Информационный бюллетень №10 июль 2010 г
Скачать 6.98 Mb.
|
| Глава МВД напомнил россиянам о праве дать отпор милиционеру. Министр внутренних дел Рашид Нургалиев напомнил, что любой гражданин России, который не является преступником и который ничего не нарушил, может дать сдачи милиционеру, напавшему на него без причины, сообщает «Интерфакс». Об этом он заявил на встрече с курсантами Московского университета МВД РФ, которая прошла на базе ОМОН в Подмосковье. По словам Нургалиева, такие действия будут расцениваться как самооборона. «Мы все равны, а гражданин равен вдвойне», — отметил министр. Нургалиев также подчеркнул, что если милиционер напал на законопослушного гражданина, то он сам является преступником в форме. По словам министра, такого человека «надо изолировать и посадить» [38].11 На это заявление был немедленно (4 декабря) получен ответ гражданского общества: «Житель Перми нанес черепно-мозговые травмы двум сотрудникам милиции, выкрикивая, что глава МВД РФ Рашид Нургалиев «разрешил бить милиционеров». Пресса уточнила: «Сначала нетрезвый 24-летний пермяк избил своего брата. Потерпевший вызвал домой наряд милиции. Когда милиционеры прибыли в квартиру, дебошир набросился на них, оправдывая свое поведение словами Нургалиева. После этого сотрудникам правоохранительных органов потребовалась госпитализация. Против пермяка возбуждено дело по статьям УК 318 («Применение насилия в отношении представителя власти») и 319 («Оскорбление представителя власти»). Ему грозит до пяти лет лишения свободы» [40]. Весь этот инцидент был представлен как курьез, и дело было замято. Между тем оно дает нам ценный учебный материал. Он ни в коей мере не бросает тень на профессиональную деятельность Р. Нургалиева как министра, речь идет о явлениях в сфере общественного сознания. Вспомним, как создавалось в «новом мышлении» понятие о преступных действиях власти и как оно гипостазировалось, обретая облик самостоятельной и почти осязаемой сущности. Важным срезом перестройки был подрыв авторитета и самосознания армии и правоохранительных органов СССР как систем, обеспечивающих безопасность государства и общественного строя. Были спровоцированы (с участием преступного мира и западных спецслужб) очаги насилия под этническими лозунгами. Одновременно «демократические силы» срывали выполнение государством своей обязанности пресекать и предотвращать такие конфликты — поднялся вопль: «Нельзя применять силу против своего народа!» А.А. Собчак писал: «За десятилетия сталинизма глубоко укоренились в нашем общественном сознании антигуманные представления о безусловном приоритете ложно понимаемых государственных интересов над общечеловеческими ценностями… Необходим общий законодательный запрет на использование армии для разрешения внутриполитических, этнических и территориальных конфликтов и столкновений» [39]. Во время вспышек насилия в Ферганской долине, Сумгаите, Нагорном Карабахе армия и правоохранительные органы сначала делали попытки пресечь действия провокаторов и преступников — и тут же из Москвы поступала команда отступить. Насилие вспыхивало с удвоенной силой, государство, не выполнив своей обязанности подавить очаг насилия, теряло авторитет, а в Москве проводились демонстрации против «преступных действий военщины». Одной из крупных провокаций против государства и армии стали события в Тбилиси 9 апреля 1989 г., их расследование депутатской комиссией под председательством А.А. Собчака и обсуждение его доклада на I Съезде народных депутатов. Этой теме посвящена большая документальная и аналитическая литература, здесь мы выделим лишь один вопрос. В ходе этой операции и была создана концепция преступных приказов и преступных действий военнослужащих, которые выполняют эти приказы. К созданию этой концепции были привлечены очень большие политические силы, действия которых в нормальной ситуации следовало бы считать противозаконными. Например, СМИ широко транслировали «доклад Собчака», но не было опубликовано заключение Главной военной прокуратуры, которая проводила расследование тех событий.12 После событий в Тбилиси началось интенсивное внушение приоритета демократических идеалов перед воинской дисциплиной, велась идеологическая кампания, внедряющая мысль, что солдат не должен выполнять приказы, идущие вразрез с «общечеловеческими ценностями». Использовалась технология разрушения армии, испытанная еще в феврале 1917 г. и тогда приведшая страну к гражданской войне. Эта кампания достигла максимума во время событий августа 1991 г. в Москве. Тогда в Москве было объявлено чрезвычайное положение и был учрежден временный орган, взявший на себя полноту власти, — ГКЧП. В город были введены армейские части, но на третий день выведены, а члены ГКЧП арестованы. Судя по всему, речь идет о крупномасштабной провокации, результатом которой стала ликвидация СССР и передача власти в России группе Ельцина. Она и начала «шоковую терапию» — демонтаж общественного строя и хозяйственной системы. Здесь для нас важна одна сторона дела — подрыв монополии государства на насилие. Всякое насилие человека в форме государственных силовых структур было объявлено преступным, и, как следствие, началась криминализация насилия , стирание грани между насилием легитимным и преступным. В ночь на 21 августа произошел символический эпизод. В транспортном туннеле на пересечении Калининского проспекта (ныне улица Новый Арбат) и Садового кольца (улица Чайковского) погибли три молодых москвича: Дмитрий Комарь, Владимир Усов и Илья Кричевский. По Садовому кольцу двигался военный патруль в составе роты на боевых машинах пехоты (БМП), который, кстати, направлялся именно для охраны Белого дома. На въезде в туннель колонну БМП ждала преграда — поперек дороги были выставлены пустые троллейбусы. Бронетехника обошла их справа, но при выезде из туннеля баррикада из троллейбусов полностью преграждала путь. Прочно была заблокирована теперь и дорога назад. На БМП стали бросать бутылки с зажигательной смесью. Несколько человек спрыгнули на БМП, чтобы закрыть брезентом смотровые щели. Все это и привело к трагедии. Двое москвичей были задавлены, один погиб от рикошетной пули, когда экипаж стал стрелять в воздух. В заключении следственной группы прокуратуры как Москвы, так и Российской Федерации, которая расследовала происшествие, говорилось: «Когда колонна БМП, вышедшая на патрулирование, встретила на своем пути баррикады и подверглась нападению гражданских лиц, это расценивалось военнослужащими как попытка захвата боевой техники, оружия и боеприпасов. Когда же были подожжены блокированные в туннеле боевые машины с находившимися в них боекомплектами снарядов и патронов, а жизнь военнослужащих подверглась непосредственной опасности, применение ими оружия являлось способом защиты, соответствующим характеру и степени опасности нападения». Таким образом, было совершено нападение на военнослужащих Советской Армии, находящихся при исполнении служебных обязанностей и действовавших в соответствии с законами СССР. Согласно следствию, не было состава преступления и в действиях других военнослужащих, причастных к инциденту: командира Таманской дивизии генерал-майора В. Марченкова, командира полка полковника А. Налетова, командира батальона капитана С. Суровикина. Такова юридическая сторона дела. Однако преступниками были представлены именно военнослужащие, а совершившие на них нападение лица объявлены героями. И М.С. Горбачев издал Указ о присвоении трем погибшим москвичам звания Героя Советского Союза! Идея «не подчиняться преступным приказам» и «оказывать сопротивление преступной власти» стала общепринятой догмой, и государство рухнуло. Именно здесь — истоки странного заявления Р. Нургалиева. Созданный целенаправленно двадцать лет назад провал в рациональном мышлении общества и офицерства оказался незакрытым. Этот угрожающий провал не закрыт прежде всего из-за политической трусости. Чтобы его засыпать, надо честно пересмотреть всю эту операцию перестройки, включая абсурдные награды тем, кто погиб, поджигая армейские БМП перед телекамерами иностранных агентств. Это надо было сделать, пусть даже устроив пышные перезахоронения этих «героев демократии», пусть даже рядом с убиенным царем. Это было бы по другой части, не подрывающей государственность. Да, это мученики Августовской революции, положившие свои жизни на ее алтарь, но как можно присваивать им высшую награду государства, которое они уничтожали! Аналогичным событием, положившим начало Февральской революции, был такой эпизод. 27 февраля 1917 г. учебная команда лейб-гвардии Волынского полка отказалась выйти для пресечения «беспорядков». Начальника команды, штабс-капитана, солдаты выгнали из казармы, а фельдфебель Кирпичников выстрелом в спину убил уходящего офицера. Этому было придано символическое значение — командующий Петроградским военным округом генерал-лейтенант Л.Г. Корнилов лично наградил Кирпичникова Георгиевским крестом — наградой, которой удостаивали только за личное геройство [37]. Это награждение нанесло тяжелый удар по армии. Вернемся в 90-е годы. В результате постоянных повторений к понятию «преступные приказы» все так привыкли, что стали воспринимать как целостную и почти очевидную сущность. Сказал эти магические слова, и ситуация сразу становится ясной, нет необходимости ее исследовать, выявлять разные связи и отношения, из которых она соткана, встраивать ее в контекст. Р. Нургалиев призвал к самообороне гражданина против «человека в милицейской форме» в таких случаях: «Если этот гражданин не преступник, которого задерживают. Если человек идет и ничего не нарушает». Он исходит из того что в такой ситуации преступность действий милиционера (неважно, по своей инициативе или выполняя преступный приказ) выявляется как очевидная сущность. Это — редкостный случай гипостазирования с риском тяжелых последствий. Сложнейшая проблема обязанности государства применять насилие, не допуская утраты монополии на это право и в то же время минимизируя злонамеренное использование этой монополии, представлена в карикатурном виде — путем предложения просто эту монополию отменить. Если ты считаешь, что милиционер приближается к тебе с преступными намерениями, бей его первым! Если ты считаешь, что экипаж БМП выполняет преступный приказ, — подожги эту БМП! Эта проблема встала с появлением современных армии и полиции и современного права. В России уже Петр I ввел положение, что исполнению подлежит лишь приказ «пристойный и полезный государству». Дисциплинарный устав Красной Армии 1919 г. предписывал подчиненному не исполнять явно преступный приказ и немедленно докладывать об этом по команде. Этого же требовало Положение о службе в Рабоче-Крестьянской милиции 1925 года. Этот принцип принят и в законодательствах западных стран. И везде он является декларативным. Потому что наряду с ним в уставах и в законах утверждается обязательность приказа для подчиненного. Так, в России обязательность приказа для военнослужащих определяется Федеральными законами «О воинской обязанности и военной службе», «О статусе военнослужащих», Законом РФ «О милиции». Таким образом, здесь возникает известная в философии проблема несоизмеримости ценностей. Она не имеет простых решений (в частности, такого, которое предложил Р. Нургалиев). Разработка этой проблемы была подстегнута работой Международного военного трибунала в Нюрнберге. Там было принято, что в случае выполнения преступного приказа наказанию подлежит и начальник, отдавший приказ, и его исполнитель. Позже были введены два уточнения: 1) приказ является законным, если он отдан лицу, обязанному его выполнить, в рамках компетенции, с соблюдением надлежащей формы; 2) приказ является законным, если он не противоречит действующим нормативным актам и носит обязательный характер (то есть в случае его невыполнения подчиненный несет ответственность — дисциплинарную, административную или уголовную). Понятно, что проблема этим не решается — даже когда приказ отдан компетентным лицом с соблюдением формы, его исполнение не исключает ответственности, если очевиден его преступный характер. Закон гласит: «Лицо, которое совершает правонарушение, выполняя официальный приказ, отданный компетентными властями, не подлежит уголовной ответственности… если только подчиненный добросовестно не предполагал законность этого приказа, и он выполнил его». Но оценка законности отданного приказа — сложный процесс, он зависит от возможности получить и обдумать необходимую для оценки информацию, от юридической подготовки исполнителя, его способности правильно истолковать приказ в свете действующих законов. Поэтому в законодательстве большинства стран принято ключевое требование, что незаконность приказа должна быть явной . При этом незаконность приказа должны осознавать оба — и начальник, и исполнитель. Это и есть признак заведомости . В реальной практике наличие всех условий заведомости — вещь редкая. Поэтому разъяснения этой статьи законов очень скудны, и руководствоваться ими бесполезно. Говорится, что «преступным является, например, приказ о казни мирных жителей». Но даже и в этих примерах очевидность не является абсолютной — различие между мирным жителем и боевиком во многих типах вооруженных конфликтов проблематично. Таким образом, ни законы, ни уставы не могут дать формального ответа на вопрос, что является приоритетом — приказ или необходимость соблюдать закон. Преступность или законность действия «человека в форме» не являются сущностями, которые участники коллизии видят одинаково, как нечто данное объективно. Это каждый раз есть явление, «сотканное» множеством условий и отношений. Как правило, достаточно подробный и тем более юридический анализ ситуаций проводится фактически по завершении событий, а в момент получения и исполнения приказа такой возможности нет. Даже новый строевой Устав Вооруженных сил РФ, введенный в действие 1 июня 2006 г., оставляет нерешенным вопрос об ответственности за исполнение преступных приказов. Один из разработчиков Устава генерал-майор Александр Моисеенко сделал такое заявление: «Приоритет отдается приказам, и ответственность за преступные приказы должен нести только командир. Подчиненный обязан исполнить приказ, а если он считает его незаконным, то имеет право после его выполнения обжаловать действия командира в суде» [41]. Это — единственно возможный способ разрешения несоизмеримости ценностей и противоречия между необходимостью выполнять приказы и невозможностью в большинстве случаев моментально оценить его законность. Эта оценка переносится в более адекватные для нее условия. Тем самым снижается социальная цена ошибки, которую вполне может совершить представитель власти, по сравнению с ошибкой индивида. Для нашей проблемы типичной коллизией может быть нападение сотрудника милиции на гражданина, более или менее грубое. Оно может быть немотивированным («преступным»), а может иметь целью задержание подозреваемого в совершении преступления. Строго говоря, совершая задержание, в том числе с применением насилия, сотрудник милиции всегда исходит из презумпции невиновности. Высокая вероятность ошибки заложена в «программу» действий этой части правоохранительной системы. Задержали по ошибке — и выпустили. Если ошибся и допустил грубость сотрудник милиции, на него может быть наложено дисциплинарное взыскание, а в случае превышения полномочий — и возбуждено уголовное дело. Если же индивид, ссылаясь на совет министра, «окажет сопротивление» и уйдет от разбирательства, то на свободе, возможно, останется именно преступник. Следовательно, в момент конфликта между представителем власти и гражданином право оценки законности действий абсолютно и однозначно отдается именно представителю власти. Законопослушный гражданин обязан подчиниться и не сопротивляться — это и есть монополия государства на насилие.13 В этом пункте Р. Нургалиев совершил фундаментальную ошибку, которая является результатом многолетнего гипостазирования концепции преступной власти и преступных приказов. Ошибочная установка широко распространена в сознании населения, военнослужащих и, как видим, даже в высшем эшелоне власти. Это создает риск тяжелых конфликтов, снижает дееспособность вооруженных сил и укрепляет мотивацию к девиантному поведению. Это — |
Похожие:
 | Межрегиональная Правозащитная Группа Воронеж / Черноземье Центр Развития... Бюллетень издается при финансовой поддержке фонда Джона Д. и Кэтрин Т. МакАртуров | | Информационный бюллетень №5 (февраль, 2010) Основная образовательная программа по направлению 040104. 65 – «Организация работы с молодежью» |
 | Информационный бюллетень выпуск 8-9 (94) Красноярск 2012 информационный... «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 125 и части первой статьи 152 Уголовно-процессуального кодекса... | | Информационный бюллетень 22 ноября 2010 года Главы правительств России, Белоруссии и Казахстана провели совместную пресс-конференцию |
| Информационный бюллетень для библиотек самарской области самара,... Библиосфера: информационный бюллетень для библиотек Самарской области. Вып. №12 / гбук «соунб»; отв за выпуск Н. В. Литягина, сост.... | | Информационный бюллетень для библиотек самарской области самара,... Библиосфера: информационный бюллетень для библиотек Самарской области. Вып. №12 / гбук «соунб»; отв за выпуск Н. В. Литягина, сост.... |
| Информационный бюллетень 21 июня 2010 года Поездка Президента России Д. А. Медведева в Санкт-Петербург. Петербургский международный экономический форум. Вручение премии «Глобальная... | | Информационный бюллетень 20 сентября 2010 года Президенты России и Украины приняли участие в этапе автопробега Санкт-Петербург – Киев |
| Информационный бюллетень №13. (конкурсы, гранты, конференции) Сентябрь... Центрально-черноземный региональный информационный центр по научно-технологическому сотрудничеству с ес | | Информационный бюллетень №8. (конкурсы, гранты, конференции) Май 2006 Содержание: I. «Горящие» Центрально-черноземный региональный информационный центр по научно-технологическому сотрудничеству с ес |
| Информационный бюллетень №10. (конкурсы, гранты, конференции) Июнь... Центрально-черноземный региональный информационный центр по научно-технологическому сотрудничеству с ес | | Информационный бюллетень №7. (конкурсы, гранты, конференции) Апрель... Центрально-черноземный региональный информационный центр по научно-технологическому сотрудничеству с ес |
| Информационный бюллетень №15 (конкурсы, гранты, конференции) Ноябрь 2006 Содержание: «Горящие» Центрально-черноземный региональный информационный центр научно-технологического сотрудничества с ес | | Информационный бюллетень новых поступлений книг за январь 2010 года Ахметова Д. Т., Жақсыбекова А. Б. Эконометрика: оқу- әдістемелік кешен. Астана, 2009. 109б. 1Сбо., 2н а., 2ч з |
| Информационный бюллетень новых поступлений книг за сентябрь 2011 года Амангельдиева Ж. А. Финансы: учебно-методи-ческий комплекс. Астана: Казату, 2010. 146с. 1 Сбо., 2 н а., 2 ч з., 1 оф., 59 уч а | | Информационный бюллетень новых поступлений книг за декабрь 2011 года Ахметов Қ. А., Ахметов Д.Қ. Қаржылық математика ms excel –де: оқу құралы. Алматы: Бастау, 2010. 256б. 3 н а., 2 ч з., 45 уч а |
