§4. Проблемы, связанные с незаключением договора
В гражданском обороте не может быть незаключенного договора (напомним принцип римского права - «договоры должны исполняться» (Pacta su№t serva№du)). Стороны всегда о чем-то договариваются. Не может быть договор заключен ради самого договора. В ГК РФ содержится ряд норм, где договор может быть признан незаключенным ввиду, как правило, отсутствия каких-либо существенных условий договора. Следовательно, если говорить о незаключении договора, то речь может идти о невыполнении сторонами определенных предписаний закона, которые должны быть включены в условия договора, т.е. о недействительности сделки (ст. 168 ГК РФ). Сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.
При заключении гражданско-правового договора стороны договариваются прежде всего о предмете договора. Представляется, что признание договора незаключенным (часто по формальным соображениям) произвольно меняет фактическую (действительную) волю и волеизъявление сторон. Вышеназванный принцип римского права в несколько измененном виде рецептирован в российское гражданское право (ст. 309, 310 ГК РФ). Согласно ст. 309 ГК РФ «обязательство должно исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями делового оборота или иными обычно предъявляемыми требованиями»43. В силу ст. 310 ГК РФ не допускается односторонний отказ от исполнения обязательства. Следует заметить, что ни римское право, ни русское гражданское право не знало такую правовую категорию, как «незаключенный договор». Если договор - соглашение двух воль, стороны достигли соглашения по его условиям, следовательно, не может быть «незаключенного договора»44. Можно говорить только о том, что договор является недействительным в предусмотренных законом случаях (ст. 167, 168 ГК РФ) или договор заключен на других условиях. Таким образом, не может быть незаключенного договора, а есть недействительные договоры.
Арбитражные суды к этому вопросу подходят формально, не вникнув в истинные юридические отношения между участниками договорных отношений. Например, договор признается незаключенным ввиду неопределенности предмета договора. Если в договоре отсутствует предмет, значит, такой договор недействительный, поскольку противоречит закону (ст. 168 ГК РФ), а закон, например в ст. 455 ГК РФ, требует согласовать в договоре предмет (наименование и количество). Если это предписание гражданского закона не выполнено, значит, договор признается недействительным (ничтожным), т.к. сделка (договор) не соответствует закону45.
Далее возникает вопрос: если все-таки договор будет признан незаключенным, то какие правовые последствия при этом наступают?
В связи с этим представляет интерес Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 17 апреля 2002 г. № 10575/0146.
«...Закрытое акционерное общество «Зарамаггэсстрой» обратилось в Арбитражный суд Челябинской области к обществу с ограниченной ответственностью «Сервис-М» о взыскании 1000000 рублей основного долга и 62400 рублей процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 01.01.2000 по 01.04.2001.
Решением от 25.05.01 в удовлетворении исковых требований отказано.
Федеральный арбитражный суд Уральского округа Постановлением от 27.09.2001 решение оставил без изменения.
В протесте заместителя Председателя Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации предлагалось указанные акты отменить, дело направить на новое рассмотрение.
Как следует из материалов дела, между ООО «Сервис-М» и ЗАО «Зарамаггэсстрой» заключен договор купли-продажи от 20.06.2000 № 6/20, в соответствии с условиями которого истец передает ответчику в счет оплаты за продукцию векселя на сумму 1000000 рублей и отгрузочные реквизиты для организации поставок цемента, согласовывает порядок отгрузки, величину партии и формирует заявки на отгруженную продукцию, обеспечивает приемку грузов и возврат железнодорожных вагонов, а ответчик обеспечивает своевременную подготовку необходимой документации, контролирует своевременность поступления заявок и отгрузки цемента, осуществляемых закрытым акционерным обществом «Уралцемент».
Во исполнение данного договора истец передал ответчику простые векселя № 587443 и № 3407195 на общую сумму 1000000 рублей, о чем свидетельствует акт приема-передачи от 20.06.2000.
Основанием для предъявления настоящего иска послужило неисполнение ответчиком обязательства по договору.
Суд, отказывая в иске, пришел к выводу о том, что договор № 6/20, на котором основаны исковые требования, является незаключенным, поскольку в нем отсутствуют существенные условия (цена, ассортимент, количество), поэтому у ответчика не возникло обязанности по оплате долга.
Этот вывод противоречит законодательству и обстоятельствам дела.
Так, в договоре содержатся условия о товаре, подлежащем передаче в счет оплаты продукции (цемент) и его количестве (в денежном выражении), срок поставки (пункт 4.3 договора). Марку цемента покупатель указывает в заявке. В случае отсутствия в договоре цены на товар она определяется по правилам статьи 424 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Признавая договор незаключенным, суд не принял во внимание исполнение договора одной из сторон путем передачи векселей в счет оплаты цемента, которое было принято другой стороной.
Из имеющейся в деле переписки между покупателем, продавцом и поставщиком товара видно, что стороны считали спорный договор заключенным и предпринимали меры для его исполнения. Суд указанную переписку не оценил.
Кроме того, признание договора незаключенным влечет за собой неосновательное обогащение ответчика, который не только не поставил продукцию, но и не вернул предварительную оплату (векселя).
При таких обстоятельствах судебные акты подлежат отмене как принятые с неправильным применением норм материального права и по неполно исследованным материалам дела, дело - направлено на новое рассмотрение...»
В данном примере Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ сделал 2 вывода, которые должны сыграть положительную роль в правоприменительной практике и для единообразного применения законодательства:
1) суд фактически указал на недопустимость вольного толкования и признания договора незаключенным судебными инстанциями, а также на то, что следует руководствоваться фактической волей и действием сторон;
2) в данном Постановлении ВАС РФ на уровне правоприменительной практики впервые сделал вывод о том, что правовым последствием признания договора незаключенным является неосновательное обогащение стороны, которая не поставила продукцию и не вернула предварительную оплату.
Следует отметить, что в этом Постановлении Президиум ВАС РФ фактически согласился и с тем, что суды вправе признать договор незаключенным. Такая позиция, на наш взгляд, не бесспорна, поскольку в силу ст. 49 действующего АПК РФ только истец вправе при рассмотрении дела в арбитражном суде первой инстанции до принятия судебного акта, которым заканчивается рассмотрение дела по существу, изменить основание или предмет иска, увеличить или уменьшить размер исковых требований. В данном случае суд по своей инициативе изменил предмет иска - вместо взыскания долгов и процентов по договору признал договор незаключенным. Как нам представляется, арбитражные суды вышли за пределы своей компетенции.
На практике бывают такие примеры, когда судебные органы принимают решение о незаключении договора по формальным признакам и при фактическом отсутствии у сторон какого-либо спора на предмет заключенности договора. К примеру, Определением Арбитражного суда ЧР47 по делу № А75-3 522/01-СК 2-3203 от 17 июля 2001 г. ООО «Фабий» было отказано в замене взыскателя по исполнительному листу № 030327 на основании Договора об уступке права требования между первоначальным кредитором по исполнительному листу № 030327 ГУП «Цивильскмежрайгаз» и новым кредитором - ООО «Фабий» от 28 ноября 2000 г.
Суд отказал ООО «Фабий» в замене взыскателя по следующим основаниям.
Взыскатель - ГУП «Цивильскмежрайгаз» и ООО «Фабий» 28 ноября 2000 г. заключили договор об уступке права требования, по которому взыскатель передал новому кредитору - ООО «Фабий» право требования с должника - Цивильского МУП ПО ЖКХ долга в сумме 700000 рублей по исполнительному листу № 030327. Изучив представленные заявителем и должником оригиналы договора об уступке права требования от 28 ноября 2000 г. суд установил, что в экземпляре заявителя - ООО «Фабий» по условиям договора передается право требования долга 700000 руб. по исполнительному листу № 030327, тогда как в экземпляре должника передается право требования по исполнительному листу № 030328.
Суд считает, что при наличии у взыскателя нескольких исполнительных листов, выданных по одному судебному акту, номер исполнительного лист, определяющего объем обязательства, является существенным условием договора уступки права требования. По каждому исполнительному листу возбуждены самостоятельные исполнительные производства, и замена взыскателя должна быть осуществлена по конкретному определенному обязательству, т.е. в рамках конкретного исполнительного производства. Более того, в экземпляре заявителя последняя цифра номера исполнительного листа исправлена, исправления не оговорены и сторонами не заверены. Оригинал договора об уступке права требования от 28 ноября 2000 г. - экземпляр взыскателя суду не предъявлен.
В силу ст. 432 ГК РФ договор нельзя признать заключенным в связи с разночтением его условий в двух оригиналах, представленных на обозрение суда, т.е. в связи с несогласованием сторонами существенного условия договора, определяющего объем обязательства, право требования по которому передается новому кредитору48.
Постановлением Арбитражного суда ЧР от 30 августа 2001 г. и Постановлением ФАС Волго-Вятского округа от 18 октября 2001 г. решение суда по данному делу оставлено без изменения. В жалобе ООО «Фабий» о принесении протеста отказано.
Самым спорным в этом Определении суда является то, что договор признан незаключенным в связи с разногласием его условий в двух оригиналах, представленных на обозрение суда.
При этом суд, по непонятным причинам, игнорировал нормы п. 2 ст. 434 ГК РФ, согласно которому договор в письменной форме может быть заключен путем составления одного документа. Следовательно, не требуется в качестве доказательств заключения договора 2 экземпляров оригинала или 3-го экземпляра оригинала договора и т.д. В данном примере каждый представленный документ можно рассмотреть как один договор. Фактически судом было рассмотрено 2 разных договора.
Решение вопроса о незаключенности договора, как нам представляется, следует оставить только на усмотрение сторон. Суд, согласно ст. 167 ГК РФ, вправе признать недействительной сделку по основаниям оспоримости и ничтожности, поскольку правомочий о признании договора незаключенным законом суду не предоставлено. В противном случае имеется опасность «свободного правотворения» судейства, о котором в свое время предупреждал классик русской цивилистики профессор И.А. Покровский: «Судья свободен в приемах для изъяснения истинного смысла закона; не будучи связан его буквой, судья может прибегнуть к толкованию... Но во всяком случае основным принципом толкования является правило, что только закон может быть источником судебного решения»49. Актуальным на сегодняшний день остается его изречение: «Если неверна была идея полного невмешательства государства в область экономических отношений, то едва ли верна и мысль о регулировании этих отношений при помощи «справедливого усмотрения судьи» с точки зрения самых элементарных интересов личности, последнее чаще первого, чаще всякого ограничительного законодательства, а с точки зрения «солидаризации» судейское усмотрение не дает ничего. Если это последнее желательно, то оно, очевидно, не может быть создано с усмотрением судей, а только «усмотрением» закона»50.
В интересах нормального гражданского оборота важен не факт признания того или иного договора незаключенным, а наоборот, стремление всячески «исцелить» договор, т.е. признать его заключенным во всех случаях (за исключением случаев, предусмотренных ст. 168 ГК РФ).
Допустим, договор не отвечает критериям того или иного вида договора, его условиям. Значит ли это, что такой договор должен быть признан незаключенным? По нашему мнению, нет. Как выше указывалось, стороны при заключении договора стремились к достижению определенного правового результата. По всей видимости, прежде чем признать договор незаключенным, логичнее было установить истинную волю и волеизъявление договаривающихся сторон, т.е. толковать исходя из этого условие договора, в процессе которого выясняется, например, что вместо договора аренды или имущества имеет место договор имущественного найма.
Только воля вступающих в конкретное гражданское правоотношение могла породить конкретный договор. Нет воли, нет ее изъявления, следовательно, не может состояться и договор.
Условно договор, как и другая гражданско-правовая сделка, состоит из четырех элементов: субъекты, воля и волеизъявление, форма и содержание. Если пороки субъектов, формы или содержания закон дает возможность исцелить, например, такой порок, как превышение полномочий филиалом, заключившим сделку, то этот порок можно «исцелить», поскольку возможно одобрение этой сделки в последующем юридическим лицом (ст. 183 ГК РФ). То же самое можно говорить о форме: например, в сделках при уклонении стороны от нотариального удостоверения другая сторона вправе принуждать к этому (ст. 165 ГК РФ). Если содержание не соответствует предписаниям норм права, то закон в отдельных случаях дает возможность оспорить (оспоримые сделки) эти сделки или устанавливает специальные сроки исковой давности (1 год - ст. 181 ГК РФ) и, таким образом, дает возможность «исцелять» недействительные оспоримые сделки. В отличие от других элементов, при отсутствии воли или изъявления ее не может возникнуть какая-либо сделка (договор). Воля, которая не изъявлена, также является причиной отсутствия договора. Она должна быть изъявлена, т.е. о воле лица должны узнать окружающие, в первую очередь лица, которые хотели бы установить с ним конкретные гражданско-правовые отношения по поводу какого-либо объекта гражданских прав.
Следовательно, воля и волеизъявление является предпосылкой порождения не только договорного правоотношения, но и других гражданско-правовых отношений, при этом всегда действует принцип единства воли и волеизъявления (без конкретной воли не может быть ее изъявления и наоборот - изъявления воли не может быть фактически в отсутствии конкретной воли).
Только волеизъявление дает возможность познать истинную волю изъявляющегося. Это волеизъявление должно быть конкретным, узнаваемым другими участниками гражданских отношений.
Уяснить волю сторон - значит толковать эту волю, т.е. толковать условия договора. Вот здесь создаются большие трудности, связанные с недостаточным исследованием данной проблемы российской цивилистикой, противоречивостью судебной и судебно-арбитражной практики по разрешению гражданско-правовых споров, связанных с толкованием условий договора между сторонами. Эта проблема прежде всего связана с тем, что в нормах ГК РФ нет специальных норм, ориентирующих на однообразное толкование условий договора, за исключением неудачной, на наш взгляд, сформулированной в ст. 431 ГК РФ51.
Согласно ст. 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условий договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями, смыслом договора. Если правила, содержащиеся в части первой настоящей статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора.
Как представляется, данная норма содержит не только внутреннее противоречие, при буквальном следовании ее предписаниям однозначно можно сделать вывод о том, что судья (суд) вряд ли вынесет правильное решение по конкретному спору.
Во-первых, законодатель указал, что «при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений». Значит ли это, что суд при каждом случае обязан обратиться к нормативному толкованию конкретного слова или выражения? Что при этом следует брать за основу? Часто значение слова в разных словарях различается.
Следует также отметить, что в большинстве случаев по юридическим терминам правоведы тоже не дают однозначного ответа. А если взять слова или выражения в тексте договора, имеющие иностранное происхождение, вряд ли мы найдем единодушие по этому поводу не только среди юристов, но и среди специалистов-филологов.
Допустим, все-таки суд определился, остановился на одном из официальных толкований слова или выражения и пришел к какому-то смысловому значению данного слова или выражения. Однако слова или выражения не всегда совпадают с тем смыслом слова или выражения, который придавали стороны при заключении договора. Во многих случаях стороны или одна из сторон могли заложить совсем иной смысл в слова или выражения. Следовательно, суд вопреки интересам сторон или потерпевшей стороны (потерпевшей стороной в нашем случае предполагается сторона, которой необходимо предоставить судебную защиту. - Примеч. авт.) и целям заключенного договора может прийти к совсем противоположному выводу, что может привести к вынесению неправильного решения. Например, вместо того чтобы удовлетворить иск одной из сторон, суд откажет в этом или в разрез интересов как истца, так и ответчика признает договор незаключенным или, хуже того, недействительным, что на практике имеет место52.
Таким образом, правило, сформулированное в абз. 1 п. 1 ст. 431 ГК РФ, не отвечает потребностям нормального гражданского оборота, поскольку у сторон по договору нет уверенности в том, что суд правильно даст толкование условиям договора. Это неоправданно с точки зрения основного принципа гражданского права - «автономии воль». Только стороны по договору вправе придать его условиям те значения и выражения, которые они имели в виду при заключении договора.
Фактически указанное нами правило дает большой простор судьям для вторжения в сферу частных интересов и судейского усмотрения (произвола).
Кроме того, норма ст. 431 ГК РФ содержит другие внутренние противоречия. На что направлено «уяснение буквального значения содержащихся в нем слов и выражений»? Только на установление воли сторон путем толкования волеизъявления воли сторон, т.е. в данном случае отдается предпочтение волеизъявлению. Но во второй части данной нормы указывается: если эти правила не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная воля сторон. Что означает «принять во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов, выражений»? Не что иное, как на основании волеизъявления (которое выражено в виде слов и словосочетаний) установить волю участников договора, указывающую на достижение или согласие по тем или иным условиям договора. На наш взгляд, имеется насущная потребность в переработке правила ст. 431 ГК РФ, изложении в ней иных принципов толкования договора, в противном случае в практике судебных органов будет доминировать принцип «судейского усмотрения», который несовместим с принципом свободы договора. Если руководствоваться нормой ст. 431 ГК РФ, то толкование договора происходит исключительно без учета воль сторон в договоре и только на основании умозаключения конкретного судьи (процесс умозаключения судей и участников договора может быть совершенно разным, в зависимости от профессиональной, юридической, образовательной подготовки и т.п.).
Итак, потребности практики требуют совершенствования толкования условий договора для его признания заключенным, т.е. уяснения истинной воли договаривающихся сторон. В гражданском праве одним из основополагающих принципов является свобода договора. Этот принцип закреплен в ст. 421 ГК РФ: «Граждане и юридические лица свободны в заключении договора». Но этот принцип в полном объеме был характерен для классического периода развития гражданского права.
По нашему мнению, такое понимание находит отражение и в практике Высшего Арбитражного Суда РФ. В этом плане представляет интерес Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ № 12998/03 от 23 декабря 2003 г.53, где Президиум не сошелся с доводами стороны о незаключенности договора.
«...Творческое производственное объединение молодых кинематографистов «Оскар-фильм» (далее - объединение «Оскар-фильм») обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к Департаменту имущества города Москвы (далее - департамент имущества) и префектуре Юго-Восточного административного округа города Москвы (далее - ЮВАО) о признании контракта на реализацию инвестиционного проекта на территории округа (далее - контракт) заключенным.
Решением суда первой инстанции от 31.07.2002 в иске отказано.
Постановлением суда апелляционной инстанции от 19.09.2002 решение оставлено без изменения.
Федеральный арбитражный суд Московского округа Постановлением от 31.10.2002 отменил указанные судебные акты и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции Арбитражного суда города Москвы.
Решением суда первой инстанции от 20.02.2003 иск удовлетворен.
Постановлением суда апелляционной инстанции от 04.04.2003 решение оставлено без изменения.
Федеральный арбитражный суд Московского округа Постановлением от 07.07.2003 оставил названные судебные акты без изменения.
Департамент имущества обратился в Высший Арбитражный Суд Российской Федерации с заявлением о пересмотре в порядке надзора судебных актов от 20.02.2003, 04.04.2003 и 07.07.2003, в котором ссылался на неправильное применение судами норм действующего законодательства о моменте заключения договора, об оферте и акцепте.
Проверив обоснованность содержащихся в заявлении доводов и выслушав объяснения присутствовавших в заседании представителей сторон, Президиум считает, что для отмены судебных актов не имеется оснований по следующим мотивам.
Как видно из материалов дела, Постановлением правительства Москвы от 18.06.1996 № 523 на объединение «Оскар-фильм» возложены функции инвестора и заказчика-застройщика по реконструкции здания по адресу: Москва, ул. Нижегородская, д. 80, стр. 3. Префектуре ЮВАО и Москомимуществу поручено заключить с инвестором контракт на реконструкцию здания в 1996 - 1998 годах на условиях реализации общей площади в равных долях (по 50 процентов) в собственность Москвы в лице Москомимущества и инвестора. После этого, в 1996 году истец получил неподписанный проект контракта в трех экземплярах, подписал его и направил для дальнейшего согласования в префектуру ЮВАО. Однако объединение «Оскар-фильм» не получило подписанный департаментом и префектурой контракт. Письмом от 05.07.1999 префект ЮВАО уведомил объединение, что договор не может быть подписан в связи с истечением срока, установленного на реконструкцию дома.
В соответствии с абзацем первым пункта 1 статьи 432 Гражданского кодекса Российской Федерации договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.
Договор заключается посредством направления оферты (предложения заключить договор) одной из сторон и ее акцепта (принятия предложения) другой стороной (пункт 2 статьи 432 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Согласно пункту 1 статьи 435 Гражданского кодекса Российской Федерации офертой признается адресованное одному или нескольким конкретным лицам предложение, которое достаточно определенно и выражает намерение лица, сделавшего предложение, считать себя заключившим договор с адресатом, которым будет принято предложение. Оферта должна содержать существенные условия договора.
Суды установили, что переданный истцу проект контракта в совокупности с Постановлением правительства Москвы от 18.06.1996 № 523 содержит все существенные условия конкретного вида договора и достаточно определенно выражает намерения лиц, обязанных сделать и сделавших предложение заключить договор. Направление указанных документов истцу является офертой со стороны ответчиков. Подписание контракта истцом и направление его ответчикам для подписания оценено судом как акцепт (принятие предложения) заключить договор. При таких обстоятельствах договор признан заключенным с декабря 1996 года.
Ссылка заявителя на отсутствие доказательства того, что истцу проект контракта направлялся лицом, уполномоченным совершить оферту, не может быть принята во внимание, поскольку ответчики не отрицали факта передачи истцу проекта контракта для его подписания. Направившее лицо оферта связывает с момента ее получения адресатом.
Отсутствие единого текста контракта, подписанного обеими сторонами, при названных обстоятельствах не может расцениваться как отсутствие договорных отношений между истцом и ответчиками.
При таких условиях вывод суда о наличии договорных отношений между истцом и ответчиками основан на законе и не нарушает единообразие в толковании и применении пункта 1 статьи 430, статьи 432, пункта 1 статьи 435 Гражданского кодекса Российской Федерации...»
К сожалению, вышеназванный пример из судебно-арбитражной практики, где действительно суд выявил по имеющимся доказательствам истинную волю и волеизъявление сторон и на основании этого установил факт заключения договора между сторонами, является единичным и скорее исключением. Фактически суды, особенно низших инстанций, при первой же возможности по формальным причинам признают договор незаключенным.
Из вышеизложенного следует, что проблема незаключенного договора имеет серьезный правовой характер и от того, как пойдет судебная практика разрешения этой практической проблемы и решения ее на теоретическом уровне, непосредственно зависит стабильность гражданского оборота, прежде всего уверенность участников договорного отношения в заключенном договоре.
|
