4. Расстановка сил и планы сторон
«Если я возьму Киев, я возьму Россию за ноги;
если овладею Петербургом, я возьму ее за голову,
но заняв Москву, я поражу ее в самое сердце».
Наполеон I Бонапарт
На основе директивы №35, командующий ГА «Центр» 16 сентября поставил задачи войскам на подготовку и проведение операции «Тайфун»: 4-я и 9-я армии с подчиненными им 3-й и 4-й танковыми группами (ТГ) должны нанести удар на Москву с Запада через Вязьму, а 2-я армия и 2 ТГ – с юго-запада через Брянск, Орел и Тулу.12 Три из четырех ТГ были сосредоточены в ГА «Центр». Таким образом, гитлеровцы сосредоточили основные силы на этом направлении. По воспоминанием начальника разведывательного отдела ГА «Центр» генерала-майора Герсдорфа, у фельдмашала фон Бока (командующий ГА «Центр») было два варианта: «малый», который предусматривал действия на первый период наступления, а «большой» касался дальнейших ударов. Большое решение предполагало два мощных танковых удара: один севернее Москвы, в направлении на Ржев и Калинин, а другой – южнее, в направлении на Орел и Тулу, которые дожны были сходиться не в самой Москве, а восточнее (предположительно, в Горьком, хотя сам Герсдорф точно не помнил.13 Изначально планировалось захватить Москву к 7 ноября 1941 г.
Москва всегда рассматривалась как одна из приоритетных целей плана «Барбаросса». Столицу планировалось окружить, но в сам город гитлеровцы планировали не входить по ряду причин. Бои в городе могли сильно измотать гитлеровцев и затянуться, но не этот фактор был определяющим. Москва рассматривалась руководством Третьего Рейха в военном отношений – как важнейший транспортный узел и промышленный центр, а в политическом – как столица советского государства, очаг сопротивления, подавив который, по замыслу нацистов, они могли бы развалить государство, особенно учитывая, что в Москве находились центральные государственные учреждения, которые было сложно эвакуировать. Кроме того, гитлеровцы опасались эпидемий и особенно мин: в Киеве, советские войска преподнесли Вермахту неприятный сюрприз, заминировав ключевые здания города, и в результате подрыва фашисты понесли тяжелые потери. По радио также объявляли, что и Ленинград был заминирован и готов сражаться до последнего бойца. Исходя из этого, в соответствии с секретным распоряжением №44 1675/41 от 7 октября: «ни один немецкий солдат не должен вступить в эти города (Москва и Ленинград). Всякий, кто попытается оставить город и пройти через наши позиции, должен был обстрелян и отогнан обратно. Небольшие незакрытые проходы, предоставляющие возможность для массового ухода населения во внутреннюю Россию можно лишь приветствовать. И для других городов должно действовать правило, что до захвата их следует громить артиллерийским обстрелом и воздушными налетами, а население обращать в бегство. Соверешенно безответственным было бы рисковать жизнью немецких солдат для спасения городов от пожаров или кормить их население за счет Германии.»14 Таким образом, город подлежал уничтожению, а население должно было покинуть или быть выморено голодом.
Но существовали и ещё более варварские бесчеловечные планы по уничтожению Москвы: затопить город. «Гитлер, - пишет Шлабрендорф (адъютант начальника оперативного отделения штаба ГА «Центр», - обсудил свой план захвата Москвы. В город не должен был вступить ни один немецкий солдат. Москву следует окружить так, чтобы из нее не вышли ни русские солдаты, ни гражданское население. Будут приняты все меры, чтобы затопить Москву и ее окрестности.. Там, где сегодня Москва, возникнет громадное озеро, которое навсегда скроет столицу русского народа».15
Советское командование решительно готовилось к обороне столицы: строились две оборонительных линии: Ржевско-Вяземская оборонительная линия ( строилась в 50-80 км от переднего края, в две полосы) которую занимали войска Западного и Резервного Фронтов, Можайская Оборонительная Линия, которая заблаговременно подготавливалась в тылу для прикрытия дальних подступов к Москве, и имела три оборонительных позиции (рубежа)16, и позже 12 октября приказом ГКО было запущено строительство укреплений Московской зоны обороны, которая располагалась в непосредственной близости от Москвы.
Советское командование планомерно выстраивало глубокоэшелонированную оборону. Западный Фронт имел в первом эшелоне 23 дивизии, в том числе 2 кавалерийские. В армиейском и фронтовом резервах было 8 стрелковых, 2 кавалерийские и 2 танковые дивизии, а также 5 танковых бригад. Левее занимали оборону 23-я и 43-я армии Резервного Фронта, а остальные четыре армии заняли позиции в глубине.17 Южнее располагались боевые порядки Брянского Фронта, в которые входили 3-я, 13-я, 2-я и 50-я армии.
Соотношение сил на начало операции было следующим: три Фронта насчитывали 800 тыс. человек, 6800 орудий и минометов 780 танков и до 550 самолетов. Противостоящая им ГА «Центр» располагала до 1 млн. человек, свыше 14 тыс. орудий и минометов, до 2000 танков и более 1000 самолетов.18 Таким образом, соотношение сил было в пользу гитлеровцев, причем по живой силе противник превосходил советские войска в соотношении 1:1.25, по артиллерии 1:2.1, по танкам 1:2.6, по самолетам 1:1.8. Но на направлениях главных ударов, противник имел многократное превосходство в силах и средствах. Однако, время работало на Советский Союз: наступала осень, впереди была распутица, а затем зима – с морозами, к которой гитлеровцы не привыкли, из глубокого тылу подтягивались резервы, а в тылу противника разгоралась партизанская война. Прошло уже более трех месяцев с начала войны, а к удивлению нацистского руководства, сопротивление не только не ослабевало, но становилось более упорным. Срыв наступления на Москву означал срыв «Блицкрига» и начало затяжной войны, чего так опасались немецкие военноначальники.
|
