Речка Нара
…в битве под Москвой враг был
остановлен на рубеже р. Нары…
Из «Истории Великой
Отечественной войны»
Речка Нара, речка Нара,
Недлинна, неширока,
Но когда бывает надо –
Неприступная река.
Вот на этой речке Наре
В землю, в небо, в пламень, в лёд
Врос интернациональный
Необученный народ.
И, как будто по соседству,
Защищая род людской,
Принимали свой последний
И решительный свой бой.
Штык сломался от удара…
Окровавленный кулак…
Он не даст в обиду Нару,
Этот парень-сибиряк.
Вот лезгин ползёт с гранатой,
Чёрный снег хватая ртом:
Здесь, у этой речки Нары,
Защищает он свой дом.
А война – она не сказка
С добрым сахарным концом!
Вот башкир-десятиклассник
В русский снег упал лицом.
На усах стеклится наледь,
Затвердела боль в глазах:
То на снег у речки Нары
Запорожский пал казак.
Мы-то знаем, не напрасно
Пала горсточка ребят,
Что теперь в могиле братской,
БРАТСКОЙ – слышите?! – лежат.
За страну у речки Нары
Головы свои сложив,
Все отдали, всё, что надо…
А ведь надо было – жизнь.
(Е. Гринберг)
Стихи о казаках
Страница 1 из 2
Анатолий Владимирович Софронов родился 6 (19) января 1911 года в Минске. В 1937 году окончил литературный факультет Ростовского педагогического института. В годы Великой Отечественной войны работал специальным корреспондентом «Известий». В 1953—1986 годах был главным редактором журнала «Огонёк». Начал печататься с 1929 года.
КА3АКИ 3А БУГРОМ
Из леса в поле бешеным карьером
Казачий полк летит на скакунах;
Еще клинки в крови не побагрели,
Но казаки стоят на стременах.
И топот плотный по полю несется,
Как с неба павший перекатный гром,
Из края в край над степью раздается!
- Эгей! Гей-гей! Казаки за бугром
Мелькают в поле красные лампасы,
Шнурки от бурок вьются на груди,
И перерезанная с лету насыпь
"Уже шуршит лесками позади.
Горит, как дом, немецкий бронепоезд,
"Касаясь неба дымным языком,
Гремит в степи, в высоких травах кроясь!
- Эгей! Гей-гей! Казаки за бугром!
"У переправы на речном изломе
Железный стон и выкрики солдат;
Дивизион немецкий на пароме,
Звенит струной натянутый канат.
Но где ты, левый, где ты, берег правый,
"Канат рассечен, вниз идет паром.
И над рекой встает у переправы !
- Эгей! Гей-гей! Казаки за бугром!
Стоит печальный придорожный тополь,
Ведет с дорогой долгий разговор ...
Но вот он слышит за холмами топот,
Копытный стук, стремянный перебор.
И он шумит от радости ветвями,
Звенит над степью тихим серебром,
Гудит корой и темными корнями
- Эгейl Гей-гей! Казаки за бугром!
Эгей! Гей-гей! Не скошены, не смяты,
Гремят обвалом грозные полки.
Встают восходы, падают закаты,-
В седле, в седле донские казаки.
Поля, поля, широкие долины -
Мы все пройдем, но с седел не сойдем,
Пока не грянем громом• под Берлином:
- Эгейl Гей-гей! Казаки за бугром
1941
Виктор Михайлович Гусев (1909—1944) — русский советский поэт, драматург. Лауреат двух Сталинских премий второй степени (1942, 1946 — посмертно).
КАЗАК ХОДИЛ НА ВОЙНУ
На вольном. на синем, на тихом Дону
Походная песня звучала.
Казак уходил на большую войну,
Невеста его провожала.
- Мне счастья, родная , в пути пожелай,
Вернусь ли домой - неизвестно,-
Казак говорил, говорил ей: - Прощай!
- Прощай! - отвечала невеста.
Над степью зажегся печальный рассвет,
Донская волна засверкала.
- Дарю я тебе на прощанье кисет,
Сама я его вышивала.
Будь смелым, будь храбрым в жестоком бою,
За русскую землю сражайся.
И помни про Дон, про невесту свою,
С победою к ним возвращайся.
1942-1943
Дмитрий Борисович Кедрин
Дивчину пытает казак у плетня:
Когда ты, Оксана, полюбишь меня?
Я саблей добуду для милой моей
И светлых цехинов и звонких рублей…
Дивчина в ответ, заплетая косу:
Вчера мне цыганка гадала в лесу.
Сказала она: мне полюбится тот,
Кто сердце мне матери в дар принесет.
Не надо цехинов, не надо рублей…
Дай сердце мне матери старой твоей,
Я пепел ее настою на хмелю,
Настоя напьюсь - и тебя полюблю.
Казак с того дня замолчал, похмурнел.
Борща не хлeбал, саламаты не ел.
Кинжалом рассек он у матери грудь
И с трепетной ношей отправился в путь.
Вот сердце ее на цветном рушнике
Любимой несет он в дрожащей руке.
В пути у него помутилось в глазах,
Всходя на крыльцо, споткнулся казак,
И матери сердце, упав на порог,
Спросило его: «Не ушибся, сынок?»
 Ираида Андреевна Мордовина — донская казачка
Пластуны
Спецназ казачий, дерзкий – пластуны.
Они элита для любой войны.
Подолгу могут плавать под водой,
Умеют драться всем, что под рукой.
*****
Им не страшны ни меч, ни булава.
На пиках бой для них всего игра.
Одной нагайкой мог пластун врага сдержать
И много вёрст умел без отдыха бежать.
*****
Для пластунов успех – казачий знать приклад*,
Ведь в нём ударом упреждал пластун захват
Для пластунов в борьбе первейшее – рефлекс.
Во время боя воздух соткан из колец.
*****
Летят удары – всё расчерчено вокруг.
Над пластуном замкнулся словно жгучий круг.
Быть пластуном – уметь особо воевать,
В разведке всё о войске вражеском узнать.
*****
Учили с детства казака быть пластуном.
Должны потомки нынче помнить о былом.
Лампасы
Царь наградой жаловал
Казаков донских.
Сукном синим баловал
Воинов лихих.
*****
Дал в придачу алого
Чуточку сукна.
Не хватило малого...
Подвела казна.
*****
Как делить, раскидывать
Поровну сукно?
Толку нет прикидывать,
Мало всё равно...
*****
Атаману выдали
Алого сукна,
Казаки чтоб видели
Чекмень издалека.
*****
Пошили форму синюю
Донские казаки.
Из алой ткани сделали
Лампасы на штаны.
*****
Остатками в фуражках
Околыш обвели
И сквозь века легенду
Об этом пронесли.
*****
Делили всё по совести,
Чтоб было без обид.
Казачья мудрость древняя
О том века гласит...
*****
Ведь не случайно рвали
Лампасы с казаков.
Под корень истребляли
Советы дончаков.
*****
Боялись их свободы,
Уменья воевать.
Поэтому решили
“Лампасы” истреблять.
Казачий круг
Кого честь не берёт, того палка поймёт
Казачий круг – верх вольной власти.
Гудел заполненный майдан,
Фуражки казаки снимали:
Что скажет нынче атаман?
*****
Хоругвии в круг выносили,
Из храма батюшка пришёл,
Скамейки старикам тащили...
Виновных есаулец* вёл.
*****
Перед докладом атамана
Всех есаул предупреждал:
– Молчи, станица, на майдане,
Раз атаман наш слово взял.
*****
Насека стукнула два раза:
– Измена в семьях, казаки.
Степан Анисимов с жалмеркой
Надысь** таскалси, дончаки.
*****
Яво жана на круге ноня,
Дадим ей слово говорить.
Она, голубка, еле ходить –
Ей скоро казака родить.
*****
Жена взывала к атаману:
– С жалмеркой муж в степи блудил.
Как упрекать его я стала,
Меня жестоко он избил.
*****
Прошу защиты я на круге,
Нет больше силы мне с ним жить.
Погибну скоро от натуги:
Хозяйство трудно мне тащить.
*****
Свекровь со свёкром с ним не сладють.
Яво увлёк в пучину грех.
Жалмерки к нам на баз приходють:
Не жизнь, а горький, скорбный смех...
*****
Гудели старики на круге:
– Жану не дело избивать!
– Каким потомство иё будить,
Кыль день и ночь на ней пахать?
*****
– Жанатый если – не таскайся,
Дай холостым погарцевать.
С хозяйством лучше управляйся,
Жане твоей вот-вот рожать.
*****
– Жалмерок надобно бесстыжих
Пороть иль в яму посадить,
Чтоб честь свою они умели
Без мужа в святости хранить...
*****
Всех слушал атаман сурово:
В обиду жён давать нельзя.
Стоял он, хмуро сдвинув брови:
– Послушайте меня, друзья!
*****
Негоже бить детей и женщин,
Должны мы воевать с врагом.
Детей здоровых дать не сможет
Жена-калека... Знай о том!
*****
Кыль бабе страх залезить в душу,
Ей храбрых не родить детей.
Нельзя завет священный рушить.
Не избежать тебе плетей...
*****
Если развод казачка просить,
Яво должны мы бабе дать.
А казака – к чертям собачьим,
Такого в степь подальше гнать.
*****
Коли простить она готова
И на поруки мужа взять,
То надобно плетьми сурово
Его на круге наказать.
*****
Ну а жалмерок... Куль – да в воду
Или пороть, как казака,
Иль в землю закопать по горло
И не давать воды глотка...
*****
Папаху перед стариками
Снял с уваженьем атаман:
– Решенье кто моё осудить?
Как наказать нам нынче срам?
*****
– Оно, конечно, куль –ды в воду...
Чаво об ентом говорить.
– Кубыть* мужья у них в походе?
Ить как без них нам баб судить?
*****
– По горло закопать их в яму!
Пущай дня два там посидять...
– Чтоб досыта наелись сраму,
Пущай станишники глядять...
*****
– Ну а Степану дать нагайкой...
Как следуить, чтоб дурь ушла!
– Сымай штаны свои! Давай-ка!
Чтоб зад нагайка твой нашла!
*****
Жалмерок в погреб посадили:
– Пусть обождуть там свой черёд...
А казака при всех лупили:
– Наука будить наперёд...
*****
Рубцов кровавый след струился,
На вспухшей, с синевой спине.
Поднялся, низко поклонился
Он старикам, своей жене:
*****
– Благодарю Вас за науку,
Меня простите, старики.
Найду, занять чем свою скуку,
Не стану досаждать жене.
*****
А ты, супруга дорогая,
Прости меня, что изменял.
И что по злобе своей рьяной
Тебя, родную, избивал...
*****
На круге казаки гудели:
– Всё рассудил наш атаман.
Жалмерки в голос лишь ревели:
Их ждал прилюдный нынче срам..
Выборы атамана
Честь казака не покинет,
пока его голова не сгинет
С утра спешит на круг станица,
Чтоб атамана выбирать.
– Ить старый атаман уходить.
– Закончен срок – пора менять.
*****
На круг хоругвии* выносят,
Из церкви батюшка идёт.
Порядка есаульцы просят,
Гудит собравшийся народ.
*****
Вот атаман всем поклонился
И слово казакам сказал:
– Меня простите, атаманцы,
Кыль что не так порой решал.
*****
– За всё тебя благодарим мы.
– Ты был достойный атаман.
– Настало время – ты уходишь,
Таков черёд законом дан.
*****
Снимает атаман папаху,
Свернув, на стол её несёт.
Чекменем сверху накрывает
И рядом булаву** кладёт.
*****
Идёт к простым он атаманцам.
Они ж его вперёд ведут...
И с уважением скамейку
Ему походную несут.
*****
Вот есаул на круг выходит,
Читает казакам доклад,
Что сделано при старой власти,
Услышать каждый будет рад.
*****
Закончил речь свою поклоном
Седой и строгий есаул.
На казаков взглянув сурово,
Насеку* в землю он воткнул.
*****
– Кому насеку сдать велите?
Ответ держите, дончаки!
Давайте спорьте, не молчите!
Кого назначить, казаки?
*****
От криков круг честной взорвался:
– Матвея! Якова! Петра!
– Ерёму... Любо! Назначайте!
Ему командовать пора.
*****
Руками есаул разводит:
– Кого же будем выбирать?
Достойны все кандидатуры,
Пора, друзья, голосовать.
*****
Вот наконец Петра избрали.
– Служи станице, атаман.
– Ты нынче избран всем народом,
Насеку власти принимай.
*****
Терновый посох, верх свинцовый,
Неси достойно, не роняй!
И честь казачью по закону
Перед народом сохраняй.
*****
Шапки легли на атамана,
Он взял насеку, булаву.
Всё добровольно, без обмана
Народ избрал себе слугу.
*****
Станице атаман послужит,
Укажет, как народу жить.
А в трудный час пускай не тужит:
Ему готовы все служить...
Николай Николаевич Туроверов (18 (30) марта 1899, Старочеркасская, Российская империя — 23 сентября 1972, Париж, Франция) — донской казак, казачий поэт «первой волны» эмиграции.
Крым
Уходили мы из Крыма
Среди дыма и огня,
Я с кормы всё время мимо
В своего стрелял коня.
А он плыл, изнемогая,
За высокою кормой,
Всё не веря, всё не зная,
Что прощается со мной.
Сколько раз одной могилы
Ожидали мы в бою.
Конь всё плыл, теряя силы,
Веря в преданность мою.
Мой денщик стрелял не мимо,
Покраснела чуть вода…
Уходящий берег Крыма
Я запомнил навсегда.
Знамя
Мне снилось казачье знамя,
Мне снилось — я стал молодым.
Пылали пожары за нами,
Клубился пепел и дым.
Сгорала последняя крыша,
И ветер веял вольней,
Такой же—с времен Тохтамыша,
А, может быть, даже древней.
И знамя средь черного дыма
Сияло своею парчой,
Единственной, неопалимой,
Нетленной в огне купиной.
Звенела новая слава,
Еще неслыханный звон...
И снилась мне переправа
С конями, вплавь, через Дон.
И воды прощальные Дона
Несли по течению нас,
Над нами на стяге иконы,
Иконы — иконостас;
И горький ветер усобиц,
От гари став горячей,
Лики всех Богородиц
Качал на казачьей парче.
1949
Евгения Архангельский г. Керчь
Русскому казачеству посвящается
Растащили Отечетво на удельные княжества...
Ну потешится досыта сатанинская рать...
Где же ты русское воинсто?!
Где ж ты племя отважное,
Не умевшее исстари пред ордрой отсупать?!
И не в хансокм полоне, не в неметчине лютой,
А в родимой сторонеушке горе нам воевать,
Словно Каином вскормлены мы российскою смутою,
Нашу долю треклятую никому не понять...
В кипень булых облаков я кричу срывая горло
Белый - белый рвется конь под тобой Святой Георгий.
Видешь сколько в храме свечь?!
Гду твой щит и где твой меч?
Из последних сил молюсь,
Возвращайся, гибнет Русь!
В этом страшном побоище
Брат на брата, как водится...
Носим камень за пазухой, а топр за спиной.
Что же, за душу раскольничью
В светлом храме помолимся,
Если вера поругана на Руси сатаной.
Не пора ли нам братушки, перед Богом покаится,
И прощенья сердечно, друг у друга просить.
Чтоб над силой нечитсою с Божьей помощью справиться
Чтобы Русскому Воинству и Отечеству быть!!!
Петр Петрович Котельников
Казакам
Народ особый ли, сословие?
Минуло много, много лет,
Но на поверхности истории
Оставлен вами яркий след.
Еще предания свежи,
Есть чем казачеству гордиться,
Надежны Юга рубежи,
Не пересечь врагам границы.
Немало пережито бед,
И в годы красного террора,
Но в смуте тех кровавых лет,
не знали казаки позора.
И подбирать не нужно слов,
Искать в истории примеры,-
Бессчетна слава казаков -
Георгиевксих кавалеров.
Желаю вам достойно жить,
Крепите мужество и силы,
И верой правдою служить
На благо Матушке России. |
