4
Две недели назад я одевал этот же самый пиджак. Это был конец моих чудных дней, когда я еще думал, что все будет, как я хочу. Я лечу самолетом и ожидаю следующего самолета в аэропорту О'Хара. У меня есть еще время, и я иду в зале ожидания. Там очень оживленно и толкаются такие же деловые люди, как и я. Я смотрю, куда можно присесть, вглядываясь, я замечаю три полупрозрачных полоски материи, затем женщину в строгом блейзере и что-то еще, а потом мои глаза останавливаются на яркой жилетке одетой мужчиной поверх свитера. Он сидит возле лампы и читает, держа книгу в одной руке, а в другой - сигару. Рядом с ним оказывается свободное место. Я занимаю его. Я еще не успел опуститься на место, как до меня доходит - я же его знаю!
Когда ты мчишься куда-то, невероятно встретить посреди одного из аэропортов мира человека, которого знаешь. Я даже не совсем уверен, что это он. Но он выглядит очень похожим на одного моего знакомого физика, которого я знал, Иону[6]. Как только я сел, он взглянул на меня, оторвав взгляд от книги, и я увидел на его лице немой вопрос: 'Мы знакомы?'.
- Иона?
- Да?
- Я Алекс Рого. Помните меня?
Его лицо говорит мне, что не совсем.
- Я знал вас раньше, - говорю я ему. - Я был студентом. Я тогда получил грант и изучал некоторые математические модели, которые вы разработали. Помните? Тогда я был с бородой.
Небольшая вспышка узнавания подсвечивает его.
- Конечно! Да, я помню тебя, Алекс, неужели это ты?
- Да.
Подошедшая официантка спрашивает меня, не хочу ли я что-то выпить. Я заказываю скотч с содовой и спрашиваю Иону, присоединится ли он ко мне. Он решает, что лучше не будет потому, что ему скоро вылетать.
- Ну, как ты сейчас?
- Занят, - отвечает он, - Очень занят. А ты?
- То же самое. Я сейчас лечу в Хьюстон. А ты?
- Нью-Йорк.
Мне показалось, что он немного устал от этой болтовни, и уже хочет закончить разговор. Мы на мгновение замолчали. Хорошо это или плохо, у меня есть привычка (которую мне никогда не удавалось контролировать) заполнять возникшие паузы разговора своим голосом.
- Замечательно, а после всех планов, которые я имел тогда, собираясь заняться исследованиями, я оказался в бизнесе. Я управляющий завода UniCo.
Иона кивнул. Мне показалось, что он заинтересовался. Он выпустил дым. Я продолжаю рассказывать. Для меня это привычное дело.
- Вообще, это и есть причина, почему я сейчас еду в Хьюстон. Мы принадлежим ассоциации промышленных компаний, которая пригласила нас на конференцию посвященную применению роботов в качестве членов комиссии.
- Я знаю, - говорит Иона, - это будет техническая дискуссия.
- Практически все производства, так или иначе, связаны с техникой, - отвечаю я. Потом я вспоминаю, что у меня есть, что показать ему. - Погоди секунду.
- Вот, - говорю я и читаю ему заголовок, - Автоматизация: Выход из кризиса для Американской промышленности восьмидесятых. ... комиссия пользователей и экспертов обсудит преимущества внедрения линий автоматизации для Американской промышленности.
Однако, когда я поворачиваюсь, Иона выглядит абсолютно равнодушным. Я вообразил, что он как человек науки совсем не интересуется бизнесом.
- Ты говоришь, что твой завод использует роботов? - спросил Иона.
- Два цеха, - ответил я.
- И это действительно повысило вам эффективность?
- А как же. Мы увеличили, - я просмотрел свои отчеты, - производительность на 36% на одном из участков.
- Неужели... 36 процентов? - спрашивает Иона. - Значит, твоя компания зарабатывает на 36% больше денег, чем до установки роботов? Неслыханно!
Мой энтузиазм поубавился.
- Да... но, - говорю я, - Мы бы тоже хотели, чтобы все так было. Но все значительно сложнее. Смотри, это только один цех, который имеет такую производительность.
Иона смотрит на свою сигару и стряхивает пепел в пепельницу.
- Значит, на самом деле ты не увеличил свою производительность.
Моя улыбка застыла.
- Я не совсем понял, - отвечаю я.
Иона наклоняется ко мне поближе и говорит.
- Позволь мне спросить... только между нами: Способен ли твой завод отгружать хотя бы на одну единицу продукции в день больше, после установки роботов?
- Ну, мне надо проверить свои цифры и посчитать...- промямлил я.
- Ты кого-то выгнал? - спросил он.
Я отодвинулся и посмотрел на него. Что он имеет ввиду?
- Ты имеешь ввиду, уволил ли кого-то я из-за того, что появились роботы? - спросил я. - Нет, потому что и мы и наш профсоюз понимаем, что никого не потребуется увольнять из-за увеличения производительности. Мы заняли людей другой работой. Конечно там, где бизнес сворачивается, мы увольняем людей.
- Так значит, автоматизация сама по себе не уменьшила стоимость рабочей силы.
- Нет, - соглашаюсь я.
- Тогда скажи мне, а запасы уменьшились?
Я засмеялся.
- Иона, скажи ты о чем?
- Ты ответь, - говорит Иона, - Твои запасы уменьшились?
- Не считал. Не думаю что так. Но мне надо посчитать.
- Считай, если тебе от этого будет лучше. Однако твои запасы не уменьшились... твои расходы на рабочих не снизились... и твоя фирма не продает больше продуктов, это очевидно, раз ты их не производишь больше. Тогда ты не можешь сказать, что роботы увеличили производительность твоего завода.
Внутри живота у меня я чувствую что-то похожее на ощущение, которое возникает, когда начинаешь резко подниматься в лифте.
- Да, я что-то понимаю из того, о чем ты говоришь, но мои цены уменьшились, когда увеличилась эффективность.
- Правда, каким образом? - спрашивает Иона и закрывает свою книгу.
- Конечно. Эффективности разных цехов усредняются, что дает в среднем около 90% затрат. И мои цены за единицу продукции уменьшились соответственно. Чтобы конкурировать сегодня мы должны делать все, чтобы увеличивать эффективность и снижать цены.
Официантка приносит мой скотч и ставит его на столик рядом со мной. Я даю ей пятерку и жду сдачи.
- С такой большой эффективностью тебе надо работать на своих роботов круглосуточно, - говорит Иона.
- Совершенно верно, - говорю я ему. - Мы просто обязаны их загрузить работой. Иначе мы потеряем экономию масштаба. И эффективность упадет. Это относится не только к роботам, но и к остальной продукции. Мы обязаны производить непрерывно, чтобы получить эффект экономии и сохранить свое ценовое преимущество.
- Да ну? - говорит он.
- Конечно, но я не говорил, что у нас совсем нет проблем.
- Понятно, - говорит Иона. - Ну же! Скажи честно. Твои запасы выше крыши, так?
Я смотрю на него. Откуда он знает?
- Ты имеешь в виду незавершенное производство?
- Все твои запасы.
- Ну, по-разному. Где-то они большие.
- И все везде задерживается? - спрашивает Иона - И ты не можешь ничего отгрузить вовремя.
- С этим я соглашусь, - отвечаю я, - это одна из серьезных проблем. И она имеет серьезные последствия для заказчиков.
Иона кивает, как будто он ожидал такого ответа.
- Погоди... откуда ты знаешь? - спрашиваю я его.
Он опять улыбается.
- Просто угадал, - отвечает Иона. - Хотя, я наблюдаю те же симптомы на разных предприятиях. Ты не одинок.
- Но разве ты не физик? - спрашиваю я.
- Я ученый, - отвечает он. - Ну, хорошо, ты бы сказал, что сейчас я занимаюсь исследованием в науке организаций - производственных организаций в частности.
- Я не знал, что есть такая наука.
- Теперь есть.
- Чем бы ты не занимался, я должен тебе сказать, ты указал на мои любимые мозоли. Как случилось...
Я прервался потому, что Иона воскликнул что-то на иврите. Он лезет в карман и достает карманные часы.
- Извини, Алекс, но я вижу, что опоздаю на самолет, если не потороплюсь.
Он встает и берет свое пальто.
- Мы неплохо поговорили, - говорю я, - я очень заинтригован тем, что ты сказал.
Иона помолчал.
- Хорошо, если ты обдумал то, о чем мы сейчас говорили, тебе, вероятно, удастся вытащить свой завод из больших неприятностей.
- Может быть, я создал тебе неверное представление, - говорю я ему. - У нас есть пара проблем, но я бы не сказал, что завод имеет серьезные проблемы.
Он смотрит мне прямо в глаза. Он знает, что происходит. Я думаю.
- У меня есть немного времени, - слышу я свой голос, - что если мы продолжим наш разговор до твоего самолета? Что ты скажешь?
- Не весь разговор, - отвечает он. - Нам нужно спешить.
Я встаю и хватаю свой портфель и пальто. Мой напиток стоит на столике. Я быстро отхлебываю и оставляю его. Иона уже выходит из дверей. Он ждет, пока я его догоню. Затем мы шагаем по коридору, где все бегут. Иона прибавляет шаг, я пытаюсь выдержать его темп.
- Я серьезно, - говорю я Ионе, - что дает тебе повод подозревать, что у меня на заводе могут быть проблемы.
- Ты сам об этом сказал.
- Не говорил.
- Алекс, мне стало понятно с твоих слов, что ты не управляешь заводом с такой эффективностью, с которой думаешь, что управляешь. А управляешь совершенно наоборот. Ты управляешь для того, чтобы повысить эффективность использования оборудования.
- Не в соответствии с моими показателями? - спрашиваю я. - Не пытаешься ли ты сказать мне, что мои люди ошибаются в своих отчетах... что они врут мне?
- Нет. Очень маловероятно, что твои люди врут тебе. Но твои показатели определенно врут.
- Допустим, мы иногда подгоняем цифры здесь и там, но все вынуждены играть в эту игру.
- Ты упустил главное. Ты думаешь, что управляешь эффективностью завода... но твои предпосылки неверные.
- Что я неправильно думаю? Мое мышление не отличается от мышления остальных управляющих заводов.
- В этом-то и беда.
- Что ты хочешь сказать? - я почувствовал, что начинаю обижаться.
- Алекс, когда ты рядом с кем-то, и думаешь как кто-то, ты принимаешь так много предпосылок, на которых строится все твои рассуждения, даже не задаваясь вопросом, верны ли они.
- Иона, я думаю все время. Это часть моей работы.
Он покачал головой.
- Алекс, скажи мне опять, почему ты уверен, что твои роботы такое великое улучшение?
- Потому, что они увеличивают производительность.
- Расскажи мне, что это такое?
Я подумал минуту, пытаясь вспомнить.
- Согласно тому, как моя компания определяет это, - отвечаю я, - есть формула, в которой прибавочная стоимость на одного работника равняется...
Иона опять покачал головой.
- Когда ты ссылаешься на то, как твоя компания определяет это, ты говоришь о чем-то другом. Забудь на минуту все формулы и скажи мне своими словами на пальцах, основываясь на своем опыте, что такое производительность?
Мы сворачиваем за угол и я вижу металлоискатели и охранников службы досмотра. Я хотел остановиться и сказать ему до свиданья здесь, но Иона даже не замедляет шаг.
- Только скажи мне, что означает производительность? - спрашивает он опять, когда проходит сквозь металлоискатель. Пройдя, он добавляет, - Что это значит именно для тебя?
Я ставлю свой портфель на конвейер и следую за ним. Я не могу вообразить, что он хочет от меня услышать.
На дальнем конце я говорю ему:
- Я думаю, что это присутствует, когда я добился чего-то.
- Точно. Но ты достигаешь чего-то в терминах чего?
- В смысле поставленной цели.
- Правильно.
Он залазит под свитер и достает из кармана рубашки сигару. Он дает ее мне.
- Мои поздравления. Когда ты говоришь о производительности, то достигаешь чего-то в терминах своей цели, правильно?
- Правильно.
Мы несемся сквозь одни двери за другими. Я пытаюсь поспеть за каждым его шагом.
- Алекс, ты пришел к заключению, что производительность это действие, направленное на то, чтобы компания приблизилась к своей цели. Каждое действие, которое приближает компанию к своей цели повышает производительность. Каждое действие, которое отдаляет от цели, уменьшает ее. Ты улавливаешь?
- Да но... это похоже на обычный здравый смысл.
- Это просто логика, вот что это.
Мы останавливаемся. Я наблюдаю, как отмечают его билет.
- Это слишком большое упрощение. Это не дает никакого понимания, что с этим делать. Я теперь знаю, что если я двигаюсь к своей цели, то я мои действия эффективны, а если нет - то нет. Ну и что с этого?
- Все, что я пытался сказать тебе, это то, что производительность не имеет никакого смысла, если ты не знаешь какова твоя цель.
Он забирает свой билет и двигается на посадку.
- Отлично, - говорю я, - Ты можешь посмотреть на это с другой стороны. Одна из целей моей компании увеличить эффективность. Поэтому, поскольку я увеличиваю эффективность, я буду увеличивать производительность. Это логично.
Иона застыл как вкопанный. Он поворачивается ко мне
- Ты знаешь, в чем твоя проблема?
- Конечно, - говорю я, - мне нужно повысить эффективность.
- Нет, не это твоя проблема, - говорит он, - Твоя проблема в том, что ты не знаешь, что такое цель. И кстати, она только одна, не имеет значения каково предприятие.
Это на мгновение поставило меня в тупик. Иона продолжал двигаться в направлении выхода. Похоже, что все уже прошли на посадку. Только мы двое оставались в зоне ожидания. Я держу его в поле зрения.
- Подожди! Что ты имеешь в виду, говоря, что я не знаю что такое цель? Я знаю.
Когда мы уже подходим к двери самолета, Иона поворачивается ко мне. Стюардесса смотрит на нас.
- Правда? Тогда скажи мне, какова цель твоей организации?
- Цель - производить товары так эффективно как мы можем.
- Неправильно. Это не то. Какова настоящая цель?
Я изумленно моргаю.
Стюардесса наклоняется через порог.
- Кто-нибудь собирается лететь этим самолетом?
- Одну секундочку, пожалуйста, - отвечает Иона и поворачивается ко мне. - Ну же Алекс! Быстрее! Скажи в чем настоящая цель, если ты знаешь.
- Влияние? - предположил я.
Похоже, он удивился.
- Ну... неплохо, Алекс. Но ты не сможешь получить его, делая что-то виртуальное.
Стюардесса рассердилась.
- Сэр, если вы не собираетесь улетать, возвращайтесь в зону досмотра.
Иона проигнорировал ее.
- Алекс, ты не сможешь понять, что такое производительность пока не поймешь что такое цель и какова она. Пока этого не произойдет, ты будешь только играть в какую-то из разновидностей игр со словами и цифрами.
- Хорошо, значит завоевание рынка, - говорю я ему, - это цель?
- Ой, ли?
Он шагнул в самолет.
- Эй! Ты не можешь сам сказать?
- Подумай об этом, Алекс. Ты можешь найти ответ в собственном жизненном опыте.
Он протянул свой билет стюардессе, посмотрел на меня и помахал рукой на прощанье. Я поднял руку и обнаружил, что все еще держу сигару, которую он дал мне. Когда я посмотрел снова, его уже не было. Беспокойный агент появился и сказал мне сухо, что он собирается закрыть дверь.
|
