Константин Александрович Серебров Мистический андеграунд

Скачать 5.4 Mb.

Название	Константин Александрович Серебров Мистический андеграунд
страница	1/42
Дата публикации	26.07.2014
Размер	5.4 Mb.
Тип	Документы

100-bal.ru > Химия > Документы

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 42

Константин Александрович Серебров

Мистический андеграунд

Аннотация

В прошедшие несколько лет появилось немало книг, посвященных московскому андеграунду и его вкладу в современную культуру. Настоящая книга обращается к еще более таинственному измерению андеграунда, оставшемуся за гранью культуры, обращенной лишь к проявленному. Это мистериальный импульс, воспринятый наиболее утонченными душами и преломленный ими в виде странных произведений искусства и необычного образа жизни, которые были малоизвестны и непонятны не только обычным людям, но и многим представителям самого андеграунда. Читатель снова встречает известных ему по книге «Один шаг в Зазеркалье» агностического Мастера Джи и его учеников Касьяна и Гурия в острых, связанных с риском не только для тела, но и для души, обстоятельствах. Желающие познакомиться со школой «Атанор» могут воспользоваться информацией на последней странице. Настоящая электронная версия книги не содержит гравюр из алхимических трактатов, входящих в первоисточник.

КОНСТАНТИН СЕРЕБРОВ

МИСТИЧЕСКИЙ АНДЕГРАУНД

Герметическая Традиция

ПРЕДИСЛОВИЕ

Много лет своей жизни я посвятил поискам Пути, ведущего к Небу, пока не встретил духовного Мастера – человека, который знал, как достичь Высшего «Я». «Называй меня просто Джи», – сказал он. После некоторого времени обучения у своего наставника я думал увенчать себя лаврами победителя и предстать перед своими друзьями как человек более высокого уровня. Но, к моему удивлению, Джи вызвал меня к себе и сказал:

– Я не могу тебя более ничему научить, потому что ты не готов.

Меня потрясло это сообщение.

– Несмотря на ваше утверждение, – сказал я, – мне все-таки хотелось бы продолжить обучение.

– Тогда тебе придется отправиться к тем, кто раньше тебя почувствовал ветер Традиции и впитал его незаметно для себя.

Мне ничего не оставалось делать, как согласиться на его условия. Так началось мое длительное хождение по статуям бесконечного посвятительного лабиринта. Надо было собрать по крупице тайное знание, которое в виде зерен было заброшено в их души. Это называлось: пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что.

Эта книга описывает события, связанные с обучением у старых адептов и последователей Джи. Хотя он давал учение незаметно, большое количество людей выросло на его идеях. Он никогда не читал публичных лекций, не провозглашал себя открыто и для многих всегда оставался философом-одиночкой, который жил непонятной и странной жизнью. Джи не любил писать книги. Он говорил, что книга – это мертвая вещь и всегда лучше работать над живыми людьми. Но я все-таки решил частично описать тот Путь, по которому он проводил тех, кто готов.

В настоящее время готовится к изданию следующая книга из серии «Путь в Зазеркалье», в которой будет продолжено описание посвятительного лабиринта, поныне существующего в России и Западной Европе.

В заключение я выражаю благодарность моему другу и помощнику Гурию за его деятельное участие в работе над этой книгой.

Глава 1. Взлет и падение

Приближался конец 1981 года. Под уютный стук колес ночного поезда я достал из сумки припасенную копченую курицу и положил на покачивающийся столик.

– Ну, братец, я не ожидал от тебя такой щедрости. Раз так, то я тоже кое-что припас, – и Джи достал бутылочку молдавской «Лидии» – прекрасного терпкого вина. – Мы можем отметить окончание визита каравана Брамбиллы в Псков. Несмотря на препятствия, нам удалось построить мистический оазис. Теперь хотя бы одна благородная душа будет нести импульс Корабля Аргонавтов в дремучую горизонтальную жизнь.

– Не могли бы вы поведать историю о том, – спросил я, – как в Питере возник алхимический лабиринт?

Джи отпил небольшой глоток красного вина, внимательно посмотрел мне в глаза и произнес:

– В один из периодов своей жизни я окончательно разочаровался в московских философских кругах. Я с горечью убедился в том, что в этой среде невозможно построить внутреннюю Школу. Слишком много было в душах наигранного ученого скептицизма. И тогда я решил уйти в жизнь и там искать пути построения мистического лабиринта.

Покинув высокомерных ученых, я обрел полную свободу действий. Для начала своего нового Пути я решил отправиться на Куршскую косу, расположенную недалеко от Кенигсберга, и водрузить в ее центре Андреевский флаг – символ духовной свободы. Я надеялся, что в результате этой акции удастся построить новое мистическое направление. В это глубоко символическое путешествие я взял с собой двух спутников: Анатолия, который вызвался быть сталкером по мистическому Петербургу, и Костюню, своего старого ученика. Анатолий по пути в Питер красочно расписывал скрытые возможности мистического города, клянясь сразу же ввести нас во все сферы этой таинственной жизни. Но, по приезде в город, стал вдруг плутовать и морочить нам голову. Он долго водил нас по пыльным улицам, мудрено почесывая затылок, а когда под вечер мы выдохлись, сделал хитроватое лицо и произнес:

«Я провел вас возле всех тайных мистических заныров, но ни один из вас не почувствовал по атмосфере, что здесь обитают люди духа. Поскольку вы не прошли проверку, то я вас покидаю навсегда», – ехидно улыбнувшись, он исчез в толпе.

Мы с пригорюнившимся Костюней опустились на лавочку и задумались. Тут к нам подсел дружелюбный пенсионер и, окинув меня проницательным взглядом, произнес:

«Ребята, не хотите ли выпить? А если вам негде ночевать, то в моем доме всегда найдется для вас место – мне нравится ваше общество».

«Чует мое сердце, – испуганно прошептал Костюня, – что это майор Пронин в отставке».

«Ну, раз он в отставке, – улыбнулся я, – то тебе, братушка, ничего не грозит».

Так мы получили первую точку опоры для быстрого развертывания в Питере. Устроившись в квартирке добродушного пенсионера, мы тут же стали осваивать мистический андеграунд. Через несколько дней мы проникли в эзотерические художественные круги, а затем вышли на известных мистиков города. В каждом новом салоне нам попадалось сконфуженное лицо Анатолия, который заискивающе спрашивал:

«Как же вам удалось проникнуть в это законспирированное место?»

«Ты недооценил наше бытие, братец», – отвечал я ему.

«Видеть тебя не хочу, зануда», – отворачивал от него лицо Костюня.

Однажды я со своим учеником зашел в мастерскую известного художника, расположенную напротив храма Спас-на-Крови. И в этой мастерской, к своему удивлению, я заметил на стене гигантское полотно, изображавшее Андреевский флаг, которое затмевало своим сиянием вычурную роскошь гостиной комнаты. Он напомнил мне символ нашей возрождающейся Вселенной, и я понял, что мои поиски обязательно увенчаются успехом. Я получил знак, что иду правильным путем. В этот же день я встретился с Кэт, высокой аристократического вида блондинкой. Мне удалось разговориться с ней и рассказать о цели нашего путешествия. Она долго всматривалась в мое лицо и, словно что-то вспомнив, произнесла:

«Сегодня вечером я уезжаю на месяц в Крым, и моя четырехкомнатная квартира остается свободной. Вы можете жить в ней до моего приезда».

«Все происходит по схеме из романа „Мастер и Маргарита“, – восхищенно прошипел мне на ухо Костюня, – Степу Лиходеева некие силы тоже отправили в Крым».

Оставив небольшую сумму денег на проживание, Кэт покинула нас.

Я осваивал мистический Петербург с Костюней, знакомился с эзотерическими группами, соединял разрозненные круги мистического андеграунда. Так постепенно я создавал алхимический лабиринт, пронизанный влиянием школьного Луча. Это было золотое время. В одной из художественных мастерских я встретил необычную девушку с яркими магическими способностями в области любви. Все мужчины были у ее ног. Она гадала на картах, и все ее предсказания сбывались. Ее звали на французский манер – Натали, что весьма подходило к ее романтическому и несколько загадочному образу. Мне удалось близко с ней подружиться и совместно провести массу интереснейших скетчей – быстротекучих ситуаций.

Через месяц домой вернулась обаятельная Кэт с мужем, атлетического сложения Николаем, и озорной дочкой Лизонькой. Увидев мужа, Костюня мгновенно стушевался, побежал на вокзал, купил билет и в тот же вечер уехал.

Николай был лучшим культуристом города. Он неизменно занимал первые места на конкурсах красоты мужского тела и пользовался необычайным успехом у женщин. Кроме того, он готовился к досрочной защите кандидатской, учась в аспирантуре. После очередного романа он писал длинные эротические поэмы, в которых прославлял свой фаллицизм. Кэт закрывала на это глаза, утверждая, что нашла наилучшего представителя мужского пола для создания счастливой семьи. После нескольких бесед о Пути Николай решительно записался в мои ученики. Он бродил за мной по алхимическому лабиринту, таская в кожаном дипломате джентльменский набор Ваньки Жукова – водку, вино и закуску.

Наполнившись постепенно ветром таинственного Луча, он возомнил себя Иоанном Крестителем. Выйдя на Невский проспект, он стал молиться и крестить прохожих, которые в ужасе разбегались в разные стороны.

Окрестив достаточное количество людей, Николай направился к своему профессору и запер его на ключ в лаборатории, обещая отпустить только при условии немедленного крещения.

Только после того, как он изрядно подмочил свою безукоризненную репутацию, мне с большим трудом удалось его успокоить.

Кэт, слегка шокированная поведением своего «идеального» мужа, выпала в глубокий осадок. Для поднятия ее боевого духа я привез в Питер крупную фигуру из московского андеграунда – Али, который покорил Кэт великолепными мистическими мифологемами. По сравнению с Али ее муж никак не смотрелся, и Кэт влюбилась в нового героя. Николай тут же был вытеснен из квартиры, к одной из своих обожательниц, а Кэт зажила с гениальным философом. Али, не теряя времени даром, тут же взялся за воспитание Кэт и стал вводить ее в курс мистической жизни. В процессе обучения Али постоянно упоминал алхимического Мастера Адмирала, и Кэт заочно была им очарована. Когда воспитанница была готова, Али решил показать ее Адмиралу для контрольной проверки. Привезя ее в Москву, Али гордо и величаво отправился на ночное заседание мэтров. Как только Кэт увидела Адмирала, левый глаз ее необычно заблестел, и она, подойдя к нему, прошептала:

«Как вы можете жить среди этих ублюдков? Давайте я вас заберу к себе в Питер!» – под милый шепот влюбленная воспитанница Али подливала коньяку в стакан Адмирала, до тех пор пока он не согласился сесть в такси, чтобы быть доставленным домой к Белому Тигру, под личной охраной Кэт.

Очнулся Адмирал ранним утром в Ленинграде, на Московском вокзале.

«Куда же это ты меня завезла? – удивился Мэтр Алхимии. – Что я скажу Белому Тигру?»

«Скажи, что теперь будешь обитать у Королевской Кобры», – усмехнулась Кэт.

Адмирал нехотя отправился осматривать апартаменты восторженной Кэт, да так там и остался. С этой минуты для Кэт наступили дни жесткого обучения у Адмирала. Он был гением, который под моим руководством изучил теорию и практику западной Алхимии. Кэт даже в своих лучших снах не могла мечтать о таком Мастере. На этот раз ей сильно повезло – она всегда выбирала только самое лучшее, самое дорогое…

– Я мечтаю пройти по алхимическому лабиринту Петербурга! – возбужденно воскликнул я.

– На это должна быть высшая воля, – задумчиво ответил Джи, и его глаза засветились потусторонним огнем.
Приехав в Петербург, мы разгрузили аппаратуру «Кадарсиса» в Ленконцерте, а затем следом за музыкантами отправились в гостиницу «Советская». Директриса джаз-ансамбля, которую все звали Киса, выдавала номера, а я проскользнул мимо швейцара под видом носильщика багажа профессора Джи.

Номер выглядел вполне обычно: пружинная кровать с желтым одеялом, темно-коричневая тумбочка и светлый ковер на полу.

Когда вещи были разложены по полкам, Джи решил отдохнуть. Я нервничал, оттого что был вынужден сидеть в номере, пока Мастер отдыхал, а за окном гостиницы в Петербурге пульсировала захватывающая жизнь.

– Раз ты так спешишь в город, то можешь идти, – участливо произнес Джи.

– Если я без вас отправлюсь на ночные улицы, то наверняка пропущу интереснейшую обучающую ситуацию.

– Твоя физиономия напомнила мне буриданова осла, который умер от голода, – Джи пристально посмотрел на меня.

– Почему же? – не выдержал я.

– Потому что не сумел сделать правильный выбор.

Я от смущения опустил голову – Джи, как всегда, оказался прав.

– Прежде чем идти в город, – продолжал он, – надо опуститься на глубину себя и настроиться на волну Луча, иначе город размоет нас и мы превратимся в обычных обывателей, не несущих в себе высшего импульса. Поскольку наша жизнь проходит на передней линии невидимого фронта, то мы не имеем права проводить через себя голую горизонталь.

Духовная жизнь всегда идет вразрез с обычной жизнью. «Не мир принес вам, но меч», – говорил Христос. В каждый момент Дух должен превышать жизнь. Ученик слаб, и если он выпадает из поля Школы, то сразу становится беспомощным. Довольно часто бывает, что ученик уютно живет при Школе, ожидая, пока его магнитный центр окрепнет для встречи с реальностью. Все, что связано со Школой, идет против жизни. Если человек в себе выработал магнитный центр идти всегда против жизни, то он может выстоять. А если он себе постоянно уступает, жалеет себя – то он не достигнет цели. Например, в монастыре настоятель следит за монахом, чтобы тот каждый день совершал около пяти тысяч молитв. В Школе Мастер наблюдает за правильным ростом магнитного центра в душе ученика. Телевизор, информация – все это дает определенную энергию, но при этом обязательно должна быть келья в душе, где постоянно творится молитва. Иначе Марфа забивает Марию. В душевной сфере совершенно бесполезно отыскивать духовный смысл – это ведет к энергетической потере. Все уходит в борьбу, а глубинные корневые соки у человека отсутствуют. А корни человека находятся в космической жизни.

Ученик должен воспитать в себе воина, сталкера, научиться владеть любой гаммой ролей. Но параллельно течению обычной жизни должна присутствовать и его таинственная внутренняя жизнь.

Это означает, что в любой обычной ситуации он в глубинах своей души подключен к золотистой вибрации, находящейся в резонансе с духом его учителей. Ученик, который сам по себе способен находиться в резонансе с любой традицией, встречается крайне редко. Этот ученик постепенно может стать Мастером и организовать Школу, которая объединит идущих по Пути. Но такого Мастера можно встретить лишь чудом – это люди с тончайшей энергией, они приходят с далеких звезд.

В Школе ученик проходит обучение через живую ситуацию, через живое слово. При этом в герметическом котле перерабатываются все страсти ученика. На уровне сущности возникает реальная посвятительная жизнь, проходящая в постоянном сверхусилии. Для ученика начинается время испытаний и неожиданных провокаций…

Я пытался осознать, что именно мне передал Джи, но это оказалось не так легко.

– Я думаю над тем, – сказал загадочно он, – какой маршрут предложит нам мэр Петербурга. Может быть, удастся провести тебя по алхимическому коридору, который я построил с помощью Адмирала, но для этого должен возникнуть ряд совпадений.

Джи подошел к телефону и набрал номер, заглядывая в свою крохотную записную книжку, умещавшуюся на половине ладони.

– Здравствуй, Кэт, дорогая, – сказал он воодушевленно. – Хотелось бы тебе принять участие в постановке второй части «Le Mystere de Petersbourg»?

В трубке раздался приятный голос легкого металлического тембра:

– Ах, это вы, Джи! И вы осмелились позвонить? Я еще до сих пор не оправилась от ваших уроков, в моей судьбе произошло столько непоправимых изменений…

– Мы можем изменить ситуацию, – сказал Джи, – сделав ее частью благополучного сценария.

– Знаю я, как вы можете поправить, – добавила Кэт, – но, впрочем, хуже, чем сейчас, уже не будет. Так что приходите, любезнейший Мэтр, – в трубке раздались короткие гудки.