Первый доклад базель, 15 сентября 1909 г
Скачать 2.14 Mb.
|
| ПЕРВЫЙ ДОКЛАД Базель, 15 сентября 1909 г. Когда некоторое время тому назад мы собирались здесь, и обсуждали более глубокие течения христианства с точки зрения Евангелия от Иоанна.* (*См. "Евангелие от Иоанна", 8 докладов, прочитанных в Базеле с 16 по 25 ноября 1907 г. в "Человеческом развитии и познании Христа" (GA (Gesamtausgabe, Полное издание), том 100)). Тогда перед нашим духовным взором выступили могучие образы и идеи, которые может обрести человек, углубляясь в это единственное в своем роде провозвестие человечества. Мы тогда должны были в разнообразных случаях подчеркивать, как выявляются глубочайшие истины христианства, когда в своих рассмотрениях исходят из этого провозвестия. И сегодня многие из тогдашних слушателей или слушателей какого-нибудь другого цикла о Евангелии от Иоанна вполне могли себя спросить: "Возможно ли, чтобы прозрения, которые нужно обозначить как глубочайшие и которые можно найти с помощью Евангелия от Иоанна, можно было бы расширить и углубить путем исследования других христианских провозвестий, например, трех других Евангелий?" Тот, кто любит теоретическое удобство, может себя спросить: "Возможно ли вообще после того как мы поняли, что из Евангелия от Иоанна для нас выяснились величайшие глубины христианских истин, необходимо ли еще разбираться в сущности христианства, исходя из других Евангелий, в частности - как это легко можно было бы подумать, - исходя из точки зрения менее глубокого Евангелия от Луки?" Тот, кто полагал бы, что подобным вопросом он высказал нечто важное, тот весьма ошибся бы. Верно не только то, что христианство неизмеримо в своем существе и что его можно освещать с различных точек зрения, но также верно и другое, и именно этот цикл докладов должен стать тому доказательством: хотя Евангелие от Иоанна и является бесконечно глубоким благовестием, но, исследуя Евангелие от Луки, например, можно изучить такие вещи, которые нельзя изучить с помощью Евангелия от Иоанна. То, что мы привыкли в цикле о Евангелии от Иоанна называть глубокими идеями христианства, оно, конечно, еще не христианство в его полной глубине; но в эти глубины христианства можно проникнуть и с другой исходной позиции. И эта другая точка зрения будет найдена именно тем, что теперь в центре наших исследований мы поставили Евангелие от Луки с антропософской, духовнонаучной точки зрения. Поставим однажды нечто перед нашим взором, чтобы понять тезис о том, что из Евангелия от Луки можно еще нечто обрести, даже когда глубины Евангелия от Иоанна уже исчерпаны. При этом мы должны исходить из того, что нами обнаружилось уже при рассмотрении каждого отдельного стиха Евангелия от Иоанна, - что провозвестия, коими являются Евангелия, как раз для антропософского исследователя представляются как провозвестия, написанные людьми, глубоко прозревавшими в сущность жизни и бытия - как посвященные, как ясновидящие. Когда мы говорим абстрактно, мы можем употреблять выражения "посвященный" и "ясновидящий" как равнозначные. Но если мы хотим в ходе нашего антропософского исследования проникнуть в более глубокие слои духовной жизни, мы должны различать их как две категории людей, нашедших дорогу в сверхчувственные области бытия. В известном отношении между посвященными и ясновидящими есть разница, хотя это ничем, ровным счетом ничем не противоречит тому, что посвященный есть в то же время и ясновидящий, а ясновидящий до известной лишь степени есть посвященный. Если вы захотите сделать точное различие между этими двумя категориями людей, - вы должны вспомнить представления, данные в мной к книге "Как достигнуть познания высших миров"* (*"Как достигнуть познания высших миров" (GA, том 10)). Вы должны подумать о том, что по большому счету есть три ступени, выводящие за уровень обычного восприятия. То познание, которое поначалу свойственно человеку, прежде всего является таким, которое взирает на мир через чувства, а через рассудок и другие душевные силы усваивают виденное; над этим лежат три другие ступени познания мира: имагинативная, инспиративная и интуитивная если слово интуитивная употреблять в его истинном, даже научном смысле. Имагинативным познанием обладает тот, перед духовным оком которого сокрытое за чувственным миром раскинулось в образах, в мощной мировой картине образов, которые, конечно, не имеют ничего общего с тем, что именуют "образами" в обычной жизни. Помимо той разницы, что для образов имагинативного познания нет законов трехмерного пространства, есть и другие особенности, которые не так легко с чем-нибудь сравнить в обычном чувственном мире. Имагинативный мир образован так, что мы получим о нем представление, если помыслим: перед нами растение, и мы в состоянии все то, что для чувственного глаза воспринимается как окраска, извлечь из растения так, чтобы она свободно от формы витала в воздухе. Если бы мы лишь извлекли из этого растения находящуюся в нем краску, чтобы она свободно витала перед нами, то мы имели бы перед собой лишь мертвый красочный облик. Для ясновидящего этот красочный облик не остается мертвым. Но, когда он извлекает из вещей то, что в них есть как окраска, то благодаря своей подготовленности и упражнениям, которыми он пользовался, этот красочный образ, подобно тому, как в чувственном мире он был оживлен веществом растения, становится духовно оживленным. И перед человеком уже не мертвый красочный облик, а свободно витающий красочный свет, многообразно переливающийся и сверкающий, но внутренне оживленный, так что каждый цвет является выражением особенности духовно-душевного существа, не воспринимаемого в физическом мире. Это значит, что для ясновидящего цвет в чувственном растении становится выражением особенностей духовно-душевного существа. Теперь представьте себе такой мир, наполненный разнообразно отраженными красочными обликами, которые вечно изменяются и преобразуются, но не так, чтобы взор был ограничен красочным, как бы на картине с мерцающими красочными отблесками, но помыслите себе это как выражение духовно-душевных существ, так что вы скажете: "Когда здесь вспыхивает зеленый красочный образ, то для меня это является выражением того, что за ним имеется разумное существо; или когда вспыхивает ярко-красный цветовой образ, это выражение чего-то вроде некоего страстного существа". Представьте себе, что море переливающихся красок или переливающихся звуковых ощущений, ощущений обоняния или вкуса, - все это суть выражения духовно-душевных существ, - и тогда вы будете иметь то, что называют имагинативным миром. Это не то, что в обычной речи называется "имагинацией", т. е. воображением, - это реальный мир. Это иной род восприятия, чем чувственное. Внутри этого имагинативного мира для человека выступает все то, что скрыто за чувственным миром и чего он не воспринимает своими "чувственными" чувствами, как, например, эфирное и астральное тела человека. Ясновидящий, познающий мир благодаря имагинативному познанию, познает высшие существа как бы по их внешней стороне, подобно тому, как, идя по улице, познает проходящих людей по их внешней, чувственной стороне. Если вы поговорите с этими людьми, вы узнаете их ближе, и тогда тем, что люди говорят, они выражают еще нечто другое, помимо того, что вы видите, когда встречаете их на улице. Но того, мимо чего вы проходите, - чтобы быть конкретным - вы не можете видеть: есть ли в душе внутреннее страдание или радость, скорбь или восторг пронизывают душу. Но это можно узнать, поговорив с ним. В первом случае он возвещает вам лишь то, что вы можете видеть без его участия, - свою внешнюю сторону; во втором - он сам высказывается для вас. Также и с существами сверхчувственного мира. Ясновидящий, путем имагинативных познаний видения, познающий существа сверхчувственного мира, видит лишь внешнюю духовно-душевную сторону. Но, когда он от имагинативного познания поднимается к инспиративному, он слышит их высказывающими самих себя. И это действительно настоящее общение с этими существами. Они из своей собственной сущности сообщают ему, что они такое и кто они такие. Поэтому инспирация есть более высокая ступень познания, и о существах духовно-душевного мира узнают больше из инспирации, чем только из имагинации. А еще более высокая ступень познания - интуиция, в той мере, в какой слово "интуиция" употребляется не в принятом словоупотреблении, когда интуицией называют все неясное, что приходит в голову, но когда берут понятие интуиции в истинном духовнонаучном смысле. Она является познанием, когда не только можно духовно прислушиваться к тому, что возвещают из себя существа, но когда можно с ними соединиться, погрузиться в их подлинную сущность. Эта высокая ступень познания требует, чтобы человек достиг такого раскрытия в себе любви ко всем существам, что не делает различия между собой и другими существами в духовном окружении, когда он излил свое существо во все духовное окружение, когда он поистине уже не находится вне существ, общающихся с ним духовно, но когда он находится в этих существах, пребывает в них. А так как это может быть лишь по отношению к духовно-божественному миру, выражение "интуиция", т. е. "пребывание в Боге", является совершенно правильным. Таковыми предстают нам поначалу эти три ступени познания сверхчувственного мира: имагинация, инспирация и интуиция. Есть, конечно, возможность достигнуть этих трех ступеней сверхчувственного познания. Но возможно также, например, в какой-нибудь инкарнации достичь лишь ступени имагинации; тогда для данного ясновидящего останутся скрытыми те области духовного мира, которые достигаются инспирацией и интуицией. Такой человек является "ясновидящим". В наше время вообще не принято сразу вводить людей на высшие ступени сверхчувственного познания, пока они еще не прошли ступени имагинации; так что для современных отношений едва ли возможно, что кто-то, так сказать, "пропустит" ступень имагинации и сразу будет введен на ступень инспирации или интуиции. Но то, что теперь никоим образом не было бы правильным, это могло происходить в древние времена развития человечества, и это происходило. Были такие времена в развитии человечества, когда между различными индивидуальностями были поделены, с одной стороны, имагинация, с другой - инспирация и интуиция. Были, например, места мистерий, где пребывали такие люди, духовные очи которых были открыты так, что они были ясновидящими для области имагинации, что им был доступен символический мир образов. Благодаря тому, что эти люди на данную инкарнацию отказались от достижения инспирации и интуиции, они делали себя способными точно и отчетливо видеть в имагинативном мире, они для этого особым образом тренировали себя. Но одно было им для этого необходимо. Тот, кто хочет видеть только в имагинативном мире и отрешается от проникновения в мир инспирации и интуиции, тот некоторым образом живет в мире неуверенности. Этот мир текуче-имагинативного безбрежен, и люди в нем оказываются предоставленными самим себе, плавают своей душой туда-сюда, не зная точно ни цели, ни направления. Поэтому в те времена у народов, в которых некоторые люди отрешились от высших ступеней познания, была необходимость, чтобы имагинативно-ясновидящие вполне самоотверженно следовали своим руководителям, - тем, у кого была открыта возможность инспиративного и интуитивного видения, ибо лишь они давали уверенность в духовном мире, т. к. точно знали: здесь и именно здесь проходит дорога, а здесь - цель! А тот, кому недостает инспиративного познания, не может сказать себе этого, и в этом случае нужно довериться сведущему водительству такого человека, который может это знать. Поэтому часто справедливо подчеркивалось, что тот, кто поднимается к имагинативному познанию, должен внутренне прилепиться к гуру, Учителю, который даст ему направление и цель. С другой стороны, опять-таки в древности (теперь этого не делается), было полезно некоторых людей заставлять известным образом перескакивать через имагинативные познания и приводить их сразу к инспирации или, где возможно, - к интуиции. Такие люди отказывались от того, чтобы видеть вокруг себя имагинативные образы духовного мира, они отдавались лишь тем впечатлениям из духовного мира, которые суть излияния внутреннего духовного существа, духовным слухом они внимали речам существ духовного мира. Это подобно тому, как если бы между вами и другим человеком была стена и самого человека вы бы не видели, но вы слышали бы его говорящим за стеной. Эта возможность существовала, конечно, потому, что люди отказывались от видения в духовном мире, дабы благодаря этому быстрее быть приведенными к духовному слышанию высказываний духовных существ. Безразлично, видит ли кто-либо образы имагинативного мира или нет, но если он в состоянии воспринимать духовным слухом то, что возвещают о самих себе существа сверхчувственного мира, если он может это, то мы говорим о таком человеке, что он одарен "внутренним словом" в противоположность "внешнему слову", которому люди учатся в физическом мире. Итак, были люди, которые, не видя имагинативного мира, обладали "внутренним словом", воспринимали речи духовных существ и могли их сообщать. В развитии человечества было известное время, когда в мистериях действовали совместно оба эти рода сверхчувственных опытов познания. И так как каждый из них отрекался от способа видения другого, а то, что ему было доступно, мог образовать точнее и отчетливее, то из этого получалось чудесное взаимодействие внутри мистерий древнего времени. Были имагинативные ясновидящие, тренировавшие себя для видения мира имагинативных образов. И были такие, которые перешагнули мир имагинативного и тренировали себя для восприятия в свои души внутреннего слова, того, что постигается инспирацией. Один мог сообщить другому то, что он испытал благодаря своей особой тренировке. Но это было возможно в те времена, когда к человеку была совершенно другая степень доверия, которое теперь просто прекратилось в силу развития нашего времени. Теперь один человек не "верит" другому так сильно, чтобы только слушать то, что другой описывает из образов имагинативного мира, прибавляя к этому то, что он сам знает из инспирации, с твердой верой в то, что описания другого правильны. Теперь каждый человек хочет видеть сам, и для нашего времени это правомерно. Мало людей довольствовались бы теперь односторонним образованием имагинаций, как это случалось в известные времена. Поэтому для современного человека также необходимо, чтобы он был постепенно проведен через три ступени высшего познания, не пропуская ни одной. На всех ступенях сверхчувственного познания мы воспринимаем великие тайны, касающиеся События Христа; имагинативное, инспиративное и интуитивное познания могут сказать о Нем бесконечно много. Если, исходя из этой точки зрения, мы обратим взор на четыре Евангелия, то мы должны сказать, что Евангелие от Иоанна написано с точки зрения такого посвященного, который стоял внутри тайного мира, вплоть до интуиции, и описывал Событие Христа из интуитивного видения духовного мира. Но кто более точно вникает в особенности Евангелия от Иоанна - и это мы увидим как раз в этом цикле докладов, - должен будет сказать себе, что все то, что особенно ясно выражено в Евангелии от Иоанна, сказано с точки зрения инспирации и интуиции, а все, что дается в образах имагинаций, наоборот, неотчетливо и блекло. Так что автора Евангелия от Иоанна - помимо того, что он все же привнес из имагинаций, - мы должны назвать вестником всего того в Событии Христа, что открывается обладающему внутренним словом, вплоть до интуиции. Потому автор Евангелия от Иоанна в главнейшем характеризует нам тайны Царства Христова как обусловленные внутренним Словом, или Логосом. В основе Евангелия от Иоанна лежат инспиративно-интуитивные познания. Иначе с тремя другими Евангелиями. И никто из авторов других Евангелий не выразил так ясно того, что он, собственно, хотел сказать, как автор Евангелия от Луки. Ему предшествует удивительное короткое вступление, которое говорит о том, что многие люди до этого евангелиста делали то же самое: собирали, передавали различные рассказы о событиях в Палестине и, чтобы сделать точнее и по порядку, Евангелист берется передать то - и теперь следует полное значения выражение, - что сообщали те, которые с самого начала, как теперь принято переводить, "были очевидцами и служителями Слова" (Лк. 1, 1-2). Итак, автор Евангелия от Луки хочет передать то, что имели сказать те, кто видели собственными глазами - лучше сказать "личнозрящие" - и служители Слова. В духе Евангелия от Луки "личнозрящие" - это те, которые обладают имагинативным познанием, могут проникать в мир образов и там воспринимать Событие Христа, которые тренировали себя на видении таких имагинаций. Личнозрящие, которые видели точно и отчетливо. Именно такие сообщения автор Евангелия от Луки клал в основу своего повествования. И самозрящие в то же время были "слугами Слова". Многозначительное выражение. Он не говорит "обладателями Слова" (ибо это были бы люди, имеющие полное инспиративное познание), а "слуги Слова", т. е. слуги тех, которым не были доступны в той же мере имагинаций, как им в их личностном прозрении, но которым были доступны благо-вествования инспиративного мира. Им, слугам, сообщалось то, что воспринимал инспирированный, они могли это возвещать, ибо им это сказали их инспирированные Учителя. Они - слуги, а не обладатели Слова. Итак, Евангелие от Луки восходит к сообщениям тех, которые суть самовидцы, самоиспытатели в имагинативных мирах, которые выучились выражать то, что они там увидели, средствами, которыми обладает инспирированный человек, которые таким образом сделали себя слугами Слова. Здесь мы имеем пример того, как точно выражаются Евангелия и как мы должны понимать слова совсем буквально. В таких на основе духопознания составленных провозвестиях все точно и определенно, и современный человек часто не имеет никакого представления о той точности и определенности, с которой выбираются слова в подобных источниках. На этот раз, как и всегда, когда мы приступаем к подобным исследованиям, мы должны вспомнить, что Евангелия не являются источниками познания для духовной науки. Только вследствие того, что что-то написано в Евангелиях, оно еще не становится истиной для того, кто строго стоит на почве духоведения. Духоиспытатель черпает не из писаных источников, а из того, что предлагает в его время само духоведческое исследование. То, что могут сказать в наше время ясновидящему и посвященному существа духовного мира, - это источники для самой духовной науки, для посвященных и ясновидящих. И в известном отношении эти источники в наше время те же, что и в те времена, которые я вам только что обрисовал. Поэтому и теперь ясновидящими можно назвать тех, которые имеют доступ в имагинативный мир, а посвященными - тех, которые могут подниматься до инспирации и интуиции. Так что для наших времен выражение "ясновидящий" не совпадает с выражением "посвященный". Все, что мы находим в Евангелии от Иоанна, может покоиться лишь на исследовании посвященного, способного восходить до инспиративного и интуитивного познания. Все, что мы встречаем в других Евангелиях, может покоиться на сообщениях имагинативно ясновидящих, не способных самостоятельно восходить к инспиративному и интуитивному мирам. Если строго придерживаться сегодняшнего разграничения, то Евангелие от Иоанна опирается на посвящение, остальные же три, в особенности Евангелие от Луки, даже по признанию самого автора, - на ясновидение. И так как оно главным образом покоится на, ясновидении, так как там собрано все, что мог видеть наиболее тренированный ясновидящий, то оно дает нам и точную картину того, что могло быть дано нам Евангелием от Иоанна лишь в блеклых образах. И чтобы еще точнее подчеркнуть различие, хотелось бы сказать следующее. Представьте себе человека, способного познавать имагинативный мир, но не ясновидящего, посвященного так - что вообще-то теперь едва ли возможно, - что для него был бы открыт мир инспирации и интуиции. Такой человек встречается с другим, который, может быть, вовсе и не посвящен, но перед которым благодаря каким-нибудь обстоятельствам открыт имагинативный мир так, что он может иметь полный обзор имагинаций. Такой человек мог бы много сообщить первому из того, что он видит и чего первый не видит, но может объяснить из инспирации. Люди, ясновидящие без посвящения, теперь весьма многочисленны, обратное вряд ли возможно, что какой-нибудь посвященный, хотя и обладает даром ясновидения, но в силу каких-либо причин в отдельном случае не может прийти к видению имагинативного, тогда ему многое для него еще не известное мог бы рассказать ясновидящий. Антропософия, или духовная наука, опирается на источники посвященных, так что ни Евангелие от Иоанна, ни другие Евангелия не являются источниками ее познания, это всегда надо строго подчеркивать. То, что и теперь может быть исследовано без исторического документа, есть источник для антропософского познания. А затем уж мы переходим к документам и пытаемся сравнить с ними то, что теперь может найти духовное исследование. И то, что оно теперь может найти безо всякого документа о Событии Христа, и может найти ежечасно, это мы находим снова во всем величии в Евангелии от Иоанна. И это столь ценный документ потому, что он показывает нам, что тогда, когда он был написан, был некто, написавший его так, как его и теперь мог бы написать тот, кто посвящен в духовный мир. Те же голоса, которые можно воспринять теперь, доходят к нам из глубин столетий. То же самое и с другими Евангелиями, и с Евангелием от Луки. Не образы, рисуемые нам автором Евангелия от Луки, являются для нас источниками познания высших миров, а то, что дает нам подъем в сверхчувственный мир. И когда мы говорим о Событии Христа, то источником для нас является также та великая панорама образов и имагинаций, которые нас окружают, когда мы обращаем взор на происшедшее в начале нашей эры. И то, что является нам самим, можно сравнить с образами и имагинациями, описываемыми нам в Евангелии от Луки. И этот цикл докладов должен показать нам, как выглядят имагинативные образы, обретаемые современным человеком, рядом с описаниями, которые нас встречают в Евангелии от Луки. Поистине, для духовного исследования, направленного на события прошлого, есть лишь один источник - и он не во внешних документах. Ни камни, выкапываемые нами из земли, ни документы из архивов, ни то, что написали историки, под действием инспирации или нет, - все это не источники для духоведения. Наш источник это то, что мы можем прочесть в непреходящей хронике, - в Акаша-хронике. Это дает нам возможность без внешних документов познать то, что произошло. Так современный человек может выбрать два пути, чтобы получить весть о прошлом. Он может взять исторические свидетельства, если он хочет узнать что-нибудь о внешних событиях, или религиозные свидетельства, если он хочет узнать что-нибудь о духовных отношениях. Или он может спросить: "Что могут сказать те, которые сами для своего духовного ока раскрыли Акаша-хронику, в которой непреходящими письменами обозначено все, что когда-либо произошло в развитии вселенной, Земли и человека?". Человек, поднявшийся в сверхчувственные миры, постепенно учится читать эту хронику. Это необыкновенное письмо. Представьте, что перед вашим духовным оком возникает ход событий так, как они протекли; представьте, что перед вашими глазами как в туманном образе возникает Кесарь Август со всеми его деяниями; все, что тогда случилось, является перед вашим духовным оком. Так является оно перед духоиспытателем, и ежечасно он может познать новое. Ему не надо внешних свидетельств. Ему надо лишь обратить взор на определенную точку становления мира или человечества, и перед его глазами в духовном образе встанут происшедшие события. Так может духовный взор проникать в прошлое, и то, что он там видит, обозначают как результат духовного исследования. Что же произошло в те времена, с которых начинается наша эра? Увиденое духовным взором, может быть сравнено с тем, что нам говорит, например, Евангелие от Луки. И духоиспытатель познает, что тогда жили такие духовидцы, которые видели то, что было в прошлом; и мы можем сравнить, как то, что они могут передать нам как свое настоящее, относится к тому, что может увидеть взор, обращенный на Акаша-хронику того времени. Нам нужно все снова и снова проникаться душой, что мы черпаем не из древних памятников, а из самого духовного исследования и что почерпнутое из духовного исследования мы заново разыскиваем в древних памятниках. Благодаря этому древние памятники обретают повышенную ценность, и мы можем судить об истинности того, что в них содержится, из нашего собственного исследования. Через это они возрастают как выражение истины, ибо мы сами можем познать истину. Нельзя высказывать вещи, подобные вышеописанным, без того, чтобы одновременно не указать, что это чтение в Акаша-хронике не так легко, как созерцание событий в физическом мире. Мне хотелось бы на отдельном примере сделать вам более наглядным, в чем состоят известные трудности при чтении Акаша-хроники. Мне хотелось бы сделать это для вас нагляднее на примере самого человека Из элементарной антропософии мы знаем, что человек состоит из физического, эфирного и астрального тел и Я. Трудности начинаются с того момента, когда человека рассматривают уже не только на физическом плане, а поднявшись в духовный мир. Имея перед собой человека физически, вы имеете перед собой единство его физического, эфирного, астрального тел и Я; так происходит при рассмотрении человека в его дневном бодрствовании. Когда же для его наблюдения по необходимости приходится подниматься в высшие миры, в этот момент и начинаются трудности. Когда мы, например, ночью, желая видеть всего человека, должны подняться в мир имагинативного, если мы хотим видеть астральное тело, которое тогда вне физического, то мы имеем существо человека разделенным на два отдельных друг от друга члена. То, что я сейчас описал, хотя и редко случается, ибо наблюдение человека до известной степени еще легко, но из этого вы можете представить себе, в чем трудность. Представьте себе, что некто входит в помещение, где спит группа людей. Если он ясновидящий, он видит лежащие в постели физическое и эфирное тела, а восходя ясновидчески, он видит астральные тела. Но астральный мир есть мир взаимопроникновения. В нем астральные тела проходят друг сквозь друга. И хотя с опытным ясновидящим это не легко случается, но все же может случиться, что глядя на группу спящих людей, он может перепутать, какое астральное тело принадлежит какому физическому. Это случается не часто, потому что это видение до известной степени принадлежит к низшим ступеням, и человек, приходящий к нему, хорошо подготовлен, как нужно различать в данном случае. Но если в высших мирах наблюдать не человека, а другие духовные существа, то эти трудности весьма возрастают. Да, они велики уже и для человека, если его рассматривать не как современного человека, а во всем его существе. Когда вы таким образом рассматриваете ныне живущего человека, проходящего через инкарнации, вы спрашиваете себя: "Где было его Я в предшествующей инкарнации?" К его предшествующим инкарнациям вы должны прийти через деваханический мир. Вы должны быть в состоянии установить, какое Я всегда принадлежало к прежним инкарнациям данного человека, сложным образом удерживать непреходящее Я и различные его ступени здесь, на земле. Тут уже возможна ошибка, легко впасть в заблуждение, ища пребывания Я в прежних телах. Восходя в высшие миры, не так-то легко удержать все, принадлежащее человеку, принадлежащее личности, связать с тем, что обозначено в Акаша-хронике как его прежние инкарнации. Представьте себе, что перед ясновидящим или посвященным стоит человек, например, Ганс Мюллер, и он спрашивает себя: "Каковы физические предки этого Г. Мюллера?" Предположим, что все внешние физические документы потеряны, нужно положиться лишь на Акаша-хронику, из нее он должен установить предков, дабы посмотреть, как развивалось физическое тело по наследственной линии. Затем может возникнуть вопрос: "Какими были прежние инкарнации этого человека?". Тогда посвященный должен идти совсем другим путем, нежели когда он шел к физическим предкам человека. Ему, может быть, придется проследить вспять много времени, если он хочет прийти к прежним воплощениям этого Я. Вы уже имеете два течения: ни физическое тело, находящееся перед нами, не является совсем новым созданием, ибо оно происходит по физической линии наследования от предков, ни Я не есть совсем новое создание, ибо оно слагается из прежних воплощений. Но то, что имеет значение для физического тела и для Я, то имеет значение и для промежуточных членов - эфирного и астрального тел. Я вам рассказывал, как эфирное тело тоже не является совершенно новым созданием, но оно может пройти известный путь через различные формы. Эфирное тело Заратустры снова появилось в эфирном теле Моисея; это то же самое эфирное тело.* (*В докладе "Реинкарнация и карма", прочитанном 3 февраля 1909 г. в Базеле; сохранились только отрывочные заметки (напечатаны в "Принципе духовной экономии в связи с вопросами перевоплощения" - GA, том 109)). И если теперь изучать только физических предков Моисея, то получишь одну линию, если же изучать предков эфирного тела Моисея, то получишь другую линию: придешь к эфирному телу Заратустры и другим эфирным телам. Так же как для физического тела нужно исследовать совершенно другие течения, чем для эфирного тела, так же и для астрального тела. От каждого члена человеческой природы можно прийти к различным течениям. Можно сказать: эфирное тело есть эфирное перевоплощение эфирного тела, которое было в совершенно другой индивидуальности, вовсе не в той же самой, в которой было раньше воплощено Я. То же можно сказать и об астральном теле. Когда мы поднимаемся в высшие миры, чтобы изучить человека в его прежних членах, то там отдельные течения расходятся друг с другом. Одно ведет по одному направлению, другое - по другому, и мы приходим к весьма сложным процессам в духовном мире. Если кто-нибудь хочет полностью понять человека с точки зрения духовного исследования, то он должен его описывать не просто как потомка его предков, что его эфирное тело унаследовало от того или другого существа или его астральное тело от того или другого существа, но он должен описать, как прошли свой путь все эти четыре члена, пока они полностью не воссоединились теперь в данном человека. Это нельзя сделать сразу. Можно, например, проследить путь, совершенный эфирным телом, и прийти к важным заключениям. А другой человек может проследить путь астрального тела. Один может придать больше значения эфирному телу, другой - астральному и сообразно с этим составить свои описания. Для того, кто не принимает во внимание всего, что говорят ясновидящие о конкретном существе, совершенно все равно, говорит ли один одно, а другой - другое; ему будет казаться, что всегда описывается то же самое. Для него тот, кто описывает физическую личность, будет говорить то же самое, что и тот, кто описывает эфирное тело; он всегда будет думать, что описывается личность Г. Мюллера. Все это может дать вам картину всей сложности отношений, встречающих нас, когда мы с точки зрения исследования ясновидящего, посвященного хотим описать сущность какого-либо явления мира, будь то человек или иное существо. То, что я теперь сказал, должно быть сказано; из этого вы можете усмотреть, что лишь самое обширное, многостороннее исследование в Акаша-хронике может выявить перед нашим духовным взором какое-нибудь существо. То Существо, Которое предстоит перед нами так же и в том духе, как Оно описано в Евангелии от Иоанна, Которое стоит перед нами со Своим Я, - безразлично, до или после Иоаннова Крещения; говорим ли мы о Нем как об Иисусе Назорее до крещения или как о Христе после Иоаннова Крещения, - Оно стоит перед нами со Своим Я, астральным, эфирным и физическим телами. Полностью описать Его мы можем только с позиции Акаша-хроники, проследив пути, которыми в развитии человечества прошли эти четыре члена тогдашнего существа Христа Иисуса. Лишь тогда мы можем их правильно понять. Здесь необходимо всеобъемлющее понимание сообщений о Христовом Событии с точки зрения современного духовного исследования, когда надо пролить свет на то, что кажется нам противоречивым в четырех Евангелиях. Современное, чисто материалистическое исследование не может видеть высокой ценности, истинной ценности Евангелия от Иоанна, ибо оно не может понять того, что высокий посвященный видит иначе, глубже, чем другие. Для трех других, синоптических Евангелий, те, которым не кажется правомерным Евангелие от Иоанна, пытаются создать род созвучия между ними. Создать созвучие будет весьма трудно, если в основании лежат лишь внешние, материальные события. Ибо то, что в завтрашнем докладе будет для нас особенно важным - рассмотрение жизни Иисуса из Назарета до крещения Иоанном, - описано двумя евангелистами: автором Евангелия от Матфея и автором Евангелия от Луки. Для поверхностного материалистического способа исследования здесь есть различия, ни в чем не уступающие тем, которые существуют между Евангелием от Иоанна и тремя другими. Рассмотрим факты. Автор Евангелия от Матфея говорит, что рождение создателя христианства было предвозвещено, что это рождение происходит, что волхвы, увидавшие звезду, приходят с Востока, что звезда вела их до места, где родился Спаситель, что это привлекло внимание Ирода и что, чтобы скрыться от избиения вифлеемских младенцев, совершенное по приказанию Ирода, родители Спасителя с Младенцем бегут в Египет. Когда Ирод умирает, Иосифу - отцу Иисуса - открывается, что он может вернуться; он возвращается, но из страха перед наследником Ирода идет не в Вифлеем, а в Назарет. Не буду сегодня касаться предсказания о Крестителе. Сегодня я хочу обратить внимание на то, что, сравнив Евангелия от Луки и от Матфея, мы найдем совершенно различное предвозвещение Иисуса из Назарета: один раз - Иосифу, другой раз - Марии. Из Евангелия от Луки видно, что родители Иисуса из Назарета всегда жили в Назарете и лишь случайно пошли в Вифлеем для переписи. Пока они пребывали там, родился Иисус. Затем, через восемь дней, следует обрезание - ничего не говорится о бегстве в Египет, - а через немного времени ребенок приносится в храм; как видно, была по обычаю принесена жертва, и затем родители с младенцем возвращаются в Назарет и там живут. Затем нам рассказывается примечательный эпизод: как двенадцатилетний Иисус, при посещении Его родителями Иерусалима, остался во храме, как они Его искали и нашли в храме среди тех, кто излагал Писания, как Он выступил перед ними как знаток Писания, каким Он выглядел разумным и мудрым в кругу книжников. Затем говорится, что они снова взяли Отрока домой, как Он возрастал, и более мы не слышим о Нем ничего примечательного вплоть до Крещения Иоанном. Мы имеем две истории Иисуса из Назарета до принятия им Христа. Тот, кто хочет их соединить, тот должен прежде всего спросить себя, как он соединит рассказ о том, что сразу после рождения Иисуса родители принуждены были бежать с ним в Египет и затем снова вернулись, как он соединит это, следуя обычному материалистическому пониманию, с принесением младенца во xpak, согласно Луке? То, что для физического понимания кажется полным противоречием, является для нас правильным и верным в свете духовного исследования. Верно и то, и другое, хотя в физическом мире оно является кажущимся противоречием. Именно три синоптических Евангелия должны были бы пробудить людей к духовному пониманию фактов становления человечества. Люди должны увидеть, что ничего не достигается тем, когда в таких памятниках опускают кажущееся противоречие или говорят о "вымысле", когда не справляются с реальностями. Евангелие от Иоанна не давало повода говорить подробно о событиях до Иоаннова Крещения, о проникновении Сущности Христа в три тела Иисуса Назорея. И многие важные загадки сущности Христианства разрешатся для нас именно сейчас, потому что на этот раз мы услышим исследование из Акаша-хроники того, каким было существо Иисуса Назорея, пока Христос не принял три его тела. Завтра мы начнем с исследования из Акаша-хроники существа и жизни Иисуса Назорея, а затем спросим себя, как относится то, что мы узнаем из этого источника, к тому, что описано нам в Евангелии от Луки как исходящее от тех, которые тогда были "личнозрящими"* или "служителями Слова". (*Лк. 1,2: "Как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова". Оче-видец = Augen-Zeuge (свидетель) дugen = zeugen = зачинать = совокупляться = смотреть "обладать" (присваивать себе) себя - зрящий [лично] То есть, "я-видящие" и "ясно-видящие" (Посвященные) (Прим. пер.).) |
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 | Первый доклад кассель, 24 июня 1909 г Участие в конференциях, фестивалях, семинарах, форумах и т д. ( название мероприятия, место, год) | | Первый доклад Дорнах, 8 сентября 1924года Рабочая программа составлена на основании гос впо специальности 03060062 – журналистика (квалификация журналист) |
| Первый доклад Дорнах 27 сентября 1920 г Рабочая учебная программа дисциплины «Философия» подготовлена в соответствии с Федеральным государственным образовательным стандартом... | | Первый доклад берн, 1 сентября 1910 г Гэф. Цель проекта, с учетом предшествующих достижений, укрепление регионального контроля за окружающей средой и применение нового... |
| Урок знаний 1 класс Тема: «Первый раз в первый класс» Цель: создать праздничное настроение 1 сентября, познакомить учащихся друг с другом, школой и учителем, развивать речь, воспитывать... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Оформление: класс празднично украшен воздушными шарами, на доске надпись «Здравствуй, школа!», плакаты «Первый раз в первый класс!»,... |
| Ежегодно 1 сентября, в первый день нового учебного года, в России Ежегодно 1 сентября, в первый день нового учебного года, в России отмечается День знаний |  | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Оборудование:- плакаты "Первый раз в первый класс", "День Знаний", "1 сентября", "Добро пожаловать в Страну Знаний!", "Здравствуй,... |
| Муниципальное общеобразовательное учреждение Я помню светлый день 1 сентября, когда пришёл первый раз в первый класс. Много незнакомых лиц, среди которых одно стало для меня... | | Урок-игра "1 сентября" Учитель. Сегодня 1 сентября. Прошли весёлые каникулы, вы все отдохнули, набрались сил, и мы снова собрались в нашем классе. Пришла... |
| 28 сентября 11 класс : Конференция молодых ученых в ибх (доклад учащихся... Октябрь–февраль 7–11 классы: Московская городская конференция проектных и исследовательских работ (естествознание), I тур | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Одно, максимум, два: в первый раз, когда шел в первый класс да, возможно, первая лекция в родной альма-матер. Вот, пожалуй и все.... |
| Мониторинг средств массовой информации 9 июля 2014 года РусГидро собирается закрыть сделку с Роснефтегазом в конце сентября, первый транш обсуждается 5 | | Бондарчук П. К. к в. н., доцент ниу вшэ В работе также рассмотрены требования в части регулирования системозначимых финансовых институтов, исследуются новые стандарты раскрытия... |
| «Здравствуй, школа» (урок в 1 классе) (1 сентября) Задачи Поздравляю вас с началом школьной жизни! Желаю вам всем успехов! Начинаем наш первый урок… | | Доклад о состоянии и результатах деятельности моу «Лихославльская... Данный доклад – первый опыт публичного отчета. В докладе представляется опыт работы и деятельность педагогического коллектива по... |
