Правительство Российской Федерации
Федеральное государственное автономное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Национальный исследовательский университет
"Высшая школа экономики»
Факультет медиакоммуникаций
ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА
На тему
Рецепция творчества Германа Гессе в советской культуре 1960-х – 1970-х годов
Студентка группы № 446ж
Николаева Полина Андреевна
Руководитель ВКР
Декан факультета филологии
Профессор Пенская Елена Наумовна
Москва, 2013
Оглавление
Введение…………………………………………………………………………4
1. Рецепция как факт диалога культур. Постановка теоретической проблемы.............................................................................................................6
1.1. Подходы к обсуждению в основных гуманитарных исследованиях…...6
1.2. Пути и формы русско-германского диалога в 19-20 вв…………………..8
1.3. Поиски нового языка и стиля в культурном диалоге между Россией и Германией. Послевоенный период……………………………………………...9
1.4. Тема России в публицистике Гессе………………………………………..11
2. История перевода и публикации произведений Гессе в СССР. Переводчики как культурные посредники………………………………...15
2.1 Пути Гессе к русскому читателю…..………………………………………15
2.2 Повесть «Под колесом». Поиски безопасного доступа к советскому читателю………………………………………………………………………....16
2.3 «Игра в бисер». Подступы к «главному» Гессе. Переводческие стратегии и издательская «кухня» 1960-х в советском контексте………………………16
2.4 Политика внутреннего рецензирования…………………………………...18
2.5 Вступительная статья к изданию как элемент издательской стратегии. Переводчики, комментаторы - соавторы создания «русского» Гессе. Пути адаптации к советскому контексту…………………………………………….21
2.6 100-летие Гессе. Новые интерпретации в 1970-х годах. Второе шаг к советскому читателю……………………………………………………………22
2.7 Политические и культурные коллизии выпуска романа Гессе «Игра в бисер» (1984). Нюансы трактовок и акценты в новом переводе…………….23
3. Историко-литературная характеристика советского контекста 1960-1970-х…………………………………………………………………………….33
4. Полемика вокруг Гессе……………………………………………………..41
5. Литературные и бытовые интерпретации творчества Гессе…………52
5.1. Аверинцев С.С. – истолкователь Гессе. Создание модели читательского восприятия творчества Гессе. Подступы к объяснению «культа» Гессе в советской культуре……………………………………………………………...52
5.2. Читательский эталон Аверинцева и реализация его опыта в литературных, мемуарных, публицистических практиках 1970-2000-х годов……………………………………………………………………………...54
6. Заключение…………………………………………………………………..63
Библиография…………………………………………………………………..65
Приложение……………………………………………………………………..69
Введение
Предмет исследования данной выпускной квалификационной работы - рецепция творчества немецкого и швейцарского писателя Германа Гессе в культуре СССР в период 60-70х годов ХХ века. Объект анализа – корпус публицистических и художественных материалов, архивные документы и творческое наследие Германа Гессе, переведенное на русский язык.
Цель работы – восстановить историю изданий Гессе в СССР, выявить способы интерпретации в критике, публицистике, а также оценить воздействие творчества Гессе на советское культурное сознание 1970-1980-х, описать место, которое Гессе занял в советском культурном Пантеоне.
Среди методов исследования - сравнительный анализ, интервьюирование, аналогия.
Задачи исследования включают в себя:
Анализ пласта текстов. Сюда входят сочинения Гессе, изданные на русском языке, история переводов и публикации текстов Гессе в советских издательствах (по материалам РГАЛИ), литературная критика.
Сравнение двух русских переводов главного романа Гессе «Игра в бисер»
Восстановление историко-литературного контекста 60-70х годов и культурной атмосферы общества.
В работе выделяются шесть частей:
Рецепция как факт диалога культур. Постановка теоретической проблемы.
История перевода и публикации произведений Гессе в СССР. Переводчики как культурные посредники
Историко-литературная характеристика советского контекста 1960-1970-х
Полемика вокруг Гессе
Литературные и бытовые интерпретации творчества Гессе.
Заключение
Эта тема представляется актуальной, потому что позволяет ближе подойти к глубоким процессам формирования культуры, наследником которой является сегодняшний день, а также выявить способы рецепции западной классики в советском социокультурном контексте второй половины 20 века.
Работа обладает определенной научной новизной, потому что пока не существует исследований на тему, близкую этой. Возможно, результаты этой работы могут быть в дальнейшем учтены филологами, литературоведами, культурологами.
Рецепция как историко-литературная и теоретическая проблема.
Начиная разговор о рецепции, обратимся к определению, которое дает этому понятию толковый словарь Д.Н. Ушакова. Рецепция – это «усвоение и приспособление данным обществом социологических и культурных форм, возникших в другой общественной среде»1
1. 1. Подходы к обсуждению в основных гуманитарных исследованиях
В гуманитарных науках явление рецепции – восприятия, истолкования, воздействия текста на сознание аудитории – имеет давнюю историю
Рецепция обусловлена целым комплексом историко-культурных обстоятельств и связана с конкретными свойствами читательской аудитории. Опыт рецептивных исследований свидетельствует, что динамика восприятия литературных произведений зависит от целого ряда историко-культурных и политических факторов, ее актуальность меняется в зависимости от смены вкусовых ориентаций и ожиданий читающей публики. Художественный текст, таким образом, в той же мере является частью современной культурной ситуации, как и той эпохи, в какую он был изначально создан. Поэтому само понятие рецепции предлагает анализ сразу нескольких иземерений восприятия – синхронного и диахронного.
Гете выделил три типа художественного восприятия: 1) наслаждаться красотой, не рассуждая; 2) судить, не наслаждаясь; 3) судить, наслаждаясь, и наслаждаться, рассуждая. Те, кто способен к последнему типу художественного восприятия, по мнению Гете, воссоздают произведение заново: только они способны усвоить все богатство художественной мысли. Этот третий тип художественного восприятия адекватен природе художественного произведения2.
Характер художественного восприятия определяется не только художественным текстом, но и особенностями реципиента. Художественное восприятие превращает художественное произведение в факт сознания реципиента.
Применительно к литературе исследователи, как правило, выделяют два аспекта рецепции: а) непосредственный анализ художественного текста; б) интерпретации механизмов творческого и эмоционального участия читателей.
Исследованиями данного явления занимались многие ученые. Среди них М. П. Алексеев, А. Н. Веселовский3, В. М. Жирмунский.
Концепция диалога, разработанная в трудах М. М. Бахтина, стала принципиальной для теории рецепции. Диалогическое начало мыслится Бахтиным предельно широко. «нет границ диалогическому контексту»4, - замечает учёный. В поздних набросках «к методологии гуманитарных наук» М. М. Бахтин отмечал, что «...текст живет, только соприкасаясь с другим текстом (контекстом). Только в точке этого контакта текстов вспыхивает свет, освещающий и назад и вперед, приобщающий данный текст к диалогу»5
С теоретической точки зрения в основе рецепции всегда лежат конструктивные принципы «пересоздания» и «воссоздания». Термин «пересоздание», определенный Г. Ф. В. Гегелем как «вторжение в имманентный мир понятий», активно используется и в современном отечественном литературоведении. В. М. Жирмунский отметил, что «пересоздание» представляет собой « ... новое творчество из старых материалов»6. Творчество превращается в сотворчество. Оно всегда предполагает проецирование на другого автора своей картины мира и способов его воплощения.
Итак, художественная рецепция есть восприятие и перевоссоздание на основе воспринятого (прочитанного, пережитого, увиденного, осознанного) собственных текстов (мыслей, идей, впечатлений, картин). Данное толкование рецепции требует разграничения терминов - «рецепция» (форма восприятия), «интертекстуальность» (диалог текстов, т.к. в каждом тексте можно проследить ссылку на предыдущий), «интерпретация» (собственная трактовка раннее созданного).
1.2. Пути и формы русско-германского диалога в 19-20 вв.
Рецепция немецкой литературы русской культурой – давняя и подробно обсуждаемая междисциплинарная тема7. Русское гегельянство, русский романтизм который не в последнюю очередь формировался под воздействием идей, форм и стилистики немецких романтиков, - все эти проблемы давно изучены8.
К началу двадцатого века культурный диалог между Россией и Германией принял иные формы и прошел несколько этапов. Этому способствовали европейские экзистенциальные настроения, которым оказалось близко русское мироощущение. И для России и для Германии в это время характерен слом всех идентичностей, в условиях которого «русско-немецкий культурный диалог все больше превращался в совместное мифотворчество»[Тиме: 21]. Большое значение для усвоения русских идей в Германии сыграл факт, что в начале XX века многие российские философы и литераторы активно печатали там свои работы; среди них были Д. Мережковский, Вяч. Иванов, Н. Бердяев, Федор Степун и другие.
Каждая культура ко времени, пришедшемуся на рубеж 19-20 вв., создала свои стереотипы представлений друг о друге, выбрала знаковые фигуры, взаимно отраженные друг в друге. В ту эпоху немецкие и русские философы и литературы как никогда прежде увлечены дискуссиями вокруг выяснения национальной самобытности России, специфики ее исторического пути – всем тем, что входило в понятие «русской идеи».
У Шпенглера феномен «русской идеи» развит в оппозицию Россия – Запад, соответствующую противопоставлению Достоевского и Толстого как становящегося и готового. ««Двуликий» миф о русской душе стал плодом совместного мифотворчества, возможного лишь при необыкновенном взаимопроникновении русского и немецкого духовных пластов. Оно осуществилось именно благодаря «диалогу» между Россией и Германией, особенно интенсивному в первые десятилетия XX века.» [Тиме: 245]
В это время Германия как никогда увлечена Достоевским, олицетворявшем ее хаос, сложность истории.
Мировые войны, где Россия и Германия оказались непосредственными противниками, и продолжительная культурная изолированность СССР значительно осложнили духовный диалог двух стран, сведя представления народов друг о друге до стереотипов.
1.3. Поиски нового языка и стиля в культурном диалоге между Россией и Германией. Послевоенный период .
Когда в шестидесятых годах стала чаще допускаться в советскую печать западная литература, не соответствующая идеологии режима напрямую, переводчики столкнулись с большой проблемой из-за недостаточного знания культуры и реалий зарубежных стран; не знали этого и читатели. Другая проблема заключалась в жанровом сжатии, которое произошло в СССР в 30-50-х годах. «Чужой текст нужно было адаптировать, сделать так, чтобы он звучал хорошо по-русски. Это ведет к нехорошей абберации: у людей, которые не занимаются чужими культурами возникала замечательная иллюзия, будто во всем мире все, как у нас. Многие конфликты, которые мы сейчас переживаем в самых разных областях, заключаются в том, что реальность вступает в конфликт с этим убеждением»9. Как уже говорилось в начале, современный процесс глобализации подразумевает неизбежное ускорение межнациональных контактов и «культурного трансфера». В 2009 году в Берлине прошла конференция «Культура как/и перевод: Русско-немецкие отношения в XX и XXI веке». По мнению ее организаторов «перевод все больше понимается как культурный и социальный процесс»10. Главной задачей перевода является теперь не только воспроизведение оригинала, а подготовка пространства для диалога культур, так называемый «межкультурный перевод», «функция переводчика из сферы услуг перемещается в сферу творческой, созидательной деятельности, активно влияющей на общественную динамику» (там же). Участники конференции подвергли критике актуальный в России принцип лингвистической относительности, опирающийся на идею о ментальности и опровергнутый западноевропейским языкознанием. Популярность этой доктрины они связали с политическим спросом, «который инструментализирует старые идиологемы русской исключительности, мифы о неспособности ограниченного западного ratio постичь “русскую душу” и о функциональности и эстетическом превосходстве русского языка над другими. Этностереотипы объявляются отвечающими реальности, а перед языкознанием ставится задача обеспечить их пропаганде научную респектабельность» (там же). Все это затрудняет, искажает процесс диалога культур.
1.4. Тема России в публицистике Гессе
Отношение Германа Гессе к России не было индифферентным. Однако эта тема не волновала его так сильно, как многих его современников, особенно в первой половине 20 века. Не было у него и значимых контактов людьми русской нации и вживую. По мнению К. Азадовского после путешествия Гессе в Индию в 1911 году в его сознании возникла дихотомия «Запад – Восток»11. Первая мировая война, революция в России заставили его обратить более пристальное внимание на происходящее в стране. Для Гессе этого периода принципиально важно увлечение Достоевским, которого он напрямую связывает с понятием русского «хаоса», что напрямую отразилось в его статье «Братья Карамазовы или Закат Европы».
«Стоит лишь бросить взгляд на новейшую литературу, как всюду замечаешь перекличку с Достоевским, пусть и на уровне простых и наивных подражаний. Идеал Карамазовых, этот древний, азиатски оккультный идеал начинает становиться европейским, начинает пожирать дух Европы. В этом я и вижу закат Европы»12.
Показанные Достоевским образы он вполне традиционно для европейца своего времени воспринимает как воплощение русского человека:
«Русский человек - это Карамазов, это Федор Павлович, это Дмитрий, это Иван, это Алеша. Ибо эти четверо, как они ни отличаются друг от друга, накрепко спаяны между собой, вместе образуют они Карамазовых, вместе образуют они русского человека, вместе образуют они грядущего, уже приближающегося человека европейского кризиса».
«Русский человек, Карамазов, - это одновременно и убийца, и судия, буян и нежнейшая душа, законченный эгоист и герой совершеннейшего самопожертвования» (там же: с.92).
Гессе понимает «русский душу» у Достоевского как особый тип, к которому необходимо духовно приблизиться европейской нации.
«…мы воспринимаем его как пророчество, как предвестника разрушения и хаоса, какими на наших глазах несколько лет назад была охвачена Европа. … Будущее неопределенно, путь же к нему указан здесь недвусмысленно. Направление его - к новому душевному строю. Он ведет через Мышкина, требует "магического" мышления, принятия хаоса»13.
После бурного восхищения Достоевским для Гессе пришла пора его частичного отторжения, переосмысления. Уже в более поздних своих высказываниях он формулирует для себя предназначение Достоевского как писателя:
«Достоевского надо читать, когда мы глубоко несчастны, когда мы исстрадались до предела наших возможностей и воспринимаем жизнь, как одну-единственную пылающую огнем рану, когда мы переполнены чувством безысходного отчаяния. И только когда мы в смиренном уединении смотрим на жизнь из нашей юдоли, когда мы не в состоянии ни понять, ни принять ее дикой, величавой жестокости, нам становится доступна музыка этого страшного и прекрасного писателя»14.
В тридцатых годах он отчасти увлекался идеями русского социализма, как их понимали тогда в Европе, рассуждает о необходимости такого переустройства в Германии. Например, его цитата из рецензии в журнале 1931 года:
«Как бы ни изощрялась во лжи западная пресса, но события в России – без сомнения, самое важное, быть может, единственно важное, что происходит сегодня на белом свете. Помимо мира, в котором мы обретаемся, существуют иные миры, и сегодняшняя Россия не в ладах с этими иными мирами, все потустороннее, религиозное, относящееся к духовному она воспринимает по-детски строптиво, но у нее есть перед Западом одно преимущество – искренность. Россия – единственная в мире страна, у которой мы многое могли бы перенять в сфере реальной политики и материальных преобразований»15.
На такого рода высказываниях советская критика впоследствии хотела построить его образ как «левого» мыслителя.
Будучи способным очень широко воспринимать культуру, Гессе всегда отдавал должное русской литературе и отводил ей место на своих книжных полках.
«Особенно богата русская литература минувшего столетия. Так как великий классик русского языка Пушкин относится к непереводимым, мы начнем с Гоголя, включив в нашу библиотеку его «Мертвые души» и повести. Возьмем «Отцы и дети» Тургенева, несколько забытый ныне шедевр, и «Обломова» Гончарова. Толстого, чье великое искусство порою несколько затмевается проблематикой его проповедей и реформаторскими устремлениями, нам по меньшей мере следует взять романы „Война и мир“ (по-видимому, лучший русский роман) и «Анна Каренина», не забыв, однако, и его народных рассказов. «Братьями Карамазовыми» и «Преступлением и наказанием», а также одухотвореннейшим романом «Идиот» должен обязательно присутствовать и Достоевский»16.
|
