Участие в войнах, конвойная, внутренняя служба и другие повинности кубанских казаков
В советской историографии за казачеством утвердилось наименование «полупривилегированное сословие». Как представляется, данное определение совершенно не отражает реального положения вещей. Как известно, причиной для подобного наименования, послужило казачье землевладение и некоторые привилегии - освобождение от рекрутской повинности и государственных податей. Поскольку землеобеспеченность казаков была несопоставима с земельными наделами крестьян, особенно в центральных губерниях, делался вывод о большей зажиточности казачества, кулацкой его сущности.
Конечно, казаки обладали рядом безусловных льгот. Так, например, казаки имели право на довольствие солью из войсковых соляных озер из расчета два пуда на душу.[89] Так же каждый казак, вне зависимости от чина, имел право на заведение двух рыболовных заводов с уплатой соответствующего сбора с пойманной рыбы.[90] Однако, как представляется, абсолютная величина этих «привилегий» была весьма невелика, к тому же не каждый казак мог воспользоваться правом заведения завода.
Оценки роли льгот в историографии различны. М.Лола считал, что привилегии не имели существенного значения для казачества.[91] Тогда как Н.Л.Янчевский наоборот, указывал на значительную роль льгот в жизни казачества.[92] Эту точку зрения разделяли практически все советские исследователи. Не призывая к кардинальному пересмотру выводов историков советского периода, во многом не потерявших актуальности до сегодняшнего дня, необходимо рассмотреть положение казачества в сопоставлении с выполняемыми повинностями и службой. При таком подходе можно будет получить представлении о том, насколько в действительности положение казачества отличалось от положения крестьянства и действительно привилегированного сословия – дворянства.
Итак, обязанности казачества можно разделить на следующие категории. Отбывание воинской повинности – выставление определенного числа частей в мирное и военное время, служба в пределах Кубанской области и вне нее. К военной службе очень близко примыкала повинность по заселению окраинных территорий империи. Помимо вышеперечисленного, казаки неслужилого разряда выплачивали ежегодно 15-рублевый налог в пользу войска. Этот же сбор выплачивали с 21 года казаки-призывники, освобождаемые от него на время нахождения в приготовительном разряде, способные к труду, но не способные к службе.[93]
Также казаки выполняли ряд натуральных повинностей. В соответствии с Положениями о ЧКВ и КЛКВ казаки обязаны были выполнять почтовую повинность (в ЧКВ деньгами за счет войсковых сумм); содержать почтовые станции; при продвижении войск – обеспечивать постой, подводы и прокорм войскам; содержать дороги, мосты и переправы; сопровождать арестантов; в ЧКВ – обеспечивать дровами присутственные мест.[94] Развитие законодательства в отношении о воинской повинности рассматривалось в предыдущем параграфе. Здесь же целесообразным будет рассмотреть непосредственное участие казаков в отбывании воинской повинности, которую можно условно разделить на участие в войнах, действительную военную службу на кордонах и в отдаленных местностях, конвойную службу, полицейскую и службу внутреннюю. Деление это весьма условно и преследует цель добиться большей ясности при рассмотрении особенностей отбывания казаками воинской повинности.
С момента создания и до начала первой мировой войны Россия участвовала в двух крупных военных конфликтах: русско-турецкой войне 1877-1878 гг. и русско-японской войне 1904-1905 гг. В этих войнах так же участвовали казаки ККВ. В данной работе не анализируются подробно боевые действия (участие кубанцев в военных действиях отражено в «Приложении 2»), однако следует остановиться на некоторых моментах, касающихся особенностей использования казачьих подразделений в составе регулярных армейских подразделений.
В русско-турецкой войне 1877-1878 гг. для кубанского казачества традиционно основным стал кавказский театр военных действий, второстепенный для основных сил русской армии. В Закавказье были отправлены 1-е Ейский, Кавказский, Кубанский, Полтавский, Уманский, 2-й Хоперский конные полки, одна сотня 7-го пластунского батальона и две конно-артиллерийские батареи.[95] Перед Кавказской армией была поставлена стратегическая задача связать Анатолийский корпус и не допустить его переброски на Балканы, взять крепости Карс и Батум. Возглавлял 52-х тысячный корпус генерал от кавалерии М.Т.Лорис-Меликов. В составе корпуса состояло 14 тыс. кавалерии, которая на 70% состояла из казаков Кубанского и Терского войск.
Вскоре корпус был разделен на три отряда: Ахалцихинский отряд под командованием генерал-лейтенанта Ф.Д.Девеля (15,5 тыс., в составе сводной бригады – Ейский и Полтавские конные полки); Александропольский отряд под командованием М.Т.Лорис-Меликова (27,5 тыс., 2-я конно-артиллерийская батарея); Эриванский отряд под командованием генерал-лейтенанта А.А.Тергукасова (9 тыс., Уманский, Кавказский, Кубанский полки и 1-я конно-артиллерийская батарея).[96]
Особенно казаки отличились при взятии Ахалцихинским отрядом Ардагана и Эриванским – Баязета. Не менее доблестными были действия 1-го Таманского и 1-го Полтавского полков в Ахалтекинской экспедиции под командованием ген.-адьютанта М.Д.Скобелева при взятии Геок-Тепе, переходе через Копетдаг.
В составе основных сил на Балканах состояли 2-й Кубанский полк в составе 891 казака и 16 офицеров, две сотни 7-го пешего батальона в составе 306 человек, а также два эскадрона императорского конвоя.[97] Кубанцы вошли в состав Кавказской казачьей дивизии, которая входила в отдельный отряд, называемый Журжевским (И.Тутомлин) или Передовым отрядом действующей армии (М.Д.Скобелев), куда были включены позднее и пластуны.
Следует отметить ряд моментов. На казачьи части возлагалась задачи рекогносцировки, глубокой разведки, поддержание связи между отрядами. То есть, казакам отводились вспомогательные функции и казачьи формирования рассматривались как приданные подразделения для выполнения сопутствующих тактических задач.
Весьма показательны в данной связи замечания по поводу использования кавалерии П.Н.Баженова в составе Передового отряда. Ореол исключительности и геройства прочно утвердился за передовым отрядом. Автор предлагает беспристрастно взглянуть на фактическую сторону дела. На начальном этапе боевых действий кавалерия подверглась многочисленным переформированиям, никак не оправданным с точки зрения военной необходимости. Перед передовым отрядом ставились задачи рейдов, разрушения железных дрог, а также после выдвижения в направлении Тырнова и Сельве – задача «двинуться вперед и стараться овладеть Балканским проходом», а после овладения проходом и его перехода – «поднять там население и рассеять турецкие отряды».[98]
П.Н.Баженов задается весьма уместным вопросом – как можно было силами отряда выполнить поставленные задачи? Совершенно очевидно, что задача глубоких рейдов с разрушением коммуникаций и диверсионными действиями мог выполнить сильный кавалерийский отряд, в составе не менее дивизии, с самостоятельными тактическими и стратегическими задачами. Овладеть перевалом с использованием кавалерии просто не возможно, а задача рассеивания отрядов противника может быть выполнима только как заключающий этап после действий пехоты и мощной поддержки артиллерии. Вывод П.Н.Баженова следующий: «организация нашего «передового отряда» в войну 1877 года совершенно не отвечала этому требованию, вследствие чего кавалерия его и не могла проявить самостоятельных действий за Балканами, а ограничилась только занятием Балканских проходов, т. е., отряд блестящим образом исполнил задачу не кавалерийского, а простого передового отряда, составленного из трех родов войск».[99]
Нередко в управлении отрядом наблюдалась несогласованность и просто непростительная халатность. Так, 25 июня есаул Афанасьев с полусотней казаков 30-го донского полка получил задание установить связь с Кавказской казачьей бригадой. Задание с трудностями было выполнено, есаул побывал в расположении бригады и вернулся с нулевым результатом, так как еще 21 июня бригада вышла из состава отряда.[100] Этот пример бессмысленного и использования казачьих подразделений далеко не единичен. Отмечая успехи действий казачьих частей, автор тем не менее вынужден указать на не целевое использование Кавказской бригады : «Справедливость требует заметить, что Кавказской бригаде не было поставлено никакой задачи».[101] По сути, использование казачьих сотен ограничивалось бесполезной гоньбой их туда-сюда. При этом, например, доставленные кубанскими казаками сведения о возможности занятия Плевны не были использованы.
Интересно следующее замечание автора: «Желая оправдать чем либо беспрестанное хождение сотен взад и вперед, полковник Тутомлин в своем дневнике, от 25-го числа (стр. 76), говорит, что одним из последствий, предпринятых нами поисков, успокоение и водворение болгар в своих селениях, из которых они до сей поры бежали, при малейших слухах о появлении черкесов и башибузуков».[102]
П.Н.Баженов приходит к выводу, что при существующих взглядах на кавалерию, невозможно успешно использовать этот род войск. При этом, что показательно, отмечает «…но от такого разочарования кавалеристов в самих себе, их вполне могут охранить блестящие действия в том же бою (18 июля под Плевной – А.М.) Кавказской бригады под начальством свиты Его Величества генерал-майора Скобелева…».[103]
Уроки русско-турецкой войны, как оказалось, не были приняты к сведению. В ходе русско-японской войны 1904-1905 гг., по мнению Ф.Гершельмана, кавалерия показала свои худшие качества и требовалась немедленная реорганизация кавалерийских частей, новая тактика ведения боя и использования крупных тактических кавалерийских соединений.[104]
Также военные исследователи отмечали и недостатки казачьих частей (см. «Главу 1», § 2), но при этом практически все крупные исследователи (А.Свечин, В.Букляковский, П.Краснов, А.Квиток, Ф.Ростовцев, А.Усов) отмечали тот факт, что в ходе войны практически все небольшие столкновения выигрывали казаки, тогда как крупные сражения армия проигрывала.[105] Эти выводы, как представляется, послужили основанием для некоторых современных исследователей делать выводы о высоких боевых качествах казачьих частей, что было несколько не так.[106] Как раз наоборот, участие казачьих подразделений в составе регулярных частей указали на невозможность использования их в том виде, в каком они находились в начале XX в., что, конечно, ни коим образом не принижает мужества и стойкости казаков.
Таким образом, говоря об участи кубанских казаков в войнах, можно сказать следующее. Практически во всех случаях силы кавалерии были раздроблены, казачьи подразделения использовались как приданные подразделения и не имели самостоятельного значения. Несмотря на такое положение дел, казаки проявили себя с лучшей стороны в сражениях и стычках, которые практически всегда заканчивались победой. Можно с достаточными основаниями предположить, что самостоятельное использование казачьих частей в составе отдельных тактических единиц принесло бы несомненно большую пользу. Кроме того, различия между казачьими подразделениями и частями регулярной кавалерии не препятствовали бы успешному выполнению боевых задач, не привело бы к столь критическому отношению к качеству казачьих лошадей, вооружения и обмундирования, к казачьим подразделениям в целом. В этом случае удалось бы в полной мере использовать несомненные достоинства казачьих полков, боевые приемы и навыки. Как представляется, тенденция, обозначившаяся в вначале века, на стирание различий между казаками и драгунскими была фактически «началом конца» казачества как самостоятельной военной силы.
Необходимо отметить, что для казачества основная служба заключалась не в участии в войнах, а постоянной кордонной службе. Это подтверждается в том числе статистикой потерь казаков. В период с 1860 по 1908 гг. потери ККВ составили 1408 чел. Из них в период с 1860 по 1864 гг. – на завершающем этапе Кавказской войны, погибло и пропало без вести 494 чел., или 25,9 %. В период русско-турецкой войны 1877-1878 гг. потери составили 523 чел., или 27,4%. В годы русско-японской войны потери составили 153 чел., или 8%.[107] Таким образом, общие потери ККВ в ходе войн (не считая Кавказской – велась в пределах территории проживания казачества), составили 35,4 % от общих потерь за период 1860-1908 гг.
Представление о постоянной службе могут дать следующие сведения о военном составе ККВ за 1861 год. В указанном году на службе числилось 23 конных полка шестисотенного состава. В них: штаб-офицеров – 52; обер-офицеров – 423; урядников – 1.204; музыкантов – 353; приказных и казаков – 18.354; нестроевых казаков – 69; верховых лошадей – 20.225.
Указанные части в течение года находились: а)1-й и 2-й полки – на 1-ом и 2-ом участках Нижнекубанской кордонной линии. 5-й полк с 5 мая в составе Адагумского отряда за Кубанью; б) 10-й полк. 3 сони на постах и в резерве с 6 мая. 3 сотни в отрядах за Кубанью с 5 января и 10 мая; в) 11-й полк. 1 сотня на постах и резервах с 6 мая. 5 сотен в отрядах за Кубанью с 8 марта, 6 и 10 мая; г) 12-й и 13-й полки. 5 сотен в Лабинском, 5 сотен в Абадзехском отрядах. 2 сотни на Прочноокопском участке; д) 14-й и 15-й полки. 9 сотен в отряде на Урупской линии. 3 сотни – на постах ставропольского участка; е) 16-й полк. 1 сотня на Баталпашинском участке. По 1 сотне в ст. Александровской, Калиновской, Грушевской, Северской, 1 сотня в составе Абадзехского отряда; ж) 17-й полк. 4 сотни в составе отрядов, расположенных в Кубанской области. 1 сотня на Баталпашинском участке. 1 сотня в ст. Надежной; з) 18-й и 19-й полки. 6 сотен в составе Мало-Лабинского отряда. 2 сотни в Каладжинском укреплении. 4 сотни на участках Урупской линии; и) 20-й и 21-й полки. 4 сотни в Закубанском отряде. 8 сотен на участках Лабинской линии; к) 2, 4, 6 – 9-й полки – на льготе.
Также на службе числилось 13 пеших шестиротных батальонов. В их составе: штаб-офицеров – 23; обер-офицеров – 186; урядников – 1066; музыкантов – 237; приказных и казаков – 11960; нестроевых нижних чинов – 352.
Части эти находились: а) 1-й батальон – в Григорьевском посту на Адагумской линии; б) 10-й и 11-й батальоны – в составе Адагумского отряда; в)12-й батальон – на 2-м участке Нижнекубанской линии; г) 13-й батальон – в отряде на левом берегу Кубани; д) 2-9-й батальоны находились на льготе.[108]
Таким образом, до завершения Кавказской войны основная военная служба кубанских казаков сосредотачивалась в пределах области против непокорных горцев. Большая часть кавказских казаков всю жизнь служили на Кавказе. Например, краткая записка о службе хорунжего Горского казачьего полка Пегушина 3, желающего переселиться в 7 бригаду к брату – Пегушину 1, дает такие сведения. Указанный казак из офицерских детей, воспитание получал дома – умеет читать и писать. 12 янв. 1847 г. поступил казаком на службу в Горский казачий полк, 28 авг. 1848 г. произведен в урядники, 15 дек. 1859 г. – в хорунжие. Участвовал в военных походах против горцев в 1847, 1849, 1851, 1858 гг. Ранен, в плену не был.[109] Это довольно типичная картина периода Кавказской войны.
Однако по завершению войны ситуация изменилась. Осенью 1866 г. было принято решение о замене в Закавказье Донских полков и двух сотен ККВ в Абхазии на 30 сотен и 1 пешей ротой от ККВ и 10 конными сотнями от ТКВ. Сотни от ККВ надлежало формировать от трех округов Черномории по 6 сотен, от первых шести линейных бригад – по 2 сотни. Пешую роту – от Шапсугского берегового батальона. В составе сотни: по 3 обер-офицера, 9 урядников, 3 трубача, 8 приказных и 124 казаков; в пешей роте – 2 обер-офицера, 7 урядников, 120 казаков. Так же надлежало сформировать два дивизиона по 2 сотни от жителей 4-6-ой бригад для службы в Абхазии.[110] Сроки службы установить в 1 год, в Закавказье – в 2 года.[111]
В 1870 г. военный состав ККВ состоял из 10 конных полков, пяти конно-артиллерийских батарей четырехорудийного состава, два пластунских батальона (все части в трех комплектном составе) и двух эскадронов конвоя. Строевые части ККВ по сведениям за 1879 г. находились на службе:
1. Вне пределов Кубанской области: а) один эскадрон собственного е.и.в. конвоя в Санкт-Петербурге; б) конвой командующего войсками кавказского военного округа в г. Тифлисе; в) Хоперский, Кубанский, Уманский, Ейский, Полтавский, Лабинский, Кавказский конные полки, 1-й и 2-й пластунские батальоны, 1-2-я и 4-5-я конно-артиллерийские батареи в Закавказье на кордонной службе; г) Кубанская конно-артиллерийс4кая бригада перемещена из Кубанской области по приказу командующего войсками округа в августе 1879 г. в г. Тифлис; д) Кубанский дивизион в г. Варшаве при командующем войсками Варшавского военного округа.
2. В пределах Кубанской области: а) от пять сотен от Таманского, Урупского и Екатеринодарского полков на ордонных линиях области; б) от сотен Урупского полка 62 нижних чина состоят в командировке при приставе кочующих народов ставропольской Губернии; в) по одной сотне от Таманского, Екатеринодарского и Урупского полков на кордонных линиях Черноморского округа; г) 3-я конно-артиллерийская батарея в г. Екатеринодаре; д) 31 урядник и 178 нижних чинов для прислуги в госпиталях и больницах от трех округов; е) 95 нижних чинов от трех округов составляют мастеровую полусотню для исправления оружия строевых частей и обучения оружейному делу малолетков; ж) 1 урядник и 23 казака от Майкопского отдела в качестве прислуги и ухода за лошадьми для казачьих юнкеров Ставропольского юнкерского училища.
3. Временные командировки частей, расположенных в Кубанской области: а) сотни Екатеринодарского полка, одна Урупского полка – с 30 янв. по 24 мая на кордонной службе в Абхазии; б) штаб и четыре сотни Таманского полка в составе Ахалтекинского экспедиционного отряда; в) 3 сотни Екатеринодарского полка с 26 мая по 4 октября в Закаспийский край; г) 2 урядника и 33 казака от Екатеринодарского и Таманского полков с 27 янв. по 3 июня для преследования самовольных ловщиков рыбы; д) 1 урядник и 25 казаков от Екатеринодарского полка с той же целью - с 1 сент. по 10 нояб.[112]
География мест дислокации казачьих частей охватывает огромную территорию Европы и Азии – от Варшавы через гг. Новороссийск и Тифлис до таких отдаленных мест как укрепления Гуниб и Хунзах в Дагестанской области, местечко Пуль-и-Хатум и урочище Тахта-Базар в Закаспийской области, кордонов на русско-персидской и русско-турецкой границах.[113]
Служба вне пределов Кубанской области была, пожалуй, наиболее тяжелой. Особенно трудной была служба на границах с Турцией и Персией. Граница проходила по высокогорным районам, климат был чрезвычайно тяжелым и для людей и для лошадей – нередко по ночам и утром температура опускалась на несколько градусов ниже нуля, а днем повышалась до +4+6 градусов по Цельсию. Кордонная линия представляла из себя цепь кордонных постов и дороги, устроенные между ними. Казачьи части на кордонной службе обязаны были охранять границу от провоза контрабанды, от «прорыва хищников» и прохода «нелегалов», от внесения на территорию империи чумы и «всякой заразы из-за границы».[114] При этом особо указывалось на недопущение отвлечения казаков от непосредственных служебных обязанностей – для поддержания порядка в крае, для преследования нарушителей далее, чем 7 верст от кордонной линии.
Как представляется, следует отдельно сказать несколько слов о казачьем дивизионе в г. Варшаве. История создания дивизиона вкратце такова. По высочайшему повелению императора Николая I 1 дек. 1830 г. в КЛКВ был сформирован 10-й конный полк, наименованный «Сборным линейным казачьим полком». 14 июля 1842 г. полк двухсотенного состава был соединен с Кавказским конно-горским дивизионом такого же состава, и стал именоваться Кавказским сводно-иррегулярным полком. В 1856 г. конно-горский дивизион был расформирован и осталась часть, именуемая «Сводно-иррегулярный дивизион».[115] В 1861 г. принято решение о комплектовании указанного дивизиона казаками ККВ и именовании его Кубанским казачьим дивизионом при первой армии.[116]
Численность дивизиона оставалась примерно равной на протяжении пятидесяти лет и примерно соответствовала штатам, утвержденным в апреле 1878 г.[117] Колебания были незначительны:
Таблица 2. 2. 1.
Численность личного состава Кубанского казачьего дивизиона в г. Варшаве.[118]
-
Год
| Кол-во сотен
| Офицеров
| Чиновников
| Строевых чинов
| Нестроевых
| 1856
| 2
| 7
| --
| 282
| 2
| 1878
| 2
| 11
| --
| 291
| 15
| 1879
| 2
| 11
| --
| 291
| 15
| 1882
| 2
| 11
| --
| 291
| 30
| 1902
| 2
| 11
| --
| 291
| 31
|
Для службы в дивизионе набирали казаков, урядников и офицеров от всех полков уравнительно, отбирая самых лучших. Находясь в дивизионе, казаки числились на действительной военной службе в командировке от своих частей. С 1870 г. пополнение личного состава производилось ежегодно.
На вооружении казаков были пистолеты, ружья, шашки и кинжалы, пик не было. Первоначально ружья были кремниевые, заряжающиеся с дула, прицельная дальность составляла 100-200 шагов со скорострельностью – один выстрел в мин. при сухой погоде. Однако с 1877 г. личный состав дивизиона был перевооружен винтовкой Бердана № 2, а в 1895 г. – трехлинейкой. Последняя винтовка имела дальность прямого выстрела – 660 шагов, максимальную дальность – 5350 шагов, при высокой пробивной силе - на 400 шагов пуля пробивала шесть двухдюймовых досок. Скорострельность – 24 выстрела в мин.[119]
Казаки проживали непосредственно в Варшаве, в старом королевском замке. Позже рядом были выстроены казармы. Практически весь личный состав постоянно дислоцировался в городе. Только летом в течение одного месяца казаки выезжали в деревню для выпаса лошадей, и в 1881 г. дивизион по высочайшему повелению прибыл в Санкт-Петербург и пробыл там с 26 апр. по 25 авг.
В основном казаки занимались сопровождением сначала главкома I-й действующей армии, затем – наместника в Царстве Польском, затем - командующего войсками Варшавского военного округа. Помимо конвоев, казаки дивизиона несли караульную службу в бывшем Королевском замке и Бельведерском дворце. В общевойсковом плане дивизион подчинялся походному атаману донских казачьих полков, с 1875 г. – начштабу Варшавского округа.
Особенностью службы в Польше было тяжелый морально-психологический климат в городе. Нередко казаки подвергались оскорблениям, даже попыткам причинить личный ущерб через бросание на головы предметов домашнего обихода. В столкновениях, носящих характер боевых действий казаки участвовали во время волнений в Польше в 1863-65 гг.[120]
Надо отметить выправку и выучку казаков Кубанского дивизиона. При смотре войск Варшавского военного округа генерал-инспектором кавалерии 4-5 сент. 1880 г., кубанцы показали себя отлично, хорошо маневрировали, быстро и качественно выполнили поставленную боевую задачу.[121]
Также вне пределов войска казаки Кубанского казачьего войска несли разнообразную конвойную службу. Если императорскому конвою уделялось внимание исследователями,[122] то о конвойной службе кубанских казаков в других местах нет никаких упоминаний. При этом кубанские казаки, по крайней мере в 1880-е гг., высылали команду казаков до 10 человек для конвойной службы при командующем войсками Кавказского военного округа,[123] служили в азиатских странах при миссиях и консульствах.
Интересно отметить конвойную службу кубанских казаков при Российской Императорской миссии в Персии. Казаки дислоцировались в Персии, Азербайджане и Афганистане в гг. Тегеране, Бендер-Бушире, Тавризе, Астрабаде, Урмии, Керманшахе, Исфагане.[124] До 1906 г. конвой миссии в г. Тегеране состоял из 5 человек, однако сложность внутриполитической обстановки и необходимость усиления охрану чиновников миссии привели к увеличению личного состава конвоя в 1906 г. до 10 человек, в 1907 г. еще на 8 человек, в 1910 г. еще на 7 человек.[125]
Служба в этой местности была чрезвычайно опасной и тяжелой. К примеру, на дороге от Бушира до Шираза постоянно орудовали банды разбойников.[126] Помимо разбойников, казаки становились и заложниками внутриполитического противостояния. 7 сент. 1911 г. 10 казаков, возвращавшихся в г. Исфаган, обманом захватил в плен сын Наиб-Хуссейна Машала-Хан. Вскоре прибыл сам Наиб-Хусейн и указал, что вреда казакам не причинит, но будет удерживать их в захваченном им г. Кашаре до освобождения шахским правительством одного из своих сыновей. Чрезвычайный посланник и полномочный министр России в Персии С.Поклевский предпринимал решительные меры для освобождения казаков, однако имели ли его действия успех – не известно.[127]
Помимо военной опасности, гораздо больший вред и урон казакам доставлял климат и санитарные условия. При генеральном консульстве в Азербайджане, к примеру, 7 февр. 1910 г. умер от скоротечной чахотки казак 1-го Уманского полка Лука Мосьпан. Сергей Лашко, казак 1-го Уманского полка при консульстве в г. Урмии заболел тифом. Из г. Тавриза сотрудники миссии были вынуждены отослать домой фельдшера Игната Коношевского. Некоторые даже не доезжали до места службы – казак 1-го Хоперского полка Лаврентий Бурьба заболел по дороге в Тавриз.[128] И это была типичная картина.
Как видно, конвойная служба кубанцев сосредотачивалась не только в Санкт-Петербурге и Ливадии, но охватывала Тифлис и многие города Азии. Вопрос о конвойной службе казаков Кубанского казачьего войска нуждается в дополнительном исследовании.
Говоря о военной службе казаков можно сделать следующие выводы. С 1860-е гг. служба кубанских казаков в основном заключалась в охране от набегов горцев территорий Кубанской области. В 1870-е гг. происходит географическое перемещение казачьих подразделений, однако характер службы существенно не меняется и основной задачей для кубанцев по-прежнему остается пограничная стража и поддержание порядка. Участие в войнах для казачества было не основной задачей и казачьи части не воспринимались как самостоятельные боевые единицы.
Надо отметить, что к началу XX в. ежегодное выставление на службу одиннадцати полков и шести пеших батальонов, двух эскадронов императорского конвоя и дивизиона в Варшаве, плюс пять конно-артиллерийских батарей, плюс семь местных команд - было довольно обременительно для войска. Получить представление о количестве ежегодно находящихся на службе можно, обратившись к штатам строевых частей Кубанского казачьего войска (см. «Приложение 3»). Простые арифметические действия показывают, что ежегодно на действительной военной службе, без учета второй о третьей очереди и малолетков, находилось около 16.500 казаков. Всего казачьи войска в мирное время выставляли 63.106 казаков и офицеров,[129] то есть доля казаков ККВ составляла примерно 23%. Численность мужского населения в возрасте от 17 до 21 года, скажем, в 1910 г., составляла 42.603 человека.[130] Учитывая сроки смены всего полевого состава в течение четырех лет – срок полевой службы – можно подсчитать, что за 10,2 года вся казачья молодежь должна была бы побывать на военной службе – без исключений. Е.В.Руккосуев в данной связи отмечает, что если для гражданского населения доля служащих в армии составляла 1% то доля казаков ежегодно выходящих на службу составляла 3% от населения казачьих войск.[131]
Выставлять такое количество строевых казаков было довольно обременительно для войска. К примеру, в 1879 г. на пополнение убыли в строевые части было выкомандировано на службу 2.283 человека, тогда как на льготу вышло 1.506 человек.[132] Кризис мобилизационных возможностей привел к тому, что в период с 1895 по 1900 год ежегодно от ККВ высылались на действительную службу по 17% малолетков, имеющих законное основание на льготы по призыву. Такое бедственное положение вынудило военное ведомство дать разрешение на содержание частей в Кавказском военном округе по сокращенному штату, а в период с 1899 по 1900 гг. не пополнять убыль в строевых частях.[133]
Далее, необходимо учитывать, что после выхода на льготу казаки второй и третьей очереди должны были дважды в год участвовать в летних и зимних сборах, казаки второй очереди – содержать строевого коня. Несомненно, что отсутствие работника в течение 3-4 недель не могло не сказаться на казачьем хозяйстве.
Даже внутренняя служба была довольно обременительна. В соответствии с положением о воинской повинности казаков Кубанского войска, внутренняя служба приравнивалась к полевой. Естественно, что внутреннеслужащие казаки находились в более выгодном положении, по сравнению с казаками на русско-персидской границе. Однако служба в пределах области все равно оставалась тягостной, так как вырывала казака из семьи, и более тяжелой в психологическом плане. Согласно расписанию нарядов на внутреннюю службу в период с 1 мая 1881 г. по 1 мая 1882 г., казаки ККВ должны были выставить:
|