Психологический анализ культурных установок
Скачать 1.41 Mb.
|
Психология в историческом контексте. Обсуждая существование психологической позиции, нам следует соотнести ее в некоторой степени с нашей собственной философской традицией, на что я указывал в предыдущей главе о философской позиции. Можно напомнить период западной философии, с которого она начиналась, и где мы можем обнаружить некоторое предвиденье нашей модели. Это целиком согласуется с той традицией, что современная психология возникла из философии. Во многих европейских университетах психологию всегда преподавали на факультетах философии. Эту тему поднимает Корнфорд в своей посмертной работе «Принцип мудрости», где он обнаружил важные мотивы нашей современной эпохи в связи между философией и шаманизмом. Философская способность трансцендировать концептуально наше человеческое бытие имеет очень древнее, первобытное происхождение. Она обнаруживается в человеке, чье знание истины является тем, что он вспоминает (anamnesis), и чья способность предсказывать будущее (пророчествовать) является целью его стремлений. Тот, кто вспоми-i нает истину — поэт, повествующий историю творения и пробуждаю-щий основной космогонический миф, чтобы обозначить или датировать свое время. Талант пророчества открывается в «провидцах», которые давно были признаны Демокритом: «Мудрость» в пятом веке в Греции включала поэтов и провидцев, так же как и мудрецов и философов... и связывалась со вдохновением поэта и пророка, с философской интуицией, которую Демокрит называл «истиннорожденной мудростью»... Демокрит молился, чтобы он смог встретиться с желанными секретами богов, которые могут принести человеку добро или зло и открыть будущее во снах [97]. Более того, поэт и пророк были не разными людьми, а сочетались в одном человеке — в том, кто переживал «мантическое» вдохновение, форму высшего безумия, которая, как говорит нам Гомер, давала пророку Калхасу знание прошлого, настоящего и будущего. Это могло также произойти с сугубо рациональным философом: Из-за диалога в «Федре» (Phaedo) о дне смерти Сократа мы начинаем воспринимать его как Наделенного «мантической» мудростью, которая видит за пределами путаницы рациональных сомнений. Он приписывал свою силу Аполлону [98]. Но существует вторая форма пророческого безумия, являющаяся талантом, данным Дионисом: Предсказание здесь относится к прошлому и настоящему. Оно практиковалось, чтобы открыть «древний гнев» обиженных богов, чья месть вызвала наследственные болезни и недуги. Пророческое безумие открывает средства «избавления» и «прощения от существующих злых сил», через обращение в молитвах к помощи божеств в ритуалах очищения и инициации... Безумие посвящения... использует много терминов, ассоциируемых с процедурами, общими для медицины и мистерий [99]. Эти опыты инициации были не столько снятием «завесы» над будущим, сколько открытием ошибок в прошлом, последствиями которых является настоящее зло. Один из способов сделать это — обратиться к врачу, или, как мы могли бы сказать сегодня, врачу-аналитику, или к психотерапевтическому искусству раскрытия «сокрытого настоящего» в катарсических целях. Третьей формой безумия, согласно Корнфорду, является: одержимость музами, которые заманивают нежностью девственной души. воодушевляют до экстаза в песнях и поэзии, направляя бесчисленные подвиги мужчин, как в старину, для наставления потомства... Как мужчина, поэт зависит от слухов: но как божественно вдохновленный, он имеет доступ к знанию живого свидетельства «настоящего» тех подвигов, которые он описывает. Музы фактически наделены такой же мантической силой, что и пророк, трансцендируя ограничения времени... Поэтому Гесиод начинает с музы, говорящей о настоящем, прошлом и будущем — теми же словами, в которых Гомер описывает талант предсказателя Калхаса. И то, что муза открывает виденью поэта, — это происхождение мира и рождение богов [101]. Прототип «предсказателя-поэта» или «пророка-поэта-мудреца» в исследовании Корнфорда далее показан в туземном шамане. Важность шаманизма в том, что он дает свидетельство о существовании первичных корней во всех истинно философских установках. Шаман получает свое знание и переживает свое состояние без культурного опосредования в течение периода психической болезни, обычно в юношеском возрасте. Его медиумическое восприятие прямо направляется бессознательным. Этот шаманический талант проявляется в людях, чьи имена также ассоциируются с высотами философской рациональности. Таким человеком был Пифагор. Даже материалистический философ Эпикур признавал способность разума «направлять и проецировать себя далеко и широко» и безграничный космос, на который разум стремится смотреть всегда, и который свободная проекция ума пересекает в своем полете [102]. Ум «в полете» — больше, чем простая метафора для шаманизма с его способностью к архетипическим переживаниям, с его открытием сокрытого настоящего и «волшебным полетом», в котором шаман, как считают, покидает свое земное тело для исследования сфер высшего сознания. На самом высоком уровне он начинает переживать духовное наполнение или экстаз, являющийся целью йо-гической отрешенности. Провидец-поэт является философом, одновременно и софистом, и любителем мудрости. Это подразумевает, что точно так, как существуют глубокие области бессознательной психики, из которой он черпает свое первоначальное вдохновение, существует и высший уровень сознания, на котором он чувствует приближение к бессмертию. Чтобы определить позицию философа в отношении других фигур, с которыми он связан, мы могли бы показать происхождение и развитие этой фигуры в следующей серии: шаман-провидец-поэт-пророк-философ-религиозный мистик. Гераклит отождествлял себя с философом, потому что нашел логос: ища себя самого; но, с другой стороны, эта мудрость — не частное мнение Гераклита, но общая для всех. ...Именно в этом смысле Гераклит говорит об особом вдохновении, заменяющем всех пророков, поэтов и мудрецов прошлого или его времени [103]. Признанный философ, пишет Корнфорд, «доказывает пункт за пунктом и производит убедительные выводы из неоспоримых аксиом» («сперва философ должен предложить твердые логические доказательства вместо догматических заявлений»). Таким был поэт Парменид, интересовавшийся не осязаемыми объектами, а метафизическим мышлением [104]. Он сделал признание, что одна поэма (он написал ее в стихах) целиком открыта ему божеством. «Хотя эта традиция могла прийти к нему от кого-то, его путешествие к (или вокруг) небесам напоминает небесное путешествие (волшебный полет) в шаманическон ритуальной драме» [105]. Совершенно иной аспект философии представлен у Эмпедокла, который, видимо, не разделял высокомерное презрение Гераклита к «изучению многих вещей». Его натура, пишет Корнфорд, была «такой же богатой, живой и многосторонней как у Гете», приветствовавшего любую форму опыта: Он воспроизводит с адекватной полнотой каждую форму божественного безумия Платона, каждый соответствующий аспект его божества Аполлона и его прототипа Орфея и объединяет в своей собственной личности все персонажи, которые он описывает как отличающие конечное высшее воплощение перед возвращением к божественному блаженству: провидец, менестрель, терапевт и руководитель людей [106]. Эта ссылка на терапевта дает упущенный элемент в целой серии фигур провидец-поэт-пророк, ведущей к философу. Шаман является «целителем души», он кровный брат Гиппократа, физического терапевта, который позже стал первым истинным ученым древнего мира. Гений Платона заключается в том, что его философия простирается за пределы сократического «рационального дискурса» к иррациональной части души» с ее доктриной бессмертия, которая занимается припоминанием идей, «вечной реальности», с одной стороны, и будущего — с другой. Он, следовательно, соприкасается с шаманом, который «припоминает истину», и с религиозным мистиком, который находится в соприкосновении с будущим, воспринимаемым им в состояниях экстаза. Тем не менее, он остается философом-поэтом, вспоминающим ритуалы и мифы происхождения культуры. Если и есть различие, которое можно сделать между философом и религиозным мистиком, оно также применимо к философу и поэту. Ссора между философом и поэтом возникла потому, что «существует общее поле, которое каждая сторона объявляет своим собственным» [107]. Главная задача провидца — предсказать будущее, тогда как поэт занят воображаемым виденьем прошлого: это виденье простирается назад к самым начальным вещам, до мифической эпохи «Теогонии» Гесиода, к возникновению богов еще задолго до человека, к развитию династий богов, к войне между олимпийцами и титанами; и дальше снова к космогонии, первоначальному оформлению проявленного мира [108]. Поэты смешивают миф и локальную историю свободно и неразборчиво; боги и герои встречаются в реальных местах и в исторически достоверные времена, как у Гомера, и это шокирует философов. «Занятие философа, — пишет Корнфорд, — снять вуаль над историей и мифом и проникнуть в природу вещей, в реальность, удовлетворяющую требованиям абстрактного мышления» [109]. Здесь снова Платон остается победителем в этом споре, т.к. в «Тимее» он становится философом-поэтом, рассказывающим историю творения, в которой человечество не менее важно, чем мир божеств. Человечество является непосредственным наследником мифа, и, как сказал Гераклит, истинным инициатором самопознания. В конце эта философия готовит место любой современной психологии бессозна тельного, простираясь между архетипическим миром идеальных образов и миром человеческого сознания. В этой передаче теоцентрический миф становится антропоцентрической реальностью, в соответствии с которой мы можем стать собой, не потеряв контакт с нашим божественным наследием. Т.о. в древней философской традиции существует свидетельство участия архетипических образов в формировании наших внутренних концепций об отдаленном прошлом, настоящем и будущем. Древний человек, следовательно, не обходился без ритуальных форм и мифических образов, которые были частью его естественного культурного окружения и никакая психология, ориентированная на индивидуума, не могла вообще развиться в древнем мире. Я подчеркиваю этот факт, потому что считаю, что многие современные люди имеют тенденцию искать свидетельства индивидуальной психологии в культурных традициях, где существует только слабое предположение о том, что люди хотели бы найти в себе, так что их поиск заканчивается на собственных проекциях без показательных свидетельств в их поддержку Психология в ее современном контексте Мы подошли к центральному вопросу данной части нашего исследования: когда возникла психология в индивидуальном личностном смысле? Возможно, мы найдем некоторые подобные проявления в греко-романский период, но я сомневаюсь, что поэты или философы того времени были ближе к формулированию психологической позиции, чем древние греки. Поскольку мы следуем за развитием философии как за нашим гидом, нельзя не заметить, как духовное направление работы Платона было разбавлено и сильно заменено материалистической философией, представленной у Аристотеля. Его непосредственное влияния продолжалось прямо до XVII века, порождая экстравертиронанную философию, подавляющую любой интерес к внутренней жизни души. Однако в конце средних веков еще существовало сильное напоминание интровертированной позиции в философии номинализма в качестве полярной противоположности экстравертированному устаеновку. Но философия, можно сказать, в конце концов застряла на фазе реализма и сильно подавила позицию номинализма, т.о. прекратив дальнейшее философское обсуждение или любое взаимодействие между ними. В «Психологических типах» Юнг впервые заметил это пристрастие и подошел к нему с пониманием, которое мы ожидали бы скорее от психологической, чем от чисто философской точки зрения [110]. Много позитивных изменений должно было произойти в эволюции западного сознания, прежде чем это стало возможным. Всю эту историю описал с большой убедительностью Уайт в книге сознательное до Фрейда». Без развития науки в XVI, XVII и 4VIII столетиях Фрейд и Юнг никогда бы не продвинулись к открытию бессознательного, и Юнг не сформулировал бы принцип психической энергии, сообщив нам, что психология — не просто ((знание» психики, но живой опыт расширения сознания [111]. Современная психология уже не та, что прежде, когда концепция бессознательного была впервые введена Зигмундом Фрейдом. Ее формулировки с того времени настолько пронизали нашу культуру, теперь мы в значительной степени ассимилировали ее значение, примеру, Герхард Адлер, ведущий юнгианец, утверждает, что сейчac бессознательное бесполезно как концепция [112]. Хотя я и не согласен с этим, он указывает на факт, что бессознательное — это не «цифическая реальность, где платоновские модели бытия торжествуют в вечном величии, и не мусорный ящик, куда мы пытаемся вы6росить болезненные личные мысли или аффекты. Нам не нужно дальше использовать ни бессознательное периода Фрейда, ни бессознательное Юнга. Адлер цитирует Юнга, определившего эго как «комплекс, составленный прежде всего из общего осознавания вашего тела, вашего существования, и, затем, из данных вашей памяти; у вас есть определенная идея о существовании непрерывной последовательности воспоминаний» [113]. Адлер приводит парадоксальные, но очень важные свидетельства пациентов, проходящих анализ, что в современных «ах представлено «виденье и воспоминание врожденного паттерна Несознательной целостности и ее будущей возможности, направления или цели» [114]. Это неизбежно дает взгляд на самость, аналогичный платоновской концепции врожденной памяти идеальных образов. Ад лер пишет: Если., рассматривать концепцию Платона серьезно — и a fortiori учение Юнга — было бы правильно говорить о самости как базовой и решающей целостности, и поэтому мы могли бы оценить тот факт, что, что бы мы не переживали посредством нашего это, это переживание является только эхом или отголоском, или эфемерной конфигурацией самости [115]. Можно было бы возразить, что эта точка зрения просто возвращает современную психологию назад к номиналистической позиции, которая снова противопоставляется реалистической позиции экстравсртированной науки. Но в свете современной физики и признания ком-плементарности между данными физики и данными аналитической психологии мы достигли того среднего пространства между двумя позициями, из которого видится новое единство, исследованное Л Л. Уайтом в его труде «Следующий этап развития человека» Наша современная ситуация, как ее описывает Мария-Луиза фон Франц: Все основные темы естественных наук являются архетипическими образами, поэтому Юнг подчеркивал, что коллективное бессознательное является ((непрерывным живым зеркалом космоса». Наш субъект помещен между двумя антитетическими мирами — так называемым внешним миром, открываемом чувствами, и бессознательным психическим субстратом, который один позволяет нам ухватить мир вообще... Если психические отражения материального мира — как в естественных науках — действительно устанавливают объективные утверждения о материи, то обратное зеркальное отражение также было бы верным. Это показывало бы, что совершенно конкретное событие во внешнем мире можно понимать как символическое утверждение об объективном психическом процессе, являющемся сознательным для наблюдателя [Но]. Т.о. Юнг создал то, что, как мне кажется, было первой Концептуальной моделью психологии будущего. Трансцендируя номиналистическую и реалистическую позиции, его модель делает возможной психологическую позицию, достаточно современную, чтобы существовать в своих собственных правах в качестве важной части культуры нашего времени. Подобные размышления привели Юнга к постулированию существования «абсолютного знания», связанного с архетипической структурой психики. Это подразумевает отношение психики к материи, объясняющее определенные, очень значимые синхронические события, где, как пишет Юнг, не всегда возможно определить, «сопровождается ли первичный внутренний процесс внешним, или наоборот, первичное внешнее событие отражается на вторичном внутреннем процессе» [117]. Если первый из них, по-видимому, вызывает другой, то мы имеем дело не с синхронией, но с парапсихологическими явлениями, в которых встречаются каузальные медиумические влияния. Истинный синхронический опыт редко может быть наблюдаем в чистом виде. Но их было достаточно, чтобы это позволило Юнгу сделать замечание, что «определенные события во внешнем мире... имеют то же значение, что и эндопсихические события» [118]. Создание этих событий является, конечно, творческим психическим процессом, который фон Франц метко называет «самопознанием вселенной» [119]. Такое «познание» происходит в пространственно-временном континиуме, который нельзя измерить, но единственным образом можно воспринимать посредством особого типа инсайта, приходящего подобно откровению. Случайности, возникающие в индивидуальном анализе с сильным переносом на аналитика, могут дать хорошие примеры синхронии, которые можно наблюдать со значительно большей точностью, чем та, о которой упоминают. Один такой случай заинтересовал меня, потому что подобные внешние события встречаются регулярно и соответствуют внутренним событиям, имеющим общую потребность в признании и подтверждении. Это произошло с женщиной, которая вела машину, когда с большой убедительной силой у нее возникло некоторое эмоционально окрашенное понимание. Убедительность такого качества обычно связана с желанием признать позитивное значение при сильной тенденции сомневаться в нем. В этом задумчивом, внутренне конфликтном настроении, вызванном некоторыми недавними шагами, предпринятыми в ее анализе, она увидела перед собой номерной знак машины с цифрами 7 и 11. Иногда Это оказывалось 711, иногда 117. Но всякий раз при взгляде на эти цифры усиливалось ее чувство позитивного подтверждения размышлений о своем будущем. Сперва мы были настроены скептично, рационализируя эти события как случайные, или занимая позицию, подразумевающую переворачивание внешнего события или вещи, чтобы привести его в соответствие внутренним процессам; другими словами, считая его иллюзией или заблуждением. Но эти события сообщались так много раз и в отношении таких значимых инсайтов, что мы должны принять их как истинные синхронии. Одна очень тонкая форма этого события, делающая этот инсайт более значимым, лежит в ассоциации этой женщины числа 7 с ее индивидуальным «я» или личностью, тогда как 11 означает для нее несколько более универсальное ощущение самости. Когда перевешивал индивидуальный компонент, число на номере было /11, когда универсальный аспект был более важным — 117. Такое событие не могло быть случайным. Если бы использовали этот пример для иллюстрации того, что Юнг подразумевал под «абсолютным знанием», мы могли бы сказать, что точно так же как Психика может отражаться в мире, материя может узнавать себя в зеркале объективной психики. Но нам нужно узнать условия, при которых такой опыт может стать сознательным, если мы должны найти что-то еще в таких синхронических событиях, кроме их странности. Действительно, религиозные проблемы этой женщины пролили некоторый свет на этот вопрос. У нее была склонность отрицать, что ее поиск мистической реализации может быть закончен в этом мире или в ее время. Она не попыталась войти в позицию «уроборического» или «связанного с источником» мистицизма по Нойманну, даже если бы у нее была такая возможность. Только сделав свою внутреннюю жизнь духовно независимой от мира или от внешних событий, она смогла представить достижение того духовного качества, о котором мечтала. Ее синхронии «на дороге» указывали на другой путь, заставляя активно продолжать ее мирские занятия, предлагая в то же время успокоение, что она была духовной только в той мере, в какой должна. Поэтому я отнесся с уважением к активности самости в качестве направляющего принципа и вспомнил юнговский акцент на числах как на ((предопределенном инструменте создания порядка или постижения уже существующего, но еще непознанного регулярного расположения или «упорядоченности» [120]. Из исследования чисел фон Франц мы узнали, что «числовая игра» коллективных неосознаваемых содержаний является символом бессознательного творческого стремления к высшему пониманию. Она вытекает из символа самости как образа конца процесса индивидуации» [121]. Фон Франц также говорит, что «11 рассматривается как число пути Дао» [122], а 7 — как число внутренней инициации, ведущее к постижению 11. Т.е. эти два числа тесно связаны. Особое понимание пришло к моей пациентке с осознанием, что ее индивидуальный путь, представленный семеркой, и универсальный путь Дао могут сосуществовать в гармонии вместо пребывания в конфликте: цифра выражающая это, — 9, центрирующая отметка между этими двумя. Проявления упорядочивающего принципа в бессознательном, типа показанного примера, позволили мне побудить других, так же как и себя, не возвращаться слишком часто к «источнику» первичной самости, но скорее следовать тому равному по силе движению в психике к высшей реализации, которое, видимо, придает особое значение символам завершающей стадии или высшей самости. |
Похожие:
 | Борис Юрьевич Хигир Психологический анализ в большом футболе Борис... Цель изучения курса: развитие исследовательской компетентности учащихся посредством освоения ими методов научного познания и умений... | | Программа дисциплины Социология риска для специальности 040201. 65... Экономический, психологический и социально-психологический подход к исследованию риска |
| Учебно-методический комплекс по дисциплине «социально-психологический тренинг» Фомичева Н. С. Социально-психологический тренинг. – М.: Ноу впо «Институт психоанализа», 19 с | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... «Психологический анализ есть едва ли не самое существенное из качеств, дающих силу творческому таланту» |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Потребность, стимул, наказание, методы стимулирования результативности труда, трудная жизненная ситуация, психологический стресс,... | | Программа дисциплины Парапсихология и эзотерика: психологический... Акимова, Т. А. Экология. Природа – Человек – Техника: учебник / Т. А. Акимова. – М.: Экономика, 2007. – 510с |
| Учебно-методический комплекс дисциплины красноярск 2011 пояснительная... Дисциплина «Психологический практикум» относится к общепрофессиональному блоку дисциплин Государственного образовательного стандарта... |  | Маркетинговое исследование и анализ рынка буровых установок Объем и структура рынка в разрезе ассортиментной сегментации в натуральном и денежном выражении |
| Сравнительный анализ традиционных и автоматизированных буровых установок... К числу конкретных задач, направленных на повышение производительности, относятся | | Курсовая работа по дисциплине «эксплуатация судовых энергетических установок» Профиль «Эксплуатация корабельных дизельных и дизель-электрических энергетических установок» |
| Лабораторная работа. «Кинетика и катализ» Разработка рациональной технологической схемы нефтеперерабатывающего завода с подбором технологических установок и определением наиболее... | | Ананьева К. И. Общий психологический практикум Ананьева К. И. Общий психологический практикум – М.: Ноу впо «Институт психоанализа», 17 с |
| Контрольная работа Психология потерпевшего. Психологический анализ показаний потерпевшего Психология потерпевшего связана с уголовным правом, криминологией, уголовным процессом, психологией личности | | Реферат по биологии на тему «Центр Происхождения Культурных Растений» ... |
| Курсовая работа по «Общей психологии» на тему: «История развития проблемы памяти в психологии» Целью данной курсовой работы является отображение и анализ различных теорий памяти с точки зрения представителей различных психологический... | | Теоретические основы социально-культурных практик французского ситуационизма: философский анализ Политическая жизнь и властные отношения. Роль и место политики в жизни современных обществ. Социальные функции политики |
