Пролог. 29 февраля 2016 года
Скачать 1.27 Mb.
|
| ГЛАВА VI. Август 2016 Ночью я поехал в аэропорт встречать мою девочку. Как же я по ней соскучился! Я с трудом подавил вздох, вот если можно было бы избавиться от бесплатного приложения к Мии и отослать Асли тем же рейсом обратно домой. Мечты, мечты! Ничего, плохо будет только первые сто лет, потом все станет легче и лучше. Я с таким нетерпением ждал ее и только удивился, когда Мия вместо того, чтобы выбежать мне навстречу, медленно шла по зеленому коридору вместе со своей мамой. За одну руку ее вела Асли, а на другой у нее болтался плюшевый медвежонок. Она не бросилась ко мне на шею, и только когда я обнял ее, я понял в чем дело: одна рука у нее была в гипсе. Мне стало плохо: - Мия, кто что тебе сделал? Что произошло? – я старался не смотреть на Асли, потому что понимал, что просто придушу ее, если она не досмотрела за Мией. - Папа, ты только не переживай, я не хотела, чтобы ты нервничал… Это даже не перелом, просто растяжение, но врачи сказали, что лучше, если я похожу с гипсом. И мама здесь не при чем, я дома поскользнулась в ванной, – она все это выпалила на одном дыхании. - А что врачи говорят? – я мягко забрал у нее медведя и посмотрел на Асли. - У нас даже рентгеновский снимок есть, – Мия испуганно смотрела на меня, она все еще боялась, что мы с Асли начнем скандалить, даже не доехав домой. Я взял себя в руки и наконец поздоровался с Асли. Мы подошли к моей машине и я, посадив свою красавицу назад, сам пристегнул ремень безопасности. Утро для меня началось с того, что я попросил Асли найти рентгеновский снимок Мии, и повез ее в больницу. Врач долго не мог поверить тому, что это рентгеновский снимок. Он долго крутил под носом эту черную пленку, гадая, как же он должен смотреть на этот убогий снимок, чтобы разглядеть, где же перелом. Я его гамлетовские страдания прекратил, объяснив, что у Мии, к счастью, всего-навсего растяжение. - Месье, но если у мадемуазель растяжение, то почему у нее гипс? – он так уставился на меня, будто я был медицинским светилом. - Доктор, я не знаю, меня не было рядом, – можно подумать, я вообще бываю рядом с моей девочкой? - Давайте мы сделаем рентген на всякий случай и решим, что нам делать дальше, – он ободряюще потрепал Мию по щечке, на что и я, и она наградили его такими взглядами, что он отшатнулся. Сделав рентген, который даже я мог разглядеть, и убедившись, что перелома действительно нет и это только растяжение, Пилюлькин потащил нас снимать гипс. И тут началось самое интересное. Он стал задавать мне вопросы, на которые не то что я, даже Мия, которая никогда за словом в карман не лезла, не знала, что ответить. Почему на растяжение наложили гипс? Почему десять слоев? Даже если перелом, то не больше трех. Где мягкий фиксатор? После каждого вопроса у него в руках появлялись инструменты все большего размера. И тут появилась она. Электрическая пила. У Мии сдали нервы, она прижалась ко мне. Через две минуты я понял, что если сейчас мою девочку не перестанут мучить, то всю швейцарскую медицину постигнет удар и она потеряет врача, которого я распилю этой же пилой. А уж за это меня точно посадят в тюрьму, плюнув на мой иммунитет, отчего наша дипломатия тоже пострадает. Так продолжалось сорок минут, за которые я успел побывать в аду. В конце процедуры распиливания гипса пилой врач попросил передать пламенный привет своим коллегам на нашей родине. И пообещал им бесплатные курсы оказания первой медицинской помощи. - Вы знаете, такой гипс нанес бы мадемуазель большее увечье, чем само растяжение, – врач беспомощно развел руками. Мия разглядывала свою руку и, посмотрев на врача, спросила: - Она у меня теперь всегда будет такая белая? Врач, услышав правильный французский, вместо моего английского, расцвел: - Меня так и не представили мадемуазель. Ты посмотри, как он расшаркался. Сейчас ему медицинская помощь понадобится. И уж я постараюсь, чтобы это был перелом, а не растяжение. Шутить он вздумал с моей дочерью. - У вас абсолютно никаких шансов – вы же уже старый! И потом, за мной в школе ухаживает Этьен, он мне каждый день звонил. Даже на родину, пока я была на каникулах, а это ужасно дорого, – она подумала и добавила: – Вам до него далеко. Этому старику, судя по всему, не так давно исполнилось лет двадцать пять, и он улыбнулся. Расстались мы друзьями, и он только старался запомнить название нашей страны, чтобы случайно не попасть в руки местных эскулапов. Я привез Мию домой, а сам отправился на работу. По дороге попытался закурить, но руки от волнения тряслись так, что, сломав третью сигарету, я на это дело плюнул. На работе бурно обсуждались последние сплетни, и мне стоило больших усилий, надавав всем подзатыльники, заставить работать свое любимое посольство. Честно говоря, мне и самому не работалось: на что я обрекаю своего ребенка, если она гражданка страны, где растяжение может сделать человека калекой? В конце концов я выключил ноутбук и засобирался домой. Все равно только вид делаю, что работаю, мыслями я был дома с Мией. Представляю, как она и Асли удивятся, увидев меня в три часа дня дома. А мы с Мией телевизор посмотрим, она расскажет, как провела каникулы, поужинаем вместе. Я заехал во двор, и первые, кого я увидел, была моя красавица со своей подружкой. Миечка действительно удивилась, увидев меня, но объяснила, что она обязательно должна поговорить с Амели, которую ужасно давно не видела, и теперь они должны обменяться последними новостями. «Последней новостью», судя по всему, было то, насколько часто ей звонил Этьен, и я поднял обе руки, признавая свое поражение, и только попросил ее не задерживаться у Амели допоздна. Вот так, а ведь Сэнсэй мне говорил, что пройдет еще несколько лет, и все станет наоборот: не я буду нужен дочери, а она мне. Впрочем, если Мии нет дома, то мне там тоже делать нечего, но и развернуться во дворе собственного дома на глазах у детей и уйти я не мог. Ладно, совру Асли, что забыл документ, заберу каких-нибудь три листочка и смоюсь в свою Ассоциацию. В конце концов, я там член Президиума или как? Я открыл дверь своим ключом и замер: мне показалось, что я вижу сон. Асли говорила по телефону, но не это меня смутило. Она говорила по-французски! Я прислушался: даже я знаю, что означает фраза «je t'aime». Боже мой, она целует трубку! Разговор завершила фраза «mon amour». Я тихонько вышел из квартиры и осторожно прикрыл за собой дверь. Так срочно надо найти что-то позитивное в этой ситуации, иначе у меня сейчас лопнет голова. Как спелый арбуз. А, вот тебе и позитив… Асли, наконец, стала внятно говорить на французском. Ей понадобилось для этого четыре с половиной года плюс один любовник. Вздох и выдох, вздох и выдох… Я глубоко вздохнул и выдохнул. Потом еще и еще. Ладно, я получил то, что имею. В конце концов, я сделал все, чтобы Асли завела роман на стороне. Бог с ней, она тоже заслужила немного счастья и если ей так лучше, то я должен быть только рад за нее. Что-то я совершенно европеизировался, у себя на родине я должен был бы убить его, ее и себя. Или ее, его и себя. Или себя – нет, это уже из другой оперы. В общем-то, очередность убийств не имеет значения. Лишь бы крови было много. В лучших восточных традициях. Я посмотрел в блестящую поверхность зажигалки и вздохнул. Учитывая, что Асли перестала мне названивать каждые пять минут, закатывать истерики, приезжать на работу – может, все к лучшему? Зато теперь все кусочки паззла встали на места: и ее спокойствие, и желание вернуться в Женеву пораньше. Черт! Как я раньше не заметил? Где я вычитал этот афоризм? Мужья обо всем узнают последними… Мне стало совсем плохо, и я против воли набрал телефон Марьям. Боже, как она была рада моему звонку. Ее голос звенел от радости, впрочем, она быстро поняла, что у меня не все ладно, и радости у нее в голосе поубавилось. Мы договорились, что увидимся вечером, и я, спустившись во двор, сел за руль. Мне до Ассоциации ехать пятнадцать минут, что очень хорошо, потому что если я сейчас же не выпью, то мне хана. А ведь Асли действительно любит того, с кем говорила: у нее в голосе были такие теплые нотки, которые я слышал во время нашего медового месяца, когда она еще думала, что я ее люблю. Ну почему я не могу с ней развестись? К Марьям я приехал уже тепленьким, и она только ахнула, понимая, что я пьян глубоко и бесповоротно. Она заварила такой крепкий чай, именуемый в интеллигентных кругах чаем по-туркменски, что скорее это был чифирь. Влив мне его в глотку и ликвидировав у меня сигареты и ключи от машины, она накрыла меня пледом и уселась на полу с ноутбуком. Через пару часов я пришел в себя и первое, что услышал: - Так напиваются либо с радости, либо с горя, – она вздохнула. – У тебя скорее второй вариант? - А чему мне радоваться? – я уставился в потолок и понял, что пора вешаться. - Рассказать не хочешь, что случилось? – она погладила меня по голове и взяла мою руку в свои лапки. - Не могу, – интересно, как о таком расскажешь-то? Только не хватало того, чтобы Ежик меня жалела. - Но ты не болеешь? С Мией все в порядке? – Марьям с тревогой вгляделась в мое лицо. - Да, все в порядке. Не переживай, все будет хорошо, – я притянул ее к себе и повторил свою любимую мантру. – Все будет очень хорошо. Я вернулся домой в начале второго, лег на диване и вырубился напрочь. А утром убрался на работу еще до того, как Асли встала. Утро началось с того, что ко мне ввалился наш бравый вояка по совместительству секьюрити, как он себя называет. Ну не нравится ему слово «охранник», а уж тем более «вахтер». За последний вариант названия его должности даже я могу в морду получить. Если Аскер дотянется до моей рожи с его-то росточком. - Господин посол, тут такое дело… Вам все еще нужен шофер? Я встрепенулся: неужели хоть что-то хорошее в моей жизни происходит? Еще три минуты у меня ушло на то, чтобы выслушать от Аскера, какой Рамин хороший и на него очень похожий. Мы договорились, что уже сегодня вечером Рамин подойдет ко мне и у меня будет с ним интервью. Интервью будет состоять из одного вопроса: водить умеешь? Рамин водить умел и даже имел водительские права. Чего он не имел, так это вида на жительство в Швейцарии. Так… Если я его возьму на работу, то нарушу швейцарское миграционное законодательство. А если я его не возьму на работу, то свихнусь. Выбор не богат… Я набрал внутренний Аскера и вызвал его к себе: вот кто виноват в том, что я стою перед искушением. - Аскер, ты откуда знаешь Рамина? – я поморщился от звука собственного голоса: голова все еще болела. - Мы воевали вместе, – Аскер встал по стойке «смирно». – Классный парень. Да вы не пожалеете, если возьмете его к нам в посольство. И потом, у него совсем положение аховое: жена болеет, дети маленькие, денег дома нет. Я знаю, вы скажете, что это не ваши проблемы… - У него документы не в порядке, ты же знал об этом? – я перебил его и скорее утверждал, чем задавал вопрос. - А если бы у него документы были в порядке, он бы нашел себе нормальную работу, – Аскер посмотрел на меня как на чокнутого. Фраза Аскера довершила свое дело: меня искушали, и я поддался искусу. Мои колебания исчезли окончательно и бесповоротно. Ладно, должен же я хоть что-то хорошее сделать в своей жизни. - Скажи Рамину, чтобы выходил на работу уже завтра. Вид на жительство мы ему поможем оформить, – я вздохнул: вот, еще одну ношу взвалил на себя. Я посмотрел на часы: первая половина дня так незаметно пролетела, и меня уже ждут в Министерстве обороны Швейцарии. Будем обсуждать результаты военных учений и обмен ребятами в рамках этой пресловутой программы, по которой наши ребята пару недель живут в их раю, а их солдафоны – в нашем аду. А нечего… Тупые швейцарцы не ценят того, что мы для них делаем. Их солдаты, вернувшись от нас, еще больше свою родину любить начинают. Швейцарцам наша армия буквально в течение первых дней патриотизм прививает. Как они рвутся обратно в Швейцарию! Но кому я все это говорю, опять мне в их министерстве выговаривать будут по поводу педикулеза и того, что мы их солдат голодом морим. Пусть со своим сухпайком приезжают! Наши приезжают со своей пахлавой, которой хватает на пару месяцев. Наш солдат никогда не знает, куда попадет, и всегда ко всему готов. Я приехал в их министерство, Пьер Грааб, начальник отдела, с которым я имею счастье сотрудничать, увидев меня, привстал и поменялся в лице, а ведь мой визит для него не неожиданность. Так что же произошло, что он, увидев меня, сразу скуксился? Он с какой-то очень большой неохотой махнул рукой, приглашая меня зайти: - Господин посол, я понимаю, что вы не в ответе за ту программу, которую ваше министерство обороны подготовило для наших солдат, но то, что произошло на этот раз… Я просто не могу осмыслить произошедшего… «Лишь бы не летальный исход» – мелькнуло у меня в голове, я заставил себя улыбнуться и спросил: - Что произошло, месье Грааб? Он взял в руки бумажку, которая лежала у него перед носом и траурным голосом сказал: - Я вам зачитаю отчет одного из тех солдат, которых мы послали к вам. Зачитываю: «Нас в количестве десяти человек привезли на военные маневры на остров посреди открытого моря. Мы были лишены средств связи: на этом острове не действовали мобильные операторы, а также Интернет-провайдеры, поэтому наши мобильные телефоны и портативные компьютеры превратились в бесполезные предметы. На ученьях не было душа, те предметы личной гигиены, которые были при нас, исчезли в первый же вечер, как и вся наличная мелочь, когда мы ненадолго покинули свои палатки. Банкоматов на этом острове не было также. Пища, которая нам подавалась, была высокой калорийности, и я подозреваю, что она была экологически нечистой. При 50С выше нуля мы учились складывать парашюты по двенадцать часов в сутки, последние два дня нас учили прыгать с парашютом в море. На вопрос нашего куратора мне, как старшему по званию, изучили ли мы что-то новое, что сможем применить у себя дома, я ответил, что в Швейцарии военно-морской пехоты не существует, как и выхода к морю. Я считаю, что все солдаты вверенной мне группы искупили свою вину и могут с завтрашнего дня возвращаться на место постоянной дислокации», – он закончил читать и уставился на меня. - Мне очень жаль, Пьер, – я сглотнул слюну: слава богу, ни одного трупа. - Вы понимаете, что это была группа штрафников, а иначе любой из этих солдат мог бы подать на нас в суд? Благо, поводов у них было предостаточно! Кричать этот рафинированный европеец не мог и только все больше и больше краснел. Труп, по-моему, все-таки будет, поэтому надо убираться как можно скорее отсюда. Я извинялся, опять извинялся и бочком двигался в сторону двери. Оказавшись на свободе, я глубоко вздохнул, по-моему, на этот раз Арес остался с носом. ГЛАВА VII. Сентябрь 2016 Я покрутил приглашение на прием в немецком посольстве. Бумага потрясающая, мы на такой даже приглашение королю Бельгии отправить не могли в бытность мою там послом. Черт! Как не хочется идти на этот прием, но надо. Всю ночь просидел над отчетом за август и спать хочется невероятно. Я потер руками глаза и вытащил сигарету: Марьям вечно ворчит, что курю много, а что делать? Надо же хоть на каком-то наркотике держаться. Пусть даже таком легоньком, как никотин. Зазвонил мой мобильный, это была Мия, поговорив с ней, я чуть-чуть успокоился. Ну что ж, можно было жить дальше – нужно было ехать домой и переодеваться к приему. Потом позвонила Марьям и весело сказала, что сегодня вечер мы проведем вместе: - Марьям, ты что-то путаешь, я сегодня иду на прием в немецкое посольство. - Ну да, я и говорю вместе: ты, я и еще семьсот человек. Заедешь за мной? – у нее в голосе зазвучали просительные нотки. - Марьям, извини, не получится, – мелькнула мысль: что люди подумают, если мы приедем вместе на прием? - Я понимаю, – она помолчала и потом полушепотом спросила. – Ты будешь на вечере с супругой? - Нет, но это ничего не меняет, мы все равно не можем прийти вместе. Прости, – я замолк и вытащил новую сигарету. – Люди так не поступают. - Ладно, милый, увидимся на приеме, – даже если она обиделась, то постаралась никак этого не показать. - Пока, – я дал отбой. Приехав к немецкому посольству, я попросил Рамина припарковать машину и сказал, что буду через пару часов. Как же я был счастлив: у меня был шофер, и теперь мне не надо самому крутить баранку. Ко мне на входе подлетел мужик с камерой и попросил рассказать, что я думаю о великой Германии. Задумавшись, я сказал, что счастлив быть гостем посольства страны, подарившей миру… И тут я увидел Марьям. Ну почему у нее получается всегда так хорошо выглядеть? Это несправедливо. Я запнулся и, с трудом заставив себя сосредоточиться на камере, сказал, что Германия подарила миру Гитлера и это сделало мир лучше и чище. Мужик, услышав такое заявление, обалдело глянул на меня. Я уже и сам все понял и торопливо добавил, что хотел сказать о Гете и Шиллере, а в результате синтеза получил Гитлера. Но было поздно: мужик почесал затылок, выключил камеру и торопливо отвалил от меня. Хорошее начало вечера. Я зашел в зал. Тупо уставился на открытые женские плечи, спины, мужские фраки. А в честь чего прием-то? Да какая, в сущности, разница? Я помню, как, приехав в Японию, изучал язык, историю, традиции – мне все было интересно. А что теперь? Что мне интересно? Все обрыдло… Мимо проходил официант с какими-то игрушечными бокалами, как раз хватит, чтобы дойти до стола, где стоит что-то серьезнее. На этой мысли я влил в себя мартини и поморщился. Это, конечно, лучше, чем шампанское, но хуже, чем водка. Подошел к столу с напитками: за столько лет я уже знаю, что и где искать. Вон, стоят огромные бокалы с пивом, которые официанты разносить не могут, слишком тяжело, в каждом бокале по литру пива. Зато для меня в самый раз, я взял бокал и отошел к колонне, за которой смогу спрятаться. Не тут-то было: ко мне подлетела кореянка и стало что-то возбужденно лопотать о сложностях жизни в Женеве. Тьфу, черт, нашла время. Так мы и стояли в центре зала: я с бокалом пива, которым мог заслонить ее, а она – с крошечным бокалом апельсинового сока. Ко мне подошла Марьям, и я испуганно заозирался: вот только слухов мне не хватало. Она, как будто прочитав мои мысли, не останавливаясь, прошла мимо меня и только провела пальцами по моей руке. Да что я за урод такой? Хоть кому-то я могу подарить в этой жизни несколько мгновений счастья? Если я сейчас подойду у Ежику, то никто меня из-за этого не лишит ранга. И вообще, ничего не случится! Я извинился перед кореянкой, поставил бокал с пивом на стол и подошел к Марьям, которая, через силу смеясь, разговаривала с какой-то белобрысой бабой, и молча взяв ее за руку, повел подальше от толпы. Я довел ее до колонны, за которой пытался уединиться с бокалом пива. Мы молчали, Марьям смотрела на меня, и нам было хорошо. К тому времени, когда к нам подошел кто-то из ее знакомых, я подумал о том, что эти три минуты – единственные за всю мою жизнь, которые зачтутся мне в день Страшного суда. На прощание я пожелал Марьям спокойной ночи, на что она спросила, должен ли джентльмен желать леди спокойной ночи, если дама не желает спокойных ночей? Прозвучало довольно пошло, и я понял, что мой Ежик изрядно набралась во время приема. Я вышел из зала, где проходил прием, и передернул плечами, стало зябко. Практически все разошлись, давно уехала Марьям, а мне ужасно не хотелось отправляться домой. В Европе сентябрь – это уже настоящая осень, дождь лил как из ведра, но ничто не могло испортить мне настроения. Не то, чтобы оно было хорошим, нет. Но мне было как-то спокойно на душе и ничто не могло нарушить моего равновесия. Надежда? Так это чувство называется? Она вернулась ко мне? Может, все еще можно изменить? Мне же всего тридцать два года. А завтра исполнится тридцать три. Неужели мне и правда придется всю жизнь пройти на цыпочках, чтобы никто не заметил? Я вспомнил свою молодость: мечты, надежды, чаянья. Все это было так давно, что казалось чем-то нереальным и очень далеким. Теперь я мечтаю о том, что сумею спрятаться в отчетах, в работе от жизни. С этими мыслями я и лег в постель, стараясь даже случайно не коснуться, не задеть тела Асли. Черт, как же я не люблю день своего рождения! Но делать нечего, надо открывать глаза, иначе Мия силой своего голоса заставит всех наших соседей проникнуться идеей того, что у меня Happy Birthday. Я согласен только в той части, где «birthday», насчет того, что оно «happy» – тут я бы поспорил. Как всегда, я оставил свои мысли при себе и, позволив ей оттаскать себя за уши, поцеловал ее, а взамен получил открытку и уверения в том, что я самый счастливый человек на свете – у меня есть такая дочка, как она. Здесь я мог с ней согласиться. Пожалуй, жить стоило хотя бы ради того, чтобы видеть, как она улыбается. Придя на работу, я задумался: какой же подарок от моего очередного любимого коллектива ждет меня на этот раз. В позапрошлом году, когда я был в Бельгии, это был лук с меня ростом и весом. К нему еще и стрелы соответствующие прилагались. Он пришелся по душе Асли, у которой была страсть ко всему монументальному, а я был обречен транспортировать его на родину, объясняя в аэропорту, что имею право пронести его на борт воздушного судна, поскольку этот лук – часть моего национального костюма. В принципе, на этот день рождения подарок должен быть еще более грандиозным – это же мой первый год здесь, в Швейцарии. Я зашел в приемную посольства, и на мою грешную голову пало многоголосое «Happy Birthday». Хорошо хоть, в отличии от Мии, ни один из орущих песню не потянулся к моим ушам. И тут я бросил быстрый взгляд украдкой на подарок. Ожидания, или скорее предчувствия, меня обманули: эта картина была не просто большой. По-моему, она была очень-очень-очень большой. Грандиозной. После панорамы Бородинской битвы это было самое массивное произведение искусства, которое я когда-либо видел. Где они нашли такую дуру? Если ее увидит Асли, то я буду обречен перевозить ее из города в город, из страны в страну. Она станет вечной спутницей моей семьи. Я задумчиво в третий раз обошел пейзаж с пьезантом и пьезанткой, сидящими в обнимку. Что же делать? На этот вопрос только один ответ: убить Тарану. Наверняка подарок выбирала она, чувствую ее почерк. Тут в комнату зашел Аскер, который тоже пришел поздравить меня, и зачарованно уставился на картинищу, которая занимала большую часть моего кабинета: - Господин посол, а как вы ее домой повезете? – и торопливо стал открещиваться. – Я ее один вниз спустить не сумею. Да и в машину она не поместится. - Ты знаешь, мы ее и вдвоем вниз спустить не сумеем. Как ты думаешь, куда мне ее пристроить в посольстве, чтобы и своих не обидеть, и домой не везти? - А помните, у нас на этаже крыша протекала и там до сих пор пятно? Может, мы ее на эту стену и повесим? И пятно прикроем, и тащить никуда не надо. - Орел, хвалю! Чтоб завтра картина висела на этом чертовом пятне. И гвоздь побольше найди и вбей покрепче, – я, дав последние наставления, посчитал долг выполненным. Услышав обращение, Аскер вытянулся в струнку. Учитывая, что росточком он был с Наполеона, его замашки вояки вызывали у меня только улыбку. Раздался звонок, я посмотрел на номер и нахмурился: звонил мой любимый сотрудник МИДа Бельгии Феликс. У нас состоялся очень странный диалог, суть которого сводилась к тому, что даже когда Швейцария готова тратить свои деньги на то, чтобы депортировать наших граждан, даже в этом случае мы не можем собраться с силами и прислать ноту, в которых говорится, что мы не возражаем принять этих граждан. А если все-таки возражаем, то и об этом можно написать в ноте. Собственно говоря, Феликсу все равно, что мы будем писать в документах, но ему очень хочется получить хоть что-то, чем он сможет закрыть свой запрос, который присылал нам полгода назад. Хоть какую-нибудь бумажечку – это он произнес умоляющим тоном. Я вызвал к себе Мехти: - Мехти, если мне не изменяет память, ты должен был отправить эти документы еще месяц назад. Отправил? - Арслан, вы знаете, тут небольшая проблема… - И в чем она заключается? – я насторожился. Мне совсем не нравилось выражение лица Мехти. - Тарана в этот день должна была ехать в МИД, и я отдал ей бумаги, чтобы она их отвезла с собой, а она про них забыла да так и возила в бардачке. Но вы не переживайте, она вчера вспомнила, когда бардачок открыла и я сам отвез, – Мехти закончил свой монолог и стоял, понурив голову. Мой крик услышали шахтеры «во глубине сибирских руд». В своих гробницах проснулись все Рамзесы, Тутанхомоны и Эхнатоны: - Мехти, именно это ты должен был сделать с самого начала. - Арслан, конечно, я… То есть мне жаль, но я обязательно… В общем, я больше не буду. Я посмотрел на Мехти и понял, что после такого покаяния должен послать его молиться, воплотив девиз католиков «молись и кайся» в жизнь. Я кивнул головой, и Мехти растворился за порогом. Через минуту раздался вопль Тараны: «А меня зачем спалил? Не мог сказать, что сам забыл отвезти?» Есть бог на свете, я буду отмщен. Робкие возражения Мехти потонули в бурном потоке праведного возмущения его милой и застенчивой супруги. Вечером я заехал за Марьям, и мы отправились в ресторан. Мы зашли в фойе, и я помог Ежику снять плащ. Но разглядев ее платье, я снова протянул ей плащ: - Марьям, какое на тебе странное платье. - Тебе оно совсем не нравится? – она выглядела расстроенной и смущенной. - Очень уж оно открытое, причем со всех сторон. Может, ты так и останешься в плаще? – я нахмурился, видя, как она улыбнулась. - В жизни не одевала такого открытого платья, но очень уж хотелось тебя удивить, – она взяла меня под руку, и мы стали пробираться к нашему столику. - Ага, меня и еще человек пятьдесят, – я окинул взглядом зал и смерил мужика, который так и остался сидеть с вилкой у открытого рта, провожая глазами Марьям. Мы сели за столик и я задумчиво посмотрел на огонь свечи. Еще один год прожит, а ничего не сделано, все то же, все так же. Пройдет еще лет десять, и мне точно так же не о чем будет вспоминать, мечтать, не на что будет надеяться. Из года в год перспектива все мрачнее. - Марьям, порой я так жалею, что когда-то обманул тебя, – я покачал головой. – Я заложил фундамент, на котором ты выстроила свой воздушный замок. Ладно, давай не будем об этом. - Даже я не виню тебя в том, что ты обманывал меня, и никогда по-настоящему не винила – я ведь понимала, почему ты это сделал. Если бы я знала, что ты женат, то никогда не влюбилась бы в тебя, никогда не подпустила бы к себе. И не пережила бы самого сильного чувства своей жизни. Мне иногда страшно становится: а что было бы со мной, если бы рядом не было бы тебя, – Марьям все это говорила взахлеб будто боялась, что я ее перебью и не дослушаю. – Но ты прав, давай не будем об этом. Сегодня твой день. 33 года – это так здорово. - Да… Возраст Христа, – и я замолчал. - Даже не мечтай оставить такой же след в истории человечества, – Марьям показала мне язык, – особенно, так же драматично, как он. И потом, у тебя дочь, которая в тебе нуждается. - Знаешь, Марьям, я тоже очень долго обманывал себя, что моя девочка может восполнить ту пустоту, которая есть в моей жизни. Все равно это не жизнь. Никогда ребенок не восполнит ту пустоту, которая меня гложет, никогда не займет место любимого человека. - Арслан, так не пойдет, ты такой грустный сегодня, что выбиваешься из образа ехидного посла, которого боится весь дипкорпус Женевы. Почему у меня нет вина в бокале? Я бы произнесла тост, посвященный восхвалению тебя любимого, – она как кошка прильнула ко мне. - А может, не надо, вроде как и не за что восхвалять меня, – говоря все это, я налил вино в бокалы. - Это тебе только так кажется, на самом деле ты умный, красивый, чувственный, добрый, нежный и очень ранимый. И если кто-то скажет, что это не так, то его ждет очень печальная участь, – она подняла свой бокал, – это я только на метле не летаю, а так сущая ведьма. Тут я не выдержал и, слегка тронув ее бокал своим, засмеялся: - Всегда приятно общаться с женщиной, сознающей свою истинную сущность. - Даже если у нее нет для тебя подарка? – Марьям виновато улыбнулась и провела рукой по моему лицу. – Что-то банальное дарить не хотелось, а звезду с неба не получается. - Лучший мой подарочек – это ты… - Люблю твой смех, ты такой светлый, ты рожден для того, чтобы смеяться. – Марьям прислушалась к музыке. Звучало танго. – Как тебя мне разгадать, моя загадка вечная? Я встал, подошел к ней, отодвинул стул и протянул руку. Мой вклад в танго был минимальным, я просто стоял, время от времени поворачиваясь, зато Ежик вложила в этот танец всю душу. Господи, какое счастье, что у меня есть моя Марьям… |
Похожие:
 | Зарегистрирован Минюстом России 29 февраля 2008 года №11251, приказами... Министерства образования и молодежной политики Чувашской Республики от 11 февраля 2008 года №208 «О проведении единого государственного... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Представление о логическом программировании (база знаний в виде фактов и правил). Структура программ на языке Пролог: разделы и их... |
 | Управление Пенсионного фонда в Невском районе Санкт-Петербурга Твенной поддержки семей, имеющих детей до января 2016 года могут обратиться с заявлением о предоставлении единовременной выплаты... | | Основные направления бюджетной политики на 2014 год и плановый период 2015 и 2016 годов Российской Федерации на период до 2020 года, Основных направлениях деятельности Правительства Российской Федерации на период до 2018... |
| Мониторинг сми РФ по пенсионной тематике 11 февраля 2014 года Напф просит ЦБ перенести для нпф обязанность отчитываться по мсфо на 2017 год, следует из письма напф. Необходимость переноса ассоциация... | | Задание по географии и краеведению на период карантина с 12 февраля по 18 февраля 2013 года Негосударственное образовательное учреждение высшего профессионального образования |
| Власть и Русская Православная Церковь на Дону Охватывают период с февраля 1917 года по декабрь 1923 года. Начальная дата исследования увязывается с началом Февральской революции... | | Домашние задания слушание музыки с 17 февраля по 22 февраля 2014 года В пьесах по инструменту определить и назвать тональность, тонику и размер (показать в нотном тексте) |
| Мониторинг средств массовой информации 22 февраля 2013 года ... | | И на плановый период 2015 и 2016 годов Факторы и условия социально-экономического развития Российской Федерации в 2014 2016 годах |
| И на плановый период 2015 и 2016 годов Факторы и условия социально-экономического развития Российской Федерации в 2014 2016 годах | | План проведения недели науки и творчества в гбоу сош №185 с 24 февраля по 28 февраля 2014 года Эвристическая беседа с элементами кейсов «245 лет со дня рождения И. А. Крылова», 4В класс |
| Приказ №1075, зарегистрирован Минюстом России от 17 февраля 2000... В соответствии с Положением о государственной (итоговой) аттестации выпускников IХ и ХI (ХII) классов общеобразовательных учреждений... | | Задание по географии и краеведению на период карантина с 5 февраля по 11 февраля 2013 года Описать по плану реку Южной Америки – р. Амазонка в учебнике (стр. 312 План описания реки);используя атлас и параграф 44 |
| Пролог Некая акушерка, обучившаяся своему искусству в родовспомогательном Доме Божьем в Париже под руководством знаменитой Луизы Буржуа,... | | Постановление От 3 октября 2011 г. N 460-пп об утверждении государственной... Правительства Москвы от 2 февраля 2011 г. N 23-пп "Об утверждении перечня первоочередных государственных программ города Москвы"... |
