Леонид саксон асфодель, часть III аксель, Кри и фея
Скачать 5.41 Mb.
|
| ГЛАВА III. ПРИДВОРНЫЙ ГОЛУБЬ Утром он первым делом позвал Октавио на прогулку. Братья отправились в Ботанический сад, а у Кри нашлись какие-то дженни-магазинные дела, в которых ей не требовалась свита. Октавио был в восторге — и не только от окружавших его садовых красот, но и от того, что на свете бывает так много разновидностей одного цветка. — Это всё тюльпаны? — спрашивал он, переходя от клумбы к клумбе. — Ага, — сказал Аксель. — Махровые... — И это? Смотри, но они же совсем другие — жёлтые с красными полосками... как знамёна! — И это. — Акси, что-нибудь случилось? — Октавио покосился на него. — Мне показалось, ты ещё вчера был сам не свой. Тогда Аксель набрал в грудь воздуху и рассказал ему всё. Лицо Тави окаменело, из смуглого стало серым. Только раз у него нервно дёрнулись губы — когда Аксель упомянул, что в списке Штроя Кри стоит под номером «один». — Почему он поставил её на первое место? — тихо спросил он. — Мы же намного старше! — Сам не пойму! Может, и впрямь ради того типа, которому он дал магическое поручение. Но чем Кри его обидела, мы не знаем... А может, Штрой врал, и причина совсем в другом. — В чём же? — Кри его очень ненавидит. Мне кажется, ему это важно. Хоть она и маленькая... Что ж, маленькая, или нет, а она здорово соображала, когда мы искали тебя в «Индексах родительских проклятий» у Титира. Без неё мы бы не справились! — Да? Я не знал, — медленно сказал Октавио. — И Штрой не знает... — Значит, он её чувствует. — Разве он умеет? — Чувствовать опасность все умеют. Кри тогда угадывала его мысли, будто в каком-то полусне... И оказалось верно! — У тебя так тоже бывает. — Да. — Мы убьём его, Акси. — Октавио била дрожь. — Я убью его! — Хорошо, хорошо. Но сейчас успокойся... — И Аксель обнял его за плечи. Они постояли немного, пока Октавио не перестало трясти. Потом тот залпом выпил бутылку «Шпруделя», которую Аксель предусмотрительно для него припас. (Честно говоря, другую бутылку сам он выпил с не меньшей скоростью). — Спасибо... — пробормотал Октавио. И уже почти нормальным голосом: — Что будем делать? — Ничего. Вернёмся домой. — А Кри? Она же... — Я ещё не решил, скажу ей, или нет. — А моё мнение тут не в счёт? — с обидой спросил Октавио. — Очень даже в счёт, — успокоил его Аксель. — Ты ей такой же брат, как я. Но сам подумай, Тави: защитить её больше, чем сейчас, мы всё равно не можем. И её, и Дженни, и всех! Так стоит ли, чтоб она нервничала? Ты не видел её после Потустороннего замка — я боялся, она с ума сойдёт... — Она мне говорила. — Но ты не видел. Когда начнётся новая встряска, мы ей скажем! — Думаешь, уже скоро? — А вот прикинь, — сказал Аксель нарочито бытовым тоном, чтоб хоть как-то смягчить вновь растущее напряжение. — Все наши прежние встречи с духами были не здесь... не в Мюнхене. Сперва меня выманил из дому Шворк — когда унёс Кри в Альпы. И со Штроем мы там же познакомились! А год спустя нас всех заманил на Сан Антонио Франадем: хотел отобрать у Штроя тебя. Но чтобы кого-то заманить, надо ведь дождаться момента, когда он может поехать, куда хочет... — Ты хочешь сказать, что духи зависят от наших летних каникул? — фыркнул Октавио. — Бред какой! — А почему бы и нет? Если хотят застать врасплох... — Акси, можно ведь ещё защитить Кри и остальных от обычных киллеров... убийц! — Я знаю, кто такие киллеры, Тави. Но мы — и ты в том числе — когда-то уже решили этого не делать. Если Штрой разделается с нами немагическим способом — он признает, что как волшебники мы ему не по зубам. И тогда пропадёт весь смысл нашего убийства! Зато если мы превратимся в неуязвимых биороботов, кто-нибудь обязательно заметит... да и удовольствие маленькое! — Ты прав... Есть ещё вода? — Сейчас купим. Пошли домой! — А как ты думаешь, с кем разговаривал Штрой, когда ты их услышал? — Если б я что-то думал, давно сказал бы… — Но он не подземный дух? И не звёздный? — Наверняка нет! Однако тоже большая шишка. У него и дворец, и подданные... — Ладно! — тряхнул шевелюрой Октавио, блеснув глазами. — Как бы мы не наставили ему больших шишек! — Молодец! — улыбнулся Аксель. — Такой защитник Кри сейчас и нужен. Они уже шли к выходу из сада, стараясь говорить потише и не привлекать внимания окружающих. — Ну, какой из меня защитник, — вздохнул Октавио. — Я не ты! Даже колдовать толком не умею... — Кстати, — сказал Аксель, остановившись. — Хорошо, что ты вспомнил! (Вообще-то он сам ожидал, пока Тави заведёт разговор на эту больную для Белой Маски тему — ведь она напоминала ему о смерти родителей). Ты колдуешь ничуть не хуже меня, а порой и лучше... Да, да, когда нужно помочь кому-то, ни мне, ни Кри за тобой не угнаться! Но ты всё ещё не прочитал магическую библиотечку в «салоне желудка» у нашего Шворка... — Ты тоже, — напомнил Тави. — Я её прочёл волшебным способом, в одну секунду. И знаю наизусть! Конечно, при этом медленней обдумываешь усвоенное, чем при обычной скорости чтения, но практикa — всё равно самое главное... Хотя мне, между прочим, можно обойтись и своими силами. Я имею в виду стихи. — Дедушкины! — вставил Октавио. — Теперь уже кой-когда и сам! — величественно возразил Аксель. — Я расту как поэт. — Никто не спорит. Пошли скорей, я пить хочу! Аксель наколдовал ему большую бутыль ледяного «Шпруделя» — стихами. — На! И пора тебе не повторять мои заклятия, а знать свои. Заставь себя, Тави, как бы мерзко всё это ни было! Час настал. — Знаю... Ладно, сделай так, чтоб я усвоил библиотеку Шворка прямо сейчас! — Нет проблем! — сказал Аксель. И, к своему удовольствию, без всякой помощи Гуго Реннера (хоть он и был уверен, что дедушка где-то здесь, раз идёт столь важный разговор) срифмовал: Стань шворковых наук и знаний принцем, Не шевельнув при этом ни мизинцем! Он было на секунду усомнился, «поймёт» ли его заклятие, что значит стать «наук и знаний принцем», и не нужно ли выразиться как-нибудь поточней. Но Октавио, прикрыв огромные глаза-«сливы», отступил от него на шаг, поднёс ладони к вискам, словно пытаясь утихомирить в голове нахлынувшую неведомо откуда лавину мудрости, а затем прищурился на ближайшую розовую клумбу и хрипло сказал: — Тэ дафро ренодарф и лекато! Икла. Не приходилось гадать, впервые ли со дня основания Ботанического сада на его просторах звучит язык звёздных духов! Но увы, это славное событие осталось почти никем не замеченным, кроме цветов на клумбе (они вдруг стали жёлтыми, с красной полоской вдоль каждого лепестка, будто на них накинули огромное знамя) да насмерть перепугавшегося Акселя. — Прекрати! — взвизгнул он. — Что, если кто-нибудь... Клумба тут же опомнилась и приняла нормальный вид. — Это ты сделал, или я? — спросил Аксель, крутя головой. — Не знаю... Наверно, мы оба. Здорово, Акси! — Октавио закружился на носках, как балерина, забыв на миг всё тёмное и злое. — Наконец-то я волшебник! — Не совсем ещё, — педантично указал Аксель. — Надо отрабатывать быстроту заклятий. «Икла», к примеру, не нужно. Если заклинание произнесено полностью, оно сработает, а больше всё равно ничего не может... В бою времени нет! — Зачем же так написано? — Из вежливости, наверно. Чтоб дух волшебного поля знал, что он больше не нужен и... занялся другими делами, — неуверенно сказал Аксель. — А какие у него дела? — А я почём знаю? «Дитё ещё малое, а туда же, — вздохнул Аксель. — Всё ему доложи... Но сейчас главное — защитить Дженни и Кри». — Дженни... — вспомнил Октавио, словно прочитав его мысли. — Ей мы скажем. — А ты не боишься, что она разболтает Кри? Да нет... конечно, нет. — То-то и оно, — заключил Аксель. — Дженни вообще не нам чета. Она могла бы уже сейчас зарабатывать на жизнь шпионажем! — Думаешь, нет болтливых шпионов? — Наверно, есть. Но они не любят Кри. В своей комнате Аксель застал Шворка, немного обескураженного ночью неудачных поисков, но по-прежнему полного надежд. По крайней мере, от него не пахло тиной... Кри весь день была с Акселем довольно суха, а с Октавио подчёркнуто ласкова: вот, мол — Тому, Кто Мешает Отдыхать и Тому, Кто Ведёт Себя Правильно! Вечером она удалилась в обществе последнего смотреть продолжение вчерашнего сериала. Шворк избрал из хозяйского шкафа «Затерянный мир» и пошёл в чулан. Аксель только надеялся, что пёс не отдаст своё сердце какой-нибудь вымершей рептилии и не потянет его прочёсывать бассейн Амазонки. За окном снова были обычные мюнхенские сумерки. Лучи заходящего солнца золотили полукруглый карниз и окно Акселя над ним, стёкла домов напротив, верхушки тополей во дворе. Из гостиной слышались голоса родителей, присоединившихся к Кри и Тави, а затем — глухая автоматная очередь и два взрыва. — Вышли на волю и берут банк, — определил Аксель, закрывая дверь поплотней. Делать ничего не хотелось. Спать тоже. Думать...о чём? Если об опасности, то всё уже передумано. Аксель не сомневался, что, пока он и остальные не отправятся прочь из Мюнхена, их никто не тронет. «Что же теперь, не ездить отдыхать? — вяло размышлял он, ложась на кровать и глядя, как солнечный луч золотит переплёты книг. — Значит, я и сам в тюрьме. Как тот лысый. Нет, не пойдёт. Нужно искать выход...» Но много ли найдёшь, лёжа на спине в собственной комнате? У каждого из нас — огромный жизненный опыт именно для этой позиции, и он довольно часто советует отложить поиски до утра, а пока почитать на сон грядущий. Мальчик взял с тумбочки томик Байрона — подарок Титира. Молодой человек на фронтисписе уже не глядел надменно-недоверчиво и не спрашивал взглядом, в ту ли книгу ты забрёл. И он не обращался больше в воздух, как в первые месяцы. Теперь он читал свои стихи ему, Акселю — с невероятным терпением и чёткостью, не сомневаясь, что у него ещё не было настоящих слушателей до этого четырнадцатилетнего юнца. Можно ли было обмануть такое доверие? Он открыл наугад — «Шильонский узник». Не лучшее чтение, чтоб прогнать мысли о тюрьме. Но Аксель любил эту вещь и уже не мог оторваться, скользя глазами по строчкам. Скоро сон исчез, комната тоже, остался только тёмный, мрачный подвал, пронизанный сыростью невидимого озера... Наконец Аксель дошёл до места, когда Бонивар, вырвав из колонны свою цепь, подбежал к умирающему брату и понял, что остался один. Потом он услышал щебет: в солнечном луче пела птица, какой он никогда не встречал ни до, ни после. Скажу ль?.. Мне думалось порой, Что у меня был не земной, А райский гость...* (* Пер. В. А. Жуковского. — Л.С.) Аксель закрыл глаза и увидел всё это сам. Он быстро встал, гоня ощущение склепа, пошёл к окну. Bернуться в мюнхенский вечер… Но двор был почти скрыт от него бьющим в упор багровым закатным солнцем. Мальчик досадливо моргнул и увидел — ну почему сейчас? — как из слепого марева, видно, слетев с крыши напротив, выпорхнул тёмный голубь, на голове которого что-то сверкало. Солнечный блик? Хм... голубь же не стеклянный... — Не мог ты прилететь в другой раз? — буркнул Аксель, хотя и понимал, что голубь не виноват. А тот спикировал себе на карниз под акселевым окном и копошился совсем рядом, вздувая пёрышки и вертя шеей — проверял, всё ли в порядке после приземления. Словно он летел сюда не из соседнего сквера, а за тысячи миль. И, разумеется, у него на голове не было ничего блестящего — обман зрения... Просто необычная жёлтая полоска вокруг темени. Вряд ли стоило глядеть на него вообще. Ну, жёлтая отметина, а так — обыкновенный тёмно-серый голубь с коричневыми пятнышками на шее. Краешком глаза Аксель уловил какое-то движение у соседней створки эркерного окна. Кот! Дворовый, Аксель его отлично знал — и сейчас ему останется сделать только один прыжок... — Брысь!! — Мальчик забарабанил в стекло: открыть окно уже не успел бы. Но кот был не из пугливых: лишь дёрнул кончиком хвоста и сжался в комок, готовясь к броску. Странно было другое — что стук не спугнул самого голубя. Он перестал пушить перья, поднял голову и спокойно, в упор уставился на кота, который тоже почему-то не произвёл на него ни малейшего впечатления. Это взаимное разглядывание хищника и жертвы длилось почти минуту. Аксель замер, ничего не понимая, — как, видимо, и кот. Наконец инстинкт сработал, и кошачий силуэт обрушился на птичью тень. Раздался сильный треск, словно лопнуло несколько пистонов, брызнул фонтан голубых искр, и кот с коротким душераздирающим мявом рухнул с карниза, ловя лапами воздух. — Ох! — Аксель, забыв о голубе, распахнул окно и высунулся по пояс. К своему облегчению, на газоне он заметил бешено улепётывающую хвостатую тень. — Зря вы беспокоитесь, — произнёс у него над ухом его собственный вежливый голос. — Разве можно представить себе кота, пострадавшего, падая с карниза? — А? — судорожно вздохнул Аксель, поворачиваясь и пялясь на голубя. — Я говорю, подобное беспокойство делает честь скорее вашему добросердечию, чем знанию кошек, — продолжал голубь. — Разрешите войти? Мальчик сглотнул и молча повёл рукой, хотя это было не слишком вежливо. Голубь деловито порхнул ему на стол, оглядел комнату. — Спасибо. Не могли бы вы также закрыть окно, господин Реннер? Знаете, где появился один незваный гость, могут быть и другие... — Это вы про кота? — уточнил Аксель, слегка опомнившись. Он захлопнул окно, а затем опустился на стул прямо перед носом — точней, перед клювом — странного существа, которое (теперь уже было ясно) пожаловало отнюдь не с соседней крыши. Тем более, что на голове у него была не жёлтая полоска, а крошечная золотая корона с зубцами в виде молний. Она ярко сверкала в полутёмной комнате, и Аксель не мог оторвать глаз от гипнотических бликов. — Что такое кот? — развёл крыльями голубь. — Глупая жертва обстоятельств... Я говорю о волшебных врагах, в которых у нас, почтовых курьеров, нет недостатка. И потому одно их наших первых правил — не привлекать к себе внимания, даже достигнув цели... хоть мы и умеем постоять за себя, — самодовольно добавил он. — Не привлекать внимания? А...это? — кивнул Аксель на корону. — А это может видеть только отправитель и получатель. Но если бы и нет... нельзя же требовать, чтоб придворный голубь ничем не отличался от обычного почтаря! — сказал гость ещё самодовольней. — Придворный? — Аксель не слишком удивился. Он уже понял: НАЧАЛОСЬ. А раз НАЧАЛОСЬ, всего навидаешься. — И что у вас за двор? Вы, я думаю, не от Штроя? — Будем считать, что я этого не слышал, — любезно ответил голубь. — Меня прислала к вам моя госпожа Асфодель — Королева Фей И Всех Эльфов! — При этих словах корона на его голове сверкнула как-то особенно ярко — Аксель даже прищурился. — Как-как? — совсем уж неловко переспросил он. — Всех фей и всех эльфов? — Нет. — Голубь явно решил набраться терпения. — Королева Фей И Всех Эльфов. Пожалуйста, не перепутайте, это очень важно! Особенно при аудиенции. — Мм...простите, — не менее терпеливо сказал Аксель. В гостиной грянул взрыв и донёсся мучительный, хриплый вопль, словно кто-то горел заживо. А тут такие тонкости... — Что там? — спросил голубь. — Простите и вы, но мне показалось, в соседней комнате кому-то нехорошо... — У нас каждый вечер так, — вздохнул Аксель. — Ну, знаете, телевизор... Такой ящик, где движутся картинки. — Видел не раз, но никогда не думал, что он издаёт звуки, — признался голубь. — Ещё как! — заверил Аксель. — Хуже всякого кота. Это для него ещё тихо... Небось сквозь закрытые окна видели? — Да. Я редко летаю к людям. — Так, стало быть, ваша королева властвует над всеми эльфами, но не над всеми феями, господин придворный голубь? — Меня зовут Ноэ, — снизошёл тот. — Вообще-то я Альфред, но я переименовал себя, когда мать открыла мне весь блеск моей родословной. Вы слыхали о всемирном потопе? — А что, будет ещё один? — нервно сказал Аксель. — Нет. Просто я — потомок того самого голубя, которого выпускал с ковчега Ной, чтоб убедиться в конце этого прославленного бедствия! «Ух ты! — чуть не ляпнул Аксель, глядя на него с уважением. — Да, может, он врёт?» — Правда, мне и без того есть чем гордиться, — продолжал Ноэ. — Ведь мы, канарские голуби — лучшие волшебные почтальоны в мире. Любой из нас, если захочет, может облететь земной шар за два часа! — А если не захочет? — уже без недоверия спросил Аксель. — Ну, тогда он летит с любой скоростью... Раз почта не срочная, почему не получить удовольствие от прогулки? Я, например, вдобавок ещё и воплотитель! — Кто? — Люди называют таких искусников «фотографами», — пояснил Ноэ. — Правда, у нас нет техники в вашем понимании. Но результат примерно тот же... Вижу в пути что-то интересное — воплощаю. Могу менять размеры, формы, цвета, хранить всё это в Глазу Памяти... — Где же он у вас? —Тайный — здесь, — Ноэ указал на свой левый, самый обычный с виду глаз, — а явный — вот... — Он задрал левое крыло, и на боку, в разошедшихся перьях, на миг блеснула радужка. — Это не врождённое, но ежели кто любитель, можно наколдовать! — Здорово... — покрутил головой Аксель. — Да-а, с вашими талантами только при дворе и служить! Но всё-таки, уважаемый Ноэ... вернёмся, пожалуйста, к феям и всем эльфам. — Конечно, господин Реннер. Я должен вам объяснить титулатуру... — Зовите меня просто «Аксель»! И, может быть, перейдём на «ты»? — Давай! — тут же сказал голубь. — Слушай, друг Аксель, у тебя есть рахат-лукум? — Э? — опять растерялся тот. — Конечно, это не плата за услуги! — заверил Ноэ. — Но, может, у тебя просто завалялся где-нибудь кусочек-другой? Свежий, конечно... Это кушанье, как ничто иное, подкрепляет силы после небезопасного полёта, а я ведь не эльф и не фея... Всего-навсего скромное эльфическое создание. — И что? — Эльфические существа могут наколдовать себе лишь то, что связано с миром эльфов! Аксель сомневался, что даже волшебством можно раздобыть нечто завалявшееся и свежее одновременно. Но разве в этом дело? — Минуточку, — улыбнулся он. И вслух пробормотал себе под нос, чтоб доказать, что и он не без таланта: Мне не нужны ни красота, ни ум. Я жажду лишь тебя, рахат-лукум! И протянул голубю блюдечко «турецкого мёда». — Кошмар! — восхитился Ноэ. — Ты... Вы умеете колдовать без заклинаний? Стихами? Вы — поэт, господин Реннер? — А что же тут удивительного? — пробормотал Аксель. — Но мы ведь, кажется, перешли на «ты»? — Обожаю поэтов! — признался Ноэ. — Как и все в мире фей и эльфов. Но из фей почти никто не может писать стихи, из эльфов — вообще никто, а я могу! «Всё-то ты можешь», — с досадой подумал Аксель. — Ну, ешь, ешь, — напомнил он. Голубь опустошил блюдце в три секунды, как голодный медведь, и Аксель предложил ему ещё. — Ни-ни! — замотал клювом Ноэ. — Искуситель... Я отяжелею и потеряю скорость. Спасибо. Так...Феи и эльфы, да? — Да. И не забудь, зачем они тебя ко мне прислали... — Всё сделаем по порядку. Дай водички! Аксель налил ему воды из кувшина. — Благодарю, — сказал голубь, попив. — Феи и эльфы, Аксель, помимо разницы в поле, обладают абсолютно несхожим нравом, что ты, быть может, читал в волшебных книгах... Так что простой их семейную жизнь не назовёшь! — Знаешь, — вздохнул Аксель, — в моей волшебной библиотечке как раз о феях и эльфах почему-то ничего нет...Там, в основном, про параллельные и перпендикулярные миры подземных и звёздных духов, а также основные заклятия. Многого я вообще не понял. Есть ещё волшебный компьютер моего пса, но я не люблю с ним разговаривать. — С компьютером или псом? — С компьютером! — Хамит? — уточнил Ноэ. — Да нет... Просто мы с ним думаем по-разному. Наверное, это безответственно с моей стороны, я ведь должен знать как можно больше, чтоб защитить себя и близких. Но пока и своими силами обхожусь... — Поэт — всегда поэт! — провозгласил голубь. — Что же касается титулатуры госпожи королевы, тут главное — не наломать дров. Излишне и неприлично уточнять, что Её Величество Асфодель властвует над всеми феями: ведь иначе и быть не может! Это всё равно, что уточнять, сколько у тебя глаз, ушей и ног, понимаешь? — Два, — сказал Аксель машинально. — Шесть! — поправил Ноэ. — А вот насчёт эльфов — дело другое. Феи — дамы своевольные, у них то одно настроение, то другое, и о них редко можно сказать, злы они или добры... — В отличие от собаки Баскервилей, — снова вздохнул Аксель. — Не знаком, — сухо сказал Ноэ. — Но нахожу сопоставление неуместным. Да, а вот эльфы («Добрались наконец!» — подумал Аксель) народ прямой. Полюбят тебя — пойдут за тебя в огонь и в воду, не полюбят — сожгут заживо и утопят в ложке воды. Поэтому их условно делят на Благой и Неблагой Дворы. Хотя это не значит, будто при Благом дворе все вроде меня, а при Неблагом — одни злыдни. Но госпожа королева, указывая, что она властвует над Всеми Эльфами, даёт понять urbi et orbi... — Кому-кому? — «Миру и городу»... Есть такой древний язык «латынь», сказать на нём что-нибудь — значит показать свою учёность. — Да я и так вижу, что ты учёный... — Тогда я больше не буду говорить по-латыни, в ней очень легко запутаться. В общем, королева даёт понять, что берёт на себя ответственность за оба Двора, какой бы фокус они ни учудили. Да ещё за мелкую нечисть, или, официально говоря, — эльфические существа: морские, речные, лесные и иные. Те как правило вообще обходятся без морали и потому все — неблагодворцы, хотя, повторяю, это ещё не значит, будто они злы. Ну, понял, к чему я веду? — Нет! — Асфодель — Королева Фей И Всех Эльфов. Теперь, надеюсь, мы сдвинулись с мёртвой точки? — Почти. — Что неясно? — Чего твоя госпожа хочет от меня? — Ничего, — сказал Ноэ. — Ибо то, чего она хочет, она требует, а то, чего требует — получает. — Конечно, конечно, — сказал Аксель. — Но не затем же ты сюда пожаловал, чтобы согнать кота с карниза? — Да уж наверное! — кивнул голубь, гордо блеснув короной. — Моя госпожа желает оказать тебе милость и предупредить: не будь слишком добр. — «Не будь слишком добр»? — медленно повторил Аксель. — И как это понять? — А так, что к тебе скоро обратятся с просьбой о помощи. Имей в виду: тебя заманивают в ловушку! — Кто обратится? Чью ловушку? — Я не уполномочен отвечать. — А сам-то ты это знаешь? — не унимался Аксель. — Отвечать на последний вопрос я тоже не склонен, — отрезал Ноэ. Аксель бормотнул что-то себе под нос, и перед голубем возник запотевший бокал крюшона и новое блюдце с рахат-лукумом. Ноэ в упор уставился на крюшон и блюдце, затем — на Акселя и, гордо вздёрнув клюв, признался: — Не знаю! И набросился на еду. Сделав последний глоток, он сухо поблагодарил, понимая, что расписался во взятке, и Аксель, решив поспрашивать ещё, захотел узнать, чем он заслужил благосклонность королевы. Увы, Ноэ и этого не знал. В то же время он почему-то не улетал и топтался на краю стола, словно боролся с собой — хотя застенчивость явно не была его слабым местом. — Я могу тебе чем-нибудь помочь? — подбодрил его Аксель, которому тоже было неловко после откровенного подкупа сластями. («Не нужно ли ему в туалет?») — Да!!! — выпалил Ноэ, распушив перья и став чуть не вдвое крупней. — Могу я... прочесть свои стихи? — Э-э...буду рад! — закивал Аксель. — Только ты не думай, что я какой-то знаток. Я сам начинающий... — Нет! — твёрдо сказал голубь. — Лишь истинный поэт мог так быстро... так вкусно... А главное — меня совершенно некому послушать! — Ужас! — согласился Аксель. (Он-то знал, что это значит). — Я слушаю. Ноэ выпятил грудь, чуть развёл крылья, отставил хвост и хотел начать, когда из гостиной снова донёсся вопль. Начавшись с высот, он зловеще спускался к низам и там замирал: кто-то либо падал в пропасть, как недавний кот, либо покончил счёты с жизнью, выбросившись из небоскрёбного офиса. И Ноэ смешался...Аксель, мысленно чертыхнувшись, навёл на дверь своей комнаты Звуковую Защиту и заверил голубя, что теперь ему никто не помешает. Тогда Ноэ опять выпятил грудь, чуть развёл крылья, отставил хвост и начал: За лесами ветвистыми, За корягами мшистыми Ждёт меня неразгаданный сон. Отуманенной бедами Королеве неведомо, Что влюблён в медальон почтальон. Существа многопалые Обступили усталую — И никто не порхнёт в вышине! Волк угроблен козлятами, От рожденья проклятыми. Где любовь и отрада? Во сне... Кинусь в бездну с утёса я, Там, где простоволосая По-над камнем бушует волна. О перо моё белое! Ты, как жизнь, плавнотелое, И взъерошено ею сполна! — Я сперва хотел закончить: «И взъерошено смертью сполна!», но нельзя доводить слушателя до безнадёжности. Ну как? — Впечатляет, — осторожно сказал Аксель. — Только... прости, у тебя ведь перо не белое? — У меня не белое, а у моего лирического героя белое. — Да. Извини. Я, значит, понял так, что твой герой влюблён в королеву, и у него есть медальон с её портретом? — Ещё бы нет! — возликовал Ноэ. — Ты сразу ухватил суть. И, конечно, ты догадаешься, что это не просто портрет, а... — Воплощение! — Гениально!!! — А можно мне на него взглянуть? — Да! — с чувством сказал Ноэ, прижимая крылья к грудке. — Да, тысячу раз да! Только не сейчас. У меня ведь на самом деле нет никакого медальона, и королеву я вовсе не люблю... — Как? — Ну, посуди сам, как я могу её любить, если она фея? Что же я — с отклонениями? У меня есть подружка на Канарах, и всё у нас с ней отлично, а Асфодель я просто много раз воплощал: то с разрешения, а то, бывало, и без, потому что она очень смешно злится... Да ну её совсем, ты мне лучше про мой стих ещё скажи! — Мм.. — растерялся Аксель. — Кхм. Тебя не затруднит прочесть ещё раз... помедленней? Голубь тут же выпятил грудь, чуть развёл крылья, отставил хвост и исполнил его желание. — «Простоволосая волна» — это, по-моему, очень смело, — сказал Аксель. — И ново. Но, может, было бы лучше... ещё лучше... сказать «синеволосая»? Как-то сразу цвет появляется... — Как-то сразу, да? — с иронией сказал Ноэ. — Ну-ну. Нет, что-то в нём, в твоём подходе, есть. Я подумаю. — И... — И? — А вот этот волк, который...э...угроблен козлятами... — робко сказал Аксель. — Он кто? — Естественно, королева. Угробленная своими подданными. Это приём иносказания, — пояснил Ноэ. — Тебя в нём что-то смущает? — Да нет, просто... Волк — он ведь обычно плохой, а козлята, по крайней мере, у братьев Гримм, хорошие. Непривычно как-то... — В этом и состоит горькая стихия стиха, — вздохнул Ноэ. Кажется, Аксель его уже разочаровал. — Королева должна быть грозой подданных, как волк — гроза козлят. На самом же деле они сводят её с ума, а единственный верный друг отослан с поручением. И не на кого надеяться! — «И ни в ком не осталось уважения», — пробормотал Аксель, вспомнив вечно цитируемого Дженни «Крёстного отца». — Что? — Ничего... Может, стоило бы тогда сказать не «волк», а «волчица»? — Аксель, — терпеливо ответил Ноэ, — если я скажу «волчица», это не ляжет в размер. Ты, прежде чем советовать такое, сам попробуй мысленно... А во-вторых, сказку про волка и козлят знают все. Но никто и никогда — поправь меня, если я ошибаюсь — не слыхал сказки о волчице и козлятах, которых она угробила бы, если бы могла. Мне кажется, ты увлёкся критикой. — Да, наверно. Тогда — последний вопрос! — Слушаю, — неохотно сказал Ноэ. — Ты вот не хотел доводить всех до безнадёжности, а с утёса-то кидаешься... — Этого места ты ВООБЩЕ не понял, — мрачно ответил голубь. — Но я тебя не виню. Я забыл, кому читаю. Ничего, ещё поймёшь. А теперь, не размениваясь на мелочи, дай мне твою общую итоговую оценку! — Замечательно! — быстро сказал Аксель. — Так ты, значит, ещё прилетишь и покажешь мне воплощения королевы? Давай завтра! — Охотно бы, — вздохнул Ноэ. — Прямо сейчас бы показал! Но я не имею права поддерживать личные отношения с адресатами без разрешения королевы. И это не только у неё так — на всех почтовых голубях, какому бы волшебнику они ни служили, лежит подобное заклятие. Я даже не могу передать тебе что-то через третью птицу. Если Её Величество опять пошлёт меня к тебе и даст нужное позволение, тут-то я тебя позабавлю... — Ага, ладно... — разочарованно кивнул Аксель, поняв, что дело швах. — Скажи, а где живёт твоя королева? — Не в Германии. Это всё, что я могу сказать. — Как же мне, если что, её найти? — Никак. Она должна захотеть тебя найти, а не ты её. — Ясно... Ну что ж, передай ей спасибо за помощь. — А вот тут без проблем! И тебе спасибо за угощение, хоть я и нарушил кодекс чести, а также свою диету, приняв его. И огромное спасибо за внимание к моему творчеству! Я ведь видел, как тебе непривычны стихи вроде моих, но ты сделал всё, что мог, чтоб войти в мой мир... Да, я тут пару раз тебя воплотил... левым глазом. Ты не против? — Вообще-то в таких случаях сперва спрашивают, а уж потом снимают, — заметил Аксель. — Тебе бы летать не ко мне, а к К... — И спохватился: как ни обожает Кри, что все ею восхищаются да фотографируют, нечего подпускать к ней незнакомого посланца неизвестной королевы, которая, может, только прикидывается доброй. Особенно в свете последних ночных событий. Он открыл совсем уже тёмное окно, и на сей раз, выпорхнув наружу, Ноэ исчез мгновенно — просто растаял в воздухе. Видимо, он спешил и с места взял настоящую волшебную скорость. Мальчик постоял ещё минутку, вдыхая вечерний воздух, и задумчиво побрёл к постели. — Вот тебе и райский гость, — сказал он Бонивару. Убрал книгу, лёг, закинул руки за голову. Не успел он собраться с мыслями по поводу услышанного, как кто-то забарабанил в дверь, и в коридоре раздался отчаянный, волшебством приглушённый крик: — Акси! Акси!!! Ты где?! — Здесь! — лихорадочно взвился он. — Уже напали? — Аксель забыл, что ничего не хотел рассказывать Кри. — Да, они ворвались в банк на мотоциклах! Иди скорей, ты ещё такого не видел... — Это точно, — вздохнул он, вытирая пот со лба. — И вообще, почему ты не отвечал? Я вся изоралась! Спасибо, сейчас реклама... — Надо идти, — сказал он Байрону и девочке с чёлкой, которые, как всегда, смолчали. — Да и всё равно не заснуть. Но не успел он дойти до двери, как на столе зашёлся звоном «хэнди». Схватив его в полутьме, Аксель по номеру понял, что это Хоф. — Здравствуй, Спрошенный Смертью, — сказал комиссар, называя его последним, самым почётным прозвищем волшебного мира (которое дала мальчику Старшая Смерть Средиземноморья и Северной Африки). — Здравствуй, Незримый Лис. — Надеюсь, не разбудил? — Я всё ещё думаю, не стать ли твоим сотрудником. Поэтому звони, когда хочешь! — Спасибо. Но сегодня я действительно поздно... — Что-то случилось, Отто? — Да. Но что именно, я точно и сам не знаю. Надо кое в чём разобраться... — Так говори! — Нет. Давай завтра! Раз у тебя каникулы, может, нам с утра прогуляться в город? Нимфенбург не предлагаю из-за дурных воспоминаний. Сходим в Ботанический сад... — Ой, нет! Поищем другое место. Мне прийти одному? Или взять всех? — Одному. Успеешь им рассказать. — Ладно, а всё-таки — что случилось? — Тут кое-кому нужна твоя помощь... В общем, у меня новости. Аксель глубоко вздохнул. — У меня тоже, — сказал он. |
Похожие:
 | Леонид саксон аксель, кри и белая маска И мы не можем утверждать, что смогли разобраться в полной мере. Законодательство региона объемное, но, на наш взгляд, малопонятное.... | | Себя! Триумф Новой женщины Наташа, выполни мое желание, ведь ты Фея! Я хочу увидеть страну, где все счастливы и радостны, где много света и улыбок, где радость... |
| Инструментарий веб-разработчика: Apache, php, Mysql, phpMyAdmin Лабораторный... Инструментарий веб-разработчика: Apache, php, Mysql, phpMyAdmin: Лабораторный практикум по дисциплине «Сети ЭВМ и телекоммуникации»... | | Учебники по демонологии III изгнание бесов Дьявол неотделим от Бога. Он неотъемлемая часть религиозного мировоззрения, являясь |
| Учебно-методический комплекс по дисциплине Политический менеджмент, часть III Государственного образовательного стандарта высшего профессионального образования |  | Курс лекций по психологии и педагогике Часть III учебное пособие Лекция 12. Основные вопросы управления образованием и организации учебного процесса 72 |
| Iii техническая часть документации об аукционе ... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Образовательные: формировать представление о личности императора Александра III; подчеркнуть, что свое правление Александр III посвятил... |
| Астрохиромантия вводная часть В соответствии с приказом Минздравсоцразвития России от 7 июля 2007 года №402 19-21 октября в г. Москве состоялся III всероссийский... | | Отчет по итогам самообследования муниципального бюджетного дошкольного... Отчет по итогам самообследования муниципального бюджетного дошкольного образовательного учреждения «Детский сад комбинированного... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Материалы III городской конференции «Современная практика информатизации образования», часть 3, с. 46-48 | | В. дв. 21 Психологические основы управления экипажем судна «Эксплуатация судовых энергетических установок» и в соответствии с требованиями Правил iii/1,V/2, аvi/1 мк пдмнв 78 с поправками... |
| Кеосьян В. Т. Искушение dieap-лоскутом уроки и вопросы ... | | Конспект лекций по курсу «эконометрика» для студентов III курса дневного... Печатается по решению кафедры прогнозирования и статистики: протокол №6 от 07. 03. 2003 г |
| Мулдашев Эрнст Рифгатович От кого мы произошли? Часть III мир сложнее, чем мы думали В соответствии со статьей 179 Бюджетного кодекса Российской Федерации Правительство Челябинской области | | Александр III александрович Александра II, на престол вступил его сын Александр III. Старший брат Александра III николай умер в 1865 году и после его смерти... |
