Лейли и меджнун
Скачать 1.03 Mb.
|
Груз донести другому помоги. Знай, если будешь немощью объят, Тебе поможет в трудный час собрат. О, виночерпий, наполняй бокал, Налей вина, чтоб дух мой воссиял. Блаженный ток в крови моей бурлит, Лаская душу, сердце обновит. НАЧАЛО ПОВЕСТИ Сказитель, перед тем как начинать, Стал жемчуг слов сверлить и подбирать. Жил некогда в Аравии один Великий муж, арабов властелин. Стараньем шейха амиритов край Поистине расцвел, как божий рай. Земля, его дыханьем вспоена, Была благоуханнее вина. Муж доблестный всем обликом своим Ни с кем другим на свете несравним. Он украшал Арабский халифат И, как Гарун Аджамский, был богат. Как в скорлупе таящийся орех Судьбою огражден от бедствий всех. Но милостью других не обделя, Сам был свечой, лишенной фитиля. Он жаждал сына, так ракушка ждет, Что в ней волшебный жемчуг расцветет. Так хлебный колос клонится пустой Без полновесной силы золотой. Шейх тщетно уповал, что, сжалясь, рок Дозволит древу новый дать росток: У кипариса на закате дней Побег взрастет из свившихся корней. И на лугу фазан в палящий день Под молодой листвой обрящет тень. Счастливец тот, с кем рядом сын растет, В потомках он бессмертье обретет. Шейх к милосердью высшему взывал, Дирхемы щедро нищим раздавал. «Родись, мой месяц, мой желанный сын!» Жасмин сажал он, но не рос жасмин. В пустой ракушке силился опять Жемчужную он завязь отыскать. Не знал он, тщетно вознося мольбу, Что слезной просьбой искушал судьбу. Не ведал он, печалью угнетен, Что в ожиданье каждом свой резон, Что связано все тесно на земле, И смысл особый есть в добре и зле. Что если кем-то был отыскан клад, То лучше не найти его в сто крат! И в списке дел, что будут на пути, Иные лучше вовсе обойти. Ведь счастья не находят люди те, Что пребывают в вечной суете. Ключ к тайне ищут, к той, что на замке, Не ведая, что ключ у них в руке. Шейх, чтоб родился столь желанный сын, В глубинных копях свой искал рубин. Моленьям слезным внял благой творец И первенца послал он наконец. На розовый бутон похож сынок. Не роза, нет! — манящий огонек. Жемчужинка блестящая. При нем Сменилась ночь неугасимым днем. Весть разошлась по всем концам страны, Отец сорвал замок своей казны. Он роздал все. Так роза наземь в срок За лепестком роняет лепесток. Чтобы недугов мальчик не знавал, Он добрую кормилицу призвал. Не мать, а время нянчилось с сынком И благостным поило молоком. Был молока священного глоток Как преданности будущей залог. Та пища, что вкушал он, с каждым днем Любовь и стойкость укрепляли в нем. Индиго, окропившее чело, Восторженные чувства в нем зажгло. И, проливаясь, капли молока Росой казались в венчике цветка. Кто глянет в колыбель — произнесет: «Соединились молоко и мед!» Сиял младенец в люльке вырезной, Покоясь двухнедельною луной. «Талант любви ребенку богом дан!» И наречен был Кейсом мальчуган. Год миновал, и убедились все, Что мальчику в пленительной красе Сама любовь, благословляя в путь, Вложила перл в младенческую грудь. До трех годков, играя и шутя, Резвясь в садах любви, росло дитя, В семь лет кудрявый, прелестью живой, Тюльпан напоминал он огневой. А в десять лет — твердили все уста, Что легендарной стала красота. При виде лучезарного лица Молились все о здравии юнца. Родитель, восхищен и умилен... Был в школу мальчик им определен. Наставник мудрый отыскался в срок, Наук обширных истинный знаток. Он с лаской обучал, как истый друг, Способнейших детей пытливый круг. Желал учитель, чтобы каждый мог Добра и прилежанья взять урок. В те времена, преданье говорит, Для девочек был в школу путь открыт. Из разных мест, стекаясь в знанья храм, Совместно дети обучались там. Талантов кладезь, несравненный лал, Кейс знаний суть мгновенно постигал. С ним вместе обучалась в школе той, Жемчужной ослепляя красотой, Дочь племени соседнего одна. Была она прелестна и умна, Нарядней куклы и луны светлей, И кипариса тонкого стройней, Мгновенный взгляд, скользящий взгляд ее Был, как стрелы разящей острие. Газель с невинной робостью в глазах Властителей земли ввергала в прах, Арабская луна красой лица Аджамских тюрков ранила сердца. В кудрях полночных лик ее сиял, Казалось — ворон в когти светоч взял. Медвяный ротик, сладость скрыта в нем, Был чуть приметным оттенен пушком. И эту восхитительную сласть, Чтобы никто не смел ее украсть, Отец Лейли и весь достойный клан Оберегали словно талисман. Той красоте волшебной надлежит Шахбейтом стать в звучании касыд. И капли слез, и проступивший пот Поэт влюбленный жемчугом сочтет. Не нужны ей румяна и сурьма, — Была природа щедрою сама. И родинка на бархате ланит Сердца и восхищает, и пленит. Не потому ль с любовью нарекли Ее лучистым именем Лейли. Кейс увидал и понял, что влюблен, И был в ответ любовью награжден. Мгновенным чувством он охвачен был, И путь любви им предназначен был. Им первая любовь, фиал налив, Дала испить, сердца соединив. О первая любовь, один глоток Дурманной силой сваливает с ног. Пригубив вместе розовый настой, Они влюбленной сделались четой. Любви вручив бестрепетно себя, Кейс сердце отдал, душу погубя. Но сколь любовь Лейли ни велика, Была она застенчиво-робка. Друзья вникали в трудный смысл наук, Не размыкали любящие рук. Друзья над арифметикой корпят, Влюбленные словарь любви твердят. Друзья уроки учат, как и встарь, А у влюбленных свой теперь словарь. Друзья зубрят глаголы день за днем, Влюбленные воркуют о своем, Отстав в науках, бросив все дела. Любовь их вдохновляла и вела. О ТОМ, КАК ЛЕЙЛИ И КЕЙС ПОЛЮБИЛИ ДРУГ ДРУГА Когда очнется утренний восток, Юсуфоликий царь приходит в срок. И базилики ласковый рассвет В лимонно-золотой окрасит цвет, Лейли играла с солнцем, как дитя, Лучами подбородок золотя. Сдержать восторга люди не могли, Взглянув, как солнцевеет лик Лейли. Так сонм к Зулейхе приглашенных жен Красой Юсуфа был заворожен, Что восхитясь при виде красоты, Забыв лимон, порезали персты. Могуществом любви ошеломлен, Кейс пожелтел, стал желтым, как лимон. И круг друзей, кого ни назови, Сиянье озаряло их любви. Пришла пора, и в этом нет чудес, Что вздох влюбленных достигал небес. Любовь, души опустошая дом, Обрушилась на них двойным клинком. Сердца похитив, унесла покой, Наполнив грудь смутительной тоской. Сначала шепотком, а после вслух Преследовать влюбленных начал слух. С их робкой тайны сорван был покров. Секрет стал притчей улиц и дворов. О чуде чистом, как святой аят, С осудоЮ насмешливой твердят. Лейли молчала, Кейс был тоже нем, Но тайна их известна стала всем. Так спрятанного мускуса зерно Сладчайший запах выдаст все равно, Так предрассветный дерзкий ветерок Чадры приподымает уголок. Пусть каждый, сокровенно терпелив. Любви смятенно сдерживал порыв, Но долго ль можно им любить тайком? Не скроешь солнца свет под колпаком. Когда томленьем преисполнен взгляд, В уединенье тайну не хранят. Ведь сердце Кейса локоны Лейли Как шелковые цепи оплели. Рассудок приказал скрывать порыв, Но взор безмолвный был красноречив. Не в силах колдовство преодолеть, Кейс угодил в расставленную сеть. Став пленником любви, попав в силки, Не находя спасенья от тоски, Одной любимой он принадлежал И без нее не жил и не дышал. Так скачет конь у бездны на краю, Погибель не предчувствуя свою. И Кейса те, чей немощен скакун, Теперь с усмешкой стали звать: «Меджнун!» Меджнун — безумец! Взор его блуждал И прозвище невольно подтверждал. Людским судом любовь осуждена, И от Меджнуна спрятана луна. От кривотолков, что кругом росли, Как загнанная лань была Лейли. Жизнь для нее теперь не дорога, — Из глаз точились слезы-жемчуга. Меджнун, кляня несправедливый рок, С ресницы каждой слезный лил поток. На улицах и где базар бурлил, Он с болью в сердце средь людей бродил. Слагая песни дивные свои, Газели о мучительной любви, Он шел и пел, а вслед кричал народ: «Глядите все, безумный, сумасброд!» Пословица гласит недаром так: «Держи узду, не то сбежит ишак!» И слыша поношения кругом, И в правду помутился Кейс умом. Страдая, безысходностью объят, Разъял на части сердце, как гранат. От всех скрывал он тайну в глубине, Что делать с сердцем, если грудь в огне? Тот беспощадный огненный язык, Сжигая сердце, в мозг его проник. Он в горе, но любимой рядом нет, Тоскующим он ищет взглядом — нет! Днем мечется везде, не спит в ночи, Подобьем став истаявшей свечи. Где для души лекарство обрести? Одна Лейли могла его спасти. Надежды нет, жесток его удел, Через порог он перейти не смел. Чуть тронет небо утренняя синь, Босой он убегал в пески пустынь. Лейли скрывают, видеть не велят, Вдохнуть не дозволяют аромат. И он к ее шатру тайком спешит, Ночь оглашая пением касыд, Чтоб замкнутую дверь облобызать И до рассвета воротиться вспять. Туда стремясь, как ветер буревой, Путем обратным брел едва живой. Туда летел, как будто стал крылат, Обратно по колючкам шел назад. Туда он несся, как поток весной, Обратно полз скалистой крутизной. Ступни изранив, страстью одержим, Туда он мчался, словно конь под ним. Как будто ветер знойный гнал туда, Где прядала прозрачная вода. Когда б не злая власть судьбы самой, Вовек не возвратился бы домой! ОТЕЦ МЕДЖНУНА ОТПРАВЛЯЕТСЯ СВАТАТЬ ЛЕЙЛИ Пути закрыты, двери на замке. Разрушен мост и нет воды в реке. Меджнун в ночи, от мук оцепенев, Читал свои газели нараспев. А утром вновь, исполнившись надежд, С друзьями отправлялся в горный Неджд. Был каждый друг, что шел за ним вослед, Простоволос и в рубище одет. «Кейс сумасшедший — общий приговор — Безумец жалкий, племени позор!» Родитель, слыша жалобы кругом. Тревожился о сыне дорогом. А тот, любовью властной одержим, К увещеваньям близких был глухим. Когда любовь затмит весь белый свет, Бессильны уговоры и совет. Истерзанный сыновнею бедой, Отец от горя сделался седой. Груз тяжких размышлений не избыть, Не ведал он, как дальше поступить. Друзей и домочадцев, удручен, Расспрашивать о сыне начал он. Отцу услышать было суждено То, что известно родичам давно. Он думать стал, как лучше поступить, Чтоб розу клеветой не очернить. Достойно увенчать союз сердец, Жемчужиной украсить свой венец. За счастье сына все он дать готов, Не пожалев ни денег, ни даров; Совет старейшин, выслушав его, Благословенье дал на сватовство. «Жемчужина, что ярче всех слывет, Украсит по достоинству твой род». И торопясь, чтоб время не тянуть, Старейшины сбираться стали в путь. При этом рассуждали здраво так: «Безумного спасет счастливый брак!» Когда отец решение узнал, Он вытер слезы и душой воспрял. В богатые одежды облачен, Торжественный кортеж возглавил он. Все родичи красавицы Лейли — И стар, и млад встречать гостей пошли. Как предписал обычай и закон, Обряд гостеприимства соблюден. Был в честь приезжих пир на славу дан — Раскинут хлебосольный дастархан. Когда приличья время истекло, Гостей спросили: «Что вас привело? Случилась радость или вдруг беда? В любой нужде поможем мы всегда». Звучали так ответные слова: «Мы ищем с вами близкого родства. У вас невеста, а у нас жених, Благословит господь союз двоих. Сын полюбил и сам в ответ любим. Сердца влюбленных мы соединим. Мой сын в песках от жажды изнемог, А дочь твоя — живой воды исток. Вода ключа, прозрачна и чиста, Утешит душу, насладив уста. Цель посещенья ясного-ясней, Я без смущенья говорю о ней Ты знаешь сам, что род наш именит, Старинные обычаи хранит. Моя казна несметно велика, И сила войск надежна и крепка. Продай мне жемчуг дивной красоты, И, поклянусь, не прогадаешь ты. Знай, мне цена любая по плечу, Запросишь много — вдвое заплачу. Пришел купец достойный на базар, Коль ты разумен — уступи товар!» Отец невесты слушал и молчал, Ответ его сурово прозвучал: «Чтоб ни решил я, чтобы ни изрек, Все небосвод предвидел и предрек. Ты понапрасну убеждал меня Вступить в горнило, полное огня. Я понял, ты не дружбою влеком, А поступил со мною, как с врагом. Пусть благороден ваш старинный род, Но сын твой болен, слух о том идет. А если он безумьем одержим, Мы за него Лейли не отдадим. Лечи его молитвой и постом, Повремени пока со сватовством. Не предлагай нам жемчуг свой больной, Не затевай напрасный торг со мной. С изъяном жемчуг темен, не блестит И ожерелья он испортит вид. Купив твой жемчуг, что скажу родне, Арабы не простят проступок мне. Забудь об этом, свадьбе не бывать, И нам с тобою хватит толковать!» Отказ услыша, каждый амирит Почувствовал и боль, и жгучий стыд. |
Похожие:
 | Материалы международной научно-практической конференции, посвященной... Лейли Леонардовны Надировой / отв ред. С. И. Дорошенко. – Владимир: Изд-во ВлГУ, 2013. – с. Isbn |
