С.Серебрянников,
аспирант кафедры ПОУД МГИМО(У)
Особенности гражданского процесса
накануне судебной реформы 1864 года
Гражданское судопроизводство в первой половине ХIХ столетия имело множество недостатков. Главнейшими из них были: медленный ход рассмотрения гражданских дел, установление различных формальностей и существование письменной системы. Эти изъяны, имеющие внешний характер, были следствием существования целого ряда пороков внутреннего характера.
К недостаткам гражданского судопроизводства современники также относили низкий умственный и нравственный уровень личного состава суда и нищенские оклады жалованья по ведомству Министерства юстиции, порождавшие непомерное взяточничество практически во всех судебных местах. Производство по гражданским делам, осуществляемое полицией, именовалось гражданским следствием, цель которого состояла в том, чтобы «посредством собираемых разного рода доказательств, фактов и данных разыскать или доследовать, насколько это возможно, истину событий, составляющую предмет тяжбы или иска. Таким образом, гражданское следствие, составляя главное основание для действий суда, служит ему несомненным руководством к открытию в гражданском деле правды и вместе с тем не только к определению действительности причиненного вреда и убытков, но и к постановлению мер справедливого возмездия»http://www.namvd.ru/sciense/dis/Autoref/446.html - _ftn7, как справедливо отмечал один из современников-цивилистов.
Полиция не только рассматривала отнесенные к ее ведению гражданские дела, но и осуществляла вмешательство в рассмотрение гражданских дел, которые по закону находились в ведении суда.
К недостаткам дореформенного гражданского судопроизводства современники относили и «существование следственного процесса, коим неправильно применяются к гражданским делам формы процесса уголовного».
Среди недостатков гражданского процесса и гражданского процессуального законодательства называли, в частности, неточность, неполноту правил о доказательствах и право суда назначить присягу стороне как судебное доказательствоhttp://www.namvd.ru/sciense/dis/Autoref/446.html - _ftn9.
Дореформенный гражданский процесс был построен на принципе строгой письменности. Спор между сторонами проводился на основе состязательных бумаг, подаваемых в суд.
В русском дореформенном суде под покровом государственной власти существовало полное гражданское бесправие. Разнообразие форм процесса (общий, четыре главных и шестнадцать особенных), господство следственного начала, письменности, связанной со строгим соблюдением разнообразных и трудных бумажных форм, формальная теория доказательств и необходимость обращения к законодательной власти в случае неясности или неполноты законов – таковы основы этого процесса до Судебных уставов 20 ноября 1864 года.
Одним из существенных недостатков гражданского судопроизводства была зависимость судебной власти от администрации.
Гражданское судопроизводство исследуемого периода страдало от смешения полицейской и судебной власти, от существования различных сословных судов, от чрезвычайного замедления окончательного решения дел вследствие продолжительности и разнообразия сроков, установленных для совершения различных судебных действий, а также вследствие того, что тяжущиеся не были ограничены в праве подавать возражения, опровержения. Гражданское судопроизводство страдало от применения к нему форм уголовного судопроизводства, так называемого следственного процесса, вследствие чего суды могли сами давать справки, без требования сторон, а также от чрезмерного письмоводства и устранения гласности судопроизводства – дело решалось канцелярским порядком, ущемляя права тяжущихся.
До издания Судебных уставов действовали процессуальные законы, помещавшиеся во второй части Х тома Свода законов, а впоследствии перенесенные во вторую часть ХVI тома. Они представляли собою по большей части механические соединения разновременно изданных узаконений от Уложения 1649 года до середины ХIХ столетия. Неудовлетворительность их была осознана вскоре после издания Свода законов, так что вместе с составлением Уложения о наказаниях 1845 года начались работы по подготовке реформ судов и процессуальных порядков.
Созданные судебными уставами 1864 г. общие и мировые судебные учреждения заменили сложную и запутанную систему дореформенных судов. Эта система, восходившая корнями к Учреждению о губерниях 1775 г., не удовлетворяла ни одному из главных требований рационального судоустройства. Суды не были выделены в особое ведомство, а входили в состав общей администрации, вследствие чего не пользовались ни самостоятельностью, ни несменяемостью (Общ. губ. учр., изд. 1857 г.). Притом, будучи обязаны применять законы по их буквальному смыслу, они должны были, в случае сомнения в смысле закона, обращаться за разъяснением к высшей инстанции, которая, в свою очередь, не имела права самостоятельно устранить сомнение, а обязана была "представлять по порядку своему начальству", пока вопрос не переходил на разрешение законодательной власти, принимавшей, таким образом, в нарушение принципа разделения властей, непосредственное участие в отправлении правосудия. Далее, судебные учреждения были многочисленны, разнообразны и носили сословный характер: как личный состав, так и компетенция их изменялись в зависимости от принадлежности тяжущихся к тому или иному сословию. Кроме того, деятельное участие в отправлении гражданского правосудия принимала полиция. Инстанций было много, так что сколько-нибудь ценные и сложные дела перерешались не менее пяти-шести раз. Личный состав судей был низкого уровня, а служебное положение их жалко. Судьями могли быть лица без всякого образования, малограмотные и даже совершенно неграмотные. Они находились в полном подчинении у губернской администрации и были материально не обеспечены.
Первую инстанцию составляли уездные суды (для дворян), надворные (в столицах для разночинцев), магистраты и ратуши (для городских обывателей), а также полицейские под разными названиями (земских судов, управ благочиния и др.) и полицейские чиновники (исправники, становые приставы). Второй инстанцией служили палаты гражданского и уголовного суда; третьей - департамент Сената; четвертой - общее собрание департаментов Сената; пятой - комиссия по принятию прошений на Высочайшее имя; шестой - Государственный совет. Кроме того, в разрешении некоторых категорий дел принимали участие казенные палаты, палаты государственных имуществ, министры, обер-прокуроры и другие учреждения и лица, так что число инстанций удваивалось.
В земских судах участвовали наряду с полицейскими чиновниками выборные заседатели от дворян и от поселян ведомства государственных имуществ, а в управах благочиния - заседатели по выбору городских обществ. Но заседатели, в особенности поселяне, не могли оказывать сколько-нибудь заметного влияния на отправление правосудия, которое сосредоточивалось всецело в руках полицейских чиновников, находившихся в полном подчинении у своего начальства, обремененных многочисленными, чисто административными обязанностями и не подготовленных к выполнению судебной функции даже в самых скромных размерах.
В уездном суде участвовали под председательством уездного судьи, назначавшегося правительством, два заседателя от дворянства и два от поселян; первые принимали участие в разрешении всех дел, а вторые - только тех дел, которые касались поселян. Председатели палат гражданского и уголовного суда назначались Высочайшей властью из числа кандидатов, избранных дворянством; товарищи председателей назначались Высочайшей властью по представлению министра юстиции; два заседателя избирались дворянами и два городскими обществами. Но ни от кого из членов этих судебных мест не требовалось юридического образования (Уст. о службе по выбор., изд. 1857 г.). В самом Сенате, во всех его семи департаментах вместе, было незадолго до судебной реформы всего 6 сенаторов, окончивших юридический факультет. Для заседателей никакого вообще образовательного ценза не было установлено, так что ими могли быть и в действительности бывали лица неграмотные. В служебном отношении председатели палат числились по должности в пятом классе, заседатели палат - в седьмом, уездные судьи - тоже, а заседатели уездных судов - в девятом. Материальное положение всех их было крайне неудовлетворительно. Председатели палат получали от 1120 до 1500 руб. в год (вдвое меньше, чем управляющие палатами государственных имуществ и в три с половиной раза меньше, чем председатели казенных палат), заседатели - около 300 руб., секретари - около 500 руб. На содержание же канцелярий отпускалось так мало, что в некоторых судах чиновники канцелярий получали всего по 60 коп. в месяц, т. е. по 2 коп. в день. Судебные учреждения входили в состав общих губернских учреждений и подчинялись в отношении надзора, ответственности и увольнения таким же или почти таким же правилам, как и органы администрации.
Так как служебное и материальное положение выборных судей не представляло ничего заманчивого, то, само собой разумеется, не могло и привлекать на эти должности сколько-нибудь выдающихся людей. Дворянство тоже не дорожило своим правом участвовать в пополнении судебной магистратуры и руководствовалось при выборах не достоинством кандидатов, а партийными и иными посторонними соображениями. При столь неудовлетворительном составе судов, при неподготовленности их к отправлению правосудия и, вдобавок, при том значении, какое было придано законом судебной канцелярии, обязанной заботиться о разъяснении обстоятельств дел и составлять докладные записки, центр тяжести по производству дел переместился, естественным образом, с судей на канцелярию. "Все зиждилось на секретаре, он и был вершителем дела, он писал журналы, а прочие члены если и являлись в суд, то только для подписи оных".
Служебная зависимость судей и тем более секретарей от администрации лишала их возможности действовать самостоятельно и открывала простор для разного рода посторонних влияний. Даже относительно столицы один современник удостоверяет, что "едва ли какое-либо судебное дело, сколько-нибудь выходящее из ряда обыкновенных и касающееся какой-либо выдающейся личности, не сопровождалось быстрыми и особыми какими-либо энергичными распоряжениями административных мест и лиц". Другим способом влияния на судей и канцелярию, доступным и для лиц без связей, была взятка. "Жалование судей и канцелярских чиновников, - писал Филиппов, - достаточно им едва на наем квартиры, а в больших городах не может удовлетворить и этой потребности. Поэтому неудивительно, что поступающий в канцелярию суда или в судьи рассчитывает на доброхотные приношения или прямо на явное взяточничество и вымогательство". Высшее начальство относилось снисходительно к "безгрешным доходам" чинов судебных мест, и сам министр юстиции, совершавший рядную запись в пользу своей дочери в крепостном отделении петербургской палаты, приказал директору департамента дать надсмотрщику сто рублей.
|
