Постоянство и изменчивость развития науки: формирование норм и ценностей воспроизводства знания
Скачать 352.05 Kb.
|
Проблема экспертной оценки знания в социологии и философии науки История науки, подобно истории всех человеческих идей, есть история безотчетных грез, упрямства и ошибок. Однако наука представляет собой один из немногих видов человеческой деятельности, возможно, единственный, в котором ошибки подвергаются критике и со временем довольно часто исправляются... В большинстве других областей человеческой деятельности существует изменение, но редко встречается прогресс. Карл Поппер Наука никогда не была удобным объектом для исследования. Если между биологом и лягушкой можно провести четкую субъект - объектную грань на основании некоторого родового размежевания форм жизни, то ученые, исследующие себе подобных, всегда вызывали подозрение. Эпистемологически же проблема в том, что науку никто не видел. "Наука" как предмет изучения представляет собой абстрактный теоретический конструкт, имеющий огромное число значений под стать огромному числу индивидуальных научных практик и кроме того содержит, что очень осложняет дело, огромное число рациональных реконструкций этих практик. Трудность измерения состоит в том, что продукт научной деятельности (научное открытие или теория) так же важен, как и собственно процесс производства знания, но не может быть целиком сведен только к деятельности ученого. Постоянство и изменчивость развития науки: формирование норм и ценностей воспроизводства знания Современная философия науки предлагает несколько концепций для объяснения науки как развивающегося явления. Все зависит от того, какие два состояния развития науки рассматривать: постоянство науки или ее изменчивость во времени. Вот как выстраивается традиция изучения этих двух контекстов в философии и социологии науки:
Как видно из этой схемы, существует две философии науки и две наследующие им социологии науки. Водораздел между ними проходит по проблеме рациональности. Так для Гемпеля или Поппера рациональность определяется как существенно важная черта науки и предметом изучения становится вопрос: "Является ли постоянство науки результатом действия научных принципов (принципов подтверждения или опровержения, принципов простоты или ясности, принципов достоверности, обоснованности, правдоподобия и т.д.)?" Для Куна же интересен другой вопрос: "Является ли изменчивость науки следствием социокультурной детерминации?" И поскольку Кун скорее дает ответ "да", то невозможно по Куну считать рациональность нормативным принципом. Это означает, что не могут быть найдены критерии рациональности, а значит невозможно отличить науку от не-науки. Единственное, в чем сходятся большинство философов и социологов науки – это идея о том, что наука в статике и динамике, в контекстах обоснования и контекстах открытия, определяется посредством двух основных состояний: постоянство и изменчивость. "Дискурс нормальности" как основа развития рациональности в науке. Сэр Карл Поппер полагал, что область идей и область материально оформленного мира хотя и влияют друг на друга, но не состоят в однозначно определяемой причинно-следственной связи. В работе "Логика и рост научного знания" [3] он производит важное различие понятий социального детерминизма как основы социальной эпистемологии и "объективного" логического генезиса идей внутри особой эпистемологии науки. В этом взгляде вещей реализован проект разделения наук на науки о социальном и науки о рационально-логическом. Фактически, Поппер учредил философию науки как изучение науки sui generis, оставив на долю социологии и психологии лишь случаи нарушения логики роста научного знания, ситуации распада и трансформации, условия давления и вмешательства. Так сложилась и оформилась рациональная модель науки. Если наука - рациональный вид деятельности, а люди, которые занимаются наукой, следуют некоторым нормам, то, следовательно, эти люди будут время от времени нарушать или менять эти нормы, в соответствии со своими социальными или психологическими мотивами. Это очевидно, хотя и неприятно для попперианцев.1 Таким образом, социологическое объяснение прикрывает неясности и пробелы в объяснении чисто логическом; к этому приему прибегают все чаще и чаще, по мере того, как накапливаются факты "арационального" генезиса идей в науке. Такая эксплуатация "социального контекста" стала настолько повторяющейся, что позволила некоторым из современных социологов науки ошибаться на счет продуктивности "сильной программы социологии науки", дала повод абсолютизировать социальную эпистемологию2. Для рациональной модели науки характерна такая проблема: поскольку теория рациональности не может дать исчерпывающий ответ на вопрос "Что такое наука?", то рациональность науки следует искать с помощью дихотомического противопоставления философской позитивистской трактовки "нормальной" науки и социологического объяснения отклоняющегося поведения в науке, и в частности индивидуального принятия решения о переходе из одной парадигмы в другую. Иными словами совершенно не возможно дать какое-либо универсальное определение науки и ее свойствам (рациональность, научный прогресс и т.д.), но можно наблюдать и описывать эмпирические случаи такого поведения, которое ни философы, ни логики науки не могли бы предвидеть и предсказать. Возникает вопрос, действительно ли научная деятельность соответствует тем рациональным апостериорным реконструкциям, которые так умело научились создавать ученые? Популярный ответ на этот вопрос был дан Фейерабендом и Куном в рамках нерациональных моделей науки. В данной работе мы не имеем возможности обсуждать все аспекты этой дискуссии; некоторые выводы относительно нее могут быть приняты без полемики. А именно: защита рациональной модели состоит просто в том, чтобы отстаивать идею особого, «специального» эпистемологического статуса научного метода познания и научных результатов как пропозициональных высказываний. Мнение о том, что ученые могут самыми разными, в том числе и иррациональными методами приходить к научным открытиям,3 выглядит мало убедительным, поскольку достичь прогресса в науке невозможно действуя произвольно - как мы тогда узнаем, что достигли прогресса? Ньютон-Смит так иллюстрирует этот важный бастион рационализма: "Лежа на солнышке и читая книги по астрологии, вряд ли кто-нибудь придет к новой продуктивной теории о составляющих кварка. Даже если кто-то за таким приятным занятием и наткнется на такую теорию, он, конечно же, не сможет узнать, что действительно наткнулся на таковую" [9, c. 292]. Итак, если придерживаться рациональной модели, можно реконструировать понятие науки. Проблема состоит в том, что "существует некоторое понятие естественных состояний, остающихся без объяснений, объясняются лишь отклонения от естественных состояний" [9, c. 252]. Иными словами, социологическое объяснение сдвига от приверженности одной теории к приверженности другой теории уместно, только если имеются отклонения от рациональной модели. Эта ситуация обычна в науке. Так, например, понятие здоровья не имеет однозначного определения и может быть до бесконечности переопределяемо от одной эпохи к другой в соответствии с изменениями стандартов жизни. Если довериться индивидам - носителям здоровья - и, получив их оценки, поверить им на слово, то может получиться, что выведенная нами общая формула здоровья будет сочетать "дожить до тридцати" из Средних веков и "естественный блеск волос" из рекламы XX века. Есть прием, который используют для доопределения всех относительных абстрактных категорий - построение дихотомической номинальной шкалы. "Здоровье не ценят, пока не приходит болезнь" - говорил Фуллер. Это верный способ его актуализации. Богатство понимают, встретив бедность; здоровье определяют через болезнь. Определение "нормальной" науки, таким образом, возможно через определение научных отклонений. Под "дискурсом нормальности" понимают классическое определение М.Фуко. Это научный язык или язык специалистов, а также варажаемые идеи и социальные результаты, которые должны считаться проявлением социальной власти. Это особая структура, в которой агенты достигают своих целей и тем самым изменяют дискурс, творят социальную реальность. Доминирующий дискурс и называют "нормальным". В основе научного дискурса лежит знание. Знание как теоретическое (владение эпистемологией), так и практическое (умение презентировать себя как ученого, способность к коммуникации). Фуко писал: "Знание — это то, о чем можно говорить в дискурсивной практике, которая тем самым специфицируется: область, образованная различными объектами, которые приобретут или не приобретут научный статус. Знание — это пространство, в котором субъект может знать позицию и говорить об объектах, с которыми он имеет дело в своем дискурсе. Знание — это поле координации и субординации высказываний, в котором определяются, появляются, применяются и трансформируются концепты. Наконец, знание определяется возможностями использования и присвоения, установленными данным дискурсом" [10, c. 181]. В свой "археологический" период Фуко так описывает генезис дискурса науки с точки зрения перехода от знания к научной дисциплинарности: "Когда во взаимодействии дискурсивных формаций совокупность высказываний выделяется, претендуя оценивать нормы проверки и связности, даже не достигнув их, когда она осуществляет доминирующую функцию в отношении знания (модели, критики и проверки), мы сможем сказать, что дискурсивная формация преодолевает порогом эпистемологизации. Когда таким образом очерченная эпистемологическая фигура подчиняется определенному числу формальных критериев, когда высказывания отвечают не только археологическим правилам формации, но и определенным законам построения пропозиций, мы можем сказать, что она преодолевает порог научности. И, наконец, когда научный дискурс в свою очередь сможет определить аксиомы, которые ему необходимы, элементы, которые он использует, пропозициональные структуры, которые для него законны и трансформации, которые он принимает, когда он сможет выстроить, полагаясь только на себя, формальную структуру, мы сможем сказать, что он преодолел порог формализации" [10, c. 185]. Так формируется "дискурс нормальности". Фактически Фуко пишет о том, как складывается "нормальная наука" по Куну. И, тем не менее, даже такое изысканное философское объяснение не может считаться удовлетворительным, поскольку не проливает свет на то, что можно считать содержанием научной деятельности, не дает определение и понимание проблем, происходящих в науке каждый день и решаемых учеными в ходе своей научной деятельности. Одним из доказательств этому служит тот факт, что не существует никакого ясного понимания, что такое научная революция, ровно как и антинаучная революция. Понятие дискурса как синтеза знания и поведения, замешанного на социальном определении власти, не раскрывает нормальность sui generis, но только в противопоставлении с примерами некоторых отклоняющихся моделей индивидуального выбора. В этой связи особенно важным становится то, чем социология может и должна заниматься в науковедческих исследованиях - научные патологии, их природа и протекание. Все остальное, что имеет отношение к нормальной науке, к стандартному производству знания в рамках научной конвенциональности принадлежит к философии науки и познания, поскольку описывается и объясняется философией безмерно лучше и эффективнее, но только в комплексе с социологическим объяснением "ненормального" и "нестандартного" как социально детерминированного. Однако намерение рассмотреть научное производство исключительно как социокультурную детерминацию не приводит к успеху. Это во многом надуманные попытки изобличить ученых и их инструментарий в подлоге, фальсификации, конформизме или политических играх. Даже если практика повседневности и подтвердит такие псевдосоциологические картины научной деятельности после долгих стараний наблюдающего социолога (вроде П. Бурдье, например), это подтверждение нельзя будет считать достаточным условием для объяснения феномена научного знания. Американский философ науки И. Шеффлер первым ввел понятие "стандартная концепция науки" [11]. Так вот все, что не укладывается в эту концепцию, все, что не рационально с точки зрения строгой эпистемологии, все, что содержит вненаучную аргументацию может и должно стать предметом социологического анализа. Иными словами, наука - это баланс факторов научных (логико-эпистемологических) и вненаучных (социальных или психологических). Нарушение этого баланса - научная патология - есть предмет социологии науки (или психиатрии). Если есть дискурс нормальности, то как тогда "нормальные" ученые должны определить случаи отклонения от него, если они сами при этом хотят остаться на позициях рационализма, по эту сторону здравого смысла. В этом отношении особый интерес вызывает Л. Лаудан и его принцип "арациональности". Лаудан рассматривает историю науки как развивающийся процесс становления, функционирования и смены исследовательских традиций. Понятие "исследовательская традиция" близко понятиям "парадигма" Т.Куна, "исследовательская программа" И. Лакатоса и "тема" Дж. Холтона. Наука, по Лаудану, имеет дело не с фактами, а с решение проблем, что во многом зависит от методологических и онтологических норм. Эти установки формируют определенную интеллектуальную традицию, которая представляет собой "ряд онтологических и методологических "можно" и "нельзя" [12, c. 24]. Подобную мысль высказывает и К.Кнорр-Цетина - основатель социально-конструктивистского подхода в социологии науки. Если исходить из аналогии с эволюционным процессом, считает Кнорр-Цетина, тогда нет нужды постулировать истинность научных теорий, достаточно говорить об их успешности. Мышь, которая бежит от кошки не нуждается в истинной картине опасности. Мышь, как и научная деятельность, - продукт селекции того, что позволяет действовать с определенной мерой успеха. Лаудан отмечает особую роль аномалий в рациональной оценке теории, причем, с его точки зрения, аномалии не сводятся только к противоречиям между теоретическим знанием и его эмпирическим основанием. Расширяя класс аномалий, он вводит понятие «концептуальной аномалии» и «концептуальной проблемы», которая складывается, с одной стороны, между знанием и методологическими установками, а с другой - между знанием и мировоззрением, причем в последнем случае это противоречие существует не столько в "рамках науки, сколько между наукой и вненаучными убеждениями" [12, c. 61]. В этой связи Лаудан рассматривает функционирование научной картины мира в широком контексте ее социокультурной детерминации, где знание взаимодействует не только с новыми фактами, но и с мировоззренческими структурами, с идеологией, даже с психологическими закономерностями ученых. Следовательно, социологическое рассмотрение должно вступать в силу только тогда, когда речь идет о тех или иных отклонениях в исследовательской деятельности ученого от принятых стандартов рациональности. "Принцип арациональности устанавливает разделение труда между историками идей и социологами познания, поскольку он утверждает, что историк идей, используя доступные ему средства, может объяснять процесс мышления в той мере, в какой этот процесс является рационально обоснованным; социолог познания может принять участие в этом объяснении только в тех пунктах, в которых принятие той или иной научной идеи или отказ от нее не поддаются рациональному объяснению" [12, c. 202]. Этого же мнения придерживались два других знаменитых философа науки Ньютон-Смит и Лакатос. Они обосновывали концепцию науки как рациональной деятельности и полагали, что вынесение на рассмотрение таких атрибутов статуса ученого как образование, религиозность, тип общества или ученого сообщества, сетевые взаимоотношения и пр. не дадут позитивного сдвига проблемы, а лишь нагрузят науковедение излишними нерелевантными данными. Для философии науки - той ее части, которая преимущественно включена в современную социологию науки (Лакатос, Агасси, Лаудан, Хессе) - основным источником данных является концепция Поппера и его "логика научных открытий". Поппер и его последователи рассматривали контекст обоснования, а т.н. "социологисты" (Кун, Малкей, Тулмин, Фейерабенд, Полани) - контекст открытий. Теория для контекста обоснования впервые была сформулирована Карлом Гемпелем в рамках логического позитивизма. Для этой теории подтверждения ("theory of confirmation") характерна объективность критериев оценки, определение понятия "истина", упор на логические, формальные, строго рациональные, универсальные процедуры анализа науки. Этот подход исключает социологию науки за ненадобностью. "Наличие в познании фильтра объективных критериев лишает социальные и социопсихологические факторы значения самостоятельных детерминант развивающегося познания. И какие бы экзотические влияния культурного окружения ни испытывал на себе ученый в период генезиса научных идей, какие бы причины ни влияли на принятие той или иной научной теории, если все результаты теоретической деятельности ученых проходят затем через фильтр объективных критериев - деформирующие воздействия социокультурного окружения будут нейтрализованы" [13, c. 15]. В качестве таких критериев Поппер предлагал фальсифицируемость теорий, Лакатос - критерий прогрессивного сдвига проблем, Ньютон-Смит - механизм обратной связи, Лаудан - способность теории решать проблемы. Роль и происхождение научных патологий также беспокоили и логических позитивистов, и Поппера. Так родилась (еще у М. Шлика) "проблема демаркации", которая сначала была проблемой разграничения науки и других форм культуры, а затем и внутринаучного выделения ненаучного. Не трудно заметить, что естественные науки автоматически исключаются из предмета социологии науки как в наименьшей мере подверженные влиянию социокультурных факторов. Позднее будет доказано, что логические позитивисты обманывались в особом эпистемологическом статусе естествознания. Оказалось, что наличие "шумов" в физике и математике имеют социологические или психологические корни; более того, успехи и открытия также имеют социокультурную составляющую. Впрочем, время для ведущей роли социологии науки в науковедении придет лишь к концу 70-х годов. А в 50-е годы XX века социологии науки приходилось искать свое место в строгих рамках заданного философами и логиками "объективного" метода. В период этих жарких споров методологов науки социология науки созрела и впервые заявила о себе в работах Р.Мертона и его последователей. Собственно с Мертона и его фундаментального труда "Социология науки" и начинается отсчет современной социологии науки. Мертон и Барбер были сторонниками теории научного консенсуса: они видели науку как коллективное предприятие, которое с одной стороны развивается по своим внутренним нормативным правилам, а с другой стороны, находясь в постоянном контакте с внешним окружением, вынуждено приспосабливаться и трансформироваться. В целом мертонианская парадигма хорошо вписывалась в парсоновскую теорию социальных систем. Сама наука при этом понималась как сугубо рациональная система организации знания, как социальный институт. Мертон описывал нормативный контекст производства знания (хотя такой оборот вошел в социологию науки значительно позже) через указание на эмпирически наблюдаемые свойства:
Первый пункт - универсализм - свидетельствует о близости модели Мертона к нормативной модели Лакатоса (и во многом Поппера), склонной рассматривать производство знания 1) абстрагируясь от его содержания, т.е. знания вообще, и 2) описывающей науку как социальную форму, подобную по строению (но не по функциям!) религии, идеологии, праву и пр. В последствии, вместе с внедрением релятивизма в философии и демаршем Фейерабенда, тезис универсализма подвергся критике и был в целом ограничен, то есть был внесен в контексты культуры и специфики научной деятельности. В мертонианской парадигме объяснение любых "болезней", как в обществе, так и в науке производилось путем указания на их случайность относительно системы, на их дисфункциональность и на их вненаучное происхождение. Как раз последнее и вызывает нарушения в работе института науки. Так Мертон считал, что предрассудки и предубеждения иногда могут служить инстутициональным и интеллектуальным препятствием для ученых, разделяющих "стандартную концепцию науки". Бернард Барбер конкретизировал, назвав угрозы внешней детерминации: образование, тип политической и экономической организации общества, религиозные и идеологические факторы и т.д. [14]. Социологи описывали стандартную концепцию науки как субкультуру со своей системой воспроизводимых ценностей и норм, устойчивых не только в рамках одной лаборатории или одной науки, но и в целом здании наук вообще. В рамках функционализма патологии и всякие системные нарушения не исследуются, но вполне логично объясняются. Вот как Мертон объяснял, с одной стороны, наличие научных отклонений, но в то же время и их стабильно небольшое число: "Институт науки придает оригинальности исследования такую ценность, что ученый не может отказаться от притязаний на новую идею или новое открытие. С другой стороны, институт науки выдвигает и поощряет самоотверженное служение прогрессу знаний во имя человечества" [15, c. 71]. В Главе 14 своей легендарной книги "Социология науки", с которой принято начинать отсчет этой дисциплины, Роберт Мертон дает определение "научным отклонениям" (scientific deviance). Он рассматривает активную и пассивную девиации в науке. Под активной девиацией он понимает: мошенничество, подлог, "trimming and cooking" (т.е. вносить в отчет только успехи и замалчивать о неудачах), плагиат, клевета против коллег. Пассивная девиация включает: ретритизм (безделье), апатия и фантазирование. Вывод, который важен для социологии науки состоит в том, что социология так же может описывать рациональное в науке, как и философия. Но философия, оставаясь в рамках принципов познания или критериев истины вряд ли сможет сделать за социологию труд объяснить природу научных отклонений. |
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 | Темы рефератов Моральные нормы и ценности «малой науки» и«большой... Интерналистская и экстерналистская модели развития научного знания. Их основания и возможности | | Методические рекомендации по проведению общегородского родительское... О проведении общегородского родительского собрания «Формирование семейных ценностей» |
 | Тесты Постоянство кислорода в атмосфере поддерживается: животными Проблемы, связанные с антропогенным воздействием на биосферу. Экологический кризис. Связь экологии с социальными процессами. Значение... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Целью освоения дисциплины «Философские проблемы науки и техники» является формирование у магистрантов углубленных знаний о роли науки... |
| Рабочая программа учебной дисциплины «культурология» Цель дисциплины «Культурология» – научить студентов ориентироваться в многообразии культур, оказавших влияние на формирование совокупной... | | Тема: Буферные системы организма К числу исключительных свойств живых организмов относится их способность поддерживать постоянство рН биологических жидкостей, тканей,... |
| Формирование семейных ценностей в образовательных учреждениях В связи с этим в образовательных учреждениях 1 сентября 2012 года проведены «Уроки семьи и семейных ценностей», в рамках которых... | | И медико-социальной помощи «центр психолого-медико-социального сопровождения... Актуальность особо возрастает на данном этапе реформы образования, и развития общества в целом, когда идет резкая смена социальных... |
| Ты и твои друзья Личностные: умение оценивать жизненные ситуации (поступки людей) с точки зрения общепринятых норм и ценностей | | Цель данного курса состоит в том, чтобы способствовать подготовке... Глубоко и всесторонне раскрывается роль культуры в функционировании общества, сущность и функции социальных норм и ценностей. Большое... |
| Пояснительная записка Содержательной основой мониторинга инновационной... Иоп «Эврика» в рамках Федеральной программы развития образования и ориентирована на реализацию ценностей данного педагогического... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Формирование позитивных ценностей и установок на уважение, принятие и понимание богатого многообразия культур народов, их традиций... |
| Стратегии и приемы работы с информацией В условиях реформируемой России утверждаются качественно новые принципы организации жизни и деятельности людей, меняется иерархия... | | Рабочая учебная программа «мхк» Важность культурологического воспитания вытекает из самой сущности культуры и необходимости «присвоения» ее ценностей и норм представителями... |
| Рабочая программа дисциплины дисциплина опд. Р. 1 Интеграция клеточного обмена Целью изучения дисциплины является формирование у студентов представлений об основных механизмах, управляющих и интегрирующих метаболизм... | | Рабочая программа по дисциплине в основы природопользования Цель – формирование у студентов знаний о природных ресурсах, об их количественном и качественном истощении, о методах их сохранения... |
