В. А. Петровский логика «Я»: персонологическая перспектива





НазваниеВ. А. Петровский логика «Я»: персонологическая перспектива
страница5/32
Дата публикации08.07.2013
Размер4.79 Mb.
ТипКнига
100-bal.ru > Психология > Книга
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   32
«Быть свободной причиной» – что это значит? Возможно ли это? Одним из стереотипов, носителем которых мы невольно становимся, является повсеместное отождествление гуманистической психологии с телеологической точкой зрения, согласно которой «всё осмыслено». Действительно, гуманистическая психология, в лице В. Франкла, настаивает: смысл не конструируются, – смысл всегда уже есть, его только должно найти. Вместе с тем, гуманистическая психология, побуждающая искать и находить смыслы, неизбежно сталкивает нас с вопросом: кто ищет смыслы? Иначе говоря, – с вопросом о Я, которое предсуществует смыслу в живом действе его нахождения.

Реальность Я как свободной инстанции человеческого существа превращает, как это часто бывает, постулат изначальности смысла – в проблему: верно ли, что «смысл всегда есть», и что его только «нужно найти»? Или, быть может, разумнее было бы полагать, что в значительном числе случаев смысл есть вторичное построение нашего сознания (ибо так уж сознание устроено – оно подвержено соблазну осмысливать происходящее); и что, таким образом, смысл в качестве универсальной основы наших поступков и чувствований (“вот ради чего я действую”, “вот зачем это необходимо мне”) – не более чем иллюзия. И речь здесь идет, подчеркиваю, не столько о каком-либо исключении из правил, сколько о правиле, имеющем исключения. Поэтому на вопрос “зачем?”, чаще всего должно ответить:

“За-не-зачем, а потому что не-иначе-как!”

Действительно, может ли быть схвачен какой-то один смысл, объясняющий, почему (а точнее – зачем, ради чего) человек поступает – так, думает – так, или чувствует – так? Я думаю, нет... Лишь синтез того, что может быть названо “смыслами”, диктует вектор активности. А является ли композиция смыслов сама, в свою очередь, всегда осмысленной?

Возможны два ответа на этот вопрос.

Первый ответ – “да”, если мы верим, что “предустановленная гармония”, провозглашенная некогда Лейбницем, существует.

Второй ответ – «нет», если принять, что “предустановленная гармония” вообще, и гармония смыслов, в частности, – не более чем прекрасная сказка. И в этом случае приходится признать, что истоки человеческой активности иррациональны (не рационализируемы),

Тогда возникает проблема: если не “смысл” (не долг, не голос совести, не указание свыше), а что-то иное образует основу активности, то, спрашивается, что же именно?

Общий ответ, который может быть дан: таким источником является наше Я, – но Я, определенным образом понятое. А именно, – как модус, средоточия жизни особой идеи: “Я есть причина себя” (идеи свободной причинности).

Идея "свободной причинности" (т. е. возможности самопроизвольно начинать причинно-следственный ряд) по своему историческому возрасту – ровесница самой философии, в которой она с такой настойчивостью и страстностью отстаивала себя. Независимо от того, склонялись ли философы к признанию свободы или объявляли еe иллюзией, постулировали ли ее существование или выводили, "ощущали" ли ее как данность или видели в ней идеал, – будет справедливым сказать, что идея "свободной причинности" неизменно самоосуществляется в философии; присутствие этой идеи в пространстве и времени философской культуры давно уже приобрело, – и здесь мы воспользуемся термином Хайдеггера, – не-обходимый характер. Соответствует ли философской идее "свободной причинности" нечто реальное в психологии? Оправдан ли пессимизм И.Канта, считавшего возможность свободной причинности недоказуемой (однако, принимавшего эту возможность как необходимое условие разрешения противоречий чистого разума)? Верно ли, что природа "свободной причинности" психологически непознаваема? Словом, оправдано ли привнесение этой идеи из философии в психологию, и в чем смысл подобного действия (причем не только для психологии, но и для философии)?

Понятие causa sui. Согласно Аристотелю, «причиной» называется то содержимое вещи, из чего она возникает; например, медь – причина изваяния и серебро – причина чаши, а также их роды суть причины; форма или первообраз, а это есть определение сути бытия вещи, а также роды формы или первообраза (например, для октавы – отношение двух к одному и число вообще) и составные части определения; то, откуда берет первое свое начало изменение или переход в состояние покоя; например, советчик есть причина и отец – причина ребенка, и вообще производящее есть причина производимого, и изменяющее – причина изменяющегося; цель, то есть то, ради чего, например, цель гулянья – здоровье" (Аристотель, 1975, с. 146). Причина есть "материальная причина"; – "формальная причина"; – "действующая причина", –"целевая причина". Важное для нас замечание Аристотеля состоит в том, что "есть причины по отношению друг к другу (так, занятие трудом – причина хорошего самочувствия, а оно – причина занятия трудом, но не в одном и том же смысле, а одно, – как цель, другое – как начало движения".

Таким образом, уже здесь мы встречаем предпосылки идеи "возвращения причины к самой себе", – ключевой для развиваемой нами трактовки "свободной причинности". Связь между причиной и действием в своей истине, отмечал Гегель в "Науке логики", предполагает возвращение причины к себе (через то, что выступает как ее действие и благодаря чему "в изначальность полагается действие, т. е. изначальность снимается; действие причины становится реакцией" (Гегель, [23]). Итак, причина как бы возвращается к себе, выявляет свою зависимость от себя самой, – в конечном счете, определяет себя сама. Но ведь это и есть проявление того, что наша интуиция именует "свободой"! Рождающуюся таким образом причину, свободную в том отношении, что она сама определяет себя через свое возвращающееся к ней самой действие, будем в дальнейшем так и называть – causa sui ("причина себя"), используя этот термин именно в указанном смысле.

Категория “свободной причинности” (в форме causa sui) до сих пор не была в должной мере осмыслена психологически. Между тем, есть, по крайней мере, одна область психологических разработок, само существование которой, на мой взгляд, определяется мерой освоения, или точнее, “высваивания” (термин М. Хайдеггера) идеи свободной причинности. Речь идет о психологии Я

Я как причина. Приведем здесь еще раз уже предложенную нами дефиницию «я»: субъект в саморефлексии. “Можете всегда положиться на убийцу в отношении затейливости прозы”, – иронизировал В. Набоков. Вполне возможно, что предложенная здесь дефиниция, при всей своей краткости, слишком затейлива. Но она схватывает, как нам представляется, по-настоящему важные характеристики «я». Так, согласно традиционному пониманию, «я» неотделимо от телесности индивида (“Душе грешно без тела, как телу без сорочки”...; “Дано мне тело – что мне делать с ним, таким единым и таким моим?.. Я и садовник, я же и цветок...”). Подчеркивая, что Я индивида – это “он сам” в своей отраженности как субъект, мы, таким образом, обозначаем (“предъявляем”) телесную образующую «я» вполне осязаемо. Традиционно, «я» рассматривается как субъективная образующая физической и психической жизни. Не сводя «я» лишь к субъективному, мы отмечаем его неотделимость от телесного, объективного. Субъектность индивида выступает здесь в своей отраженности (далее мы рассмотрим формы такой отраженности). Принято считать «я» “активным”. Этот момент предусмотрен предложенной дефиницией: «я» индивида рассматривается как субъектная форма тождества отражаемого и отраженного. Тем самым подчеркивается самопричинность индивида в «я». Ведь отраженность должна заключать в себе то, что существенно в отражаемом. А это, в данном случае, способность быть “причиной себя”.

Итак, если Я есть форма существования субъектности индивида, то каковы ее основные “образующие”, и что могло бы придать ей характер causa sui?

Causa sui как психологическая реальность. Философия свободной причинности по отношению к психологии напоминает алгебраическое уравнение, характер которого предполагает четыре возможных решения – четыре "корня" в ответе на вопрос о психологической природе causa sui. Согласно принятым нами условиям, "корни" решения должны отвечать четырем аристотелевским причинам, и каждая – в сочетании с другими – должна обнаружить в себе возможность самовозврата, придающего ей значение "свободной причины".

В качестве искомых “корней” уравнения могут быть выделены четыре ипостаси Я индивида: "Имманентное Я", "Идеальное Я", "Трансцендентальное Я" и "Трансфинитное Я"



Каждая из названных ипостасей реализует в себе, согласно нашему предположению, одну из четырех аристотелевских причин, и вместе с тем, каждая могла бы быть возведена в ранг causa sui.

Имманентное Я. Ему соответствует causa sui в значении “материальной причины". "Неуловимая", по всеобщему мнению, материя Я как бы соткана из мгновенных состояний Я, непрестанно обновляющихся во времени и в этой подвижности содержащих в себе нечто общее, – "претерпевающее", что рефлектируется в последующие моменты как Самость (строго говоря, Самость и есть то, что мысль признает в себе претерпевающим изменение). Имманентное Я существует, таким образом, в настоящем пространстве и времени. Динамика неизменного и неизменность в динамике, свойственные Имманентному Я, со всей отчетливостью выражены Б. Пастернаком: "И нужно ни единой долькой // Не отступаться от лица, // Но быть живым, живым и только, // Живым и только – до конца". Имманентное Я есть Я становящееся, заключающее в себе "единство возникновения и прехождения" (в терминах гегелевской философии). Имманентное Я "принадлежит", таким образом, парадоксальной реальности "Вот-сейчас-бытия" – реальности, на которой, безусловно, держится мир, и которая никогда как таковая не дана нам в своей непосредственности. Выход из этого парадоксального положения заключается в том, чтобы допустить существование чего-то, что могло бы заключать в себе несуществующее, давая ему возможность быть. Такое искомое существует в "природе", и точное его имя – "переживание" (к чему мы еще вернемся). Однако, Имманентное Я в момент своего рождения еще не переживается, и так же не выступает в виде в виде какого-либо образа или мысли. Имманентное Я полнится импульсами, интуициями, помыслами и предчувствиями, но прежде чем проявиться, oни должны будут как бы объясниться друг с другом в некой точке пространства и времени (в точке этой сейчас мы "застаем" Имманентное Я), – а до этого акта всегда имплицитного синтеза нет ни импульсов, ни интуиций, ни помыслов, ни предчувствий. Вот почему Имманентное Я есть столь же и сокровенное Я человека.

Идеальное Я. Ему соответствует causa sui в значении "формальной причины". Идеальное Я существует в процессах самосозерцания. Представляя себя тем или иным образом, человек конструирует свой собственный образ в идеальном пространстве и времени, и в этом смысле всегда имеет дело с самим собой как существующим в возможности (даже тогда, когда он конструирует образ себя в настоящем). Таков взгляд человека на свое физическое Я (экспериментальные исследования показывают, насколько зависим образ собственного физического Я от установок личности); здесь же содержится и образ себя как субъекта самонаблюдения (вспомним о лопатинском "внутреннем человечке"); в Идеальном Я конструируется также образ себя как мыслящего ("мыслящая вещь" Декарта); и, наконец, Идеальному Я принадлежат образы того, как человек переживает себя, – возможность длить свое бытие, воспринимать, мыслить, чувствовать. Детерминизм возможным – подлинный источник целеполагания (в нашей трактовке "цель" есть образ возможного как прообраз действи­тельногo – В. А. Петровский, 1992). Психологической категорией, отвечающей детерминизму возможным как таковым, является надситуативная активность (В. А. Петровский, 1975, [67], 1977, [69]).

Трансцендентальное Я. Ему соответствует causa sui в значении "действующей причины". Таково наше мыслящее и вместе с тем мыслимое, вне-находимое и вне-временное Я. Вне-находимость означает, что нечто находится (нахождение как процесс и результат обнаружения) там, где его, как такового, никогда не было; вне-временность – значит, что оно временно находится там, где мы его находим. Трансцендентальное Я, таким образом, существует в условном пространстве и времени. Мысль переживается сразу как что-то иное, чем переживание; воспринимается сразу как что-то иное, чем восприятие; и, будучи высказанной, означает что-то иное, чем само высказывание ("Мысль изреченная есть ложь" – Тютчев). Мысль как таковая вне-находима и вне-временна, еe чувственная запись – своего рода письменное послание нам – существует в пространстве и времени. Таким образом, она как бы удостоверяет свое собственное рождение (свидельство о рождении, как известно, выдается уже после рождения, хотя дата, отмеченная на нeм, совпадает с моментом рождения). "Я мыслю" (когито) означает, что мысль сама выдвигает представление о мыслимом и мыслящем, сама производит эти представления. Подлинным основанием мысли, еe источником является сама мысль: без мысли о мысли есть, может быть, всe, о чем мы готовы подумать: наши ощущения и чувства, образы восприятия и памяти, наши фантазии, импульсы к действованию, – нет лишь самой мысли (она возникает только тогда, когда мысль мыслит себя, "думу думает"...). Мысль, мыслящая себя, и есть трансцендентальное Я. Именно оно ведeт в за-пределье, будучи действующей причиной в составе causa sui. Осваиваясь в границах возможного, мысль с необходимостью трансцендирует их, или, что тоже самое, постигая конечность, посягает на то, чтобы с нею покончить. Психологическим эквивалентом философской трактовки мысли явилась бы одноименная психологическая категория, увы, еще далеко не осмысленная.

Трансфинитное Я. Ему соответствует causa sui в значении "целевой причины". Таково переживание безграничности своего существования в мире. Опираясь на представления Г. Кантора, трансфинитность вообще можно определить как присутствие актуально-бесконечного в сознании (В. А. Петровский, 1995, [81]). В данном случае, речь идет идeт о полноте "присутствия" (М. Хайдеггер, [123]) человека в мире. Это – переживание его сопринадлежности вечному (всегда-бытие – "Зачем считать меня? Я был и есть и буду,// Жизнь – чудо из чудес, и на ладони чуду // Один, как сирота, я сам себя кладу..." – Арсений Тарковский), переживание сквозь-пространственности (везде-бытие), переживание беспредельности наслаждения, любви, истины. Специфика мира переживаний состоит в том, что именно в нем существует несуществующее, обретает себя немыслимое. "Немыслимость" не-существования мысли в любой точке пространства и времени – также переживание, благодаря чему не столько переживания существуют в пространстве и времени, сколько эти последние существуют для нас в наших переживаниях; переживания как бы обнимают собой мир. В отличие от мысли как таковой, потенциально соотносимой с любой точкой пространства и времени, и удостоверяющей себя в этом посредством "свободного выбора", переживание совершенно свободно от бремени выбора. Философия переживания – это философия не-выбора (зачем выбирать, если весь мир – мой, если альтернативы суть знаки друг друга?)9. Мысль, ставшая переживанием, не выбирает, где и когда ей быть, а просто есть в каждой точке пространства и времени. Переживания, таким образом, образуют совершенное пространство и время; в нем-то и пребывает наше Трансфинитное Я. Основу трансфинитности переживаний образует безусловность для нас того, что есть, или иначе говоря, – невозможность существования иного по отношению к данному (отрицание самой возможности отрицания того, что дано, переживается в этом случае как бесконечность явленного, как полнота его бытия). Трансфинитное Я как переживание актуальности бесконечного сбрасывает последнее в небытие, превращаясь в актуально-конечное Я, освобожденное (или е щ ё свободное) от переживаний, мыслей и образов, но впоследствии с необходимостью воплощающееся в них. И, таким образом, круг causa sui оказывается замкнутым. Психологическая трактовка Трансфинитного Я, как видим, предполагает существенное развитие вундтовской категории переживания.

Свобода как деятельность. Я как субъект свободы. Взаимопереходы, зам­ыкающие круг causa sui, отчетливо прослеживаются на примере анализа особой деятельности, имеющей в философии давнюю традицию интерпретаций. Ранее мы уже обращались к словосочетанию: “свобода воли”, – именно оно может быть использовано для обозначения этой особой деятельности. Правда, до сих пор свобода воли рассматривалась нами как действие, в данном же случае речь пойдет о деятельности, носящей то же имя. Существует, конечно, разница между соответствующими понятиями. В первом случае (свобода воли как действие) человек берет на себя ответственность за совершение свободного акта, a posteriori выявляя его зна­чимость для себя; мотив саморазвития может при этом отсутствовать.
Во втором случае человек с самого начала устремлен к саморазвитию, его Я выступает как цель акта.

Охарактеризовать свободу воли как деятельность – это значит указать ее мотив, цель, средство, и авторство. Наше понимание того, что может быть осмыслено как “свобода человеческой воли”, исходит из идеи сосредоточенности в человеческом Я четырех рассмотренных нами выше причин: “целевой”, “материальной”, “действенной”, “формальной” и их взаимоподдержки. Сущность свободы воли – в самом совпадении этих причин, а именно: “во имя чего”, ”в силу чего”, “чем” и “по форме чего” – в единомножии Я.

Спросим теперь себя, во имя чего мы проявляем свободу собственной воли? – Ответом могло бы служить: во имя того, чтобы пережить свое Я в его трансфинитности, иначе говоря, чтобы прочувствовать его беспредельность. “Я как переживание себя в своей бесконечности” – целевая причина деятельности свободы. Сразу видно, что нельзя заранее записать это переживание как таковое, ибо если бы оно было известно заранее, то присущая ему полнота исключила бы устремленность (стремящийся к красоте уродлив: по мысли Сократа, мы не стремимся, когда имеем). Состояние беспредельности зашифровано в чувстве непредрешенности исходов действования.

Спросим себя, далее, в силу чего мы действуем? Этот же вопрос можно задать и так: “Из чего”? – Ответ: в силу того, что содержится в спонтанном движении Я – свобода воли “произрастает из Я”, глубинных синтезов бессменно проникающих друг в друга внутренних состояний (такова наша дань Бергсону). “Я каков я есть сам по себе” (несуществующий ни в чем ином, кроме себя самого) – такова “материальная” причина деятельности свободы.

Поставим теперь вопрос о форме свободного действия (“по форме чего” мы действуем?). Естественно, это – содержание нашего самосознания, в котором мы представляем себя действующими свободно, – “поверх барьеров”, “спонтанно”, “независимо” (все это дано нам в чувственных символах отрицания заданности). Кроме того, “направляющей” оказывается здесь и позитивная символика, в которой Я предстает как “властелин” совершенных возможностей действования, понимания, чувствования, – повелитель “Могу”. Синтез негативных и позитивных моментов символической репрезентации Я выступает в образах “надситуативного деятеля”. “Я в представлении о себе самом” есть “формальная причина” деятель­ности свободы.

И, наконец, чем (или, точнее, кем) реализуется деятельность свободы? Наш ответ: творит Я как мысль о себе, – “Я мыслю”. Я как мысль о себе раскрывает мне смысл моих действий (моя мысль указывает, “во имя чего я действую“, открывает мне “целевую” причину действия). Я как мысль о себе принимает в себя и претворяет в себе спонтанность – изначальные токи, или, иначе, истоки предстоящего действия (саму “материю” действия, “материальную” его причину). «Я как мысль о себе» разрешает действовать себе только так, – не иначе (реализация “формальной” причины, – “что” этого действия). И, наконец, это моя мысль о себе проделала сейчас то, чему мы были свидетели: она “раскрывала”, “принимала” и “претворяла”, “разрешала”, – словом опосредствовала причинность других причин; и вот сейчас она осмыслила себя в своем действии, – вернулась к себе в качестве “действующей причины”. Действующей причины ...чего?

Ответ на кончике пера: «…деятельности свободы».

Итак “Я как переживание себя”, “Я каков я есть сам по себе”, “Я как созерцание себя”, “Я как мысль о себе” в единстве друг с другом образуют то, что мы называем Я. И в этом единстве – его свобода.

Уровни саморефлексии. Существует логическая преемственность между понятием «идея» в философии Гегеля («идея есть абсолютное единство понятия и объективности») и оператором осознания Лефевра (1+х+…), преобразующим нечто в единство этого нечто с образом его в рефлексии: T(1+x+ …) = T + Tx +… (где T«платцдарм, на котором действуют персонажи, а Txкартина платцдарма, лежащая перед X »).

Используемые здесь термины поясним выдержкой из «Конфликтующих структур» [41 ] В. А. Лефевра:

«Будем изображать символом Т платцдарм, на котором действуют персонажи. Этому символу соответствует рис. А. Картины этого плацдарма, которые могут лежать перед персонажами X, Y и Z обозначим, соответственно, Tx, Ty, Tz (читается «T с позиции X», «Т с позиции Y», «T с позиции Z»). Элементы Tx, Ty, Tz возникают как результат осознания. На рис. Б изображен случай, когда осознание произвел персонаж Y, но, разумеется, всё сказанное справедливо для любого персонажа. Картины, которые есть у одних персонажей могут отражаться другими. В результате возникают элементы Txy, Tхz, Tyz и т. д. (читается «Tx с позиции , «Tx с позиции Z», «Ty с позиции Z» и т. д.). Элементы с двумя индексами также могут отражаться в результате чего возникают элементы Txyz и Txzy, Tzxy и т. д. Они читаются соответственно – «Txy с позиции Zи т. д. Картина, которую некоторый персонаж имел в момент t1, может быть также осознана им уже в момент t2 , причем осознана именно как картина, а не как некоторая «физическая реальность». Вследствие этого возникают элементы типа Txx, Tyy, Tyx и т. д.» (Лефевр [41], стр. 14).


Рефлексивный оператор Лефевра и порождаемые им построения могут рассматриваться как способ интерпретации гегелевской «идеи» на языке формальной теории. На основе использования категории «идея», и, соответственно, реализации рефлексивного оператора Лефевра, могут быть выяснены логические взаимоотношения между понятиями «индивид», «Я», «самость» и определены сами эти понятия. С другой стороны, осуществимость оператора рефлексии, устанавливающего формальную связь между понятиями, коренится в бытийных характеристиках «я», каждой из ступеней его развертки.

Индивид, определяемый нами как психофизическое целое, заключает в себе возможность саморефлексии, возможность «Я». Такая возможность обусловлена двойственной природой индивида, символизируемая рис. 8 –€[психическое] (единство физического и психического):



Рис. 8
«Психическое», – мы уже отмечали это, – в отличие от «физического», определяется нами как жестко локализованное, «привязанное» к месту своего возникновения; иными словами, психическое не может само по себе перемещаться в пространстве без ущерба для своих изначальных свойств (поэтому-то и не удается «подсмотреть» извне, что представляет или чувствует другой человек). «Физическое» же, наоборот, перемещаемо; оно способно покидать локус своего порождения и при этом хранить свои свойства (таковы вещество и волна). Добавим, что психическое, которое столь часто путают с «отражением», составляет лишь условие последнего (не всё в психике есть отражение). Поэтому психическое, непосредственно, не есть рефлексивное, хотя некоторые субъективно-психические образования могут рассматриваться как рефлексивные. Психика индивида заключает в себе «рамку» потенциальной рефлексии, но сама эта рамка на ступени «возможного Я» не рефлектируется.

Среди проявлений психического мы выделяем и определяем «созерцание», «мышление», «переживание»; в единстве они характеризуют то, что может быть названо рефлексией. «Идея» заключает в себе единство рефлексируемого (оригинал, прообраз) и того, что дано в рефлексии (образ).

«Я», субъект в саморефлексии, также и «идея себя, свойственная субъекту». Первоначально мы обращаемся к оператору осознания (1+х), рассматривая в качестве плацдарма реализации этой процедуры самого субъекта Х. В результате имеем: «Я» = Х + ХХ. Х в этом выражении может интерпретироваться как «рефлексируемое» (объективно сущее), а XX – как рефлексированное (субъективно сущее). Онтологическая модель Я (= Х + ХХ) представляется нам в виде кубика Неккера (см. раздел «семиотика «я»»). В силу волшебных перцептивных свойств этой фигуры (отдельные грани кубика, чередуясь, то выступают вперед, то отступают назад, борясь за лидерство), она являет собой динамический знак. Перед нами – то, что может быть обозначено как («просто») «Я»

«Рефлексивное Я» («Самость»). Самость» – это «Я» как идея. Здесь мы вновь обращаемся к аппарату рефлексивной логики Лефевра и, в частности, оператору осознания. Представляется возможным использование таких его форм как Х(1+X) и (1+X+X2), где X – рефлектирующий себя субъект. Если в первом случае результатом его действия является «Я», то во втором – «самость». Данные наших собственных экспериментальных исследований, полученных с помощью метода «Не думай о…», подтверждают правомерность положения о «двуслойности» самосознания (и в частности, возможности существования «Я без самости»), индивидуальные и возрастные особенности актуализации «рефлексивного Я» (самости).

Критерии ясного и измененного состояния сознания. Измененному» состоянию сознания часто противопоставляют «обычное», «обыденное», что – неточно. «Измененному» сознанию должно быть проти­вопоставлено «ясное» сознание. Может быть предложена общая трактовка «ясного сознания» как характеризуемого «обратимостью саморефлексии»: рефлектируя – «след в след» – собственную активность, при ясном сознании всегда можно вернуться к исходному пункту, при измененном же сознании подобное невозможно (обоснование этого положения выходит за пределы поставленной задачи). Наряду с понятиями ясного и измененного сознания (эти термины получили прописку в психологии и даже устойчивую аббревиатуру10) мы предлагаем говорить также о ясном и измененном состоянии самосознания. Поскольку в логическом отношении определяющая характеристика «Я» заключается в тождестве двух форм существования индивида: как отражающегося (оригинал) и как отраженного (образ), то кажется разумным предположить, что именно в тождестве этих форм коренится критерий «ясного самосознания». В основе этого предположения – равенство двух многочленов, полученных в результате реализации оператора осознания (1+х+х2) применительно к индивиду Х, а именно:

Х+Х’+XX' = X + X’ + X’X , где X’ = XX (выражение справа – это «X с точки зрения X»)

Выражение XX' (индивид как объект саморефлексии) может быть осмыслено в терминах У. Джеймса («Моё») или, например, как «Территория Я» (Мейли). А выражение X’X (образ индивида в саморефлексии) – как «Я сам». При ясном сознании «Моё» («Территория Я») и «Я сам» совпадают (фактически они чередуются, мгновенно превращаясь друг в друга). При измененном состоянии сознания, наоборот, это равенство исчезает, – человек «привязывается» к чему-то одному, упуская другое.

Но в этом пункте я должен сделать одно важное уточнение. Если мы говорим «просто» об образе чего-либо, то было бы слишком сильным допущением утверждение о том, что такой образ сам способен строить образ. Не только фотографический, но даже зеркальный образ не способен осилить этого. Чтобы «образ строил образ» он должен быть образом субъекта,– что означает отраженность сущности такого отражаемого (что же это за отражение, если оно не отражает определяющий и существенный признак отражаемого?). Сущность же субъекта состоит в его действенности, способности строить образы мира и действовать на их основе. Поэтому отраженная субъектность сама, в свою очередь, должна обладать субъектностью. Поэтому я предпочитаю говорить о субъектном образе себя (или кого-то другого) в рефлексии. Такой образ наследует черты отражаемого, и поэтому сам способен порождать образы.
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   32

Похожие:

В. А. Петровский логика «Я»: персонологическая перспектива iconУчебно-методический комплекс дисциплины логика федеральное агентство...
Логика, изучающая познающее мышление и применяемая как средство познания, возникла и развивалась в рамках теории познания, и в настоящее...
В. А. Петровский логика «Я»: персонологическая перспектива iconКурс лекций дисциплины «логика»
Рабочая программа составлена в соответствии с государственными образовательными стандартами, направления "Логика " специальности...
В. А. Петровский логика «Я»: персонологическая перспектива iconРабочая программа учебной дисциплины логика и теория аргументации...
Рабочая программа составлена в соответствии с государственными образовательными стандартами, направления "Логика " специальности...
В. А. Петровский логика «Я»: персонологическая перспектива iconНовосибирский государственный университет юридический факультет Проблема перспективы
План, программа действий. В строительном словаре перспектива – это система изображения трехмерного пространства на двухмерной плоскости...
В. А. Петровский логика «Я»: персонологическая перспектива iconПоложение о проведении муниципального этапа XI всероссийской акции
«Перспектива» Липецкого муниципального района Липецкой области (далее мбоу дод цдод «Перспектива») среди образовательных организаций...
В. А. Петровский логика «Я»: персонологическая перспектива iconРабочая программа дисциплины логика степень выпускника бакалавр Форма...
...
В. А. Петровский логика «Я»: персонологическая перспектива iconЛогика и теория аргументации
Рабочая программа определяет содержание и структуру учебной дисциплины "Логика" и предназначена для обучения студентов образовательных...
В. А. Петровский логика «Я»: персонологическая перспектива iconЛогика сценической речи москва «просвещение» Запорожец Т. И. Логика...
Логика сценической речи. Учеб пособие для те­атр и культ просвет учеб заведений. М., «Просве­щение», 2010
В. А. Петровский логика «Я»: персонологическая перспектива icon1. Мировоззрение, его структура. Исторические типы м- мифология, религия, философия
Рабочая программа составлена в соответствии с государственными образовательными стандартами, направления "Логика " специальности...
В. А. Петровский логика «Я»: персонологическая перспектива iconУмк дисциплины Логика для специальности 080102. 65 “Мировая экономика
Требования к обязательному минимуму содержания и уровню подготовки выпускника вуза, предъявляемые Государственным образовательным...
В. А. Петровский логика «Я»: персонологическая перспектива iconРабочие программы предметная линия учебников системы «перспектива»
Российской академией образования по заказу Министерства образования и науки Российской федерации и Федерального агентства по образованию,...
В. А. Петровский логика «Я»: персонологическая перспектива iconПрограмма по формированию навыков безопасного поведения на дорогах...
Рабочая программа по литературному чтению на 2013-2014 учебный год составлена с учетом требований фгос, «Примерной программы начального...
В. А. Петровский логика «Я»: персонологическая перспектива iconРеферат с чего начинается логика
Целью моей работы является выяснить, что изучает логика. Какими основными понятиями она оперирует. Что такое «истина» и«ложь» с точки...
В. А. Петровский логика «Я»: персонологическая перспектива iconЫх классах (Обобщение опыта работы) Учитель второй квалификационной...
Рабочая программа составлена в соответствии с государственными образовательными стандартами, направления "Логика " специальности...
В. А. Петровский логика «Я»: персонологическая перспектива iconУчебно-методический комплекс дисциплины «логика»
Учебно-методический комплекс «Логика» предназначен для студентов I курса специальности 030900. 62 Юриспруденция, составлен в соответствии...
В. А. Петровский логика «Я»: персонологическая перспектива iconЛогика и методология науки
Национального исследовательского университета информационных технологий, механики и оптики дисциплина «Логика и методология науки»...


Школьные материалы


При копировании материала укажите ссылку © 2013
контакты
100-bal.ru
Поиск