На основе кандидатской диссертации, защищенной
Скачать 3.11 Mb.
|
| только силою, и отказаться от нее значило отказаться от торжества христианства. «Нет такого закона, – писал Бернард, – который бы запрещал христианину поднимать меч… […] Было бы запрещено убивать… язычников, если бы каким-нибудь другим образом можно было помешать их вторжениям и отнять у них возможность притеснять верных. Но ныне лучше их избивать, чтобы меч не висел над головою справедливых и чтобы зло не прельщало несправедливых. Нет для избравших себе воинскую жизнь задачи благороднее, чем рассеять этих жаждущих войны язычников…»188. В свете всего вышеизложенного подведем теперь итоги: Данный регион явился той пограничной зоной между Западом и Востоком, где наиболее ярко появилось глобальное противостояние между католичеством и православием. Данное противостояние будет рассмотрено ниже во всех его нюансах в ходе рассмотрения проникновения католических миссионеров в языческие земли, а затем и непосредственно в русские земли. Рассматривая, таким образом, политику католических миссионеров в данном регионе мы подходим к следующим выводам. Деятельность немецких миссионеров, а затем и крестоносцев являлась одним из методов политики римских пап по установлению всемирной теократии. Отработка методов по христианизации язычников была доведена до совершенства. Сначала в представляющие интерес языческие земли посылался миссионер, вслед за которым отправлялись крестоносцы, якобы для защиты новой паствы. В то же время данный регион находился в политическом и духовном подчинении у Руси, что признавалось на Западе. Но именно здесь наиболее актуально проявилось соперничество русских и немцев по вопросам миссионерской деятельности, как противостояния православия и католицизма. Наиболее ярко эта черта обнаружилась после захвата Константинополя в 1204 г. и провозглашения римскими папами унии между христианами под их верховенством. Римские папы всячески стремились замаскировать данное противостояние, постоянно отмечая то, что они находятся на страже интересов всех христиан, будь то католики или православные, защищая их от нападения и посягательств язычников. Традиционно Запад использует трудности православных стран для усиления католического натиска. Так, например, в 1088 г. печенежская угроза Константинополю используется Римом для требования признания главенства римских пап. В Национальной библиотеке Франции хранится письмо императора Алексея I Комнина, в котором он обращается с посланием к христианским государям Запада189. В послании Алексей заявляет: «Пусть лучше Константинополь достанется вам (латинянам – А. Г.), чем туркам и печенегам». Напоминая владыкам Запада о неисчислимых богатствах града Константина, василевс прямо пишет: «Итак, спешите со всем вашим народом, напрягите все усилия, чтобы такие сокровища не достались в руки турок и печенегов»190. В конце XII в. используя внутренние проблемы в Византийской империи IV крестовый поход 1204 г. направленный на возвращение Земли обетованной был перенаправлен крестоносцами на Константинополь. Строго говоря, это было событие не церковной, а светской истории, тем более что Римская курия не имела к нему отношения и была явно захвачена врасплох спонтанными действиями крестоносцев. Однако последствия этого события для истории отношений латинского и византийского миров оказались огромными. Для греков – жителей Византийской империи падение их государства, ставшего добычей иноземных завоевателей, стало настоящей трагедией. И трагедия эта усугублялась тем, что завоеватели стали навязывать покоренному населению свою веру. Эта политика после непродолжительных колебаний была решительно поддержана папой Иннокентием III. В Константинополе появился зависимый от папы латинский патриарх, и от греческого духовенства требовали, чтобы оно подчинилось его власти. Повсюду вместе с латинским бароном на завоеванных землях появлялся латинский священник, требовавший для себя первенствующего, привилегированного положения. В сознании греческого общества образ «латинянина» стал приобретать черты иноземного агрессора – захватчика, а принятие «латинской» веры становилось символом подчинения иноземной власти. Хотя посылавшиеся в эти годы в Константинополь и в Грецию папские легаты имели ряд диспутов с греческими богословами по догматическим вопросам, в целом, однако, их усилия концентрировались на решении совсем другой проблемы. Латинские духовные власти не требовали никаких изменений сложившихся в Греческой церкви обычаев и обрядов (включая, например, служение на квасном хлебе), ни каких-либо перемен в традиционном символе веры, они лишь жестко настаивали на принесении присяги повиновения папе, что имело своим следствием его поминовение в молитвах и внесение его в диптихи. Уния церквей на этом этапе понималась правившими в Ватикане канонистами прежде всего как установление административно-юридического единства. Разумеется, в Ватикане вовсе не собирались мириться с существующими различиями, но их устранение откладывалось пока на будущее. На рубеже 20–30-х гг. XIII в. система отношений Руси с западным миром стала претерпевать серьезные изменения. Изменения эти были связаны отчасти с тем, что политика папства по отношению к православному миру становилась все более жесткой и категоричной. Усиление враждебности папства к православному миру нашло свое выражение и в политике, которую проводило папство в Прибалтике. С конца 20-х гг. резко усилилось внимание курии к взаимоотношениям Новгорода с его католическими соседями (не только с крестоносцами в Прибалтике, но и со Швецией, вторгнувшейся в сферу новгородского влияния в Финляндии), и стала очевидной готовность курии поддерживать этих соседей против Руси. Предшествующие десятилетия были заполнены походами немецких и шведских рыцарей на «язычников» на территории Прибалтики и Финляндии, которые признавали политическое верховенство Новгорода и искали у него защиты. Помощь, которую Новгород оказывал «язычникам», вела к военным конфликтам и попыткам экономической блокады русских земель, но все же психологически главным врагом немецких и шведских крестоносцев для них, как и для Римской курии, были язычники, а не Новгород. К концу первой трети XIII в. объектом экспансии западных соседей Новгорода стали уже окраины самого Новгородского государства, заселенные угро-финскими племенами (водью, ижорой, карелами), к тому времени лишь частично христианизированными. В таких условиях не может вызывать удивления, что западные соседи Новгорода и курия, выступившая в роли патрона их священной войны с языческим миром, рассматривали притязания на эти новгородские территории как продолжение своей прежней войны с язычниками. Следует также учитывать, что для объявления крестового похода против язычников не было каких-либо идейно-психологических препятствий – существовала уже давно традиция священной войны с ними, и для ведения такой войны было достаточно того, что язычники отказывались принять крещение. Иначе обстояло дело со схизматиками, практика объявления крестовых походов против которых в 30-е гг. XIII в. лишь зарождалась. Изучение документов, появившихся в конце 20 – начале 30-х гг. XIII в. в ходе контактов между католическими государствами севера Европы и папским престолом, показывает, что в кругах, организовавших экспансию, попытки Новгорода отстаивать свои интересы воспринимались как помощь и пособничество язычникам, что, в свою очередь, служило идейным оправданием репрессивных мер, направлявшихся против этого государства. Именно в документах, обосновывавших такие меры, появились впервые враждебные характеристики русских как «неверных», «врагов Бога и католической веры». Хотя решающего сдвига в сторону глубокой и всесторонней конфронтации между приверженцами двух конфессий в рассматриваемый период еще не произошло, важнейшие предпосылки для такого сдвига были уже подготовлены ходом событий. В последующие годы развитие отношений между Русью и латинским миром, однако, заметно отклонилось от наметившейся схемы. Причиной, вызвавшей к жизни важные изменения в отношениях сторон, стало татарское нашествие и образование мощной державы – Золотой Орды в непосредственной близости от католической Европы. Наблюдающаяся подчас в нашей литературе тенденция рассматривать все акты папской политики, обращенные против «язычников» в Прибалтике, как направленные, прежде всего против Руси191, по нашему представлению, лишь затемняет действительную картину и не позволяет проследить эволюцию отношений между Древней Русью и латинским миром. Основные цели, осуществить которые во втор. пол. 40-х – нач. 50-х гг. XIII в. пыталось папство, достаточно хорошо известны. Во-первых, предпринимались различные шаги, чтобы вступить в контакт с язычниками-татарами и добиваться их обращения. В случае успеха татарская держава могла стать союзником (и орудием) папства в борьбе, как с мусульманским миром, так и со схизматической Никейской империей. Во-вторых, так как надежды на успех на этом поприще не было, а результаты первых контактов оказались явно отрицательными, следовало одновременно принимать меры к тому, чтобы поставить какой-то барьер на пути продвижения татар в Европу. С этой точки зрения, непосредственно соседствовавшие с Ордой русские княжества, представляли для курии двойной интерес: и как государства, где можно было бы получить информацию о планах и действиях татар, и как возможные члены антитатарской коалиции. Кроме того, соглашения с русскими князьями против татар создавали благоприятные условия для подчинения Русской Православной Церкви власти папского престола. В то же самое время и у русских князей появился интерес к установлению контактов с Римом. Если они хотели освободиться от тяжелой зависимости от татар, то в сложившихся условиях это было возможно лишь при получении помощи с Запада. Рассматривая процесс обострения межконфессиональных отношений на протяжении XIII в., следует констатировать, что его главной причиной и в Восточной, и в Юго-Восточной Европе была экспансия католического мира, которая направлялась папством и осуществлялась в виде то прямого вооруженного наступления, то миссионерской деятельности, приводившей в условиях роста конфессиональной непримиримости к новым столкновениям. 2.2 НОВГОРОДСКАЯ ЗЕМЛЯ И НАСТУПЛЕНИЕ КРЕСТОНОСЦЕВ В ЛИВОНИИ И ЭСТОНИИ В 1202-1224 гг. Политическая и военная обстановка в Восточной Прибалтике резко изменилась с поставлением третьего ливонского епископа – Альберта. Его миссия начиналась как нечто вроде семейного дела рода Буксгевденов, который был представлен братьями и зятьями Альберта на ответственных церковных и светских службах192. По меткому выражению С. М. Соловьева: «Альберт принадлежал к числу тех исторических деятелей, которым предназначено изменять быт старых обществ, полагать твердые основы новым»193. Успеху завоевателей способствовало отсутствие единства у народов Восточной Прибалтики. С приходом крестоносцев не прекратились походы прибалтов друг против друга, причем они часто провоцировались и даже возглавлялись немцами. Так, с начала агрессии и до 1212 г. – последней вспышки вооруженной борьбы ливов, выступивших вместе с латгалами, – в ливские области соседями было совершено семь разорительных походов: около 1185 г. и в 1207 г. – литовцами, в 1202 г. – земгалами, в 1203 г. – полочанами за данью, в 1211 г. – три похода эстонцев, причем последние, в свою очередь, явились ответом на военные экспедиции в их земли объединенных сил крестоносцев, ливов и латгалов. Участие в них ливов и латгалов объяснялось воинской повинностью, навязанной завоевателями, а также грабительскими побуждениями ливской и латгальской знати194. Завоевание ливских земель облегчалось также внутренними разногласиями в ливском обществе. С начала агрессии наметились две группы местной знати, одна из которых возглавила сопротивление завоевателям, а другая перешла на их сторону. Некоторые нобили вроде Каупо из Турайды пытались укрепить иноземной поддержкой собственную власть в округе, другие, подобно владельцу деревни Анно, спасшему Мейнарда от ливов195, надеялись ценой предательства расширить свои владения. На ходе борьбы сказалось и отсутствие каменных крепостей у прибалтийских народов. Деревянные же замки не могли противостоять осадным машинам немцев. В арсенале ливских воинов было то же оружие, что и в Западной Европе, – меч, боевой топор, копье, лук со стрелами. На рубеже XII–XIII вв. появились булава и арбалет, с которым местное население познакомилось еще до начала завоевания. Однако шлемы, кольчуги, панцири по археологическим памятникам раннефеодального времени у ливов не прослеживаются. Об отсутствии доспехов у ливов пишет и хронист. Именно этим обстоятельством была обусловлена в ряде сражений победа завоевателей196. По примерным подсчетам, в начале XIII в. численность ливов составляла до 28 тыс. человек. Соответственно они могли выставить войско свыше 3 тыс. человек, что требовало впрочем, единства действий197. Силы завоевателей были в первые годы агрессии незначительными, но они периодически пополнялись крестоносцами, привозимыми из Германии епископом Альбертом. Альберт развернул активную деятельность по проникновению крестоносцев в земли ливов. Вступая на ливонскую епископскую кафедру, Альберт ясно осознавал, что ему придется столкнуться не только с разнообразными трудностями при утверждении католичества в среде прибалтийских народов и создании в регионе сети христианских колоний, но и с противоречиями в среде высшей политической и религиозной элиты Западной Европы. Учитывая постоянную вражду между папством и германскими императорами из-за гегемонии в Европе, – борьбу, в которую волей или неволей оказались втянутыми правители духовных и светских государств, Альберт постоянно лавировал между обеими противоборствующими сторонами. Так, имея благословение папства на крестовые походы в Ливонию, приравненные к походам в Святую землю, епископ заручился также поддержкой германского императора Филиппа. Это позволило ему беспрепятственно собирать людские и материальные ресурсы в разных государствах Северной Германии, вне зависимости от политической ориентации их правителей, и таким образом ежегодно посылать свежие силы крестоносцев в Прибалтику. Булла на крестовый поход была издана папой Иннокентием III 5 октября 1199 г. В булле участникам похода помимо полного отпущения грехов (что было и ранее) гарантировалась также защита тех, кто принял крест, и их имущества со стороны папы и св. апостола Петра. Подобные гарантии давались и отправлявшимся в Святую Землю. Таким образом, походы в Прибалтику полностью приравнивались к походам в Палестину. Хотя папа, выдававший буллу на крестовый поход, был тогда противником Филиппа Штауфена, без помощи последнего Альберт не смог бы набрать рыцарей для похода в Ливонию на территории Бременского архиепископства, в Магдебурге и других областях Германии, контролируемых императором. К тому же Филиппа поддерживал архиепископ Гартвиг II. Естественно поэтому, что Альберт счел необходимым прибыть на торжества по случаю коронации Филиппа. Знаменательно и то, что Альберт – подданный и родственник198 Гартвига II, начинал набор крестоносцев не в Германии, а на Готланде, и, кроме того, получил поддержку от датчан и Лундской церкви199 – давних соперников Бременского архиепископства. По всей вероятности, это можно объяснить тем, что положение Гартвига не было прочным. К лету 1199 г. обострились отношения между ним и Римским папой из-за того, что они поддерживали разных претендентов на престол Священной Римской (Германской) империи. Датский король и папа Иннокентий III в то время были сторонниками династии Вельфов, а Гартвиг выступил на стороне Штауфенов, оказавшихся тогда победителями200. Готовясь к покорению Ливонии, Альберт стремился заручиться поддержкой всех наиболее влиятельных лиц, от которых мог зависеть успех его предприятия. Датчане и архиепископ Лундский рассчитывали, очевидно, воспользоваться ситуацией, чтобы попробовать перехватить у Бремена первенство в крещении и покорении Восточной Прибалтики. В 1200 г. Альберт прибыл с крестоносным войском в Ливонию. Он доставил на 23 кораблях до 1200 человек. Войско, с которым прибыл Альберт, было самое многочисленное из упоминавшихся в хронике. Обычно в Ливонию единовременно прибывало от 300 до 1000 крестоносцев201. Значительная часть крестоносцев по истечении похода возвращалась назад, и все же за первую четверть XIII в. силы завоевателей в Ливонии почти утроились, а подкрепления постоянно прибывали202. К первым же годам XIII в. относится ряд мероприятий, направленных на укрепление позиции завоевателей и создание базы для расширения экспансии. В районе торгово-ремесленных поселков в устье Ридзене в 1201 г. был заложен город-крепость Рига. Его основание прямо отвечало интересам немецких купцов, дававших средства на организацию крестовых походов. Рига была более удобным местом и для центра епископства, поскольку путь от устья Даугавы до Икесколе, где на первых порах обосновался епископ, был сопряжен с опасностью ливского нападения, и в 1202 г. в Ригу была переведена епископская кафедра. После перевода епископской кафедры в Ригу Ливонское (Икескольское) епископство стало называться |
Похожие:
 | Требования к оформлению информационной карты диссертации Информационная карта диссертации (икд) представляет собой информационный документ о кандидатской или докторской диссертации. Икд... | | До двух печатных листов для докторской и одного печатного листа для... По диссертациям, в том числе и в случаях представления к защите опубликованных монографий и учебников, с разрешения диссертационного... |
| Структура кандидатской диссертации ... |  | К запо л н ениюФор мынап ра в лен и я ре ф еративно -б и бл и огра... Формы направления реферативно-библиографических сведений о защищенной диссертации на соискание ученой степени |
| Положение о подготовке, оформлении и защите кандидатской диссертации... Методические рекомендации предназначены для студентов дневного и заочного обучения мда | | Объявление о защите кандидатской диссертации Добрый день. Наша сегодняшняя встреча посвящена её величеству Науке. Ещё А. С. Пушкин очень образно поведал миру об этом |
| Реферату по специальности Реферат, представляемый в аспирантуру, рассматривается как заявка на самостоятельное научное исследование и может раскрывать один... | | Объемом до двух печатных листов для докторской и одного листа для... ... |
| Объявление о защите кандидатской диссертации Задачи : сформировать у учащихся представление о происхождении человека; изучить этапы становления человека; развивать умение анализировать;... | | Рекомендации по выбору темы вступительного реферата и кандидатской диссертации ... |
| Диссертация: подготовка, оформление, защита Аннотированный список... ... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... ФПиПК, 1998г., квалификация – педагог- психолог; Аспирантура Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств 2000-2004... |
| Диссертации Методы и системы защиты информации, информационная безопасность " Комашинского Дмитрия Владимировича. Тема диссертации: "методики... | | Учебно-методическое пособие предназначено для подготовки к сдаче... Правительства Российской Федерации вместо ранее принимавшегося кандидатского экзамена по философии. Успешная сдача указанного экзамена... |
| «владимирский институт бизнеса» Прикрепление соискателей для подготовки и сдачи кандидатских экзаменов проводится на срок не более двух лет и для подготовки кандидатской... | | Кандидатской диссертации «Социальная безопасность личности в трансформируемой... Кандидат социологических наук, доцент, доцент кафедры прикладной социологии Финансового университета. Выпускник мвту им. Н. Э. Баумана... |
