Любое краткое изложение экономических идей способствует заблуждениям (исключая, возможно, данное мое утверждение)
Скачать 7.24 Mb.
|
ГЛАВА 31. ПОСЛЕДНИЙ ИЗ ЛЕСЭФЭРСегодняшняя политическая необходимость не должна заботить ученого-экономиста. Его задача, как я не устану повторять, заключается в том, чтобы сделать политически возможным то, что сегодня является политически невозможным. Решать, что можно сделать в данный момент, есть задача политика, а не экономиста, который должен продолжать указывать, что упорное следование в данном направлении ведет к катастрофе. Фридрих фон Хайек Этатизм в экономической науке Как мы могли заметить, с 30-х гг. нашего столетия в экономической науке набирала силу и, в общем, возобладала идеология, которую условно можно назвать этатизмом82 или идеологией государственничества. Характерной чертой этого образа мыслей является скептическое отношение к доктрине laissez. faire и теориям, на ней основанным. Практически никто из серьезных ученых, разделяющих указанную идеологию, не предлагает полного огосударствления экономики. Но все они в той или иной мере признают целесообразность или необходимость активного вмешательства государства. Современная доктрина гласит, что система laissez. faire не обладает таким автоматическим регулятором, который мог бы обеспечить стабильный экономический рост без спадов, прогрессирующей инфляции или высокой безработицы. И потому, говорят они, нужна серьезная фискальная и кредитно-денежная политика. Нужно направить усилия науки на разработку рецептов такой политики, чтобы она могла носить профилактический (предупредительный) характер. Почти все сходятся в том, что огромные государственные расходы на оборону в период "холодной войны" способствовали более или менее гладкому развитию западной экономики. Спады, которые произошли за это время, были гораздо слабее и короче, чем кризисы XIX в., не говоря уже о Великой депрессии (сегодня вместо спад говорят рецессия). Конечно, среди государственников имеются расхождения, и часто серьезные, в отношении степени и направлений необходимых и допустимых государственных мероприятий. Кейнсианцы привержены фискальной политике, монетаристы — кредитно-денежной. Самуэльсон говорит о смешанной экономике, а Гэлбрейт — об "индустриальной системе" (экономике крупных корпораций) и о сращивании техноструктуры с государством. Вот как пишет Дж. К. Гэлбрейт: "Государство регулирует совокупный спрос на продукты индустриальной системы, что является неотъемлемым условием ее планирования. И государство осуществляет — правда, все еще робко и нерешительно, подобно тому, как правоверный церковник взирает на фривольную статую, — регулирование пенсий и заработной платы, без которого цены продуктов индустриальной системы не могут быть устойчивыми. Поистине, современная организованная экономика вылеплена рукой капризного ваятеля. Ибо как иначе можно объяснить, что удовлетворение столь многих нужд, как бы неотвратимо соединяющихся, чтобы вызвать к жизни систему, все еще именуемую системой свободного предпринимательства, на самом деле столь сильно зависит от государства?" Ну и, разумеется, есть современные марксисты. Они обычно берут не целостное учение Маркса, а те или иные его элементы или общие идеи — вроде положения о врожденной неполноценности капитализма. Нынешние марксисты неплохо оперируют категориями неоклассической и кейнсианской науки. Это такие же университетские профессора, как и другие. Но не совсем. К примеру, сегодняшнюю регулирующую деятельность государства иные из них считают службой не всему обществу, а классу капиталистов . Возрождается мечта об обществе, основанном на "сотрудничестве", где отвергается идея частной выгоды, а рабочие в состоянии контролировать процесс труда и направлять его для удовлетворения нужд людей. Ну что же, поживем — увидим. Но и вне круга самых радикальных марксистов идеи расширения функций и прерогатив государства насчитывают массу сторонников. В такой обстановке отстаивание необходимости, эффективности и жизненности системы laissez faire должно выглядеть совершенным донкихотством. Действительно, нужно быть большим идеалистом и иметь много отваги, чтобы в наши времена оставаться на позициях защиты принципов индивидуальной свободы и ответственности в экономике. А еще нужен большой талант экономиста и публициста, чтобы обосновать свою позицию, и высокий научный авторитет, чтобы твой голос мог быть услышан. Всем сказанным, несомненно, обладал Фридрих фон Хайек (1899—1992). Вдобавок ко всему он был человеком громадной культуры и необъятной эрудиции в области истории, философии, психологии и юриспруденции. Творчество Хайека Хайек вышел из Венского университета в середине 20-х гг. экономистом и правоведом. Вскоре он стал директором Австрийского центра экономических исследований (очень высокое назначение, учитывая уровень экономической мысли в тогдашней Австрии). В 1931 г. он уезжает в Англию, откуда в 1949 г. перебирается в США. В 70-е гг. мы снова видим его в родной Австрии. За свою долгую жизнь Хайек написал много работ. Первой была "Цены и производство" (1929). Приехавшего в Лондон Хайека сильно озадачили Сраффа и Кейнс, которые разнесли его книгу в пух и прах. Однако в 1976 г. маститый Дж. Шэкл назвал эту работу 'пророческим предупреждением, на сорок лет опередившим свое время". В 1933 г. выходит книга Хайека "Денежная теория и экономический цикл", в чем-то предвосхитившая идею монетаристов 50-х гг. (см. главу 30). За нею последовали: "Прибыль, процент и инвестиции" (1939), 'Чистая теория капитала" (1941) и другие теоретические работы. Постепенно, однако, Хайек расширяет область охвата. Его книги "Дорога к рабству" (1944), "Индивидуализм и общественный строй" (1948) и 'Конституция свободы" (1960) далеко выходят за рамки чистой теории. Здесь Хайек, не задумываясь, превращается в институционалиста и даже историка. В 1973—1979 гг. Хайек публикует трилогию "Закон, законодательство и свобода" (т. I "Правила и порядок", т. II "Мираж социальной справедливости", т. III "Политический строй свободных людей"). В числе работ последнего периода — экономическая "Разгосударствление денег" (1976) и философско-политическая "Роковое заблуждение" (80-е гг.). Так что двойную линию творчества Хайек сохранил на всю жизнь. Воспитанник Визера и Бём-Баверка, Хайек до конца остался верен идее высокой ценности принципов экономического либерализма. С годами эта убежденность в нем лишь укреплялась. Но либерализм Хайека не был "наивным" либерализмом XVIII в. Не был он и "обыденным" либерализмом века XIX. Его время пришлось на эпоху двух мировых войн и тоталитарных революций. Он пережил взлет европейского социализма после первой мировой войны, появление фашизма. Великую депрессию, установление и крах нацистского режима в Германии, "холодную войну" и ее завершение. Он наблюдал и осмысливал "революции" в экономической науке — от Викселля оказавшего на него большое влияние) до Кейнса, Фридмена, Гэлбрейта и Сраффы. Свою приверженность либерализму Хайеку приходилось постоянно перепроверять для себя. Снова и снова возвращается он к этой проблеме, побуждаемый тем, что видит вокруг себя. И всякий раз он находит новые основания для своей позиции, новые доводы в ее защиту и даже новые идеи. Либерализм Хайека выстрадан им, его доводы "привязаны" к реалиям XX столетия и нередко опережают возражения этатистов. Что такое свобода? Книга "Дорога к рабству" писалась в Лондоне во время второй мировой войны. Ее тему можно назвать так: рождение фашизма из духа социализма. Но содержание ее гораздо шире названной нами темы. Путем своеобразного историко-психолого-экономического анализа Хайек вскрывает то, каким образом индивидуалистическая культура Запада XIX столетия породила в себе самой тяготение к коллективизму и почему логическим следствием теории о всеобщем равенстве без эксплуатации становится практика деспотизма и порабощения. С этой точки зрения книга касается нашей темы. Индивидуализм, который стал основой европейской цивилизации, говорит Хайек, — это не эгоизм и не самовлюбленность, это прежде всего уважение к личности ближнего, это абсолютный приоритет права каждого человека реализовать себя в мире. Такой индивидуализм есть наследие античной философии и христианства. Сложился он уже в эпоху Ренессанса, и на нем выросли все достижения европейской мысли, духа и дела. Становление современной цивилизации после Возрождения Хайек правомерно связывает с развитием торговли. Позже стало понятно, что стихийные действия отдельных людей могут создать сложную экономическую структуру, способную к развитию. И явилась идея естественной свободы (мы могли бы проследить эти процессы на материале глав 1—14). Везде наблюдалось одно и то же: снятие ограничений сопровождалось взлетом науки, изобретательства, предприимчивости, богатства. В XIX в. идея свободы стала элементом сознания всех классов общества, а свободная деятельность — повседневной и всеобщей практикой. К началу XX в. "западный рабочий достиг такого уровня материального комфорта, уверенности в завтрашнем дне и личной независимости, какой сто лет назад казался недостижимым". Но вместе со сказанным незаметно менялось сознание людей. Прогресс начинали воспринимать как нечто само собой разумеющееся, забывая понемногу о том, что он явился результатом свободы. "Достигнутое стало казаться неотъемлемой и неуничтожимой собственностью, приобретенной в вечное владение". Отсюда — всеобщая иллюзия того, что прогресс будет всегда, что жизнь будет улучшаться беспрерывно, что бы там ни было. Вследствие такого сдвига в сознании, зло жизни, несправедливости, лишения, экономическое неравенство и т.п. — все это перестало казаться неизбежным. Возникала иллюзия, что все это устранимо. Но как этого добиться? Раз существующая система не может с этим покончить, значит, нужна другая. Молодежь не осмысливает уже то, что есть, она стремится это преобразовать или разрушить. Хайек отмечает, что описанные идеологические изменения совпали во времени с тем, что в последней трети XIX в. положение интеллектуального лидера Европы перешло от Англии к Германии. Английская идея — приоритет личности, немецкая идея — приоритет нации и государства. Мы упоминали эту особенность немецкого мышления XIX в. в главе 20, как и почти поголовную "левизну" немецкой профессуры в последней трети того же века. Мы привели также якобы правило английских ученых — хоть и в шутку, но оно отражает ситуацию, о которой пишет Хайек. Считалось, что немецкое значит самое лучшее — будь то сталь, система школьного образования или научная теория. Все слепо заимствовалось Европой. Высочайшая репутация немецких мыслителей, говорит Хайек, была "заработана ими в предыдущее столетие, когда Германия вновь стала полноправным и даже ведущим членом общеевропейской цивилизации . Однако репутация эта вскоре стала способствовать распространению из Германии идей, направленных против основ этой самой цивилизации . Возник-то современный социализм во Франции. Мы сталкивались с ним в главе 17, говоря о Морелли, Бабефе, Сен-Симоне. И в каждом почти случае было очевидно, что в жизнь такие идеи может претворить только жестокая диктатура. Но в описываемые годы у немцев все вывернулось наизнанку. Либеральный порядок стал представляться системой угнетения, а социализм — путем к свободе. Слово "свобода", таким образом, приобрело другой смысл. Социалисты не могли отрицать, что западные общества обеспечивали всем гражданские права и политическую свободу. Поэтому они твердили об экономической свободе. Что это такое? Это, по сути дела, ликвидация материального неравенства, т.е. более равномерное распределение материальных благ. Немногие замечали подмену смысла слова свобода, и потому большинство интеллигенции искренне верило, что освобождение придет через обобществление средств труда и планирование производства и распределения. Однако и понятие экономической свободы, говорит Хайек было извращено социалистами. Подлинная экономическая свобода —это как раз то, о чем писал Адам Смит, — право свободно распоряжаться своим капиталом и своими способностями, и такая свобода неизбежно связана с риском и ответственностью. Следовательно, выбор между двумя системами — это "выбор между системой, при которой решать, кому что причитается, будут несколько человек, и системой, при которой это зависит, хотя бы частично, от способностей и предприимчивости самого человека, а частично — от непредсказуемых обстоятельств". Система частной собственности — важнейшая гарантия свободы не только для имеющих собственность, но и для тех, у кого ее нет. Пока контроль над собственностью распределен между множеством независимых друг от друга людей, никто не имеет над нами абсолютной власти, говорит Хайек. В обществе, где все планируется сверху, благосостояние каждого будет зависеть не от его умения и везения, а от решения высшего органа. Поэтому лучше жить будут не те, кто больше даст обществу, а те, кто скорее и лучше сможет добиться расположения властей. Чтобы осуществлять государственное планирование, говорит Хайек, необходимо всеобщее согласие в вопросах: что, кому и сколько давать, что, у кого и сколько брать. Но такого согласия можно добиться, только если искоренить инакомыслие и ввести жесткое принуждение (как собирались делать это Кампанелла, Морелли и иже с ними вплоть до Ленина, который не только собирался, но и сделал). Далее, социализм везде опирался на догму о разделении общества на два класса, интересы которых прямо противоположны ("антагонистичны"), — капиталистов и рабочих. Первые не могут не обижать вторых. Теория социализма, говорит Хайек, не предусматривала появления "нового среднего класса: бесчисленной армии конторских служащих и машинисток, администраторов и учителей, торговцев и мелких чиновников, а также представителей низших разрядов свободных профессий" (юристы, художники, журналисты, литераторы, актеры и т.п .). Социал-демократы и профсоюзы успешно поднимали благосостояние промышленных рабочих, а интересы нового обиженного класса никто не защищал. Масса этих людей тоже была "против капитализма" и "за социализм", т.е. за перераспределение благ. Но представляли они себе это не так, как рабочие. Они-то и стали социальной базой фашистов и национал-социалистов. Прежние социалисты еще питали иллюзии о близости своих идеалов с идеалами либерализма. А новые движения уже не питали демократических иллюзий и культивировали право силы. Вот так и вышло, что социализм воспитал фашизм и расчистил ему дорогу к власти. Здесь Хайек вводит понятие регулируемого общества. Оно относится к странам, где не побеждали фашисты или коммунисты, — таким, как Великобритания или Швеция. Чем больше общество регулируется, тем больше прослойка людей, обладающих привилегией гарантированного дохода. По мере роста этой прослойки меняется система социальных ценностей. "Репутация и социальный статус начинают определяться не независимостью, а застрахованностью, завидность жениха — не уверенностью в том, что он далеко пойдет, а его правом на пенсию; непрочность же положения вызывает ужас..." Отсюда следует, что коллективизм может породить такую мораль, которая сильно отличается от нравственных идеалов, побуждавших прежде требовать регулируемого общества. Мы себе думаем, что коли стремление к коллективизму вытекает из высоких нравственных мотивов, то и сама система коллективизма окажется на уровне тех же идеалов. Но это ниоткуда не следует. "Какие моральные принципы будут господствовать в коллективистском обществе — это зависит частично от того, какие личные качества будут залогом успеха в этом обществе, а частично от потребностей аппарата власти". Законы индивидуалистической этики, говорит Хайек, хоть они и неточны, являются всеобщими и абсолютными; "они предписывают и запрещают какие-то действия независимо от того, хороша или дурна их конечная цель в каждом отдельном случае. Красть или лгать, причинять боль и предавать — дурно вне связи с тем, приносит это сейчас какой-либо вред или нет'. Пусть даже никто в данном случае не пострадает, пусть даже это делается ради высокой цели — все это ничего не меняет: поступок остается дурным. В коллективистской этике верховным неизбежно становится принцип "цель оправдывает средства". Последовательный коллективист должен уметь сделать все ради "блага коллектива", ибо это "благо" определяет, что можно и чего нельзя. Цель всегда задает вожак, а члены коллектива должны быть способными на все. Поэтому руководство коллективами редко привлекает людей с высокими моральными убеждениями. Зато людям жестким и неразборчивым в средствах предоставляется редкая возможность проявить себя. "То, что в наши дни меньше уважается и реже проявляется в духовной жизни, — пишет Хайек, — независимость, самостоятельность, готовность идти на риск, способность защищать свои убеждения против большинства и согласие добровольно сотрудничать с ближним — это, в сущности, именно те достоинства, на которых стоит индивидуалистическое общество". |
Похожие:
 | Требования к оформлению реферата Реферат (от лат rеfеrо докладываю, сообщаю) — краткое изложение научной проблемы, результатов научного исследования, содержащихся... | | Требования к оформлению реферата Реферат (от лат rеfеrо докладываю, сообщаю) — краткое изложение научной проблемы, результатов научного исследования, содержащихся... |
| Реферат краткое изложение научной проблемы, результатов научного... Это самостоятельная научно-исследовательская работа студента, где автор раскрывает суть исследуемой проблемы; приводит различные... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Предназначено для самостоятельной работы студентов, обучающихся по специальности 050710 Специальное дошкольное образование. Данное... |
| Реферат (от лат refero докладываю, сообщаю) краткое изложение в письменном... Как правило, реферат имеет научно-информационное назначение, это лишь краткое изложение чужих научных выводов. Этим реферат отличается... | | Реферативной работы является приобретение навыков работы с литературой,... Реферат (от лат rеfеrо докладываю, сообщаю) — краткое изложение научной проблемы, результатов научного исследования, содержащихся... |
| Реферативной работы является приобретение навыков работы с литературой,... Реферат (от лат rеfеrо докладываю, сообщаю) — краткое изложение научной проблемы, результатов научного исследования, содержащихся... | | Реферативной работы является приобретение навыков работы с литературой,... Реферат (от лат refero докладываю, сообщаю) — краткое изложение научной проблемы, результатов научного исследования, содержащихся... |
| Реферативной работы является приобретение навыков работы с литературой,... Реферат (от лат rеfеrо докладываю, сообщаю) — краткое изложение научной проблемы, результатов научного исследования, содержащихся... |  | Тема №1 повторение курса алгебры 7-9 Утверждение Любое рациональное число представимо в виде периодической десятичной дроби |
| Лекции или книги. Как это правильно делать? Как правильно создать... Конспект – это краткое письменное изложение содержания текст. Это особый вид текста, который создаётся в результате систематизации... | | Реферата” Возможно написание реферата и в других редакторах (Open Office, TeX, Emacs и пр.). Названия параграфов должны отражать изложение... |
| Памятка юному исследователю Учимся писать реферат реферат Реферат – краткое изложение сути исследуемой проблемы, где автор приводит различные точки зрения, а также собственные взгляды на... | | Реферат должен быть выполнен на одной стороне листа белой бумаги... Реферат (от лат rеfеrо докладываю, сообщаю) — краткое изложение научной проблемы, результатов научного исследования, содержащихся... |
| Рабочая программа по дисциплине 3 Краткое изложение лекционного материала (конспект) 25 | | Автореферат реферат, краткое изложение какого-нибудь исследования, написанное самим Автореферат – реферат, краткое изложение какого-нибудь исследования, написанное самим |
