Политологи я
Скачать 4.14 Mb.
|
Морис Дюверже (1917) – французский социолог, политолог и правовед. Основные работы: «Политические партии», «Методы политической науки», «Социология политики: Элементы политической науки» и др. В политологии наиболее известен своими трудами по теории политических партий. Кроме того, успешно исследовал общетеоретические и прикладные вопросы политики. Политические партии рассматривались Дюверже как важные демократические институты со своей собственной историей возникновения и эволюции. Для них характерно стремление к овладению политической властью: самостоятельно или путем участия в представительных органах государства. Что касается взглядов политолога на саму политику, она представляет собой определенный тип активности той или иной общности. Политикой охватываются различные сферы общественной жизни. Наукой о политике Дюверже считал политическую социологию, которая призвана изучать власть, управление и авторитеты в обществе, отношения между людьми. Политическая наука в Англии получила свое признание в конце Х1Х – первой половине ХХ в. В 1895 г. при Лондонском университете была образована Школа экономики и политической науки. Большой вклад в развитие политологии в Англии внес Г. Ласки, который в своих работах отводил большое место политической философии (вопросам природы политической власти и подчинения, суверенитета и т.д.). Он автор таких работ в этой области, как «Основания суверенитета», «Власть в современном государстве», «Государство в теории и на практике». Английская политическая наука тяготеет к поведенческим исследованиям, в которых конкурируют два направления: экономическое и социологическое. Первое рассматривает политику как сферу рациональной деятельности людей, стремящихся извлечь максимальную выгоду; второе пытается избежать примитивизма «экономистов»и увидеть в политическом поведении людей результат влияния культурных традиций, систем ценностей, которым человек подчиняется в большинстве случаев неосознанно. Преобладание эмпирического подхода и в рамках «социологического», и в рамках «экономического» направлений политологии обусловлено и потребностями политической практики, и влиянием американского опыта. Ведущими политологами наряду с Г.Ласки являются Э.Берч, Р.Роуз, Т.Боттомор, К.Поппер. В течение Х1Х века в Германии происходил интенсивный рост научных исследований по социальной проблематике. Поэтому зарождение и развитие политической науки было здесь закономерным. Она оказалась генетически связанной с политической философией, у истоков которой стоит Гегель. Под влиянием Гегеля немецкие ученые особое внимание уделяли изучению государства. Фундамент политической науки в Германии закладывали также немецкие социологи. Назовем произведения М. Вебера «Политика как при- звание и профессия», «Протестантская этика и дух капитализма», К.Шмитта «Диктатура», «Понятие политического», «Легальность и легитимность». Макс Вебер (1864-1920) – немецкий политический социолог, историк и экономист. В своих работах он отмечал, что понятие «политика» имеет чрезвычайно широкий смысл, означая стремление к участию во власти или к оказанию влияния на распределение власти между государствами и внутри государства между группами людей, которые оно в себе заключает. Кто занимается политикой, тот стремится к власти, либо как к средству, подчиненному другим целям, либо «ради нее самой», чтобы наслаждаться чувством престижа, которое она дает. Государство есть отношение господства людей над людьми. Имеется три вида оснований такого господства. Это традиционное господство патриархального типа, или авторитет нравов; далее это авторитет личного дара или харизмы у какого-либо выдающегося демагога, политического вождя; наконец это господство в силу легальности, рационально созданных правил. Вебер придавал большое значение влиянию этики на политическую жизнь. Оно столь велико, что способно привести к смене одного типа политического устройства другим. Так произошло с протестантской этикой. Она воспитывала у людей необходимые в жизни этические качества и нормы: трудолюбие, рационализм, бережливость, воздержание и т.п. и тем самым подготовила переход общества от феодализма к капитализму. Таким образом, сочетание не социально-классовых, а религиозных и этических факторов обеспечило, по Веберу, победу нового общественного строя. Роберт Михельс (1876-1936) – немецкий социолог и политолог. Наиболее известная работа – «Социология политической партии в условиях современной демократии». Основная сфера научных интересов – теория и практика современных политических партий, проблемы олигархии и демократии в ХХ в. Михельс сформулировал так называемый «железный закон олигархии». Суть его в том, что в обществе любая организация, в том числе политические партии, неизбежно претерпевают процесс олигархического перерождения. Профессиональные руководители организаций узурпируют власть, ограждают себя от критики и контроля со стороны масс: рядовых членов, потребителей, избирателей и т.п. Таким образом, новоявленная партийно-политическая бюрократия и ее элитарная тирания вполне уживаются с демократическими институтами. В основе этого – деление любой общественной и государственной организации на управляющее профессиональное меньшинство и управляемое инертное большинство. Отсюда и закон, согласно которому «кто говорит «организация», тот говорит «олигархия»». Обобщающий вывод Михельса заключается в том, что демократия по самой ее природе невозможна. Она постоянно и неизбежно подрывается олигархическими группировками и тенденциями. В итоге ученый пришел к заключению о неотвратимости тоталитарных и авторитарных процессов в современном обществе. Карл Дойч (1912) – немецкий политолог. Для него характерно стремление определить природу политики, ее характерные черты и социальные особенности и, соответственно, выработать определенные цели, содержание и принципы политического анализа. Рассматривая эти вопросы в работе «Политика и государство. Как люди решают свою судьбу», он пришел к убеждению, что политика – это процесс выработки решений по поводу общественных действий и социальных благ. В итоге данного процесса возникает и функционирует государство. Дойч проявлял повышенный интерес к проблеме национализма, фактически сформировав его новую модель. В ее основе лежала концептуальная идея самобытного народа, объединенного коммуникативными связями и отношениями, общими целями и интересами. Национализм рассматривался в качестве значительного политического фактора ХХ века – как применительно к отдельным странам, так и в масштабах человечества. Уделяя большое внимание международной проблематике, Дойч анализировал процессы интеграции и дезинтеграции в мире, образование коалиций государств и их эволюцию, причины распада. Ральф Густав Дарендорф (1929) – немецкий социолог и политолог. Основные политические произведения автора: «Новая свобода», «Жизненные шансы: подходы к социальной и политической теории», «Дорога к свободе: демократизация и ее проблемы в Восточной Европе», «Размышления о революции в Европе». Как видно, ученого в политической теории и практике больше всего интересовали проблемы свободы, демократии и восточно-европейская политика. В своей трактовке свободы Дарендорф обращал внимание на такие ее социально-экономические и политические основания, как демократия, рыночная экономика и гражданское общество. Демократия обеспечивает утверждение свободы благодаря системе парламентаризма, существованию выборных органов государственной власти, деятельности политических партий, представляющих интересы различных слоев населения. С рыночной экономикой связаны свобода частной собственности и предпринимательства, обеспечивающих экономический рост, удовлетворение потребностей населения, его высокий жизненный уровень. Формирование гражданского общества сопровождается распространением свободных социальных движений и институтов, образованием социального правового государства, конституционно закрепляющего основные экономические, социальные, политические и гражданские права и свободы. Под этим углом зрения Дарендорф рассматривал проблемы Центральной и Восточной Европы, совершивших решительный поворот к новой системе общественного и государственного устройства. В общих чертах он предвидел такое развитие событий в своей книге «Новая свобода», написанной в середине 70-х годов. После революционных событий все основания свободы проходят серьезные испытания. Переход к «открытому» обществу сопровождается распространением демократических иллюзий, дестабилизацией экономического развития, переоценкой духовных ценностей. К этому новые власти должны быть готовы. Соответственно политика в переходный период призвана учитывать опыт и уроки прошлого ради настоящего и будущего. 3.3. Особенности политических концепций Востока Говоря о политических концепциях современного Востока, необходимо особо отметить значение религиозного фактора – ислам, конфуцианство, буддизм, индуизм играют огромную роль в формировании политической культуры и политического сознания стран Востока. В отличие от Запада на Востоке отсутствует разделение между светской и культовой сферами, религиозными и этико-правовыми предписаниями, земными и потусторонними проблемами. Религия неразрывна с гражданской сферой, диктует предписания политике государства. Восточные религии вмещают в себя весь спектр мировоззренческих концепций, социальные теории, право, мораль, эстетику. Долгое время религия и культура на Востоке практически совпадали¸ а известная секуляризация культуры – недавний продукт истории. Отметим, что интеллигенция на Востоке зачастую представлена духовным сословием, служителями культа, выходцами из религиозных слоев общества. Арабо-мусульманская цивилизация (Иран, Афганистан, Пакистан, ОАЭ, Оман, Саудовская Аравия, Египет, Сирия, Марокко, Тунис и др.) основывается на преобладании культурных и религиозных традиций ислама. Ей свойственны особая политическая активность, исламизация всех сфер общественной жизни и соединение светской и духовной жизни. Современное западное исламоведение стремится рассматривать исламские страны как единое целое, в основе которого лежит общность религии. Причины широкого распространения и усиления влияния мусульманской религии на все сферы жизни этих стран они объясняют спецификой ислама как религиозной системы. Оценивая современную ситуацию и процессы в исламе, следует учитывать, что обретение мусульманскими народами независимости поставило перед ними принципиально новые проблемы, связанные с выбором путей социально-экономического и политического развития. В исламском мире появились многочисленные концепции так называемого «третьего пути». Апеллируя к традиции и практике раннеисламской государственности, общественные деятели светской и духовной ориентации выдвигают тезис об «исламском пути» развития как единственно приемлемом для стран распространения третьей мировой религии. На его основе создаются разнообразные концепции «исламского государства», «исламской экономики», «исламского социализма» и т. д., которые в целом представляют собой модернизацию политических и социально-экономических доктрин классического ислама с учетом специфики конкретных стран. Концепции «исламского государства», получившие распространение в конце 70-х годов, подразумевают воплощение в современных условиях традиционной исламской модели политической организации общества, в рамках которой в разной степени сочетается светская и религиозная власть. Эти теории представляют практическую реализацию государственно-правовых норм ислама. Эволюция исламской теории хозяйственного развития выразилась в создании концепции «исламской экономики», провозглашающей в качестве условия «нового экономического порядка» осуществление зафиксированных в Коране принципов социальной справедливости, обеспечение защиты интересов собственников и государства в целом, признание роли государства как важного фактора в регулировании хозяйственной жизни. Теоретики «исламской экономики» считают, что установлению социальной справедливости способствуют такие исламские нормы, как закят, садака (добровольная милостыня), запрещение ростовщичества, осуждение чрезмерного накопительства. Конкретно эти идеи воплотились в создании исламских беспроцентных банков и страховых компаний, программах образования «мусульманского общего рынка», «исламской валютной зоны». Отдельные положения теории «исламской экономики» находят отражение в законодательствах Ирана, Ливии и других стран. Идеи и лозунги «исламского социализма», разрабатывавшиеся наиболее активно в 50-70-е годы, являлись компонентом политических движений различной социальной направленности. «Исламский социализм» предполагает синтез традиционных исламских постулатов и демократических принципов Запада, основывается на положении о том, что социалистические идеалы заложены в Коране и осуществлялись на практике еще во времена пророка Мухаммеда и его преемников. Современное состояние религиозной активности в мусульманском мире отражает преемственность идей панисламизма колониальных времен с движением «исламской солидарности». Концепция «исламской солидарности» как наиболее гибкая форма осуществления идей межгосударственного единства на религиозной основе обрела свое практическое воплощение в деятельности мусульманских международных организаций. Первая организация такого типа – «Всемирный исламский конгресс» - возникла в 1926 году. В дальнейшем значительным влиянием обладали сформированная в 1962 году «Лига исламского мира» и наиболее представительное международное объединение на правительственном уровне – «Организация исламской конференции» (основана в 1969г.). Модернизм является характерной чертой современного ислама. Во всех направлениях ислама в догматике, социальной доктрине, культе, шариате происходит «очищение» от различного рода архаичных элементов, чрезмерных ограничений и излишних запретов. К модернистам относятся сторонники эволюции ислама путем его реформ, «обновления», переосмысления Корана и Сунны, предписаний шариата и фикха (мусульманского права). Модернисты выступают за примирение науки и религии, смелое использование достижений науки и техники. Усиление модернистских тенденций наблюдается в странах, ставших на самостоятельный путь развития, от них не отстают и многие мусульманские теологи в нашей стране. Современные модернисты преподносят Коран как кладезь науки, квинтэссенцию мудрости и знания, утверждают, что в нем можно найти указания и на то, что было открыто наукой, и на то, что предстоит ей открыть в дальнейшем. Модернисты утверждают, что достижения в области науки и техники представляют собой проявление мудрости Аллаха и подтверждают истинность Корана. Традиционализм – другая тенденция в современном исламе. К защитникам традиционализма (по-другому их называют ортодоксами) относятся, как правило, приверженцы средневекового ортодоксального ислама. Они упорно отстаивают неприкосновенность всех взглядов, обрядов и догм в их первозданном виде, не признают нововведений, осуждают приспособление к духу времени. Еще одной тенденцией в современном исламе является возрожденчество, или исламский фундаментализм. Сторонники этого направления провозглашают в качестве цели восстановление в современной жизни мусульман институтов и норм раннего ислама и на этой основе – равенства и справедливости. Они предлагают очистить ислам от позднейших наслоений, восстановить его в первозданной чистоте. Идейные истоки фундаменталистического учения следует искать в ваххабизме, основателем которого является Мухаммед Ибн-Абд-эль-Ваххаб (1703-1787). В основе его религиозной доктрины лежит мысль о необходимолсти возврата к «Истинной вере» и признание авторитета исключительно Корана и Сунны. Большое внимание уделяется очищению ислама от несвойственных Корану наслоений, самым страшным из которых считалось отступление от принципов единобожия. Ваххабиты непримиримо относились к идолопоклонству, анимизму, культу святых, объявили серьезным нарушением не только паломничество к мазарам (гробницам святых), но и само упоминание имени пророка, святого или ангела во время молитвы, запретили взывать о помощи, просить заступничества у кого-либо, кроме Аллаха, считали греховным поклоняться пророку и строить мечети в тех местах, которые связаны с его жизнью. Эта доктрина еще при жизни основателя была использована феодальными правителями г. Неджда в качестве идейного знамени мощного движения, приведшего к объединению арабов и образованию Саудовского государства. Китайско-конфуцианская цивилизация (Китай, Корея, Япония, Вьетнам, Тайвань, Сингапур) характеризуется синтезом этико-политических учений и религий. Особенно велико в странах этой цивилизации влияние конфуцианства. Эта система идей и институтов включала: культ жесткой нормативной этики («китайские церемонии»), культ предков, уважение к старшим, крепость семейных уз и почитание семьи, культ мудрости, учености, письменности, идею социальной справедливости, воплощенную в бюрократической системе управления, принцип меритократии в сочетании с хорошо продуманной системой конкурсных экзаменов на административные должности, весьма заземленную, «мирскую» систему социальных и духовных ценностей. В социальной этике конфуцианства личность существует не «для себя», но для общества. Этика Конфуция (551-479 до н.э.) понимает воспитание как подведение человека к надлежащему исполнению социальной функции. Индивид – это функция в социальном организме общества. Особое значение Конфуций придавал понятию порядка. Подлинное соблюдение порядка ведет к должному исполнению обязанностей. Социальные отношения параллельны отношениям семейным. Отношения подданного и правителя, подчиненного и начальника такие же, как отношения сына к отцу и младшего брата к старшему. Сегодня в мировой политической мысли все чаще рассматривается вопрос о роли Китая в контексте регионального или даже глобального лидерства. Современный Китай – держава, чье значение определяется как феноменальным экономическим ростом, так и «особой» внешнеполитической позицией. Вступление КНР в ряды экономических супердержав действительно может поставить под вопрос существующий мировой экономический порядок хотя бы потому, что Китай всегда был стороной, страдавшей от структурно-экономического лидерства Запада и никогда не скрывавшей своего недовольства положением дел. Именно поэтому западное аналитическое сообщество с начала 1990-х гг. непрерывно обсуждает проблему «мирного вхождения» Китая в систему мировых отношений. Волнуются и китайские аналитики, задавая себе вопрос: как должен вести себя Китай, приобретя статус «даго» (великой державы)? Стоит ли ему становиться «фуцзэго» (ответственным государством), что это будет значить для Китая? Как совместить западное и китайское понимание ответственности в этом контексте? Китай сформулировал достаточно гибкий, и альтернативный советскому, вариант социалистической идеи. Затем он удачно оживил ее, интегрировав с конфуцианской этической системой и вполне рафинированными «капиталистическими» механизмами. И не так важно, какова в реальности экономическая система Китая. Важно, что она подается китайским руководством и воспринимается в Китае и в мире как альтернативная. Это дает основания думать, что Китай (особенно, «Большой Китай», то есть КНР, Тайвань и китайские диаспоры в Юго-Восточной Азии, поддержанные всеми китайскими диаспорами в разных государствах планеты) способен бросить вызов Западу и США не только экономически, но посредством выдвижения «духовной альтернативы» западной системе ценностей. Ясно, что «китайский вызов» имеет особую природу, не такую, которая была характерна для «советского вызова» - поэтому Западу и трудно сформулировать на него приемлемые ответы. Понятно, что коммунистическая доктрина, которую официально проповедует китайское руководство, вряд ли может вдохновить многих. Однако Китай динамично пытается модернизировать ее и приспособить к современным запросам, сократив наиболее одиозные положения и совместив их с конфуцианской системой ценностей. Идея конфуцианского трудолюбия по преобразовательному потенциалу вполне может поспорить с концепцией протестантской этики. В «новой» китайской идеологии важна идея почитания властей и старших, стоическое восприятие жизни. В регионе в целом происходит энергичное утверждение азиатской культуры, включающее приоритет «азиатских ценностей»: трудолюбия, дисциплины, уважения семейных ценностей, авторитета власти, подчинения личных устремлений коллективному началу, веры в иерархичное устройство общества, важности консенсуса, стремления избежать конфронтации. Такая система взглядов проповедует господство государства над обществом и общества над индивидуумом, но «азиатского индивидуума» в этом устраивает отсутствие внутренних конфликтов, опора на общинные ценности и «благожелательный» авторитаризм, которые помогают развиваться демографически и экологически напряженным социумам. В индо-буддийской цивилизации (Индия, Монголия, Непал, Бутан, Таиланд, Шри-Ланка, Мьянма) преобладают культурные традиции индуизма, джайнизма, буддизма. Определенное влияние на регион оказал ислам. Цивилизация характеризуется культурно-религиозным синтезом и религиозной и идеологической терпимостью. Как мировоззренческая система индуизм традиционно отличается глубиной религиозно- философской мысли. Мир всего живого – это сансара, бесконечная и безначальная цепь перерождений, удел всего обычного, обыденного. Ценность этого мира весьма относительна – это иллюзия, майя. Но зато за пределами этого мира, вне сансары, есть мир великой подлинной Реальности, где властвует Абсолют. Вырваться из мира сансары, слиться с Абсолютом – желанная конечная цель религиозно активной личности. Ближе других к достижению цели всегда были брахманы, представители высшей варны жрецов, более всех остальных подготовленные к разрыву кармической цепи перерождений. При этом индуизм практически безразличен к власти, к государству, что в немалой степени обусловило слабость индийских государственных образований, особенно доисламских. Генеральные принципы индуизма почти начисто выключали честолюбие и связанные с ним импульсы – активность, социальную энергию, предприимчивость и т.п. Точно так же бессмысленны для индуиста призывы к равенству либо социальной гармонии: то и другое противоречит идее кармы и индивидуальной ответственности за социальный статус в данном перерождении. И, наконец, индуист традиционно чужд насилию, активному социальному протесту: как можно спорить с судьбой?! Разве попытка силой добиться лучшего не приведет в конечном счете лишь к ухудшению кармы со всеми вытекающими последствиями?! Таким образом, индуизм, обладая невиданным запасом прочности на индивидуальном и локальном (община, каста) уровнях, санкционируя стабильно консервативную социальную структуру огромного субконтинента, вместе с тем не был связан с проблемой укрепления политической власти и государства как такового, никогда не имел отношения к социальному равенству и связанной с этим идее социальной гармонии. Отсюда – невиданный в других обществах политический вакуум, с легкостью заполнявшийся то одними, то другими, чаще всего внешними политическими силами. Отсюда же и отсутствие традиции организованного социального протеста либо энергичного социально-политического сопротивления внешней агрессии. Но при всем том индуизм всегда сохранял и внушительно демонстрировал свою внутреннюю силу неколебимой гигантской системы, с чем не могли не считаться как мусульманские правители Индии, так и ее колониальные владыки. Буддизм как религиозная философия и практика – плоть от плоти древнеиндийской ведической культуры. Однако коренным отличием его от индуизма является принцип равенства всех людей перед уходом в Абсолют, в нирвану. Собственно эта разница, из-за которой буддизм не мог гармонично вписаться в иерархическую и подчеркнуто отрицающую равенство общинно-кастовую структуру Индии, и обусловила постепенное и вполне мирное вытеснение буддизма индуизмом на территории Индии. Как религиозная доктрина буддизм был индифферентен не только к социальному и политическому началу, но и, в отличие от индуизма, к национальному, что и позволило ему стать мировой религией. Но при всей своей социально-политической нейтральности, буддизм в странах своего распространения на практике немало делал для сплочения населения, для осознания той или иной общностью ее этнополитической цельности и самоценности, для воспитания внутреннего достоинства и готовности к борьбе в экстремальных ситуациях. Этим буддизм также существенно отличался от индуизма. В целом же в обществах, где господствовал или был влиятельной силой буддизм, существовал тот же, что и у индуистов, культ кармической этики и самоуглубления ищущего спасения религиозно активного индивида, прежде всего монаха. Эта генеральная мировоззренческая установка рождала сдержанность и умеренность в политике, некоторую пассивность в решении социальных проблем. В то же время, будучи внутренне сильным и целостным, буддизм как религия масс и цивилизационный фундамент не был столь жестким и недоступным для перемен, как опиравшийся на общинно-кастовую основу индуизм. Более динамичный и открытый для обновления, буддизм как доктрина был готов сотрудничать с теми силами, которые вели дело к энергичной, как в Таиланде, а порой и к радикальной, как в Лаосе и Камбодже, политике социального переустройства. 3.4. Политическая мысль в современной России С 1930-х до конца 1980-х гг. политическая наука в России изучалась в курсах «История КПСС», «Научный коммунизм», «Исторический материализм» и др. Их отличительной чертой являлся классовый подход ко всем явлениям политической жизни, приоритет марксизма-ленинизма. Например, рассматривались такие вопросы политической теории, как «руководящая роль партии», «социалистическая демократия», «закономерности строительства социализма», «мировой революционный процесс» и др. Дискуссии вокруг них развивались в русле официальной доктрины, что сужало возможности для развития политической мысли. Определенный прогресс в развитии политологических исследований был достигнут в период реформаторской деятельности Н.С.Хрущева. В середине 1960-х гг. была создана Советская (ныне – Российская) ассоциация политических наук, под эгидой которой и при ее непосредственном участии в 1979 г. в Москве состоялся ХII Всемирный конгресс Международной ассоциации политических наук. Российские ученые получили возможность определенных международных контактов, обсуждения теоретико-методологических основ политических проблем, выходящих за рамки курса истории партии. В 70-е годы в научный оборот вошли новые важные понятия и категории политической науки: «политическая система общества», «политический процесс», «лидерство и элита», «теория международных отношений»; были апробированы идеи прав человека как главной цели конституционного закона и демократии, открытого общества, альтернативных выборов, суда присяжных и др. Многие из этих идей были реализованы в 1990-е гг. Можно отметить труды российских политологов: Ф.М.Бурлацкого, А.П.Бутенко, А.А.Галкина, А.В.Дмитриева, В.Н.Кудрявцева, Г.Х.Шахназарова и других, сыгравших существенную роль при формировании политической науки как самостоятельной отрасли знания на рубеже 1980-90-х гг. В конце 1980-х гг. была опубликована известная книга М.С.Горбачева «Новое мышление для нашей страны и для всего мира». В ней были изложены плюралистические принципы «перестройки» в СССР, вопросы демократизации советского общества, гласности, совершенствования системы международных отношений. Проблемной стороной исследования явилась недооценка классовых и национально-государственных приоритетов развития советского общества, геополитических интересов России. После принятия Конституции РФ 1993 г. увидели свет многотомные энциклопедические издания по философии, политологии и социологии. В стране действуют политологические школы, развиваются профильные направления в их работе. Возникла самостоятельная наука о власти, в формирование которой наибольший вклад внес профессор В.Ф.Халипов. Выходят работы по философии, политике, общей, сравнительной и прикладной политологии. Рубеж второго и третьего тысячелетий стал наиболее плодотворным для развития политической науки в России: осуществлены переводы основных работ зарубежных политологов, вышли в свет обстоятельные работы отечественных авторов по истории политических учений, теории и методологии политики, прикладной политологии, систематически проводятся опросы общественного мнения, анализируется их влияние на политическую жизнь. В современной российской политологии важное место занимают проблемы политического (государственного и муниципального) управления, правового и социального государства, политического участия, политической и электоральной культуры, политического менеджмента и маркетинга, вопросы политики и политологии в условиях глобализации и информационной революции, коммуникативистики и политического образования в Интернете. Разрабатывается также проблематика политических систем общества, политических режимов, политических отношений и процессов, политических партий и движений. В последние годы изданы крупные работы по теории международных отношений, проблемам войны и мира, политической глобалистике, геополитике и геоэкономике, политическому прогнозированию. Широко представлены политические аспекты современного развития России, в том числе национальные и федеративные отношения, особенности реформирования страны, ее внутренней и внешней политики в целом. Крупными тиражами выходят в свет учебники и учебные пособия по политической науке. Можно с уверенностью сказать, что за годы, прошедшие после отказа от официальной парадигмы советского марксизма, российской политической наукой пройден значительный путь. В обстановке ограниченных ресурсов и за сравнительно небольшой промежуток времени российские ученые сумели выдвинуть ряд оригинальных теоретических концепций и исследовательских программ. Плюрализация социального знания, наметившаяся уже в советское время и особенно в горбачевский период, приобрела необычайную широту и выразилась в значительно возросшем многообразии взглядов внутри российской науки. Прежде всего, плюрализацию претерпел сам марксизм. Наряду с социал-демократизацией марксистских идей, легитимизированной в свое время М.С. Горбачевым и отстаиваемой сегодня Горбачев-фондом, существенную модификацию претерпел марксизм фундаменталистского типа. Так, марксизм лидера российских коммунистов Г.А.Зюганова представляет собой причудливую смесь старых сталинистских идей, традиционной геополитики и российского имперского национализма. Наряду с этим, в России пользуется растущим признанием мир-системный подход, связанный с именем американского исследователя Э.Валлерстайна. Возникло множество подходов немарксистского направления, испытывающих значительное влияние западных идей. Вслед за соответствующими школами западной теории в новой российской науке появляются свои собственные либералы, реалисты и постструктуралисты. Либералы (Ю.П.Давыдов, В.М.Кулагин и др.) широко опираются на идеи глобализации и демократического мира. Российский реализм появляется как сложное интеллектуальное движение, в котором историки, философы, социологи и экономисты развивают свои школы и исследуют вопросы великодержавности и политической структуры мира. (Споры российских реалистов суммированы в кн.: Шаклеина Т.А. Россия и США в новом мировом порядке. - М.: ИСКРАН, 2000). Российские ученые постепенно формируют свое отношение и к западному постструктуралистскому направлению (Б.Г.Капустин, Т.А.Алексеева, А.С.Панарин). Вместе с тем здание российской политической науки не отличается стройностью. Его главные составные части – эмпирические исследования, теории среднего уровня и общетеоретические исследования – пока еще плохо согласуются или даже совсем не соединены друг с другом. Обратимся к причинам такого положения. У описанных проблем сложные корни. К ним могут быть отнесены характерная для России склонность к философствованию, нередко осложняющая необходимость спуститься с неба абстракций на землю прикладных исследований. Развитию российской политологии продолжает препятствовать и недавнее засилье догматизма, диктовавшегося политической конъюнктурой. В немалой степени сказывается и молодость самой российской науки, ведь многие вопросы теоретического и методологического характера весьма безотлагательны и требуют срочного решения. И все же представляется, что главная причина не в этом. Не умаляя значимости отмеченных трудностей, хотелось бы подчеркнуть значимость общего кризиса самой системы общественных наук в России. Главной причиной трудностей становления и дальнейшего развития политической науки является, по-видимому, факт распада центральной парадигмы общественных наук (марксизма) и отсутствие пока иной парадигмы развития. Упомянутая выше плюрализация политической мысли не сопровождается пока формированием стержневой традиции мышления, без которой трудно представить себе границы социального знания. Как отметил британский исследователь У. Каллахан, для США такой стержневой интеллектуальной традицией сегодня выступает либеральная идея «демократического мира», для Великобритании – «международное общество», а для Китая – «великая гармония». В отличие от названных государств, Россия все еще не сформировала свой собственный теоретический «мейнстрим» в политических исследованиях и продолжает оставаться полигоном для идеологического и теоретического соперничества. Примерами такого соперничества являются непрекращающиеся дебаты между евразийцами и западниками, демократами и державниками, этнонационалистами и сторонниками гражданской идентичности. Как и общество в целом, российская политическая наука находится под влиянием все еще продолжающегося после распада СССР кризиса национальной идентичности. Отмеченная идеологическая и теоретическая неопределенность отечественной науки естественна, и до тех пор, пока Россия не определится в отношении своих постсоветских ценностей и международных ориентаций, политическая теория не сможет перейти от стадии плюрализации к стадии своего дальнейшего структурирования и развития. Дело усложняется ускорением процессов мирового развития и потребностью для России выходить из кризиса идентичности в условиях продолжающихся социально-экономических трудностей и нарастания темпов глобализации. Сказанное отнюдь не означает, что ситуация для российской политологии безвыходна. Ведь общественные науки не только отражают развитие общества, но и активно участвуют в таком развитии. Пассивность обществоведов может быть не менее опасной, чем недостатки политического лидерства и трудности материального характера. Это в полной мере относится к политологам, в задачу которых входит непрерывный поиск формулы адаптации отечества к меняющимся мировым условиям. Представляется, что нахождение такой формулы невозможно без понимания существа и глубины процессов глобализации, с одной стороны, и умения востребовать для этого свой собственный интеллектуальный потенциал – с другой. Ответ на глобализацию может и должен соответствовать национальным традициям и политической культуре. Во-первых, потому, что ориентация в массиве зарубежных знаний и тенденций невозможна без четкого представления национальных возможностей такого освоения. Во-вторых, многое в сегодняшней глобализации является порождением уже известных истории тенденций развития, успешно анализировавшихся российской мыслью на протяжении последних двух столетий. План семинарского занятия
Темы для докладов, выступлений и рефератов
Список литературы
Контрольные тесты
а) Р.Даль А. «столкновение цивилизаций»; б) С.Хантингтон Б. «теория массовой коммуникации»; в) Г.Лассуэл В. «железный закон олигархии»; г) Р.Михельс Г. «плюралистическая демократия». 2. Ч.Мерриам является представителем: а) необихевиоризма; б) школы системного анализа; в) Чикагской школы; г) цивилизационного подхода. 3. Наиболее политизированной из восточных религий является: а) буддизм; б) ислам; в) индуизм; г) конфуцианство. 4. М.С.Горбачев является автором книги: а) «Основы политического анализа»; б) «Новые аспекты политики»; в) «Новое мышление для нашей страны и для всего мира»; г) «Методы политической науки». 5. Какая из этих стран принадлежит индо-буддийской цивилизации? а) Япония; б) Непал; в) Марокко; г) Египет |
Похожие:
 | Завтра лучше, чем вчера? России и в Китае сильно различаются? Каковы уроки «перестройки» для политических и экономических реформ в России? Экономисты, политологи... | | В. П. Филатов в последние годы многие экономисты, социологи и политологи... Некоторые наши специалисты по глобалистике придерживаются примерно таких же взглядо Провал либеральной экономической политики в контексте... |
