Доктрина Буша: Происхождение, развитие, альтернативы
Скачать 327.99 Kb.
|
1 2
Доктрина Буша: Происхождение, развитие, альтернативы Марк Герард Манто г.Кембридж 2004 г. В работе "Доктрина Буша: Происхождение, развитие, альтернативы", опубликованной в апреле 2004 года Институтом Содружества в рамках проекта "Оборонные альтернативы", ее автор Марк Герард Манто проводит беспристрастный анализ внешнеполитического курса администрации нынешнего президента США Джорджа Буша. На основании приводимых им выдержек из документов американского правительства, научно-исследовательских политологических учреждений, а также выступлений военно-политического руководства США делается вывод о необходимости ее кардинального пересмотра в виду явной агрессивности, ошибочности и бесперспективности. Доктрина Буша: Происхождение, развитие, альтернативы Марк Герард Манто Апрель 2004 г. Неудачные результаты деятельности администрации Буша, реализующей свою собственную концепцию внешней политики и проводящей ошибочные эксперименты в национальном строительстве, сказались в последнее время на американских гражданах. Менее заметны сегодня симптомы в политике, которые представляют наиболее кардинальный и существенный отход от стратегии национальной безопасности Соединенных Штатов с эпохи "холодной войны". Последствия так называемой "Доктрины Буша", а также объединение "непоколебимого национализма", который санкционирует применение военной силы для обеспечения безопасности и поддержания глобального превосходства, и "консервативного интернационализма", направленного на достижение тех же целей аналогичными методами, но стремящегося экспортировать западные ценности и демократию, проявятся в течение столетия. Откуда появилась эта политика, кто является ее родоначальником и как она развивалась? Какое место в ней занимает Израиль? Существует ли альтернативная доктрина национальной безопасности, которая бы эффективно соответствовала вызовам, поставленным миром, оказавшимся внезапно более антиамериканским, изменчивым и значительно более опасным? Осенью 1992 года было опубликовано "Руководство по оборонному планированию", являющееся периодически издаваемым документом, определяющим требования по финансированию и боевым возможностям национальных вооруженных сил. Однако данное Руководство имело существенные отличия от прежних и выдвигало следующие три основных тезиса.
Данное положение, лежащее в основе новой региональной оборонной стратегии, требует принятия мер для предостережения любых враждебных сил от завоевания господства в регионе… США должны демонстрировать лидерство, необходимое для установления и защиты нового порядка, который бы сдерживал стремление потенциальных конкурентов играть большую роль или занять более агрессивную позицию для защиты своих законных интересов… В невоенной области США должны признать в достаточной степени интересы индустриально развитых наций, чтобы удержать их от оспаривания американской лидирующей роли или попыток нарушить установленный политический и экономический порядок. И наконец необходимо поддерживать механизмы, удерживающие потенциальных конкурентов даже от стремления играть большую роль в региональном или глобальном масштабе
Альянсы, создаваемые для противодействия международным кризисам, вселяют большие надежды на возможность проведения коллективных мероприятий. Однако даже в этом случае США должны быть готовы к тому, что коалиции в будущем будут представлять собой объединения, формируемые под конкретную проблему. Это подтвердит понимание того, что мировой порядок в конечном счете обеспечивается Соединенными Штатами Америки. (Примечание: нет никакого упоминания о роли Организации Объединенных Наций.) Данный обзор разрабатывался по запросу Дика Чейни, министра обороны в первой администрации Буша, и после одобрения был озвучен. Все же Буш-старший был гораздо более осмотрителен, чем Буш-младший, поэтому он ничего не делал для реализации идей, изложенных в "Руководстве по оборонному планированию", особенно после того, как его наиболее провокационные элементы немедленно вызвали жалобы со стороны должностных лиц индустриально развитых государств Западной Европы и Японии. Впоследствии, в части его касающейся, министр обороны выступил с опровержением и пошел на некоторые уступки, однако не по основным положениям, как это видно по работе "Оборонная стратегия на период 90-х годов: Региональная оборонная стратегия". В ней требование борьбы с ростом противодействия американскому господству не только осталось, но было расширено и вместо термина "реагирование" введено понятие о готовности противодействовать возникающим региональным угрозам: "Мы можем воспользоваться преимуществом окончания "холодной войны" и распада Советского Союза, чтобы перевести фокус нашего планирования на региональные угрозы и вызовы. Будущее основных регионов остается непонятным. Региональные и местные деятели могут строить враждебные планы через прямую конфронтацию или посредством таких средств, как подрывная деятельность и терроризм. Новая оборонная стратегия с ее ориентацией на региональные проблемы, стремится определить форму этого будущего и обеспечить поддержание способностей, необходимых для защиты наших интересов. С данной установкой мы должны работать с нашими друзьями и союзниками, чтобы устранить появление враждебных, недемократичных угроз нашим коренным интересам и формировать более безопасные международные условия, соответствующие нашим демократическим идеалам". Как и в оригинале Руководства по оборонному планированию возможность односторонних действий сохранена, в то время как скептицизм в отношении роли международных учреждений в обеспечении американских интересов становится явным: "Но в то время как мы одобряем коллективное действие, чтобы ответить на угрозы и вызовы в новую эпоху, коллективное реагирование будет не всегда своевременным и без американского руководства не сможет окрепнуть. Пока Соединенные Штаты не могут стать всемирным полицейским и принять на себя ответственность за решение всех проблем международной безопасности, мы не можем себе позволить, чтобы наши коренные интересы зависели исключительно от международных механизмов, которые могут быть блокированы странами, чьи интересы могут существенно отличаться от наших собственных." "Где интересы наших союзников затрагиваются непосредственно, мы должны ожидать, что они возьмут на себя соответствующую долю ответственности, а в некоторых случаях будут играть ведущую роль. Но мы должны поддерживать готовность для выборочного решения ряда проблем безопасности, которые угрожают нашим собственным интересам. Такие возможности являются неотъемлемой частью способности руководить, а если международная поддержка окажется слабой или неадекватной, действовать независимо и при необходимости защищать свои коренные интересы. История показывает, что эффективные многосторонние действия наиболее вероятно возникнут как результат американского руководства, но не как альтернатива ему… Только нация, которая достаточно сильна, чтобы действовать решительно, может обеспечить руководство, требуемое для воодушевления других стран противостоять агрессии". Предложенные выше идеи, подготовленные в январе 1993 года, когда Билл Клинтон стал американским президентом, очевидно, были забыты в период его правления. Концепция национальной безопасности администрации Клинтона соответствовала политике сдерживания – прагматическое и выверенное предупреждение экспансионистских или иных враждебных режимов, быстрое прекращение прямой военной конфронтации, которая более - менее соответствовала американским интересам, с тех пор, как Джоржд Кеннан придумал эту концепцию в 1944 году. Но для более влиятельных консервативных аналитиков внешней политики, сдерживание в лучшем случае было трусливым принятием врага, в худшем – изменническим отказом от очевидного обязательства Америки возглавить свободный мир, а в эпоху после окончания "холодной войны" являлось безнадежно устарелым во всех отношениях понятием. Эта группа политиков широко известна как "неоконсерваторы", хотя их было бы правильнее назвать консервативными интернационалистами. Неоконсерваторы отказываются от взглядов изоляционистов и реалистов, предпочитающих ограничивать цели внешней политики противодействием прямым угрозам национальной безопасности и поддержанием американских экономических интересов. Твердо веря в Америку как образец демократии и защиты свободы, неонационалисты презирают многонациональные учреждения, подобные Организации Объединенных Наций и Мировой Суд, считая их неэффективными и коррумпированными, в то время как посылают американские вооруженные силы в качестве главного исполнителя и гаранта глобальной стабильности. Некоторые неоконсерваторы, как те, что входят в Проект нового американского столетия (the Project for the New American Century), стремятся расширить "зону демократического мира", чтобы сражаться и изолировать недемократические антизападные режимы и фракции, главным образом на Ближнем Востоке. Многие ревностно преданы Израилю и благосклонны бескомпромиссному Ликуду и его премьер-министру Ариэлю Шарону. Хотя они раздают директивы по вопросам внешней политики и высказывают мнения о вооруженных силах Америки, немногие из неоконсерваторов служили в вооруженных силах. В правительстве и других структурах они тяготеют к академическим кругам и журналистике. Неоконсерваторы занимают высокие постны в министерстве обороны (Вулфовиц и замминистра обороны Дуглас Дж. Ферт), государственном департаменте (замминистра по контролю над вооружениями и международной безопасности Джон Болтон и его старший советник Дэвид Вурмсер) и в Белом доме (человек вице-президента Льюис Либби и Элиот Абрамс, другой антииранский игрок, который вырабатывает ближневосточную политику совета национальной безопасности). Они издают "Белые книги" и обзорные статьи от имени различных общественных институтов, таких как Гудзонский институт (Hudson Institute), Институт американской промышленности (the American Enterprise Institute), Еврейский институт проблем национальной безопасности (the Jewish Institute for National Security Affairs), Центр политики в области безопасности (the Center for Security Policy) и Проект нового американского столетия. Хотя они с трудом находят общий язык по каждой проблеме, неоконсерваторы склонны рассматривать международные отношения в черно-белом цвете. Например, для них нет никакого морального соответствия между взрывами палестинских самоубийц и тем, как они видят право Израиля защитить себя. Внешняя политика Соединенных Штатов по отношению к Северной Корее, Ирану и Ираку (или в этой связи к Китаю и России) должна, как говорят между собой в мягкой форме неоконсерваторы, означать "нравственную чистоту". В сборнике принципов, изданном 3 июня 1997 года недавно образованным Проектом нового американского столетия, предполагалось: "Конечно, Соединенные Штаты должны быть благоразумными в том, как они реализуют свою власть. Но мы не можем благополучно избегать обязанностей глобального лидера или затрат, которые связаны с его обеспечением. Америка играет жизненно важную роль в поддержании мира и безопасности в Европе, Азии и на Ближнем Востоке. Если мы уклонимся от наших обязанностей, мы создадим проблемы нашим фундаментальным интересам. История 20-го столетия должна была научить нас, что важно формировать обстоятельства прежде, чем возникают кризисы, и встречать угрозы прежде, чем они стали угрожающими. История этого столетия должна была научить нас использовать возможность американского превосходства… Такая "рейганомика" с позиции военной силы и моральной чистоты не может быть модной сегодня. Но она необходима, если Соединенные Штаты должны полагаться на успехи прошлого столетия и гарантировать нашу безопасность и величие в будущем". Важным аспектом внешней политики неоконсерваторов, если не самым важным, является обнародованный американский стиль экономического и политического либерализма. В концепции, которую Америка активно распространяет, выдается наставление всему миру каким образом приумножать богатство и свободу для всех и, возможно, повышать безопасность Соединенных Штатов. В 1996 году Ричард Перл, будучи руководителем исследовательской группы Института перспективных стратегических и политических исследований (the Institute for Advanced Strategic and Political Study), представил приход правительства Ликуда во главе с Беньямином Нетаньяхом в работе "Полный разрыв: Новая стратегия безопасности государства". Данный документ стал источником широкого обсуждения, поскольку содержал существенную часть того, что в настоящее время известно как "Доктрина Буша", и явно приводил доводы в пользу изменения иракского режима, вследствие чего он подвергает сомнению нынешнюю программу высших советников президента. Кроме критики Трудовой партии Израиля за поиски путей мирного урегулирования с соседними палестинцами, доклад убеждал Нетаньяха тесно сотрудничать с Турцией и Иорданией для сдерживания, дестабилизации и устранения некоторых из наиболее опасных угроз. Конфронтация арабских и мусульманских врагов подобных Ирану и, прежде всего Сирии и ее ливанского преемника Хезболлах, имела первостепенную важность. Таким образом, изгнание багдадского лидера показало первый шаг, идеально подходящий для реализации данной цели: "Израиль может формировать свои стратегические условия в сотрудничестве с Турцией и Иорданией, ослабляя, сдерживая и даже отодвигая назад Сирию. Эти усилия могут быть сосредоточены на устранении Саддама Хусейна от власти в Ираке, что является важной стратегической целью Израиля по обеспечению его собственных прав, а также средством для сдерживания региональных амбиций Сирии. Иордания недавно бросила вызов региональным амбициям Сирии, предложив восстановить династию Хашимитов в Ираке" (Примечание: Хашимиты управляли западной Аравией от имени Османской империи до Первой Мировой войны). Это вызвало иордано-сирийское соперничество, к которому Асад Хафез (тогдашний президент Сирии) ответил наращиванием усилий по дестабилизации Королевства Хашимит…" Координация усилий с дружественными государствами Турцией и Иорданией по устранению Саддама Хусейна и восстановлению власти Хашимитов над Ираком, как обещают авторы "Полного разрыва", была бы по существу изоляцией и потому ослаблением Сирии. Восстановление Хашимитов могло бы также решить Ливанскую проблему, если бы Хашимиты управляли Ираком, они могли бы использовать свое влияние над Наджафом (сосредоточием шиитской власти в Ираке, имеющим исторические связи с шиитским большинством в южном Ливане), чтобы помочь Израилю оторвать шиитов южного Ливана от Хезболлаха, Ирана и Сирии. Ричард Перл со своей группой также поддерживали использование военной силы против противников Израиля и советовали принять эту тактику в качестве государственной политики. В его работе рекомендуется развивать американскую поддержку в качестве средства упреждения, поддерживая совместную философию через силу, что отражает неразрывность с такими западными ценностями как самоуверенность. Новый премьер-министр должен выдвинуть на первый план свое желание более близко сотрудничать с США по противоракетной обороне (ПРО). Данный шаг не только бы противостоял реальной угрозе, но и расширил бы поддержку Израиля среди членов конгресса США, которые может быть мало знали про сам Израиль, но очень заботились о ПРО. В виду одобрения администрацией Буша превентивных действий, как имеющего силу положения внешней политики и реализации его в Ираке, возникают предположения о мотивах действий людей подобных Перлу, Фейту и Вурмсеру. Дуглас Фейт получил награду от Сионистской организации Америки (the Zionist Organization of America), прославляющей его как произраильского деятеля. А именно Фейт, совместно с Дэвидом Вурмсером (во всяком случае на начальном этапе) создал Офис специальных планов Пентагона (Office of Special Plans), который, как теперь предполагается, подготовил сведения об иракских планах создания оружия массового поражения и представил его в администрацию вице-президента в обход ЦРУ (или Агентства национальной безопасности, или Разведывательного управления министерства обороны). Вурмсер и Фейт занимали ключевые позиции в структурах национальной безопасности Соединенных Штатов и имели тесные отношения с институтами общественной политики, которые проводят близкую Ликуду линию и рассматривают американские и израильские цели внешней политики как равнозначные. До возвращения в Пентагон в 2000 году Фейт работал в Еврейском институте проблем национальной безопасности (ЕИПНБ) и в занимающем строго проликудскую позицию Центре политики безопасности (Center for Security Policy), а Вурмсер курировал ближневосточные проблемы в Институте американской промышленности, другом стороннике Ликуд. В программном заявлении Еврейского института проблем национальной безопасности говорится, что американо-израильское стратегическое сотрудничество является жизненно важным элементом для обеспечения безопасности Соединенных Штатов Америки и было основным направлением деятельности ЕИПНБ, начиная с его создания в 1976 году. Ближний Восток остается в фокусе американской политики безопасности из-за слияния энергии, капитала, оружия и идеологии. Постоянная неустойчивость в регионе, вызванная, прежде всего, межарабской конкуренцией и расколом между светским и религиозным во многих мусульманских сообществах, делает будущее региона неясным. Израиль с его технологическими способностями и разделенной системой ценностей играет роль ключевого американского союзника на Ближнем Востоке. Израилю угрожают военный потенциал арабского мира и Ирана, а также все более интернационализирующееся финансирование и поставки вооружений террористов на Западном берегу, в секторе Газа и в Ливане. Потребность Израиля в безопасных, признанных и защищенных границах не вызывает сомнений и, если арабские страны признают законность израильского государства, США должны продолжать оказывать помощь, поддерживать технологические возможности Израиля, а при продаже современного оружия арабскому миру учитывать вопросы безопасности Израиля. Подобных взглядов придерживаются заместитель министра обороны Вулфовиц (а вслед за Дональдом Рамсфелдом, Вулфовицем и Фейтом гражданские служащие Пентагона самого высокого ранга), начальник Вурмсера Джон Болтон (пятое лицо в государстве) и начальник администрации вице-президента Льюис Либби, не говоря уже о советнике ЕИПНБ и ЦПБ Ричарде Перле. В своих комментариях событий 11 сентября и угрозы Аль-Каиды, опубликованных 31 марта 2004 года в "Азия Таймс", Филипп Зеликоу (личный друг советника по национальной безопасности Кондолизы Райс, руководитель комиссии "11 сентября" и член президентского консультативного совета по внешней разведке, который в период с 2001 по 2003 год делал доклады непосредственно президенту США) говорит, что, по его мнению, реальную угрозу нападения и использования им оружия массового поражения Ирак представлял скорее не Соединенным Штатам, а Израилю. Но об этом не осмеливались говорить прямо, поскольку европейцы не придают особого значения этой угрозе, а американское правительство не было склонно ее тщательно изучать, поскольку это было не популярно. Зеликоу также говорит, что Саддам Хусейн, как было установлено, потратил значительные средства для укрепления коммуникаций от воздействия ядерных взрывов. По его мнению, данные приготовления были сделаны для того, чтобы выдержать обмен ядерными ударами не с США, а с Израилем, и, если бы химическое или бактериологическое оружие попало бы в руки исламского движения Хамас, такое оружие угрожало бы не США, а Израилю. Трудно сказать, какую роль преданность политике ультранационализма и неприкрытого милитаризма, связанной с Ликудом, сыграла в принятии президентом его решения о проведении операции "Свободу Ираку". По этому поводу критик войны в Ираке Майкл Линд, старший научный сотрудник в фонде "Новая Америка" (the New America Foundation), писал в апреле прошлого года, что не ясно, понимает ли Джордж Буш великую стратегию, которую разворачивают Вулфовиц и другие помощники. По мнению Линда, Буш искренне полагал, что была неизбежная угроза Соединенным Штатам со стороны оружия массового поражения Саддама Хусейна. Так в период правления Клинтона Проект нового американского столетия инспирировал вторжение в Ирак по причинам, которые не имели никакого отношения к возможным связям между Саддамом и Усамой бен Ладеном. Линд также пишет, что подписанные Вулфовицем и другими открытые письма призывали вторгнуться в Ирак, бомбить базы Хезболлах в Ливане и пригрозить Сирии и Ирану нападением, если они будут продолжать поддерживать терроризм. Замечания, что целью этих действий является не защита американских граждан, а обеспечение безопасности Израиля отвергались как порочный антисемитизм. Однако Сирия, Иран и Ирак являются ожесточенными врагами и их оружие направлено друг на друга, а террористы, которых они поддерживают – скорее на Израиль, а не на США. Все равно неоконсерваторы торопят развязать следующую войну с Ираном, хотя по здравой логике ядерный арсенал Северной Кореи представляет для США значительно большую проблему. В 2000 году команда в составе членов Проекта нового американского столетия (Ричард Перл, Пауль Вулфовиц, Ричард Армитедж, Джон Болтон, Джеймс Вулси, Уильям Кристол, Льюис Либби) издала трактат "Восстановление обороноспособности Америки: Стратегия, вооруженные силы и ресурсы в новом столетии", который в настоящее время известен своими положениями американского экономического и военного превосходства, ставкой на "формирование" региональных события вместо реакции на них, и созданием "зоны мира". Он также включал предложения, которые стали главными целями политики второй администрации Буша: увеличение расходов на оборону, преобразование вооруженных сил и расширение их возможностей по переброске в любой район мира, развитие тактического ядерного оружия, а также дорогие сердцу каждого неоконсерватора, создание глобальной противоракетной обороны и призыв наложить руку Америки на Персидский залив. Кроме того, в работе "Восстановление обороноспособности" впервые названа враждебная тройка стран, которые угрожают не только международной безопасности, но и самим Соединенным Штатам: "Мы не можем позволить Северной Корее, Ирану, Ираку и подобным государствам подрывать американскую руководящую роль, запугивать американских союзников или угрожать американской родине…" Хотя в документе и нет конкретных ссылок на политику превентивных действий, в нем подчеркивается, что, когда по Соединенным Штатам ударят, будет уже поздно. Затем наступило 11 сентября. Для президента Буша 11 сентября стало своего рода "Перл-Харбором 21-го века" – первым поводом в новой эре ассиметричной войны против врага, стремящегося ликвидировать западную культуру и прилагающего усилия для достижения этой цели. В этой связи Буш сказал: "Наша война с террором начинается с Аль-Каиды, но она на этом не заканчивается. Она не закончится пока все террористические группы глобального масштаба не будут найдены, остановлены и побеждены… Наш ответ включает гораздо больше, чем мгновенное возмездие и изолированные удары. Американцы должны быть готовыми не к одному сражению, а к длинной кампании, отличной от тех, что мы когда-либо видели. Мы перекроем финансирование террористов, повернем их один против другого, будем гнать их с места на место, пока у них не останется никакого убежища и возможности отдыха. И мы будем преследовать нации, которые предоставляют помощь или безопасное убежище терроризму. Каждая нация, в любом регионе теперь может решать, что делать. Или вы с нами, или вы с террористами. С этого дня впредь любая нация, которая продолжает предоставлять убежище или поддержку терроризму будет расценена Соединенными Штатами как враждебный режим". Таким образом, президент фактически изложил принцип поведения по отношению к государствам, которые спонсируют или защищают террористов. Если первоначально Буш только выдвинул на обсуждение действия против Ирака, то к моменту его первого после 11 сентября обращения к нации, знаменитой речи "Ось зла", "Президентский проспект национальной безопасности" (the President’s national security prospectus) значительно расширились. Отделив Иран и Северную Корею от Ирака, президент Буш сделал официальное замечание, что режимы, которые спонсируют террор, будут теперь находиться в перекрестии прицела администрации. Он подчеркнул угрозу химического, бактериологического и ядерного оружия, угрозу, которая станет формальным поводом к объявлению войны для администрации и основными средствами убеждения общественности в необходимости подготовки на случай войны с Ираком. Хотя он не сделал упоминания о превентивных мерах, президентские слова не оставляли сомнения относительно его более широких намерений: "Все нации должны знать: Америка будет делать то, что необходимо для обеспечения безопасности. Мы будем осмотрительны, хотя время не на нашей стороне. Я не буду ждать значительных фактов, пока накопятся опасности. Я не буду ждать, поскольку опасность приближается все ближе и ближе. Соединенные Штаты Америки не позволят наиболее опасным мировым режимам угрожать нам самым разрушительным в мире оружием". Представители администрации начали активно обсуждать тему войны. В основном затрагивался вопрос о том, что согласно заявлениям президента Буша, Саддам Хусейн в течение менее, чем один год, в состоянии создать ядерное оружие, которое может быть направлено против региональных союзников или самих США; что Ирак мог бы использовать или предоставить химическое или бактериологическое оружие террористическим группам; о явной связи режима Хусейна с Аль-Каидой. При этом часто упоминалось 11 сентября. Кроме того, Буш заявил, будто бы стало известно, что Ирак обучил членов Аль-Каиды технологии изготовления ядерной бомбы и отравляющих веществ. А в обращении к нации 28 января 2003 года президент сообщил, что, по данным разведки, Саддам Хусейн имеет исходные материалы для производства не менее 500 тонн зарина и других отравляющих веществ, которых будет достаточно для того, чтобы убить многие тысячи людей. Гиперболический тембр этих обвинений был направлен на то, чтобы убедить общественность в приближении более страшных бедствий, чем 11 сентября, и необходимости срочно предпринимать меры противодействия. Весной 2002 года администрация начала ясно формулировать контуры новой стратегии национальной безопасности, которая немедленно получила название "Доктрина Буша". Стратегия содержала два основных предписания. Первая посылка была довольно радикальной и говорила о том, что Америка не делает различий между террористическими организациями и поддерживающими или укрывающими их странами. В сущности, она подразумевала, что не оправдавшие надежд государства (подобные Йемену и Судану) и враждебные режимы (страны "оси зла", плюс Сирия, Ливия и Куба) были теперь поставлены на заметку, и, хотя они признанны ООН как суверенные государства, будут, тем не менее, ответственны перед американским правосудием. Вторая посылка давала понять, что США зарезервировали право "защищать Американскую родину" посредством превентивных средств. Это существенно отличалось как от международных норм периода после Второй Мировой войны, так и (за некоторым исключением) от долго существовавшей политики национальной безопасности. Выступая 1 июня 2002 года перед выпускным классом Военной академии в Вест-Пойнте, президент Буш сформулировал свою политику следующим образом в трех абзацах: "В прошлом столетии защита Америки во многом полагалась на доктрины устрашения и сдерживания периода "холодной войны". В некоторых случаях эти стратегии все еще используются. Однако новые угрозы требуют нового мышления. Устрашение, обещание массированного возмездия против наций, ничего не значит при действиях против скрытых террористических сетей, не имеющих национальности, или для защиты гражданского населения. Сдерживание невозможно, когда неуравновешенные диктаторы с оружием массового поражения могут доставлять это оружие на ракетах или тайно передавать его своим террористическим союзникам. Мы не может защищать Америку и наших друзей, надеясь на лучшее. Мы не можем верить в слово тиранов, которые формально подписывают соглашения о нераспространении, а затем систематически нарушают их. Защита родины и противоракетная обороны являются частью более надежной безопасности и важными приоритетами для Америки. Однако война с терроризмом не может быть выиграна в обороне. Мы должны дать сражение врагу, разрушить его планы и вступить в противоборство с худшими угрозами до того, как они появятся. В мире, в который мы вступили, есть единственный путь, ведущий к безопасности, это путь действий. И эта нация будет действовать". В августе того же года вице-президент Чейни разъяснил "Доктрину Буша" открыто и недвусмысленно заявив, что без сомнения Саддам Хусейн имеет оружие массового поражения и накапливает его, чтобы использовать против Соединенных Штатов или их друзей: "Америка в 2002 году должна себе задать важный вопрос не просто о нашем прошлом, но также и нашем будущем. Избранные лидеры этой страны несут ответственность за изучение всех возможных вариантов. И мы так делаем. Что мы не должны делать перед лицом смертельной угрозы, так это выдавать желаемое за действительное и впадать в преднамеренную слепоту. Мы не будем просто отводить взгляд, надеясь на лучшее, и оставлять вопрос для решения будущей администрации. Как сказал президент Буш, время не на нашей стороне. Оружие массового поражения, которое может быть доставлено, находится в руках террористической сети или кровавых диктаторов, или они действуют совместно, представляя настолько серьезную угрозу, насколько это можно только предположить. Риск бездействия гораздо больше, чем риск действия. Я знаком с аргументами против принятия мер в отношении Саддама Хусейна. Некоторые признают, что Саддам злой, жаждущий власти и представляет угрозу, но что пока он не пресечет порог фактического обладания ядерным оружием, мы должны исключить любые упреждающие действия. Эта логика кажется мне глубоко порочной…" Закрепление этой философии в официальной политике произошло с выходом в свет "Стратегии национальной безопасности Соединенных Штатов Америки" в сентябре 2002 года. Многое в "Стратегии" повторяет принципы, которых придерживались США, в частности, поддержка свободной торговли и прав человека, однако суть текста высвечивает основные положения нового внешнеполитического курса: "В то время как Соединенные Штаты будут постоянно стремиться заручиться поддержкой международного сообщества, мы не будем избегать, если потребуется, действовать самостоятельно для реализации нашего права на самозащиту, предпринимая превентивные меры против… террористов, чтобы помешать им нанести вред нашим людям и нашей стране". Америка разобьет и уничтожит террористические организации, "нарушив в дальнейшем финансирование, предоставление помощи и укрытия террористам, убедив или заставив государства принять их суверенные обязанности". "Мы должны быть готовы остановить страны-изгои и их террористических сателлитов прежде, чем они будут способны угрожать или использовать оружие массового поражения против Соединенных Штатов или наших союзников и друзей.… Когда потребуется", Соединенные Штаты "наложат запрет на предоставление технологий и материалов". "Учитывая цели государств-изгоев и террористов, Соединенные Штаты не могут больше полагаться исключительно на ответные действия, как это мы делали в прошлом. Неспособность удерживать потенциального агрессора, близость сегодняшних угроз и размеры потенциального вреда, если наши противники будут иметь возможность выбора оружия, не допускает этого. Мы не можем позволить нашим врагам нанести удар первыми". "В период "холодной войны"… мы сталкивались в основном с несклонным к риску противником. Сдерживание было эффективным средством защиты. Но сдерживание, основанное только на угрозе возмездия, наименее подходит, чтобы действовать против государств-изгоев… Традиционные концепции сдерживания не будут работать против террористического врага… Совпадение интересов государств, которые поддерживают терроризм, и тех, которые стремятся обладать ОМП, заставляет нас действовать". "В течение столетий, международное право признавало, что нации не должны допускать нападения до тех пор, пока они могут на законном основании принимать меры для защиты себя от сил, которые представляют неизбежную опасность нападения. Законоведы и международные юристы часто определяли законность превентивных мер наличием неизбежной угрозы. Наиболее часто это была явная мобилизация армий, флотов и авиации, готовящихся к нападению… Мы должны приспособить концепцию надвигающейся угрозы к возможностям и целям сегодняшних противников". "Соединенные Штаты в течение долго времени сохраняют за собой право превентивных действий, чтобы противостоять угрозе, представляющей опасность для нашей национальной безопасности. Чем больше угроза, тем больше риск бездействия и более неоспоримы условия для принятия упреждающих мер для самозащиты, даже если остается неуверенность относительно времени и места нападения врага. Чтобы предупредить или предотвратить такие враждебные действия наших противников, Соединенные Штаты, если необходимо, будут действовать на опережение". Предыдущие американские президенты всячески демонстрировали недоверие к возможности достижения целей превентивной войной. Поэтому нигде на страницах Стратегии национальной безопасности нельзя было найти фразу о "превентивной войне". В чем же тогда не права "Доктрина Буша" и ее объяснения превентивной войны в Ираке? Прежде всего, ее сторонники требуют демонстрации готовности к решительным действиям. В частности, Ричард Перл утверждал, что свержение режима Саддама Хусейна положит конец терроризму, "поскольку разгром Талибана и разгром режима Саддама будут сигналом для других – "вы следующие". Два слова. Очень эффективная дипломатия". Советники Буша после атак 11 сентября перед операцией "Свобода Ираку" информировали его, что арабы уважают волевые решения и власть, а принятие полумер будет признаком слабости США. Однако программа действий, предусмотренная "Доктриной Буша" и ее сторонниками, была гораздо более амбициозной, чем простое сдерживание угрозы посредством превентивной войны. Ее первоочередная цель была не много не мало преобразование Ближнего Востока. В своей речи перед съездом ветеранов иностранных войн в августе 2002 года вице-президент Чейни заявил: "Смена режима в Ираке принесла бы массу выгод региону. Когда самая серьезная из угроз будет устранена, свободолюбивые народы региона будут иметь шанс развивать ценности, которые может принести продолжительный мир. Что касается реакции арабской улицы, эксперт по Ближнему Востоку профессор Фоуад Аджами (ученый, пользующийся существенным влиянием в администрации) предсказывает, что после освобождения улицы в Басре и Багдаде, несомненно, выразят радость таким же образом, как толпы в Кабуле приветствовали американцев. Экстремистам региона стоило бы заново продумать их стратегию джихада. Умеренные по всему региону завоюют сердца. А наши возможности способствовать успеху израильско-палестинского процесса разрядки были бы также расширены, как это последовало за освобождением Кувейта". За семь месяцев до вторжения в Ирак "Бостон глоуб" сообщил, что изменяется политическая ситуация на Ближнем Востоке, политика, которая в течение нескольких лет проталкивалась некоторыми вашингтонскими мозговыми центрами и воинствующими кругами, получила ход в администрации. Сторонники так называемого эффекта "демократического домино" ожидали дестабилизацию и крах поддерживающих террористов режимов в Сирии и Иране после падения первой "доминошки" Саддама Хусейна. "Глоуб" упомянул заявление вице-президента Чейни, что дружественный Ирак так или иначе поддержит американские усилия в достижении мира между палестинцами и израильтянами. Другие сторонники теории "демократического домино" были более явны. В своей книге "Война против мастеров террора" (2002 г.) Майкл Ледин, бывший консультант Пентагона, ученый Американского промышленного института указывал, что американцы должны "урегулировать свои демократические ценности с потребностью навязывать свое желание" с целью свалить террористические режимы, начиная с "большой тройки" (Иран, Ирак, Сирия)". Расправившись с этой триадой, США могли бы тогда перенацелиться на Саудовскую Аравию. Стабильность не соответствует целям США. "Мы не хотим стабильности в Иране, Ираке, Сирии, Ливане и даже в Саудовской Аравии. Мы хотим, чтобы изменилось положение вещей. Реальная проблема состоит не в том, быть или не быть, а как дестабилизировать… Творческое разрушение – наше второе имя… Наши враги всегда ненавидели этот ураган энергии и творческого потенциала, которые угрожают их устоям… и позорят их за неспособность сохранять темп… Мы должны уничтожить их, чтобы поддержать нашу историческую миссию". План переустройства Ближнего Востока имел мощную поддержку в администрации Буша. Как сообщалось, эту возможность рассматривали Льюис Либби и Джон Ханн из офиса вице-президента, Джон Болтон из госдепартамента, Пауль Вулфовиц и Дуглас Фейт из Пентагона. Критиками цитируются заявления администрации Буша об оружии массового поражения, сделанные до вторжения и после свержения Саддама Хусейна, когда стало очевидно его отсутствие и то, что он не представлял непосредственной угрозы Соединенным Штатам. В январе 2004 года инспектор по вооружениям ЦРУ Дэвид Кей свидетельствовал перед Сенатом, что большие запасы ОМП вряд ли будут найдены в Ираке, а довоенные разведывательные данные, указывающие на обратное, были ошибочны. Впоследствии администрацией было найдено оправдание вторжения, и его необходимость была изменена с утверждения о нависшей опасности на заявление о том, что национальная безопасность диктовала принятие мер до того, как потенциальное нападение достигнет этой стадии. За три дня до показаний Кея вице-президент Чейни настаивал в интервью Национальному общественному радио, что "жюри все еще исходит из того", что оружие массового поражения может быть найдено в Ираке. А президент Буш в ответах на вопрос радиовещательной корпорации "Эй-Би-Си", оправдывая посылку американских солдат, заявил: "Какая разница?" Без неизбежной угрозы оружия массового поражения оппоненты в итоге вынуждают американцев вести в Ираке "избирательную войну". Ван Евера из MIT идет дальше. Он считает, "Что хорошо для Израиля, хорошо и для Соединенных Штатов". Однако он критикует политику Шарона, говоря, что она вредна для Израиля и для национальной безопасности США, поскольку арабо-израильский конфликт стал вербовочной базой для Аль-Каиды. Он отмечал, что США поддерживают интересы и политику Израиля, а Шарон часто игнорирует американские пожелания и интересы. Самое главное, заключает он, что поддержка Израиля будет сохраняться, несмотря на то, что его имперская политика способствует деятельности Аль-Каиды, которая угрожает каждому американцу. Это обусловлено тем, что Израиль имеет много сторонников в администрации Буша и очень мощное лобби в Вашингтоне. В своей статье "Изменение внешней политики" ("Интернэшнэл секьюрити", зима 2001/2002) Стефан Валт, профессор международных отношений правительственной школы Кеннеди в Гарварде, доказывает, что Соединенные Штаты, чтобы эффективно противодействовать угрозам и терроризму, должны обновить отношения с арабским и исламским миром. Он рекомендует отойти от одностороннего подхода к конфликту между США и Израилем. По его мнению, политика США не настолько произраильская, как это думают большинство арабов, хотя их политика и не была в прошлом беспристрастной. Не смотря на то, что США подтверждают свои обязательства по обеспечению безопасности Израиля в рамках его границ до 1967 года, Соединенные Штаты должны для себя уяснить, что это бесперспективно в условиях экспансионистской политики Израиля, и не думать, что данная политика отвечает долгосрочным интересам Соединенных Штатов или Израиля. |
1 2
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 | Климатическая доктрина России Комментарии wwf Правительству нашей страны и местным органам власти нужен документ, своего рода «климатическая Конституция». Она уже есть и называется... |  | Альтернативы российским реформам "сверху": общественное движение в россии XIX в Как известно, главными составляющими исторического процесса являются верховная власть и общественные силы страны, взаимодействие... |
| Используемые методы, приемы средства Факторы, влияющие на развитие страны. Восточные славяне. Происхождение, верования, хозяйство | | Тема: «Происхождение пресмыкающихся и их многообразие» ... |
| Интернета. Есть ли ему альтернативы, почему Интернет называют уникальным изобретением? «Мир без Интернета». В рамках данного проекта необходимо проанализировать тот вклад, который внесла Глобальная Паутина в нашу жизнь,... | | «астрономия» Астрономия — наука о Вселенной, изучающая движение, строение, происхождение и развитие небесных тел и их систем |
| Деятельность администрации дж. Буша-мл. По борьбе с терроризмом в оценках американской прессы Работа выполнена в Институте Соединенных Штатов Америки и Канады Российской Академии наук | | Стратегический «треугольник» россия-китай-сша: евразийский аспект Охватывают в основном период президентств Билла Клинтона и Джорджа Буша-мл. – с начала 90-х годов ХХ века по настоящее время |
| Темы рефератов Понятие и происхождение профессиональной этики История... | | Реферат по курсу «Профессиональная этика журналиста» Плагиат. Поиск альтернативы литературному воровству стр. 4 |
| НовостИ Российский президент Владимир Путин в четверг вмешался в политическую кампанию сша, заявив, что демократы не имеют "морального права"... | | Рефератов и литература к ним Происхождение казаков Алмазов Б. А.... Савельев Е. П. Взгляд историков на происхождение казаков //Савельев Е. П. Древняя история казачества. М., 2002 |
| Программа социологического исследования и ее структура. Виды социологических исследований Социальная доктрина и сущность структурно-функционального метода в социологии Г. Спенсера | | Крах больших надежд и новые альтернативы Принципы обладания и бытия в Ветхом и Новом заветах и в сочинениях Мейстера Экхарта |
| Урок естествознания №3 Тема "Ботаника наука о растениях" Бота́ника (др греч. βοτανικός — «относящийся к растениям», от βοτάνη — «трава, растение») — наука о растениях, раздел биологии. Ботаника... | | Программа учебной дисциплины введение в астрофизику Солнечная система, Галактики, Вселенная, физические свойства небесных тел, их движение, происхождение и развитие. Для успешного освоения... |
