Марк Леви Похититель теней
Скачать 1.62 Mb.
|
6Люк отыскал, наверно, самую дешевую машину в городе, какую только можно было взять напрокат. Это был старенький «универсал» с крыльями всех цветов радуги. Решетка на ржавом радиаторе отсутствовала, а передние фары явно страдали косоглазием. – Ну и что, косит немного, – сказал Люк, видя, что Софи не решается сесть в эту груду металлолома, – но мотор работает и тормоза как новенькие. Сцепление немного барахлит, но ничего, она привезет нас к цели. А внутри, как видите, просторно. Софи предпочла заднее сиденье. – А вы вдвоем садитесь вперед, – сказала она, с чудовищным скрипом закрыв дверцу. Люк повернул ключ зажигания и обернулся к нам, сияя улыбкой. Он был прав, мотор заурчал ровно и приятно. Амортизаторы были древние, и при каждом повороте мы чувствовали себя словно на карусели. Через полсотни километров Софи взмолилась о пощаде, и пришлось остановиться у ближайшей бензоколонки. Она без церемоний вытурила меня назад, предпочитая попытать счастья на месте смертника, чем терпеть морскую болезнь, мотаясь от дверцы к дверце при каждом повороте руля. Заодно мы заправились, съели по сандвичу и покатили дальше. Остальной путь я не помню. Вытянувшись на заднем сиденье, убаюканный тряской, я провалился в глубокий сон. Иногда приоткрывая глаза, я видел, что Софи и Люк увлеченно беседуют; их голоса тоже укачивали меня, и я снова засыпал. Через пять часов Люк потряс меня за плечо: мы приехали. Он припарковался перед фасадом старенькой гостиницы, такой же ветхой на вид, как и наша машина. – Признаю, не четыре звезды, но коль скоро я обязался платить по счетам, это все, что я могу вам предложить, – сказал Люк, доставая наши сумки из багажника. Мы проследовали за ним без комментариев. Хозяйка гостиницы, надо полагать, возглавила дело лет в двадцать, сейчас ей было на полсотни больше, и она идеально сочеталась с обстановкой. Я думал, что сейчас, не в сезон, мы будем единственными постояльцами, но увидел десятка полтора человек: свесившись с балкона, они с любопытством рассматривали вновь прибывших. – Это постоянные клиенты, – сказала хозяйка, пожав плечами. – Местный дом престарелых лишился лицензии, вот мне и пришлось приютить всю эту славную компанию, не оставлять же их на улице. Вам повезло, один мой постоялец на той неделе умер, его комната свободна, идемте, я вас туда провожу. – Да уж, нечего сказать, нам и правда повезло! – фыркнула Софи, ступив на лестницу. Хозяйка вежливо попросила своих постояльцев освободить коридор, чтобы мы могли пройти. Софи лучезарно улыбалась каждому. Если мы вдруг заскучаем по больнице, сказала она Люку, лучшего места и придумать нельзя. – А откуда, по-твоему, я узнал адрес? – усмехнулся он. – Одна приятельница с первого курса дала, в каникулы она здесь подрабатывает. Дверь под номером 11 открылась, и за ней оказалась комната с двумя кроватями. Мы с Софи повернулись к Люку. – Обещаю вам быть как можно незаметнее, – извинился он. – Гостиница ведь для того, чтобы спать, верно? И потом, если хотите остаться наедине, я лягу в машине, вот и все. Софи положила руку Люку на плечо и сказала, что мы приехали сюда, чтобы увидеть море, а все остальное не важно. Люк, успокоенный, предложил нам выбрать кровать. – Ни ту ни другую, – процедил я, ткнув его локтем в бок. Софи предпочла кровать подальше от окна и поближе к душу. Мы бросили сумки, и она предложила больше здесь не задерживаться. Она проголодалась, и ей хотелось скорее увидеть морской простор. Люка долго уговаривать не пришлось. Пляж находился в шестистах метрах. Хозяйка объяснила, как туда пройти, и нарисовала на бумажке план. По дороге, добавила она, есть закусочная, которая работает без перерыва. – Я вас приглашаю, – объявила Софи, уже опьяневшая от долетавших до нас морских брызг. И тут, когда мы вышли на главную улицу, меня посетило ощущение дежавю: я мог бы поклясться, что уже был здесь раньше. Я пожал плечами – все курортные городки похожи, видно, опять мое воображение играет со мной шутки. Голодные Люк и Софи не насытились дежурным блюдом, и Софи, расщедрившись, заказала для всех десерт, крем-карамель. Когда мы вышли из закусочной, уже стемнело. До моря было недалеко, и мы, хотя мало что видели в потемках, решили все же пройтись по пляжу. Дамба была едва освещена, три старых фонаря слабо мерцали на изрядном расстоянии друг от друга, а волнорез почти весь тонул во тьме. – Вы чувствуете? – воскликнул Люк, раскинув руки. – Чувствуете, йодом пахнет? Наконец-то я избавился от больничной вони, запах дезинфекции преследует меня, с тех пор как я работаю санитаром. Я даже, было дело, шуровал в носу зубной щеткой, чтобы от него избавиться, все без толку. Но здесь – какое чудо! А плеск, вы слышите плеск волн? Не дожидаясь ответа, Люк скинул ботинки и побежал по песку к полосе прибоя. Софи посмотрела ему вслед, подмигнула мне и, разувшись, припустила следом. Люк догонял отлив, крича что есть мочи. Недолго думая я тоже побежал. Луна стояла полная, и передо мной вытянулась моя тень. Огибая лужицу, я готов был поклясться, что видел в отблесках соленой воды силуэт маленькой девочки, которая смотрела на меня. Я нагнал запыхавшихся Люка и Софи. Ноги у нас заледенели, Софи уже стучала зубами. Я обнял ее, растер ей спину. Пора было возвращаться. Мы так и шли через весь городок с ботинками в руках. Все постояльцы нашей гостиницы уже спали, и по лестнице мы поднимались на цыпочках. Софи приняла душ и, юркнув под одеяло, тотчас уснула. Люк посмотрел на нее, спящую, кивнул мне и погасил свет. * * *Наутро мысль о завтраке в гостинице привела нас в уныние. Обстановка в зале была не самая веселая, а звуки, сопровождавшие трапезу, малоаппетитны. – Это входит в стоимость, – уговаривал нас Люк. Но, взглянув на вытянувшееся лицо Софи, с тоской смотревшей на тосты с маслом, он оттолкнул стул, велел нам ждать и скрылся в кухне. Через пятнадцать долгих минут постояльцы за столиками подняли головы, принюхиваясь к непривычному запаху. Наступила тишина, все старички, отодвинув тарелки, с живым интересом уставились на дверь. Наконец появился Люк, перепачканный мукой, с корзинкой, полной оладий. Он обошел все столы, дал каждому по две штуки, затем, вернувшись к нам, положил три на тарелку Софи и сел. – Стряпал из того, что нашлось, – сказал он. – Надо бы нам купить три пакета муки и столько же масла и сахара, я, кажется, исчерпал хозяйкины запасы. Оладьи, вкусные, теплые, просто таяли во рту. – Знаешь, не хватает мне этого, – вздохнул Люк, оглядевшись. – Я любил утром встречать в булочной первых клиентов с хорошим аппетитом. Посмотри вокруг, как они все счастливы, медицина в полном смысле слова тут ни при чем, но мне кажется, это им на пользу. Я поднял голову – пансионеры лакомились от души. Давешняя тишина сменилась оживленными разговорами. – У тебя золотые руки, – произнесла Софи с полным ртом, – в конце концов, может быть, это тоже медицина. – Вот он, – Люк указал на старика, сидевшего прямо, точно кол проглотил, – мог бы быть Маркесом через несколько лет. Все наши соседи были как минимум втрое старше нас. Среди этих веселых лиц – то там, то сям даже слышался смех – меня вдруг посетило странное чувство, будто я вернулся в школьную столовую, только мои одноклассники немного постарели. – Пойдем посмотрим, как выглядит море днем, – предложила Софи. Мы поднялись к себе в номер и, надев свитера и пальто, вышли из гостиницы. На пляже мое вчерашнее ощущение подтвердилось: этот маленький курортный городок был мне знаком. В конце дамбы виднелся в утреннем тумане маяк, маленький заброшенный маячок, сохранивший верность моей памяти о нем. – Ты идешь? – спросил меня Люк. – Что? – Там есть кафе, подальше, на пляже. Мы с Софи ужас как хотим настоящего кофе, в гостинице была просто бурда. – Идите, я вас догоню, мне надо кое-что проверить. – Тебе надо что-то проверить на пляже? Если ты боишься, что море убежит, обещаю тебе, оно вернется вечером. – Ты можешь оказать мне услугу и не делать из меня дурака? – Он еще и не в духе! Слушаюсь, ваш покорный слуга проводит мадам, пока месье будет считать ракушки. Что передать на словах? Не слушая больше глупостей Люка, я подошел к Софи, извинился, что оставлю ее ненадолго, и пообещал скоро вернуться. – Куда ты? – Мне тут вспомнилось кое-что. Я на четверть часа, не больше. – Что же тебе вспомнилось? – Кажется, я уже приезжал сюда когда-то с мамой на несколько дней, которые очень много значили в моей жизни. – И ты только сейчас это понял? – Это было четырнадцать лет назад, и с тех пор я здесь не бывал. Софи повернулась и, взяв под руку Люка, ушла, а я направился к дамбе. Проржавевшая табличка по-прежнему висела на цепи. От «Вход воспрещен» уцелели только «о» и «е». Я перешагнул через цепь, толкнул дверь – разъеденного солью замка на ней уже не было – и полез по лестнице на смотровую площадку. Ступеньки как будто уменьшились, мне казалось, они были выше. Я поднялся под самый купол, стекла были целы, но черны от грязи. Я протер их руками и приник к двум появившимся кругам – эти два круга были словно бинокль, направленный в мое прошлое. Моя нога за что-то зацепилась. На полу, под слоем пыли, я увидел деревянный ящичек. Я нагнулся и открыл его. Внутри лежал старый-престарый воздушный змей. Каркас был цел, но крылья орла почти истлели. Я взял птицу в руки, погладил – очень осторожно, казалось, она вот-вот рассыплется. Потом я заглянул в ящичек, и у меня перехватило дыхание. Длинная дорожка песка изгибалась в форме половинки сердца. Рядом лежал свернутый листок бумаги. Я развернул его и прочел: «Я ждала тебя четыре лета, ты не сдержал обещания, так и не приехал. Воздушный змей умер, я похоронила его здесь. Как знать, может быть, когда-нибудь ты его найдешь». Внизу стояла подпись: «Клеа». Сорок метров. Катушка была тщательно смотана. Я спустился на пляж, разложил змея на песке, скрепил деревянные планочки. Проверил, крепок ли узел, размотал пять метров шпагата и побежал против ветра. Крылья орла напряглись, он метнулся влево, вправо – и взмыл ввысь. Я пытался изобразить в воздухе змейки и восьмерки, но ветхий змей плохо слушался. Я ослабил шпагат, и он взлетел еще выше. Его тень плясала на песке, и этот танец пьянил меня. Я услышал смех – смех, звучавший из самой глубины моего детства, несравненный смех, похожий на звуки виолончели. Где она теперь, моя наперсница одного лета, девочка, которой я без страха поверял все мои тайны, потому что она не могла их услышать? Я зажмурился, мы бежали вдвоем, запыхавшись, увлекаемые парившим впереди орлом. Ты умела управляться с ним как никто, и часто прохожие останавливались, чтобы полюбоваться твоей ловкостью. Сколько раз я брал тебя за руку на этом самом месте? Что с тобой сталось? Где ты живешь? На каком пляже проводишь летние дни? – Что это за игры? Я и не слышал, как подошел Люк. – Он играет с воздушным змеем, – отозвалась Софи. – Можно мне попробовать? – спросила она и потянулась к катушке. Она завладела ею так быстро, что я не успел возразить. Воздушный змей сделал пируэт и спикировал вниз. Ударившись о песок, он сломался. – Ой! Прости, – извинилась Софи, – я не умею. Я бросился к упавшему змею. Стропы порвались, сломанные крылья бессильно повисли. Вид у змея был плачевный. Я присел на корточки и взял его в руки. – Не делай такое лицо, ты, кажется, сейчас заплачешь, – фыркнула Софи. – Это всего лишь старый воздушный змей. Если хочешь, можем пойти купить тебе другой, новенький. Я ничего не ответил. Наверно, потому, что рассказать ей о Клеа было бы предательством. Детская любовь – это свято, ее нельзя доверить никому. Она живет в вас, в потаенных глубинах души. Порой лишь воспоминание может вызвать ее на свет, пусть даже со сломанными крыльями. Я сложил змея и смотал шпагат. Потом, попросив Люка и Софи подождать меня, отнес его обратно на маяк. Поднявшись в башенку, я положил змея на место и попросил у него прощения. Знаю, глупо разговаривать со старым воздушным змеем, но так уж получилось. Я закрыл ящичек и уж совсем по-глупому заплакал – ничего не мог с собой поделать. Софи ждала меня на пляже, но я был не в состоянии с ней говорить. – У тебя красные глаза, – тихо сказала она и обняла меня. – Это вышло нечаянно, я не хотела его ломать… – Знаю, – ответил я. – Это была память, она мирно спала там, наверху, и не надо было ее будить. – Я не понимаю, о чем ты, но тебя это, кажется, всерьез расстроило. Если хочешь рассказать, мы можем пройтись немного, вдвоем, только ты и я. С тех пор как мы пришли на этот пляж, у меня такое чувство, будто я тебя потеряла, ты где-то далеко. Я поцеловал Софи и извинился. Мы пошли вдоль моря, одни, рука об руку, и шли так, пока нас не нагнал Люк. Мы увидели его издалека, он махал нам, крича что есть мочи, чтобы мы его подождали. Люк – мой лучший друг; в то утро я в очередной раз в этом убедился. Он подошел к нам, держа руки за спиной. – Помнишь, как ты навернулся с велосипеда? – спросил он меня. – Ладно, освежу тебе память, неблагодарный ты человек. Твоя мама купила тебе желтый велосипед. Мы с тобой – ты на нем и я на своем старом – поехали кататься на косогор за кладбищем. Когда мы проезжали мимо ограды, уж не знаю, что ты вздумал, может, хотел посмотреть, не гонится ли за нами призрак, в общем, ты обернулся – и угодил в выбоину. Перекувырнулся, как заправский циркач, и растянулся во весь рост. – К чему ты все это рассказываешь? – Помолчи, узнаешь. Переднее колесо погнулось, и это расстроило тебя еще больше, чем разбитые коленки. Ты твердил, что мама тебя убьет. Твоему велосипеду, мол, нет и трех дней, если ты придешь с ним домой в таком виде, она тебе этого никогда не простит. Она брала сверхурочные часы, чтобы купить его тебе. В общем, это была катастрофа. Я вспомнил тот день. Люк тогда достал из притороченной к седлу сумочки с инструментами гаечный ключ – и поменял колеса. Колесо от его велосипеда подошло к моему. Поставив его, он сказал, что мама ничего не заметит. Отец починил Люку велосипед, и через день мы снова обменялись колесами. Мама и правда ничего не заметила. – Ну наконец-то вспомнил! Ладно, только предупреждаю, это в последний раз, пора тебе уже вырасти! И Люк показал то, что держал спрятанным за спиной: он протянул мне новенького воздушного змея. – Это все, что я нашел в пляжном магазинчике, и тебе еще повезло, продавец сказал, что он у него последний, они давно уже ими не торгуют. Это сова, не орел, но нечего привередничать, тоже ведь птица, к тому же летает по ночам. Теперь ты доволен? Софи собрала змея, протянула мне шпагат и сделала знак запускать. Я чувствовал себя немного смешным, но, когда Люк, скрестив на груди руки, притопнул ногой, понял, что меня подвергают испытанию. Я побежал, и воздушный змей взмыл в небо. Он летал отлично. Воздушный змей – это как велосипед: не разучишься, даже если не прикасался к нему долгие годы. Каждый раз, когда сова выписывала змейку или восьмерку, Софи хлопала в ладоши, и каждый раз я чувствовал себя немного обманщиком. Люк присвистнул сквозь зубы и показал мне на дамбу. Все наши пятнадцать пансионеров сидели на каменном парапете и любовались воздушными пируэтами совы. Мы вернулись в гостиницу вместе с ними, близился час отъезда. Воспользовавшись тем, что Люк и Софи поднялись сложить вещи, я расплатился по счету, добавив немного на пополнение запасов опустошенной утром кухни. Хозяйка приняла деньги не моргнув глазом и спросила меня, понизив голос, не могу ли я добыть для нее рецепт оладий. Она просила его у Люка, но безуспешно. Я обещал, что попытаюсь выведать у него эту страшную тайну и пришлю ей рецепт по почте. Тут ко мне подошел старик, что сидел так прямо за завтраком, тот самый, в котором Люк увидел воплощение Маркеса в преклонных годах. – У тебя здорово получалось на пляже, мой мальчик, – сказал он. Я поблагодарил его за комплимент. – Я знаю, о чем говорю, воздушных змеев я продавал всю жизнь. Был у меня когда-то магазинчик на пляже. Что ты на меня так смотришь, как будто увидел призрак? – Если я вам скажу, что когда-то давно вы подарили мне змея, вы поверите? – Кажется, твоей подруге нужна помощь, – ответил старик, показывая на лестницу. Софи спускалась по ступенькам с двумя сумками, своей и моей. Я взял их у нее из рук и понес в багажник машины. Люк сел за руль, Софи рядом. – Поехали? – бросила она мне. – Подождите меня минутку, я сейчас вернусь. Я бросился назад. Старик уже сидел в своем кресле в гостиной перед телевизором. – Немая девочка… вы ее помните? Трижды просигналил гудок машины. – Мне кажется, твои друзья торопятся. Приезжайте к нам еще как-нибудь, мы будем вам рады, особенно твоему другу: его оладьи – просто объедение. Машина снова протяжно загудела, и я скрепя сердце ушел, во второй раз пообещав себе однажды вернуться в этот маленький курортный городок. * * *Софи мурлыкала мелодии, Люк подхватывал их и распевал во все горло. Двадцать раз он с обидой требовал, чтобы я присоединился к ним, двадцать раз Софи просила его оставить меня в покое. Через четыре часа пути Люк встревожился: стрелка уровня бензина резко пошла влево. – Одно из двух, – озабоченно сообщил он, – или указатель сдох, или скоро нам придется толкать машину. Еще через двадцать километров мотор зачихал и заглох всего в нескольких метрах от бензоколонки. Люк вышел и, похлопав по капоту, похвалил машину за доблесть. Я залил полный бак. Пока Люк ходил купить воды и печенья, Софи подошла и обняла меня за талию. – Сексуально смотришься с насосом, – усмехнулась она и, чмокнув меня в затылок, пошла за Люком в магазин. – Кофе хочешь? – спросила она, обернувшись. И, прежде чем я успел ответить, с улыбкой добавила: – Если решишь сказать мне, что не так, я все время здесь, рядом, хоть ты этого и не замечаешь. Вскоре мы въехали в полосу дождя. Старенькие дворники едва справлялись, надоедливо скрежеща по стеклу. В город мы вернулись затемно. Софи крепко спала, и Люк не хотел ее будить. – Что будем делать? – шепнул он. – Не знаю; давай припаркуемся и подождем, когда она проснется. – Не говорите глупостей, лучше отвезите меня домой, – пробормотала Софи, не открывая глаз. Но Люк решил иначе и поехал к нашему дому. Нельзя, заявил он, поддаваться унынию воскресного вечера, а в дождь и вовсе надо удвоить бдительность. Мы втроем сумеем противостоять пессимизму конца уикэнда. Он обещал приготовить макароны, каких мы в жизни не едали. Софи села и потерла глаза. – Ладно, согласна на макароны, а потом отвезете меня домой. Мы поужинали, сидя по-турецки на ковре. Люк уснул на моей кровати, а мы с Софи провели ночь у нее. Когда я проснулся, она уже ушла. В кухне я нашел записку, подложенную под стакан на накрытом к завтраку столе. Спасибо, что отвез меня к морю, спасибо за эти нежданные два дня. Я хотела бы солгать тебе, сказать, что я счастлива, и ты бы мне поверил, но я не могу. Всего больнее мне видеть, как ты одинок, когда я с тобой. Я на тебя не в обиде, но чем я заслужила, чтобы меня держали за дверью? Ты больше мне нравился, когда мы были друзьями. Я не хочу терять лучшего друга, мне слишком нужны его нежность, его искренность. Мне нужен ты – такой, каким ты был. Позже, в столовой, ты расскажешь мне о своих днях, а я расскажу тебе о моих, и наша дружба возобновится с того момента, когда она закончилась. Но это случится немного позже… У нас получится, вот увидишь. Когда будешь уходить, оставь ключ на столе. Целую тебя. Софи Я сложил записку и спрятал ее в карман. Забрал из комода несколько своих вещей, кроме одной рубашки, к которой Софи приколола бумажку с надписью: «Эту не бери, она теперь моя». Оставив ключ от ее квартирки там, где она просила, я ушел, убежденный, что я последний дурак, – а может быть, даже первый. * * *Вечером я пытался дозвониться маме, мне надо было с ней поговорить, довериться ей, услышать ее голос. К телефону никто не подошел. Она ведь предупреждала меня, что уезжает. И говорила, когда вернется, но я забыл дату. |
Похожие:
 | Марк Леви Первая ночь Посвящается моей маме Маховской Антонине Федоровне, талант и сердце которой были отданы детям сиротам школы интерната №2 г. Светловодска... | | Марк Леви Первый день «Первый день» Посвящается моей маме Маховской Антонине Федоровне, талант и сердце которой были отданы детям сиротам школы интерната №2 г. Светловодска... |
| Темы рефератов по философии Факультет бизнес-информатики Вот основные имена: Д. Вико, Ф. Шеллинг, Д. Фрейзер, З. Фрейд, К. Г. Юнг, Л. Леви-Брюль, К. Леви-Стросс, М. Элиаде, Р. Барт. Выберите... | | Реферат по теме: Марк твен Родился Сэмюэль Ленгхорн Клеменс (будущий Марк Твен) 30 ноября 1835 года в захолустной американской деревушке штата Миссури |
| Доклад посвящен функциональным возможностям аибс «марк-sql» «марк-sql». Дается обзор последних разработок, выполненных в системе. Приводятся различные подходы по администрированию системы для... | | Марк Твен. Укрощение велосипеда In the early eighties Mark Twain... В начале 1880-х Марк Твен учился кататься на велосипедах того периода с большими колесами. Он написал о своем опыте, но не опубликовывал... |
| Издательская деятельность «Играем в профессию». Сборник сценариев игр по профориентации. /Ворончихина В. С., Леви Е. Б., Чебодаева Н. Н | | Клюев книга теней По организации и проведению промежуточного государственного контроля в организациях |
| Владимир леви конкретная психология: рецепты на каждый миг n 38 Правила определяют основные требования технической эксплуатации железной дороги | | Владимир Львович леви искусство быть собой Перечень услуг, предоставляемых рынком и цены на них, утверждаются директором рынка |
| Владимир Леви Искусство быть другим Само ее появление было бы невозможно, если бы гуманистические принципы взаимоотношений между людьми, выработанные | | Владимир леви охота за мыслью (заметки психиатра) Кыргызстана принял решение по итогам работы депутатской комиссии, изучавшей июньские события 2010 года |
| Танец теней Ну и характер у Джордан Бьюкенен! Движимая любопытством, она оказывается в маленьком городишке и нащупывает ниточку весьма запутанной... | | Владимир Львович Леви как воспитывать родителей или новый нестандартный ребенок ... |
 | 1. Область применения Мне нравится помогать другим, и для меня величайшее удовольствие в жизни видеть, как человек освобождается от теней, омрачающих его... | | Протокол №9 №200-04 Мне нравится помогать другим, и для меня величайшее удовольствие в жизни видеть, как человек освобождается от теней, омрачающих его... |
