liberal.ru; 14.11.2011, Поговорим о пенсиях Евгений Ясин: «Возьмем для примера идею отмены накопительной части пенсии и присоединение её к распределительной части. Напомню, что это возврат к советской модели пенсионной системы. И ничего плохого в этом не было бы, но условия изменились...»
Ныне подходящий момент поговорить о пенсиях, поскольку Минсоцразвития подняло этот вопрос, выдвинув предложения:
а) о ликвидации накопительной части пенсионных отчислений с передачей их в распределительную часть бюджета Пенсионного фонда;
б) о начислении 2% к нынешней заработной плате, чтобы сформировать фонд для ухода за престарелыми или вообще нуждающимися в таком уходе.
Оба предложения мне не нравятся. Объясню почему. Всякий раз, когда возникает некая задача, требующая сравнительно быстрого решения, мы обычно принимаем скороспелое решение, которое быстро устаревает и создаёт проблемы, которые потребуют новых решений. Их тоже примут скороспело. В итоге у нас не создается устойчивая, эффективно и слаженно работающая система институтов (долговременных правил игры, усваиваемых всеми), а какая-то, прошу прощения, «халабуда», нагромождение плохо связанных между собой положений, которые постоянно приходится менять, всё усложняя эту «халабуду».
Возьмем для примера идею отмены накопительной части пенсии и присоединение её к распределительной части. Напомню, что это возврат к советской модели пенсионной системы. И ничего плохого в этом не было бы, но условия изменились.
Во-первых, когда создавалась советская система пенсионного обеспечения, то доля людей пенсионного возраста в численности населения составляла 12%. А сейчас приближается к 30%. Раньше на одного пенсионера приходилось 3–4 работника. Были возможности использования принципа «солидарности поколений». Нынешние работники содержат пенсионеров, а их после выхода на пенсию будут содержать следующие поколения.
Но сейчас мы приближаемся к ситуации, когда на одного работника будет приходиться один пенсионер. Возникает положение, когда каждый гражданин должен формировать средства себе на старость. Можно, конечно, рассчитывать на государство, но лишь в небольшой части. В конечном итоге государство имеет только то, что берёт с нас или от ренты с природных ресурсов. Последний источник неустойчив, мы это хорошо знаем по периоду от 1986 до 1999 гг., когда цены на нефть упали и порой не превышали 8 долларов за баррель против максимума в 43 долл. / бар., достигнутого в 1985-ом году.
Что предполагалось, когда планировалась пенсионная система? Мы – нефтедобывающая страна и, подобно Норвегии, можем накопить целевой капитал на основе ренты плюс приватизация госпредприятий. Инвестируя средства этого фонда, мы можем пополнять доходы будущих пенсионеров, и одновременно у нас появляются т.н. «длинные деньги», необходимые для крупномасштабных проектов. Неустойчивость поступлений от ренты в этом случае гасится тем, что они тратятся не сразу, в отличие от распределительной части, из которой полностью состоял советский пенсионный бюджет. Замечу, это система институтов, которая обеспечивает долговременность и устойчивость конструкций. В ней учтено формирование будущих пенсий самими их получателями. Только такой принцип согласуется с условиями постиндустриальной эпохи – увеличением продолжительности жизни и старением населения. Поэтому от накопительной части пенсии нельзя отказываться ни под каким видом.
Во-вторых, ведь не просто так возникла идея ликвидации накопительной части? Дело в том, что сначала для формирования Пенсионного фонда и других социальных фондов (медстрах и соцстрах) был установлен единый социальный налог (ЕСН) – 35,7% от фонда оплаты труда. Платить его должны были работодатели. С другими налогами нагрузка немаленькая. Но зато подоходный налог с физических лиц – всего 13% по плоской шкале. Потом решили сократить нагрузку на бизнес и враз сократили ЕСН до 26%, да еще установили регрессивные шкалы для высоких зарплат, так эффективная ставка ЕСН составляла 24%. Немедленно образовался быстрорастущий дефицит Пенсионного фонда. Вопрос в том, как его теперь закрыть. Снова повысили ЕСН до 34% и ликвидировали его, вернувшись к страховым принципам формирования социальных фондов, в виде страховых взносов, которые применялись ранее. Но теперь уже бизнес стал возражать. Его бремя сильно возросло, хотя о прежних, ещё бóльших ставках, теперь предпочитали не вспоминать. А также и о том, что для бизнеса коррупционное давление, угрозы постоянной опасности «наезда» со стороны силовых структур гораздо более чувствительны, чем налоговая нагрузка. Президент поддался давлению лоббистов и дал поручение – снизить налоговую нагрузку.
А как же Пенсионный фонд? В нём опять дыра. Её и предлагают закрыть ликвидацией накопительной части. Значит, вся идея пенсионной реформы губится. Может быть, она неправильная?
Да нет, никто и так не считает. Просто будущее приносится в жертву настоящему. Так и строится «халабуда».
Есть ли другие решения?
Давайте посмотрим на мировой опыт. Всюду пенсионный возраст выше, но это треть дела. Более важно то, что всюду пенсионные фонды формируются на взносы будущих пенсионеров. Плюс средства работодателей, но не они одни. В Германии соотношение 50:50. В Израиле, где новый пенсионный закон был принят 4 года назад, – 1/3 –наёмные работники, 2/3 – работодатели. Но всё равно бремя для них полегче. Две стран остались без взносов наёмных работников – Россия и Австралия. Компания неплохая, но мы сильно победнее.
Но может ли наше население платить такие взносы? А также покупать полис медицинского страхования или брать ипотечные кредиты для приобретения жилья? Нет, по меньшей мере для трети населения это непосильно. Поэтому и строим «халабуды». А если подумать?
Я утверждаю, что у нас недостаточно развиты рыночные и денежные отношения. Люди должны получать доходы, позволяющие 90% семей покрывать все расходы на воспроизводство рабочей силы. Причём по рыночным ценам. У нас же эта треть населения, а то и больше, оплачивается из бюджета по ставкам, напоминающим советские – на «стойловое содержание», а не на свободную жизнь.
Меня сейчас же поймают на популизме. Где деньги, Зин? А зря, я не дамся!
Я предлагал подумать вместо скороспелых решений. А может есть возможность крупного манёвра. Между прочим, я о нём писал ещё в 2002-ом году, в связи с заниженными тогда ценами на электроэнергию для населения и покрытием потерь энергетиков за счёт перекрестного субсидирования, т.е. повышенных тарифов на энергию для предприятий.
Надо рано или поздно отваживаться на серьезные институциональные решения. Например, повысить зарплату бюджетникам, но чтобы они за свой счёт делали взносы в пенсионные фонды и покупали медстраховку, чтобы брали и возвращали ипотечные кредиты, но не только 18% самых богатых, а и остальные 42% населения из 60% нуждающихся в улучшении жилищных условий.
Мне сразу скажут: придется печатать деньги, а это вызовет инфляцию. Да, если деньги будет тратить государство. Но если это будут деньги населения и предприятий, то при ответственной денежной и финансовой политике можно организовать плавный переход.
Надо же думать о завершении формирования эффективной рыночной экономики, забытом со времен программы Грефа. А не только громоздить «халабуды».
До встречи,
Евгений Ясин
|
