Нассим Николас Талеб. Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса Итак, я прочитал очередную (четвертую) книгу Талеба на русском языке. Ранее выходили

Нассим Николас Талеб. Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса Итак, я прочитал очередную (четвертую) книгу Талеба на русском языке. Ранее выходили: Одураченные случайностью, Черный лебедь, О секретах устойчивости. Несмотря на объем, книга читается на одном дыхании. На мой взгляд, от книги к книге мысли Талеба становятся всё более и более глубокими, а читать всё интереснее, и интереснее. Если до сих пор он, скорее, отвечал на вопрос: «Кто виноват?», то в этот раз, акцент – на «Что делать?». В мире, где царит неопределенность, не нужно стремиться предсказывать будущее, а следует быть… антихрупким. Поскольку в английском (и русском) языке нет подходящего слова, Талебу пришлось выдумать новый термин. Антихрупкость – свойство людей (компаний, государств и т.д.), позволяющее под ударами судьбы не просто выстоять (и не разрушиться), но и стать сильнее. Антихрупкость – это использование возможностей. Нассим Николас Талеб. Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса. – М.: КоЛибри, 2014. – 768 с. Пролог Ветер гасит свечу и разжигает огонь. Точно так же дело обстоит со случайностью, неопределенностью, хаосом: каждый из нас желал бы не прятаться от них, а извлекать из них пользу. Иными словами, стать пламенем, жаждущим ветра. Таково, если коротко, отнюдь не смиренное отношение автора к неопределенности и случайности. Есть вещи и явления, которым встряска идет на пользу; они расцветают и развиваются, сталкиваясь с переменчивостью, случайностью, беспорядком, стрессорами. Однако, невзирая на то, что данный феномен наблюдается повсеместно, у нас нет слова, которым можно точно обозначить противоположность хрупкости. Назовем это качество «антихрупкостью». Антихрупкость – совсем не то, что эластичность, гибкость или неуязвимость. Гибкое либо эластичное противостоит встряске и остается прежним; антихрупкое, пройдя сквозь испытания, становится лучше прежнего. Антихрупкость определяет границу между живым и органическим (или сложным) вроде человеческого тела, с одной стороны, и тем, что бездеятельно, скажем, физическим объектом вроде степлера, – с другой. Вы без труда найдете в своем окружении примеры того, чему нравятся стрессоры и переменчивость: экономические системы, ваше тело, ваше питание (судя по всему, диабет и многие другие современные болезни возникают из-за недостатка случайности в питании и отсутствия стрессора в виде нерегулярного голодания), ваша психика. Куда легче понять, хрупка вещь или нет, чем предсказать события, которые могут ей повредить. Хрупкость можно измерить; риск неизмерим (за пределами казино и голов людей, именующих себя «специалистами по риску»). Отсюда следует решение проблемы, которую я назвал проблемой Черных лебедей. Ее суть – в невозможности рассчитать риск последовательности редких событий и предсказать их наступление. Понять, как сделаться нечувствительным к повреждению от переменчивости, легко; предсказать событие, которое приведет к повреждению, намного сложнее. Вот почему эта книга предлагает поставить с ног на голову сложившиеся у нас представления о предсказаниях, прогнозировании и управлении риском. Все то, что от случайных событий (или каких-то потрясений) скорее улучшается, чем ухудшается, антихрупко; обратное свидетельствует о хрупкости. Если антихрупкость – это свойство всех естественных (и сложных) систем, которые сумели выжить, значит, лишая эти системы воздействия переменчивости, случайности и стресса, мы им, по сути, вредим. В результате такие системы ослабнут, умрут или разрушатся. Мы сделали хрупкими экономику, наше здоровье, политическую жизнь, образование, почти все на свете… подавляя случайность и переменчивость. Современный жестко структурированный мир вредит нам навязанной верхами политикой и хитрыми теориями (в этой книге они называются «советско-гарвардским заблуждением»), которые делают именно это: наносят удар по антихрупкости систем. Научные открытия (или инновации, или технический прогресс) зависят скорее от антихрупких частников и агрессивного принятия риска, чем от формального образования. Мы становимся свидетелями того, как возвышается новый класс героев наоборот, то есть бюрократов, банкиров, посещающих Давосский форум и ученых, которые облечены большой властью, но никому не подотчетны и ни за что не отвечают. Они вертят системой как хотят, а граждане за это платят. Никогда прежде такое множество ничем не рискующих людей, иначе говоря, тех, кому ничего не грозит, не контролировало общество в такой степени. Главное этическое правило формулируется так: не обладай антихрупкостью за счет хрупкости других. Я хочу жить счастливо в мире, которого не понимаю. Черные лебеди (с большой буквы) – это непредсказуемые и нерегулярные события огромного масштаба, влекущие за собой тяжелые последствия. Конкретного наблюдателя, который не в состоянии их предсказать, мы называем «индюшкой»; Черный лебедь застает такого наблюдателя врасплох и больно его бьет. Я утверждаю, что в основном историю делают Черные лебеди, мы же стремимся как можно точнее описать обычные события – и развиваем модели, теории и воззрения, которые, по всей видимости, не в состоянии ни отследить Черных лебедей, ни измерить вероятность подобных потрясений. Мы не осознаем роль Черных лебедей в нашей жизни из-за иллюзии предсказуемости (подробнее см. Даниэль Канеман. Думай медленно… решай быстро). Жизнь куда более запутанна, чем ее отражение в памяти, однако наше сознание занято тем, что превращает историю в нечто гладкое и линейное, и в результате мы недооцениваем случайность. Сложные системы отличаются большой взаимозависимостью (которую трудно распознать) и нелинейными реакциями. В нелинейной среде простые причинные связи – это аномалия; сложно понять, как работает система, если смотреть на ее отдельные части. Мы становимся жертвами нового недуга, называемого в этой книге неоманией, который заставляет нас создавать уязвимые в отношении Черных лебедей системы; этот процесс мы называем «прогрессом». Вероятность редких событий попросту невозможно рассчитать. О наводнениях, которые бывают раз в сто лет, мы знаем куда меньше, чем о наводнениях, которые бывают раз в пять лет, – когда речь заходит о небольших вероятностях, погрешность модели резко возрастает. Технология – это порождение антихрупкости, она создавалась теми, кто не боялся рисковать, двигаться вперед методом прилаживания, проб и ошибок; это открытия, которые ученые любители делали вдали от больших лабораторий. Инженеры и работяги создают вещи, а ученые в это время пишут исторические книги. Нам следует переосмыслить исторические интерпретации роста, инноваций и много чего еще. Хрупкость вполне измерима, но риск измерить невозможно, особенно если он связан с редкими событиями. Вы не можете сказать сколь-нибудь уверенно, что данное отдаленное событие или потрясение более вероятно, чем другое (разве что вам приятно себя обманывать), но вы можете с куда большей уверенностью утверждать, что данные объект или структура более хрупки и пострадают больше, нежели другие, если некое событие случится. Хрупкодел считает, что того, чего он не видит, попросту нет, а то, чего он не понимает, не существует. По сути, он постоянно принимает неизвестное за несуществующее. Хрупкодел становится жертвой советско-гарвардского заблуждения, (ненаучной) завышенной оценки пределов научного познания. Из-за этого заблуждения он является наивным рационалистом или рационализирующим типом, в том смысле, что такие люди верят: причины, по которым происходят события, по определению познаваемы. Хрупкодел (тот, кто строит планы в медицине, экономике, социальной жизни) – это человек, который принуждает вас стать частью донельзя искусственных решений и действий, когда выгода мала и видима, а побочные эффекты в потенциале огромны и невидимы. Хрупкодел-политик (сторонник вмешательства и социального планирования) путает экономику со стиральной машиной, которую все время надо ремонтировать (причем ремонтировать ее должен именно он), и в итоге ее ломает. Эвристика – это упрощенные практические правила, благодаря которым делать что-то становится проще и легче. Главное преимущество таких правил в том, что применяющий их знает: они далеки от совершенства и всего лишь полезны. Он в меньшей степени одурачен этими правилами. Опасными они становятся, только если мы забываем об их несовершенстве. Антихрупкость любит переменчивость. Она также любит проверку временем. Еще она обладает мощной и полезной связью с нелинейностью: всякая система, реагирующая нелинейно, либо хрупка, либо антихрупка в отношении конкретного источника случайности. Целью моей работы было найти объекты, которые «любят волатильность» или «ненавидят волатильность»; таким образом, все, что мне нужно было сделать, – это обобщить идеи из финансовой области, где я специализировался, и применить концепцию принятия решения в условиях неопределенности к разным сферам жизни, от политики до медицины и кулинарии. Каждая строчка, написанная мной за всю профессиональную карьеру, говорит только о том, что я делал сам, и риск, который я советую принять или отвергнуть, – это риск, который я принимал или отвергал сам. Подобный опыт избавлен от предвзятого подхода, который мы видим в исследованиях, особенно в так называемых «экспериментальных», когда исследователь видит знакомые паттерны и благодаря обширной выборке данных попадает в ловушку существующего нарратива. (Нарратив — изложение взаимосвязанных событий в виде последовательности слов или образов. Синонимы: повествование, рассказ. Типичная ошибка нарратива – «исследование» Джима Коллинза, представленное в бестселлере От хорошего к великому. Да, да, нарративы вполне способны привлекать внимание читателей и становиться популярными. – Прим. Багузина) Сочиняя книги, я никогда не изучаю то, о чем пишу, в библиотеке – эта практика кажется мне порочной и неэтичной. Для меня это фильтр – и притом единственный. Если тема мне настолько неинтересна, что я не изучаю ее сам по себе, из любопытства или с какой-то целью, и не делал этого раньше, значит, я не должен писать на эту тему вообще. Коммерция естественна, забавна, она волнует, в ней кипит жизнь; ученое сообщество, каким оно предстает перед нами сегодня, не обладает ни одним из этих качеств. Рис. 1. Основная триада: три вида реакции на раздражители (несколько примеров) КНИГА I. АНТИХРУПКОСТЬ: ВВЕДЕНИЕ Глава 1. Между Дамоклом и Гидрой Если человек принимает малые дозы некоего вещества, он со временем становится невосприимчивым к дополнительным, большим дозам его же. Этот метод, называемый митридатизацией, положен в основу вакцинации. Мы, возможно, станем более хрупкими, если оградим себя от любых ядов, а дорога к неуязвимости начинается с малой толики вреда. Гормезис (слово, придуманное фармакологами) – это эффект, при котором малая доза вредного вещества приносит организму пользу, воздействуя на него как лекарство. Многие авторы утверждают: ограничение в калориях (постоянное или на короткий срок) запускает в организме процессы, которые, кроме всего прочего, способствуют увеличению продолжительности жизни. Есть много обычной пищи вредно, и, если избавить нас от влияния такого стрессора, как голод, мы проживем меньше, чем могли бы. Из сказанного следует важный вывод: избавление системы от стрессоров – необходимых ей стрессоров – не обязательно хорошо; напротив, так системе можно причинить большой вред. Того факта, что системы могут нуждаться во встряске и стрессах, так и не смогли осознать те, кто наблюдает это явление в одной сфере и не наблюдает в другой. Наш ум зависит от контекста, где «контекст» – это область или класс явлений. Есть те, кто вполне способен понять идею в одной сфере, скажем в медицинской, но не в состоянии распознать ее в другой, скажем в социально экономической. Или же воспринимает что-то в процессе учебы, но не в жизни, где все устроено куда сложнее. Часто люди не способны распознать ситуации вне контекста, в котором они об этих ситуациях узнали. Глава 2. Гиперкомпенсация и гиперреакция повсюду Перемены и инновации начинаются, когда гиперреакция на неудачи высвобождает избыточную энергию! Мы склонны считать, что перемены – это бюрократическое финансирование и планирование, что нужно выучить сотрудника в Гарвардской школе бизнеса, где он прослушает курс «Инновации и предпринимательство» Высокоученого Профессора (который в жизни не внедрил ни одной инновации), или нанять консультанта (который тоже не имел дела с инновациями на практике). Это заблуждение. Посмотрите на несоразмерный вклад необразованных технарей и бизнесменов в различные технологические прорывы, от индустриальной революции до Силиконовой долины, и вы поймете, о чем я. Увы, наши современники пытаются изобрести что-то в атмосфере комфорта, безопасности и предсказуемости вместо того, чтобы принять истину: «Необходимость – вот истинная мать изобретения». Недокомпенсация из-за отсутствия стрессора, нехватка сложных задач делают слабыми лучших из лучших. Антихрупкие гормезисные реакции – это всего лишь форма избыточности, и все идеи Матери Природы соединились в моей голове. Все сводится к избыточности. Природа обожает перестраховываться. Многоуровневая избыточность – главное свойство естественных систем, управляющее риском. У каждого из нас есть две почки (даже у бухгалтеров, представьте себе), другие «запасные части», а также дополнительная мощность (например, дыхательной, нервной и кровеносной систем). Однако человеческая деятельность часто являет собой пример обратной избыточности. В ходе истории люди то и дело погрязали в долгах, не имеющих с избыточностью ничего общего. Избыточность неоднозначна: в условиях, когда не происходит ничего необычного, она кажется пустой тратой ресурсов. Но, как правило, необычное все-таки случается. Абсолютно та же самая логика применима и к гиперкомпенсации: это всего-навсего форма избыточности. Система со свойством гиперкомпенсации всегда работает на пределе: она создает новые мощности и копит силы в ожидании худшего исхода, реагируя на сообщение о возможной опасности. Когда вы встретите магистра предпринимательства или профессора бизнес школы, сообщите им, что избыточность нужна не как защитное средство; это больше инвестиция, чем страховка. А еще скажите им: то, что они называют «неэффективным», часто весьма эффективно. Профессиональные риск-менеджеры ищут архивную информацию о наихудшем сценарии, чтобы использовать ее для оценки будущего риска – этот метод носит название «стресс тестирование». Риск-менеджеры не замечают очевидного противоречия: рассматриваемое ими наихудшее событие в момент, когда оно произошло, было хуже, чем все известные к тому моменту «наихудшие сценарии». Но на эту нелогичность никто не обращает внимания. Я назвал данный психический дефект проблемой Лукреция – по имени римского поэта и философа, который писал: «Дурак верит, что самая высокая гора в мире равна по высоте той горе, которую он видел». Бывший глава Федеральной резервной системы США доктор хрупкодел Алан Гринспен, защищаясь перед конгрессом, прибегнул к классическому оправданию: «Такого никогда не было». Природа, в отличие от хрупкодела Гринспена, готовится именно к тому, чего никогда не было, предполагая, что все может быть еще хуже. Люди сражаются с предыдущим самым опасным врагом, природа – со следующим. Ленни по кличке Кекс во время коротких тренировок концентрировался исключительно на том, чтобы улучшить свой предыдущий рекорд, поднять вес больше того, который он поднимал ранее; тот вес был чем-то вроде высшей точки прилива. Тренировка сводилась к тому, чтобы попытаться поднять новый вес один или два раза – вместо того, чтобы тратить время на унылые и съедающие время серии упражнений. Работай на пределе, а в остальное время отдыхай и пожирай огромные бифштексы! Когда я выполняю «мертвую тягу» (то есть поднимаю вес до уровня бедер) со штангой весом примерно 150 килограммов, а потом отдыхаю, я знаю, что создал в организме некоторый запас дополнительной силы – мое тело предсказывает, что в следующий раз мне может понадобиться груз килограмма на два больше. Что означает «быть приспособленным»: соответствовать специфической среде, заданной прошедшими событиями, – или же той среде, в которой (по сравнению с данной) действуют более мощные стрессоры? Многие считают, что речь идет о первом типе приспособленности, и не учитывают антихрупкость. Но если перевести стандартную модель отбора на язык математики, выяснится, что имеет место не «приспособленность», а гиперкомпенсация. Преодолев зависимость от контекста, мы увидим, что феномен гиперкомпенсации проявляется повсеместно. Сенека писал: «Частые наказания, усмиряя гнев немногих, пробуждают гнев во всех… точно так же, как деревья, если их подрезать, вновь выпускают бесчисленные ветви». Информация антихрупка; попытка скрыть информацию делает ее более значимой, чем попытка донести ее до широких масс. Запрещенные книги привлекают внимание, они антихрупки в отношении цензуры. Возьмите феномен Айн Рэнд: ее книги Атлант расправил плечи и Источник за полвека прочли миллионы, несмотря на отвратительные злобные рецензии и попытки очернить писательницу, а скорее даже благодаря им. Когда кто-то нападает на наши идеи и на нас лично, действуют одни и те же антихрупкие правила: мы боимся негативной известности и питаем к ней отвращение, но при этом клеветнические кампании, если мы способны их пережить, могут принести нам ощутимую пользу. Мы не в состоянии заткнуть критиков; если они вам вредят, перестаньте быть тем, кто вы есть. Легче поменять работу, чем держать под контролем свою репутацию и чужое восприятие ваших действий. Писатели антихрупки, однако, как мы увидим позже, по большей части профессии нового времени не таковы. Чтобы выявить независимость или неуязвимость чьей либо репутации, смелее применяйте эвристику (которая, повторю определение, сводится к простым практическим правилам). Из этого правила есть исключения, но если человек одевается, нарушая правила хорошего тона, он в отношении репутации либо неуязвим, либо антихрупок; тот, кто всегда гладко выбрит и носит костюмы и галстуки даже на пляже, наоборот, хрупок и не может допустить, чтобы о нем говорили что угодно. Большие корпорации и правительства, кажется, не понимают, что информация оберегает себя и способна контролировать тех, кто пытается контролировать ее. Когда вы слышите о том, что корпорация или погрязшее в долгах правительство пытаются «укрепить доверие» к ним, вы понимаете, что эта структура хрупка, а значит, обречена. Информация беспощадна: одной пресс конференции, призванной «успокоить» инвесторов, достаточно, чтобы те разбежались в разные стороны, вызвав цепную реакцию, которая приведет компанию к банкротству.

Похожие:

	Талеб Нассим Николас. О секретах устойчивости: Эссе; Прокрустово... В книгу вошло также собрание афоризмов Нассима Талеба — блестящая квинтэссенция его оригинальных идей		1. Отчетность по курсу «Современная зарубежная проза» для студентов... Рецензия на одно из произведений, опубликованных на языке оригинала не ранее 2001 года и не изданных на русском языке или изданных...
	Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Знать основные функции языка в обществе, о русском языке как национальном языке русского народа, государственном языке РФ и языке...		Исследовательская работа по теме «Заимствование англицизмов в русском языке» (филологическая) Цель работы: рассмотреть отношение людей к появлению в русском языке слов, заимствованных из английского, а так же выяснение, в правильном...
	Требования к оформлению научного реферата по иностранному языку Оригинальный источник должен быть выпущен не ранее чем 5 лет назад и не иметь аналога на русском языке		Статьи и фио авторов на русском языке В целях повышения эффективности обучения аспирантов руководством лаборатории было принято решение о создании базы реферативных материалов...
	Объемом до двух печатных листов для докторской и одного листа для... ...		Производственная вибрация В книгу вошло также собрание афоризмов Нассима Талеба — блестящая квинтэссенция его оригинальных идей
	В новом коммуникативном пространстве XXI в. 18-19 сентября 2013 г Участник (фамилия имя отчество на русском языке и фамилия имя на иностранном языке как в загранпаспорте)		Московский энергетический институт В книгу вошло также собрание афоризмов Нассима Талеба — блестящая квинтэссенция его оригинальных идей
	Республики бурятия распоряжение В книгу вошло также собрание афоризмов Нассима Талеба — блестящая квинтэссенция его оригинальных идей		Бесконтактные ультразвуковые фазовые измерители виброперемещений В книгу вошло также собрание афоризмов Нассима Талеба — блестящая квинтэссенция его оригинальных идей
	Состав председателей государственных аттестационных комиссий (гак) на 2013 год В книгу вошло также собрание афоризмов Нассима Талеба — блестящая квинтэссенция его оригинальных идей		Динамика неизотермических взвесей в вибрационных полях 01. 02. 05... В книгу вошло также собрание афоризмов Нассима Талеба — блестящая квинтэссенция его оригинальных идей
	Расчет и проектирование конструкций в среде scad office Первое сообщение... Участник (фамилия имя отчество на русском языке и фамилия имя на иностранном языке как в загранпаспорте)		Iv всероссийская научно-практическая конференция с международным... В книгу вошло также собрание афоризмов Нассима Талеба — блестящая квинтэссенция его оригинальных идей