Взаимодействие стратегий россии и США на большом ближнем востоке: проблемы сотрудничества и соперничества

Шумилин Александр Иванович "Взаимодействие стратегий США и России на Большом Ближнем Востоке: проблемы сотрудничества и соперничества" 23.00.04 Политические проблемы международных отношений и глобального развития политические науки Д.002.244.02 Институт США и Канады РАН 123995, Москва, Хлебный пер., 2/3, конференц-зал, ауд. 14 Тел. 7495-691-11-66 usovet@mail.ru Предполагаемая дата защиты диссертации - 2 октября 2009 года Автореферат РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ АМЕРИКИ И КАНАДЫ На правах рукописи ШУМИЛИН Александр Иванович ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ СТРАТЕГИЙ РОССИИ И США НА БОЛЬШОМ БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ: ПРОБЛЕМЫ СОТРУДНИЧЕСТВА И СОПЕРНИЧЕСТВА Специальность 23.00.04 – «Политические проблемы международных отношений и глобального развития». АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора политических наук Москва 2009 Работа выполнена в Институте Соединенных Штатов Америки и Канады Российской академии наук Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор Георгий Ильич МИРСКИЙ; доктор политический наук, профессор Ирина Доновна ЗВЯГЕЛЬСКАЯ; доктор политических наук, профессор Марина Михайловна ЛЕБЕДЕВА. Ведущая организация: Московский государственный институт международных отношений (Университет) МИД РФ Защита состоится «_____» _______________ 2009 г. в ___ часов на заседании Диссертационного совета Д.002.244.02 при Институте США и Канады РАН по адресу: 123995, Москва, Хлебный пер., 2/3, конференц-зал, ауд. 14 С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Института США и Канады Российской академии наук Автореферат разослан «_______» ______________________ 2008 г. Ученый секретарь Диссертационного совета, кандидат политических наук Н.А. Гегелашвили ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Обоснование проблемы исследования и его актуальности. Усиление взаимопонимания между руководством США и СССР в контексте окончания «холодной войны» избавило наши страны от рисков если и не прямого столкновения на Ближнем Востоке (что также нельзя было исключать), то от усиления конфронтации в результате глубокого и предельно затратного (особенно для СССР) вовлечения в конфликтные ситуации в этом регионе на стороне своих сателлитов. По нашим оценкам, усиление эскалации этих конфликтов представляло даже больший риск прямых локальных (а может быть, и не только локальных) столкновений США и СССР, чем устойчиво стагнировавшее противостояние двух блоков в Европе. Именно поэтому окончание «холодной войны» знаменовало новый этап для региона Ближнего Востока, этап ликвидации угрозы полномасштабных военных столкновений по сути двух противостоявших региональных подсистем, контролировавшихся соответственно Соединенными Штатами (группы умеренных арабских государств) и Советским Союзом (группы радикальных арабских государств и экстремистских организаций). В силу стечения ряда обстоятельств и факторов завершение «холодной войны» на глобальном уровне совпало с резким обострением обстановки на Ближнем Востоке, вызванным агрессией Ирака против Кувейта в августе 1990 г. Если бы не уже утвердившееся к тому моменту стремление Москвы и Вашингтона к взаимодействию, то иракская агрессия вполне могла спровоцировать более масштабный взрыв в регионе, когда США и СССР вряд ли смогли бы уклониться от косвенного участия в боевых действиях. Совместные же усилия наших двух стран в преодолении последствий этой агрессии обусловили формирование новой системы отношений в регионе, практически сведя на нет риски масштабного военного взрыва между главными в прошлом антагонистами – Израилем и арабскими странами. Развернувшийся в 1990 е годы мирный процесс под эгидой коспонсоров – США и России – в целом ввел данное многолетнее противостояние в политико-дипломатическое русло. Риски возникновения боевых действий между Израилем и любым соседним с ним государством минимизированы. Субъектом обострения положения в этой части региона стали экстремистские группировки типа ХАМАС в Палестине и «Хизбалла» в Ливане. Как показали ход и результаты ограниченных столкновений между этими группировками и Израилем в 2006 и 2008 гг., экстремисты не пользуются поддержкой ведущих арабских государств. Более того, в политическом, идейном и финансовом аспектах ХАМАС и «Хизбалла» откровенно блокируются с соперником умеренных арабских стран в регионе – Ираном, не находя союзников и спонсоров среди арабских режимов (кроме, частично, Сирии). Таким образом, можно говорить о возникновении новой функциональной подсистемы на Ближнем Востоке в составе умеренных арабских государств и Израиля, ориентированной на противодействие факторам экстремизма и терроризма. И хотя эта подсистема не формализована (то есть не вписана в формально признанные ассоциативные рамки), для удобства ее целесообразно в дальнейшем называть «ближневосточной системой», поскольку она включает в себя ведущие арабские государства и Израиль. Другие элементы формальной системы в регионе в виде объединений групп государств и Лиги арабских государств не являются достаточно дееспособными, не противостоят этой подсистеме и не позиционируют себя как ее конкурентов. Важными внешними участниками этой ближневосточной системы утвердили себя Соединенные Штаты и Россия. От степени их кооперативности в регионе, прежде всего в вопросах безопасности и преодоления конфликтов, зависит уровень и динамика функционирования данной системы. Следствием же распада СССР стало возникновение качественно новой ситуации в соседствующем с традиционным Ближним Востоком регионе Центральной Азии и Закавказья (ЦАЗ). Исходя из многих цивилизационно-исторических и социально-экономических параметров, можно говорить о сходстве ЦАЗ с собственно Ближним Востоком (фактор ислама, традиционалистские формы правления, уровень экономического развития и жизни населения, а также наличие огромных запасов углеводородов, что формирует соответствующий тип экономик). Общей для Ближнего Востока и ЦАЗ остается и главная угроза, проистекающая из исламистского экстремизма и терроризма. Таким образом, по большому счету элиты в обеих регионах решают две основные группы задач, которые определяют их политико-стратегическое позиционирование: а) противодействие исламистскому терроризму и б) обеспечение надежных способов производства и сбыта (транспортировки – для стран-транзитеров) углеводородов. Такая оценка ситуации позволяет нам согласиться с правомерностью введенного в последнее время в политологический оборот термина Большой (Расширенный) Ближний Восток (ББВ), который можно использовать для обозначения общих характеристик стран обоих регионов. Вместе с тем необходимо, на наш взгляд, четко фиксировать различную природу как внутриполитических процессов в обеих частях ББВ, так и характера межгосударственных отношений в этих регионах. Подчеркнем в этой связи, что процесс формирования региональной системы отношений на пространстве ЦАЗ еще не завершен. Процесс этот сложен и противоречив – в силу как многовекторности проявления базового экономического интереса данных государств, связанного с добычей и транспортировкой энергоресурсов (никто не хочет зависеть от одного рынка сбыта и ограниченных маршрутов трубопроводов), так и противоречивых интересов присутствующих в регионе держав-грандов (России, Китая и США). Актуальность настоящей работы определяется сохраняющейся остротой положения в конфликтных зонах традиционного Ближнего Востока (Ирак, Иран, палестино-израильское направление, Израиль – Сирия), возникновением конфликтных узлов на пространстве ЦАЗ (Афганистан, вокруг Грузии), а также обострением ситуации в регионе ЦАЗ в аспектах безопасности и энергетики. Такие жизненно важные для государств региона вопросы, как прокладывание трубопроводных маршрутов для сбыта углеводородов и противодействие исламистскому экстремизму и терроризму, остаются также важными задачами внешней политики США и России, провозгласивших, в частности, регион ЦАЗ зоной своих «жизненных интересов». Актуальность этого внешнеполитического вектора возрастает применительно как к России, так и к Соединенным Штатам – особенно в свете установок новой администрации Барака Обамы на перенос центра тяжести в борьбе с терроризмом на Афганистан и Пакистан. Анализ базовых элементов, формирующих внешнеполитические установки двух стран, представляется принципиально важным в наши дни, когда в подходах России и США к данной проблематике проявляется больше расхождений, чем элементов согласия. Эти расхождения сказываются как в сфере энергетики (базовые установки трактуются в противоположном ключе), так отчасти и в том, что касается концептуальных посылов, определяющих усилия сторон в борьбе с терроризмом. Подчеркнем, что отдельные аспекты влияния энергетики на внешнюю политику США и России достаточно плодотворно исследуются российскими и американскими учеными. В большинстве их работ, однако, речь идет скорее о так называемой «энергетической дипломатии», то есть целенаправленных усилиях внешнеполитических ведомств обеих стран по достижению конкретных целей в энергосфере стран ББВ, а не о влиянии энергетического фактора на общую стратегию США и России. Почти в той же мере это относится и ко многим работам по проблемам борьбы с терроризмом: предметом большинства исследований в них остается комплекс усилий внешнеполитических ведомств по противодействию возникающим для обеих стран террористическим угрозам, а не влияние фактора антитеррора на формирование и осуществление внешнеполитических стратегий США и России на пространстве ББВ. Важно учесть, что если энергодипломатия становится устойчивым элементом реализации внешней политики двух стран, то значимость фактора антитеррора как элемента внешней политики в отдельные периоды заметно колеблется. Тем более, что углубленный анализ этой проблематики приводит к выводу о том, что на концептуальном уровне проявляются существенные различия в трактовке феномена терроризма истеблишментами США и России. Различные аспекты этих отношений основательно изучали историки и политологи, военные специалисты и конфликтологи, экономисты и юристы-международники. Однако большая часть имеющихся исследований сфокусирована на анализе конкретных конфликтов или даже их отдельно взятых аспектов. Достаточно изучены и вопросы американо-российских отношений в связи с проблемами Ближнего Востока, однако, следует заметить, большая их часть имеет скорее историческую значимость, поскольку охватывают главным образом период до окончания «холодной войны». В результате в последнее время сказывается дефицит исследований как современных проблем традиционного Ближнего Востока в увязке с его «расширением» (то есть с Центральной Азией и Закавказьем), так и проблематики российско-американских отношений в конкретном контексте. Обращаясь к данной теме, нельзя не отметить фундаментальные работы таких видных российских исследователей, как Е.М. Примаков, Г.И. Мирский, А.А. Дынкин, В.В. Наумкин, И.Д. Звягельская, А.Д. Малашенко, А.А. Игнатенко. Ценными для диссертанта стали труды по истории и внешней политике США таких ведущих исследователей, как Г.А. Арбатов, С.М. Рогов, Э.А. Иванян, В.А. Кременюк, В.Н. Гарбузов, А.И. Уткин, Т.А. Шаклеина, В.А. Никонов, С.А. Караганов, С.В. Кортунов и А.В. Кортунов. При разработке теоретической базы диссертант опирался на исследования Э.Я. Баталова, А.Д. Богатурова, А.А. Кокошина, В.А. Кременюка, М.М. Лебедевой и ряда других российских ученых. Важный вклад в изучение российско-американских отношений внесли и американские исследователи, такие как Э. Лейк, А. Коэн, Н. Злобин, К. Райс, М. Макфол, Д. Саймс, Б. Аллен, Г. Алперовитц, Зб. Бжезинский, Дж. Бреслауэр, С. Бялер, Дж. Гэддис, Р. Джервис, А. Джордж, Д. Йергин, Дж. Кеннан, Г. Киссинджер, Р. Легволд, М. Манделбаум, Дж. Най, Р. Пайпс, У. Таубман, С. Тэлботт, Р. Холллоуэй, М. Шульман, Г. Эллисон и ряд других. Рациональные взгляды на проблемы Ближнего Востока и Центральной Азии отражены в работах таких видных американских исследователей, как Э. Кордсмен, А. Бэрк, Р. Перл, Д. Плетка, Р. Хаас, Дж. Кэмп, Дж. Филипс и другие. С особым вниманием автор изучал также работы, написанные в мемуарном и аналитическом жанрах ведущими политиками США и СССР/России последних двух десятилетий, а также видными политическими и общественными деятелями, военачальниками, экспертами, имевшими непосредственное отношение к изучаемым событиям и процессам. Это книги и статьи М.С. Горбачева, Е.М. Примакова, И.С. Иванова, Б. Клинтона, У. Кларка, М. Олбрайт, Дж. Тенета. Различные аспекты этих отношений исследовали политологи и историки, специалисты в области системного анализа и военные, конфликтологи и экономисты. Хорошо разработаны в исследовательской литературе взаимоотношения между США и СССР/Россией в таких областях, как военно-стратегический баланс, региональные конфликты, торгово-экономические и научно-технические связи, отношения бизнес-сообществ. Вместе с тем до сих пор не было научных трудов, предлагающих комплексный анализ факторов энергетики и антитерроризма в их взаимосвязи как основополагающих элементов внешнеполитических стратегий США и России на пространстве ББВ – как на концептуальном уровне, так и на уровне реализации этих стратегий. Востребованность такого исследования связана, в частности, с необходимостью поиска обоснованных точек соприкосновения стратегий двух стран на ББВ при соблюдении их базовых интересов. Предмет настоящего исследования – комплексный анализ подходов США и России к проблематике Большого Ближнего Востока, который, как представляется, полезен в двух отношениях. Первое: такой анализ дает возможность определить вектор и глубину воздействия фактора сотрудничества/соперничества США и России на конфликтные узлы региона Большого Ближнего Востока. Здесь автор ставит своей задачей выявить а) степень эффективности потенциала политико-силового воздействия этих двух держав на происходящие в данном регионе процессы; б) степень глубины обратного воздействия процессов в данном регионе на жизненно важные сферы США и России, что формирует стратегический интерес обеих стран к данному региону; в) потенциал кооперативности двух стран в отношении проблем ББВ. Второе: упомянутый анализ предоставляет возможность определить степень влияния ближневосточной проблематики на двусторонние отношения между США и Россией. В этом аспекте, на наш взгляд, важно прояснить следующее: в какой степени подход к ближневосточной проблематике а) содействовал сближению Москвы и Вашингтона, повышая уровень взаимопонимания между ними, что может отражаться и на подходах этих двух стран к другим международным проблемам; б) способствовал расхождению между Россией и США, усиливая антагонистические настроения в правящих кругах обеих стран. Объект исследования – концептуальные основы ближневосточной политики США и России; выявление вектора эволюции этой концептуальной базы, форм ее реализации в практической политике, а также ее воздействие на формирование поведенческих моделей сторон. Цель исследования – путем тщательного анализа концептуальной основы и особенностей восприятия влиятельными группами истеблишментов двух стран проблематики ББВ выявить как устойчивые зоны расхождений между этими группами, так и зоны потенциального и долгосрочного взаимодействия. Теоретико-методологическая основа исследования. Постановка вышеприведенных целей и задач данного исследования предполагает использование широкого спектра аналитических методов и подходов. Это и методы ретроспективного, структурного и сравнительного анализа, методология и приемы системного подхода, инструментарий, характерный для так называемого «ментального анализа», а также методика анализа «стратегии конфликта», базирующаяся на «играх с ненулевой суммой», детально разработанной американским ученым Томасом Шеллингом. К особенностям изучаемых систем следует, на наш взгляд, отнести высокую степень динамичности их функционирования (ЦАЗ – в большей степени; ближневосточной системы – в меньшей), а также меняющиеся пропорции соотношения совпадающих параметров интересов системных акторов и расхождений в трактовках этих интересах. Отчасти поэтому вряд ли может быть оправданно в процессе исследования явное предпочтение методологии ставшего традиционным в подобных работах российских и зарубежных исследователей системного подхода (методология системного анализа), которая, по нашему мнению, в лучшем случае обеспечивает инструментарий для понимания и описания-констатации состояния системы на тот или иной момент времени (то есть имеет крен к структурализму), но не полностью характеризует динамическое развитие и взаимодействие основных элементов системы (в данном случае это конфликтные узлы). Имеет свои пределы при исследовании данного объекта и такой инструмент системного подхода как количественный (то есть математический) анализ, хотя бы в силу временами существенного доминирования в регионе ББВ субъективного фактора при принятии политико-стратегических решений, который не всегда продиктован логикой функционирования данной системы. Именно поэтому в нашем случае необходим частичный отход от системно-структурного видения объекта в пользу оценки субъективного фактора, а именно – анализа восприятия проблем отдельными политиками и доминирующими политико-экспертными группами. В последние два десятилетия это направление в политической науке достаточно активно развивается. В частности, предлагается западными учеными ряд методов, которые получили название «ментального подхода» или «ментализма». В данном случае мы будем сочетать различные методологии и инструменты, что в максимальной степени способно обеспечить объективность и глубину анализа. При разработке и апробировании своих концепций вышеупомянутые и другие видные исследователи в лучшем случае лишь вскользь касались многослойной и потому особо сложной проблематики Ближнего Востока. В данной работе диссертант сфокусировал внимание на разработке синтетического метода анализа именно проблематики Большого Ближнего Востока путем извлечения рациональных элементов из концепций и методик вышеупомянутых и других теоретиков международных отношений. Задачи исследования: 1. Выявить новые тенденции в функционировании традиционной системы отношений на Ближнем Востоке, свидетельствующие о ее трансформации в де-факто новую систему, определить ее основные характеристики. 2. Показать объективные предпосылки формирования особой системы отношений в регионе Центральной Азии и Закавказья, определить ее главные характеристики. 3. Проанализировать эволюцию концепций и базовых установок стратегий США и России в регионе Ближнего Востока и ЦАЗ после «холодной войны», определить степень воздействия на эти стратегии факторов антитерроризма и энергетики. 4. Выявить точки совпадений и расхождений в стратегиях США и России на Большом Ближнем Востоке; определить сферы и уровень возможной кооперативности этих стратегий. Источниковую базу исследования составили официальные документы: проанализированы все варианты Концепции внешней политики Российской Федерации (с 1993 по 2008 г.); основополагающие документы Стратегии национальной безопасности США периода после «холодной войны»; программные заявления политических лидеров США и России, руководителей внешнеполитических ведомств двух стран. Значительное внимание автор уделил анализу основополагающих документов в изучаемых аспектах таких региональных организаций, как СНГ, ШОС и ОДКБ. Проанализированы также документы российско-американской комиссии по противодействию международному терроризму. Основным массивом рабочего материала для автора служили главным образом исследования ведущих аналитических центров США – Center for Strategic & International Studies, American Enterprise Institute for Public Policy Research, Heritage Foundation, Carnegie Foundation for International Peace и другие. В процессе изучения материалов американских центров автор сопоставлял изложенные в них концептуальные подходы с целью выявления потенциальных «крайних точек», то есть верхних и нижних пределов обсуждаемых в аналитических кругах вариантов действий на ББВ с учетом ограничений политических и связанных с поддержкой общественного мнения в стране. Весьма полезной была работа автора и с материалами российских аналитических центров, в частности, Института США и Канады РАН, Института востоковедения РАН, ИМЭМО РАН, Центра ближневосточных исследований МГИМО (У) МИД России. При написании работы были использованы материалы американских и российских архивов последних двух десятилетий. Ряд обнаруженных в них материалов позволили уточнить мотивацию принимаемых в Москве и Вашингтоне внешнеполитических решений, связанных с регионом Большого Ближнего Востока. Что касается периодической печати, то в своей работе автор старался опираться главным образом на аналитические материалы видных экспертов. Хронологические рамки исследования ограничиваются периодом после окончания «холодной войны» (конец 1980 х – начало 1990 х годов) и до лета–осени 2009 г. Нижняя точка отсчета взята как таковая начала реального и активного взаимодействия Москвы и Вашингтона на Ближнем Востоке. Важным фактором в этом плане стала координация усилий двух стран в контексте отражения иракской агрессии против Кувейта (август 1990 г.). Верхний временной ограничитель обусловлен необходимостью оценить стратегию администрации Барака Обамы в регионе ББВ, сопоставить ее со стратегией предшествующей администрации. Научная новизна работы определяется комплексным и системным характером исследования основных аспектов стратегий США и России на Большом Ближнем Востоке, факторов, определяющих эволюцию этих стратегий. Научная новизна данного исследования состоит также в выявлении особенностей функционирования двух по сути новых и еще недостаточно изученных систем (ближневосточной и ЦАЗ), для чего автор применил комбинацию инструментов анализа – от ретроспекции, структурного анализа до методик системного подхода, теории игр и теории «стратегии конфликта». Впервые в отечественной научной литературе проведен тщательный сравнительный анализ ближневосточной политики США и России, выявлена концептуальная база этой политики, а также сделана попытка соотнести степень реалистичности отдельных целей данной политики двух стран с учетом особенностей функционирования упомянутых систем. Практическая значимость работы. Анализ концептуальных основ ближневосточных стратегий США и России, факторов, определяющих их эволюцию, призван обеспечить более глубокое понимание характера двусторонних отношений, содействовать выработке прогноза развития этих отношений как в связи с проблематикой ББВ, так и применительно к другим регионам мира, на ситуацию в которых существенное влияние оказывают факторы энергетики и антитерроризма. Примененная в работе методика исследований, а также их результаты могут быть использованы сотрудниками внешнеполитических органов РФ в их аналитической работе, а также при разработке концептуальных положений и соответствующих внешнеполитических мероприятий. По результатам проведенного исследования автор предлагает вариант конфигурации и основные параметры формулы предполагаемого взаимодействия США и России на пространстве ББВ: это формула компромиссов, которые гипотетически могут быть найдены, по мнению автора, даже в сферах наибольшего расхождения интересов сторон, если стороны исходят из рациональной оценки своих интересов и априори рациональности моделей поведения друг друга. При этом рациональность поведения сторон предполагает нацеленность на сохранение существующей и конструктивно функционирующей системы, а не на ее разрушение. На защиту выносятся следующие основные положения: 1. В период после «холодной войны» начался процесс трансформации прежней ближневосточной системы в новую. Эта новая реально функционирующая система существенно отличается от своей предшественницы, поскольку она носит неформальный характер, а ее главными региональными элементами являются умеренные арабские режимы плюс Израиль. Структурно ее можно подразделить на три уровня, важнейшими акторами третьего (верхнего) уровня остаются США и Россия. 2. Важным условием функциональности данной системы является приемлемый уровень кооперативности США и России. Однако система способна функционировать и в случае существенных расхождений между упомянутыми акторами, но в этом случае усилится ее американоцентричность. Сохранение статуса конструктивного актора третьего уровня данной системы позволяет России расширять политическое и экономическое влияние в регионе. Альтернативный же вариант, а именно – переход к логике усиления соперничества с США в регионе, повлечет за собой неизбежную смену статуса для России – от конструктивного элемента третьего уровня ближневосточной системы к покровителю радикальных элементов (Ирана, «Хизбаллы», ХАМАС), которые условно можно расценивать как примитивную подсистему. Этот сценарий несет в себе множество рисков в силу малопредсказуемости поведения упомянутых радикальных элементов подсистемы. 3. Анализ концептуальных документов, определяющих ближневосточный аспект политики России и США после «холодной войны», подтверждает тенденцию к адаптации традиционных ближневосточных стратегий к условиям XXI века, в том числе и путем внесения достаточно существенных корректировок в эти стратегии обеих стран в сравнении с периодом «холодной войны». После 2000 г. разработка этих стратегий происходила новыми элитными группами, почти одновременно пришедшими к государственному управлению как в России, так и в США. Анализ также показывает совпадение или значительную близость в оценках США и России основных угроз, исходящих из ББВ, а также перспектив развития региона в целом. Эта схожесть концептуальной базы значительно содействовала высокой степени кооперативности двух стран на ББВ в период 1991–2005 гг. 4. Расхождения в ближневосточной политике США и России после 2004 г. происходят на уровне имплементации стратегий, формально содержащих значительную часть совпадающих базовых элементов. Главным импульсом расхождений следует считать обозначившуюся тенденцию к ухудшению двусторонних отношений между США и Россией в целом. Снижение уровня кооперативности на ББВ – лишь следствие и отражение данной тенденции. 5. Необходимый уровень кооперативности США и России следует рассматривать как важное условие устойчивого функционирования обеих систем – как на традиционном Ближнем Востоке, так и в регионе ЦАЗ (Центральная Азия и Закавказье). Если, однако, расхождения между Россией и США серьезно не повлияют на функциональность ближневосточной системы (в силу ее американоцентричности), то последствия для региона ЦАЗ могут оказаться намного более деструктивными (в силу особенностей функционирования системы ЦАЗ, характеризующейся разновекторностью экономических и политических интересов местных акторов). Полицентричность и многовекторность системы ЦАЗ делает маловероятной перспективу вытеснения из региона любого из глобальных «игроков» (Россия, США, Китай), а следовательно, и превращения региона ЦАЗ в зону преимущественного влияния одного из трех глобальных акторов. Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения и приложений. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Введение включает обоснование проблемы исследования и его актуальности, описание объекта и предмета исследования, излагается цель работы и задачи исследования. Здесь же подробно говорится о степени разработанности данной проблемы, рассматривается источниковая база работы, очерчиваются хронологические рамки исследования, приводится описание структуры диссертации и ее методологической основы. Там же обосновывается степень научной новизны исследования и его практической значимости, излагаются основные положения, выносимые на защиту. Приводится перечень научных трудов соискателя, в которых прошли апробацию основные положения диссертации.

Похожие:

	Рабочая программа по спецкурсу/спецсеминару «проблемы региональной... Проблемы региональной безопасности на ближнем и среднем востоке в 1980-е – начале 2000-х гг		Семинар №3. Геополитические интересы США на Ближнем и Среднем Востоке Абрамов В. Н. Концепция «гуманитарной интервенции» как инструмент силовой политики сша// Вестник мгу. Серия 12. Политические науки....
	Международных исследований мгимо (У) мид россии В этих условиях Москва становилась для многих на Ближнем и Среднем Востоке желанным собеседником, способным непредвзято оценить и...		Африке и национальные интересы России Аналитический доклад Москва декабрь 2012 В этих условиях Москва становилась для многих на Ближнем и Среднем Востоке желанным собеседником, способным непредвзято оценить и...
	Рабочая программа учебной дисциплины Международные отношения в Северо-Восточной Азии: диалектика соперничества и сотрудничества		Правительство Российской Федерации Федеральное государственное автономное... Сравнительный анализ водных конфликтов на примере бассейнов рек на Ближнем Востоке, в Азии и Африке. 17
	Рабочая программа Шифр и наименование специальности/направления: 080200 Регионоведение 2 Код и наименование дисциплины (в соответствии с Учебным планом): гсэ. В. 04. 1 Политические реформы на Ближнем Востоке		Сирия Сирийская Арабская Республика расположена в Юго-Западной Азии, или как принято называть – на Ближнем Востоке. Территория ее равна...
	Дестабилизация ситуации в регионе: основные сценарии развития, новые центры влияния Дестабилизация политической ситуации на Ближнем Востоке и в Северной Африке свидетельствует о радикальном перераспределении сфер...		Незаконченное преображение Ближнем Востоке в первые годы его существования. С другой стороны, иудейских противников сионизма, о которых идет речь в этой книге,...
	Темы рефератов россия в системе снг: формы сотрудничества в 2000... Взаимодействие хозяйственной жизни, обычаев, традиций, культур разных народов России в условиях многонационального государства		Пономарева Елена Михайловна. Статья. Педагоги, родители, учащиеся: Проблемы сотрудничества Успешность воспитательного процесса зависит от того, как складываются отношения между педагогами, учащимися и родителями. Для формирования...
	Волго-Вятский экономический район России, в бассейнах рек Волги и Вятки. Район с юго-запада на северо-восток вытянулся почти на 1000 км. Граничит: на востоке с Уральским...		Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Ислам- одна из трёх величайших религий, возникших на суровых и безмолвных просторах ближневосточных пустынь. Она преобладает на Ближнем...
	Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Переломным событием стало изобретение земледелия. «Плодородный полумесяц» находится на Ближнем Востоке. Там выпадает большое количество...		История Адыгеи Ф. Энгельс. Составной частью этой международной проблемы являлся черкесский вопрос — вопрос о внешнеполитическом статусе Северо-Западного...