Н. Макашева Экономическая наука в России в период трансформации: революция, эволюция и рост научного знания*





Скачать 380.21 Kb.
НазваниеН. Макашева Экономическая наука в России в период трансформации: революция, эволюция и рост научного знания*
страница1/4
Дата публикации05.07.2013
Размер380.21 Kb.
ТипДокументы
100-bal.ru > Экономика > Документы
  1   2   3   4




Н.Макашева

Экономическая наука в России в период трансформации: революция, эволюция и рост научного знания*

Изменения в российской науке в конце 1980-х – 1990-е гг. столь глубоки и быстротечны, что позволяют нам использовать термин «революция», понимая под ним быстрые и глубокие изменения в системе экономического знания. Второй раз в XX в. экономическая наука испытала шок, вызванный социально-политическими потрясениями, повлекший за собой разрыв с предшествующей традицией развития науки и роста экономического знания. Этот сложный процесс может быть рассмотрен с разных точек зрения и в разных аспектах: с точки зрения изменения предметной области исследований, изменений, произошедших в научном сообществе, роли экономической науки и экономического знания в обществе и роли экономистов в принятии политических решений и т.д. Разумеется, столь обширная программа не может быть реализована в рамках одной небольшой работы. Автор относит последнюю к предварительному этапу анализа и сосредотачивается на рассмотрении произошедших в российской экономической науке изменений с точки зрения процесса роста научного знания. Исходной точкой при этом является признаваемое в современной методологии экономической науки положение, что этот процесс связан с развитием научной дисциплины как специфической области профессиональной деятельности.
Экономическая наука: рост научного знания и социальное окружение (некоторые методологические замечания)

Любая наука развивается в обществе и не может не испытывать воздействия со стороны так называемых, вненаучных (по терминологии К.Поппера) факторов, причем это воздействие может затрагивать - хотя для разных наук в разной степени - и процесс роста научного знания. Но если для естественных наук влияние этих факторов проявляется, прежде всего, в обстоятельствах организационного и материального характера, то для общественных наук, в которых влияние идеологии и политики несравненно более сильное, оно распространяется и на область эпистемологии. Что касается экономической науки, то ее положение в этом отношении, пожалуй, наиболее сложное. И это связано с той ролью, которую сегодня играет экономическое знание и экономическая наука в жизни общества.

Несколько десятилетий назад Л. Мизес объяснял особое место экономической науки среди других общественных дисциплин ее политической и практической значимостью в эпоху, которую ученый назвал эпохой «интервенционизма»1. Именно в эту эпоху, начало которой принято относить к последним десятилетиям XIX в., произошла окончательная профессионализация экономической науки, стали формироваться современная система производства экономического знания и современные механизмы взаимодействия науки и политики и т.д.2

Сегодня уже ушла в прошлое методологическая схема, четко разграничивающая чистую науку, или теорию, выясняющую объективные закономерности, политику как выбор цели и искусство как процедуры достижения целей. Признается, что не только постановка проблем и предлагаемые решения являются политически обусловленными3, но и то, что политика и идеология воздействуют на науку, ее предметную область и метод исследования,4 и, что не менее важно, в определенной степени формируют научное сообщество, которое направляет процесс производства экономического знания и его рост. С этой точки зрения к экономической науке уже давно можно было бы применить определение «постнормальная»5, недавно примененное к естественной науке с целью подчеркнуть, что в наше время развитие естественных наук и рост научного знания в соответствующих областях испытывает влияние политических и институциональных факторов6. Конечно, возникает вопрос о том, а была ли экономическая наука вообще когда-либо «нормальной» в этом смысле.

Особенно ярко воздействие этих факторов на экономическую науку и на процесс роста экономического знания проявляется в периоды радикальных социальных и политических сдвигов. Изменения в экономической науке, которые были инициированы социальными революциями, произошедшими в России в конце 1910-х – начале 1920- х гг. и в конце 1980-х – 1990-х гг., являются уникальными, и в то же время в них в предельной форме проявились некоторые черты современной экономической науки. В осознании необходимости рассматривать процесс роста экономического знания в более широком контексте и состоит методологическое значение этих событий.

При исследовании процесса роста экономического знания принято обращаться к какой-либо из существующих моделей. В настоящее время их несколько: постпозитивистские модели Куна (предполагавшего скорее монопарадигмальную схему роста знания и однонаправленное движение в сторону объективной истины) и Лакатоша (выдвинувшего принцип сосуществования в одной дисциплине нескольких исследовательских программ, обоснованно претендующих на истинность),7 а также методологические конструкции, возникшие под влиянием постмодернистских тенденций и отчасти развивающие идеи, уже присутствовавшие, но не главенствовавшие у Куна и Лакатоша. Эти модели признают в качестве значимых для процесса роста научного знания обстоятельства, которые в рамках позитивизма и постпозитивизма были бы отнесены к вненаучным и которые связаны с процессами, происходящими в науке как специфической сфере деятельности, испытывающей воздействие со стороны других видов деятельности и общественных сил.

Привлекательность последней традиции, отчасти, разумеется, питающейся концепцией методологического плюрализма П.Фейерабенда, несмотря на ее некоторую расплывчатость связана с тем, что в центре внимания может оказаться не только вопрос, почему одна парадигма сменяется другой или одна исследовательская программа выдвигается на передний план, а другие отступают, но и вопрос о том, как это происходит, т.е. каким образом устанавливается канон и более того, что этот канон означает.

С некоторыми оговорками к этой традиции можно отнести и попытки описать процесс утверждения в научном сообществе нового канона в рамках эволюционного подхода. Одна из таких попыток представлена моделью, использующей инструментарий теории популяционной динамики и в частности понятия популяционного отбора и зависимости от прошлого пути развития (path dependence). Ключевым моментом в ней является, во-первых, то, что по мере увеличения числа ученых, принимающих новую теорию, ее популярность увеличивается благодаря позитивным обратным эффектам, а во-вторых, что может возникнуть ситуация, когда выбор теории (т.е. решение научного сообщества или его части) определяется случайными (в рамках принятой модели) историческими обстоятельствами8.
Российская экономическая наука в 20 в. сквозь призму существующих схем роста знания.

Развитие отечественной экономической науки в течение большей части XX в. на первый взгляд выглядит как соответствующее монопарадигмальной схеме Куна в ее самой простой трактовке: в 1920–е годы произошел революционный сдвиг, результатом которого стало установление господства одной парадигмы – марксистской политэкономии, затем в течение нескольких десятилетий развитие экономических исследований происходило в рамках этой парадигмы. И науку этого периода можно было бы отнесли к нормальной в куновском смысле. Но в этом случае сразу же обнаруживается - причем выраженная в крайней форме - специфическая черта экономической науки: ее связанность с политическими, идеологическими и другими «вненаучными» обстоятельствами. В данном случае речь идет о том, что полная победа одной парадигмы была достигнута не в результате свободного выбора научного сообщества, а в силу установления определенного идеологического и политического режима.

Далее, полагаю, что в силу специфики своего развития отечественная экономическая наука дореволюционного периода можно быть отнесена к науке допарадигмального периода, которую методологи часто называют незрелой. В этот период профессиональное сообщество российских экономистов проходило стадию формирования, почти не было профессиональных экономических журналов (теоретические работы по экономике печатались в «Юридическом вестнике», «Вестнике Европы», «Русской мысли» и других общих журналах), еще не существовали научные центры в их современном виде, формы взаимодействия науки и практики только обозначалось, а профессиональное экономическое образование только складывалось. Можно сказать, что это было время, когда современные механизмы производства и распространения экономического знания находились в процессе формирования.

Подобная ситуация ни в коей мере не является уникальной. Если мы обратимся к истории западной экономической мысли, то увидим, что аналогичные процессы шли там в последние десятилетия XIX в., и более того, длительный процесс, получивший название «маржиналистская революция», происходил вместе и параллельно с процессом профессионализации экономической науки и формирования научного сообщества.

В 1920–е годы в отечественной науке совершился переход не только к другой парадигме – подобное утверждение вообще не точно, так как применительно к дореволюционному периоду трудно говорить о доминировании какой-либо одной парадигмы, - но и происходил переход к парадигмальной стадии развития науки. Но этот переход был не результатом естественного развития соответствующих институтов, связанных с научным сообществом. Это был период создания самого научного сообщества, причем создания, рамки которого устанавливались политическим образом. Этот необычный контекст придает специфический смысл многим принятым в истории и методологии понятиям.

Зависимость между парадигмой и научным сообществом Кун обсуждал в «Дополнении 1969 года» к «Структуре научных революций», где он стремился в частности отойти от логического круга при определении этих двух понятий. «И нормальная наука, и научные революции являются тем не менее видами деятельности, основанными на существовании сообществ… В первую очередь парадигма управляет не областью исследования, а группой исследователей»9. Принимая во внимание сказанное выше, быстрые и радикальные изменения в российской экономической науке в 1920-е годы можно отнести к революции, но революции особого типа: скорее можно говорить о революции в науке, чем о научной революции.

При всей революционной быстроте, указанный процесс не был мгновенным. В течение некоторого времени политэкономический вариант марксизма сосуществовал с экономическими концепциями, имевшими иные основания. Эта готовность к сосуществованию со стороны политической власти определялась необходимостью решать текущие вопросы, кроме того, она основывалась на широко распространенном представлении о науке как о важном инструменте решения социально-экономических проблем. Что же касается экономистов, которые не были марксистами, а потому в научном плане представляли скорее оппозицию, то многие из них, воспитанные в традициях позитивизма, тоже верили в науку как источник объективного знания и в ее способность предложить решение сложных социально-экономических проблем. Многие из них полагали, что задача строительства социализма как крупнейший социально-экономический проект потребует соответствующего экономического знания, и необходимость получения такого знания будет стимулировать развитие экономической науки. Полагаю, что этими обстоятельствами, а также наличием подготовленных в дореволюционный период кадров, и объясняется подъем в российской науке в 1920-е годы10. Этот период особенно на фоне того, что происходило позже, выглядит как золотой век отечественной науки, позволяющий историкам экономической мысли порой предаваться соблазнительным размышлениям о том, как, имея такие стартовые позиции, могла бы развиваться наша экономическая наука, если бы не было разрушающего свободу мысли диктата.

Однако мирное и плодотворное сосуществование различных научных систем продолжалось недолго: политэкономия все больше превращалась в идеологию. Поиск нового знания как цель науки сменила установка на сохранение и трактовку имеющегося и воплощенного в трудах классиков марксизма. Постепенно изменился и критерий истинности знания, последнее стало оцениваться с точки зрения соответствия марксистским канонам, иными словами, осуществился переход от корреспондентского критерия, установившегося в науке в Новое время, к средневековому - когерентному11. Соответственно и целью теоретической политэкономической науки стало не приращение знания, а систематизация и интерпретация неких текстов.

Но с точки зрения долгосрочных перспектив развития экономической науки важно было не только и даже не столько то, что марксистская политэкономия стала доминировать. Еще важнее оказалось то, что в таких условиях была подавлена критическая традиция как способ существования научного сообщества и неотъемлемая черта процесса роста научного знания. Ведь, именно последняя, согласно Попперу, является единственной силой, позволяющей науке оставаться в области научного, объективного знания.

В «Логике социальных наук» само понятие объективности знания Поппер связывает с состоянием научного сообщества. «Совершенно неверно считать, - писал он, - что объективность науки зависит от объективности ученого. И совершенно неверно считать, что позиция представителя естественных наук более объективна, чем позиция представителя общественных наук…То, что можно назвать научной объективностью основывается исключительно на той критической (курсив Поппера. – Н.М.) традиции, которая, невзирая на всякого рода сопротивление, так часто позволяет критиковать господствующую догму. Иными словами, научная объективность – это не дело отдельных ученых, а социальный результат взаимной критики, дружески-вражеского разделения труда между учеными, их сотрудничества и их соперничества. По этой причине она зависит отчасти от ряда социальных и политических обстоятельств, делающих такую критику возможной ( курсив мой – Н.М.)»12.

Разумеется, идеологический диктат является одним из тех обстоятельств, которые делают эту критическую традицию практически невозможной. Но опасность существует не только вне научного сообщества – в виде политического или идеологического диктата, но и в самом научном сообществе, даже когда внешнее воздействие минимально. Ослабление критической традиции может проистекать из особенностей структуры научного сообщества, от научных школ13, его составляющих14. Может произойти то, о чем предупреждал, например, М. Алле: «. Господствующие идеи, какими бы ошибочными они ни были, при простом и неустанном повторении приобретают в конце концов характер установленных истин, которые нельзя поставить под сомнение, не подвергаясь остракизму со стороны «истеблишмента….»15. Таким образом, даже если не примешиваются политические обстоятельства, критическая традиция постоянно подвергается внутренней опасности, и эта опасность многократно возрастает, когда научное сообщество существует под постоянным политическим давлением. Причем, чем дольше это происходит, тем больше само научное сообщество оказывается заинтересованным в сохранении догмы и тем меньше возможностей для плодотворной взаимной критики. Нетрудно понять, почему воссоздание критической традиции представляет такую сложную задачу.

Конечно, в рамках советской марксистской политэкономии существовали различные позиции и даже теоретические школы16, не исключено также, что в какой-то мере критический взгляд мог сохраняться как внутренняя оппозиция у тех экономистов, которые становились марксистами поневоле, хотя часто очень трудно разделить научную убежденность и «идеологическую дань». Более того, и в годы политического диктаты были получены значительные научные результаты17. При этом они, как правило, или относятся к экономико-математической области и/или были получены в относительно свободные периоды. Реальная жизнь научного сообщества задавала жесткие рамки и правила, возможность отклонения от этих правил практически исключалась. Например, использования ссылок на марксистские авторитеты как способа аргументации в научных спорах было таким правилом без исключений18.

В итоге не только существовала одна парадигма, которая не допускала конкурентов. Стремление к достижению господства и его удержанию характерно для любой парадигмы, и любая парадигма использует для этого не только средства научного убеждения, но и те возможности, которые дает ей господствующее положение (например, сложившиеся институциональные структуры, включая систему образования, принятые способы оценивания персональных успехов, иерархии достижений и т.д.19). Важно то, что устранялась возможность критики этой парадигмы извне.

Все эти факторы в их специфическом проявлении определили особый тип советской экономической науки и как следствие обозначили и закрепили ее разрыв с мировой экономической наукой. И проблема не только и не столько в том, что наши экономисты не знали многого из накопленного западной наукой за почти весь XX в., хотя это и очень существенно, или что им было недоступно это знание, а прежде всего в том, что они занимались
  1   2   3   4

Добавить документ в свой блог или на сайт

Похожие:

Н. Макашева Экономическая наука в России в период трансформации: революция, эволюция и рост научного знания* iconОбразовательная программа «интеллектуально-творческий потенциал россии»...
Нового времени; наука в ХХ веке; структура, формы, функции и динамика науки в истории; исторические типы научной рациональности;...
Н. Макашева Экономическая наука в России в период трансформации: революция, эволюция и рост научного знания* iconПоиск
Нового времени; наука в ХХ веке; структура, формы, функции и динамика науки в истории; исторические типы научной рациональности;...
Н. Макашева Экономическая наука в России в период трансформации: революция, эволюция и рост научного знания* iconОб предметной и ритуальной магии
Нового времени; наука в ХХ веке; структура, формы, функции и динамика науки в истории; исторические типы научной рациональности;...
Н. Макашева Экономическая наука в России в период трансформации: революция, эволюция и рост научного знания* iconСистемные основы интеллекта
Нового времени; наука в ХХ веке; структура, формы, функции и динамика науки в истории; исторические типы научной рациональности;...
Н. Макашева Экономическая наука в России в период трансформации: революция, эволюция и рост научного знания* iconФирдауз и Камиль Уразаевы
Нового времени; наука в ХХ веке; структура, формы, функции и динамика науки в истории; исторические типы научной рациональности;...
Н. Макашева Экономическая наука в России в период трансформации: революция, эволюция и рост научного знания* iconI. физиология головного мозга человека 12
Нового времени; наука в ХХ веке; структура, формы, функции и динамика науки в истории; исторические типы научной рациональности;...
Н. Макашева Экономическая наука в России в период трансформации: революция, эволюция и рост научного знания* iconRobert L. Solso cognitive psychology
Нового времени; наука в ХХ веке; структура, формы, функции и динамика науки в истории; исторические типы научной рациональности;...
Н. Макашева Экономическая наука в России в период трансформации: революция, эволюция и рост научного знания* iconПархоменко: «будущее за людьми с высоким iq»
Нового времени; наука в ХХ веке; структура, формы, функции и динамика науки в истории; исторические типы научной рациональности;...
Н. Макашева Экономическая наука в России в период трансформации: революция, эволюция и рост научного знания* iconВ. Н. Холопова междисциплинарные акценты общей теории музыки
Нового времени; наука в ХХ веке; структура, формы, функции и динамика науки в истории; исторические типы научной рациональности;...
Н. Макашева Экономическая наука в России в период трансформации: революция, эволюция и рост научного знания* iconПрактикум по кинезиологии и образовательной кинесиологии в г. Набережные Челны
Нового времени; наука в ХХ веке; структура, формы, функции и динамика науки в истории; исторические типы научной рациональности;...
Н. Макашева Экономическая наука в России в период трансформации: революция, эволюция и рост научного знания* iconМагия в мире Терн Чем плоха классика
Нового времени; наука в ХХ веке; структура, формы, функции и динамика науки в истории; исторические типы научной рациональности;...
Н. Макашева Экономическая наука в России в период трансформации: революция, эволюция и рост научного знания* iconВладимир леви охота за мыслью (заметки психиатра)
Нового времени; наука в ХХ веке; структура, формы, функции и динамика науки в истории; исторические типы научной рациональности;...
Н. Макашева Экономическая наука в России в период трансформации: революция, эволюция и рост научного знания* iconРелигиоведение Направление подготовки 071500 н ародное художественное творчество
Нового времени; наука в ХХ веке; структура, формы, функции и динамика науки в истории; исторические типы научной рациональности;...
Н. Макашева Экономическая наука в России в период трансформации: революция, эволюция и рост научного знания* iconЮ. а гусев наука как духовная парадигма: «О, сколько нам открытий...
Нового времени; наука в ХХ веке; структура, формы, функции и динамика науки в истории; исторические типы научной рациональности;...
Н. Макашева Экономическая наука в России в период трансформации: революция, эволюция и рост научного знания* iconУчебно-методический комплекс для студентов специальности 031401 «Культурология»...
Нового времени; наука в ХХ веке; структура, формы, функции и динамика науки в истории; исторические типы научной рациональности;...
Н. Макашева Экономическая наука в России в период трансформации: революция, эволюция и рост научного знания* iconФизические основы … магии по книге «Элементы виртуальной физики или...
Нового времени; наука в ХХ веке; структура, формы, функции и динамика науки в истории; исторические типы научной рациональности;...


Школьные материалы


При копировании материала укажите ссылку © 2013
контакты
100-bal.ru
Поиск