Конфессиональные факторы развития межэтнических отношений в Нижневартовске
Религиозные взгляды людей играют важную роль в формировании их общественного сознания и, разумеется, являются одним из факторов развития межнациональных отношений. Настоящий раздел посвящен выявлению религиозных предпочтений жителей Нижневартовска и анализу возможного влияния этих предпочтений на межэтнические отношения.
Большинство горожан, отвечая на вопросы анкеты указали на свою принадлежность к одной из традиционных для России конфессий. Распределения симпатий горожан представлены в таблице ниже.
К какой религии Вы принадлежите?
|
Русские, украинцы, белорусы
|
Татары, башкиры
|
Народы Кавказа и Средней Азии
|
другие
|
все респонденты
|
христианство
|
87,8%
|
19,4%
|
8,8%
|
63,6%
|
48,6%
|
ислам
|
1,3%
|
66,4%
|
82,8%
|
9,1%
|
40,3%
|
неверующий
|
8,9%
|
10,4%
|
7,8%
|
27,3%
|
9,2%
|
Другое
|
1,7%
|
2,2%
|
,0%
|
,0%
|
1,2%
|
затрудняюсь ответить
|
,3%
|
1,5%
|
,5%
|
,0%
|
,6%
|
Приведенные здесь данные принципиально совпадают с теми, что были получены в ходе опроса 2007 г. Сегодня, как и несколько лет назад, большая часть респондентов-славян связывает себя с православием, среди народов Кавказа и Средней Азии, татар и башкир преобладает ислам, при этом, некоторая часть представителей этих групп исповедует христианство – 19% среди татар и башкир, около 9% - среди кавказских и среднеазиатских народов (все, кто заявил о своей принадлежности к христианству в этой группе – армяне).
Заявляя о своей принадлежности к той или другой религии, человек может иметь в виду разные формы религиозности. Для того, чтобы выяснить, какую роль религия играет в повседневной жизни горожан и в какой мере оно вовлечены в деятельность религиозных организаций, мы задали нашим респондентам следующий вопрос:
Какие из традиций Вашего народа Вы соблюдаете?
|
Русские, украинцы, белорусы
|
Татары, башкиры
|
Народы Кавказа и Средней Азии
|
Другие
|
все респонденты
|
регулярно бываю в храме, мечети, исполняю обряды
|
19,5%
|
9,0%
|
25,2%
|
18,2%
|
19,0%
|
отмечаю главные религиозные праздники
|
53,3%
|
43,6%
|
55,0%
|
54,5%
|
51,6%
|
изучаю родной язык, культуру
|
13,6%
|
20,3%
|
17,8%
|
27,3%
|
16,6%
|
вожу детей на занятия по родному языку
|
2,0%
|
3,8%
|
1,0%
|
|
1,9%
|
посещаю гуляния по случаю нац. праздников
|
17,5%
|
25,6%
|
18,3%
|
18,2%
|
19,4%
|
я не придаю значения национальным традициям
|
16,9%
|
20,3%
|
9,4%
|
9,1%
|
15,4%
|
Как видно из приведенных в таблице данных, доля тех, кто предпочитает исповедовать свою религию в традиционной форме, т.е. систематически посещает культовые места, исполняет предписанные традицией обряды, во много раз меньше, чем доля тех, кто говорит о своей приверженности вере вообще.
Наиболее распространены симпатии к традиционной форме религиозности в среде представителей народов Кавказа и Средней Азии – 25%. Несколько меньше – около 20% эта доля составила в славянской группе. Аномально низкий на общем фоне процент тех, кто соблюдает обряды и посещает мечеть в татаро-башкирской группе, вероятно, объясняется какой-то непредусмотренной нашей методикой погрешностью.
Насколько можно судить по сопоставлению данных 2007 и 2012 г. доля тех, кто регулярно посещает мечеть и исполняет обряды, несколько выросла в среде респондентов кавказской и среднеазиатской группы.
Особый интерес, по нашему мнению, представляет анализ данных, помещенных в четвертой сверху строке таблицы – там размещены данные о том, какую долю составляют те, кто водит своих детей и внуков на занятия по родному языку и культуре.
Изучение детьми национальных традиций сегодня редко бывает чисто светским делом. Если даже в ходе таких занятий и не осуществляется непосредственно приобщение к религии, то такое приобщение подразумевается хотя бы, например, участием в национальных праздниках, приуроченных в большинстве случаев к праздникам религиозным. Вообще говоря, воспитание детей в духе приверженности к определенным религиозным традициям невозможно сегодня без знакомства с традициями национальными. По этой причине уместно будет предположить, что среди людей, готовых тратить время и силы на соответствующее обучение детей и внуков, доля тех, кто относится к вопросам веры особенно серьезно, выше, чем среди остальных.
Среди респондентов, принявших участие в нашем опросе, процент людей, принадлежащих к этой категории, как видно из таблицы, очень низок. Сегодняшние данные в этом отношении практически не отличаются и от тех, что были получены в 2007 г., и от тех, что демонстрируют результаты аналогичных опросов в других городах округа.
Приведенные здесь данные позволяют сделать некоторые выводы.
Во-первых, мы должны констатировать, что влияние духовенства на общественное мнение сравнительно невелико: иначе и не может быть в ситуации, когда только около четверти верующих исповедуют религию в ее традиционной обрядовой форме, а принадлежность к религиозной общине считают значимой ценностью не более 5% респондентов. По степени своего авторитета религиозные общины гораздо менее влиятельны, чем органы власти, руководство предприятия, землячества.
Люди в целом редко бывают озабочены утратой религиозных традиций – подобную озабоченность демонстрируют только 4,5% русских, татар и башкир и 9% респондентов из числа народов Кавказа и Средней Азии. Несколько более распространена озабоченность по поводу утраты национальных традиций – в славянской, татаро-башкирской и кавказско-среднеазиатской группах ее отметили, соответственно, 8%, 9% и 18% респондентов. Эти показатели значительно, в 2-3 раза, ниже соответствующих показателей 2007 г. (Это, к слову сказать, является дополнительным доводом в пользу того, что описанный выше рост озабоченности проблемами миграции и состоянием межнациональных отношений в целом трудно связать с какими-то идеологическими сдвигами в массовом сознании – подобные идеологические процессы сопровождались бы ростом доли людей, озабоченных проблемами религиозного и национального самосознания). Эти характеристики общественного мнения вартовчан не являются чем-то уникальным: в ходе опросов, проведенных в других городах Югры в 2011-12 гг., нами была выявлена точно такая же картина.
Таким образом, в религиозном сознании югорчан и, в частности, жителей Нижневартовска наблюдается своего рода разрыв между высоким уровнем симпатий в пользу традиционных конфессий и крайне низким уровнем действительной причастности к традиционным формам исповедания соответствующих религий. Для большей части тех, кто говорит о своей принадлежности к православию или исламу, авторитет духовенства имеет третьестепенное значение, традиционные религиозные обряды не являются чем-то обязательным, а забота о сохранении этой традиции стоит, если и не на последнем месте, то все равно где-то позади проблем мирских.
Эта особенность современного массового сознания создает предпосылки для распространения сектантства, действующего под видом традиционной религии. Достаточно умелое использование сектантами отсылок к традиционной вере в качестве, так сказать, «торговой марки» позволяет им активной вербовать неофитов, готовых чрезвычайно упорно отстаивать то, что с подачи проповедников было воспринято ими как неотъемлемая часть культа.
Подобного рода замаскированное сектантство, как известно из мировой и российской практики, нередко становится инструментом для распространения всевозможных экстремистских идеологий, эксплуатирующих, в том числе, и национальный вопрос. В общественной жизни Нижневартовска такой поворот событий тоже возможен. Об этом говорит, например, недавняя информационная кампания по поводу отказа двух нижневартовских школьниц посещать занятия без головного платка. Камнем преткновения в этой истории, как известно из сообщений СМИ, стали разногласия между уставом школы и представлениями родителей школьниц о традиционном костюме мусульман. Не пытаясь обсуждать тонкости исламского богословия, в отношении всей этой скандальной истории, можно сделать некоторые очевидные замечания.
Во-первых, хорошо известно, что ношение платка не является в мусульманской традиции чем-то таким, что не допускает никаких компромиссов: запрет на его ношение в общественных местах действует и в ряде стран, где мусульмане составляют подавляющее большинство населения, а законы принимаются парламентами, состоящими из депутатов-мусульман (например, Турция, Тунис). Во-вторых, следование этому правилу совершенно точно не считается чем-то непременным в среде мусульман России – огромное количество искренне религиозных людей не считают нужным проявлять в данном вопросе такую степень фанатизма, которая делает возможным отказ от посещения школы. Наконец, в-третьих, ничто не мешает человеку, чьи убеждения несовместимы со светским характером школьного образования, обучать детей на дому в соответствии с собственными представлениями о праведном образе жизни. В случае этого инцидента мы наблюдаем не противостояние светского и религиозного мировоззрения, а эпизод миссионерской деятельности сектантов-радикалов, стремящихся противопоставить и столкнуть своих сторонников и прочих – как верующих, так и неверующих – людей. Инструментом этой деятельности стала упомянутая только что информационная кампания, в ходе которой данный эпизод широко тиражировался в интернет-СМИ и освещался в чрезвычайно провокационном ключе.
Мы рискнем предположить, что, если бы администрация школы удовлетворила требования о платках, за этим последовали бы претензии относительно несоответствия питания в столовой халялю, о необходимости выделения в сетке расписания уроков времени для намаза и т.п. Совершенно очевидно, что подобные столкновения между сектантством и общепринятыми нормами возможны и в других областях общественной жизни.
Необходимо пояснить: под сектантством мы подразумеваем в данном случае не принадлежность к какой-либо организационно оформленной секте, а более широкое понятие. Термином «сектантство» мы обозначаем отказ от следования нормам, принятым в религиозном сообществе той или другой конфессии, противопоставление себя остальным верующим, которые представляются в глазах сектанта как будто бы недостаточно праведные и твердые в вере люди. Термин «сектантство» в этом буквальном значении (термин «секта» происходит от латинского: «secto» - по-русски: «отделяю», «отрезаю») в современном религиоведении активно используется о. А. Кураевым, пишущем, например, о «сектантстве в православии».
Распространению подобных настроений сегодня может воспрепятствовать рост авторитета традиционного духовенства, готового обсуждать актуальные проблемы общественной жизни и способствовать воспитанию в верующих ориентации на гражданское единство и согласие.
Ближайшим предметом для сотрудничества в этой сфере, вероятно, должна стать разработка рабочих программ школьного курса «Основы религиозной культуры», поскольку так или иначе именно через посредство этого курса духовенство может получить выход (хотя и не напрямую, а через посредство школы) на по-настоящему массовую аудиторию, несравненно более широкую, чем та, что прежде была доступна в ходе проповеди.
Целесообразным в этой связи, представляется организация семинаров для учителей средней школы с участием тех представителей духовенства, которые способны вразумительно сформулировать ответы на всевозможные вопросы современной светской жизни, с точки зрения традиционных конфессий, признающих ценность гражданского согласия и конструктивного диалога национальных культур.
Рост религиозности в ближайшем будущем будет продолжаться – вопрос в данном случае только в том, кто будет лидером этого процесса. Лидирующие позиции в этой сфере могут занять и приверженцы традиций, в которых выработаны подходы к мирному сосуществованию с иноверцами, и радикалы, нацеленные на увеличение своего авторитета при помощи бескомпромиссного противопоставления себя всему остальному миру.
Особенно важно в деле противодействия радикальному сектантству – сохранение светского общественного пространства с едиными для всех нормами повседневной жизни. Важнейшим элементом этого пространства является школа и в целом система образования, где не могут и не должны вводиться особые отступления от общих правил для мусульман, православных или атеистов, для людей, включенных в жизнь религиозной общины, или равнодушных к ней. Основой для подобного общего пространства может по понятным причинам служить только светская русская культура, в рамках которой в российской политической действительности и были сформулированы ценности дружбы народов, толерантности в религиозной сфере и принципы всеобщих прав человека.
|
