Московский Патриархат
Скачать 1.79 Mb.
|
Московский ПатриархатБОГОСЛОВСКИЕ КУРСЫПРИ МОСКОВСКОЙ ДУХОВНОЙ АКАДЕМИИ Малков П.Ю.ПАТРОЛОГИЯМосква2003Оглавление. Лекция № 1. Предмет науки Патрология. Богословские и методологические основы предмета. Краткая история Патрологии как науки……………………………………. Лекция № 2. Мужи Апостольские. Апологеты……………………………. Лекция № 3. Гностицизм. Св. Ириней Лионский. Принципы святоотеческой экзегезы. Ориген……………………………… Лекция № 4. Арианство. Св. Афанасий Великий. Св. Кирилл Иерусалимский…………………………………………………. Лекция № 5. Каппадокийский синтез. Отцы Каппадокийцы……………. Лекция № 6. Монашеская литература в IV-VII веках……………………. Лекция № 7. Св. Иоанн Златоуст. Святоотеческое богословие в V столетии…………………………………. Лекция № 8. Ареопагитики. Прп. Максим Исповедник………………….. Лекция № 9. Борьба за иконопочитание. Прп. Иоанн Дамаскин и другие Отцы-защитники иконопочитания……… Лекция № 10. Прп. Симеон Новый Богослов. Свт. Григорий Палама………………………………………………………. Лекция № 1. Предмет науки Патрология. Богословские и методологические основы предмета. Краткая история Патрологии как науки. Сегодня мы попытаемся выяснить, что же изучает патрология, кратко скажем об ее основных этапах и самое главное, скажем о духовном смысле, внутреннем смысле, который имеет эта дисциплина. Любая церковная наука, которую мы изучаем – это не некое теоретическое знание, не некое знание, призванное дать нам лишь какие-то сведения и представления, которые мы через некоторое время можем забыть. Любая дисциплина в Церкви развивалась не ради научного интереса. Каждая из церковных наук имеет для нас значение глубокое, внутреннее, духовное и спасительное. Например, церковная история – это не просто история, а история встречи со Христом и жизни во Христе. Догмат – это не просто некая теория, но это та основа спасения, та основа жизни в Боге, которая необходима каждому христианину. Богословие – это больше чем наука. Древние святые отцы и учители Церкви возвышено определяли смысл богословия. Один из древних аскетов, Евагрий Понтийский, как-то сказал: кто правильно молится, тот и богослов. Богословие, в конечном итоге - это не сумма неких представлений и церковных догматов – это внутренний мир человека, который он строит на этих догматах, на церковном учении. Наша жизнь, наша вера определяется молитвой, и наша молитва определяется верой. И важнейшей составляющей в этой сумме спасительных наук, спасительного знания, спасительных основ нашей христианской жизни является как раз патрология. Патрология – это наука, знание об отцах Церкви. Отцы Церкви для нас не просто научные авторитеты. Если мы откроем церковный календарь, то в нем мы обнаружим имена почти всех тех, о ком мы будем говорить на лекциях. Для нас история святоотеческая – это история святости, история подвига, жизни в Боге, история стяжания Духа Святаго. Святоотеческое наследие является для нас еще и составляющей частью Священного Предания Церкви, наследия церковного, передаваемого от Христа через апостолов и до наших дней, того Предания, которое будет существовать и действовать до второго пришествия Иисуса Христа. Святые отцы Церкви являются выразителями этого Предания. В этом Предании, как некоей передаче словесных знаний, представлений, учения Церкви с древнейших времен, есть еще как бы и высшая составляющая, высший уровень. Предание, как пишут православные богословы, – это жизнь Духа Святаго в Церкви. И святые отцы не просто от своего ума, своего рассуждения высказывали те или иные идеи, но благодаря Божественному дару, благодаря их причастности к жизни Духа Святого, благодаря их причастности к благодати Божией. Вместе с тем мы знаем, что не все суждения святых отцов совпадают между собой. Естественно было бы ожидать, что раз Дух Святой открывает святым отцам истину, знания о Боге, знание о путях спасения, то все святые отцы друг с другом должны быть совершенно одинаковыми, должны говорить одними и теми же словами, высказывать одни и те же мысли. Но, к сожалению и удивлению нашему, оказывается, что святые отцы, те, кто канонизированы Церковью, те, кто являются ее величайшими учителями, вступают друг с другом в противоречия. Есть противоречия, которые не вызывают кардинального смущения, потому что есть вопросы, по которым Церковь не дает своих окончательных определений. Для Церкви есть область обязательного исповедания истин принятых всей Церковью, догматов церковных, например, о Боговоплощении – Господь Иисус Христос Сын Божий пришел в мир, стал истинным человеком, будучи при этом истинным Богом. Или учение о Пресвятой Троице – о единосущной и нераздельной Троице Божественных Лиц и в то же время в трех Лицах, которых мы знаем и имена: Отец, Сын и Дух Святой. Эти истины общеприняты Церковью и они обязательны для исповедания. В то же время есть истины, которые мы можем, как бы допускать. Например, откуда берется человеческая душа? Некоторые святые отцы пишут, что каждую душу младенца независимо от человека, независимо от родителей творит Сам Бог, другие св. отцы считают что души младенцев зачинаются так же как и тело человека. Есть разные точки зрения, и Церковь не дает окончательного ответа. Или еще, человек двухчастен или трехчастен? Различаем ли мы в человеке душу и тело, или еще говорим о третьей составляющей, о духе – высшем уровне бытия человека. Здесь противоречия, которые мы наблюдаем у св. отцов не столь страшны для нас. Другое дело, когда св. отцы высказывают некие идеи, которые прямо противоречат церковному учению. Был такой великий святой отец четвертого века свт. Григорий Нисский, один из столпов православного богословия. В его учении есть идея, которая для нашего православного исповедания совершенно неприемлема. Эта идея берет начало от других древних писателей и, прежде всего, от Оригена. Ориген, а следом за ним и свт. Григорий Нисский учили следующим образом: Бог безконечно благ, Бог безконечно любвеобилен, Бог есть Любовь, и раз это так, то не может быть, чтобы после конца мира, после второго Пришествия Господь хоть одну душу оставил мучиться в аду. Как же так, ведь человек драгоценнейшее творение, не только человек, но и ангелы, и как же Бог в вечности будет терпеть и смиряться, зная о том, что где-то есть ад, где вечно мучаются и страдают души или вечно мучается и страдает сатана, который был когда-то ангелом света, а затем ниспал с горних высот. И вот отцы развивают учение об апокатастасисе (о всеобщем восстановление). Т.е. наступит такой миг, когда любвеобильный Бог восстановит всех в своем первоначальном достоинстве, первоначальном состоянии святости. Церковь сказала: нет. Это противоречит учению Христову, противоречит церковному Преданию, этого не может быть. Но почему Церковь не отказывается признать за Богом абсолютную способность всепрощать, восстановить всех. Бог сотворил мир и может перетворить его вновь. Церковь не принимает это учение, потому что оно входит в противоречие с одним из важнейших святоотеческих принципов. Святые отцы учат о свободе человека, о свободе разумной твари. Свобода - это Божественный дар, но и страшный дар, потому что человек может выбирать между лучшим и худшим, между Богом и сатаной. Между этими двумя крайностями есть еще множество иных градаций и всякий раз это - выбор, всякий раз мы могли бы поступить чуть лучше, или чуть хуже. Всякий шаг к лучшему – это шаг к Богу и наоборот шаг к худшему – шаг к сатане. Оказывается, что наша свобода выбора, об этом подробно пишет другой св. отец прп. Максим Исповедник, есть следствие нашей падшести. Человек сотворен призванным соединиться с Богом, призванным к тому, что св. отцы называют обожением. Но когда мы начинаем выбирать, то мы колеблемся, то к Богу приближаемся, то отдаляемся и оказывается, что тот вектор, который нам дан, мы исказили, оказывается, что вместо того чтобы жить в соответствии с нашей природой, в соответствии с устремленностью к Богу, мы начинаем колебаться, выбирать и т.д. Но в этом есть не только наш недостаток, но и наше достоинство, потому что, выбирая, мы можем каяться. Святые отцы говорят неожиданную вещь, почему не могут покаяться ниспадшие ангелы. Ангелы не имеют этой опасной и в то же время спасительной свободы выбора. Выбор - это всегда цепь поступков, всегда последовательность событий. Ангелы вне времени, они как бы не имеют возможности выбирать, они не имеют часов и минут для этого. И эта свобода, дар опасный и спасительный есть у человека. Некоторые св. отцы говорят, что ангелы были сотворены, и как бы в миг творения они делают выбор. Бог творит сатану ангелом света самым предельно святым, Он дает ему больше всех. И в этот миг он выбирает, быть ли ему с Богом или с самим собой. И этот высший ангел, которому Бог дает предельные дары, в этот же миг выбирает бытие без Бога. Таким образом, оказывается, что учение Григория Нисского входит в противоречие с учением Церкви о свободе воли, которая может идти до пределов богопротивления. Бог не заставляет никого, Бог не спасает никого насильно. Но оказывается, что св. отец, канонизированный Церковью, включенный в наши святцы погрешает против Православия. Как это может быть? Уже в самом названии «святые отцы» есть свидетельство о том, что они обладают святостью жизни, но всякий святой – это в конечном итоге грешник, который побеждает свой грех. Личного греха не имела лишь одна Богоматерь. Древние св. отцы дают ответ на вопрос о том, как может погрешать против Православия святой. Прпп. Варсонофий и Иоанн дают следующий ответ в своих творениях: этот св. отец в момент, когда он формулировал свое учение, положился или на собственный разум, или на авторитет своих предшественников, на то, что, как им кажется, является общепризнанным, и не помолился Богу. Дух Святой не открыл ему истины. Вероятно, Григорий Нисский, когда формулировал это учение, полистал перед этим Оригена или еще кого-то из древних церковных писателей, как-то это осмыслил, перетолковал и изложил по своему, но с этим же содержанием. Оказывается, что у многих древних св. отцов мы можем найти некоторые не вполне православные идеи. Здесь дело в следующем. Мы знаем, что Церкви истина дана изначально, Дух Святой сходит на апостолов и научает их всему. Церковь как мистическое Тело Христово, как таинственный организм обладает полнотой откровения. Церковь в первом веке точно также знала истину о Пресвятой Троице или о воплощении Сына Божия как знает и сейчас. Другое дело, что та истина, которая живет в мистических глубинах Церкви и та истина, которая осознается Церковью единой Святой, Соборной и Апостольской, должна еще быть как-то словесно выражена, сформулирована. И вот св. отцы постепенно, методом проб и ошибок формулируют эту истину. Если мы возьмем древнейших св. отцов, т.н. мужей апостольских и апологетов (отцы первого, второго и третьего веков), мы увидим, что они делают ряд очень однотипных ошибок. Например, в учении о Троице для них существует некая иерархия, некий оттенок того, что Отец чуть поглавнее Сына, а Сын чуть поглавнее Духа. Потом Церковь сформулирует словесно учение о единосущии Лиц, об Их абсолютном равенстве, об их досточестности, достопокланяемости абсолютно одинаковой. Но чтобы сформулировать Церкви нужно время, чтобы подобрать слова, потому что Церковь это одновременно и Тело мистическое надвременное, надпространственное, и в то же время живые люди, которые живут на земле, действуют, думают, ошибаются. Кроме того, св. отцы никогда не ставили перед собою задачи сформулировать какой-нибудь важный догмат. Церковь как бы заставляют это делать. Нам дано Евангелие, дано Предание, молитва и этого для Церкви, для спасения абсолютно достаточно. Но всегда есть любители поразмышлять, порассуждать, которые придумывают догматы, согласовывают учение Церкви с учением какого-нибудь философа. Например, пробовали объяснить тайну Троицы с помощью геометрических фигур, или выразить какой-либо догмат в возвышенной поэме. Такие писатели и мыслители в Церкви появлялись во все времена и рано или поздно они получали название ересиархов, основателей тех или иных ересей – неправославных учений. Церковь оказывалась перед лицом этих учений и должна была естественным образом на них реагировать. Церковь формулировала свое учение в ответ. Всякий спор, всякая новая точка отсчета в богословии, как правило, появляется изначально в этих еретических сочинениях и затем уже Церковь отвечает на них. Учение о Пресвятой Троице формулируется Церковью в ответ на арианскую ересь, учение о Божестве и человечестве во Христе формулируется в ответ на лжеучение Аполинария, монофизитов, монофелитов и иконоборцев. Святые отцы всякий раз дают, помолясь, свой ответ, и этот ответ Церковь затем подтверждает, потому что одного субъективного опыта, одного субъективного ответа для Церкви недостаточно. Вслед за святыми отцами точку в спорах ставит соборное сознание или Вселенские Соборы или поместные Соборы, или даже какой-то естественный процесс, который идет в Церкви. Церковь в конечном итоге принимает во всей полноте то или иное учение, то или иное святоотеческое мнение. В любом случае всякое святоотеческое суждение догматического характера для нас еще не является общеобязательным только потому, что оно святоотеческое, оно должно укорениться в Предании, оно должно быть принято Церковью. Попробуем определить для себя, кто же такие святые отцы. В католической традиции, в католической догматике как бы четыре признака, по которым католики определяют принадлежность того или иного древнего церковного писателя к св. отцам. Во-первых, чистота исповедания, во-вторых, принятие этого учения полнотой Церкви, в-третьих, святость жизни, в-четвертых, древность годов, в которые жил тот или иной отец. Если древний церковный писатель соответствует этим четырем параметрам, то, с точки зрения католиков, он может быть наименован святым отцом. Для нас относительно приемлемы три из четырех этих критериев: святость жизни, это не значит, что человек был безгрешен, а значит, что человек умер в мире с Богом, в святости, в покаянии как истинный сын Церкви. При этом, проявив особую чистоту жизни, особую красоту подвига христианского, особенную глубину молитвы и т.д. Чистота церковного учения тоже для нас важна, но тоже оказывается не абсолютной, постольку, поскольку мы можем принять в число святых отцов того же Григория Нисского, который высказывал учение, осужденное потом Вселенскими Соборами. В главном и важнейшем чистота учения, т.е. в тех вопросах, в которых нельзя погрешать: учении о Троице, о Боговоплощении и т.д. Принятие учения Церковью. Безусловно, это для нас очень важно. И, наконец, древность. Здесь мы с католиками расходимся. Католические ученые завершают учение патрологии на двух рубежах, или на одном, или на другом. Изначально, когда западная церковная наука патрология начинала развиваться для западных ученых, святоотеческое богословие на Востоке кончалось Иоанном Дамаскиным, т.е. восьмым веком, после этого, с их точки зрения, святых отцов вообще не было, на Западе они заканчивают даже седьмым веком. Потом, когда составлялись классические патрологии, классические издания св. отцов на Западе такая точка ставится на веке пятнадцатом. На Востоке, с точки зрения западных ученых, никаких отцов нет. Когда прп. Симеона Нового Богослова, древнего учителя молитвы, спросили какая самая страшная ересь из всех существующих, прп. Симеон не назвал какую-то из древних триадологических, христологических ересей, он сказал: самая страшная ересь утверждать, что в наши дни мы не способны достигнуть той святости, той богопричастности, которую достигали Апостолы и древние мученики. Если мы станем утверждать: «мы живем в другое время, в другую эпоху какие у нас апостолы (по степени святости) или св. отцы?», то мы впадаем в самую страшную, с точки зрения прп. Симеона, ересь. Оказывается, что век святоотеческий продолжается, Дух Святой действует в Церкви точно так же, как он действовал и во втором и в третьем веке. Какие-то проявления этой деятельности могут быть иные, но дары святости Богом даются подобные же, ничуть не меньше. В этом смысле и святители наши русские: Феофан Затворник, Игнатий Брянчанинов и прп. Силуан Афонский – точно такие же св. отцы, с точки зрения Православной Церкви, как Василий Великий или Иоанн Златоуст. В этом смысле патрология чисто условно ограничивает свои рамки каким-нибудь пятнадцатым веком. На самом деле область патрологического знания – это церковная письменность всех веков жизни христианской Церкви. Есть два термина, которые на первый взгляд очень похожи, и их не всегда различают, но в последнее время их принято отличать – это патрология и патристика. Патристика – это некая дисциплина, смежная в первую очередь с догматическим богословием. Мы с вами затронули тему ангелов, и мы могли бы взять и проследить эту тему по всем св. отцам. Т.е. что писал про ангелов каждый из них. И у нас сформировался бы сравнительный взгляд на разных святых отцов. Иными словами, патристика - это догматика на основе св. отцов. Патрология, конечно, соприкасается с догматикой, и очень серьезно, но еще присоединяет к себе историю Церкви. Патрология занимается не только собранием мнений, не только коллекционированием неких какбы богословских бабочек. За ней стоит еще одна важнейшая составляющая – это личный жизненный опыт, история святости того или иного св. отца. Мы говорим не о сумме учений, а говорим о личности, о жизни этой личности в Боге и о том, как благодаря жизни этой личности в Боге родились те произведения, которые мы читаем, изучаем и которыми мы восхищаемся на протяжении многих столетий. Для нас всякий св. отец – это живой образ Христов, живой образ святости, живой образ того обожения, освящения, которого человек достигает, той молитвы, благодаря которой он может возвышенно и прекрасно богословствовать. Св. отцы жили в иную эпоху в иное время, говорили немножко не тем языком, который нам привычен и оперировали понятиями, которые нам трудно освоить, но это преодолимо. Гораздо труднее постичь это учение не только умом, но и сердцем. Потому что для того, чтобы понять то, что в нем сказано, надо как бы немножко прикоснуться и самому к этому опыту, опыту молитвы и опыту богообщения. Мы имеем этот опыт в Таинствах Церкви, в жизни в Церкви, но этот опыт не всегда оказывается для нас приводящим к пониманию Таинств. Как-то постигать это, вероятно, нам надо пытаться через святоотеческие творения. Если мы не будем читать св. отцов, если мы не будем читать наследие церковное, Предание церковное, мы вряд ли сможем осознать, в какой Церкви мы находимся и к чему нам стремиться. Теперь об истории патрологии. Начало патрологической науки, т.е. науки по изучению святоотеческого наследия, положили сами св. отцы. Тогда эти писатели еще не были признаны Церковью святыми отцами, они еще только входили в Предание, еще только приобщались к нему и помимо богословских сочинений св. отцы и учители Церкви писали и патрологические сочинения. В древней Церкви под учителем Церкви понимался автор, достигший пределов святости, пределов Богооткровения. В наше время этот термин как бы перевернулся, смысл его изменился. Когда мы говорим - учитель Церкви, то мы подразумеваем, что этот древний церковный писатель не канонизирован, что его учение не вполне возможно православно. Учителем Церкви называют Оригена. Он оказал огромное влияние на последующую традицию. Однако он осужден несколькими Вселенскими Соборами как еретик. Евагрий Понтийский – учитель молитвы, чьи сочинения включены в один из важнейших наших сборников «Добротолюбие». Это единственный автор, который не является св. отцом, но который туда включен. Он тоже осужден Вселенскими Соборами. Это учителя Церкви. Отцы и учителя Церкви стали первыми авторами патрологических сочинений. На Востоке первым патрологом мы можем считать знаменитого церковного историка Евсевия Кесарийского. Ему принадлежит первая церковная история, которая охватывает период от времен апостольских и до времен жизни императора Константина Великого. В этом сочинении он дает много сведений не только исторических, но и патрологических. Он перечисляет сочинения древних церковных писателей, излагает их догматические воззрения. Евсевий Кесарийский был под большим воздействием Оригена и ему он уделяет особое внимание. Из Западных отцов – св. отец блаженный Иероним написал книгу « Жизнь знаменитых и замечательных мужей». В этой книге, для которой он взял за образец сочинения древних языческих писателей, он дает описание жизни, творений знаменитейших своих предшественников – древних церковных писателей. Заканчивает книгу он самим собой. Следует заметить, что патрология как таковая имела в большей степени свое развитие на Западе, нежели на Востоке. Из восточных отцов можно назвать еще одно специально-патрологическое сочинение: в девятом веке свт. Фотий, Патриарх Константинопольский, пишет знаменитый труд, который получает название «Библиотека». В этой книге он излагает краткий конспект содержания 280-ти сочинений, которые попали к нему в руки, и которые он прочел. По тем временам прочесть 280 книг было явлением уникальным. Книги были редким явлением. Всякая книга была сокровищем, всякая книга писалась от руки. Он описал не все, а только интереснейшие, которые читал, более того, многие из этих книг до нас не дошли и единственные сведения черпаются о них из этого краткого конспекта из «Библиотеки». На Западе писали многие, часто и подробно. Постепенно начинается не только описание тех или иных книг, не только описание биографий древних св. отцов, появляется такое изобретение как книгопечатание, и с пятнадцатого века начинается издание святоотеческих текстов. На Востоке эта деятельность так не развивалась из-за турок, из-за отставания в научно-техническом прогрессе и т.д. Делается ряд изданий, святоотеческих серий. Например, аббатом Минем. Был такой французский аббат, он жил в девятнадцатом веке, и осуществил безпрецедентный труд по изданию святоотеческого наследия как Восточных, так и Западных отцов. Более 200 томов латинских отцов и 167 восточных отцов. Причем греческие отцы издавались им с параллельным латинским переводом. Этим изданием аббата Миня пользуются до сих пор, потому что ничего подобного осуществить патрологам не удалось. Человек положил всю свою жизнь на этот труд. Конечно, в этом издании есть свои недостатки. Что такое современное издание святоотеческих текстов? Берется какое-нибудь произведение, но это произведение дошло до нас в массе различных рукописей, различных списков: более древних, менее древних, более надежных, менее надежных. Кроме того, в этих рукописях могут быть лакуны, например, не хватает страниц. Бывают разночтения: в одной рукописи подревнее одно слово, в другой другое, переписчик мог сделать ошибку, а смысл от этого кардинальным образом меняется. Далее, отдельные сочинения могут сохраниться на разных языках, например значительная часть творений древнего отца третьего века Мефодия Олимпийского дошли до нас только на славянском языке, а на греческом все оказалось утрачено. Неожиданным образом славянские переводчики что-то перевели, и как раз наши рукописи сохранились, и мы можем недостающие лакуны или даже целые произведения того или иного св. отца, конечно уже не в подлиннике, восстановить по нашим славянским или болгарским рукописям. Составитель святоотеческого издания садится, сверяет все доступные ему издания и рукописи, выверяет все эти тексты. Потом берет разные переводы, например, слова прп. Исаака Сириянина нашли в сирийском переводе, а дошли они в греческом, а какие-то св. отцы могут дойти в арабском или в грузинском переводе, все это надо сравнить, сопоставить и издать в конце концов том, где святоотеческое сочинение будет занимать страниц 30-40, а все остальное подробный комментарий сравнения рукописей, таблицы и т.д. Это работа современного патролога. В девятнадцатом веке никто этим не занимался и аббату Миню было проще издать свои 400 томов. Работа это очень непростая и трудоемкая. Главное чтобы за этой работой не потерять дух, не потерять смысл. Например, любой протестантский патролог с точностью скажет, сколько раз встречается слово апокастасис в творениях Оригена, творениях Григория Нисского, в каких склонениях, спряжениях и т.д., но вряд ли он сможет изложить суть этого учения и неправоту его. Самая главная задача патролога не превратить это все в некую условную науку, какую-то систему, за которой не стоит никакой жизни. Русская патрология, восточная, шире – православная, всегда во все времена делала все для того, чтобы этого не произошло. До революции патрологическая наука в России развивалась очень бурно. Были образованы по Государеву указу четыре крупнейшие академии, которые в течение девятнадцатого столетия активно занимались переводами святоотеческого наследия это: Санкт-Петербургская, Московская, Киевская и Казанская академии. Причем, дабы не дублировать работу друг друга, профессора этих академий негласно поделили между собой сферы своих научных интересов. В Москве переводили, в первую очередь, сочинения греческих отцов классического периода: Василия Великого, Григория Богослова и т.д. В Санкт-Петербурге преимущественно переводили все, что связано с историей древней Церкви. В Киеве переводили в основном сочинения западных отцов с латинского языка. В Казанской академии были два направления: первое – это Деяния, определения Соборов, а второе – это древнейшие св. отцы и учители Церкви самых первых веков. В каждой из этих академий были свои светила, были яркие и выдающиеся ученые, которые свою жизнь клали на изучение этой науки. Был такой ученый Епифанович, который всю жизнь занимался одним св. отцом - прп. Максимом Исповедником. Будучи уже тяжело болен, на смертном одре он продолжал свою работу, практически до последних часов он активно работал над творениями этого св. отца. Последними его словами были: там доучусь. Он всю свою жизнь рассматривал как школу, которую проходил в учениках прп. Максима. Кроме того, были еще и одиночки, которые не принадлежали к какой-либо академии и которые занимались научно-исследовательской переводческой деятельностью. Такой деятельностью занимался Василий Васильевич Болотов – крупнейший русский церковный историк и патролог, который очень много сделал для развития патрологической науки. После революции в Советском Союзе ни о какой патрологии речи не идет, хотя и здесь делалось все возможное, издавался серьезный журнал «Богословские труды», где было очень много интересных, серьезных работ патрологического характера. Был еще журнал Московской Патриархии; в то время он был наполнен статьями историко-патрологического характера. Однако русская наука оказалась в эмиграции на Западе, и там наука развивалась, там появились новые имена замечательных русских патрологов: Владыка Василий Кривошеин, архимандрит Киприан Керн, протоиерей Георгий Флоровский, Владимир Николаевич Лосский, о. Иоанн Мейендорф – все это цвет русского богословия и патрологии. Они очень много сделали не только для того, чтобы патрология продолжала существовать как наука, но для того, чтобы она продолжала существовать как живая наука, как наука во Христе. Они вновь привели нас к постижению св. отцов, они вновь дали почувствовать св. отцов не в цитатах учебников по догматике, антологий и подборок, а в живом соприкосновении с ними, в живом анализе, в живом диалоге, который происходит между этими авторами и древними св. писателями Православной Церкви. Идет возвращение к отцам, которое на самом деле не есть возвращение, а есть устремление вперед, потому что отцы всегда во Христе, а Христос всегда наша цель. Святые отцы изучаются и в современной русской патрологии. Нам очень многое нужно восстанавливать, очень много нужно узнать, потому что западная наука при всех ее сложностях и недостатках сделала огромные шаги вперед, достигла очень многого, многое выяснила, многое уточнила и этот багаж, который от нас был отрезан на протяжении 70-ти лет, вновь постепенно возвращается в оборот русской патрологической школы, патрологической традиции. Любопытно, что эта вынужденная эмиграция русского богословия и патрологии очень много дала не только нам, но и Западу. Благодаря этим авторам, благодаря их исследованиям и находкам Запад, в том числе католический и протестантский, узнал много нового о восточной святоотеческой традиции. Появляются все новые и новые западные исследователи, те же самые католики, которые переосмысливают многое, которые пишут уже в ином ключе о восточных отцах. Например, на протяжении многих столетий свт. Григорий Палама, наш великий учитель молитвы, учитель одной из самых таинственных областей богословия – учения о нетварном Божественном свете, однозначно определялся на Западе как еретик, как тот с кем всегда боролась католическая церковь. В его традиции, исихастской традиции, с легкой руки католиков, очень многое было воспринято нашим богословием некритично из католической традиции. Если открыть двухтомник Сергия Булгакова «Настольная книга священнослужителя», то там можно прочитать, что исихасты – это древние еретики, которые молились на пуп и проч. Даже православные источники повторяют эту латинскую традицию. Двадцатый век – это век особого интереса к иссихастам и русская традиция открывает Западу Паламу. И теперь уже многие католики с увлечением, напряженно исследуют это богословие и находят в нем истину, и многих она приводит к православному исповеданию. Есть такой западный исследователь Ярослав Пеликан, который благодаря занятиям восточной патрологией перешел в Православие. Также Ганс фон Бальтазар, немецкий патролог, занимавшийся всю жизнь исследованием творений прп. Максима Исповедника, за свои труды получил от св. Горы Афон наградной крест. Деятельность русских патрологов это еще есть свидетельство перед инославными нашей правоты и чистоты той веры, которую мы унаследовали от св. отцов. Чистота этой веры может открыться, только если обратиться непосредственно к святоотеческому наследию, в чем помогают нам наши русские патрологи исследователи, их творения. Рекомендуется для чтения: учебник «Введение в святоотеческое богословие» о. Иоанна Мейендорфа, о. Георгий Флоровский «Восточные отцы четвертого и пятого-восьмого столетия» - это две работы, Карсавин «Св. отцы и учители Церкви». |
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Павловское благочиние Высксунской епархии Русской Православной Церкви (Московский Патриархат) | | Учебно-методический комплекс дисциплины «литургика» Православная религиозная организация учреждение высшего профессионального религиозного образования «Оренбургская Духовная Семинария... |
 | Программа учебной дисциплины «информатика» Православная религиозная организация-учреждение высшего профессионального религиозного образования казанская духовная семинария г.... | | Программа учебной дисциплины «концепции современного естествознания» Православная религиозная организация-учреждение высшего профессионального религиозного образования казанская духовная семинария г.... |
| Православная религиозная организация – учреждение высшего профессионального... Положение о правилах и порядке обучения на секторе заочного обучения донской духовной семинарии | | Православная религиозная организация – учреждение высшего профессионального... Положение о правилах и порядке обучения на секторе заочного обучения донской духовной семинарии |
| Программа учебная дисциплины «история русской православной церкви» Православная религиозная организация-учреждение высшего профессионального религиозного образования казанская духовная семинария г.... | | Ямало-ненецкого автономного округа приказ Ненецкого автономного округа и управлением Тобольско-Тюменской епархии от 22 ноября 2010 года, Соглашения о социальном партнерстве... |
| Московский энергетический институт Московский государственный технический университет радиотехники, электроники и автоматики (мгту мирэа) | | Правительство Москвы Московский комитет образования Московский городской... Вводные замечания |
| Московский университет Тематика (задания) домашних контрольных работ и методические рекомендации по их написанию для заочной формы обучения (специальность:... | | Первый московский государственный медицинский университет имени И. М. Сеченова Работа выполнена в фгу «Центральный научно-исследовательский институт стоматологии и челюстно-лицевой хирургии Росмедтехнологий»... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Тема урока: Архитектура. Московский Кремль-жемчужина мировой архитектуры. Репродукции картин А. М. Васнецова «Московский Кремль».... | | Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения... О работе уфимского филиала фгбоу впо московский государственный гуманитарный университет |
| Отчет о выполнении 2 этапа Государственного контракта №14. 740. 11.... «Московский государственный университет экономики, статистики и информатики (мэси)» | | «Московский государственный университет путей сообщения» рабочая программа Ярославский филиал федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Московский... |
