В.Л. Некрасов
Path Dependence и ее возможности в объяснении социально-экономической эволюции регионов
Постановка проблемы. Идея необратимости и зависимости от пути развития в действительности весьма интуитивна, и, безусловно, не является абсолютной теоретической новацией. Тем не менее, до появления в 1980-е гг. пионерных работ Пола Дэвида и Брайна Артура1 данная идея находилась на периферии общественных наук. Возникнув, как попытка ответить на вопрос: «почему в конкуренции технологий довольно часто «плохие» технологии побеждают «хорошие»?» т.н. QWERTY-номика, теория быстро эволюционировала в направлении анализа институтов. Самая главная из новых идей, предложенных в развитие первоначальной концепции Пола Дэвида, заключается в том, что победу изначально выбранных стандартов над всеми другими, даже более эффективными, можно наблюдать не только в истории развития технологий, но и в истории развития институтов. В 1990-2000-е гг. появилось ряд фундаментальных работ развивающих это новое направление2. По словам Д. Паффета: «Зависимость от предшествующего развития для институтов, вероятно, будет вполне подобна зависимости от предшествующего развития для технологий, поскольку обе основаны на высокой ценности адаптации к некой общей практике (какой-либо технике или правилам), так что отклонение от нее становятся слишком дорогостоящим»3.
Если при описании истории технических новаций пишут о QWERY-эффектах, то в рамках анализа институциональных инноваций говорят о path dependence – зависимости от предшествующего развития. Дело в том, что при сравнении институтов куда труднее, чем при сравнении технологий, делать однозначные выводы, какой институт лучше, а какой хуже. Однако в истории формировании институтов можно найти момент институциональной выбора («точка бифуркации») 4, который «программирует» развитие на долгое время вперед и делает невозможным (или сопряженным с высокими издержками) отказ от ранее выбранного института.
Теорию path dependence называют «новейшей экономической историей», по аналогии с «новой экономической историей» Роберта Фогеля и Дугласа Норта. Оба эти направления являются институциональными подходами к социально-экономической истории. Сторонники Норта акцентируют внимание на сознательном выборе норм, на институциональном проектировании и экспорте институтов. Представители новейшей экономической истории занимаются обратной стороной институционального развития – институциональной инерцией, которая мешает выбирать, проектировать и экспортировать институты5. Тем не менее, представителей того и другого направления новой институциональной экономической теории (НИЭТ) объединяет утверждение, что институты имеют значение для результатов функционирования экономических систем, и что длительные различия в функционировании экономических систем формируются под очень глубоким влиянием развития институтов6.
В институционально-эволюционной теории различают три типа отношений между содержанием старых и новых институтов: path dependence - глубокая связь, сильная зависимость новых институтов от старых, path determinacy - менее сильная зависимость, оставляющая место для возникновения совершенно новых институтов, и path indeterminancy, или path independence - отсутствие явной связи между старыми и новыми институтами.
Нас в данном случае интересует первый тип отношений - path dependence. Институциональные изменения – это сложный процесс, потому что предельные изменения могут быть следствием изменений в правилах, неформальных ограничениях, в способах и эффективности принуждения к исполнению правил и ограничений.
В истории развития институтов проявление зависимости от предшествующего развития можно проследить на двух уровнях: во-первых, на уровне отдельных институтов (правовых, организационных, политических), а во-вторых, на уровне институциональных систем. В дискуссиях о path dependence чаще всего рассматривается первый аспект.
Цель данной работы - обсуждение методологических проблем применения теории зависимости от предшествующего развития в историческом анализе регионального развития.
География и институты. Значение географии и институтов в долгосрочном экономическом развитии стран и регионов сегодня широко обсуждается в научной литературе. Тезис о том, что «благосостояние в наибольшей степени определяется географическими факторами»7 не требует пространных комментариев. Более сложным является вопрос о роли институтов в экономическом развитии стран и регионов.
Любой институт – экономический, социальный, культурный – есть, по определению Д. Норта, «правила игры» в обществе, или, выражаясь более формально, созданные человеком ограничительные рамки, которые организуют взаимоотношения между людьми»8. По мнению представителей институциональной теории, институты задают структуру побудительных мотивов человеческого взаимодействия - будь то в политике, социальной сфере или экономике. Институциональные изменения определяют то, как общества развиваются во времени, и таким образом являются ключом к пониманию исторических перемен. Это общее понятие института можно конкретизировать, и привести более полные дефиниции.
Основоположник «молодой» исторической школы Г. Шмоллер институт трактовал как определенный порядок (ordo) совместной жизни, который служит конкретным целям и обладает потенциалом самостоятельной эволюции. Он закладывает прочную базу для упорядочивания социальных действий на длительный период времени, как, например, собственность, рабство, крепостничество, брак, опека, рыночная система, монетная система, свобода торговли9.
Э. Остром определяет институты как совокупность действующих правил, на основе которых устанавливается, кто имеет право принимать решения в соответствующих областях, какие действия разрешены или ограничены, какие общие правила будут использоваться, каким процедурам необходимо следовать, какая информация должна предоставляться, а какая нет и какой выигрыш получат индивиды в зависимости от своих действий. Все правила содержат предписания, которые запрещают, разрешают или требуют определенных действий или решений. Действующие правила – это такие правила, которые действительно используются, за соблюдением которых осуществляется мониторинг, и они защищены соответствующими механизмами, когда индивиды выбирают те действия, которые они намерены предпринять10.
Еще в начале 2000-х гг. О.С. Пчелинцев отметил, что вопрос институционального обеспечения устойчивого развития не только не решен, но даже не поставлен11. На основании, каких параметров (кроме экономики) можно говорить об успешных и неуспешных регионах и их вкладе в развитие страны и культурное многообразие мира? Несмотря на то, что в последнее время растет интерес исследователей к этой проблеме12, как отмечает Н.В. Зубаревич разработанные подходы и методики не универсальны13.
Дискуссия о причинах различий в уровне развития стран и регионов имеет давнюю историю. Традиционная неоклассическая теория роста отдает ведущую роль накоплению труда и капитала (рост населения и занятости, инвестиции) и инновациям. С. Кузнец подчеркивал, что экономический рост страны основан на развитии техники и технологии и на необходимых изменениях в институциональной структуре и идеологии14. Представители НИЭТ утверждают, что накопление факторов роста, образование и инновации и есть сам рост. С их точки зрения факторами, определяющими рост, являются институты – система механизмов и правил, принятые в обществе, которые влияют на стимулы к накоплению труда и капитала, генерацию и внедрение новых идей15. Вместе с тем в последние годы приобретает популярность точка зрения, что и сами институты являются эндогенными факторами. Д. Эйсмоглу, С. Джонсон и Дж. Робинсон выделяют три возможных фактора, определяющих институты: установленные людьми правила, география и культура16. В их работе и ряде других работ продемонстрировано, что в различных географических регионах утверждение одинаковых институтов осуществлялось неодинаково17.
Д. Родрик разделяет факторы роста на «прямые» (proximate) и «глубинные» (deep). Под «прямыми» факторами, оказывающими непосредственное влияние на рост, понимаются факторы производства (накопление физического и человеческого капитала) и рост производительности труда. К глубинным детерминантам Д. Родрик относит три группы факторов: внешнюю торговлю, институты (являющиеся частично эндогенными) и географию (полностью экзогенный фактор). Следуя его логике, именно факторы более «глубокого» уровня оказывают решающее влияние на экономический рост и дифференциацию развития стран.
По мнению одного из наиболее известных представителей НИЭТ О. Уильямсона, на более глубоких (по сравнению с обычной хозяйственной деятельностью) уровнях складываются политико-экономические структуры, определяющие правила поведения отдельных участников18. Это означает, что институциональные структуры оказываются наиболее глубоким источником долгосрочного развития и экономического роста.
Тем самым синтез географического и институционального факторов в теории экономического роста выглядит вполне обоснованным.
Path dependence и региональное развитие. В этом плане теория path dependence предоставляет широкие возможности в анализе «эффекта тропы» в развитии регионов, т.к., по мнению регионалистов – все то, что представляет собой территориальную структуру экономики – крайне инертные категории, и чрезвычайно велика зависимость текущего развития от предшествующего19. Ситуация когда «история имеет значение» позволит выйти за пределы общей постановки вопроса, что существенные различия регионов России связаны с характером и особенностями исторического развития данных регионов на протяжении последних десятилетий20.
В современной региональной науке регионы понимаются как многомерные, интегральные категории, с одной стороны, объединяющие различные параметры системных классификаций объекта – от экономики и права до исторической географии и социальной психологии, а с другой интегрирующие разнокачественные подсистемы и основанные на взаимодействии одновременно протекающих природных, технологических и социальных процессов, экономических, демографических, экологических, культурных и политических факторов21. Иными словами, регионы – это институциональные системы, т.е. система формальных и неформальных норм и правил, регулирующих принятие решение, деятельность и взаимодействие социально-экономических групп и/или их групп22 на той или иной территории. В целом же любая институциональная система развивается путем «малых приращений». Каждое последующее приращение опирается на те институты, которые уже существуют; следовательно, линия институционального развития всегда задана всей предыдущей институциональной историей общества. В этой связи возникает вопрос: в чем устойчивость траектории развития того или иного региона?
Это еще одно из сторон зависимости от траектории предшествующего развития – эффект институциональной преемственности. Значение эффекта институциональной преемственности в том, что он дает научное обоснование факту влияния исторического опыта, культуры и менталитета общества на его сегодняшнее и будущее состояние. Иными словами, институты связывают прошлое с настоящим и будущим, так что история становится процессом преимущественно инкрементного («путем малых приращений» - Н.В.) институционального развития, а функционирование экономических систем на протяжении длительных исторических периодов становится понятным только как часть разворачивающегося институционального процесса23.
Таким образом, тот выбор, который делают люди (или то направление институциональных изменений, которого они начинают добиваться), в решающей степени предопределен всей предшествующей институциональной историей общества, которая преломляется через неформальные институты культурного характера – традиции, предпочтения и ценностные установки.
Исходя из того, что, за исключением чрезвычайных обстоятельств, общества не склонны резко менять траекторию своего институционального развития, нетрудно решить и «конечную загадку экономики»: почему одни регионы богатеют, а другие остаются бедными, не желая заимствовать институты у своих более успешных соседей.
В этой связи будет уместным привести рассуждения Д. Норта, что «история имеет значение не просто потому, что мы можем извлечь уроки из прошлого, но и потому, что настоящее и будущее связаны с прошлым непрерывностью институтов общества. Выбор, который мы делаем сегодня или завтра, сформирован прошлым. А прошлое может быть понято нами только как процесс институционального развития. Интегрировать понятие «институты» в экономическую теорию и экономическую историю - значит сделать важный шаг в развитии этой теории и истории»24.
Здесь мы выходит на проблему источников зависимости регионов от траектории предшествующего развития. В действительности, может существовать множество потенциальных причин для зависимости от предшествующего развития, начиная от микроуровня и заканчивая динамикой всей системы в целом25. К источникам зависимости регионов от предшествующей траектории развития и необратимости можно отнести такие феномены как периферийность, холодовая дискомфортность, депрессивность, отраслевая специализация региона и др. Учитывая, что однажды выбранную институциональную траекторию трудно покинуть, региональные сообщества не обладающие сильными внутренними источниками развития могут попасть в «институциональную ловушку», и существовать исторически длительное время с устойчиво низкими социально-экономическими показателями, несмотря на все усилия государства.
|
