Иосиф волоцкий в отечественной историографии XIX xx вв.
Скачать 478.16 Kb.
|
Вторая глава «Иосиф Волоцкий и историко-философская мысль Русского Зарубежья (1920 – 1980-е гг.)» посвящена изучению процессов, связанных с осмыслением деятельности Иосифа Волоцкого в научной и общественной мысли представителей русской эмиграции в XX веке. В §1 «Иосиф Волоцкий в концепции Г.П. Федотова и Г. Флоровского и ее историографическом окружении: 1920 – 1940-е гг.» исследуется содержание и значение для историко-философской мысли Русского Зарубежья концепции деятельности Иосифа Волоцкого, предложенной Г.П. Федотовым и Г. Флоровским. Обращение эмигрантской мысли к событиям XV – XVI вв. продиктовано поиском «точки слома» русской духовной традиции, приведшей к событиям Октября 1917 г. История церкви становилась в этом поиске необходимым звеном, но идейная раздробленность эмиграции, разное отношение к революционным событиям, отсутствие полноценного академического общения между учеными-эмигрантами и их коллегами в СССР, невозможность строить исследование на более или менее обширном источниковом базисе подталкивало историков-эмигрантов к историософскому осмыслению проблемы. В трудах профессоров Свято-Сергиевского богословского института (Париж) Г.П. Федотова («Святые Древней Руси», 1931) и прот. Г. Флоровского («Пути русского богословия», 1937) была сформирована одна из магистральных линий осмысления деятельности Иосифа Волоцкого, поныне сохраняющая своих приверженцев и противников. В центре концепции Г.П. Федотова находятся два тезиса – первый – о кризисе древнерусской святости в XVI веке (вызванном торжеством иосифлянской идеологии), ознаменовавшего начало процесса духовного обнищания (шедшего по схеме: Раскол – Петровские реформы – Октябрь), а также о прерывании Иосифом Волоцким традиций русского монашества, заложенных С. Радонежским. По мнению Г.П. Федотова Иосиф Волоцкий перенаправил цель и содержание монашеской аскезы с духовных на социальные рельсы, что совпало централизаторскими устремлениями московских великих князей. Идеи Иосифа Волоцкого, по мысли философа, подверглись аберрации со стороны объективной социально-экономической обстановки XVI в., сместившей «начала духовной свободы» с позиции общенациональной духовной традиции. Взгляды Федотова дополнил Г. Флоровский мыслью о «культурном опрощении», ставшем следствием увлечения иосифлянами «завоеванием мира на путях внешней работ в нем». Вымывание духовной составляющей из русской жизни привело впоследствии к «беспутству русской мысли» (Н.А. Бердяев). Значение концепции Г.П. Федотова – Г. Флоровского заключается в презентации способа актуализации исторического наследия для объяснения недавних событий духовной жизни. В споре о концепциях Г.П. Федотова и Г. Флоровского обозначили свои позиции такие видные мыслители как Ф.А. Степун (считавший, что образ Иосифа Волоцкого навеян Федотову «двуединством Ленина и Победоносцева»), П.С. Лопухин, Н.А. Бердяев (с позиции философского персонализма максимально заостривший вопрос об Иосифе Волоцком как о «роковом» представителе «государственного», «почти садического» православия), евразийцы Г.В. Вернадский и Н.Н. Алексеев (полагавший, что «полуязыческие призраки» иосифлянства «витают» над современным православием), Н.М. Зернов (призвавший бороться с «равноопасными» искажениями «подлинного лика России» − иосифлянством и коммунизмом). В §2 «Основные тенденции в изучении деятельности Иосифа Волоцкого в эмигрантской историко-философской мысли второй половины XX в.» анализируется комплекс идей о деятельности Иосифа Волоцкого, созданный в эмигрантской среде в послевоенное время. Эпоха «холодной войны», начавшаяся во второй половине 1940-х гг., обострила вопрос об «имперских амбициях», «завещанных» СССР теорией «Москва – Третий Рим». Интерес к прошлому русской церкви со стороны различных фракций русских эмигрантских мыслителей был стабильно высоким, что отразилось на появлении самых разнообразных взглядов и идей относительно «наследия» Иосифа Волоцкого в современной жизни. Крайне негативистских, насквозь пропитанных современными политическими и идейными воззрениями взглядов на деятельность Иосифа Волоцкого придерживались П.К. Иванов, увидевший в Иосифе Волоцком проповедника «материальности и свирепости», а в иосифлянах – «церковных полицмейстеров»; И.К. Смолич, рассматривавший иосифлянскую модель взаимоотношения церкви и государства в качестве тупикового пути русской духовной культуры; А. Шмеман, считавший Иосифа Волоцкого выразителем «утилитарной психологии» XVI века. И. Кологривов превратил традиционное противопоставление Иосифа Волоцкого и Нила Сорского в эффектную презентацию двух архетипичных для России психических типов (Иосиф Волоцкий – жесткий сторонник духовной «дрессировки», Нил Сорский – «святой интеллигент», тип князя Мышкина из «Идиота» Ф.М. Достоевского). Воззрения В.А. Рязановского и П.Е. Ковалевского были основаны на либеральной схеме XIX в., продолжает отстаивать свои взгляды Н.М. Зернов. Сторонниками слияния в иосифлянской программе развития церковной жизни позитивных и негативных «начал» выступили С.А. Левицкий и И. Мейендорф. С более или менее очевидными апологиями деятельности Иосифа Волоцкого выступают в этот период Е.А. Извольская, В.В. Зеньковский, Н.Д. Тальберг, С.А. Зеньковский, трактовавшие социально-политические стороны учения Иосифа Волоцкого в положительном ключе. К примеру, видный деятель зарубежного христианско-социалистического движения С.А. Зеньковский считал Иосифа Волоцкого «христианским социалистом», в наследии которого «можно и теперь еще черпать силу для веры в будущее русского народа». Католический исследователь И. Денисов развил оригинальную аргументацию в пользу того, что Иосиф Волоцкий выступал неявным транслятором католических («западных») идей в русскую культурную и политическую жизнь, являлся сторонником «нового православия», нацеленного на межкультурный диалог, использующее западные культурные и политические стандарты. Наличие в русском православии такой традиции показывало, что диалог между РПЦ и католической церковью нельзя считать завершенным. С попыткой консолидации взглядов историко-богословской части эмиграции выступил в «Очерках по истории русской церкви» крупнейший эмигрантский историк церкви А.В. Карташев (1959). Обозначив в качестве специфической черты историографического процесса ее неразрывную связь с идейными установками различных исследователей, среди которых значительную роль играли «внерелигиозные и антирелигиозные деятели культуры», исследователь предложил исходить в определении вектора общей оценки деятельности Иосифа Волоцкого из «критерия канонизации» и оценивать ее «по духу» положительно. На максимально доступном ему источниковом базисе А.В. Карташев представляет Иосифа Волоцкого поборником идеалов «симфонии» на русской почве, создателем продуктивного и творческого церковно-государственного альянса, возложив тяжесть обвинений в духовном упадке на светских «противников церковности» XVIII – XIX веков. Идейная раздробленность русской эмиграции, впрочем, не позволила подходу А.В. Карташова стать доминирующим в историографическом процессе. Третья глава «Советская историография Иосифа Волоцкого в контексте идеологических трансформаций (1917 – 1991)» содержит анализ трех историографических периодов, в которые под воздействием государственной идеологии изменялись подходы к осмыслению наследия Иосифа Волоцкого. В §1 «Иосиф Волоцкий в историографии 1917 – 1934 гг.» раскрыты характерные черты историографии Иосифа Волоцкого в период господства «школы М.Н. Покровского». Курс на дискредитацию «поповской» идеологии в науке, антирелигиозные кампании, свертывание деятельности ученых «старой школы», трансляция на прошлое актуальных задач борьбы с различными «религиозными предрассудками» существенным образом повлияли на историографический процесс. В работах М.Ф. Паозерского, Е.Ф. Грекулова, А.Д. Дмитрева, Н.Н. Буркина, Н.М. Никольского и др. содержится максимально политически заостренное представление об Иосифе Волоцком как о «классовом враге», а оценка комплекса «иосифлянских» идей вполне сознательно использовалась для очернения современного авторам православного духовенства. Обвинения в адрес Иосифа Волоцкого дополнялись воззрением на его деятельность как инквизиционную в отношении инакомыслящих (Н.М. Никольский сравнивал этот аспект деятельности Иосифа Волоцкого с черносотенным движением начала XX века), классово чуждую (Иосиф Волоцкий – «блюдолиз» самодержавной власти в терминологии А.Д. Дмитрева), «стяжательская» компонента иосифлянства была осмыслена как алчное обогащение за счет трудящихся масс. Политический заказ выступал в этих исследованиях в неприкрытой форме. К этому комплексу работ примыкают труды «обновленческого» церквовного движения Б.В. Титлинова, использовавшего противопоставление иосифлян – «церковников оппортунистического типа» и «бунтарей» − вольнодумцев для дискредитации Русской православной церкви в целом. С падением М.Н. Покровского указанное направление вступает в фазу кризиса. Вышедшая уже в 1934 г. обширная статья Б.А. Рыбакова «Воинствующие церковники XVI века» содержала в себе последовательную попытку построения схемы идеологической борьбы в России на базе методологических обобщений Ф. Энгельса, нашедших отражение в работе «Крестьянская война в Германии» (1850). Исследовательское направление в данный период представлено оригинальной, но слишком выбивающейся из рамок марксистской историософии схемой Н.А. Рожкова о психических типах Иосифа Волоцкого и Нила Сорского, более традиционными, написанными с позиции наработок исторической мысли XIX в. работами М.К. Любавского и А.Е. Преснякова, важными частными источниковедческими статьями В.Н. Перетца, А.Д. Седельникова, С.Н. Чернова, Н.П. Попова, В.Ф. Ржиги, позднее – М.Н. Тихомирова. В §2 «Идеологические трансформации в СССР послевоенного времени и оценка деятельности Иосифа Волоцкого в советской исторической науке (1945 – 1953 гг.) рассматривается новый виток актуализации деятельности Иосифа Волоцкого, связанный с крупными идеологическими новациями «позднего сталинизма». Корректировка официальных оценок прошлого России проходила на фоне возрастания внешнеполитической роли СССР и разгорающейся «холодной войны», вызвавшей к жизни интерес к теории «Москва – Третий Рим» и европейской политике России XV – XVI вв. Дискурс исторических исследований в военное и послевоенное время становился все более этатистским. Заметную роль в изменении оценок истории русской церкви сыграл своеобразный культ Ивана Грозного, созданный работами С.В. Бахрушина, И.И. Смирнова, Р.Ю. Виппера. В этот период историография Иосифа Волоцкого сделала головокружительный зигзаг: в работах подавляющего числа историков (среди которых такие ученые, как В.В. Мавродин, В.С. Покровский, И.У. Будовниц) Иосиф Волоцкий превращается в носителя прогрессивной централизаторской идеологии, сторонника крепкого единого национального государства, объединяющего вокруг себя «исторически прогрессивные» слои общества (П.П. Смирнов), в противовес нестяжателям, тянущим страну к децентрализации. Созвучным кампании по возвеличиванию «первооткрывателей» русской науки и искусства стало понимание Иосифа Волоцкого как «русского ученого», разработавшего задолго до Ж. Бодена теоретические основы государственного суверенитета (В.И. Зуев). Иосифляне превращаются в энергичный, прогрессивный, передовой отряд русской церкви, выдвигающий исторически верные лозунги помощи великокняжеской власти, в то время как социальная демагогия нестяжателей лишь маскировала их аристократические тенденции (С.А. Покровский). В это время не только Вассиан Патрикеев и Максим Грек оказались зачисленными в стан «феодальной реакции», но и новгородско-московские еретики («революционная оппозиция феодализму») становились крайне ненадежным основанием для поддержания «всемирно-исторической роли Москвы», а их идеология нередко трактовалась как враждебная делу объединения (Д.С. Лихачев, М.Т. Иовчук, И.И. Смирнов и др.). Единственным исследователем, выступившим против логической связки между иосифлянским политическим наследием и «народной» деятельностью Ивана Грозного стал А.А. Зимин в ряде статей, предложивший считать иосифлян временными союзниками централизаторской политики, «реформационно-гуманистическое» движение ереси жидовствующих – подлинным двигателем общественного прогресса, а Ивана Грозного – самобытным русским писателем, отнюдь не зависящим от иосифлянской литературной школы. В §3 «Иосиф Волоцкий в советской историографии второй половины 1950 – 1980-х гг.» содержится подробный анализ историографии Иосифа Волоцкого указанного периода. Благодаря изменившейся атмосфере в гуманитарных науках в первое постсталинское десятилетие на арену выходят ученые, для которых занятия изучением идейно-религиозных течений XV – XVI вв. стали фактором профессиональной самоидентификации. В этот период появляются публикации «Посланий Иосифа Волоцкого» (А.А. Зимин, Я.С. Лурье), памятников еретической и противоеретической идеологии (Я.С. Лурье, А.А. Зимин, Н.А. Казакова, А.И. Клибанов), новонайденных посланий Иосифа Волоцкого (Б.М. Клосс, В.Б. Кобрин), посланий Вассиана Патрикеева (Н.А. Казакова), М.Н. Тихомировым, Ю.К. Бегуновым, Г.Н. Моисеевой, Р.П. Дмитриевой, А.Л. Гольдбергом, Н.В. Синицыной, А.И. Плигузовым изучаются памятники литературной и хозяйственной деятельности различных поколений иосифлянских, нестяжательских и еретических деятелей. Наиболее продуктивным в изучении раннего иосифлянства стала вторая половина 1950-х гг., когда сформировались три основные «советские» подходы к изучению деятельности Иосифа Волоцкого. Условный «центр» среди них занимают работы А.А. Зимина, интерпретировавшего деятельность Иосифа Волоцкого как выразителя интересов русской церкви, заключившей «временный и условный союз» с великокняжеской властью и борющейся за монополию на духовное развитие России. На огромном фактическом материале А.А. Зимин создал основанную на схеме развития средневековых идеологических движенийй Ф. Энгельса картину государственной и социально-экономической деятельности Иосифа Волоцкого и его монастыря. Я.С. Лурье посвятил свое творчество изучению литературного наследия «иосифлянской» литературной школы, в частности – им было осуществлено текстологическое исследование 97 списков «Просветителя», обоснована история его создания, поставлен вопрос о его публикации. Среди самых разнообразных наблюдений Я.С. Лурье, следует отметить выводы о наличии «позитивной» программы переустройства православных монастырей, отраженной в Краткой редакции «Устава» Иосифо-Волоколамского монастыря, а также о самостоятельности и оригинальности творчества Иосифа Волоцкого, о сходных путях генезиса раннего иосифлянства и нестяжательства, представлявших два ответа русской церкви на вызов эпохи. В авторской концепции А.И. Клибанова, представлявшей собой «вертикальный» подход к изучению истории еретических движений, представлено понимание личности и деятельности Иосифа Волоцкого как организатора русской контрреформации. Контрастные сравнения еретиков – носителей светлых гуманистических идеалов и их гонителей – «церковников», действующих в обстановке всеобщего недовольства их деятельностью, формируют негативный образ «клерикала», пропитанного нетерпимой, реакционной, культурно-упрощенной идеологией, базирующейся на «демагогических призывах» к представителям феодального и податных сословий. Дискуссии вокруг данных подходов составляют содержание историографического процесса 1950 – 1980-х гг. Дискурс подавляющей части исследований сводился к некоему синтезу воззрений А.А. Зимина и А.И. Клибанова, представляя портрет Иосифа Волоцкого с точки зрения ученого – атеиста, что дополнялось «валом» научно-популярной литературы, содержащей максимально прямолинейные оценки и даже призывы к «трудящимся» смотреть на Иосифа Волоцкого как на представителя идеологии враждебных классов. Начавшиеся во второй половине 1980-х гг. общественно-политические изменения отразились на оценке истории русской церкви. Интерес общества к традиционной духовной культуре, отразившийся в праздновании Тысячелетия Крещения Руси, публикации трудов эмигрантских авторов, выходе многочисленных публицистических и научно-популярных работ, посвященных различным вопросам прошлого русской церкви, способствовали началу размывания монопольных представлений об Иосифе Волоцком как «апологете абсолютизма и церковной ортодоксии». В заключении делаются обобщающие выводы относительно изученного источникового материала, вырабатываются рекомендации по организации дальнейшего изучения деятельности Иосифа Волоцкого. В настоящем исследовании мы пришли к выводу о том, что на развитие историографического процесса XIX – XX вв. оказали существенное влияние социокультурные и социально-политические явления и процессы. Историческая память российского общества об Иосифе Волоцком формировалась не только и не столько интерналистскими механизмами историографического процесса, сколько его синтезом с общественной мыслью или идеологической надстройкой эпохи. Анализ истории изучения деятельности Иосифа Волоцкого на протяжении XIX – XX веков показывает, что фигура Иосифа Волоцкого являлась своего рода лакмусовой бумагой, изменение «окраса» которой показывало динамику общественных настроений в дореволюционной, эмигрантской и советской среде. Динамика восприятия образа Иосифа Волоцкого в исторической науке и общественной мысли России XIX – XX вв. позволяет сделать вывод о сложности, многоаспектности деятельности волоцкого игумена. Возможность самой широкой трактовки наследия Иосифа Волоцкого, его глубина, яркость и оригинальность, сделали его чрезвычайно привлекательным объектом для включения в состав разнообразных социокультурных конструктов. Политизация и поиск актуального общественного звучания (понимаемого как осознание широкого влияния иосифлянского наследия на культуру, идеологию, религиозные практики, особенности государственного строя России) стали неизбежными спутниками профессионального изучения прошлого, выступая либо в виде его элементов (тем самым элиминируя, по сути, принцип объективности и искажая принцип историзма), либо в виде максимально-заостренных историко-публицистических схем, бывших в свою очередь элементами тех или иных общественных воззрений. Вопрос об Иосифе Волоцком, с нашей точки зрения может быть и должен быть поставлен, прежде всего, в историографическом и источниковедческом аспектах, чтобы быть решенным продуктивно. Академическая наука является при таком подходе основой, на которой развивается перспективная модель решения вопроса. В рамках академической науки, под которой понимается междисциплинарный союз историографии, литературоведения, философии, социологии, религиоведения, должно синтезироваться объективное восприятие всех аспектов деятельности Иосифа Волоцкого. |
Похожие:
 | История великого княжества литовского в отечественной историографии XIX начала XX века Защита состоится 2008 года в часов на заседании диссертационного совета Д. 212. 081. 01 в Казанском государственном университете... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Особое внимание уделяется анализу творчества крупнейших отечественных историков и выяснению основных исторических и социологических... |
| Методические указания для организации самостоятельной работы студентов... Тделений исторического факультета, изучающим курс "Историография отечественной истории". Они затрагивают лишь первую часть курса,... | | Программа курса «история отечественной журналистики» Тема особенности «ранней» отечественной журналистики: «калькирование» структуры западных изданий, частные «писательские» журналы,... |
 | Основные этапы развития отечественной историографии Российского гос-ва и общества, На основе теоретического осмысления опыта предшествующих поколений помогает вырабатывать обоснованный... | | С. Н. Бурова История отечественной литературы рубежа Бурова с. Н. История отечественной литературы рубежа XIX – XX в.: Учебно-методический комплекс. Рабочая программа для студентов специальности... |
| Программа для вступительных экзаменов в аспирантуру по специальности... А1 «На судьбу человека влияет то, под каким зодиакальным созвездием он родился». Данное утверждение является примером | | Решение заседания кафедры Протокол №9 «29» 03 2012 г Цель изучения модуля «Историография и специальные исторические дисциплины» – дать представление об историографии и специальных исторических... |
| Профессионального Образования Российской Федерации Костромской Государственный... Тем самым будут исправлены некоторые перекосы в историографии, которые, в силу конкретно-исторической обстановки, сформировались... | | Xv. Взлет отечественной культуры XIX века как выражение национального... Цессе, оказать огромное благотворное влияние на культурное «поле» Европы, на движение всего человечества вперед по пути социального... |
| Реферат по истории Тема: Французская артиллерия в Отечественной войне 1812 года Роль артиллерии в военном деле в нач. XIX века | | Рабочая программа по истории россии с древнейших времен до конца... Государственного стандарта среднего (полного) образования по истории (базовый уровень) и базисного учебного плана. Она обеспечивает... |
| Деятельность благотворительных организаций г. Казани (60 годы XIX в начало XX в.) Работа выполнена на кафедре современной отечественной истории исторического факультета Казанского государственного университета | | Народный характер Отечественной войны 1812 года в русской литературе начала XIX века Муниципальное казённое общеобразовательное учреждение «Марковская средняя общеобразовательная» |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Уроки отечественной истории до XIX века, часть Виртуальная школа Кирилла и Мефодия | | Иосиф Виссарионович Сталин К. Каутского "Движущие силы и перспективы русской революции"”, статья “Избирательная |
