Информация о публикации Зимненко Б. Л. Международное право и правовая система Российской Федерации. Общая часть: Курс лекций. М.: Статут, рап, 2010. 416 с
Скачать 5.56 Mb.
|
Н.В. Миронов, рассматривая вопрос соотношения Гаагской конвенции по вопросам гражданского процесса от 1 марта 1954 г. и двустороннего Соглашения по вопросам гражданского процесса между СССР и Австрией от 11 марта 1970 г., подчеркнул, что к данным международно-правовым актам "применимо правило соотношения основного и развивающего (дополняющего, толкующего)... акта. Иными словами, такие акты (нормы) не конкурируют между собой, не находятся в иерархической зависимости друг от друга, а являются взаимодополняющими, самостоятельными актами" [97. С. 48, 49]. Одним из ярких примеров реализации принципа дополняемости является соотношение между Венской конвенцией о консульских сношениях 1963 г. и двусторонними консульскими конвенциями. Согласно ст. 73 Конвенции "положения настоящей Конвенции не отражаются на других международных соглашениях, действующих между участвующими в них государствами. Ни одно из положений настоящей Конвенции не препятствует государствам заключать международные соглашения, подтверждающие, дополняющие, распространяющие или расширяющие ее положения" (Сборник международных договоров СССР. Вып. XLV. М., 1991. С. 124 - 147. Конвенция вступила в силу для Союза ССР 14 апреля 1989 г.). В правовом отношении судьба двусторонних консульских конвенций, как правило, не будет зависеть от судьбы Венской конвенции о консульских сношениях 1963 г. В двусторонних консульских конвенциях содержится принцип дополняемости как принцип соотношения Венской конвенции о консульских сношениях и соответствующих двусторонних соглашений. Так, в преамбуле к Консульской конвенции между Российской Федерацией и Венгерской Республикой предусматривается, что Российская Федерация и Венгерская Республика выражают волю "дополнять и развивать положения Венской конвенции о консульских сношениях от 24 апреля 1963 г. ", а также подтверждают, что "по вопросам, которые не оговорены в настоящей Конвенции, будут применяться положения, зафиксированные двусторонней Венской конвенцией о консульских сношениях от 24 апреля 1963 г., а также другие нормы международного права" (Бюллетень международных договоров. 2004. N 5. С. 22, 23). Иными словами, прекращение действия Венской конвенции о консульских сношениях 1963 г. не повлияет на юридическую судьбу двусторонних консульских конвенций. Отношения, не урегулированные двусторонними конвенциями в случае прекращения действия Венской конвенции о консульских сношениях, будут регулироваться обычными нормами международного права. Поэтому принцип дополняемости не должен свидетельствовать о наличии правовых коллизий, данный принцип должен презюмировать наличие соответствия между применяемыми положениями. Однако если правоприменитель сталкивается с явным и недвусмысленным противоречием (коллизией), то последнее должно разрешиться с учетом принципов разрешения коллизий. Принцип дополняемости при прочих равных условиях свидетельствует об отсутствии правовых коллизий. Следующий принцип, наоборот, способствует определению коллизий, подлежащих разрешению с учетом нижеописываемых принципов. Наделение частного лица субъективными правами, предусматриваемыми в положениях, закрепленных в источниках международного и внутригосударственного права, с необходимостью влечет за собой появление корреспондирующей обязанности. Носителем такой обязанности может быть как государство в лице его органов, так и частное лицо. Если носителем обязанностей является государство и объем таких обязанностей по-разному регулируется международно-правовыми положениями и/или нормами внутригосударственного права, то в интересах защиты субъективных прав частного лица необходимо следовать презумпции отсутствия коллизий, так как в противном случае не исключается возможность разрешения коллизии в пользу "меньшего" объема обязанностей государства, что не сможет не привести к нарушению субъективных прав частного лица. Но если носителем обязанностей по отношению к субъективному праву является частное лицо и, соответственно, круг таких обязанностей, предусмотренных международно-правовыми положениями и нормой внутригосударственного права, различен в отношении одного и того же объекта регулирования, то здесь представляется целесообразным констатировать наличие коллизии в интересах лица, на которое возлагается такая обязанность. Обязывая частное лицо с помощью источников внутреннего права либо источников международного права, становящихся частью правовой системы государства, последнее осуществляет вмешательство в те или иные права или свободы, ограничивает их. Наделение обязанностями частных лиц, независимо от того, кто является носителем корреспондирующихся прав, согласно международному праву должно носить обоснованный характер, т.е. являться необходимым, пропорциональным; демократическое правовое государство должно аргументировать, обосновать необходимость возложения на частное лицо соответствующих обязанностей. Важно отметить, что критерий "необходимости" как неотъемлемое условие ограничения прав и свобод человека находит подтверждение как в сфере международного правотворчества, так и в международной судебной практике. Так, в Постановлении от 7 мая 2002 г. по делу Бурдов против Российской Федерации Европейский суд по правам человека, констатировав нарушение Россией ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, отметил, что, "не исполнив решения Шахтинского городского суда, власти государства-ответчика лишили заявителя возможности взыскать денежные средства, которые он разумно рассчитывал получить. Власти государства-ответчика не выдвинули никаких оснований для такого вмешательства в реализацию права заявителя; при этом Суд полагает, что нехватка средств не может служить тому оправданием" (Российская газета. 2002. N 120). Согласно ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод "каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права. Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов, или других сборов, или штрафов". В Постановлении от 23 июля 2003 г. по делу Смирновы против Российской Федерации Европейский суд по правам человека, констатируя факт нарушения Россией ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, подчеркнул, что "основным вопросом является то, было ли вмешательство оправданным в соответствии с пунктом 2 статьи 8 Конвенции, а именно было ли оно "предусмотрено законом" и "необходимо в демократическом обществе", служило ли одной из целей, перечисленных в данном пункте" (Журнал российского права. 2004. N 6. С. 108 - 124). В силу ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод: "1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции. 2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц". При рассмотрении дела Красуля против Российской Федерации Суд обратил внимание, что "осуждение заявителя (п. 2 ст. 129 УК РФ) явилось вмешательством в права, гарантируемые ст. 10 Конвенцией; указанное вмешательство было основано на законе (п. 2 ст. 129 УК РФ); преследовало социально значимую цель - защиту прав других лиц, что предусматривается п. 2 ст. 10. Требуется определить, было ли вмешательство "необходимым в демократическом обществе". При определении соблюдения критерия "необходимости" Суд должен изучить, соответствовало ли вмешательство "неотложной социальной необходимости", было ли оно пропорционально и являлись ли основания для такого вмешательства достаточными и относящимися. Оценивая наличие "неотложной социальной необходимости" и какие меры требуется принять для достижения соответствующих целей, государства обладают некоторой свободой. Но такая свобода не является неограниченной и ее реализация осуществляется одновременно и Судом, чья задача заключается в том, чтобы вынести окончательное суждение, является ли ограничение совместимым с правами и свободами, защищаемыми в ст. 10. Задача Суда, осуществляющего свои контрольные функции, заключается не в том, чтобы заменить национальные власти, а проверить через ст. 10 решения, которые были приняты (государством)... Осуществляя такой контроль, Суд должен убедиться, что национальные власти применяли стандарты, которые находились в соответствии с принципами, закрепленными в ст. 10, и, более того, что они основывали свои решения на приемлемой оценке относящихся к делу фактов. Оценивая конкретные обстоятельства дела, суд должен принять во внимание следующие аспекты: положение заявителя, положение лица, против которого была направлена критика, существо публикации, квалификация высказанного со стороны национальных судов, слова, которые были использованы заявителем, и наказание, к отбыванию которого был осужден заявитель. Что касается положения заявителя, то Суд указывает, что он является журналистом и редактором газеты. Он был осужден за свою публикацию, поэтому осуществленное вмешательство должно быть рассмотрено в аспекте значения прессы в деле функционирования политической демократии. Суд подчеркивает, что исключения из свободы журналисткой деятельности, закрепленные в п. 2 ст. 10, должны толковаться узко и необходимость для таких ограничений должна убедительно быть продемонстрирована. Критика заявителя была направлена против регионального губернатора г-на Черногорова, профессионального политика, в отношении которого ограничения приемлемой критики выше, чем в случае с обычными лицами. Участвуя в выборах губернатора, г-н Черногоров вышел на политическую сцену, неизбежно и сознательно открыл себя для детального анализа каждого своего действия как со стороны журналистов, так и со стороны общества. Поэтому он должен испытывать более высокий уровень терпимости. Существо публикации заключалось в анализе решения органа законодательной власти отменить выборы главы города Ставрополья и что губернатор неправомерно вмешался в деятельность органов законодательной власти. Статья также анализировала результаты выборов губернатора и критиковала административные возможности (губернатора Черногорова). Вопросы, поднятые в статье, представляли первостепенное значение для населения региона. Это представляло собой предмет интереса со стороны публики, и статья явилась частью политических дебатов. Суд вновь повторяет, что согласно п. 2 ст. 10 существует незначительная возможность ограничения политических высказываний, дебатов по вопросам, представляющим общественный интерес. У Суда имеется постоянный подход, требующий необходимость наличия убедительных причин, оправдывающих ограничения на политические высказывания, для более широких ограничений, накладываемых в отдельных случаях, которые с неизбежностью негативно влияют на свободу выражения в государстве. Российские суды интерпретировали публикацию заявителя как публикацию, содержащую сведения о фактах, и признали его виновным в связи с невозможностью последним доказать правдоподобность указанных суждений. Они отказались признавать суждения в качестве оценочной информации. В связи с этим Суд обращает внимание на необходимость разделять суждения о факте и оценочные суждения. Если существование факта может быть подтверждено, то правдоподобность оценочных суждений не может быть доказана. Требование о необходимости доказать правдивость оценочных суждений является невозможным и нарушает свободу мысли само по себе, которая является основополагающим элементом права, гарантируемого ст. 10. Первое рассматриваемое суждение заявителя касалось принятия городским законодательным собранием решения, отменяющего выборы мэра. Далее описывается появление губернатора на сессии собрания в компании помощников. Из этого был сделан вывод о том, что губернатор и его советники лоббировали депутатов в пользу принятия решения. Национальные суды интерпретировали последнее высказывание как обвинения во взяточничестве. Суд не может согласиться с такой интерпретацией. С его позиции, утверждение заявителя далеко от того, чтобы делать выводы о наличии взяточничества. Он только утверждает о влиянии губернатора на принятие решения, без каких-либо деталей. Суд считает, что представляется достаточно трудно определить, являются ли утверждения заявителя о влиянии губернатора на законотворческий процесс суждениями факта или оценочными суждениями. Использование заявителем в статье будущего времени дает основания, что статья скорее содержит предположения, нежели факты. Однако, согласно прецедентной практике Суда, оценочные суждения должны основываться на достаточных фактах, чтобы речь шла о правдивых суждениях в рамках ст. 10. Суд исследует, существовали ли достаточные факты для соответствующих утверждений. Не оспаривается, что губернатор присутствовал на сессии законодательного собрания города и старался убедить депутатов голосовать за решение, отменяющее выборы мэра. С точки зрения Суда, указанные факты дают возможность говорить о наличии достаточных фактических оснований для утверждений заявителя о том, что губернатор и его помощники вмешивались в законотворческий процесс. Суд считает, что заявитель опубликовал правдивую информацию, представляющую общественный интерес. Что касается утверждений о том, что "губернатор чудом избежал поражения на выборах" и что он является "громогласным, амбициозным и полностью неспособным", Суд полагает, что эти утверждения являются примером оценочных суждений, которые показывают субъективную позицию заявителя, касающуюся управленческих способностей губернатора и его (заявителя) личное восприятие результатов выборов. Национальные суды посчитали, что требуется доказать правдивость этих утверждений. Здесь явно невозможно применение принципа "возложение бремени доказательств". Далее Суд полагает, что, хотя статья выдержана в сильных тонах, статья не содержит оскорбительных, несдержанных формулировок и не выходит за общепринятый уровень преувеличения и провокации, к которому обращаются журналисты. Пропорциональность вмешательства, сущность и суровость наказания, к которому был привлечен заявитель, также должны быть оценены. В связи с этим Суд указывает, что заявитель был осужден и привлечен к ответственности в виде одного года лишения свободы, несмотря на то, что наказание являлось условным, заявитель столкнулся с реальностью такого наказания. Наказание было условным при условии, что он не совершит какого-либо другого преступления в качестве редактора в течение шести месяцев. Это условие обладает ужасающим последствием для заявителя, ограничивая свободу журналисткой деятельности и уменьшая его возможности распространять информацию и идеи по вопросам, представляющим общественный интерес. С учетом вышеизложенного, принимая во внимание роль журналисткой деятельности и прессы в распространении информации и идей по вопросам общественной значимости, даже в том случае, когда это может шокировать, обескураживать, Суд считает, что публикация заявителя не превышала приемлемый уровень критики. Его осуждение было несовместимым с принципами ст. 10, поскольку российские суды не предоставили убедительных оснований, оправдывающих вмешательство. Поэтому Суд полагает, что национальные суды превысили незначительный уровень усмотрения, допускаемый для ограничений в случае обсуждения представляющих интерес для общества вопросов, и вмешательство явилось непропорциональным преследуемой цели и не было "необходимым в демократическом обществе". Соответственно, было нарушение ст. 10 Конвенции" (Красуля против Российской Федерации, п. п. 35 - 46 Постановления от 22 февраля 2007 г.). Таким образом, данный принцип, с помощью которого представляется возможным установить наличие коллизий, целесообразно именовать (условно) принципом необходимого возложения обязанностей на частное лицо. Суть данного принципа заключается в том, что государство свободно в своем усмотрении наделять субъективными правами частных лиц посредством принятия внутригосударственных правовых актов, а также включения в национально-правовую систему международно-правовых положений, предусматривающих права и свободы человека и гражданина. Однако возложение на частное лицо обязанностей должно соответствовать критерию необходимости. Если положение международного права, став частью национальной правовой системы, и внутригосударственно-правовая норма, регулируя отношения, имеющие сходный объект, имеют различный объем обязанностей частного лица, то с целью эффективной защиты прав и свобод человека здесь должно презюмироваться наличие коллизии, которую государство обязано разрешить. Министр обороны Российской Федерации 2 сентября 1994 г. издал Приказ N 300 "О порядке реализации льгот по проезду и перевозкам личного имущества военнослужащих, граждан, уволенных с военной службы, и членов их семей". Приказ предусмотрел оплату проезда военнослужащих и иных категорий граждан только по территории Российской Федерации. Между тем, согласно ст. 1 Соглашения между государствами - участниками Содружества Независимых Государств о социальных и правовых гарантиях военнослужащих, лиц, уволенных с военной службы, и членов их семей, заключенного Российской Федерацией 14 февраля 1992 г., за военнослужащими, лицами, уволенными с военной службы и проживающими на территории государств - участников Содружества, а также членами их семей сохраняется уровень прав и льгот, установленных ранее законами и другими нормативными актами бывшего Союза ССР. П. обратился в Верховный Суд РФ с заявлением о признании недействительным упомянутого Приказа. В связи с тем что Приказ противоречил данному международному договору, Верховный Суд РФ 8 декабря 1999 г. требования заявителя о признании недействительным данного Приказа удовлетворил. Кассационная коллегия Верховного Суда РФ оставила данное решение без изменения. Приказ Министра обороны предусматривал более высокий объем обязанностей соответствующих частных лиц, чем международный договор. Вследствие этого возникла коллизия, которая была разрешена в пользу международного договора, обладающего более высокой иерархической силой, нежели обжалуемый Приказ. ПРИМЕЧАНИЕ: В дополнение к принципу необходимого возложения обязанностей на частное лицо вновь следует обратить внимание на то, что в международном праве существует категория прав и свобод, ограничение (вмешательство) которых недопустимо. Речь идет о праве не подвергаться пыткам и бесчеловечному или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию (ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ст. 7 Международного пакта о гражданских и политических правах), о праве не содержаться в рабстве (ст. 4 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ст. 8 Международного пакта о гражданских и политических правах). Большинство прав и свобод человека предполагают возможность осуществления вмешательства государства в права и свободы человека. В силу уже вышеупомянутой ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод "каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц". Согласно ст. 10 Конвенции "каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Настоящая статья не препятствует государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия". Поэтому внутригосударственные нормативные правовые акты, соответствующие требованиям, предусмотренным в нормах международного права и национального законодательства, и принимаемые с целью ограничения прав и свобод человека, не должны рассматриваться в качестве актов, содержащих нормы, коллидирующие соответствующим положениям норм международного права. Однако необходимо иметь в виду, что нормативно-правовые акты, направленные на ограничение прав и свобод, не должны приводить к лишению человека этих прав и свобод. В случае если национально-правовой акт фактически лишает человека прав и свобод, естественно, объективно возникает коллизия, которая должна быть разрешена с учетом нижеуказанных принципов. ПРИМЕЧАНИЕ: Принимая тот или иной нормативный правовой акт, государство, как правило, гипотетически осуществляет вмешательство в субъективные права и свободы частного лица. Поэтому принятие такого акта должно быть необходимым в демократическом государстве, преследовать социально значимые цели и положения, зафиксированные в таком акте, должны отвечать принципу "правовой определенности", обязывающему, в частности, государство при формулировании такого акта не использовать нечеткие, неясные, двусмысленные формулировки, т.е. такие формулировки, которые допускают неоднозначное толкование. Указанный принцип также предполагает официальное опубликование нормативно-правовых актов, касающихся прав и свобод человека, включая акты, связанные с их (прав и свобод) ограничением. Таким образом, если правовой статус частного лица, предусматриваемый международно-правовым положением, более благоприятен, нежели статус, определяемый в источниках национального права, либо наоборот, то такая ситуация свидетельствует об отсутствии какой-либо подлежащей разрешению коллизии. Однако наличие коллизии будет обусловливаться тем обстоятельством, когда международно-правовое положение и источник национального права по-разному определяют объем обязанностей частного лица. 4.1.2. Принципы разрешения коллизий, возникающих в сфере внутригосударственных отношений Практика и доктрина международного права выделяют два основных принципа разрешения коллизий: принцип иерархии и принцип приоритета применения [97.1. С. 71]. |
Похожие:
 | Право в системе социальных норм. Система российского права. Законотворческий... Фгбоу впо «Российская правовая академия Министерства юстиции Российской Федерации» |  | Рабочая программа дисциплины «Международное частное право» Модуль «Право», раздел «Система органов государственной власти», тема «Основы конституционного (государственного) права Российской... |
| Российской федерации Гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право (международное частное право) | | Рефератов по дисциплине «Налоговое право» Система налоговых органов Российской Федерации: структура, правовая основа деятельности, правовой статус |
| Курс лекций Часть I и II Решения вопросов о праве на труд, ссылаясь на отдельные статьи Трудового Кодекса Российской Федерации | | Правовое регулирование наружной рекламы в российской федерации 12.... Институт биологии, экологии, почвоведения, сельского и лесного хозяйства (Биологический институт) |
| Учебник для вузов / М. В. Андреев, П. Н. Бирюков, Р. М. Валеев и... Дипломатическое и консульское право как особая отрасль международного права. Право внешних сношений | | Конспект лекций по гражданскому праву. Общая часть обязательственного... Если вещное право устанавливает господство лица над вещью, то обязательственное право регламентирует гражданский оборот. Обязательственное... |
| Конспект лекций по гражданскому праву. Общая часть обязательственного... Если вещное право устанавливает господство лица над вещью, то обязательственное право регламентирует гражданский оборот. Обязательственное... | | Рабочая программа дисциплины (модуля) «Конституционное право рф», «Административное право», «Гражданское право», «Международное право», «Международное частное право» в... |
| Дискуссия Тема Историко-культурные и геополитические основы российской правовой системы. Тема Правовая система общества: понятие и характеристика.... | | Дискуссия Тема Историко-культурные и геополитические основы российской правовой системы. Тема Правовая система общества: понятие и характеристика.... |
| Курс лекций по дисциплине бюджетная система российской федерации... Научная принадлежность курса. Актуальность курса. Содержание и система курса: цель и основные задачи. Источники изучения дисциплины:... | | 4. Личность и общество в правовой системе России. Тема Правосознание... Тема Историко-культурные и геополитические основы российской правовой системы. Тема Правовая система общества: понятие и характеристика.... |
| Дисциплина "Логистика" входит в состав цикла специальных дисциплин.... Курс лекций ориентирован на современные экономические условия и складывающиеся рыночные отношения в Российской Федерации | | Программа дисциплины «гражданское право» (общая часть) для направления... Рф как обязательная дисциплина. Учебный курс посвящен изучению гражданского права, устанавливающего и регулирующего имущественно-стоимостные... |
