«В вечное сохранение и напоминание славных имён…»
Скачать 460.72 Kb.
|
| О.В. Матвеев, Б.Е. Фролов «В вечное сохранение и напоминание славных имён…» (к 100-летию пожалования Вечных шефов первоочередным полкам Кубанского казачьего войска), Краснодар 2004 Глава 2 «Пусть знают потомки о Ваших славных боях…» 2.1. «…Наречён Войсковым Атаманом верных казаков» О детстве, юности и молодых годах С.И. Белого нам ничего не известно. Впервые его имя упоминается в бумагах Коша Запорожского в 1768 г., когда он уже занимал должность «войскового асаула», т.е. являлся четвертым по значению лицом Запорожской Сечи. По данным дореволюционного кубанского историка П.П. Короленко, С.И. Белый происходил из дворян Новороссийской губернии Херсонского уезда. Имение его находилась при р. Ингульце, в нем имелись «разного рода строения», водяная мельница и обширное скотоводство [1]. Историк полагал, что в детстве Сидор получил хорошее образование, но палеографический анализ его подписи вызывает определенные сомнения на этот счет – перед нами не легкий и свободный росчерк пера, а заученно-вымученное исполнение печатными буквами. К слову сказать, все документы от подписывал «Сидор Белой». Возможно, его фамилию произносили именно так. Сидор Игнатьевич был женат и от жены Марии Даниловны имел сыновей Николая, Василия, Тимофея, Александра и дочь Марию. Скорее всего, женился он еще до поступления на службу в Запорожскую Сечь. С.И. Белый участвовал в русско-турецкой войне 1768-1774 гг. Он входил в состав русского посольства, направленного к Крымскому хану с сообщением о заключении Кючук-Кайнаджирского мира. За участие в делах против турок он был награжден золотой медалью. 12 октября 1770 г. Екатерина II подписала указ, который предписывал: «Нашей Военной Коллегии. За оказанные в прошлую и нынешнюю кампании отлично храбрые противу неприятеля поступки и особливое к службе усердие всемилостивейше пожаловали мы Войска Запорожского кошевого Калнишевского золотою медалею с портретом нашим, осыпанною бриллиантами, да того же Войска старшину обозного Павла Головатого, писаря Ивана Глоба, есаулов Сидора Белого, Андрея Бурнаса, Андрея Порхню, Макара Нагая, Андрея Лукьянова, Сафрона Черного, Филиппа Стегайлу, Лукьяна Великого, Андрея Насакина, Алексея Черного золотыми медалями с портретом нашим, высочайше повелевая Военной Коллегии оные им все доставить» [2]. В 1774 г. С.И. Белый возглавил депутацию, посланную запорожцами в столицу с целью отстоять некоторые права и вольности Сечи. Миссия эта оказалась безрезультатной, и в 1775 г. Запорожская Сечь была упразднена. С. Белый не поддался первому эмоциональному порыву и не оказался в числе казаков, бежавших к туркам и татарам. Как благонадежный представитель казачьей старшины по указам Новороссийской губернской канцелярии от 20 августа 1782 г., 31 марта и 1 апреля 1783 г. он получил в потомственное владение 9 тысяч десятин земли в Херсонском уезде и, кроме того, 60 десятин «населенной (т.е. заселенной крепостными крестьянами- Б.Е.) дачи» Ново-Курск при р. Ингульце. С 1783 г. начинается его общественная и государственная служба. Богатый и уважаемый помещик, С.И. Белый избирается предводителем дворянства Херсонского уезда [3], исполняет отдельные поручения князя Г.А. Потемкина - в частности, пытается вернуть турецких запорожцев в Россию. Мечтая о возрождении Войска Запорожского, он составляет списки оставшихся в России бывших запорожских казаков. 6 апреля 1774 г. С. Белый подал на имя Екатерины II доклад, в котором испрашивал соизволения на сформирование из последних нового войска «по Донскому положению» [4]. Императрица проявила благосклонность, но собрать казаков в этот раз не удалось. Во время путешествия Екатерины II по Югу России в 1787 г. С.И. Белый вместе с рядом других старшин и казаков входил в эскорт, сопровождавший императрицу. Воспользовавшись случаем, депутация бывших запорожских старшин, среди которых был и Сидор Белый, преподнесла ей в Кременчуге адрес с выражением верноподданнических чувств и искреннего желания служить России [5]. На этот раз пожелания казаков вполне соответствовали намерениям государства. Готовясь к предстоящей войне с Турцией, русское правительство принимало различные меры по укреплению военной мощи страны. Одной из таких мер явилось создание новых казачьих войск. 20 августа 1787 г. генерал-фельдмаршал Г.А. Потемкин-Таврический приказал: «Чтоб иметь в наместничестве Екатеринославском военные команды волонтеров, препоручил я секунд-майорам Сидору Белому и Антону Головатому собрать охотников, и конных и пеших, для лодок, из поселившихся в сем наместничестве служивших в бывшей Сечи Запорожской казаков» [6]. Всех казаков, собиравшихся в волонтерные команды, Г.А. Потемкин подчинил С.И. Белому. Они поступили в распоряжение А.В. Суворова, снабжавшего их оружием, припасами, провиантом. Сборным пунктом казаков стали Береслав, затем Кинбурн, где они приводились к присяге и делились на конную и пешую команды [7]. Этот еще очень небольшой казачий контингент (к концу 1787 г. набралось около 600 человек) в документах того периода именуется по-разному: «волонтерная команда», «когорта конных и пеших волонтеров», «вольная запорожская команда», «команда верных казаков» и т.д. Сам Г.А. Потемкин уже с октября стал употреблять выражение «войско верных казаков», которое в конце 1787-начале 1788 гг. вытеснило все остальные. Дореволюционные кубанские историки единодушно утверждают, что где-то в конце 1787 г. С.И. Белый был избран казаками на Раде «кошевым атаманом». Отметим, что ни одного документального свидетельства о проведении не только казачьей, но даже старшинской Рады не имеется [8]. Что касается выражения «кошевой атаман», то в быту, приватной переписке и документах чиновников разного ранга оно действительно употреблялось. В актах же, носящих юридический характер, всегда использовалось выражение «войсковой атаман». 2 января 1788 г. князь Г.А. Потемкин, призывая С. Белого «употребить всемерное старание о приумножении казаков», использовал следующее обращение: «войска верных казаков господину атаману Сидору Белому» [9]. Этим же днем датирован приказ генерал-поручика Бибикова «войсковому атаману г. секунд-майору Белому» [10]. В январе последовал указ Екатеринославского наместнического правления, «коим давалось знать, что господин подполковник Сидор Белый наречен Войсковым Атаманом верных казаков…» [11]. Наконец, сохранился и «лист» самого Г.А. Потемкина от 31 января 1788 г., направленный непосредственно в войско и адресованный «войсковому атаману … старшинам и всему войску» [12]. Ссылаясь именно на этот документ, Сидор Белый 21 мая 1788 г. объявил войску («всем да известно будет»), что «Его светлость князь Григорий Александрович Потемкин-Таврический сего года минувшего генваря 31-го дня, в препровожденном своем в Кош верного войска казаков листе… меня Войсковым атаманом до сего наименовавши…» [13]. Ордер заверен печатью и подписан «войсковой атаман Сидор Белый». Второй атаман Черноморского войска З.А. Чепега писал о С.И. Белом: «Предместник мой бывший Войсковой Атаман…» [14]. Во всех регулярных отчетах войска в вышестоящие инстанции первая строчка всегда заполнялась так: «Войсковой атаман – 1» [15]. В рапортах Коша войска верных казаков употребляется только это наименование. И последнее –свое завещание, составленном 27 мая 1788 г., Сидор Белый начал так: «Я раб божий Сидор Игнатьевич Белой войска верных казаков войсковой атаман…» [16]. Таким образом, официальный статус атамана С.И. Белого именно как войскового сомнений не вызывает. С. Белый, получив должность атамана, основал Кош верного войска в урочище Василькове близ устья р. Буга [17]. 21 мая турецкие суда подошли Бугским лиманом к Василькову и открыли по казачьему лагерю пушечный огонь. Казаки приготовились к отпору, но турки близко к берегу не подходили и вели огонь с дальней дистанции. Их снаряды не причиняли никакого вреда. После нескольких часов бесполезной бомбардировки турки ушли в море и, хотя, по сути дела, никакого боя не было, князь Г.А. Потемкин решил подбодрить казаков ордером следующего содержания: «… ревностное к службе Ея Императорского Величества усердие обнадеживает меня, что и ныне не упустите вы воспользоваться всеми случаями к отличию себя поисками над неприятелем. Он теперь в глазах ваших; и так искусство и особливую расторопность в ночных покушениях, всегда для вас удачных, можете вы теперь новыми возобновить опытами. Нужна тут только известная ваша неустрашимость» [18]. Готовясь к действиям против Очакова, А.В. Суворов приказал С. Белому выслать к нему три лодки с «добрыми молодцами», а самому с флотилией быть в команде принца Нассау-Зигена. 3 июня казачьи лодки присоединились к гребной флотилии принца, стоявшей примерно в 50 верстах от Очакова. С этого времени атаман Белый, по приказу Нассау-Зигена, делал постоянные ночные разъезды на лодках до самых турецких берегов, наблюдая за передвижениями противника. 7, 17 и 18 июня в Днепровско-Бугском лимане произошли три морских сражения с турками. Русский парусный флот в лимане состоял из двух линейных кораблей, трех фрегатов и 18 мелких судов. Командовал им знаменитый американский «черный корсар» Поль Джонс, прославившийся в войне за независимость Соединенных Штатов Америки. Лиманская гребная эскадра насчитывала до 70 судов под командованием иностранца с очень длинным именем – Карл-Генрих-Николай-Отто-Нассау-Зиген – безрассудно храброго контр-адмирала неопределенного происхождения. Мощный турецкий флот под началом Гассан-паши имел свыше 100 кораблей разных классов, вооруженных 2200 орудиями против 464 у русских [19]. Утром 7 июня 1788 г. свыше 40 турецких судов открыли огонь и стали приближаться к русской флотилии, в боевой линии которой находилось всего 24 небольших гребных судна. Несмотря на это, русские суда снялись с якоря и устремились навстречу противнику. Постепенно в бой втянулись дополнительные силы. Огонь русских артиллеристов ошеломил турок, два корабля неприятеля взлетели на воздух, вскоре загорелся и третий корабль. Турецкая эскадра отошла к Очакову под защиту береговых батарей. За участие в этом сражении С.И. Белый был пожалован чином армейского полковника, а нижним чинам, в том числе и казакам, выдали по 1 рублю. 16 июня Гассан-паша повел свою флотилию на сближение с Лиманской флотилией. Через час после выхода эскадры из Очакова турецкий флагманский корабль сел на мель, остальные турецкие суда остановились возле него. Этим воспользовались русские моряки и утром 17 июня атаковали неприятеля. Разгорелось морское сражение под Очаковым. Слабый ветер и течение не давали возможности оперативно маневрировать. Но недаром за плечами Поля Джонса была огромная корсарская школа. Он удачно расположил флагман «Св. Владимир» и начал бой с явным преимуществом. Из просветов между парусными судами Поля Джонса вынырнули гребные суда Нассау-Зигена и устремились к передней линии неприятеля. Среди них находились и казачьи лодки, которыми лично командовал атаман Сидор Белый. В течение четырех часов продолжалось ожесточенное сражение. Гассан-паше пришлось искать спасения под стенами Очаковской крепости. Победа русских была полная, но далась она трудной ценой. Особенно чувствительной потерей стала смерть Сидора Игнатьевича Белого от полученной в бою раны. В тот же день, 17 июня Кош верных казаков в рапорте сообщил: «При нынешнем с турком сражении Коша войска верных казаков войсковой атаман от армии подполковника Сидора Белого и рядовых казаков 8 человек чувствительно ранено, так что при крайнем изнеможении находятся, три в смерть убито…» [20]. Узнав о случившемся, А.В. Суворов приказал немедленно доставить атамана в Кинбурнский лазарет, а несколько позже зашел проведать раненого [21]. После этого посещения он в своем донесении Г.А. Потемкину выразил надежду: «Чаю – Сидор Игнатьевич будет жить». Но надежда эта не оправдалась. 19 июня 1788 г. Кош доложил А.В. Суворову: «… да сего числа Войсковой атаман Сидор Белой умре, о чем вашему превосходительству Кош рапортует» [22]. Докладывая Г.А. Потемкину о разгроме турецкого флота, А.В. Суворов написал и такие строки: «На радость – печаль: Сидор Игнатьевич отдал последний долг». Забота, внимание великого полководца к раненному С.И. Белому, его искренняя печаль по случаю его кончины, постоянные донесения о состоянии больного к светлейшему князю убедительно говорят, что войсковой атаман верных казаков не был ординарным должностным лицом. Природный ум, дипломатические, организаторские и военные способности позволили Сидору Игнатьевичу завоевать заслуженный авторитет и у русских сановников, и у генералитета русской армии. Все имущество С.И. Белого, согласно уже упоминавшемуся завещанию, было распределено между женой и детьми. Они сразу же получали более 25 тысяч рублей золотом и серебром, две слободы с крепостными, мельницу, дачу, значительное количество скота; еще 10 тысяч рублей были положены под проценты с последней выплатой детям по достижении ими совершеннолетия. Стоит упомянуть, что сыну Николаю досталась также и золотая табакерка стоимостью в 600 рублей, пожалованная С. Белому Екатериной II «при шествии ее чрез Херсонский уезд». Похоронили С.И. Белого с соблюдением воинских почестей в Александровской церкви Кинбурна. Вечная ему память! Примечания
2.2. 1-й Полтавский Кошевого Атамана Сидора Белого полк Официальная версия предыстории полка подаётся обычно с ошибками. Составитель хроники казачьих войск для императорской главной квартиры В.Х. Казин изображал её следующим образом. 13 ноября 1802 г. в Черноморском казачьем войске «число пеших полков определено в 10-ть». 1 июля 1842 г. при переформировании пеших полков в пешие батальоны 1-й полк переформирован в 1-й пеший батальон, а также сформирован 7-й пеший батальон Черноморского казачьего войска. 4 марта 1861 г. эти подразделения названы соответственно: 1-й и 7-й батальоны Кубанского казачьего войска. 12 сентября 1863 г. сформирован Абинский конный полк Кубанского войска. Наконец, 1 августа 1870 г. «из 1-го и 7-го батальонов и из Абинского конного полка, с добавлением от других частей бывшего Черноморского войска, сформирован один трёх комплектный 2-й полк, названный Полтавским» [1]. Эту версию (впрочём, как и всё остальное) некритически воспроизвёл Ю.А. Галушко [2]. Повторил эту ошибку и автор статьи о Полтавском полке в энциклопедии «Казачество» [3]. Между тем, документы полкового архива, которыми в своё время пользовался для составления исторической справки (а затем и истории полка) капитан Генерального штаба И.Е. Гулыга (впоследствии – генерал-майор) рисуют ситуацию совершенно иначе. Полтавский полк был скомплектован из сотен бывшего Таманского военного округа. Там комплектовались сначала 1-й пеший полк бывшего Черноморского войска, а затем 1, 4, 7 и Адагумский конные полки и 1, 4, 7 и 10 пешие батальоны. Из них «в 1866 г. был сформирован № 4 сборный конный полк Кубанского казачьего войска, переименованный в 1870 году в 1-й Полтавский» [4]. Как видим, игнорирование местных документов приводит к грубым искажениям исторической действительности. Преемственность от 1-го пешего полка Черноморского войска была закреплена передачей новому полку простого зелёного знамени с надписью «За отличие 29 го мая 1828 года при разбитии турецкой флотилии под Браиловым». В ту войну 1-й пеший полк нёс боевую службу в Дунайской гребной флотилии. 29 мая 1828 г. «хорунжий Шарап, командуя катером во 2-й эскадре, быстро подошёл к флагманскому турецкому судну, взял его, снял турецкий и, водрузив на нём русский флаг, захватил Капудан-пашу со штабом и всей канцелярией» [5]. Видя пленение флагманского корабля, турки стали поспешно отступать вверх по течению Дуная, преследуемые казачьей флотилией. 15 турецких лодок были потоплены, 13 взяты казаками в плен и лишь 8 спаслись и укрылись под верки крепости Силистрия. За этот подвиг Шарап в числе других офицеров был пожалован орденом Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость». Уничтожение турецкой гребной флотилии обеспечило русское господство на Дунае и ускорило падение крепостей Мачина и Браилова. Командир 1-го пешего полка есаул Животовский 15 августа 1828 г. подошёл к Силистрии на близкое расстояние на двух канонерских лодках. Под убийственным огнём с крепостных верков черноморцы удачными орудийными выстрелами зажгли крепостные и городские постройки и заставили совершенно замолчать турецкую батарею. 6 августа 1830 г. полку было пожаловано упомянутое выше знамя. За отличия, оказанные полком при взятии Силистрии 15 черноморцев были награждены знаками отличия военного ордена, а Животовский «за боевые отличия произведён в полковники» [6]. 1-й пеший полк принял активное участие в Кавказской войне. Казакам пришлось возводить в обстановке постоянных стычек с горцами за Кубанью укрепления Ольгинское, Георгие-Афипское, Абинское и др., причём нижние чины и офицеры полка в большинстве случаев составляли и гарнизоны этих укреплений. В 1843 г. 1-й полк вместе с другими частями Черноморского войска был расформирован, «печать полка передана во вновь сформированный 1-й пеший батальон, а знамя передано в областное правление; дела все сданы в войсковой архив» [7]. С 1843 г. по 1866 г. казаки Таманского округа, комплектуя 1, 4, 7 и Адагумский конные полки и 1, 4, 7 и 10 пешие батальоны, продолжали героическую борьбу с закубанскими горцами, которая завершилась в 1864 г. За эту войну большинство войсковых частей Кубанского войска получили знаки отличия на папахи с надписью «За отличие при покорении Западного Кавказа в 1864 году». При сформировании № 4-го сборного полка эти знаки были «сохранены всеми 6 сотнями этого полка» [8]. После завершения Кавказской войны правительство решило привлечь кубанских казаков для охраны границы с Турцией и Персией в Закавказье вместо донских казаков, которых решено было перевести на западную границу. В 1866 г. в распоряжение походного атамана казачьих войск Кавказской армии были сформированы 30 конных сотен и 1 пешая рота Кубанского и 10 конных сотен Терского казачьих войск. Из них были созданы 6 сборных полков шестисотенного состава и 2 отдельных дивизиона. На сформирование № 4 сборного полка взяли по две сотни от 1, 2 и 3 бригад Кубанского казачьего войска. Командиром полка был назначен полковник Павел Иванович Голуб, находившийся на этой должности до 1876 г. [9]. Осенью 1866 г. в № 4 полк прибыли три сотни казаков смешенного эшелона из станиц Таманского военного округа Кубанской области (по полусотне в каждую сотню). Дальнейшее комплектование полка казаками станиц Таманского округа производилось только с 1868 года. В октябре 1866 г. 5 сотен № 4 полка, сменив 38 Донской казачий полк, расположились на Ахалцихской кордонной линии, а 6 сотня по приказу походного атамана была командирована в распоряжение Кутаисского губернатора. Ахалцихская кордонная линия, вверенная охране полка, тянулась от поста Квабис-Джварского до поста Сульдинского на протяжении 200 вёрст. «Горный характер местности, покрытой дремучими малопроходимыми лесами и сильно пересекаемой глубокими ущельями с бысртыми реками и ручьями, весной во время дождей почти непроходимыми, – писал И.Е. Гулыга, – поддерживал и развивал у людей сметливость, удаль и отвагу. А возможность неожиданных столкновений с турками и аджарцами, занимавшимися контрабандой и грабежами жителей, держала всех чинов полка в постоянном напряжённом состоянии и заставляла их изощряться во всякого рода хитростях, которые необходимо было противопоставить хитростям контрабандистов и разбойников» [10]. 1 августа 1870 г. № 4 сборный полк Кубанского войска был назван Полтавским конным полком. Нелёгкая служба на Ахалцихской кордонной линии нередко заканчивалась для полтавцев трагически. Так, казак станицы Старовеличковской Сергей Иванович Одинец в 1873 г. в местечке Шипсирсу был «убит татарами» [11]. Полтавцы были вооружены к этому времени шестилинейными винтовками Тамера, глакоствольными ружьями и кремнёвыми пистолетами. Между тем, вероятный противник – турки имели английские скорострельные, заряжавшиеся с казы унитарным патроном, винтовки Пибоди и даже магазинные Винчестеры. Поэтому в конце 1872 г. последовало распоряжение о предстоящем перевооружении казаков скорострельными винтовками системы Бердана. Винтовка Бердана № 2 системы американского конструктора Х. Бердана была усовершенствована русскими оружейниками настолько, что даже в США её называли «русской винтовкой», а в России – «винтовкой Бердана», «берданкой». Эта винтовка считалась тогда лучшей в мире [12]. Однако перевооружения полтавцам пришлось ждать довольно долго. В 1873 г. в полк было выдано лишь по одной винтовке системы Бердана № 2 на сотню для ознакомления и обучения казаков сборке и разборке. Лишь в 1875 г. полтавцы получили давно ожидаемые «берданки». 21 августа 1876 г. было утверждено расписание полковому и сотенным праздникам Полтавского полка. Полковой праздник было приказано отмечать 26 ноября – Кавалерийский праздник Военного ордена Св. Георгия. Сотенные: первой – Св. Великомученника Победоносца Георгия 23 апреля, второй – Св. Архистратига Михаила 8 ноября, третьей – Св. Николая Чудотворца 9 мая, четвёртой – Покров Пресвятой Богородицы 1 октября, пятой – Св, Архиепископа Константина Града Богослова 25 января, шестой – Св. Великомученника князя Александра Невского 30 августа [13]. События предвещали близкую войну с Турцией. В октябре 1876 г. была объявлена мобилизация. Полтавский полк приказом по действующему корпусу 15 октября был включён в состав Ахалцихского отряда под начальством генерал-лейтенанта Девеля. 2 декабря 1876 г. командование полком принял полковник князь Д.Е. Эристов. «Князь Давид Евстафьевич Эристов» происходил из грузинских князей, по натуре был весьма энергичный, пылкий и беззаветно храбрый офицер и при этом в высшей степени честный человек, – писал И.Е. Гулыга. – Эти качества нового командира полка как нельзя более соответствовали тревожному времени и полтавцам под таким командованием предстояла блестящая боевая работа» [14]. Д.Е. Эристов родился 2 июля 1843 г. в Санкт-Петербурге в семье выходцев из Тифлисской губернии. Он окончил Николаевскую школу гвардейских прапорщиков и кавалерийское военное училище [15]. «Энергичный, откровенный и беспристрастный Давид Евстафьевич сразу завоевал себе симпатию всех чинов полка, не играя при этом на популярность, – писал И.Е. Гулыга, Состав офицеров, – говорит современник, был отличный!. Старшие – все бывшие участники войны с кавказскими горцами, испытанные в боях воины; младшие – были энергичные боевые люди, готовясь к войне и, сознавая всю важность лежащих на них обязанностей, серьёзно гтовились к предстоящему и старались позаимствовать всё полезное у старших. Новый командир полка обратил внимание на усовершенствование чинов полка в аванпостной службе и разведке, для чего сотни выводились целиком на практические занятия, а офицеры производили разного рода съёмки; к весне было приступлено к обучению полка маневрировать массой. Согласно распоряжению высшего начальства, в каждой сотне было основательно подготовлено 6 казаков к действию при орудиях, что впоследствии принесло огромную пользу» [16]. С переходом границы 12 апреля 1877 г. полтавцы участвовали практически во всех боях с передовыми турецкими отрядами. Один из первых ударов русской армии был нанесён силами Ахалцихского отряда по Ардагану. Эта сильная по тому времени крепость, укреплённая с помощью английских инженеров, была расположена возле дорог, идущих в Батум, Эрзерум и Карс. Накануне штурма Ардагана была проведена тщательная рекгносцировка укреплённой линии турок [17]. 2 мая 1877 г. князь Д.Е. Эристов, хорунжий Фисенко и 10 казаков 1-го Полтавского полка отправились на разведку укреплений Рамазан-Табие. Как только горсть смельчаков миновала ложбинку – турки открыли огонь и тем обнаружили расположение своих траншей и батарей. Задача рекогносцировки была выполнена, и князь Эристов приказал отходить. Но турки выслали из Ардагана около полуэскадрона конницы. Она угрожала отрезать путь отступления казакам. На помощь товарищам ринулась сотня под командованием хорунжего Корсуна. Они и приняли отходивших с боем охотников [18]. Первый Георгиевский крест в этой кампании заслужил полтавец Иеремия Евтушенко: он снял живьём турецкого часового в полном вооружении близ укрепления Омер-Оглы и доставил командованию ценного «языка». За отличия под Ардаганом командир корпуса выдал казакам по 8 рублей, а хорунжий Камянский был награждён орденом Св. Анны 3-й степени с мечами и бантом. Д.Е. Эристов «за рекогносцировку Гелявердинских высот и за взятие Ардагана 5 и 6 мая 1877 г.» награждён орденом Св. Анны 2-й степени с мечами [19]. Наряду с успехами полтавцы несли потери. 21 мая умер от ран казак станицы Новомышастовской Моисей Гайдак [20]. 20 апреля без вести пропал близ Ардагана казак станицы Марьянской Андрей Денисович Пивень [21]. 2 августа «умер от раны, полученной при взятии Ардагана» казак ст. Ахтырской 1-го Полтавского полка Яков Яковлев [22]. «Умер от ран, полученных под Ардаганом» уроженец ст. Поповической Иван Фисенко [23]. После падения Ардагана Ахалцихский отряд был расформирован. Главные силы выступили к Карсу, а для прикрытия крепости и сообщений с Ахалцихом был сформирован Ардаганский отряд, в который влились 4 сотни Полтавского полка. Две сотни были оставлены в Аджарии «для поддержания спокойствия и окончательного умиротворения этого края» [24]. 3 июня в Ардагане было получено донесение от есаула Черника: в г. Ардануче сосредоточены крупные силы турок. Командующий отрядом полковник К.В. Комаров, чтобы вызвать турок из укреплённого Ардануча, приказал есаулу Чернику с 3 сотней полтавцев и полусотней пластунов выступить к городу и, обнаружив в глазах турок свои слабые силы, отходить к главным частям отряда. Заметив малочисленность отряда Черника, турки вышли из лагеря и тремя колоннами повели наступление на казаков. План удался. 16 июня, обнаружив, что русских, значительно больше, турки успели занять довольно сильную позицию за р. Пха-Чай. Тогда охотники Ставропольского полка под командованием поручика Сташкевича, поддрежанные огём горной батареи, взяли высоту, господствующую над расположением турецкой позиции. Этот успех послужил как-бы сигналом для общего наступления по всему фронту. Как только неприятель стал отходить, князь Эристов во главе 3 сотни полтавцев атаковал правый фланг турок. Но атака в шашки была затруднена пересечённой местностью. Эристов спешил сотню и сильным фланговым огнём заставил турок отступить. Между тем, оставшиеся в окрестностях Ардагана 2 полтавские сотни сыграли большую роль в борьбе с турецкими партизанами. Их отряды Мухтар-паша решил использовать в тылу русских войск. Один из самых жарких боёв разыгрался в июле в селении Дорт-Келис. Часть турецких партизан засела в деревне и открыла огонь по ворвавшимся на улицы казакам Ейского и Полтавского полков. Тогда кубанцы подожгли селение. Турки бежали, оставив на месте 34 трупа. У казаков потерь не было. Разбитые окончательно у Дадечина, турки поспешно отступили с Гельской равнины. Партизанским действиям врага был положен конец. Лишь изредка мелкие партии аджарцев тревожили казаков, но почти всегда получали возмездие. В августе-сентябре 1877 г. на Кавказский театр из России прибыли подкрепления. Благоприятное соотношение сил позволило русскому командованию начать подготовку к активным действиям. 6 августа Ардаганский отряд был назначен для рекогносцировки главных сил Мухрара-паши. 7 августа разъезд полтавцев наткнулся на турецкие позиции у горы Большие Ягны. Турки атаковали отряд генерала Комарова и тот отдал приказ отступать. «Как только турки заметили наше отступление, – писал И.Е. Гулыга, – то немедленно с криками «Алла! Алла!» бросились на нас. Ротам приходилось поворачиваться кругом и встречать наседавшего противника залпами. Наконец, у пехоты истощились патроны, и прикрытие отступавших выпало на две полтавские сотни. Медленно отходили казаки, подбирая […] раненых пехотинцев на своих лошадей, и дружными залпами отбивали бешено наседавшего неприятеля. К счастью, турки, пройдя не более 4-5 в1рст, остановились и вернулись на свои позиции […]. Лучшей наградой для полтавцев были братские поцелуи спасённых ими раненых владикавказцев». 18 сентября в тылу 3 сотни полтавцев показались турецкие драгуны, числом до 30 сабель. Турки из-за сходства обмундирования приняли казаков за своих союзников черкесов-махаджиров и двигались неготовыми к бою. Но, узнав противника, схватились за винтовки, открыли беспорядочный огонь и решили пробиться через казачью сотню врассыпную. Командир 3 сотни есаул Черник вытянул шашку и, имея за собой только одного казака с сотенным знаменем и трубача, с криком: «Ребята, за мной! Ура!» понёсся на противника. Турецкие драгуны были озадачены этой атакой трёх против тридцати и, расступившись, бросились врассыпную сквозь цепь русских аванпостов. Все 30 были изрублены казаками. Турецкий офицер был ранен из револьвера трубачём Терещенко. Но отважный турок вздумал отстреливаться из карабина и, был зарублен есаулом Черником. 19 сентября полтавцы приняли участие в атаке турецких позиций на Ягнах. Генерал Комаров обратился к командиру полка: «Князь, нельзя ли выручить пехоту?!». Князь Д.Е. Эристов, только и ждавший подобного предложения, как вихрь полетел с полусотней в атаку. Лихо бросились полтавцы за своим командиром и, буквально осыпанные турецкими пулями, ворвались в неприятельский лагерь. Турки оказывали упорное сопротивление. «При перестрелке с турками на Больших Ягнах» был убит казак станицы Поповической Васлий Семёнович Сокол [25]. 28 сентября «в деле с турками» был убит казак 1 Полтавского полка из ст. Новомышастовской Александр Пучко [26]. С большими потерями русские войска выбили неприятеля с Аладжинских высот. Путь на Карс, за стенами которого укрылись отступавшие турецкие войска, был открыт. Обложив крепость, русские отряды начали осадные работы. Военные авторитеты считали Карс неприступной крепостью. Французский генерал де Курси, находившийся при Кавказской армии, заявил командующему: «Я видел карские форты, и одно, что я могу посоветовать, это не штурмовать их: на это нет никаких человеческих сил! Ваши войска так хороши, что они пойдут на эти неприступные скалы, но вы положите всех до одного и не возьмёте ни одного форта». Но скрытность операции, применение обходных манёвров, быстрота и внезапность атаки в ночь на 6 ноября позволили русским войскам стремительно овладеть крепостью. Турецкий гарнизон попытался прорваться к Эрзеруму, но наткнулся на казачью конницу. Есаул М.С. Нарижняк писал в своих записках: «Надо было видеть, с каким остервенением наши казаки, озлобленные почти двухнедельной аванпостной службой, набросились на искавшего спасения в бегстве противника и беспощадно рубили всё подвернувшееся под руку. Материала для работы шашкой было слишком много, и о винтовках никто не думал» [27]. Видимо, об этом бое сохранилась память в песне, записанной И.Ф. Вараввой в 1964 г. на хут. Камышеваха Ново-Кубанского района: «За городом Карсом / Не пыль, не туман: / Молнии сверкают, / Сильный гром гремит, / Шашечки блистают, головы летят» [28]. Дело тогда закончилось почти полным уничтожением пытавшейся прорваться турецкой конницы. В пылу боя князь Д.Е. Эристов дал казакам прекрасный урок фехтования, сойдясь в смертельном поединке с турецким офицером. Противники обменялись рядом молниеносных ударов, после чего турок бросил шашку и, подняв руки вверх, вскрикнул «Аллах!». Князь Эристов был ранен в кисть руки, а у его противника была ужасная рана на лбу. Достойные друг друга враги подали руки и расцеловались… [29]. Казаки преследовали противника на протяжении 20 вёрст. За это лихое дело кн. Эристов получил орден Св. Владимира 3 степени с мечами, 24 казака знаки отличия военного ордена, а три медицинских фельдшера – медали 4 степени на Георгиевской ленте с надписью «За храбрость». При взятии Карса были убиты казак станицы Поповической 1 Полтавского полка Фёдор Максимович Онищенко, казак станицы Старовеличковской Араам Иванович Тарасенко и уроженцы станицы Новомышастовской Дионисий Кириллович Данько и Филипп Бойко [30]. Убиты «в деле с турками» казак ст. Холмской Ефим Гриценко и казак ст. Старовеличковской Авраам Гриценко [31]. За доблестный ратный труд 1 Полтавскому конному полку «простое Браиловское знамя было Высочайше заменено Георгиевским штандартом с надписью «За отличие 29 мая 1828 года при разбитии Турецкой флотилии под Браиловым и за отличие в турецкую войну 1877–78 гг.», а 2, 3 и 4 сотням пожалованы кроме того, Георгиевские серебряные трубы с надписью «За взятие Карса 6-го ноября 1877 года» [32]. Несколько слов об офицерах, записки которых послужили И.Е. Гулыге источником для описания подвигов полтавцев в русско-турецкой войне 1877–1878 г. В послужном списке за 1879 г. командира 2 сотни сотника Моисея Кондатьевича Демяника говорится, что родился он в 1847 г., происходил из обер-офицерских детей войска Кубанского. Образование получил в Ставропольском казачьем юнкерском училище, «имеет светлобронзовую медаль в память войны 1877 и 1878 годов и крест за службу на Кавказе» [33]. Сотник Михаил Сафронович Нарижняк в 1879 г. исправлял должность делопроизводителя хозяйственного комитета. Он родился 21 октября 1850 г., был из вольноопределяющихся 1 разряда, утверждён в это звание Главным управлением иррегулярных войск 5 апреля 1871 г. Воспитание получил в Ставропольской духовной семинарии и в Ставропольском казачьем юнкерском училище. Имел ордена Св. Анны 4 степени с надписью «За храбрость», Св. Станислава 3 степени и светлобронзовую медаль в память войны 1877–1878 годов [34]. Несли полтавцы потери и в 1878 г.: «убит в деле с турками» казак станицы Старовеличковской Увар Иванович Тарасенко [35]; 12 августа 1878 г. казак ст. Ахтырсколй Иван Сошепко «убит в перестрелке с аджарцами» [36]. С переходом главных сил Кавказской армии за Саганлугский хребет 1 Полтавский конный полк был командирован «для окончательного успокоения Аджарии» [37]. В 1879 г. полк перешёл в г. Елисаветполь. В начале 1879 г. 4 сотни были назначены в войска Закаспийского отряда, действовавшего против текинцев, а две сотни оставлены в распоряжение Елисаветпольского и Бакинского губернаторов. 23 августа главные силы Закаспийского экспедиционного отряда под командованием генерала Н.М. Ломакина, перевалив горный хребет Капет-Даг, через Бендессенский перевал, вступили в Ахал-текинский оазис. 5 полтавская сотня, которой командовал есаул Грамотин, имела на вооружении ракетные станки. 28 августа под Денгиль-тепе полтавцы метко пущенными ракетами обратили в бегство атакующую русские войска толпу текинцев. При неудачном штурме Геок-тепе ракетная сотня есаула Грамотина лихой атакой выручила русскую пехоту и дала возможность ей в порядке отступить [38]. 28 августа «убит в деле с текинцами под крепостью Геок-тепе» казак станицы Поповической Олифирий Дырий. «От ран, полученных в деле с текинцами», умер в Чатском лазарете 28 октября казак ст. Марьянской Пётр Кулиш [39]. При отступлении из под Геок-тепе на долю 5 сотни также выпала тяжёлая работа. На протияжении пятивёрстного подъёма на капет-Даг отряду пришлось бросить 120 верблюдов, обессиливших от быстрых переходов, бескормицы и недостатка в воде. «Имущество, снимаемое с брошенных верблюдов, – писал И.Е. Гулыга, – частью сжигалось, а такие предметы как патроны, солдатские шинели и т.п. пришлось забирать полтавцам на своих лошадей, превратившихся из верховых в вьючных, и вся сотня шла пешком, ведя в поводу своих навьюченных этим имуществом лошадей» [40]. Штаб полка, 1 и 2 сотни расположились в Чате, 3 сотня в Дуз-Олуме, а 5 (ракетная) – в Михайловском укреплении близ Красноводска. Но с расположением на зимних квартирах полтавцам отдыхать не пришлось. На их долю выпала тяжёлая служба, состоявшая в беспрерывном сопровождении транспортов или начальствующих лиц. 29 декабря текинцы напали на русский транспорт близ урочища Ак-гель. Для наказания этой шайки был послан отряд под командованием полковника Генерального штаба Маламы. В состав отряда вошла 3 сотня есаула Станкевского. 3 февраля 1880 г. при обратном движении отряда, Станкевский имел лихое дело с текинцами под Хар-Олумом, атаковав их в конном строю: «Потеряв на месте 13 человек и не ожидая такого отпора, текинцы дали тыл, но были настигнуты полтавцами при входе в ущелье; при чём в рукопашной схватке потеряли ещё не один десяток изрубленных казаками джигитов» [41]. После неудачного похода Ломакина командующим в Закаспийский край был назначен легендарный полководец М.Д. Скобелев. Энергичными действиями войска Скобелева, в которые входили и казаки 1 Полтавского конного полка. За один месяц возвратили все аулы и укрепления, потерянные после отступления Ломакина из-под Геок-тепе. Вместе с казаками М.Д. Скобелев провёл рекогносцировку вокруг аулов Геок-тепе и Денгиль-тепе. 6 июля 1880 г. участников рекогносцировки внезапно атаковала текинская конница. Скобелев приказал ракетной сотне открыть огонь. Но ракеты стали разрываться на вылете из станка и только благодаря случайности не наносили вреда полтавцам. Положение стао отчаянным, и к ракетному станку бросились сам М.Д. Скобелев и казак 5 сотни Пищенко. В это время пущенная ракета разорвалась у станка и ранила лошадь генерала. Пищенко, не заметив Скобелева в дыму разрыва, стал заряжать станок, яростно ругаясь: «Якшо оця бисова невира не пиде, тоди вжэ грэць его знае яка и пиде…» Шашки текинцев сверкали уже совсем рядом, но на счастье казаков, ракета взвилась и удачно попала в цель, разорвавшись среди большого скопления неприятельской конницы. Текинцы шарахнулись в сторону… Скобелев, наблюдавший действия Пищенко, подошёл к нему и, расцеловав, повесил казаку на грудь знак отличия военного ордена 4 степени [42]. В деле с текинцами у Денгиль-тепе был убит уроженец ст. Абинской урядник Степан Максимович Карпенко [43]. 7 июля при ночном нападении на укрепление Эгин-Батыр-кала погиб казак стницы Ивановской Василий Рогович [44]. 23 декабря 1880 г. в деле с текинцами убиты урядники Андрей Горбач и Яков Вдовиченко (ст. Дербентской). 25 декабря этот скорбный список пополнил трубач Кирилл Квитко из ст. Роговской, умерший от раны [45]. Раны от зарядов фитильных ружей-мультуков были ужасными: текинцы стреляли рубленными кусками металла, завёрнутыми в баранью шерсть [46]. Об обстоятельствах гибели урядника Горбача И.Е. Гулыга рассказывал следующее: «Вахмистр Горбач, не взирая на сильный огонь противника, стоя у стенки во всесь рост, помогал командиру сотни рководить огнём и своими шутками вдохновлял казаков, подстреливая на выбор вского текинца, дерзавшего показать из-за стенки хотя-бы верх папахи. Вдруг один из удальцов Ахала почти в упор приложился в сотника Демяника. Горбач не потерялся, сильным ударом сбил с ног своего командира и тем спас ему жизнь, но сам не укрылся, проостреленный двумя вражескими пулями на вылет в грудь, он как скошенный сноп повалился на землю, и только успев сказать: «Ваше Благородие, напишите жене» – умер» [47]. В этот день погиб и генерал Николай Григорьевич Петрусевич. Командир полтавцев Д.Е. Эристов получил вторую Георгиевскую награду – орден Святого Великомученника и Победоносца Георгия 4-й тепени «за то, что единолично отстоял от текинцев смертельно раненного генерала Петрусевича и вынес его труп из боя 23 декабря 1880 г. при рекогносцировке окрестностей Геок-тепе» [48]. В день штурма крепости 12 января 1881 г. князь Эристов «получил приказание преследовать разбитого противника, рысью прошёл с конницей через крепость и направился вслед за ходившими на север в двух массах, текинцами. Пройдя около 20-ти вёрст, Эристов с наступлением полной темноты, прекратил преследование и возвратился в лагерь. Во время преследования драгунами и казаками, поддержанными конно-горными орудиями, истреблено более 8000 текинцев» [49]. 31 января умер от ран казак ст. Роговской Михаил Коломиец [50]. За отличия в Ахал-Текинской экспедиции «полтавцы получили добавление к надписи на знаках отличия на папахах, пожалованных за покорение Западного Кавказа: «и за взятие штурмом крепости Геок-Тепе 12 января 1881 года» [51]. Прасздник Св. Пасхи полтавцы встретили и провели в красноводске, откуда на пароходе прибыли в баку 21 апреля. В мае 1881 г. 1, 2, 3 и 5 сотни вернулись на свои старые квартиры: штаб полка и одна сотня – в г. Елисаветполь, по две сотни – в селение Славянска и Новотроицкое, и одна осталась в Баку. В начале 1882 г. 1 Полтавский конный полк был назначен вместо 1 Кавказского казачьего полка на Ванкскую кордонную линию, которую и занял к концу марта вместе с двумя сотнями 2–го Кубанского пластунского батальона. Ванская кордонная линия занимала границу по реке Аракс на 300 вёрст от поста Неграмского Эриванской губернии до поста Карадулинского Бакинской губернии. В борьбе с контрабандистами и персидскими разбойниками не один казак сложил голову. «Но не оставались у этих головорезов в долгу и казаки, – писал И.Е. Гулыга, – и лишь густые камыши, да мутные и немые воды Аракса бывали единственными свидетелями молодецкой расправы полтавцев с удальцами Ирана» [52]. Осенью 1886 г. князь Д.Е. Эристов был произведён в генерал-майоры и назначен командовать бригадой. Командиром 1 Полтавского полка стал полковник Даркин. «Николай Алексеевич Даркин, – сообщал И.Е. Гулыга, – природны йкубанский казак, окончил Ставропольскую гимназию с золотой медалью, был очень неглупый и сердечный человек, хотя довольно таки грубоватый; перед назначением на должность командира полка он был командующим 2-м Хопёрским льготным полком Даркин отлично знал быт и дух казака, любил его и старался развить в нём лучшие природные его качества» [53]. В борьбе с контрабандистами казаки-полтавцы действительно проявляли свои лучшие качества. Ранним утром 14 августа 1889 казак, сопровождавший больного урядника на пост Алтанский, заметил в камышах свежий конский след. Видно было, что с персидского берега недавно проехала конная партия в несколько десятков человек. Наблюдательный полтавец немедленно доложил об этом начальнику Алтанского поста уряднику Мовчану. Урядник с 10 казаками своего поста смело бросился преследовать неизвестную партию. Настигнув контрабандистов, Мовчан разделил свой отряд на две команды и окружил незваных гостей: «Казаки сделали по ним два залпа. Из камышей стали выскакивать группы вооружённых всадников, человек 15–20. Началась торопливая стрельба. Шесть татар бросились на правый берег, чтобы заехать в тыл казакам, но здесь они неожиданно наткнулись на партию Мовчана. Контрабандисты круто повернули назад, преследуемые казаками. Один татарин был убит наскаку, остальные скрылись в кустах и камышах.Утомление лошадей не дало казакам продолжать преследование. Они заняли возвышенные места и стрельбой рассеяли контрабандистов, появлявшихся и там и сям группами в 2–3 человека» [54]. Трое суток 9 храбрых полтавцев пробыли в напряжённом состоянии, пока не прибыло подкрепление. Отбитая контрабанда состояла из 153 тюков, весом в 506 пудов и оценивалась в 20190 рублей [55]. Но контрабандисты не остались в долгу. 3 сентября 1889 г. ночной разъезд из 4 казаков был послан с поста Алтанского на пост Эдды-Букский. «Казаки ехали совершенно спокойно, – рассказывали «Кубанские областные ведомости», – тем более. Что ничего не было замечено подозрительного. Ехали молча. Некоторые, вероятно, думали о доме, хозяйстве, об оставшихся в станицах жёнах, детях… Как вдруг, при въезде на пост через большую сухую канаву Сары-орх, заросшую густым камышём, раздался почти в упор казакам, ружейный залп. Один из них, поражённый пулей в живот навылет, повалился с лошади. Остальные бросились на выстрелы, в эту минуту последовал ещё залп, после которого свалился с коня второй всадник, урядник Чепурной, убитый пулей в сердце. Остальные казаки спешились и открыли огонь по разбойникам, пытавшимся захватить у убитых винтовки, так высоко ценимые татарами. На выстрел прискакала с поста поддержка. Разбойники по дну канавы перешли даже в наступление, но, казаки, догадались спуститься на дно той же канавы и вдоль её произвести несколько залпов. Татары повернули назад, к реке Араксу» [56]. В ночь с 28 на 29 июля 1890 г. секретом была замечена значительная партия контрабанды, переправлявшаяся на русскую сторону в районе 6-й дистанции между постами Еддыбулукским и Безбатским. Получив донесение о проходе контрабанды, командир 1 сотни подъесаул Николай Герсасимович Белый, взяв с собой вахмистра, фельдшера и 14 казаков, рысью направился по следам контрабандистов и, пройдя около 40 вёрст, настиг разбойников у селения Агджебеды. Завязалась перестрелка, в которой подъесаул Белый был смертельно ранен. Падая с лошади, офицер сказал вахмистру и фельдшеру: «Я кажется ранен, ногой не владею, смотрите, кончайте их». Перед смертью его последними словами были: «От жены пока скройте, а командиру полка доложите, что я служил до смерти». «Увидя своего командира сотни убитым, – писал И.Е. Гулыга, – озлобленные казаки врубились в убегающих контрабандистов и изрубили их на месте, а остальных или почти всех убили, или ранили во время преследования» [57]. В 1892 г. последовало распоряжение о переходе 1 Полтавского полка в Эриванскую губернию. Штаб полка и две сотни расположились в г. Эривани, одна сотня в селении Камарлю, одна – в селении Игдырь, а 5 и 6 сотни заняли посты на турецкой границе. Чтобы усилить охрану Сардар-Булахского перевала, Эриванский губернатор генерал Фрезе ходатайствовал о переводе полтавской сотни из селения Игдырь в Аралых. Ходатайство было уважено и 6 Полтавская сотня переведена была в урочище Архалык. В 1894 г. посты на турецкой границе заняла пограничная стража. Но до полного ознакомления пограничников с с условиями службы на каждом посту действовала команда полтавцев. Даже после ухода казаков с границы их нередко вызывали на помощь пограничникам. Последние не всегда могли справиться с набегами беспокойных соседей – куртинского племени джалалинцев. В апреле 1897 г. полковник Даркин был произведён в генералы и уволен в отставку. вместо него командиром 1 Полтавского полка назначен полковник Флейшер. «Сергей Николаевич Флейшер, – писал И.Е. Гулыга, – хотя и окончил Александровское пехотное училище, а затем служил в Лейб-Гвардии Литовском пехотном полку, но добившись перевод в конницу, в 1-й Уманский полк Кубанского войска, он всей душой отдался конному делу. Окончив отлично офицерскую кавалерийскую школу, Сергей Николаевич скоро был назначен помошником начальника казачьего отдела в школе, а впоследствии, когда ушёл начальник отдела, полковник Гайтов, он занял его место. Пройдя такую серьёзную школу кавалерийской службы, полковник Флейшер явился принимать Полтавский полк вполне готовым командиром полка с самыми новейшими серьёзными знаниями кунштюков конного дела. Обладая твёрдым характером, всегда выдержанный, тактичный, а в частности развитой, весьма приятный собеседник и радушный хозяин, Сергей Николаевич сразу завоевал симпатии и расположение сослуживцев и общества» [58]. В это время в Закавказье активизировались разбойные нападения. Особой дерзостью блистал разбойник Мирзакулов, банда которого действовала в Елисаветпольской. Тифлисской и Эриванской губерниях. Для борьбы с разбойниками в распоряжение Эриванского губернатора были выделены 4 сотни 1 Полтавского полка. 7 мая 1898 г. из Кизилкочского поста был послан разъезд из 8 казаков 2 сотни. Утро было туманное и казаки Коровайко и Хмель отстали от разъезда и наткнулись на вооружённых винтовками татар. В перестрелке с бандитами казак Виктор Коровайко, уроженец станицы Новонижестеблиевской был убит [59]. Прах Коровайко был погребён в г. Александрополе с большими почестями, оказанными Северским драгунским полком. Офицеры-северцы, включая командира полка, несли гроб до могилы несколько вёрст… В 1899 г. кавказское начальство приняло самые крутые меры для искоренения разбоев. С этой целью каждая губерния была разделена на отделы, которые подчинили строевым штаб-офицерам. В свою очередь, отделы делились на участки, начальниками которых были сотенные или ротные командиры. В борьбе с разбойничьими шайками казачьи команды действовали в тесном содействии с полицией. Эта мера дала желаемый эффект: к зиме 1899 г. разбойничьи шайки, три года хозяйничавшие в Закавказье, были почти истреблены, а уцелевшие ушли в Турцию и в Персию. Покончив с бандитами, полтавцы в первых числах декабря возвратились на свои квартиры. Весной 1900 г. через Эривань в Европу проследовал шах Персии Музаффер-Эддин. Полтавцам выпала честь конвоировать Его Величество от границы до г. Эривань. Во время обеда в губернаторском доме полтавцы настолько понравились шаху своим певческим и танцевальным искусством, что правитель соседней державы приказал выдать казакам 300 рублей. Полковник Флейшер и все офицеры были награждены персидскими орденами Льва и Солнца 1-й степени, а казаки медалями. В мае 1901 г. 1 Полтавский полк принял новый командир полковник Борчевский. И. Е. Гулыга дал ему такую характеристику: «Борис Иванович Борчевский, хотя и был природный кубанский казак, но во-первых, окончил Павловское пехотное военное училище и во-вторых, прослужив весьма недолго в строю, он был назначен в главное управление казачьих войск, где пробыл, кажется, более 12 лет, и так же был произведён в подполковники и был начальником отделения. Благодаря этому из него выработался тип офицера совершенно противоположный строевому: замкнутый, недоверчивый, подозрительный, и, как всякий служащий в высших канцелярских чрезмерно требовательный, и в то же время сам почти не подготовленный к командованию и управлению и управлению полком, он был слишком тяжёл для офицеров» [60]. Ранней весной 1903 г. в северной Персии возникли беспорядки, принявшие серёзные размеры. По просьбе персидского шаха и для защиты русских подданных было решено послать на границу с Персией войска, а если понадобится, то и занять Тавриз. 1 Полтавский конный полк вместе с 1 Уманским, 1 Сунженско-Владикавказским и 5 Кубанской конной батареей вошёл в состав Джульфинского отряда. Но как только казачьи полки показались у границы, «волнения в Персии начали затихать и к середине июля в стране Ирана наступила полное спокойствие» [61]. 20 августа 1904 г. последовало Высочайшее повеление Полтавскому полку именоваться впредь 1 Полтавский Кошевого атамана Сидора Белого полк. По поводу столь высокой монаршей милости в полку был назначен парад и отслужен благодарственный молебен. Однако в торжествах приняли участие далеко не все полтавцы. В это время начались волнения среди армян в Эчмиадзинском уезде. Две сотни были командированы для поддержания общественного порядка. Вскоре казакам заботы прибавилось: началась очередная армяно-азербайджанская резня. «Оба эти года (1905–1906. – О.М.) полтавцы непрерывно участвовали в карательных экспедициях в составе отрядов под общим руководством бывшего в то время начальником дивизии генерала Алиханова, – писал И.Е. Гулыга. – Даже учебная команда была неоднократно вызываема для подавления беспорядков и резни между татарами и армянами» [62]. В январе 1906 г. полк квартировал следующим образом: штаб полка, трубаческая, обозная и сборная из всех сотен команда в г. Эривани, 1 сотня в сел. Вогаршапат, 2 сотня в сел. Гемюр (Нахичеванского уезда), 3 сотня в сел. Каракалисса Зангезурского уезда, 4 сотня в сел. Верхние Акулисы Нахичеванского уезда и 6 сотня в г. Нахичевани [63]. Осмотр, произведённый полковником Борчевским 11 января 1906 г. показал: «Наружный вид у казаков в общем молодцеватый, но среди особенно старых казаков встречается порядочно с бледными лицами, объясняю это выпавшей на долю казаков тяжёлой службой, которую они несут почти год и изнурительною лихорадкою. Одеты казаки чисто, содержат себя опрятно» [64]. Боевая готовность полка при этом не всегда оставалась на должном уровне. В июле 1906 г. 6 сотню под командованием есаула Евсеева проверил генерал-майор Грамотин. В приказе по поводу этой проверке говорилось: «Одиночная езда старых казаков: посадка правильная, управление конём довольно правильны, только левые руки держат высоко; повороты, остановки коня правильны, шаг и рысь почти уставные, причём рысь несколько быстрее, в намёт переходили с усилием. Молодые казаки ещё требуют подготовки. На намёте слезли все лихо и сели на лошадей без стремян недурно. Ломка фронта, заезды взводами и сотней произведены в достаточном равнении и правильностью. При проходе сотни во взводной колонне рысью, мною было объявлено сотенному командиру, что сзади показывается кавалерия. Сотенный командир повернул сотню, выстроил фронт и пошёл в атаку, всё это было проделано правильно, но следовало исполнить быстрее. Затем, при прохождении сотни, было объявлено, что с левого фланга показывается неприятельская пехота, которую атаковать нельзя, а задержать нужно. Спешивание сотни было произведено довольно правильно, люди пользовались закрытием и, было заметно, что огонь в руках сотенного командира». В то же время генерал заметил: «Рубка и уколы слабоваты, стрельба с коня производится не совсем правильно: перед выстрелом не приподнимаются на стременах и редко кто прицеливается, а делают этот приём лишь бы только выстрелить» [65]. Остался Грамотин недовольным и ведением разведки: «Разведчики подготовлены довольно слабо, а сами разведчики произвели впечатление неразвитых людей, давали ответы заученные, необходимо вести это дело показом на практике» [66]. Несмотря на тяжёлую службу, отнимавшую много времени, в полку не прекращались практические занятия. Об их содержании позволяет судить нижеприведённая таблица [67].
|
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 | Конкурс проводится при поддержке Славы «Морская Слава», направленной на сохранение в общественной и гражданской памяти славных страниц истории флота, наследия выдающихся... |  | Конкурс «Морской венок славы: моряки на службе Отечеству» Славы «Морская Слава», направленной на сохранение в общественной и гражданской памяти славных страниц истории флота, наследия выдающихся... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Рублёв, Веронезе, Гойя, ван Гог, Дюрер, Кандинский, Матисс, Рембрандт — это художники разных времен и разного стиля… Но их всех,... | | Урока орг. Момент Образование имен объектов и их свойств. Создание форм, которые содержат текстовые поля и метки. Сохранение проектов |
| Положение о проведении Открытого межрегионального историко-патриотического... Тву» проводится в рамках программы Центра Национальной Славы «Морская слава России», направленной на сохранение в общественной и... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Создать условия для закрепления умений написания родовых окончаний имён прилагательных; определения рода имён прилагательных по роду... |
| Тема урока: Обобщение знаний об употреблении имен прилагательных,... | | Урок русского языка "н-нн в суффиксах имен прилагательных" Тип урока Образовательная: объяснить правописание н-нн в суффиксах имён прилагательных, образованных от имён существительных |
| Конспект открытого урока по русскому языку 5 класс тема: три склонения имен существительных ... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Развивать умения распознавать имена прилагательные в тексте, устанавливать связь имен прилагательных с именами существительными,... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Склонение — это изменение слов различных частей речи (имён существительных, имён прилагательных, имён числительных, местоимений,... | | 2. Вы знает, что такое имя прилагательное? На какие вопросы отвечает эта часть речи? Развивать умения распознавать имена прилагательные в тексте, устанавливать связь имен прилагательных с именами существительными,... |
| Урок русского языка 3 класс Тема: «Род и число имён существительных» Цель: формирование универсальных учебных действий при определении рода имён существительных, закрепление умения определять число... | | Урок по русскому языку Тема: «Род имён существительных» Планируемые результаты: предметные – познакомить с грамматическим признаком имен существительных – числом и родом,научиться определять... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Контекстные включения к урокам физики практической направленности, как напоминание обучающимся о зож | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Тема: «Буквы н и нн в суффиксах имён прилагательных, образованных от имён существительных»» |
