Реферат по обществознанию Смута начала
Скачать 185.61 Kb.
|
| МОУ Судиславская СОШ Реферат по обществознанию Смута начала XVII века и исторические судьбы России (ко Дню народного единства) Работу выполнил Смирнов И., 9А класс Работу проверила учитель истории и обществознания Деревянкина М.Е. Судиславль 2009 Смута начала XVII века и исторические судьбы России В соответствии с Федеральным законом от 13.03.1995 года № 32-ФЗ «О Днях воинской славы и памятных датах России» и Трудовым кодексом РФ 4 ноября каждого года Россия отмечает государственный праздник – День народного единства. Он учрежден в память событий 1612 года, когда народное ополчение под предводительством Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского штурмом взяло Китай-город, освободило Москву от польских интервентов, «продемонстрировав образец героизма и сплоченности всего народа вне зависимости от происхождения, вероисповедания и положения в обществе», и способствовало окончанию Смуты. В исторической литературе Смутой (Смутным временем) принято называть драматические события конца XVI – начала XVII веков, начавшиеся со смертью в 1598 году царя Федора Ивановича и пресечением династии Рюриковичей, где тесным образом переплелись различные по характеру явления: кризис власти, самозванство, гражданская война и иностранная интервенция. По сути, этот исторический пласт можно определить как кризис – династический, социальный, экономический, политический. Иными словами, это была эпоха кризиса российской государственности. Ситуацией воспользовались самозванцы, шведские, а также польские интервенты, которые вторглись в Москву. Патриотическое движение, направленное на борьбу с интервентами, ознаменовалось созданием народного ополчения, которое освободило осенью 1612 года Москву от иностранных захватчиков и показало пример того, как единение всех граждан, независимо от происхождения, веры и положения в обществе, сплочение и солидарность сыграли особую роль в судьбе России. То, что происходило в стране в первые два десятилетия XVII века, навсегда врезалось в ее историческую память. Никогда раньше политическая борьба за власть в государстве не становилась обыденным делом рядовых дворян и тем более социальных низов. Итак, в правление Бориса Годунова в России начался период, получивший название «Смута». В русском народном лексиконе это слово имеет множество смысловых оттенков, означая анархию, безвременье, всеобщий хаос, крайнюю неустроенность жизни, беспрестанные потрясения, Гражданскую войну. Толчком к Смуте послужила смерть Фёдора Иоанновича, последнего представителя династии Рюриковичей на российском престоле. Пресечение династии поколебало умы русских людей: многим казалось, что рушится освящённый веками «природный» порядок государственного и общественного устроения. Были, конечно, и те, кто не собирался впадать в исторический пессимизм. Грамотные люди, умудрённые книгами и духовным опытом, понимали: конец династии не означает конец России. Вникая в промыслительную логику истории, они видели: России быть.  Одним из знаков этой логики явилось учреждение на Руси патриаршества, происшедшее именно в царствование Фёдора, что не было случайным штрихом в канве русской истории. Патриаршество явилось показателем возросшей духовной самостоятельности России, признания её ведущей державой православного мира. Вопрос о власти после смерти Фёдора был решён почти безболезненно: патриарх Иов, пользовавшийся большим авторитетом, предложил на царство кандидатуру Бориса Годунова, шурина умершего царя. Земский собор единодушно поддержал Иова. Начало нового царствования не предвещало стране катаклизмов: Годунов был опытным управителем – при Фёдоре он возглавлял Посольский приказ, отлично разбирался в хитросплетениях международной политики. Став царём, он стремился обеспечить стабильность в стране, ввёл винную монополию, вкладывал средства в строительство новых городов в Поволжье, на Урале и в Сибири, уделял внимание развитию образования. И всё-таки Годунову не удалось предотвратить Смуту. Каковы же её причины? Очевидно, что предпосылки Смуты были связаны с внутренними проблемами. Боярские кланы пытались третировать «худородного» Годунова, что ослабляло государство. Однако нельзя забывать, что амбиции околовластной аристократии существовали и прежде, и Годунов, скорее всего, сумел бы справиться с боярами, если бы не иностранное вмешательство в ход российских событий. Оно и стало главной причиной Смуты.  В российской истории есть «железная» закономерность: в переломные, трудные моменты жизни страны всегда находятся внешние силы, желающие «поучаствовать» в её делах – с помощью закулисных интриг или военной силы. Начало XVII века не было исключением из этого правила. Геополитической соперницей России была Польша. Польские паны только и ждали ослабления государственной власти в России, чтобы разжиться новыми землями и новыми крепостными. К «завоеванию Востока» постоянно призывал польских правителей Ватикан. В этих призывах читалось презрение к православным «схизматикам». Целая армия иезуитов стремилась в Россию для «назидания заблудших душ». Именно религиозный фактор определил смысл и сюжетику русской Смуты. Сейм Речи Посполитой запретил делопроизводство на русском языке. На административные посты допускались только католики. По этим причинам часть западнорусской знати отказывалась от православия, от исторических корней, от своего народа. Борьба католицизма с православием отразила столкновение элитарной «избранности» с демократизмом. По словам минского историка П.Г.Чигринова, в сознании западнорусского населения складывался стереотип: «Если ты католик, значит поляк; если православный, значит русский». Православие в Западной Руси держалось верой простого народа. Для противодействия унии и защиты русской культуры создавались православные братства. Польско-католическое угнетение усиливало стремление белорусов и малороссов к объединению с единокровной и единоверной Россией. Она служила им своеобразным «психологическим тылом», помогавшим сопротивляться унии. Польские власти и католические прелаты видели братское расположение Западной и Южной Руси к московитам. Миссионер-иезуит С.Гурский писал, что западнорусское простонародье «склонно к переходу на сторону Москвы», причинами чего он назвал «общий с Москвой язык, общие обычаи, общую ненависть к католической религии». Белорусы и украинцы, образно говоря, «телом» были в Речи Посполитой, а «душой» – в России. Пока для православных Западной и Южной Руси существовал «московский тыл», шляхта не могла рассчитывать на успех замыслов по ополячиванию этих земель. Раздражённые паны призывали короля решить «русскую проблему», подчинить Московию. Пока Россия сохраняла державную мощь под скипетром Рюриковичей, такие призывы мало чего стоили. Когда же древняя династия пресеклась, шляхта и кардиналы насторожились: налицо был шанс для воплощения амбициозных желаний. Оставалось дождаться предлога, чтобы заняться «наведением порядка» среди московитов. Планы подчинения России поляки поначалу пытались реализовать руками самозванца Отрепьева, присвоившего имя покойного царевича Дмитрия и заявившего права на московский престол. Он был ставленником Польши и Ватикана, агентом антироссийского заговора. Авантюру бывшего монаха Чудова монастыря поддержали Папы Римские Климент VIII и его преемник Павел V. Отрепьев тайно принял католичество, и папский нунций Рангони благословил его поход на Москву. Авантюрист, получив от магнатов деньги и оружие, повёл в Россию большой польский отряд.  Как писал Григорий Котошихин, этот лжецарь «в Российском государстве начал было заводить веру папижскую и греческия церкви переделывать в костёлы лятцкие, и многие пакости чинил». В «Сказании» Авраамия Палицына, келаря Троице-Сергиевского монастыря, самозванец «приложился к вечным врагам христианским, к латыньским ученикам, и обещася им с записанием, еже всю Росию привести к стрыеву антихристову». На Руси «стрыем», то есть «дядей», антихриста называли Римского Папу. После смерти Годунова Лжедмитрий с помощью обмана и польских сабель захватил власть. Было казнено немало москвичей-патриотов за обличение «ложного царика». Поляки, которых он привёл с собой, занялись грабежами, насилием над мирными жителями. За год его «царствования» казна была подчистую разорена. Терпеть всё это русские не захотели. Вспыхнуло восстание, в ходе которого москвичи перебили поляков и расправились с Отрепьевым. Бояре избрали на царство Василия Шуйского.  В Польше недолго переживали потерю: на политической сцене появился ещё один самозванец, прозванный «тушинским вором». Вместе с польским «наместником» Гонсевским, которого русские ни на какое «наместничество» не звали, тушинский вор продолжил грабёж страны. Как и Отрепьева, поляки снабжали его деньгами и оружием. Второму Лжедмитрию в «наследство» от первого достались не только польские сабли, но и «царица», роль которой прилежно исполняла Марина Мнишек, дочь богатого польского магната. Побывав под венцом с одним проходимцем, она после его смерти быстро «освоилась» в шатре другого. Перед русским народом разыгрывался большой и фальшивый спектакль. В продуманной режиссуре этому спектаклю не откажешь. Многие поверили в росказни лжецарей. Так, на стороне одного из самозванцев оказался Иван Болотников, сражавшийся за его «восстановление на престоле».  После разгрома отрядов тушинского вора войсками молодого и талантливого русского полководца Михаила Скопина-Шуйского поляки начали прямую интервенцию в Россию. Василий Шуйский был насильно пострижен в монахи, позднее его увезли в польский плен. Скопина-Шуйского предательски отравили его завистники. В Москве установился компрадорский режим, названный «семибоярщиной». Поляки, лишившись возможности разыгрывать карту самозванства, предъявили открытые претензии на российский престол. В августе 1610 года тушинскими боярами в Кремле была инсценирована «присяга московитов» польскому королевичу Владиславу. В Москве обосновался польский гарнизон. При соучастии боярина-изменника Салтыкова поляки устроили здесь кровавую резню. Перебив несколько тысяч москвичей, они сожгли город. В России шляхта действовала с той же жестокостью, что и в землях Западной Руси. В посвящённых Смуте летописных рассказах и исторических повествованиях на десятках страниц описывалось аморальное поведение интервентов. Вот как бесчинства поляков обрисовал Авраамий Палицын: «Чин иноческий и священнический не вскоре смерти предааху, но прежде зле мучаще всячески, и огнём жгуще, испытующе сокровищ, и потом смерти предааху. …И где пролита была мученическая кровь, на том же месте был и бесования блудного одр. …Красных жён, девиц на мног блуд взимаху, и те во многом сквернении нечисты умираху. …Невесты же христовы, честныя инокини растерзаемы бываху, и по станам их влачили, и оскверняли блудом». В «Писании о преставлении и погребении Михаила Скопина-Шуйского» рассказывается: «Поляцы же, неистово дыхая на пролитие крови и на восхищение великого сокровища, на великий царствующий град Москву нападают, и пламень великий возжигают, и елико людей обретают, и тако мечом погубляют, богатство грабят, всех смерти предают и разсуждения возраста не имеют». Поляки несли в Московию то же элитарное высокомерие, с которым хозяйничали в Западной Руси. Оно мешало им верно оценить духовный потенциал сопротивления со стороны россиян, осознававших себя жителями независимой православной державы – Третьего Рима. Вдохновителем сопротивления польским оккупантам стал патриарх Гермоген, который, как рассказывалось в «Степенной книге», «видя людей божиих в России мятущихся и близких к погибели, поучал их: «Что за смятение бесполезное обуяло вас? Зачем вверяете вы души свои поганым полякам? Что общего имеете вы со злохищными волками, дерзкими, как сатана? Подумайте: ведь издавна православная наша вера ненавидима иноплеменными странами; почему же вы хотите примириться с пришельцами этими?». Гермоген рассылал письма, в которых призывал русичей подниматься на борьбу с захватчиками.  Пример самоотверженности в противостоянии интервентам показали защитники Троице-Сергиевой лавры. 16 месяцев выдерживали они осаду со стороны поляков, шестикратно превосходивших их по численности. Патриарх призывал защитников лавры стоять до последнего, ибо с её падением «и весь предел российский до окияна-моря погибнет». В рядах тех, кто оборонял обитель преподобного Сергия Радонежского, были монахи, дворяне, крестьяне, посадские люди. Никто из них не жалел ни своих сил, ни своих жизней. По рассказу Авраамия Палицына, на требование сдаться защитники лавры ответили: «Какая польза человеку возлюбить тьму паче света и поменять истину на ложь, честь на бесчестие и свободу на горькую работу? …Ложною лаской, тщетной лестью и суетным богатством прельстить нас хотите. Но и всего мира богатств не хотим против своей крестной клятвы». В «Сказании» Авраамия рассказывается, как защитники Троицы «пили смертную чашу за святую православную веру», сражаясь против «сынов беззаконных, богомерзких польских и литовских людей», спасая Россию от «латынского порабощения». Потери среди оборонявших лавру были велики, но они не могли поколебать боевой дух «троицких людей», поклявшихся «стоять против неверных крепко» и помнивших: «Терпение не до конца – ангелам слёзы, Богу – гнев, врагам – радость». Пример Троицкого монастыря убеждал жителей России: только народное единство может спасти страну. Именно демократическое, соборное начало сыграло решающую роль в прекращении Смуты. Россию от интервентов освободило народное ополчение, собранное в результате низовой инициативы и вопреки политическим манёврам боярской знати. Инициатива шла из провинции. Сначала рязанский воевода Прокопий Ляпунов, по словам летописи, «начал ссылатись со всеми городами, чтоб им стать за одно и помочь Московскому государству». Прокопий быстро нашёл отклик у соотечественников: «И начаша присылати к Прокофью и во всех городах збираться. И все соединеся во едину мысль, что всем помереть за православную християнскую веру».  После гибели Ляпунова новый народный вождь появился в Нижнем Новгороде. Летопись повествует: «Кузьма Минин, рекомый Сухорук, возопи во все люди, зовя вступиться за истинную православную веру». Из той же летописи узнаём, что польские интервенты и их местные приспешники арестовали митрополита Гермогена, требуя от него написать нижегородцам, «чтоб не ходили под Москву. Он же, государь-исповедник, рече им: да будут те благословенны, которые идут на очищение Московского государства, а вы будете прокляты. И оттоле те начаша морити его гладом и умориша его гладной смертью». Кузьма Минин убеждал земляков переступить через личные выгоды, отдать всё для спасения Отечества. На зов Минина откликнулись города и сёла русского севера и Пермского края. Поднялось Поволжье, где вместе с русскими шли татары, башкиры, калмыки, чуваши. Несмотря на распад государственных связей, осознание народного единства не исчезло – напротив, Смута придала ему новую, особую силу. Было организовано боеспособное ополчение, во главе которого поставили опытного Дмитрия Пожарского. Ополчение двинулось к Москве. Возле столицы разгорелись жаркие бои с польскими войсками. В конце августа 1612 года Кузьма Минин с отрядом пятьсот человек переправился через Москву-реку и атаковал две польские роты возле Крымского моста, после чего началось наступление на Москву всего ополчения. Осенью произошли решающие сражения, в которых ополченцы добились перелома в свою пользу. В конце октября схватки происходили уже у стен Китай-города, и полякам стало ясно, что ничего хорошего их не ждёт. 4 ноября Китай-город был взят штурмом, «много в нём литвы и немец побили, оставшихся же в Кремль вогнали». Несколько дней спустя польский гарнизон в Кремле капитулировал. Русские победили.  Победа над интервентами далась нелегко. Для многих русичей её достижение связывалось с преодолением инерции и малодушия. Не пересилив собственные слабости, не обновившись духом, русские вряд ли бы смогли освободить страну от сильного и беспощадного противника. В начале Смуты моральный уровень российского общества был не на высоте. Государственные интересы подавлялись корпоративностью и эгоизмом. Недостойно вели себя бояре, занимаясь интригами против правительства сначала при Годунове, затем – при Василии Шуйском. Смятение, шатания, разброд охватывали дворян, казачество, часть посадских и крестьян. Люди заражались цинизмом, корыстью, забвением святынь и традиций. Страну захлестнул вал преступности. Грабежами помимо поляков занимались и местные банды. В народе смысл происходящего определялся словом «воровство». Всех возмущало предательское поведение верхушки, но и вождей из народной среды выдвинуть было непросто, ибо на передний план старались выбиться проныры и жулики, оттирая в сторону людей достойных, самостоятельных, честных и не склонных к саморекламе. Но когда хаос стал нестерпим, подлинные народные лидеры: патриарх Гермоген, Авраамий Палицын, Михаил Скопин-Шуйский, Дмитрий Пожарский, Кузьма Минин – сказали своё слово. Благодаря их усилиям русские люди сумели собраться с силами перед лицом катастрофы и взять судьбу страны в свои руки. Народ, настрадавшись от хаоса, воссоздал разрушенное государство, доказав, что Россия – не чья-то частная вотчина, а предмет общей заботы «всех городов русских и всяких чинов людей великого Российского Царствия». Стремясь избавиться от Смуты, русский народ обнаружил, по словам историка И.Е.Забелина, «такое богатство нравственных сил и такую прочность своих исторических и гражданских устоев, какие в нём и предполагать было невозможно». В начале 1613 года государственное управление было восстановлено: Земский собор избрал царём Михаила Романова. Эта кандидатура устроила всех, кто был заинтересован в возрождении России. Здоровый консерватизм первых Романовых давал возможность развернуть в стране созидательную деятельность, направленную на обеспечение надёжных исторических перспектив. Заключение. Результаты смутыОсвобождением Москвы и избранием царя историки обыкновенно кончают повесть о смуте, – они правы. Хотя первые годы царствования Михаила-тоже смутные годы, но дело в том, что причины, питавшие, так сказать, смуту и заключавшиеся в нравственной шаткости и недоумении здоровых слоев московского общества и в их политическом ослаблении, эти причины были уже устранены. Когда этим слоям удалось сплотиться, овладеть Москвой и избрать себе царя, все прочие элементы, действовавшие в смуте, потеряли силу и мало-помалу успокаивались. Выражаясь образно, момент избрания Михаила – момент прекращения ветра в буре; море еще волнуется, еще опасно, но оно движется по инерции и должно успокоиться. Так колебалось Русское государство, встревоженное смутой; много хлопот выпало на долю Михаила, и все его царствование можно назвать эпилогом драмы, но самая драма уже кончалась, развязка уже последовала, результаты смуты уже выяснились. Обратимся теперь к этим результатам. Посмотрим, как понимают важнейшие представители нашей науки факт смуты в его последствиях. Первое место дадим здесь, как и всегда, С. М. Соловьеву. Он (и в «Истории», и во многих своих отдельных статьях) видит в смуте испытание, из которого государственное начало, боровшееся в XVI в. с родовым началом, выходит победителем. Это чрезвычайно глубокое, хотя, может быть, и не совсем верное историческое воззрение. К. С. Аксаков, человек с большим непосредственным пониманием русской жизни, видит в смуте торжество «земли» и последствием смуты считает укрепление союза «земли» и «государства» (под государством он понимает то, что мы зовем правительством). Во время смуты «земля» встала как единое целое и восстановила государственную власть, спасла государство и скрепила свой союз с ним. В этом воззрении, как и у С. М. Соловьева, нет толкований относительно реальных последствий смуты. Это – общая историческая оценка смуты со стороны результатов. Но даже такой общей оценки нет у И. Е. Забелина; он результатами смуты как-то вовсе не интересуется, и о нем здесь мало приходится говорить. Много зато можно сказать о мнении Костомарова, который считает смутное время безрезультатной эпохой. Чтобы яснее представить себе воззрение этого историка, приведем выдержку из заключительной главы его «Смутного времени Московского государства»: «Неурядицы продолжались и после, в царствование Михаила Федоровича, как последствие смутного времени, но эти неурядицы уже не имели тех определенных стремлений – ниспровергнуть порядок государства и поднять с этой целью знамя каких-нибудь воровских царей; а таков именно был в начале XVII в. характер самой эпохи смутного времени, не представляющей ничего себе подобного в таких эпохах, какие случались и в других европейских государствах. Чаще всего за потрясениями этого рода следовали важные изменения в политическом строе той страны, которая их испытывала; наша смутная эпоха ничего не изменила, ничего не внесла нового в государственный механизм, в строй понятий, в быт общественной жизни, в нравы и стремления, ничего такого, что, истекая из ее явлений, двинуло бы течение русской жизни на новый путь, в благоприятном или неблагоприятном для нее смысле. Страшная встряска перебуровила все вверх дном, нанесла народу несчетные бедствия; не так скоро можно было поправиться после того Руси, – и до сих пор после четверти тысячелетия, не читающий своих летописей народ говорит, что давно-де было „литейное разорение“; Литва находила на Русь, и такая беда была наслана, что малость людей в живых осталось и то оттого, что Господь на Литву слепоту наводил. Но в строе жизни нашей нет следов этой страшной кары Божьей: если в Руси XVII в., во время, последующее за смутной эпохой, мы замечаем различие от Руси XVI в., то эти различия произошли не из событий этой эпохи, а явились вследствие причин, существовавших до нее или возникших после нее. Русская история вообще идет чрезвычайно последовательно, но ее разумный ход будто перескакивает через смутное время и далее продолжает свое течение тем же путем, тем же способом, с теми же приемами, как прежде. В тяжелый период смуты были явления новые и чуждые порядку вещей, господствовавшему в предшествовавшем периоде, однако они не повторялись впоследствии, и то, что, казалось, в это время сеялось, не возрастало после». Можно ли согласиться с таким воззрением Костомарова? Думаем, что нет. Смута наша богата реальными последствиями, отозвавшимися на нашем общественном строе на экономической жизни ее потомков. Если Московское государство кажется нам таким же в основных своих очертаниях, каким было до смуты, то это потому, что в смуте победителем остался тот же государственный порядок, какой формировался в Московском государстве в XVI в., а не тот, какой принесли бы нам его враги – католическая и: аристократическая Польша и казачество, жившее интересами хищничества и разрушения, отлившееся в форму безобразного «круга». Смута произошла, как мы старались показать, не случайно, а была обнаружением и развитием давней болезни, которой прежде страдала Русь. Эта болезнь окончилась выздоровлением государственного организма. Мы видим после кризиса смуты тот же организм, тот же государственный порядок. Поэтому мы и склонны думать, что все осталось по-прежнему без изменений, что смута была только неприятным случаем без особенных последствий. Пошаталось государство и стало опять крепко, что же тут может выйти нового? А между тем вышло много нового. Болезнь оставила на уцелевшем организме резкие следы, которые оказывали глубокое влияние на дальнейшую жизнь этого организма. Общество переболело, оправилось, снова стало жить и не заменилось другим, но само стало иным, изменилось. В смуте шла борьба не только политическая и национальная, но и общественная. Не только воевали между собой претенденты на престол московский и сражались русские с поляками и шведами, но и одни слои населения враждовали с другими: казачество боролось с оседлой частью общества, старалось возобладать над ней, построить землю по-своему – и не могло. Борьба привела к торжеству оседлых слоев, признаком которого было избрание царя Михаила. Эти слои и выдвинулись вперед, поддерживая спасенный ими государственный порядок. Но главным деятелем в этом военном торжестве было городское дворянство, которое и выиграло больше всех. Смута много принесла ему пользы и укрепила его положение. Служилый человек и прежде стоял наверху общества, владел (вместе с духовенством) главным капиталом страны – землей – и завладевал земледельческим трудом крестьянина. Смута помогла его успехам. Служилые люди не только сохранили то, что имели, но благодаря обстоятельствам смуты приобрели гораздо больше. Смута ускорила подчинение им крестьянства, содействовала более прочному приобретению ими поместий, давала им возможность с разрушением боярства (которое в смуту потеряло много своих представителей) подниматься по службе и получать больше и больше участия в государственном управлении; Смута, словом, ускорила процесс возвышения московского дворянства, который без нее совершился бы несравненно медленнее. Что касается до боярства, то оно, наоборот, много потерпело от смуты. Его нравственный кредит должен был понизиться. Исчезновение во время смуты многих высоких родов и экономический упадок других содействовали дополнению рядов боярства сравнительно незначительными людьми, а этим понижалось значение рода. Для московской аристократии время смуты было тем же, чем были войны Алой и Белой Роз для аристократии Англии: она потерпела такую убыль, что должна была воспринять в себя новые, демократические, сравнительно, элементы, чтобы не истощиться совсем. Таким образом, и здесь смута не прошла бесследно. Но вышесказанным не исчерпываются результаты смуты. Знакомясь с внутренней историей Руси в XVII в., мы каждую крупную реформу XVII в. должны будем возводить к смуте, обусловливать ею. В корень подорвав экономическое благосостояние страны, шатавшееся еще в XVI в., смута создала для московского правительства ряд финансовых затруднений, которые обусловливали собой всю его внутреннюю политику, вызвали окончательное прикрепление посадского и сельского населения, поставили московскую торговлю и промышленность на время в полную зависимость от иностранцев. Если к этому мы прибавим те войны XVII в., необходимость которых вытекала прямо из обстоятельств, созданных смутой, то поймем, что смута была очень богата результатами и отнюдь не составляла такого эпизода в нашей истории, который случайно явился и бесследно прошел. Не рискуя много ошибиться, можно сказать, что смута обусловила почти всю нашу историю в XVII в. Так обильны были реальные, видимые последствия смуты. Но события смутной поры, необычайные по своей новизне для русских людей и тяжелые по своим последствиям, заставляли наших предков болеть не одними личными печалями и размышлять не об одном личном спасении и успокоении. Видя страдания и гибель всей земли, наблюдая быструю смену старых политических порядков под рукой и своих и чужих распорядителей, привыкая к самостоятельности местных миров и всей земщины, лишенный руководства из центра государства русский человек усвоил себе новые чувства и понятия: в обществе крепло чувство национального и религиозного единства, слагалось более отчетливое представление о государстве. В XVI в. оно еще не мыслилось как форма народного общежития, оно казалось вотчиной государевой, а в XVII в., по представлению московских людей, – это уже «земля», т. е. государство Общая польза, понятие, не совсем свойственное XVI веку, теперь у всех русских людей сознательно стоит на первом плане: своеобразным языком выражают они это, когда в безгосударственное время заботятся о спасении государства и думают о том, «что земскому делу пригодится» и «как бы земскому делу было прибыльнее». Новая, «землею» установленная власть Михаила Федоровича вполне усваивает себе это понятие общей земской пользы и является властью вполне государственного характера. Она советуется с «землею» об общих затруднениях и говорит иностранцам по поводу важных для Московского государства дел, что «такого дела теперь решить без совета всего государства нельзя ни по одной статье». При прежнем господстве частноправных понятий, еще и в XVI в., неясно отличали государя как хозяина-вотчинника и государя как носителя верховной власти, как главу государства. В XVI в. управление государством считали личным делом хозяина страны да его советников; теперь, в XVII в., очень ясно сознается, что государственное дело не только «государево дело», но и «земское», так и говорят о важных государственных делах, что это «великое государство и земское» дело. Эти новые, в смуту приобретенные, понятия о государстве и народности не изменили сразу и видимым образом политического быта наших предков, но отзывались во всем строе жизни XVII в. и сообщали ей очень отличный от старых порядков колорит. Поэтому для историка и важно отметить появление этих понятий. Если, изучая Московское государство XVI в., мы еще спорим о том, можно ли назвать его быт вполне государственным, то о XVII в. такого спора быть не может, потому уже, что сами русские люди XVII в. сознали свое государство, усвоили государственные представления, и усвоили именно за время смуты, благодаря новизне и важности ее событий. Не нужно и объяснять, насколько следует признавать существенными последствия смуты в этой сфере общественной мысли и самосознания. |
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 | Лица, не сдавшие реферат к экзамену не допуснаются. Вопросы по дкб Реферат объемом 25-30 машинописных страниц (не более) соискатель подготавливает по основным проблемам предполагаемой темы исследования... |  | Рабочая программа по обществознанию учителя истории и обществознания... Рабочая программа по обществознанию для 9 класса составлена на основе федерального компонента государственного стандарта основного... |
| Рабочая программа пояснительная записка Государственному образовательному стандарту по обществознанию, разработанному министерством образования РФ. Она разработана на основе... | | Приказ №37 по государственному бюджетному образовательному учреждению... Время начала работы каждого учителя – за 15 минут до начала зарядки. Дежурство учителей начинается за 15 минут до начала зарядки... |
| Смута, гражданская война, интервенция, народное ополчение, патриотизм Все это помогает им вырабатывать умения методического мастерства учителя иноязычной культуры, среди которых проектировочные, адаптационные,... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Время начала работы каждого учителя – за 15 минут до начала своего первого урока. Дежурство учителей начинается за 20 минут до начала... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Государственного стандарта среднего основного общего образования по обществознанию (включая экономику и право), примерной программы... | | Рабочая программа по обществознанию для 7 классов Программа рассчитана на 1 час в неделю Программа составлена в соответствии с требованиями фгос основного общего образования на основе примерной основной образовательной... |
| Урока по обществознанию для 5 класса Нечаева Л. Г., учитель истории... Умк по обществознанию: Учебник «Обществознание. 5 класс» Под ред. Л. Н. Боголюбова, Л. Ф. Ивановой – М.: Просвещение, 2012 | | Бюджетное право Срок сдачи устанавливается лектором. Реферат сдается не позднее начала второй недели марта в письменном и электронном виде |
| Календарно-тематическое планирование по обществознанию -10 класс Программа по обществознанию Л. Н. Боголюбова, Н. И. Городецкой, Л. Ф. Ивановой и др. (базовый уровень) | | Поступление в аспирантуру: тема диссертации, вступительный реферат и сдача экзаменов Тема диссертации, вступительный реферат и сдача экзаменов взаимосвязаны между собой вокруг фигуры научного руководителя. Поэтому... |
| Рабочая программа по обществознанию 6-9 классы Примерные программы по обществознанию // Сборник нормативных документов. Обществознание. М., «Дрофа», 2008 | | Реферат Тема: «Эволюция зарубежной психологической мысли» Период формирования психологического знания в рамках других научных дисциплин (IV- v вв до н э начала XIX веков) |
| Рабочая программа по обществознанию для 10 классов Программа рассчитана на 2 часа в неделю Программа составлена в соответствии с требованиями федерального компонента Государственного стандарта среднего (полного) образования... | | Программа элективного курса "Подготовка к егэ по обществознанию" Федерального компонента государственного стандарта общего образования по обществознанию (от 05. 03. 2004 №1089) |
