*(49). На наш взгляд, такой подход не учитывает правовую природу самого правосудия, которое И.С. Масликов справедливо характеризует "как основной элемент судебной власти, заключающийся в рассмотрении и разрешении вопросов применения норм права к конкретным фактам, правовым спорам и правоотношениям" и в этом усматривает отличие правосудия "от всех иных видов (форм) правоприменения и правоохраны"*(50) (см. также главу 2).
Полномочия суда как органа, осуществляющего судопроизводство, закреплены в соответствующем процессуальном законодательстве (ст. 22.1, 23.1 КоАП РФ, ст. 5 ГПК РФ, ст. 29 УПК РФ). При этом в уголовном процессе суд наделен исключительными полномочиями и в сфере досудебного производства (принятие решений об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или домашнего ареста, о производстве обыска или выемки в жилище, о временном отстранении обвиняемого от должности и т.д. - ч. 2 ст. 29 УПК РФ). Полагаем, что эта деятельность суда также является деятельностью по осуществлению правосудия, и вмешательство в нее наказуемо по ч. 1 ст. 294 УК РФ.
Состав данного преступления является формальным, и наступление последствий для признания преступления оконченным не требуется. Для наличия состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 294, не обязательно чтобы произошло фактическое изменение деятельности суда. Если такие последствия наступили, то на квалификацию преступления они не влияют, но должны быть учтены судом при назначении наказания.
В случаях, когда наступившие последствия выразились в причинении вреда здоровью, уничтожении имущества и т.п., содеянное должно квалифицироваться по совокупности преступлений по ч. 1 ст. 294 и соответствующей статье Особенной части УК РФ. По совокупности преступлений следует квалифицировать вмешательство в осуществление правосудия, сопряженное с предложением или передачей взятки должностному лицу (соответственно по ч. 1 ст. 294 и ст. 290 УК РФ), кражей каких-либо документов (соответственно по ч. 1 ст. 294 и ст. 325 УК РФ) и т.д. Такую позицию занимает и судебная практика.
Приговором областного суда Г. был осужден по ч. 1 ст. 294 и ч. 1 ст. 325 УК РФ за вмешательство в деятельность суда в целях воспрепятствования отправлению правосудия и за похищение официальных документов из личной заинтересованности. Являясь подсудимым по уголовному делу, он полагал, что будет осужден к лишению свободы, и, желая затянуть рассмотрение дела, проник в помещение городского суда и похитил оттуда свое уголовное дело, а также еще восемь других уголовных дел для того, чтобы отвести от себя подозрение. Признавая несостоятельными доводы кассационных жалоб осужденного и его адвоката о том, что Г. не имел намерения воспрепятствовать правосудию, Верховный Суд РФ указал, что выраженное осужденным намерение похитить дело для того, чтобы избежать его своевременного и объективного рассмотрения, свидетельствует о наличии у Г. цели воспрепятствовать правосудию*(51).
Субъективная сторона преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 294, характеризуется прямым умыслом. Лицо должно осознавать общественную опасность своих действий, осознавать, что его действия нарушают нормальную деятельность суда по осуществлению правосудия (интеллектуальный момент), и желать действовать таким образом (волевой момент).
Мотивы преступления могут быть различны. Лицом могут руководить личная заинтересованность в судьбе родственника, привлекаемого к уголовной ответственности, корысть в снятии ареста с подлежащего конфискации имущества, ложно понятые интересы доверителя при представительстве по гражданскому делу и т.д. Для квалификации преступления мотив значения не имеет, но может учитываться при назначении наказания.
Цель рассматриваемого деяния является обязательным признаком состава - это воспрепятствование осуществлению правосудия, т.е. принятию судом законного и справедливого решения по рассматриваемому делу или материалу. Отсутствие такой цели исключает уголовную ответственность по ч. 1 ст. 294. Например, в случаях, когда граждане или трудовые коллективы обращаются в суд с ходатайствами, в которых просят не наказывать строго или не лишать свободы лицо, обвиняемое в совершении уголовного преступления, либо когда защитник предлагает суду письменные формулировки по разрешению вопросов, обсуждаемых судом при постановлении приговора, подобные деяния не образуют состава преступления, поскольку преследуют цель не воспрепятствовать, а содействовать осуществлению правосудия.
Субъектом преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 294, может выступать любое вменяемое лицо, достигшее 16 лет. В литературе высказана точка зрения, согласно которой не ко всем заинтересованным лицам, обращающимся с просьбами о вынесении неправосудных решений, следует относиться как к субъектам преступления. Например, по мнению В. Мальцева, если мать убийцы или, напротив, потерпевшего неоднократно, на протяжении длительного времени обращается к судье с просьбами о "соответствующем" рассмотрении дела, то к ним, даже в случае оказания серьезного психологического давления на судью, следует относиться лишь как "к необоснованным заявлениям и жалобам граждан", и в данной ситуации "можно говорить лишь об издержках судебной профессии"*(52). На наш взгляд, в этом подходе превалирует моральная, а не правовая оценка описанных действий и субъекта, их совершившего. Представляется, что в таких случаях, несмотря на специфичность субъекта преступления, в его действиях при наличии других обязательных признаков все же содержится состав преступления, поскольку закон не предусматривает для названных лиц каких-либо исключений. Однако при решении вопроса о возбуждении уголовного дела в подобной ситуации могут быть учтены положения ч. 2 ст. 14 УК РФ.
Не может являться субъектом преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 294, лицо, входящее в состав суда, рассматривающего конкретное дело, поскольку в этом случае, убеждая других членов суда в необходимости принять то или иное решение, это лицо выполняет возложенные на него процессуальным законодательством обязанности по осуществлению правосудия.
Наказание по ч. 1 ст. 294 - штраф в размере до 200 тыс. руб., или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до 18 месяцев, либо арест на срок от трех до шести месяцев, либо лишение свободы на срок до двух лет (преступление небольшой тяжести). В настоящее время арест не применяется.
В ч. 2 ст. 294 УК РФ предусмотрена ответственность за вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность прокурора, следователя или лица, производящего дознание, в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию дела.
Основным непосредственным объектом предусмотренного в ч. 2 ст. 294 преступления являются общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность органов прокуратуры, предварительного следствия и дознания по осуществлению предварительного расследования (досудебного уголовного судопроизводства). В отличие от ст. 191.3 УК РСФСР 1960 г., ставившей под уголовно-правовую охрану в целом всю служебную деятельность прокурора, следователя или дознавателя, ч. 2 ст. 294 предусматривает уголовную ответственность лишь за вмешательство в их деятельность, связанную исключительно с всесторонним, полным и объективным расследованием дела. Такой подход существенно изменил содержание непосредственного объекта состава преступления, что позволило включить его в число преступлений против правосудия (ранее оно относилось к преступлениям против порядка управления).
Деятельность прокурора, следователя или дознавателя в сфере уголовного судопроизводства не ограничивается предварительным расследованием. В силу ч. 4 ст. 37 УПК РФ в случае, если предварительное расследование было проведено в форме дознания, прокурор может поручить поддержание обвинения в суде дознавателю либо следователю, производившему дознание по уголовному делу. В соответствии с ч. 4 ст. 37 УПК РФ при поддержании обвинения государственный обвинитель должен обеспечивать его законность и обоснованность. Очевидно, что общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность названных лиц по поддержанию обвинения в суде, не менее важны, чем общественные отношения, обеспечивающие нормальное осуществление предварительного расследования.
Так, в силу ч. 7 и 8 ст. 246 УПК РФ при рассмотрении судом уголовного дела отказ государственного обвинителя от обвинения либо изменение им обвинения по основаниям, улучшающим положение подсудимого, обязательны для суда, рассматривающего дело, и суд не вправе занять другую позицию при рассмотрении дела даже в том случае, когда очевидна неправильность или незаконность позиции гособвинителя. Однако деятельность прокурора, следователя или дознавателя по поддержанию обвинения в суде не является объектом уголовно-правовой охраны и не защищена от вмешательства. По нашему мнению, этот пробел в уголовном законе следует устранить и поставить под уголовно-правовую охрану общественные отношения, возникающие при поддержании обвинения в суде прокурором, следователем либо дознавателем, что в свою очередь даст возможность шире применять ч. 2 ст. 294 на практике.
Как и в ч. 1 ст. 294, ч. 2 закона не раскрывает понятие "нормальная деятельность органов прокуратуры, предварительного следствия и дознания по осуществлению расследования". В уголовном процессе под предварительным расследованием понимается стадия досудебного уголовного судопроизводства, предназначенная "для установления обстоятельств преступления, формирования доказательственной базы"*(53). В зависимости от категорий расследуемых преступлений законодатель установил, что предварительное расследование производится в форме предварительного следствия, которое осуществляется следователями, либо в форме дознания, которое осуществляется дознавателями (ст. 150, ч. 1 ст. 151 УПК РФ). Определение понятий "дознаватель" и "следователь" как должностных лиц, наделенных полномочиями осуществлять дознание и следствие по уголовному делу, содержится в п. 8 и 41 ст. 5, ст. 38 и 41 УПК РФ, а виды органов предварительного следствия и органов дознания и их компетенция определены в ст. 40, ч. 2-6 ст. 151 УПК РФ.
К прокурорам уголовно-процессуальный закон относит Генерального прокурора РФ и подчиненных ему прокуроров, их заместителей и помощников, участвующих в уголовном судопроизводстве и наделенных соответствующими полномочиями федеральным законом о прокуратуре (п. 31 ст. 5 УПК РФ). Поскольку прокурор наделен правом возбуждать уголовное дело и направлять его для предварительного расследования, самостоятельно участвовать в предварительном расследовании и направлять ход этого расследования, а также обладает кругом других достаточно широких полномочий по надзору за предварительным расследованием (ст. 37 УПК РФ), его деятельность в сфере этих отношений также является объектом уголовно-правовой охраны в ч. 2 ст. 294.
В случае вмешательства в деятельность лиц, названных в ч. 2 ст. 294, не в связи с осуществлением ими предварительного расследования, а, например, в связи с проверкой прокурором соблюдения действующего законодательства на каком-либо предприятии или в связи с участием следователя органов внутренних дел в мероприятиях по охране общественного порядка действия виновного следует квалифицировать не по ч. 2 ст. 294, а по нормам гл. 32 УК РФ, предусматривающей ответственность за преступления против порядка управления.
По смыслу закона моментом начала предварительного расследования следует считать возбуждение уголовного дела (ст. 156 УПК РФ), а моментом окончания - утверждение прокурором обвинительного заключения или обвинительного акта и направление дела в суд (ст. 222 и 226 УПК РФ). В связи с этим воздействие на прокурора, следователя или дознавателя на стадии возбуждения уголовного дела, во время получения и фиксации первоначальной информации о готовящемся или совершенном преступлении, осуществления проверочных действий на предмет, имел ли место в действительности факт совершения общественно опасного деяния, о котором поступило сообщение, и вынесения решения о возбуждении уголовного дела или об отказе в его возбуждении также будет являться вмешательством в осуществление предварительного расследования.
Объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 294, по своему содержанию аналогична объективной стороне ч. 1 ст. 294 и может выражаться в тех же формах воздействия (просьба, уговоры, шантаж, обещание оказать услуги и т.д.). Разница в том, что это вмешательство осуществляется в деятельность прокурора, следователя или дознавателя по предварительному расследованию.
Состав данного преступления формальный, и оно считается оконченным в момент совершения действий (например, в момент обращения к следователю с требованием не допрашивать свидетелей, уличающих подозреваемого, и угрозой распространить компрометирующие следователя сведения в случае отказа в удовлетворении требования), направленных на воспрепятствование осуществлению предварительного расследования, независимо от того, удалось ли виновному помешать предварительному расследованию.
Субъективная сторона преступления, описанного в ч. 2 ст. 294, характеризуется прямым умыслом. Виновный осознает общественную опасность совершаемого им вмешательства, что оно осуществляется в целях воспрепятствования нормальному ходу предварительного расследования (интеллектуальный момент), и желает этого (волевой момент). Специальная цель - воспрепятствовать всестороннему, полному и объективному расследованию уголовного дела.
Субъект преступления - вменяемое лицо, достигшее 16 лет.
Наказание по ч. 2 статьи - штраф в размере до 80 тыс. руб., или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо обязательные работы на срок от 180 до 240 часов, либо арест на срок от трех до шести месяцев (преступление небольшой тяжести). В настоящее время арест и обязательные работы не применяются.
Квалифицирующий признак, относящийся к составам преступления, описанным в ч. 1 и 2 ст. 294 УК РФ, назван в ч. 3 статьи - совершение вмешательства в осуществление правосудия или предварительного расследования с использованием лицом своего служебного положения.
С использованием служебного положения рассматриваемые преступления на практике чаще всего совершают должностные лица, государственные служащие или служащие органов местного самоуправления, а также лица, выполняющие управленческие функции в коммерческой или иной организации (примечания 1-4 к ст. 285 и примечание 1 к ст. 201 УК РФ). Именно служебное положение перечисленных лиц позволяет им гораздо чаще, чем частным лицам, вмешиваться в деятельность суда и органов предварительного следствия и дознания.
Устанавливая ответственность за подобный вид преступлений, законодатель учел разнообразие возможностей различных должностных лиц, а также служащих воздействовать на судебную и следственную деятельность и использовал в тексте закона термин "служебное положение". Мы согласны с теми авторами, которые считают, что в ч. 3 статьи законодатель по существу предусмотрел ответственность "за специальный вид злоупотребления служебными полномочиями", использование которых "может выражаться как в совершении действий, входящих в компетенцию виновного, так и в превышении должностных полномочий, а также в использовании авторитета должности"*(54).
В связи с этим считаем, что деяние, предусмотренное ч. 3 статьи, имеет дополнительный непосредственный объект, содержанием которого являются общественные отношения в сфере законной деятельности органов государственной власти или местного самоуправления.
Дополнительным непосредственным объектом в ч. 3 статьи может быть и законная деятельность коммерческих или иных организаций, поскольку лицо, являющееся субъектом преступления, в этом случае обладает правовым статусом, установленным не только в примечаниях к ст. 285, но и в примечании 1 к ст. 201 УК РФ, регламентирующем служебные полномочия лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих или иных организациях.
В связи с изложенным мы не разделяем точку зрения авторов, полагающих, что субъектом преступления, предусмотренного ч. 3 статьи, может быть лишь должностное лицо, "от которого судья, прокурор, следователь или дознаватель находятся в прямой или непосредственной подчиненности по службе", и по этой причине не может быть им, например, председатель гаражного кооператива, садоводческого товарищества, членами которого могут являться названные лица*(55).
Используя для вмешательства свое служебное положение, лицо совершает такие действия, которые вытекают из его служебных полномочий и связаны с осуществлением предоставленных ему прав и обязанностей. Однако вряд ли можно согласиться с мнением, согласно которому для признания действий виновного преступными они должны "противоречить предписаниям нормативного характера, регламентирующим служебную деятельность этого лица"*(56). Как уже отмечалось, запрет на вмешательство в деятельность суда и органов следствия имеет конституционный и законодательный, т.е. всеобщий, характер. Вряд ли такой запрет будет содержаться в какой-либо должностной инструкции, уставе и т.п. В связи с этим для того, чтобы определить, является ли деяние преступным, на наш взгляд, нет необходимости выяснять, противоречит ли оно какому-либо предписанию нормативного характера, регламентирующему служебную деятельность виновного. Достаточно будет установить наличие двух вышеназванных признаков: чтобы действия должностного лица либо служащего, направленные на вмешательство в осуществление правосудия или предварительного расследования, вытекали из его служебных полномочий и были связаны с осуществлением прав и обязанностей, предоставленных этому должностному лицу, служащему или лицу, выполняющему управленческие функции.
Формы вмешательства в осуществление правосудия и производство предварительного расследования, осуществляемого лицом с использованием служебного положения, гораздо разнообразнее форм вмешательства частных лиц. Представляется, что в зависимости от особенностей служебных полномочий лиц, совершающих подобного рода преступления, их можно подразделить на три группы.
1. Вмешательство, осуществляемое должностными лицами, которым судьи, присяжные или арбитражные заседатели, прокуроры, следователи или дознаватели подчинены или от которых они зависят по службе.
2. Вмешательство, осуществляемое должностными лицами, не обладающими властными полномочиями по отношению к судье, присяжному или арбитражному заседателю, прокурору, следователю или дознавателю, но могущими использовать авторитет занимаемой должности или служебное положение для воздействия на осуществление правосудия или предварительного расследования путем удовлетворения либо ущемления прав и интересов указанных лиц.
3. Вмешательство, осуществляемое лицами, способными по роду своей работы повлиять на осуществление правосудия или предварительного расследования.
К первой группе следует отнести случаи вмешательства в осуществление правосудия и предварительного расследования со стороны руководителей судов и правоохранительных органов (председателей судов и их заместителей, руководителей органов прокуратуры и органов внутренних дел, ФСБ России и т.д.). Само вмешательство может осуществляться путем уговоров подчиненного, отдачи ему приказа или распоряжения, как правило устного, непосредственно либо через должностное лицо, которому он подчинен, и т.д. На практике встречаются и "молчаливые" способы вмешательства.
Так, П., и. о. начальника РОВД одного из районов Тверской области, был осужден по ч. 3 ст. 294 УК РФ за вмешательство в деятельность следователя в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию дела. По делу было установлено, что на территории данного района работала следственная группа, расследовавшая дело по фактам незаконных порубок леса и хищений пиломатериалов. В ходе следствия следователь Т. в установленном законом порядке получил показания свидетеля В. - главы сельской администрации, о причастности к совершению расследуемых преступлений одного из руководителей и одного из сотрудников РОВД. Узнав об этом, П. вызвал в свой служебный кабинет следователя Т. и попросил ознакомить его с протоколом допроса свидетеля В. Когда следователь, ничего не подозревая, принес протокол допроса в кабинет П., тот прочел, а потом молча разорвал и уничтожил его*(57).
Когда руководитель непосредственно вмешивается в осуществление правосудия или предварительного расследования, он должен отвечать как исполнитель преступления. Когда такое вмешательство осуществляется через третьих лиц, руководитель может выступать в роли подстрекателя или организатора преступления.
Указания руководителя прокурору, следователю или дознавателю в установленных в законе случаях не являются вмешательством в осуществление предварительного расследования. Не образуют состава преступления, например, указания прокурора следователю или лицу, производящему дознание, а также указания вышестоящего прокурора нижестоящему, данные в соответствии со ст. 37 УПК РФ, а равно указания начальника следственного отдела следователю, данные в пределах полномочий, установленных ст. 39 УПК РФ.
Вторая группа форм вмешательства в осуществление правосудия или предварительного расследования значительно шире как по способам вмешательства, так и по кругу лиц, его осуществляющих. Ее, в свою очередь, можно подразделить на две подгруппы:
вмешательство с использованием служебного положения лицами, обладающими значительным авторитетом по занимаемой должности (руководители органов законодательной и исполнительной власти, депутаты и т.п.). От этих лиц судья, заседатель, прокурор, следователь или дознаватель непосредственно не зависят. Однако очевидно, что указанные лица обладают значительными служебными полномочиями и при желании действительно могут использовать их для ущемления каких-либо прав судьи, заседателя, прокурора, следователя или дознавателя (например, препятствовать или содействовать продвижению по службе, ускорить или задержать присвоение классного чина или звания). При этом должностное лицо, обладающее значительным авторитетом по занимаемой должности и широким кругом служебных полномочий, не обязательно само вмешивается в деятельность суда или органов следствия. Как справедливо отмечает В. Мальцев, указанные должностные лица зачастую вмешиваются в деятельность суда или в расследование по делу путем обращения к руководителям суда, прокуратуры, милиции и т.д., обычно заинтересованным в поддержании хороших отношений с органами законодательной и исполнительной власти*(58). Поскольку в таких случаях непосредственное вмешательство осуществляется руководителями суда, прокуратуры, милиции и т.д., действия лица, обладающего значительным авторитетом по занимаемой должности, могут быть квалифицированы как действия организатора или подстрекателя преступления, т.е. по ч. 3 или 4 ст. 33 и ч. 3 ст. 294 УК РФ.
Вмешательство этой категории должностных лиц может выражаться также в создании каких-либо иных затруднений в деятельности суда или в производстве предварительного расследования. Это может быть, например, запрет на проведение обыска, выемки документов в помещениях органа исполнительной или законодательной власти, отказ предоставить документы, необходимые для расследования или разбирательства дела в суде.
Условием квалификации вмешательства в осуществление правосудия или предварительного расследования как совершенного с использованием служебного положения является действительное использование своих служебных полномочий и осознание виновным этого на момент осуществления своих действий. Известный ученый, руководитель предприятия, главный врач лечебного учреждения (и т.п.), не имеющие отношения к лицам, осуществляющим правосудие или предварительное расследование, но известные последним, в случае, если на момент вмешательства они рассчитывали лишь на свой авторитет и высокое служебное положение, не являются субъектами преступления;
2) вмешательство с использованием служебного положения лицами, которые не обладают значительным авторитетом по должности, но в силу занимаемого положения и круга служебных полномочий могут оказать существенное воздействие на законные права и интересы лиц, осуществляющих правосудие или предварительное расследование. Подобные действия могут совершить лица, способные при помощи своих служебных полномочий заволокитить вопросы постановки на учет транспортного средства судьи или прокурора, предоставления им жилого помещения или регистрации по месту жительства, шантажировать названных лиц угрозой разглашения сведений об имеющихся у них заболеваниях, создать трудности для обучения детей в школе или вузе или угрожать отчислением из учебного заведения и т.п. Такие лица, как правило, самостоятельно совершают действия, которые квалифицируются как действия исполнителей.
К третьей группе форм вмешательства в осуществление правосудия или предварительного расследования относятся действия лиц, обеспечивающих такую деятельность по долгу службы или роду своей работы. Это не обязательно должны быть должностные лица суда, прокуратуры или следственных органов. Таковыми являются, например, работники канцелярии суда, прокуратуры или иного правоохранительного органа, не являющиеся должностными лицами, когда они утаивают информацию, имеющую значение для правильного разрешения или расследования дела, умышленно не приобщают к делу вещественные доказательства, повреждают имеющие значение для дела аудио- или видеозаписи, умышленно "утрачивают" вещественные доказательства или материалы дела.
На практике между моментом совершения преступлений, предусмотренных ст. 294 УК РФ, и их выявлением проходит достаточно много времени, и тогда результатом преступного вмешательства в осуществление правосудия или предварительного расследования становится принятие необоснованного решения о прекращении уголовного дела, вынесение неправосудного приговора, решения, постановления или определения. В итоге виновное лицо уходит от ответственности либо, наоборот, невиновное лицо привлекается к ней, что не только серьезно дискредитирует судебную и правоохранительную системы, но и причиняет существенный вред интересам конкретных граждан. В связи с этим считаем обоснованным предложение о включении в число квалифицирующих признаков рассматриваемого преступления наступление тяжких последствий*(59). Под тяжкими последствиями, по нашему мнению, следует понимать существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества, наступившее в результате вмешательства в осуществление правосудия или предварительного расследования.
Некоторые формы вмешательства в осуществление правосудия законодатель выделил в самостоятельные составы преступления. С нашей точки зрения, к ним относятся ст. 295-298, 302, 307-309, 311, 316 УК РФ. Все перечисленные преступления могут быть направлены на то, чтобы помешать осуществлению независимого и беспристрастного правосудия или предварительного расследования.
С учетом этого обстоятельства представляется, что формулировка ч. 1 ст. 294 не вполне удачна. Данная норма расположена первой в гл. 31 УК РФ о преступлениях против правосудия. Указание в ней на вмешательство в осуществление правосудия в какой бы то ни было форме и, наряду с этим, наличие в данной главе других норм, предусматривающих ответственность за отдельные формы такого вмешательства, могут дезориентировать правоприменителя. В связи с этим, на наш взгляд, было бы целесообразно дополнить ч. 1 ст. 294 УК РФ после слова "форме" словами "за исключением действий, предусмотренных статьями 295-298, 302, 303, 307-309, 311 и 316 настоящего Кодекса".
Отграничение действий, подпадающих под признаки ст. 294 УК РФ, от действий, подпадающих под признаки ст. 297, 298, 302, 303, 307-309, 311 и 316 УК РФ, не вызывает особых затруднений и производится по признакам объективной стороны, конкретно описанным в их диспозициях, а по ст. 302, 303, 307, 308 еще и по специальным субъектам преступления, которые четко названы в законе. Поэтому основное внимание обратим на отличия действий, предусмотренных ст. 294 УК РФ, от действий, за совершение которых ответственность наступает по ст. 295 и 296 УК РФ.
Непосредственными объектами преступлений, предусмотренных ст. 295 и 296 УК РФ, наряду с общественными отношениями, обеспечивающими нормальное осуществление правосудия и предварительного расследования, выступают также жизнь и здоровье судей, присяжных заседателей и других названных в данных статьях лиц, круг которых гораздо шире названных в ст. 294 УК РФ. При этом посягательство на жизнь этих лиц либо угрозы в их адрес в связи с осуществлением правосудия или предварительного расследования могут иметь место не только в целях вмешательства в осуществление правосудия и предварительного расследования, но и по мотивам мести за вынесенное судебное решение либо в связи с исполнением уже постановленного по делу приговора и т.д. С этой точки зрения, действия, предусмотренные ст. 295 и 296 УК РФ, существенно отличаются по объекту и субъективной стороне от преступления, предусмотренного ст. 294 УК РФ.
Исходя из этого считаем ошибочным высказанное в литературе мнение о том, что если вмешательство было соединено с психическим или физическим насилием, то его следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 294 и 296 УК РФ*(60).
Преступления, предусмотренные ст. 294 УК РФ, как и преступления, предусмотренные ст. 295 и 296 УК РФ, могут быть совершены только с прямым умыслом. Но если в случае совершения преступления, предусмотренного ст. 294 УК РФ, умысел конкретизирован лишь целью воспрепятствования осуществлению правосудия или предварительного расследования, то в случаях, предусмотренных ст. 295 и 296 УК РФ лицо может преследовать цель как воспрепятствовать такой деятельности, так и отомстить за нее.
По ч. 3 ст. 294 наказание предусмотрено в виде штрафа в размере от 100 тыс. до 300 тыс. руб. или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет, либо лишения свободы на срок до четырех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового (преступление средней тяжести).
|
