 УДК 332.12
ИНФОРМАЦИОННЫЕ АСПЕКТЫ МОДЕЛИРОВАНИЯ АГЛОМЕРАЦИЙ: ПЛОТНОСТЬ КАК КАТЕГОРИЯ НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ГЕОГРАФИИ
INFORMATION ASPECTS OF MODELING AGGLOMERATIONS: DENSITY AS A CATEGORY OF NEW ECONOMIC GEOGRAPHY
Н. Г. Колесников
N. G. Kolesnikov
Институт экономики Карельского научного центра Российской академии наук
Institute of Economics of the Karelian Research Center of the RAS
Петрозаводск, Россия
Petrozavodsk, Russia
Tel: +7 (8142) 572210
E-mail: nikolaikolesnikov@yandex.ru
Аннотация. Предложен критерий плотности (индекс средневзвешенной численности населения), который учитывает неравномерность пространственного распределения населения, является безразмерным, изменяется в пределах от нуля до единицы, не зависит от численности населения региона.
Abstract. The proposed criterion density (coefficient of average weighted population) takes into account the uneven spatial distribution of the population, is dimensionless, can take on values from zero to one, does not depend on the population of the region.
Ключевые слова: информационные технологии, новая экономическая география, агломерации, плотность, расстояние
Keywords: information technologies, new economic geography, agglomerations, density, distance
Введение. В современной экономической географии концентрация населения и экономической активности в агломерациях рассматривается как фактор экономического развития и источник агломерационных эффектов. В связи с этим плотность рассматривается как показатель неравномерности пространственного распределения населения. Различные подходы к определению плотности хорошо разработаны в современной литературе, однако они применимы в основном к крупным регионам. Для малых регионов – уровня субъекта федерации и меньше – требуется уточнение общепринятых методик определения плотности.
Задача определения плотности напрямую связана с вопросом определения агломераций. Известны различные варианты определения агломераций и критерии определения их границ. Например, агломерация – это «компактное расположение, группировка поселений, объединенных не только в пространственном смысле, но обладающих развитыми производственными, культурными, рекреационными связями» [4]. В качестве критериев объединения населённых пунктов в агломерации используются: регулярные (как правило, ежедневные) массовые трудовые, учебные, бытовые, культурные и рекреационные поездки (маятниковые миграции); транспортная доступность в течение определённого времени, например, 1,5 часов [1, с. 82]. Получение данных для вычисления критериев – весьма трудоёмкий процесс, так как требует обобщения большого объема информации из разрозненных источников. Например, количественная информация о маятниковой миграции посредством частного автомобильного транспорта может быть только оценочной.
Материалы и методы. Критерием включения населённого пункта в состав агломерации может быть измеренное по транспортным коридорам расстояние до ядра агломерации. Если агломерация многоядерная, то учитывается расстояние по транспортным коридорам до ближайшего ядра агломерации. Населённые пункты, расположенные дальше определённого расстояния от ядра агломерации (например, 50 км), относятся к другой агломерации или образуют самостоятельный населённый пункт. При таком подходе информацию для анализа можно получить, используя картографические материалы и ГИС-технологии. Однако для реализации этой возможности необходима соответствующая методика анализа.
Отметим в этой связи, что наряду с указанными выше критерием маятниковой миграции и критерием транспортной доступности, с термином «агломерация» связано, в частности, понятие плотности населения. Для отнесения местности к городской ряд авторов предлагают использовать в качестве критериев также характеристики ядра агломерации (значимого населённого пункта), такие, как минимальная численность населения и минимальная плотность населения [11, 12]. В соответствии со стандартным набором пороговых величин, для отнесения населённого пункта к разряду значимых и, таким образом, «имеющим право» стать ядром агломерации, численность его населения должна составлять не менее 50 тыс. чел., а плотность населения не менее 150 чел. на кв. км. [2, с. 55]. Следует отметить, что требования к населённому пункту как к ядру агломерации применяются для расчёта индекса агломерации, то есть доли населения, проживающего в городской местности. Населённые пункты, которые не попали в состав городских агломераций в соответствии с данной методикой, идентифицируются как сельские и не рассматриваются как объект исследования, соответственно эффект экономии от масштаба для совокупности малых населённых пунктов не предполагается. Такой “макроэкономический”подход справедлив для определения доли населения, проживающего в городских агломерациях [9]. Однако, если рассматривать плотность как концентрацию экономической активности не только в больших, но и в малых населённых пунктах, то теряет значение применение к ядру агломерации указанных выше критериев минимальной численность населения и минимальной плотности населения. По мнению автора, при исследовании суб-национальных регионов должны приниматься во внимание “микро-неоднородности”, актуальность исследования которых обоснована, например, в статье [13].
Правомерность вовлечения в исследование не только больших, но и малых агломераций подтверждается эмпирически наблюдениями процессов агломерирования в России. Так, в Республике Карелия стандартному критерию численности населения для центра агломерации (50 тыс. чел.) удовлетворяет лишь один населённый пункт – город Петрозаводск, а такие промышленные центры, как города Костомукша и Кондопога, этому требованию формально не соответствуют. Другой пример: в поселке Вяртсиля функционируют метизный завод, деревообрабатывающие предприятия, сервисные компании; посёлок является центром притяжения экономической активности для близлежащих населённых пунктов, ежедневная маятниковая миграция значительна, тогда как численность населения посёлка составляет лишь 3000 чел.
Таким образом, необходим интегральный показатель плотности населения в агломерации независимо от её размера. Средняя численность населения агломерации не может являться таким показателем, поскольку не учитывает значимость (вес) каждой агломерации региона. Этот показатель не соответствует концепции новой экономической географии[10], согласно которой определяющей характеристикой категории «плотность» является неравномерность распределения населения в пространстве, или «ухабистость» по принятой в [2] терминологии. Покажем, что характеристикой неравномерности распределения населения в пространстве может быть предлагаемый индекс средневзвешенной численности населения.
Для системы  объектов с населением  ,  определим средневзвешенную численность населения [3]:
 . (1)
В (1) весовой коэффициент (влияние) объекта  определяется отношением  . Сумма весовых коэффициентов равна единице.
Модифицируем соотношение (2), чтобы получить безразмерный индекс средневзвешенной численности населения :
 . (2)
Анализ показывает, что индекс (2) учитывает неравномерность пространственного распределения населения, изменяется в пределах от нуля до единицы, не зависит от численности населения региона. Рассмотрим в качестве примера три территории, каждая по 10000 кв. км с населением по 200000 чел. На первой территории 100 поселений по 2000 человек в каждом, на второй – два поселения с населением 160000 и 40000 человек, на третьей территории – одно поселение, 200000 чел. (рис. 1). Результаты вычислений приведены в таблице 1.
Рис. 1. Три схемы распределения населения
Таблица 1. Характеристики агломераций
Обсуждение и выводы. Индекс средневзвешенной численности населения (2), полученный в развитие ранее выполненной работы [3], позволяет учитывать неравномерность пространственного распределения населения, является безразмерным, изменяется в пределах от нуля до единицы (как и индекс агломерации), не зависит от численности населения региона. Использование этих свойств индекса (2) увеличивает возможности “макроэкономического” подхода [10] к анализу агломераций. Данные таблицы 1 показывают, что критерий (2) одинаково пригоден для анализа «макро»- и «микро»-агломераций.
Достоверность результатов подтверждается тем, что для макро-агломераций вычисления по формуле (2) прогнозируют примерно те же тенденции, что и известный индекс агломерации (таблица 1). Однако, как отмечено выше, индекс агломерации не приемлем для микро-агломераций. Индекс (2) восполняет этот пробел. Результаты применения индекса (2) в количественном анализе микро-агломераций не противоречат известным качественным закономерностям и логике их эволюции.
Представленные выше результаты позволяют рекомендовать индекс (2) к дальнейшему применению в моделях эволюции макро- и микро-агломераций, а также анализа новых схем управления трудовыми и производственными ресурсами[5, 6].
Работа выполнена в рамках проекта «Потенциал приграничности для социально-экономической модернизации регионов Европейского Севера России» Программы Президиума РАН «Роль пространства в модернизации России: природный и социально-экономический потенциал».
Литература
Глазычев В., Стародубовская И. и др. Челябинская агломерация: потенциал развития. – Челябинск, 2008.– 278 с.
Доклад о мировом развитии 2009: новый взгляд на экономическую географию. – М.:Издательство «Весьмир». 2009. – 384 с.
Колесников Н.Г. Приграничность как фактор экономического развития региона // Труды Карельского научного центра Российской академии наук. 2012. № 6. – С. 116-123.
Райзберг Б.А., Лозовский Л.Ш., Стародубцева Е.Б. Современный экономический словарь. – 2-е изд., испр. // М.: ИНФРА-М. 1999. – 479 с.
Савельев Ю.В., Титов А.Ф. Трансформация государства и общества: системная модель модернизации как основа стратегии развития России // Труды Карельского научного центра Российской академии наук. 2012. № 6. – С. 12-19.
Толстогузов О.В. Регион в условиях глобализации: пространственный и институциональный аспекты // Труды Карельского научного центра Российской академии наук. 2012. № 6. С. 20-29.
Трунова Н.А. Особенности социально-экономического развития городских агломераций в Российской Федерации // Мир экономики и права. 2010. № 4. – С. 4-8.
Шишкин А.И., Колесников Н.Г. Инвестиции из сопредельных стран в приграничных регионах северо-запада России // Экономика и управление. 2009. № 12. – С. 41-44.
Яновский В.В. Методологические проблемы управления конкурентоспособностью городских агломераций в постиндустриальной экономике // Региональная экономика: теория и практика. 2009. № 17. – С. 8-15.
Fujita M., Krugman P. The new economic geography: Past, present and the future // Papers in regional science. – 2004. Vol. 83. №1. – P. 139-164.
Kenneth M. Chomitz, Piet Buys, and Timothy S. Thomas Quantifying the rural-urban gradient in latinamerica and the Caribbean // Policy Research Working Paper 3634, World Bank, Washington, DC. 2005.
Nelson, Andrew and Hirotsugu Uchida, “Agglomeration Index: Towards A New Measure of Urban Concentration”, World Bank WDR Paper 2009 (2008). https://openknowledge.worldbank.org/bitstream/handle/10986/9039/WDR2009_0008.pdf?sequence=1
Ottaviano G.I.P. ‘New’new economic geography: firm heterogeneity and agglomeration economies // Journal of Economic Geography. – 2011. Vol. 11. №. 2. – P. 231-240.
|
