Пролог. 29 февраля 2016 года
Скачать 1.27 Mb.
|
| ГЛАВА VIII. Октябрь 2016 Утро началось с того, что мне позвонил Мехти, и я понял, что кто-то умер. Только это и могло заставить Мехти набрать мой номер полвосьмого утра. Я не ошибся: голос Мехти возвестил о том, что наша поэзия понесла тяжелую утрату и на девяносто седьмом году жизни этот мир покинул Камал Мурад. Поэт, который покинул нашу страну девяносто пять лет назад, в нежном двухлетнем возрасте, писал на французском и сам себя считал космополитом. Зато мы его считали своим, во всяком случае так полагало наше министерство культуры. И если мы примем активное участие в его похоронах, может, так будем считать не только мы, но и весь оставшийся мир. Во всяком случае именно такая разнарядка пришла из нашего МИДа. Мехти помедлил и добавил, что наш министр культуры должен почтить это печальное мероприятие своим присутствием и что он уже в Женеве. - А кто встречал министра культуры? – я спросил у Мехти, уже зная ответ. - Искандер, конечно, – Мехти тяжко вздохнул. Еще бы он не вздыхал: Мехти и Искандер просто выдирают друг у друга право и честь таскать чемоданы нашим министрам, когда те прилетают в Женеву, соблюдая букву и дух протокола. На этот раз победил Искандер, как я понял. Ничего, скоро приедет министр юстиции, специально распоряжусь, чтобы его встречал Мехти, пусть Искандер побесится. Министр юстиции покруче будет, чем наш интеллигент, который поражал бомонд Парижа розовыми носочками за пару сотен евро. Услышав про министра культуры, я дал отбой и накрылся одеялом с головой. Я вспомнил свое детство и подумал, что если вот так долго лежать под одеялом, то мама меня пожалеет и я не пойду в школу. Через три минуты я преодолел свое малодушное настроение и выбрался из-под одеяла, еще минут пять я искал брюки от своего любимого черного костюма, в котором обычно встречаю тещу и хожу на похороны. Я прибыл в посольство и тут же наткнулся на Тарану, которая была в кофточке с розочками подозрительного цвета, налетела на меня и сразу спросила: - А где ваша супруга? – заглянув мне за плечо, будто я мог собой заслонить Асли. - А как называется этот цвет? – я уставился на ее кофту. - Цвет гламурного баклажана, вам нравится? – она кокетливо улыбнулась. - Да, – я льстиво улыбнулся, лишь бы она забыла про Асли. - И не уходите от ответа: по протоколу, жену и дочь покойного должна утешать ваша супруга, – она спохватилась и грозно нахмурилась. - Их что, больше некому утешить? – я все еще жил надеждой, что можно будет отвертеться от совместного выхода в свет с Асли. - Есть, но Асли должна быть первой плакальщицей и утешальщицей, – Тарана была непреклонна. Я со вздохом вытащил свой мобильник и прежде, чем набрать номер, спросил у нее: - Во сколько мы едем на церемонию? - Церемония начинается в два, но мы ехать не можем, пока министр культуры не приедет. Мы должны приехать в полном составе, но Мехти уже там. - А он во сколько должен приехать? - Ну, сначала он должен принять ванну, выпить чашечку кофе… – Тарана улыбнулась мне, закончив цитату. Я махнул рукой и понял, что мы там окажемся не раньше трех, а то и четырех часов: - А Мехти что делает на панихиде? - Следит, чтобы венки от нашего посольства поставили на самом видном месте. Вы звоните, звоните, я подожду, – Тарана выжидательно смотрела, контролируя, позвоню я своей жене или нет. Я с тяжким вздохом набрал номер своей, уже теперь неблаговерной, женушки и, объяснив ситуацию, сказал, что заеду за ней к часу, у меня как раз должен был начаться перерыв. Я приехал и понял, что не зря решил проконтролировать свою супругу: если Тарана выбрала гламурный баклажан, то моя женушка надела пиджак цвета морской волны. Настолько яркой, что этот цвет больше подошел бы Мии, вздумай она отправиться на маскарад. Не юбки, не брюк я на ней не заметил, что меня очень озаботило. Впрочем, мне объяснили, что то, что я принял за пиджак, это платье в морском стиле для приемов на яхте. В результате переговоров, длившихся полчаса, мы пришли к выводу, что если панихида проходит не на яхте, то это платье не совсем уместно. Найдя у нее в гардеробе бежевый костюм и подождав, когда она переоденется, мы тронулись и приехали к посольству за пять минут до министра культуры. Будучи культурным человеком, он опоздал всего на час, и вся наша развеселая компания успела на заключительную часть панихиды. На церемонии я повел Асли к вдове. Рыдать Асли умела так хорошо, что я мог не беспокоиться за то, что она не справится со своей ролью плакальщицы. Казалось, что она снова потеряла отца. Отрыдав положенное ей время, она привела сухонькую вдову-француженку в недоумение, и та стала ее утешать, что несчастный отправился в лучший из этих миров. Следом подошел наш министр культуры, который, по протоколу, и должен был сидеть рядом со вдовой, и мы отошли. Я нашел два пустых кресла, где мы могли бы сесть, и тут я взглядом наткнулся на Ежика. Марьям подалась вперед, чтобы поздороваться со мной. Я, услужливо поддерживая Асли под локоть, отвернулся, и мы сели на наши места. Панихида началась. Ежик посмотрела на меня с такой болью, что я вспомнил больные глаза котенка, которому перебил лапку, когда мне было семь лет. Мама меня тогда ударила в первый и последний раз и сказала, что если я хочу стать настоящим мужчиной, то не должен обижать тех, кто слабее меня. А кто говорил, что мы ответственны за всех тех, кого приручили? В общем, как ни крути, а получалось, что я – подлец. Сразу после похорон у меня была встреча с президентом японской компании. Компания подвизалась поставлять услуги видеофонии на территории нашей родины, и японцы все никак не могли понять некоторых особенностей ведения бизнеса на наших просторах. Меня из японского МИДа по старой дружбе попросили помочь и встретиться с главой вышеозначенной компании. Я долго и мягко пытался объяснить ему всю сложность восточного менталитета. Японец прищурил свои глаза, что означало напряженную работу мысли. В принципе, природа за него постаралась и глаза у него и так были далеко не круглые. Мне все это надоело, и я сказал, что если они не ответят на два извечных вопроса: кому и сколько, то могут сворачивать бизнес и покидать нашу страну. Он задумался и, часто кланяясь, покинул гостеприимное посольство. На вечер у меня был запланирован министр культуры, которого надо было поводить по Женеве. Я ему был нужен как Бобику знакомство с метлой дворника, но надо сохранить лицо и, учитывая, что он дружит с нашим Тапшзаде, показать ему и его сопровождению мою малую родину во всей красе. Через два часа я привез его к «Шератону», порадовался тому, что визит оплачивает его министерство, а не бюджет моего посольства и вытащил телефон, чтобы позвонить Марьям. Пока я собирался с мыслями, думая о том, что скажу ей, перед гостиницей я заметил знакомую фигуру. А именно: крадущегося из отеля министра, который теперь пытался ударить по Женеве автопробегом, но уже без моего бдящего ока и своей свиты. Уже было одиннадцать, когда я позвонил Марьям, она не брала трубку. За все время, что мы знали друг друга, она впервые себе позволила такое. Надо поехать к ней, поговорить. Я колебался, не зная, что купить: цветы или коробку шоколада. И то и другое? Будет выглядеть так, будто я умоляю ее о прощении. В конце концов остановился на цветах. Приехав к ее дому, я нажал на кнопку домофона. Голос, в котором я с трудом узнал Ежика, спросил: - Да? – даже это «да» далось ей с трудом. - Марьям, открой, пожалуйста, это Арслан, – мне самому голос изменил, пока я договорил фразу до конца. Дверь, щелкнув, открылась, и я поднялся к ней на этаж. Зайдя в комнату, я поразился: в комнате не горел свет, и только уличный фонарь освещал ее. На диване лежала Марьям, укрытая пледом. Я включил свет, она рукой попыталась закрыть лицо. Оглядев ее, я покачал головой: такой я ее еще не видел. В какой-то непонятной хламиде, зареванная, со стаканом, в котором был напиток гораздо крепче, чем чай. Бутылка мартини стояла тут же. Передо мной была женщина на грани нервного срыва. Вернее, пересекшая эту грань. Я подошел к ней, Марьям отвернулась от меня и уткнулась в подушку. Я провел рукой по ее волосам, она отдернулась от моей руки. - Марьям, это не слишком воспитанно, вот так встречать гостей, – я пытался шутить. Я, продолжая гладить ее по волосам, поразился тому, как много у нее седых волос, а ведь ей только тридцать. Да, не просто ей далась карьера. У успеха страшная цена, жаль, что не все это понимают. Мои грустные мысли прервала Марьям. - Гораздо более воспитанно отворачиваться от знакомых, не здороваясь, – она огрызнулась мне в ответ. Я устало сел на пол рядом с диваном: - Марьям, знаю, что поступил некрасиво, но если бы ты знала, как я устал от скандалов. Если бы Асли что-либо заподозрила, похороны ее не остановили бы, она прям там закатила бы грандиозную истерику, – я не знал, чем еще могу оправдаться. Я и сам понимал, что когда смотрю на Марьям, то становлюсь уязвимым и все всё понимают. - Арслан, я все осознаю… – она сглотнула комок в горле, – я понимаю, что мы будем всегда рядом, но никогда вместе... Но зачем так унижать меня? Что произошло бы, если бы ты просто кивнул мне головой? Что? Зачем мне делать больно, если этого можно избежать? Неужели ты не понимаешь, что ситуация и без того крайне болезненна для меня? - Марьям, мы в любое время можем прекратить встречаться, и я тебя пойму… – «и сдохну без тебя, без моей отдушины, с этой своей работой, с женой, которая теперь еще и изменяет мне», – эти мысли, как неоновые надписи сполохами пронеслись у меня в голове. - Мы не можем прекратить встречаться, потому что я люблю тебя, а ты любишь меня, потому что ты – мой наркотик, Арслан. Ты этого еще не понял? – она устало проговорила все это и улыбнулась мне. – Ладно, что-то я расклеилась. Ты ужинал, моя «ахиллесова пята»? - Нет, я и не обедал, честно говоря, – я тоже улыбнулся ей, вытирая с лица ее слезы. За ужином мы шутили, я рассказывал про свадьбу Байрама, и она постепенно успокоилась. Через час я позвонил домой и сказал, что ночью останусь на работе. В конце концов, кем надо быть, чтобы оставить Ежика в таком состоянии? Зато следующим утром меня разбудила не Марьям нежным поцелуем, на который я очень надеялся, а Тарана телефонным звонком. Она и заставила пожалеть о том, что накануне я произнес имя Байрама на ночь глядя, а ведь знал, что не к добру это. Суть ее жалобных причитаний сводилась к тому, что ей звонил Исмаил, наш замечательный консул, а ему звонил начальник женевской жандармерии и приглашал его в участок по просьбе Байрама Ганмаззаде, который грозил им всеми карами земными и небесными, если они его не отпустят. А у Исмаила приемный день начнется через полчаса и записаны человек десять, а Байрама надолго оставлять в таком цивилизованном месте как женевское пенитенциарное учреждение нельзя. Это плачевно закончится для женевских уголовников. Когда она задала вопрос, что делать, мы оба знали ответ. Я тихонько встал, чтобы не разбудить Марьям, и стал натягивать одежду. Зайдя в ванную, я понял, что мою щетину можно выдать за легкую элегантную небритость, все равно вариантов никаких. Вернувшись в спальню, я посмотрел на спящего Ежика, потом на часы: начало девятого, у нее еще есть минут двадцать. Эти двадцать минут у нее были бы, если бы я тут же не свернул вазу с ее любимыми ромашками, которые здесь назывались на иноземный манер маргаритками, Марьям заставила ими всю квартиру. Она подскочила с постели. - Привет, – я подошел к кровати и наклонился, чтобы поцеловать ее. Она взяла меня за галстук и, улыбаясь, сказала: - Господин посол, вам не кажется, что это некрасиво: сбегать от девушки на утро? – она прижалась щекой к моей руке. - Некрасиво было позволять Байраму жить. У меня была возможность пристрелить его еще пару лет назад, – я снова вернулся к зеркалу. - Он опять что-то учудил? – она уже встала и накинула халат. - Ну, судя по тому, что его задержали, действительно что-то выкинул, – я вздохнул. – И мне придется ехать выручать эту бывшую надежду нашей дипломатии. Я краем глаза увидел, как Марьям, увидев себя в зеркале, стала приглаживать волосы и со смехом сказала: - Ну вот ты меня и увидел без косметики, костюмов, лодочек, сумочек и всего остального барахла, которое делает меня красавицей. - Мы оба знаем, что говоря так, ты кокетничаешь и ждешь, чтобы я стал переубеждать тебя. Так вот я тебе такого удовольствия не доставлю… - Правильно, ты доставишь мне другое удовольствие, позавтракав со мной, – все это она прокричала мне уже из кухни, перекрывая шум блендера. - Марьям, с удовольствием бы, но чем быстрее я заберу Байрама из участка, тем спокойнее мне будет. А то если Швейцария объявит войну нашей стране в мою бытность послом здесь, то на моей карьере можно ставить крест. - Еще Венский конгресс после наполеоновских войн гарантировал «вечный нейтралитет» Швейцарии, ты в курсе? - Байрам – это единственная причина, по которой Швейцария может его нарушить, вспомнив, что ничто не вечно на Земле. - О.К., я тебя понимаю, позвони, когда освободишься, – блендер все еще шумел. И это значило, что Марьям даже не выйдет в прихожую проводить меня. Нет, мне, конечно, нравилось то, что она не умоляет меня остаться, не устраивает мне сцен, но такого хладнокровия я от нее не ожидал. Выйдя в прихожую, я нашел свой плащ и стал искать туфли. Через минуту меня стали одолевать смутные сомнения, и я стал увязывать исчезновение туфлей, желание Марьям накормить меня завтраком и ее удивительную выдержку. - Марьям, от меня может уйти все что угодно, кроме жены и туфлей. Не ты ли приложила руку к тому, чтобы судьба последних скрыта мраком неизвестности? - Этот мрак развеется через восемь минут… – Она посмотрела на часы, которые никогда не снимала. – Я думаю, именно столько времени уйдет у тебя на то, чтобы слопать оладушки и чем-нибудь запить их. Я скуксился, но все пахло так аппетитно, что сопротивляться не было никакой возможности. Ладно, я в следующий раз покажу ей, кто хозяин, и на мякине меня не проведешь, а пока можно покушать, тем более, что я действительно голоден. А на поиски туфлей в ее квартире у меня уйдет больше времени, чем на сам завтрак. Я смотрел, как она суетится на кухне, и думал о том, как же ей мало нужно для счастья. Марьям смеялась, что завтрак – это единственное, что она не разучилась готовить за те годы, пока делала карьеру. А я думал, что, сложись ее жизнь по-другому, не появись я, она с большим удовольствием сидела бы дома, готовила обеды для мужа, растила детей и была бы счастлива. Она же пытается разделить мою жизнь. Она не позволяет быть себе счастливой, пока несчастлив я? Ответа на этот вопрос я боялся и постарался затолкать его как можно дальше в глубины своего сознания. Туфли нашлись в тумбочке для обуви, где им собственно и было самое место. Еще через двадцать минут, пробившись сквозь пробки Женевы, я стоял перед жандармерией. - Месье посол, мы бы не стали вас беспокоить, но нас так волнует то, что произошло… В связи с этим мы решили пойти на поводу прихотей господина Ганмаззаде. - Месье, я верю в то, что господин Ганмаззаде способен взволновать не только вас, но и очень многих. А что произошло? - Месье посол, у меня не такой хороший английский, как у вас, но я надеюсь, моего словарного запаса будет достаточно, чтобы все вам объяснить. Дело в том, что мы уже давно отказались от практики полицейских, стоящих на дорогах с радарами, как неэффективной для борьбы с быстрой ездой. Я понимаю, что вы как всякий русский любите быструю езду… - Месье, даже будучи нерусским, я люблю быструю езду, – я подумал, что мой паспорт все еще переворачивают вверх тормашками на границе, а потом проверяют, существует ли такая страна как наша и есть ли она в их базе данных. Очень удивляются и тому, что существует, и тому, что есть в базе данных. Так что этот тип в погонах, который мою республику сделал субъектом Российской Федерации, еще не худший вариант. - Да-да, господин посол, конечно. Так вот вместо полицейских мы установили видеокамеры слежения. Вчера камеры зафиксировали автомобиль, который летел со скоростью выше трехсот километров. Естественно, он промчался так быстро, что на картинке, передаваемой на компьютеры, это была промелькнувшая точка. Тогда откуда они узнали, что это был Байрам? – видно, эта мысль читалась по моему лицу, потому что жандарм, этот прихвостень империализма, довольно улыбнулся и сказал: - Мы подняли все жалобы, которые поступили в полицейский участок того района в этот день и, конечно, нашли сигнал поступивший от сознательного гражданина о том, что машина с французскими номерами превысила скорость в десятки раз. Он даже успел записать номера, в отличие от ненадежной техники. Ну, а выяснить, кому принадлежит машина с такими номерами, было минутным делом, – всю эту тираду подлец мне выдал сияя, как начищенный горшок. – Я думаю, у вас есть желание увидеться с задержанным? У меня есть желание никогда в жизни не видеть задержанного, но кто сказал, что хоть одно мое желание сбылось? - Да, месье, я был бы счастлив увидеться с господином Ганмаззаде, – за что мне все это? Тот же вопрос «за что мне все это» задал Байрам, увидев меня. - За езду на скорости, с которой самолеты летают, – я огрызнулся в ответ. - Да я даже разогнаться толком не успел… - Ты должен понять, что больше не дипломат и легитимки у тебя нет. А для всех остальных законы здесь равны. Ты это понимаешь? - Если Клементина узнает, то мне конец, – Байрам поежился. А я понял, что счастлив. Байрам кого-то боится, и этот кто-то способен реально заставить его хоть как-то соображать. И неважно, что мне пришлось заплатить в качестве залога сумму, равную моей зарплате. Самое главное, я увидел Байрама пристыженным и понял, что права Марьям: невозможное – возможно. |
Похожие:
 | Зарегистрирован Минюстом России 29 февраля 2008 года №11251, приказами... Министерства образования и молодежной политики Чувашской Республики от 11 февраля 2008 года №208 «О проведении единого государственного... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Представление о логическом программировании (база знаний в виде фактов и правил). Структура программ на языке Пролог: разделы и их... |
 | Управление Пенсионного фонда в Невском районе Санкт-Петербурга Твенной поддержки семей, имеющих детей до января 2016 года могут обратиться с заявлением о предоставлении единовременной выплаты... | | Основные направления бюджетной политики на 2014 год и плановый период 2015 и 2016 годов Российской Федерации на период до 2020 года, Основных направлениях деятельности Правительства Российской Федерации на период до 2018... |
| Мониторинг сми РФ по пенсионной тематике 11 февраля 2014 года Напф просит ЦБ перенести для нпф обязанность отчитываться по мсфо на 2017 год, следует из письма напф. Необходимость переноса ассоциация... | | Задание по географии и краеведению на период карантина с 12 февраля по 18 февраля 2013 года Негосударственное образовательное учреждение высшего профессионального образования |
| Власть и Русская Православная Церковь на Дону Охватывают период с февраля 1917 года по декабрь 1923 года. Начальная дата исследования увязывается с началом Февральской революции... | | Домашние задания слушание музыки с 17 февраля по 22 февраля 2014 года В пьесах по инструменту определить и назвать тональность, тонику и размер (показать в нотном тексте) |
| Мониторинг средств массовой информации 22 февраля 2013 года ... | | И на плановый период 2015 и 2016 годов Факторы и условия социально-экономического развития Российской Федерации в 2014 2016 годах |
| И на плановый период 2015 и 2016 годов Факторы и условия социально-экономического развития Российской Федерации в 2014 2016 годах | | План проведения недели науки и творчества в гбоу сош №185 с 24 февраля по 28 февраля 2014 года Эвристическая беседа с элементами кейсов «245 лет со дня рождения И. А. Крылова», 4В класс |
| Приказ №1075, зарегистрирован Минюстом России от 17 февраля 2000... В соответствии с Положением о государственной (итоговой) аттестации выпускников IХ и ХI (ХII) классов общеобразовательных учреждений... | | Задание по географии и краеведению на период карантина с 5 февраля по 11 февраля 2013 года Описать по плану реку Южной Америки – р. Амазонка в учебнике (стр. 312 План описания реки);используя атлас и параграф 44 |
| Пролог Некая акушерка, обучившаяся своему искусству в родовспомогательном Доме Божьем в Париже под руководством знаменитой Луизы Буржуа,... | | Постановление От 3 октября 2011 г. N 460-пп об утверждении государственной... Правительства Москвы от 2 февраля 2011 г. N 23-пп "Об утверждении перечня первоочередных государственных программ города Москвы"... |
