Учебное пособие по истории и культуре народов Северного Кавказа Для студентов всех направлений подготовки
Скачать 2.24 Mb.
|
Нарты имеют свои обычаи и обряды. Весной все они собираются на праздник "Голлу". Богатыри отправляются на поиски приключений и группами, и в одиночку. Последнее считается признаком особого мужества. Один из эмегенов, увидев едущего Карашауая, которого молодые эмегены собрались ограбить, говорит им: «Он едет один; если бы он не был уверен в себе, не ездил бы в одиночку. Поэтому, прежде чем напасть на него, лучше испытайте его силу в состязании». Оружие и снаряжение нартов. Нартский эпос создавался на протяжении многих столетий, поэтому в нем упоминаются названия различных видов оружия, возникавших в разные эпохи. Но обычно богатырь пользуется мечом (къылыч, сырпын), луком (садакъ, жия - простой и составной луки), кинжалом (къама), булавой (токъмакъ), боевым топором с двумя лезвиями (гида), копьем (гебох), пикой (сюнне). Они одеты в панцыри (кюбе), на голове - шлемы (такъыя, темир бёрк). Сражаются нарты верхом, но иногда и пешими. Другие сказания о нартах. В такой небольшой главе, разумеется, невозможно хотя бы коротко рассказать и раскрыть все огромное сюжетное богатство карачаево-балкарcкого эпоса. Кроме перечисленных здесь, есть еще много отдельных сказаний о деяниях отдельных нартов, песни о нартских праздниках, несколько песен, создание которых приписывается нартам и т. д. Особого разговора заслуживают оказания о том, как нарты покинули землю. Мы здесь расскажем об основном варианте, наиболее полном. После того, как враждующие нартские роды помирились, стала возможной победа над эмегенами, теперь уже окончательная. Ерюзмек трубит общий сбор всех нартов. Нарты седлают коней и собираются в предгорьях, затем входят в тесное ущелье. Начинается решающая битва. Эмегены швыряют в богатырей огромные камни, с корнем выдирают вековые деревья, а нарты рубятся мечами и стреляют из луков. Наконец, они окружают эмегенов у подножья Дых-Тау и полностью истребляют их. Но остается еще Мать Эмегенов, громадное чудовище, каждые три месяца порождавшая на свет сто детей-великанов. Нарты находят ее в глубоком овраге - ее тело заполняет весь овраг - и Ерюзмек поражает ее стрелой и мечом. Таким образом, цель, поставленная перед нартами Великим Тейри, достигнута и все враги человека - эмегены и драконы истреблены. Нарты на крылатых конях во главе с Ерюзмеком улетают на небо, а другая их часть опускается под землю, в нижний мир, где они продолжают сражаться с врагами человека. Во время их сражений под землей происходят землетрясения, а на небе, когда Ерюзмек набрасывает на врагов свой аркан, сверкает молния, когда он кричит - гремит гром. Ерюзмек со своим воиском охраняет небо от бесов. То, что нарты, как герои неугомонные, беспокойные, находятся то на небе, то в походах, некоторым исследователям дало повод видеть в них пришельцев. Разве не могла в сознании древнего наблюдателя за небом ночная круговерть звезд навести на мысль, что нарты путешествуют по небу. Например, Большая Медведица представлялась в образе семи братьев-нартов, сыновей бога Ткъа и его жены Дардза-наны (матери вьюг). А Малая Медведица, вращающаяся вокруг оси (Полярной звезды), называлась «Чухьи г1аьр» («Чухиева дружина»). Подобно тому, как с Села Сатой связаны два созвездия, имеется и созвездие, связанное с Сеска Солсой и называемое «Солса гебаг1а» («Копье Солсы). Появление неверной идеи о нартах, как о пришельцах, породило другую неверную идею — наличие т. н. «местных героев». Такие утверждения не выдерживают критики. Нартов ингуши всегда признавали своими, близкородственными, даже предками. Несуразное определение «местные герои» было приложено к родовым богатырям, например, родов Барахоевых, Богатыревых, Баркинхоевых, Калоевых и др., являющихся представителями общества Галгайче. В целях идеализации родовых богатырей в эпосе стали их восхвалять через сопоставление с нартами и заключение родства с ними. Богатыри — что нартские, что родовые — одинаково являются местными, своими родными, потому-то они и общаются между собою на равных. Приобщение родовых богатырей к нартскому эпосу — явление уже позднейшее и свидетельствовавшее о наличии разложения древнего эпоса. Именно к этому времени относятся сказания о гибели нартов. Они настолько возгордились, что позволили себе выступить против бога. Герои всесильны, и никто их не сможет победить, но вот против Всевышнего они бессильны. Гордые, свободные, никого выше себя не признающие нарты стали не вписываться в каноны монотеистических религий, проповедовавших смирение. К тому же развившемуся обществу уже не нужны были чрезмерно абстрагированные (вплоть до небес) герои — новая эпоха испытывала потребности в восхвалении более реальных, приземленных, соответствующих новым идеалам эпических личностей. Вместо нартского эпоса стали создаваться новые эпические формы (героические предания, героико-эпические песни и др.), более соответствующие новым историческим условиям. Нарты настолько горды, что доведенные Богом до голодной смерти, они не хотят, чтобы после смерти о них говорили, как о жалких людишках, не сумевших сохранить себя и умерших от голода. Несмотря на то, что самоубийство в быту подвергается всяческому осуждению, нарты не хотят, чтобы после их смерти люди насмехались над их голодом обезображенными, опухшими телами. Им претит дурная посмертная слава. Они хотят, чтобы после их смерти люди с восхищением говорили о них: «Нарты, пившие расплавленный металл!» В ингушском эпосе нарты гибнут, выпив расплавленную медь. Смерть нартов эпизирована: сказители даже самой смертью возвеличивают нартов. Гибель нартов. Общим для нартских героев является их беззаветный героизм и этичное поведение. В эпосе невозможно найти случая, когда кто-либо из нартов показал себя трусом. Гордость, независимость и свободолюбие нартов, сопряженные с беззаветным героизмом и всяческим презрением к смерти, а также и проявления рыцарства в бою и быту — все вместе порождает к ним симпатию, которая, начиная со времен человеческой юности (ранней бронзы), длится сквозь века и тысячелетия, вплоть до наших дней. Великий кавказовед Е. И. Крупнов на основе неопровержимых фактов развенчивает порочную идею о привнесении к народам Кавказа основного ядра нартского эпоса какими-то степными народами, ведшими кочевой образ жизни. В своей статье «О времени формирования основного ядра нартского эпоса у народов Кавказа» Е. И. Крупнов отмечает следующее: «И сейчас я вновь со всей категоричностью хотел бы подчеркнуть свой главный тезис о том, что героический нартский эпос — это результат самобытного (а не заимствованного) творчества сугубо местных кавказских племен, носителей родственных языков, развившихся на основе древнего и единого кавказского субстрата. Поэтому не случайно нартский эпос возник и развивался в таких районах Северного и Западного Кавказа, на территории которых на рубеже бронзового и железного веков бытовали морфологически близкие между собой, так называемые археологические культуры: кобанская, прикубанская и колхидская. Они развились и развивались также на базе более древних родственных культур эпохи бронзы». Далее Е. Крупнов носителями этих культур считает всех кавкасионов, включая балкарцев и карачаевцев, принявших тюркский язык, а также включая и осетин, воспринявших язык иранской группы. В средние века общность нартского эпоса кавказских народов, несомненно, поддерживалась и развивалась в условиях их совместного проживания в полиэтничной Алании, а затем и при золотоордынцах, к которым кавказские народы сумели довольно быстро адаптироваться. Нартский эпос является одним из ярчайших свидетельств исконных дружеских связей народов Северного и Западного Кавказа. Он прошел через многие века. В нем отложились думы и чаяния, далеких и более близких к нам, объединяемых духовной общностью народов. Идеалы нартских сказаний во многом служили и продолжают служить нравственному и эстетическому воспитанию. Мировое значение осетинского эпоса «Сказание о нартах» Второй век (с середины XIX века) идет процесс систематизации и анализа эпоса «Сказание о нартах». В сборе полевого материала, в записях, систематизации материалов эпоса приняли участие многие осетинские писатели, ученые, поэты – по сути, весь цвет осетинской интеллигенции. В этом процессе также участвовали и многие русские ученые, так, одним из первых и одним из самых значительных исследователей был российский академик Миллер. Земной поклон от всего осетинского народа и, собственно, от всего человечества одному из самых глубоких и плодотворных исследователей-нартоведов французскому ученому Ж. Дюмезилю, который своим научным авторитетом подчеркнул принадлежность эпоса именно осетинам, признав, что он был адаптирован у многих кавказских народов – абадзинов, кабардинцев, абхазцев, вайнахов – с той или иной полнотой и, главное, с различной моральной окраской. Разработкой глубин Нартского эпоса обессмертил свое имя выдающийся осетинский ученый академик В. И. Абаев, в частности, своим фундаментальным трудом «Нартовский эпос», вышедшим в 1945 году, а также и другими своими работами на эту тему. Вошли в историю осетинской культуры и многие другие ученые, посвятившие свои труды систематизации и анализу содержания «Нартовского эпоса». Однако несмотря на значительные успехи в систематизации и изучении эпоса, несмотря на появление трудов, посвященных этой проблеме, которые насчитываются уже сотнями, задача изучения нартского эпоса по-прежнему актуальна и, пожалуй, ее актуальность только растет. Добраться до истинного смысла сказаний, вскрыть их глубинную историческую ценность и достоверность не так легко – эта задача, видимо, не одного поколения ученых-нартоведов – философов, психологов, историков, этнографов и т. д. Вот и сейчас, в самом начале XXI века пришло время вновь обратиться к этому поистине бессмертному и бездонному кладезю народной мудрости уже с новой задачей – задачей его экранизации, чтобы, используя огромные возможности современного кинематографического искусства, донести до самых широких масс мировой общественности содержание этого эпоса, заключенные в нем этические и эстетические нормы, которые будут, несомненно, способствовать духовному, нравственному возрождению всего человечества, сплочению народов мира. Необходимость решения этой задачи, во-первых, определяется тем вниманием, которое уделяет все человечество, все мировое сообщество осетинскому народу и, прежде всего, его духовному облику, его культуре, после бесланской трагедии – восторгаясь тем мужеством, с которым он перенес эту страшную, даже по мировым меркам, трагедию. Никогда еще за всю историю наша республика не была в таком фокусе внимания стольких людей и стольких стран, по сути, всего человечества. И осетинский народ должен и имеет все основания показать, кем были его предки и какое духовное наследие они оставили своим потомкам. И этому, безусловно, будет способствовать экранизация осетинского национального эпоса «Сказание о нартах» – главного, самого святого и светлого памятника ушедшим поколениям. Во-вторых, с эпосом «Сказание о нартах» знаком в мировой культуре весьма ограниченный круг читателей, в основном в России. Т. е. мир в целом пока не воспринимает этот эпос как величайшую ценность мировой духовной культуры, а имеющееся количество литературы по данному вопросу явно недостаточно, и пока его увеличения не ожидается – по разным причинам. Безусловно, у этой литературы есть еще один крупный недостаток – при переводе (даже самом скрупулезном) теряется многое из подлинника, первоисточника и, прежде всего, тот исторический колорит, которым наделили его предки современных осетин. А ведь «Сказание о нартах», по мнению его исследователей, содержит такую глубину человеческих мыслей, переживаний, чувств, эмоций, такие эстетические и этические нормы, которые имеют просто непреходящее значение в мировой культуре. Зачастую они просто не имеют аналогов в подобной литературе, и в наше трудное время, характеризующееся засильем «попсовой литературы», и в России, и во всем мире чрезвычайно актуальны. Сегодняшний мир, погрязший в межнациональных и межконфессиональных разборках, как никогда ранее нуждается в более совершенной системе духовно-нравственного воспитания населения, в частности, в возвращении к тому светлому и чистому, что завещано нам предками. Доведенное до максимального количества людей и особенно молодежи с помощью средств кинематографии, содержание эпоса «Сказание о нартах» благодаря своей специфике поможет подрастающим поколениям осознать чувство человеческого достоинства, ответственности и долга перед людьми, чувство истинной любви к своей родине, т. е. в конечном итоге поможет воспитанию высокого уровня духовности и нравственности у наших потомков, переданное через наше поколение нашими предками из глубины многотысячелетней истории. Следует отметить, что мифологическая структура Нартиады многослойна как в хронологическом, так и в этническом смысле. Она вбирает в себя мифы, религиозные и мировоззренческие представления многих древнейших племен и народов, с которыми сталкивались создатели и писатели эпоса за всю историю своего существования. Таким образом, с учетом границ, признаваемых современными исследователями «Страны нартов», с учетом взаимопроникновения мифологии всех народов, с которыми на этом великом пространстве соприкасались предки осетин – индоарии, создатели Нартиады, - можно утверждать, что подобного по глубине и многопластовости, а также по «площади охвата территорий», эпоса в мире не существует. В это же время еще раз утверждаем, что мировая общественность мало знает об этом эпосе, о его роли «собирателя» эпосов контактирующих с ним народов, о том, что в Нартском эпосе можно встретить «крупицы» легенд, сказаний, мифов, присущих великой арийской степи, всему «нартскому» пространству. Народ, создавая свой героический эпос, воплотил свою жизнь, свой характер и духовный склад в монументальных эпических образах и этим внес свой неповторимый вклад в сокровищницу мировой культуры. Поэтому не случайно в своих вдохновенных стихах, посвященных тысячелетию эпоса «Давид Сасунский», армянский поэт А. Исаакян писал: В сказанья этих величавых Обрел бессмертие народ... Литература:
9. Эпос и мифология осетин и мировая культура / Ж. Грисвар, Ж. Дюмезиль, А. Йосида, А. Кристоль, К. Вьель; Сост. и пер. Т. Т. Камболов. Владикавказ: Ир, 2003. Контрольные вопросы: 1. Что такое теория социальной и идеологической трифункциональности, по Ж. Дюмезилю? 2. Проведите параллели между осетинским нартовским эпосом и скифо-сармато-аланскими обычаями. 3. Структура Нартов у черкесов. 4. Пережитки скифской мифологии у осетин. Батраз и Арес. Тема 6. НАРОДЫ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА В XV – XVIII ВЕКАХ План: 1. Этническая карта Северного Кавказа в XVI-XVII вв. 2. Эволюция феодальных отношений у народов Северного Кавказа. 3. Особенности феодального синтеза в ущельях Северной Осетии. Этническая карта региона в XVI—XVII вв., как и в предыдущие эпохи, не оставалась неизменной. Многие этнические названия, известные в прошлом, постепенно исчезали. Происходило складывание более крупных этнических объединений, которые постепенно консолидировались в народности. В описываемое время на Северном Кавказе окончательно сложились территориально-языковые общности. Одной из крупных этнических общностей региона являлись адыги, известные в источниках данной поры под общим названием черкесов. По сведениям турецкого путешественника Эвлия Челеби, «страна Черкестан простирается от склонов Анапских гор вплоть до берегов реки Кубани». Западную часть Черкесии в 40—60-х годах XVII в. занимали адыгские племена. К началу XVI в., с отходом кабардинцев на восток от бассейна Кубани, завершается процесс расселения абазин по верховьям Лабы, Уруха, Большого и Малого Зеленчуков и бассейна Верхней Кумы. Карачаевцы и балкарцы занимали смежную территорию у отрогов Эльбруса. Карачаевцы к 30—40-м годам XVII в. прочно обосновались в верховьях Баксана. На карте А. Ламберти (XVII в.) карачаевцы (карачполи) помещены на территории нынешнего Карачая. Согласно русским источникам 1639 г., карачаевцы жили по Баксанскому ущелью. В первой половине XVII в. часть карачаевцев из-за феодальных раздоров поселилась в верховьях Кубани. В первой половине XVII в. балкарцы были расселены по Балкарскому ущелью вдоль р. Черек. Местоположение балкарских поселений не изменилось и во второй половине XVII в. Граница между западной (Закубанской) Черкесией и Кабардой проходила от Эльбруса на север по Пятигорью до верховьев Кумы. Восточный предел адыгейской этнической группы составляли кабардинцы. К XVI в. они занимали равнинные места и предгорья по левым притокам Терека, до входа в горные ущелья, по правому берегу Терека и левому берегу Сунжи. Пятигорье в описываемое время уже не было местом их постоянного жительства. В связи с распадом в конце XVI в. Кабарды на Большую (от Малки до Уруха) и Малую (от Уруха до Среднего Терека и по правому берегу Терека), происходили массовые внутрнэтнические передвижения населения, охватывавшие большие пространства края, хотя и не все эти территории были местом постоянного их обитания. Подвижность кабардинцев связана была не только с характером их хозяйства и внутриполитическими событиями, но и с постоянной опасностью крымско-султанской агрессии. Этническая территория осетин находилась преимущественно в пределах горных ущелий, у верховьев Терека и его левых притоков: Гизельдон, Фиагдон, Ардон и Урух. В описываемое время происходил также процесс этнической ассимиляции отдельных групп осетин в соседних с Дигорней ущельях. Продолжалась начавшаяся в предыдущие эпохи миграция части осетин в Южную Осетию. В XVI—XVII вв. как ингуши, так и чеченцы именовались по названиям отдельных обществ. Лишь грузинские источники называют их «кисти». Народы Дагестана называли чеченцев «мычигиш», точно так же и русские источники нередко именуют всех чеченцев «мичикизы» — термином, заимствованным у кумыков Дагестана. В русских документах того периода встречаются и названия отдельных обществ. Как и прежде, чеченцы и ингуши населяли труднодоступные горные ущелья к востоку от верхнего течения р. Терек до Дагестана. К концу XVI в. завершилось переселение кистинцев-бацбийцев в Тушетию, где они стали называться «цоветушмны». В XVII в. началось также переселение чеченцев и ингушей к р. Сунже, постепенно приближаясь к городкам терских казаков. Некоторое перемещение населения в описываемое время происходило и в Дагестане. В XVII в. завершается процесс переселения части цахуров из Дагестана на юг, в пределы Северо-Западного Азербайджана. В XVII в. цахурские султаны обосновались в с. Елису. Миграция части населения Южного Дагестана на южные склоны Главного Кавказского хребта была связана с формами ведения их земледельческо-скотоводческого хозяйства, в результате чего горцы Дагестана оседали на постоянное жительстве в указанных pайонах. Миграция ногайцев на Северный Кавказ, в частности в Пятигорье, как указывалось выше, началась в XV в. В XVI—XVII вв. многочисленные передвижения ногайцев в районы Приазовья, Причерноморья по Кубани, Зеленчукам, Баксану, Тереку и оседание их среди местного населения были постоянным явлением. Особенно заметно этот процесс происходил в середине XVI в., когда Ногайская Орда, раздираемая внутренними противоречиями, разделилась на Малую и Большую орду. Отдельные подразделения Малого Ногая в начале XVII в. с Дона откочевали «с улусными людьми к Теркам в Кумыки» и кочуют, по словам современника, «ныне меж Койсу и Аксая». В 40-х годах XVII в. по западному побережью Каспийскою моря кочевали отдельные подразделения ногайцев во главе с ханами Уракон и Карасой. Вначале владетели Кумыкии не препятствовали их расселению. Но когда приток поселенцев по Сулаку заметно увеличился, владетели Засулакской Кумыкии переселяли их в низовья Терека и Сулака. Как и следовало ожидать, эти меры намного обострили противоречия между ногайскими мурзами. В итоге междоусобной борьбы некоторая часть ногайцев, не желая оказаться под властью местных мурз, откочевала на левый берег Терека. С этого времени их стали именовать черными, простыми ногайцами, не имевшими мурз. На Северо-Западном Кавказе среди адыгов в описываемое время жили абазины. Эвлия Челеби называет ряд этнических групп, находившихся между Бзыбыо и Туапсе, говоривших «и по-абазински и по-черкесски»: смешанная абазо-адыгская группа хамыш (кумыш); саджа-сад-зы — джипеты — абхазцы. Абазины жили между адыгами и северо-западнее Туапсе — у Анапы вплоть до Кубани. Развитие экономики. Сельское хозяйство на Северном Кавказе в XVI—XVII вв. продолжало развиваться на основе традиционно установившегося естественного разделения труда. Процессы консолидации территориально-языковых общностей, развитие экономической жизни северокавказских народов в этот период приводили к дальнейшей стабилизации и дифференциации хозяйства по зонам. Основными культурами, возделываемыми жителями Северного Кавказа, по-прежнему были просо, рожь, овес, ячмень, пшеница, бобы местного происхождения, которые отличались засухоустойчивостью, стойкостью против вредителей и болезней, скороспелостью. Зерно мололи с помощью водяных мельниц, строившихся вблизи селений. Применялись также и ручные мельницы простой конструкции. Наряду с земледелием на плоскости и в предгорьях Северного Кавказа было развито стационарное и отгонное скотоводство. В экономике населения горных и высокогорных районов Северного Кавказа ведущей отраслью продолжало оставаться овцеводство. Летом скот пасли на горных пастбищах и в речных долинах, а с осени перегоняли в равнинные зоны на зимние пастбища. На летних пастбищах стада каждого аула обычно занимали определенный участок, а после перегона на равнинные пастбища и первого снегопада их размещали по зимним хуторам, кошам и ставили на кормление сеном. Кочевое скотоводство было развито у ногайцев. В поисках подножного корма для скота ногайцы передвигались по степям Северного Кавказа. На зиму скот в кошары не загонялся, и от сильных морозов погибало большое количество овец. В XVII в. под влиянием соседей ногайцы стали заниматься земледелием. Весной они засевали поля просом и уходили кочевать. Осенью же возвращались на свои поля и собирали урожай. Однако переход от кочевого скотоводства к оседлому земледелию и стационарному скотоводству у ногайцев происходил очень медленно. Все народы Северного Кавказа, как известно, занимались коневодством. Но особенно коневодство было развито у западных адыгов и кабардинцев, где оно носило отраслевой характер. Лошади «черкесской» и «кабардинской» пород славились красотой, быстротой своего бега и высоко ценились на внутренних и международных рынках. Рыболовством занимались жители восточного берега Азовского и западного побережья Каспийского моря: «Около города Терка... — свидетельствует тверской купец и путешественник Ф. А. Котов, — находится остров Чечень... Этот остров большой, и около него много рыбы, на нем терские жители, тарковские кумыки и горские черкесы ловят рыбу». Большая часть Закубанья, Чечни и Ингушетии была покрыта лесом. Лес использовался для строительства домов и мостов. Дальнейшее разделение труда, общее развитие производительных сил, увеличение внутреннего и внешнего обмена способствовали повсеместному развитию домашних промыслов. Горцы Северного Кавказа, свидетельствует Кемпфер, «очень трудолюбивы и добывают даже железо из рудников, которое они также куют и изготовляют из него всякого рода орудия». Горными промыслами, добычей нефти и особенно руды занимались осетины, чеченцы, ингуши, народы Дагестана. Известно даже, что в чеченских обществах покупали свинец жители русских городов Северного Кавказа. Все народы Северного Кавказа, как и ранее, занимались обработкой дерева, камня, глины, кожи, шерсти. В XVI—XVII вв. в Дагестане еще больше углубился процесс специализации отдельных населенных пунктов по производству того или иного предмета. Так, сел. Кубачи, Амузги специализировались в основном по обработке железа и цветных металлов, изготовлению вооружения; Балхар, Испик, Сулевкент — по производству глиняной посуды; Анди — по изготовлению бурок, селения Южного Дагестана — по обработке дерева и т. п. В одном из крупных ремесленных центров Дагестана, сел. Тарки, знаменитый путешественник Адам Олеарий встретил «человека по имени Матфия Махмара, из Эттингена Вюртембергской страны... По ремеслу он был ткач бархата бумажной материи». Социальные отношения. Характерной особенностью усилившегося процесса феодального развития XVI—XVII вв. была децентрализация политической власти феодальных владетелей, рост феодальной фамильной собственности и феодальной раздробленности. Однако не везде на Северном Кавказе феодальные отношения развивались равномерно. В ряде районов, особенно в высокогорной части Северного Кавказа, феодальные отношения находились в стадии становления. Устойчивость сельских общин приводила к образованию и возвышению крупных союзов общин (в Дагестане, Чечне и Ингушетии и у западных адыгов), которые успешно отстаивали свою независимость в борьбе против наступления соседних феодальных владений. Господствующим классом в северокавказских феодальных государственных организациях были: шамхалы, майсумы, ханы, беки, мурзы - в Дагестане; князья, уорки – у адыгов; алдары — в Осетии; мурзы — у балкар, чеченцев и ингушей. В XVI в. в составе феодального сословия выделилась еще одна категория, известная в Дагестане под названием «чапка», пли «чапка-тал-хаи», а в Кабарде и на Северо-Западном Кавказе — «тума». Дети феодалов, рожденные от женщин более низкого происхождения, были лишены прямого наследства. Кроме того, в описываемое время сформировалась еще одна группа феодального класса, известная у кумыков под названием «сала-уздени», «сынли-уздени» («лучшие уздени») и «батыри» — у карачаевцев и балкарцев; «эзди» и «бяччо» — у чеченцев и ингушей. Феодалы, используя право сильного, сосредоточив в своих руках большие массивы летних и зимних пастбищ, подвергали эксплуатации крестьян не только своего владения, но и оказывавшееся под их властью население соседних народов. Причем зависимость части чечено-ингушского, карачаевского, балкарского, осетинского и другого населения от феодалов Кабарды и Дагестана была установлена внеэкономическим путем. В условиях непрекращающейся междоусобной борьбы феодальных владетелей и постоянной угрозы иноземных нашествий некоторые сельские общины, чтобы обезопасить себя, принимали покровительство более сильных соседних феодальных владений с обязательством нести соответствующую подать — «ясак», становились как бы «ясачными людьми» (по терминологии русских источников). Часть сельских обществ нагорной зоны, не имея для содержания скота зимних пастбищ, вынуждена была пасти свой скот на пастбищных землях, принадлежащих соседним феодалам, что ставило их в зависимое положение от владельцев пастбищ. Известно, что осетинские общества Дигор и Стургор, жившие в ущелье р. Уруха, платили «ясак» феодалам Большой Кабарды («с кабака по 10 коров, или быков, да по ясырю, да по лошади по доброй, да со двора по овце по суягной, да по четверику пшеницы, да по четверику проса»). В ясачной зависимости от кабардинских князей находились чеченское общество Шубут, а также ряд балкарских, ингушских, осетинских и абазинских обществ. Шамхалы, хапы, уцмии, князья-иши, мурзы и члены их семей выступали верховными собственниками всей земли (пашен и пастбищ). Наряду с государственной собственностью члены феодальных фамилий имели частновладельческие земли, которые обрабатывались зависимым от них крестьянством (по терминология русских источников «пашенными людьми»). Во всех северокавказскпх феодальных владениях и союзах сельских обществ основную часть населения составляли лично свободные крестьяне: уздени — в Дагестане, Балкарин, Чечне и Ингушетии, тлофокотли — у адыгов, акави – у абазин, адамихаты — в Осетии. Они составляли сословие лично свободных общинников, незакрепощенных крестьян, которые находились у разных народов в различной степени зависимости от верховных правителей, феодалов или общинной знати. Категория крепостных пополнялась также из пленников-ясырей, посаженных на землю. Однако самой бесправной частью населения являлись рабы — лаги, лай, уиаты. Основным источником образования категории рабов по-прежнему являлись пленные. Жестокая эксплуатация рабов, посаженных на землю, осуществлялась путем взимания государственных повинностей в пользу правителей верховных собственников феодальных владений. С постоянным углублением феодальной раздробленности, наряду с государственной формой эксплуатации в процессе развития сеньориальных отношений и превращения общинной знати в феодалов, появляется частная собственность типа феодального аллода. Однако этот процесс протекал здесь чрезвычайно замедленно. Государственная собственность по-прежнему являлась основой развития феодальных производственных отношений. Углубление феодальной раздробленности. Политический строй феодальных владений Северного Кавказа соответствовал уровню их социально-экономического развития. Шамхалы, ханы, уцмин, майсумы, беки — в Дагестане; уорки. пши — в Кабарде и у западных адыгов; мурзы — в Осетии, Чечено-Ингушетии, Балкарии и Карачае, хотя и отличались друг от друга, все же являлись верховными сюзеренами на подвластной им территории. Носители верховпой власти в Кабарде и в некоторых владениях Дагестана формально выбирались па высшем совете представителей патриархально-феодальной знати из владельческих фамилий пожизненно, по принципу старшинства. Младшие представители господствующей фамилии несли службу на местах, хотя их зависимость от центральной власти в ряде владений зачастую была номинальной. Административное устройство феодальных владений было несложным. Шамхальства, ханства, уцмийства, майсумства, княжества Северного Кавказа делились на отдельные территориальные объединения — магалы, джамааты, кабаки. Верховная власть была сосредоточена в руках самого владетеля. Административные, правовые и судебные функции во владениях центральная власть осуществляла с помощью дружины, отдельные представители которой были связаны с владетелями патриархальными узами аталычества и молочного братства. Во время войны феодальные правители собирали народные ополчения. Причем, по горским адатам. в случае опасности все мужское население обязано было встать на защиту родины. Уклонившихся облагали крупным штрафом или изгоняли из пределов владения. Низовой административной единицей являлась община, которая делилась на магалы и тухуны, состоявшие из малых индивидуальных семей, связанных между собой родственными и хозяйственными узами. Общины, не входившие в состав феодальных владений, были объединены в мелкие и крупные военно-политические союзы. Наибольшее число их было в Дагестане, Чечне и Ингушетии, а также у части западных адыгов. В состав некоторых союзов входило не только этнически однородное, но и разноязычное население. Союзы эти объединяли от 3 до нескольких десятков сельских обществ. Однако в зависимости от конкретных исторических условий число селений, входивших в союзы, менялось. В конце описываемого времени в ряде наиболее развитых союзов сельских общин (Акуша-Дарго и др.) власть старшин постепенно стала превращаться в наследственную. В осетинских обществах административная власть давно была сосредоточена в руках феодалов-уазданов. Наиболее крупные и многолюдные союзы имели большой политический вес. Владетели искали сближения и поддерживали с ними дружественные и союзнические отношения. Известно, что кадий Акуша-Дарго со своей свитой участвовал в коронации шамхала тарковского. Только ему «как почетнейшему» «по ...обычаю» принадлежало право надевать на вновь избираемого шамхала папаху и опоясывать его мечом, за что он получал соответствующее вознаграждение. В описываемое время чуть ли не во всех союзах сельских общин Северного Кавказа территориальный принцип расселения стал господствующим. Условия жизни их содействовали усилению политических прав сильных семей. Должность старшин в союзах сельских общин Дагестана, Балкарин, Чечни и других стала достоянием исключительно членов определенного тухума. У всех народов Северного Кавказа как органы самоуправления значительную роль играли мирские сходы. В них участвовали представители всего мужского населения данного общества. На сходах решались разнообразные вопросы, связанные с распределением общинных земель, выпасом скота, началом сельскохозяйственных и общественных работ, выборами административных лиц. Для решения общих для всех вопросов, таких как вопросы войны или мира, урегулирования взаимоотношений между обществами и феодальными владетелями, заключения соглашения и утверждения новых адатных норм, собирались сходы представителей всех общин, объединявшихся в союз, или даже всего народа, как это было в Чечне. По существу, сход представителей обществ давно уже перестал быть органом народовластия. Первоначальные функции схода суживались по мере выделения и усиления верхушки феодализирующейся знати, а к описываемому времени фактически высшим органом управления во многих союзах сельских общин Дагестана и других мест стали советы, состоявшие из должностных лиц и верхушки богатых тухумов. Однако определить точно число союзов сельских общин на Северном Кавказе не представляется возможным. Согласно сведениям Эвлия Челеби, только в одном Дагестане их было. Политическое устройство Северного Кавказа в XVI—XVII вв. характеризовалось чертами феодальной раздробленности, обусловленной усилением феодальной личной собственности и развитием вассалитета. |
Похожие:
 | Учебное пособие по истории и культуре народов Северного Кавказа Для... Учебное пособие предназначено для студентов скгми всех направлений, изучающих курс «История и культура народов Северного Кавказа».... |  | Реферат по истории народов Северного Кавказа «Выселение народов Северного... Внезапно тишину нарушил какой-то непонятный нарастающий гул, вдалеке замелькали, постепенно приближаясь, десятки огоньков. То был... |
| Тема: Особенности природы Северного Кавказа Цель и задачи Закрепить и углубить знания учащихся о природных условиях и ресурсы Северного Кавказа | | Учебное пособие включает материалы лекционных занятий по курсу «Социология... Учебное пособие предназначено для студентов всех форм обучения всех специальностей, кроме специальностей социально-экономического... |
| Учебное пособие для студентов специальности 271200 «Технология продуктов... Учебное пособие предназначено для студентов вузов, аспирантов и преподавателей, может быть полезно практическим работникам | | Рабочая программа по дисциплине Культура народов Северного Кавказа Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования |
| Учебного процесса умк по физической культуре № Содержание Примечание... Умк дисциплины «Физическая культура» для студентов всех специальностей очной формы обучения | | Учебное пособие Кемерово 2004 удк: Печатается по решению Редакционно-издательского... Учебное пособие предназначено для студентов специальности 271400 «Технология продуктов детского и функционального питания» всех форм... |
| Генезис правовой культуры народов северного кавказа Работа выполнена на кафедре философии и социологии факультета новых социальных технологий Майкопского государственного технологического... | | Учебное пособие по русскому языку и культуре речи составлено в соответствии... Л. А. Юдашкина. Русский язык и культура речи: учебное пособие для студентов очной и заочной форм обучения [Текст]. Тюмень: «Тюменская... |
| Учебное пособие для студентов по направлению подготовки бакалавров 080200. 62 «Менеджмент» Учебное пособие предназначено для студентов, обучающихся по направлению подготовки бакалавров 080200. 62 «Менеджмент», по профилю... | | Тема. Устная история родного края. Цели урока ... |
| 5 июня 1934 года с целью разработки и осуществления мероприятий по... Азово-Черноморского края и Северного Кавказа создан Ростовский научно-исследовательский противочумный институт. Первым директором... | | Научная библиотека Учебное пособие предназначено для студентов всех факультетов вгау, деловых людей, всех, кто ценит воспитанность, вежливость, дорожит... |
| Методическое пособие по выполнению студентами рефератов учебное пособие... Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования | | Учебное пособие по разговорному английскому языку для студентов всех... Учебное пособие по разговорному английскому языку для студентов всех специальностей неязыкового вуза |
