Артём Курамшин Время уныния еще не пришло, или Неделя из жизни офисного планктона. Поиски покоя приводят к беспокойству (понедельник)
Скачать 1.39 Mb.
|
| Артём Курамшин Время уныния еще не пришло, или Неделя из жизни офисного планктона. Поиски покоя приводят к беспокойству (понедельник). Преодолев столпотворение перед турникетом, и взобравшись по лестнице, я очутился на втором этаже и нырнул в кабинет. Стремительно пронесся мимо вялых зевающих коллег и, миновав два дверных проема, оказался возле своего рабочего стола. Только тут я позволил себе перевести дух, после чего зашвырнул сумку на подоконник и обессиленно плюхнулся на стул. В нашей коморке еще никого нет, самой ранней пташкой оказался я, и это дает мне право побездельничать до начала рабочего дня - минут пятнадцать или двадцать. Достаточно только включить компьютер, открыть почту, надо полагать, изрядно заспамленную за прошедшие выходные, и изобразить на лице сосредоточенный вид, будто изучаю какую-нибудь ерунду на предмет наличия в ней здравого смысла. Понедельник – это всегда битва. Битва со сном, с ленью и инертностью, битва, приправленная совсем слабеньким чувством долга и слегка припорошенная ощущением собственной значимости. Да и не ощущением, а так – ощущеньицем, подозрением, легким намеком на общественную полезность и компетентность себя как специалиста широкого профиля (хе-хе, специалиста ну очень широкого профиля). Это только у классиков понедельник начинается в субботу, в нашем случае – лучше б он вообще не начинался. Самое время залечь на дно, притвориться безымянным, никчемной зверушкой, просто предметом интерьера, и в таком состоянии, с перекошенным от ужаса нутром, провести ближайшие девять часов, а ровно в восемнадцать ноль-ноль стартовать из этой печальной обители навстречу солнцу, свободе и всему прочему. Я открыл ящик в пришвартованной к столу тумбочке и потянулся за пакетиком чая. Но тут же одернул себя. А вот это уже лишнее, - решил я, - это я могу сделать чуть позже, когда придут все остальные сотрудники. Ведь, слава богу, нам пока не запрещают пить чай на рабочем месте, а комбинации, связанные с постановкой чайника, с набиранием в него воды, с завариванием чая, выуживанием из коробки купленного на общие деньги рафинада – это же все время, это же лишние десять минут, которые можно украсть у рабочего дня на виду у всех, под благовидным и совершенно невинным предлогом. Зачем же сейчас, когда меня никто не видит, заниматься этим делом? Нет уж, дудки, не буду я этого делать в нерабочее время, займусь этим чуть позже. В кабинете через стенку явственно замаячил Альф, обозначил свое присутствие раскатистым и до рвотных позывов приторным оптимистичным голосом. Шумно елозит стулом, громыхает ящиками своего стола и как всегда рассказывает всем как он весело и с пользой провел выходные. Тьфу ты, гадость-то какая! Откуда в тебе, Альф, столько оптимизма? Неужели ты и в самом деле искренне радуешься жизни? Как? Вот скажи мне – как можно выглядеть бодрым и отдохнувшим в понедельник утром? Поделись секретом… Впрочем, меня всегда обуревали подозрения - достаточно серьезные и небезосновательные, практически переходящие в уверенность подозрения, что ты все это имитируешь, что притворяешься счастливым, показная твоя жизнерадостность, лицемерие это все. Непонятно было, конечно, – зачем? К чему все это? Перед кем ты выпендриваешься, от кого пытаешься скрыть? Ну да ладно, бог с ним, пусть живет, как хочет, мне-то что? Лишь бы меня не трогал. В моей скорлупе, в моем лягушатнике. Идешь – и иди себе. Мимо. Эй, прохожий, проходи, эх, пока не получил… Но это, разумеется, было мечтой несбыточной: Альф всегда отличался вежливостью и обходительностью. До такой степени, что эта вежливость местами переходила в навязчивость и надоедливость. Так что он непременно заглянет в мою коморку поздороваться. Даже если в ней никого не будет, просто убедится с том, что нет тут никого, покажет, что он не забыл про нас, не обошел нас стороной и своим вниманием. Интеллигент вшивый. Тролль ты, а не интеллигент. Тяжелые шаги громыхнули так, что даже монитор на столе вздрогнул, дверь распахнулась словно дружеские объятия желанного гостя, и в кабинет ввалился Альф, развязный, громкий и как всегда до ушей улыбающийся. - Привет, Тима! – провозгласил он. – Как твое «ничего»? - Привет, Альфред, - ответил я и попытался улыбнуться. - Слыхал, наши-то опять продули? - Ммм… - замялся я, даже не понимая, о каком виде спорта он говорит, но потом решил, что поддакнуть будет меньшим злом, чем выслушивать подробности, и кивнул: - Да-да, слышал. - А все почему? – продолжал Альф – великий теоретик и любитель потрепаться на любые темы. – Потому, что нужен нам наш тренер, наш, понимаешь? Не голландец, не итальяшка, а наш, русский, а? - Угу, - безразлично буркнул я и уткнулся в монитор, своим видом выражая безразличие к предмету дискуссии. Сегодня мне повезло – Альф как-то сразу от меня отстал, сказал в ответ что-то неприятно-веселое и повернулся к выходу. - Что-то я хотел тебе сказать… - задумчиво произнес он, перед тем как перешагнуть порог: - Важное ведь что-то… Я оторвал взгляд от экрана и посмотрел на него. Альф нахмурился, пытаясь вспомнить, на лбу появились морщины. - Наверное, не такое уж и важное, раз забыл, - с надеждой приободрил я. - Ну да, - согласился Альф и покинул мою каморку. Хотелось верить, что не вспомнит. Не вспомнит – не скажет, не скажет – его проблемы, знать ничего не хочу про это его «важное». Однако шаги вернулись, дверь вновь открылась, и передо мной опять возник Альф. - Вспомнил! – радостно воскликнул он. – Даже две вещи должен тебе сообщить! - Валяй, - обреченно разрешил я. А куда уж тут денешься? - Во-первых, пиарщикам нужно свежее мясо. Ну, ты же знаешь – празднования юбилея и все такое. Знаешь ведь? - Знаю, - упавшим голосом ответил я. Серый тоскливый понедельник оправдывал свое предназначение. Юбилей нашего филиала наваливался неумолимой свинцовой тучей, роковым предначертанием в которой, стало быть, определена и моя судьба тоже. Подобные мероприятия у нас отмечаются широко и с помпой: пиар-акции, концерты, розыгрыши призов и все такое прочее. Естественно, штатные рекламщики не могут справиться с подобным объемом работы, а приглашать спецов-клоунов со стороны у нас не принято. К чему звать кого-то, платить за это дополнительные деньги, если у тебя под боком несколько сотен офисных единиц, каждую из которых ты можешь применить по любому назначению без дополнительных хлопот и расходов? Стоит только бросить клич, тыкнуть носом в стол, дать понять, кто в доме хозяин, и вот тебе, пожалуйста – добровольцы хлынут косяками – таскать коробки, завлекать зрителей, раздавать бесплатные шарики. А то, что сотрудник празднование юбилея своей компании воспринимает не иначе как время, потраченное впустую, в угоду чье-то могущественной, но далеко не умной прихоти, - так это мало кого волнует. Кто платит зарплату, тот и заказывает музыку. - Как ты уже, наверное, понял, - говорил Альф, - мы решили, что от нашего отдела пойдешь ты! - Угу, - согласился я, уныло кивая головой. Но тут же спохватился и спросил у Альфа в лоб: - Постой-ка, а кто это – «мы»? Шеф так распорядился или как? - А вот нефиг пропускать общие собрания! – парировал Альф. – Мы в пятницу вечером собрались и решили послать тебя! Умело, - подумал я, - очень даже умело и умно. Не ходишь на собрания – сам виноват, сам себе злобный Буратино. Похоже, в этой ситуации уже ничего не исправишь. Кстати, а чего это я пропустил собрание-то? Вообще-то некоторое время назад я решил исправно ходить на эти оргии любителей праздной болтовни, но в этот раз, видимо, как-то не удалось. В самом деле, почему пропустил-то? Решительно не помню, но, видимо, были на то уважительные причины… - Завтра будет совещание по этому вопросу, вроде бы в одиннадцать – уточни, пожалуйста, у Ленки. Пиарщики просили не опаздывать, хорошо? В глазах Альфа отчетливо читался вопрос: ну, что, Тим, сожрал? Попробуй только вякни, я на тебя Ленку натравлю! С Ленкой шутки плохи, и я смиренно кивнул: - Угу, - сделал пометку на листочке и вернул взор к своему мучителю. Был еще некий пункт номер два, о котором упоминал Альф, но я искренне надеялся, что он про него все-таки забудет, ибо две плохие новости за одно утро – это уже перебор, не выдержит мое сердце такого. - Да, и второе, - Альф был неумолим. Теперь в его взгляде было что-то самодовольное, подловатое такое, нехорошее. – В связи с тем же юбилеем, к нам приезжает куча народу, которую надо встречать, размещать и все такое прочее… - Эээ… - возмущенно начал я, но Альф перебил меня, превентивно и убедительно: - Вот тут даже не возражай, понаехавших будет так много, что никто не избежал этой участи, на всех гостей хватит. Да не переживай ты так: машину тебе выделят, просто встретишь на вокзале, поможешь чемоданы перетащить, отвезешь в гостиницу, улыбнешься пару раз и скажешь, как рад ее видеть, - Альф гоготнул. - Ее? – переспросил я. - Ага. Тебе досталась… - Альф залез в карман, вытащил оттуда скомканную бумажку, взглянул на нее и прочитал: - некая Регина Орлова… В этот момент что-то острое кольнуло мне в сердце. Сначала я не придал этому значения, не понял – что это кольнуло, и почему оно кольнуло именно сейчас – от недосыпа ли это давление скакнуло, от возмущения ли измученная моя душа ударила потоком густой алой крови. Но чем дальше, тем сильнее впивалась незримая гнилая заноза в нутро, ворочалась, рвала натянутые до предела мои старые, ржавеющие нервы. Альф говорил что-то о юбилее, о связанных с этим мероприятиях, о наших гостях вообще и о Регине Орловой в частности. О деньгах, выкинутых на ветер, о том, что нас всех потом лишат премии за иллюзорные недочеты, а на самом деле - для того, чтобы таким образом вернуть хотя бы часть средств, потраченных на пышные и никому не нужные мероприятия. Но я не внимал его словам, я пытался прислушаться к внутренним ощущениям, воскресить в памяти тот обрывок, в котором фигурировала женщина с таким именем. Я знал ее, вне всякого сомнения – я был знаком с Региной Орловой, но вот откуда? Увы, не могу вспомнить. Вот хоть убей, не помню. Между тем, нужно было брать себя в руки, я справился с охватившим меня оцепенением и вернулся к Альфу. - Тебе еще повезло – досталась молодая девушка, не то, что мне – встречать какого-то старого хрыча из главного подразделения. Говорят – тот еще тип, ворчун и любитель выискивать блох… Так вот, приедет она в воскресенье, время прибытия поезда можешь уточнить у Ленки, - Альф наконец остановился и тяжело перевел дух. - Понятно, - подытожил я и посмотрел на дверь, недвусмысленно намекая, что пора бы уже Альфу выметываться отсюда. - Ага, - нерешительно помялся он, - смотри – не облажайся, не ляпни чего-нибудь лишнего. Имей в виду – праздники праздниками, а все эти гости еще и нас проверять будут, ну там – искать недочеты, выявлять недоработки… - Я понял, - я еще раз посмотрел на дверь. Альф, удовлетворившись степенью моего понимания, выдвинулся к выходу. - Да ладно, чего уж там? – рассуждал он на ходу. – Чего тебе рассказывать – сам все понимаешь не хуже меня, не первый год работаешь. Я задумался и пристально посмотрел в окно, почти не замечая присутствия Альфа. Что ж это такое-то? Кто это такая – Регина Орлова? Я ведь должен знать о ней все. Ну, или не все, а нечто такое важное, нечто сокровенное и загадочное, может быть даже опасное и до конца непонятное, но очень важное. Что-то такое, что одно упоминание этого имени повергло меня в смятение, заставило елозить и вызвало обильный пот на лбу. Но что? Может быть, это что-то неприятное и страшное, настолько, что уже давно вытеснено из моей памяти, выжжено из сознания другими воспоминаниями, покрывающими пеленой мрака больной, раненый участок сознательно-бессознательного? Подобно травматической ткани, затягивающей живой, но твердой плотной оболочкой, уродливым наростом, поврежденное место. О, черт! Черт меня побери! Я вспомнил! Словно демон из самой преисподней, надо мной нависли воспоминания - нелепые, возможно даже смешные, но в то же время жуткие, леденящие своим первобытным страхом. В один миг я перенесся на десять с лишним лет назад, в эпоху своего бурного юношества, насквозь пропитанного алкогольными парами, случайными связями и абсолютно наплевательским отношением к жизни. Это было в тот год, когда я, будучи студентом-третьекурсником, вместе со своими друзьями – такими же разгильдяями, как я сам – поселился в той квартире возле трамвайного кольца. Мы были молоды, взбалмошны и наивны. Эх, если бы нам знать наперед, чем все это закончится… Впрочем, что бы тогда поменялось? Наверное, ничего, вряд ли нас что-либо остановило бы перед желанием жить свободной, независимой, раздолбайской жизнью. Мы были уперты и уверены в том, что делаем все правильно. Хорошая квартира (сентябрь 1999 года). Квартира была шикарная: трехкомнатная, полнометражная, просторная, с минималистической обстановкой и таким же минимализмом в отделке. Обои без затей, коричневый крашеный пол, несколько половиков, две кровати и диван – что еще нужно трем студентам-холостякам? Но, пожалуй, самым главным преимуществом данной жилплощади была квартплата. Квартплата как у клопа – так выразился герой одного из популярных в ту пору английских фильмов, и это как нельзя лучше подходило к подвернувшемуся удачному варианту. Когда в самом начале нового учебного года Руст во время обеденного перерыва отвел Тима в сторону и рассказал ему о том, что у его тети простаивает квартира в спальном, но достаточно благополучном и зеленом районе города, Тим некоторое время сомневался. - А как же ее дочь? – спросил Тим. – Квартира ведь куплена по ее душу? - Не переживай! – весомо ответил Руст. – Дочь умотала со своим хахалем на Север, и возвращаться в ближайшие года два не собирается. Мы «универ» успеем закончить, прежде чем она очнется и решит вернуться. Тим не понял, что Руст имеет в виду под словом «очнется», но уточнять не стал: Руст на курсе считался здравомыслящим и уважаемым человеком, обладателем лидерских позиций и железного слова. Так что переспрашивать было как-то неуместно. Рустом руководили соображения того, что скрыть свое нежданно-негаданно привалившее счастье не удастся: рано или поздно вскроется, что он, словно собака на сене, один живет в трехкомнатной квартире. В динамичном, постоянно меняющемся студенческом сообществе кто-то постоянно теряет крышу над головой, поэтому рано или поздно кто-либо из товарищей обязательно попросится к нему – перекантоваться на недельку-другую. Отказать будет неудобно, а, как известно, где неделя - там и месяц, а где месяц – там и полгода. Таким образом, Руст рисковал через некоторое время вот так вот, невзначай, оказаться в ситуации, когда будешь делить кров с неким однокурсником, личность которого, вполне вероятно, будет тебе не так уж и приятна. А посему логично было с самого первого дня начать искать компаньонов для того, чтобы самому выбирать, с кем в будущем коротать нудные студенческие вечера. В этом отношении Тим был весьма привлекательной кандидатурой. Во-первых, человек он был покладистый, где-то даже скромный, практически лишенный юношеского максимализма и пока еще почти без вредных привычек. Во-вторых, о его кулинарных познаниях и способностях на курсе ходили легенды. Что и говорить – он был единственным парнем на факультете, который запросто мог употребить фразу вроде «вчера сварил борщ», не слукавив при этом ни на йоту. Ну и, наконец, и может быть даже самое главное – Тим был далеко не тупым студентом. Если б не его природная лень и отсутствие честолюбия, он, скорее всего, был бы даже отличником. Но в таком случае Руст ни за что на свете не согласился бы жить с ним под одной крышей, ибо делить свое жилье с отличником, с паинькой, с человеком, которого хвалят преподаватели, а декан ставит всем в пример, для Руста было ниже своего достоинства, это было мерзко и гнусно. А так – и волки сыты, и овцы целы: Тим – не отличник, но курсовую работу может сделать запросто. Для Тима такой вариант тоже был как нельзя кстати. Комната, которую он снимал до этого момента, находилась в самом эпицентре коммуналки и соседствовала с помещением, занимаемым хроническими алкоголиками, которые по ночам крали из холодильника его, студенческую, колбасу и изрядно ему досаждали прочими бытовыми мелочами. То после очередной попойки-мордобоя к Тиму заглядывал участковый и достаточно пространно намекал на паспортно-визовый режим проживания в мегаполисе, то обезумевшие от голода тараканы устраивали набег на его жилище – в общем, неприятностей было много. Для приличия Тим взял время на обдумывание, но уже на исходе четвертой пары вышеописанного учебного дня сдался и принял рустовское предложение. В тот же вечер он собрал свои скромные пожитки, которые уместились в одну дорожную сумку, сел в желтый «Икарус»-«гармошку» маршрута номер пять и двинулся в сторону земли обетованной. Лил дождь. Переходя через широкое трамвайное кольцо, Тим испачкал свои любимые белые кроссовки, но ничто не могло подпортить его настроение в тот осенний вечер. В воздухе витал сладковатый запах ирисок – тогда он еще не знал, что этот запах достаточно часто будет сопровождать его в этот период. Лишь через несколько недель он догадался, что аромат наполняет улицу, когда ветер дует со стороны расположенной рядом кондитерской фабрики. Однако в тот момент Тим отождествлял этот запах не иначе как с запахом свободы. Великолепная длинная девятиэтажка, серая, словно средневековый английский замок, массивной громадой тянулась впереди. Она сулила всевозможные блага: независимость, либеральное студенческое братство, гулянки до утра в душные летние ночи и тепло в суровые уральские зимы, которые Тим представлял себе как бесконечный праздник в компании румяных с мороза девушек. И все это за символическую плату, которой хватало рустовской тете только на покрытие жилищно-коммунальных услуг. Впрочем, она не роптала и была вполне довольна, она сама назначила столь мизерную сумму. В ее понимании помочь племяннику и его товарищам, которые подвергают себя лишениям ради святого стремления к знаниям, - это великая добродетель. К тому же, простаивающая квартира – тоже вещь опасная, а тут - есть кому за ней присмотреть. Лифт почему-то не работал, и Тим поднялся на восьмой этаж пешком, остановившись один раз где-то посередине пути, передохнуть – все-таки сумка с вещами тянула вниз. В квартире он встретил третьего постояльца – белокурого и голубоглазого Вадима с параллельного потока. До этого дня Тим плохо знал Вадима, в университете лишь здоровался с ним за руку, но в новых обстоятельствах хочешь-не хочешь, а отношения необходимо было завязывать, и Тим не смог отказаться от предложения выпить по маленькой. - С новосельем, как говорится! – радостно воскликнул Вадим и полез в холодильник. Вадим не являлся ни жлобом, ни букой, поэтому, узнав от Руста о том, что вечером к ним придет заселяться третий компаньон, он решил подготовиться к встрече со свойственной ему гостеприимностью: по пути домой заглянул в магазин и прикупил бутылку водки, маринованных огурчиков и колбасы. Все это сейчас он выставил на кухонный стол и по-свойски пригласил Тима присесть. - А где, кстати, Руст? – спросил Тим после первой рюмки. - Да хрен его знает, вроде со своей где-то шатается. Поэтому, пока они не пришли, давай еще по одной! Вообще, как впоследствии выяснилось, алкоголь будет достаточно часто фигурировать на данном отрезке жизненного пути всех троих. Этому будет способствовать одно немаловажное обстоятельство. Дело в том, что все трое были вхожи в разные компании. Руст, имевший славное спортивное прошлое, тянулся к общению с такими же сторонниками активного образа жизни. Однако, несмотря на кажущуюся приверженность исключительно здоровым привычкам, и Руст, и его друзья выпить были далеко не дураки. Вадим, по натуре своей – одиночка, был достаточно безразличен к своему окружению и мог найти общий язык практически с любым человеком. Поэтому когда через несколько недель наступили холодные времена, на балконе курить стало довольно-таки зябко и приходилось для этой цели выходить в подъезд, именно к Вадиму в первую очередь стали приглядываться местные ребята. У них тоже имелся свой интерес – можно сказать меркантильный: распивать спиртные напитки в подъезде, в холоде, в абсолютно антисанитарных условиях было сомнительным удовольствием, посему знакомство со студентами, которые занимали – шутка ли! – целую трехкомнатную квартиру, неудачным не назовешь. Так или иначе, но уже через пару месяцев самые яркие представители местного дворового бомонда прониклись доверием Вадима и были вхожи в чудный мир под названием триста шестьдесят восьмая квартира. Справедливости ради стоит отметить, что Руст и Тим сразу раскусили шкурные интересы новых знакомцев и не раз указывали на это Вадиму, на что тот с присущей ему филантропией отнекивался и всячески оправдывал юных алкоголиков, чем иногда даже вызывал сочувствие в глазах своих сожителей. В конце концов, Тим и Руст смирились с создавшейся ситуацией и стали относиться к местным как к своим. Что же касается Тима, наиболее интеллигентного и, чего уж греха таить – интеллектуального, обитателя заветной жилплощади, то его круг общения состоял из таких же, как и он, творческих и неординарных личностей. Но, как известно, художники и музыканты тоже далеко неравнодушны к горячительным напиткам, поэтому в иные вечера квартира представляла собой весьма забавное зрелище, напоминающее ресторан с отдельными кабинками: в одной комнате пьянствовали приглашенные Рустом спортсмены, во второй отдыхала местная шпана, а в третьей горланили под гитару хмельные неформалы. Через некоторое время молва о чудесной квартире приняла поистине всенародные масштабы, и когда у кого-то из знакомых Руста, Тима или Вадима возникала потребность в низкобюджетных развлечениях, то выбор неизменно останавливался на доме возле трамвайного кольца. Круг осведомленных ширился, знакомых становилось все больше и больше, от этого график мероприятий – насыщеннее и разнообразнее. Нужно сказать, первое время всем троим даже нравилось создавшееся положение: празднования дней рождения малознакомых лиц, возлияния в честь хорошего настроения или просто пьянка без причин на их территории подразумевали под собой участие в торжествах без финансовых вложений со стороны хозяев. Но всякому терпению приходит конец. В какой-то момент череда бесконечных и зачастую безобразных фиест им опостылела, компаньоны поняли, что дальше так продолжаться не может, и… Впрочем, это было много позже. Сейчас они только начали свой путь. Квартира приняла постоянных жильцов. Словно в автобусе дальнего следования, пассажиры, купившие полный билет, от начала и до конца длинного маршрута, рассаживались поудобнее, устраивались в комфортабельных креслах, предвкушая увлекательное путешествие. И Тим, подобно опоздавшему, запрыгнул в этот автобус в самый последний момент, когда двери уже почти закрылись. |
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 | Путешествие Гектора, или Поиски счастья Однажды Гектор — а точнее психиатр Франсуа Лелорд — отправился на поиски счастья и вернулся с мировым бестселлером | | Проблемы наркомании 1 Исторический аспект наркомании Полная, с точки зрения наркологов, картина распространения злоупотребления, включающая формы токсикоманий, еще более трагична. Вещества... |
| Книга составлена по заметкам из личного дневника бывшей десятиклассницы,... Тот, кто знает Правду, увидит суть даже там, где её пытаются скрыть. К ищущему Правду Свет Истины пробьется и через густую тьму,... | | Книга составлена по заметкам из личного дневника бывшей десятиклассницы,... Тот, кто знает Правду, увидит суть даже там, где её пытаются скрыть. К ищущему Правду, Свет Истины пробьется и через густую тьму,... |
| И. О. Фамилия автора или ... | | Урок 7 Что могут сделать родители для того, чтобы их сын или дочь выбрали здоровый образ жизни? И можно ли сделать еще что-то, чего Вы еще... |
| Вопрос 1: понятия об аварии и катастрофе Производственная авария – это внезапная остановка работы или нарушение установленного процесса производства на промышленных предприятиях,... | | Некрасов Анатолий – Любовный многоугольник Пришло время быть грамотным в сложнейших вопросах взаимоотношений мужчины и женщины. Люди являются профессионалами в самых разных... |
| Дорогие гимназисты! Пришло время попробовать свои силы в научной... Вы спросите, зачем это нужно? Отвечаем: ваше обучение в вузах потребует от вас владения всеми навыками самостоятельной исследовательской... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Кроме того, думал: подъеду, когда станет свободней с работой, с разными домашними заботами. И, как это бывает в жизни, дооткладывался... |
| Существуют системы отсчета, в которых тело находится в состоянии... Импульсом тела называется вектор равный произведению массы тела на его скорость: (Подробнее, ниже) | | Зал Аэробики Действительно с 17 июня 2013 г. Время Понедельник Вторник |
| Время Понедельник Вторник Среда Четверг Пятница Суббота Воскресенье 10: 00 | | Время Понедельник Вторник Среда Четверг Пятница Суббота Воскресенье |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Кроме этого, планирование занятия требует большой затраты сил и времени на поиски, анализ, сортировку нужного материала, который,... | | Джанетт Рейнуотер Это в ваших силах. Как стать собственным психотерапевтом... Быть может, в последнее время вас что-то тревожит? Или вы чувствуете усталость от множества обязанностей в семье и на работе? Кажется,... |
