М. В. Дмитриев : Задача нашей сегодняшней сессии обсудить вопрос о специфике отношений церкви и государства в православных и западнохристианских обществах в Средние века и Новое время и сделать это применительно к з
Скачать 0.57 Mb.
|
«Государственные религии в Речи Посполитой в 16-17 вв.: меньшинства и толерантность»: В очень интересной статье В. Савченкова, опубликованной во втором выпуске Ucrainica Petropolitana9, есть термин, за который я уцепился, усомнившись в его адекватности для описания реальности Речи Посполитой начала 17 в. Речь идет о том, что православные жители во время правления Сигизмунда III не были удовлетворены «новой религиозной политикой государства». Это словосочетание «религиозная политика государства» вызывает у меня сомнение. Речь Посполитая - это сообщество всей шляхты как католической, так и протестантской и православной, поэтому говорить о какой-то единой политике весьма сложно. Более того, ни одно решение короля не принималось без решения сейма. На сейме оппозиция неоднократно выражала свое недовольство королем и его политикой. В 1572 г. во Франции произошла Варфоломеевская ночь - резня протестантов католиками, а в Польше в 1573 г. был принят акт о веротерпимости. Иностранцы, побывавшие в Речи Посполитой в 16-17 вв. отмечали, что в стране живут люди различных вероисповеданий: католики, протестанты, иудеи, православные, армяне, мусульмане и караимы. Польские историки в современных условиях моды на мультикультурализм этой ситуацией очень гордятся. Однако следует отметить, что веротерпимость была, но не было равноправия между церквами. Существовало равноправие именно между шляхтой различного вероисповедания. Говоря о России того же времени, следует напомнить, что Русская православная церковь предала анафеме и отлучила от церкви С.Разина, И.С.Мазепу и Е.Пугачева, людей, которые не были еретиками и не ставили под сомнение христианские доктрины. Причины их отлучения от церкви с религиозной точки зрения не понятны. Церковь фактически выполняла социальный заказ светской власти. Это подтверждение того тезиса, который тут уже был озвучен: единство церкви и государства и подчиненность церкви государству. В то же время в Речи Посполитой шляхта не только выражала оппозиционность к королю, но поднимала вооруженные мятежи тогда, когда ей казалось, что король нарушал условия договора, которые он подписывал при коронации (pacta conventa). Я не знаю, чтобы католическая или какая-то другая церковь отлучила от церкви людей, выступивших против короля. Еще один пример. В 1627 г. католический Перемышльский епископ был недоволен тем, что один местный протестант перевел на польский язык сочинение французского протестанта. Епископ приказал изъять тираж, сжечь,а автора перевода подвергнуть денежному штрафу. Перемышльская шляхта,в основном католическая, встала на сторону протестанта. Дело тут не врелигиозных симпатиях, но в шляхетской солидарности. По мнению шляхты,католический епископ слишком много брал на себя и посягал напривилегии шляхты. Сейм, а также сенат, в котором были и католическиеепископы, также осудил решение епископа, якобы вышедшего за пределысвоей юрисдикции. Польская католическая шляхта отличалась своим антиклерикализмом, особенно была критически настроена в отношении иезуитов. Антииезуитские памфлеты сочинялись как протестантами, так и католиками. Католическая шляхта видела в иезуитах нежелательную силу, которая могла бы усилить королевскую власть и ограничить шляхетские свободы. Краковская Академия (Ягеллонский университет) всеми силами боролась против открытия иезуитской школы. Когда она все же была открыта, то между учениками академии и иезуитской школы происходили столкновения. С той и другой стороны студенты были католиками. Таким образом, в шляхетской среде вопрос о веротерпимости был тесно связан с вопросами правовых и политических свобод шляхты как сословия. На этом польские историки останавливаются. Но я бы добавил, что другая ситуация была в городах, особенно королевских. Религиозное напряжение в городах было очень сильным и особенно оно усилилось после Тридентского собора. С другой стороны, в частновладельческих городах и протестанты, и католики пользовались абсолютной религиозной свободой, так как их владетели, магнаты, были заинтересованы в развитии экономической инициативы жителей. Таким образом, проблема толерантности имеет множество экономических, правовых и политических аспектов. Ситуация меняется с середины 17 в. Это связано с восстанием Б. Хмельницкого, во время которого религиозные лозунги использовались весьма часто. Союзниками казаков были татары и трансильванские венгры (т.е. мусульмане и кальвинисты). Вторжение шведов (лютеран) и венгров, выступление кальвинистов в Литве (под руководством князя Я.Радзивилла) в 1655-1657 гг. способствовали тому, что религиозная ситуация в Речи Посполитой серьезно осложнилась. Л.В. Тимошенко: Проблемой толерантности в Польше я занимаюсь давно, она очень интересна. В этом плане в польской историографии написаны горы литературы, которая не только развивает тему толерантности в Польше, но и также показывает, что в Речи Посполитой было много и нетолерантности. Большинство дискуссий не закончено. Написаны целые монографические работы, например, Я. Тазбира и многих других10. На чем хотелось акцентировать внимание ? Толерантность в историографии часто приписывали, прежде всего, католическому, т.е. польскому обществу. Но в состав Речи Посполитой входили не только земли, населенные католиками, но и православными. К этому можно добавить, что в Польше и в Великом княжестве Литовском проживали иудеи, армяне и др. На мой взгляд, наравне с толерантностью развивалась нетолеранция. Воинствующим органом, который проводил политику нетолеранции, был орден иезуитов. В 19 в. о деятельности иезуитов много писали, после войны меньше. В последнее время изучение иезуитских источников показывает, что иезуиты пытались обратить всех в католицизм без различия на религиозное происхождение, не делая различий между протестантами, православными и мусульманами, а также иудеями. Иезуиты не видели различий между христианами и нехристианами. Я сам неднократно обращался к письмам иезуитов, содержание которых крайне важно. С. Силова: История Речи Посполитой – это яркий пример того, как можно показать отношения церкви и государства. О чем не стоит забывать. Речь Посполитая отличалась от других государств Европы тем, что должность корля была выбранной и выборы проводила шляхта. Первым выбранным королем был Генрих Валуа, подписавший артикулы, ставшие затем pacta conventa. В них было зафиксировано, что королем может быть только католик. Вольности шляхты – это вольности преимущественно католической шляхты. Не стоит забывать, что в 16-17 вв. формируется сарматизм, в контексте которого также можно проследить отношения церкви и государства. И это важно. В. Савченков: Леонид Владимирович прав, что проблема толерантности очень сложна. Я занимался религиозной политикой Сигизмунда III и соглашусь, что мой термин «религиозная политика» не совсем точен. Как мы можем говорить о толерантности в первой половине 17 столетия? Мы можем не использовать терминологию «терпимость» или «толеранция», и нужно найти причину такого отношения польской шляхты или католического духовенства к другим конфессиональным группам. На мой взгляд – это реакция на политику Сигизмунда III. Это политика не государства, а короля. Это выражалось в том, что ни шляхта, ни духовенство в какой-то степени не были удовлетворены политикой Сигизмунда, который пытался осуществить идею унии (это показывает гигантская переписка Льва Сапеги, нунциев и других лиц). Реакцией недовольства на политику Сигизмунда стала фактическая толерантность к унии, православным и протестантам. Т.Г. Таирова: Я совершенно не согласна с тем, что шляхетские вольности распространялись только на католиков. При том, что православие в конце 16 в. испытывало очевидные сложности, православная шляхта имела точно такие же права и привилегии, как шляхта католическая и протестантская. Острожские занимали высочайшие посты в Речи Посполитой, и никаких ограничений не было. В этом смысле толерантность очевидно присутствовала, другое дело, что было много проблем, в частности, с казачеством, но это – другая тема… И. Бортник: Тут говорилось, что шляхта в своих поместях предоставляла конфессиональную свободу своим подданным. Но не всё было так однозначно. В действительности, все зависело от конкретного собственника, в его власти было право решать, могут ли его подданные пользоваться правом свободы совести или нет. Л. Осипян: Я говорил о мещанах, а не о крестьянах. С. Алексеев: Я считаю, что недопустимо говорить в терминах 2-й половины 20 в. о толерантности применительно к ситуации 16-17 вв. Наш докладчик Александр Леонидович как раз не употребил такого термина и сказал совершенно правильно: «шляхетская солидарность». И ситуация 1627 г. была вызвана как раз этой солидарностью, а не толерантностью в современном смысле этого слова. Это была коллективная сословная солидарность внутри шляхетского сословия, но это не была межрелигиозная терпимость. С.И. Головащенко: Я не претендую на то, чтобы увезти из 20 в. понятие «толерантность» (а этот термин и в наше время до сих пор не устоявшийся и неоднозначный, в значительной степени интуитивно удерживаемый) и в в этих полуинтуитивных современных смысловых коннотациях притащить его как бы за уши в 16 или 17 века. Но при всем этом стоит помнить о том, что это понятие присутствует и тогда. В том числе и в качестве политического и правового инструмента. Это ведь о многом говорит, например, о достаточно высоком проникновении идеи толерантности в тогдашнюю культуру (пусть и в отличных от нашей современности значениях). Возможно, этот термин имел другое значение, но его использовали люди того времени не только в политическом, но и в религиозном отношении. А во-вторых, он использовался в качестве политического и правового инструмента, а не только как интуиция или метафора. Так, политическое и правовое взаимодействие сословных и религиозных групп Речи Посполитой в первой трети 17 века, вплоть до избрания Владислава IV, могут являть примеры такого использования. И, в-третьих, даже наше сегодняшнее понимание толерантности религиозной или культурной отнюдь не обеднело, а даже и обогатилось бы, почаще обращайся мы к опыту тогдашней религиозной толерантности как на уровне государственных решений, так и на уровне межсословных и внутрисословных отношений. Ну и, конечно, при этом будучи исторически конкретными и корректными, поскольку разные периоды того же 17 века довольно сильно различались в этом отношении и обобщать не стоит. И. Бортник: Хотелось бы уточнить термин «толератность» от латинского «tolerare», терпеть, «переносить». Это означает терпимость в отношении взглядов иных, которые сам, сторонник толерантности, не принимает (католик не принимает учение протестантов, но соглашается на существование подобных людей). В этом есть первоначальный смысл толерантности таким он воспринимался в это время. М.В. Дмитриев: Последнее замечание мне кажется очень важным, а именно то, что термин «толерантность» использовался в контексте «терпения», в том смысле, что «мы переносим, терпим болезнь». Религиозное разнообразие на уровне культур воспринималось как болезнь, как ситуация ненормальности, которую надо пережить, «перетерпеть» Из огромной литературы, посвященной и французской ситуации, и европейской ситуации в целом (польскую оставляем в стороне) мы прекрасно видим, что повсеместное мнение того времени заключалось в том, что толерантность надо… изживать. Это, в частности, прекрасно было показано в докладах, прочитанных на нашем русско-французском колоквиуме в сентябре 2005 г. в Москве, посвященном специально проблеме религиозной нетерпимости в христианских культурах11. Для французской культуры 17 в. естественным оказался отказ от положений Нантского эдикта 1598 г. (который был отменен в 1685 г.). Что касается Польши, то я не буду распространяться о том, что Польша многих обошла в этом отношении (она, действительно, многих обошла). Однако польская толерантность – это не исключительное явление. Эдикты о веротерпимости (более глубокие, чем акт Варшавской конфедерации) были приняты в Трансильвании, например, в 1568 г. Первый эдикт о веротерпимости 1480-х годов – это кутногорский эдикт в Чешском королевстве. Я с большим уважением отношусь к публикациям Януша Тазбира, он был моим научным руководителем во время моего пребывания в Польше в 1980-1981 г., когда я писал дипломную работу о польских антитринитариях 16-го века, однако надо признать, что его книга «Государство без костров», изданная в 1967 г., на которую сослался Леонид Владимирович, – это книга во многом обусловленная тем, что надо было подчеркнуть в условиях советского контроля и режима то, что было позитивного в истории Польши. Сам Тазбир написал также много книг и статей о том, что нетолеранция была перемешана с толерантностью и, к сожалению, первое брало вверх над веротерпимостью... Все польские историки соглашаются с тем, что вторая половина 17 в. – первые две трети 18 в. польской политической и интеллектальной культуре отмечена острой нетерпимостью к протестантам, православным и иудеям. И это в период раннего Просвещения в Европе! Тенденции к нетерпимости в эту эпоху, увы, возобладали в Речи Посполитой... Я. Тазбир опирается и на книгу замечательного польского историка-позитивиста Вацлава Собеского (1903) о религиозной нетерпимости в Польше во время царствования Сигизмунда III12. Это одна из книг, где собраны примеры религиозной нетерпимости, присущей католической части обшества в эпоху Сигизмунда Третьего. Но и протестанты, и православные тоже бывали нетерпимы. Александр Леонидович упоминал о пшемысльском католическом епископе, который хотел сжечь книгу какого-то перевода протестантского сочинения. Виленский епископ Ежи Радзивилл в 1588 г. устроил аутодафе из книг протестантских авторов. А если мы вспомним те безобразия, которые устраивались в отношении протестантских и еврейских общин Кракова, Познани и Люблина, то картина станет еще мрачней. Александр Леонидович упомянул Разина и Пугачева, которых отлучали от церкви. Но вспомним и восстание в 1623 г. в Витебске. Это был религиозный мятеж витебских мещан против унии и Иосафата Кунцевича. Какая была реакция польского правительства? Насколько помню, не менее десятка казненных, а город был лишен магдебургских привилегий… Из легко доступных, на этот счет есть публикации Е. А. Верниковской13. Вспомним судьбу Никифора, представителя (экзарха) константинопольского патриарха на Брестском соборе 1596 г. Он был посажен в тюрьму, где умер вроде бы от голода, а Я. Замойский в одном из своих писем писал, что если нужны будут доказательства шпионской деятельности Никифора, чтобы его осудить, то они будут найдены14. А. Мончак, видимо, вполне справедливо писал, что польская толеранция 16 в. – это результат уже упоминавшегося тут привилегированного положения шляхты, «шляхеских вольностей». Это следствие того, что польская шляхта после Генриховых артикулов и Варшавской конфедерации следит за сохранением своих прав, и толеранция стала частью этих прав. Но какие были установки католической культуры со стороны доминиканцев, кармелитов, капуцинов, Сигизмунда III и его окружения? Что сделал Сигизмунд, когда после Деулинского перемирия смоленские земли вошли в состав Речи Посполитой? Как показала публикация Флори15, православная шляхта была лишена доступа к государственным постам, фактически акт Варшавской конфедерации не распространялся на Смоленское воеводство, поскольку Смоленск не подпадал под нормы польского права, так как во время подписания первых pacta conventa не был частью Польско-Литовского государства. Какое было отношение польского общества к веротерпимости? Это ключевой и самый драматический вопрос. Были люди, которые защищали веротерпимость. Были католики, которые жаловались на то, что уния вредит религиозному миру в Польше. Но в культуре доминировали тенденции, согласно которым, - толеранция есть ситуация ненормальная. И подобного рода нетерпимые установки мы находим у православных тоже… Факты должны быть выложены в два ряда. Это касается и допетровской России. Как в России воспринимали мусульман, язычников? Об этом нам ещё предстоит говорить летом 2009 года, и в общих чертах ситуация хорошо известна. Мусульмане и язычники жили в атмосфере и практике религиозной терпимости16. Если даже допустить, что мусульман не притесняли из-за боязни их мятежа или вмешательства Османов, то почему не преследовали язычников? Терпимо-равнодушное отношение к язычникам не может быть объяснено геополитическими соображениями. Надо соблюдать баланс в наших обобщениях, и в нашем преподавании тем более… Я откровенно скажу, меня беспокоит тенденция противопоставления России как страны нетерпимости и ксенофобии - Речи Посполитой как рая для всех некатоликов. Это противопоставление попросту неверно. Россия интересна тем, как там складываются нетерпимости и нетерпимости к католикам и евреям, и терпимости – к протестантам, мусульманам, язычникам, индуистам… В Речи Посполитой преобладает другое, но и нетерпимость тоже присутствует. Это всё, однако - проблематика нашего следующего года работы… Что берется в качестве примера нетерпимого в России отношения к мусульманам? «Казанское взятие» 1552 года, но не отношение к местному населению после присоединения Казанского ханства. 17-й век вообще странным образом толерантен ко всем «иноверцам» за исключением, может быть, католиков и евреев, которых не пускают в Россию. Но даже ситуация с евреями более неоднозначна, чем обычно думают17… Мы переходим в 18 в., к политике перекрещивания, практиковавшейся в отношении татар в 30-40 е гг. хорошо описанной М. Ходорковским, П. Вертом и другими18. Российская империя начинает применять к своим релиозным меньшинствам те нормы и методы нетерпимости, которые свойственны в это время Европе. При Екатерине эта политика отбрасывается, а для разговора о 19 в. я некомпетентен…Так или иначе, мы должны донести до наших студентов всю сложность и многомерность проблемы, а сталкивание лоб в лоб Московского опыта и опыта Речи Посполитой не продуктивно… Л.В. Тимошенко: Мне кажется, что очень актуальным в контексте обсуждаемых проблем является изучение рецепции московского православия в украинско-белорусском православном социуме раннего нового времени. Можно привести некоторые примеры, в частности, высказывания епископа, позже - униатского митрополита Ипатия Потея, но таких источников все равно мало. Несмотря на важность, проблема до сих пор малоизучена. В униатской историографии, начиная с начала 20 в. стали говорить о том, что якобы неприятие московской церкви, московского православия стало причиной заключения Брестской унии или даже, что существовала какая-то угроза включения или подчинения украинско-белорусской церкви Московскому патриархату. Но таких опасений не было. То есть, какие-либо непосредственные источники, которые бы свидетельствовали о том, что это могло быть, не существуют. Очевидно, изучение проблемы следует продолжить, прежде всего, в направлении привлечения новых, достаточно «нейтральных» источников. Такими мне кажутся, в частности, записки иностранцев. В свое время меня заинтересовало сочинение итальянского гуманиста конца 16 в. Джованни Ботеро, посвященное религиозной ситуации в Европе, в том числе и Восточной Европе. Оно было издано в 1600 г. и в дальнейшем многократно переиздавалось. В польском переводе этот текст называется «Универсальные реляции». Итальянский автор четко различал киевскую и московскую традиции. Есть также дневники Мартина Груневега. Та часть, которая относится к Украине, была опубликована Я. Исаевичем, однако то, что писал М. Груневег о Москве мы до сих пор не знаем. Если кто-то читал, то, возможно, он прояснит ситуацию: пишет ли М. Груневег о различиях между православием в Московском государстве и в Речи Посполитой? А.И. Филюшкин: Правильно ли я понял, что Брестская уния все-таки могла быть реакцией на опасения включения Киевской митрополии в состав Московского патриархата? Л.В. Тимошенко: Скорее всего, нет. М.В. Дмитриев: Какие еще будут реплики по поводу того, как строились институциональные отношения между церковью и государством в православных странах по сравнению с западнохристианскими? В частности в Восточной Европе? Применительно к Украине и Белоруссии речь идёт и о том, как выглядели отношения между гетманом и монастырями, духовенством и гетманатом, городом и монастырями, городом и белым духовенством и т.д. Т. Таирова-Яковлева О церкви и государстве в украинском гетманате. Мне кажется, что есть глубокое заблуждение, которое до сих пор присутствует в российской историографии, относительно того, что Гетманат был хлипким, слабым, размытым и непонятным образованием. В последнее время был написан ряд блестящих работ, в которых рассматривают структуру Геманщины в различных эпохах, начиная с Богдана Хмельницкого. По поводу территории. Неправда, что не было границ. Граница была четко отражена еще в договоре 1649 г. и по этому договору территория разделялась на полки. Был полковой город во главе с полковником, были сотенные города и.т.д. Эта система функционировала четко, ясно и понятно и эти границы были признаны Переяславской радой 1654 г. Потом произошло разделение на Левобережную и Правобережную Украины во главе с отдельным гетманом. Все эти изменения носили сиюминутный характер в зависимости от того, что какие-то территории подвергались нападениям и разорениям, а другие развивались и богатели (Левобережье). У меня вызывает восхищение, как Хмельницким и Выговским была в течение всего несколько лет практически с нуля создана государственная структура со всеми вытекающими последствиями. Была система налогообложения, налоги платились в гетмановскую казну и до определенного времени не шли в Москву, была система генеральной канцелярии, которая осуществляла функции внешнеполитического ведомства и центрального исполнительного органа, была система канцелярий при каждом полке; была армия и все атрибуты государственности, юридическая и правовая системы. Законодательными актами Гетманщины становятся универсалы. Очень интересно наблюдать, как в течение короткого времени уже в 1648 г. универсалы достигают высокого юридического уровня. Юридическаая формула была заимствована из латыни, а их язык был украинский. Отношения между церковью и крестьянами, церковью и казачеством регулировались универсалами. Богдан Хмельницкий выдал универсалы всем крупным монастырям и крупным церковным организациям. С одной стороны подчеркивалось, что церковь ни в коем случае не должна посягать на казацкие вольности, с другой местные полковники и сотники не нарушали права монастыря и какого-либо другого духовного лица. Таким образом, универсалы регулировали эти отношения. Юридические принципы универсалов формируются при Богдане Хмельницком, и при нем же они достигают юридического совершенства. В своем большинстве лидеры украинского казачества, имевшие прекрасное юридическое образование, были патронами православной церкви, в частности И. Мазепа. Отец Выговского был членом Львовского братства. Но говорить однозначно, что гетманщина и казачество боролись за православие нельзя. Е. Немирич был видным деятелем украинского казачества и автором Гадячской унии…19 М.В. Дмитриев. Какие будут мнения и вопросы по поводу того, как этот сюжет может быть приспособен к потребностям наших курсов и донесен до наших студентов? О. Дзярнович20 М.В. Дмитриев: Насколько велики были различия и противоречия между украинским и российским православием второй половины 17 в.? Ведь хорошо известно, что могилянские издания были приняты в Москве, что епископский корпус формировался из киевлян, что «киевское» православие стало фактически российским и пр. Т. Таирова-Яковлева: Дело заключается в том, что нельзя говорить о том, что в Украине и в России было единое православие в 17 в. Я приведу один пример, если не брать более раннего периода. Никон попал в опалу и приходит Иоаким, начинаются гонения на украинскую церковь, украинские книги подвергаются сожжению, начинается острая богословская борьба по вопросу о времени пресуществления Св. Даров. Если бы не политические события (София и Петр), то совсем неясно, чем это закончилось бы для Украины. Сильвестра Медведева сожгли. У Дмитрия Ростовского изымают все книги. Какое согласие у российского и украинского православия в это время? Не говорить об этом - это значит игнорировать факты… Л.В. Тимошенко: Я буду настаивать на том, что вопрос о рецепции московского православия в интеллектуальной среде Украины и Белоруси малоизучен. Но он не так прост, как это кажется на первый взгляд. Это также и вопрос об открытости украинского и белорусского православия в 16-17 вв. Мне кажется, что в связи с тем, что Украина в большей степени и раньше чем Россия была вовлечена в сферу различных европейских явлений, например, она получила магдебургское право (речь идет о вовлечении в европейское цивилазационное и правовое пространство), то все большее число местных книжников и интеллектуалов смотрело на Запад. Выходцы из Украины обучались на Западе, начиная с 15 в., например: Юрий Дрогобыч закончил Краковский университет, учился в Болонье. В Кракове (Краковский университет или Ягеллонский университет) и Замостье (с конца 16 в. здесь функционировала известная на Востоке Европы Замойская академия) обучалось много выходцев из Украины. Мелетий Смотрицкий учился в Германии в конце 16 в. Массовых представлений о том, что существовали сравнительные характеристики (сопоставления) с московским православием мы просто не видим. М.В. Дмитриев: Мы не можем не различать украинско-белорусское православие периода до и после Петра Могилы. Что для нашего преподавания мы должны брать характерного? Из домогилянского и могилянского периода? Т. Таирова-Яковлева. Когда сейчас на соборе в Москве ставился вопрос о канонизации Петра Могилы было сказано много мнений по поводу его неверных с точки зрения православных канонов взглядов. Могила зависел не от Московского патриархата, но от Константинопольского. Он вызывает неоднозначное восприятие в Московском патриархате. Как можно говорить, что он был частью общего и единого православия? Все не так просто…. М.В. Дмитриев: Если бы были известны документы или хотя бы сколько-нибудь ясные аргументы, что это была борьба против именно «украинства», а не тех мнений, которые консервативные люди вокруг Иоакима считали еретическими, тезис о конфликте «московского и украинского православия» ( а не конфликте «консерваторов» и «новаторов», «ортодоксов» и «еретиков») можно было бы обсуждать… Но пока таких аргументов и документов у нас нет, насколько я знаю. С теологической же и культурно-религиозной точки зрения все довольно сложно. Точка зрения о моменте пресуществления Св. Даров во время таинства Евхаристии, выдвигаемая новаторами-последователями могилянской линии в богословствовании – она, что, - «украинская»? Нужно ли напоминать, что аргументация за и против была собственно богословской и все контроверзы, кажется, никак не мыслились как русско-украинские… Теперь о Дмитрии Ростовском... Т. Таирова-Яковлева21 М.В. Дмитриев: Можно представить нашим студентам аргументацию, которая бы показывала, что теологическая аргументация использовалась лишь как прикрытие для борьбы за автономию киевской церкви? С.И. Головащенко: На мой взгляд, дело не только в личности довольно вовремя упомянутого здесь митрополита Петра Могилы, а дело в большей степени в определенной трансформации культурного пространства, выраженной в текстах и в идеях. Сам фактор рецепции московской церковью или московской культурой в известных пластов киевского православия «могилянской» эпохи связан в наибольшей степени с тем, что уже к середине 17 века в Киевской митрополии была накоплена определенная критическая масса текстов, сложилась устойчивая корпорация образованных церковных людей, была сформирована соответствующая школьная структура. Да, она формировалась на каких-то схоластических западных образцах, что было неизбежно и на ту пору нормально. Самое ведь главное, что это была структура, которая способствовала развитию теологии, распространенинию церковной и нецерковной книжности, вакуум которой, возможно, существовал за пределами Киевской митрополии. Этот вакуум заполнялся из Киева, и это касается не только России. «Катехизис», принятый на соборое 1640 г., привлек внимание всего православного мира. На это были объективные основания. Был всплеск культурных и богословских усилий, которые создали критическую массу конфессиональной православной культуры, в т.ч. ее инфраструктуру. И это стало достаточным для того, чтобы эта рецепция в нутрии православного мира шла независимо от того, как к этому могли относиться греческие или московские богословы. Вследствие такой богословской цензуры киевские «версии» проходили своего рода «локализацию» (или наоборот, универсализировались), тексты исправлялись (как могилянский Катехизис и Требник), но школы основывались, книги печатались и читались. М.В. Дмитриев: Самое главное в том, что в украинско-белорусском православии были разные тенденции во второй половине 16 в. и первых десятилетиях 17 в. Если мы говорим (справедливо!) о том, что украинские и белорусские земли смотрели на запад и перенимали западные образцы, то мы должны не забывать, что они смотрели на Москву не менее внимательно в некоторые эпохи. Как это было во второй половине и начале 17 века всем специалистам прекрасно известно. Соответственно, возникает вопрос о соотнесении этих двух сторон дела в наших курсах, о пропорциях в подаче и интерпретации материала... Н. Лёмэтр: Я, конечно, не буду делать заключений по поводу взаимодействия украинского и русского православия. За сегодняшний день я многое узнала. Я хочу ответить на вопросы, которые возникали по поводу взаимоотношения церкви и государства в западном и восточном христианстве, веротерпимости и ее отсутствия, а также взаимодействия религиозной риторики и международных отношений. Во всех трех случаях проблемы одни и те же. Я буду опираться на французский и отчасти испанский опыты. Во Франции сама монархия воспринимается как чудотворная, сакрализовання и освященная вплоть до царствования Людовика XV, до середины XVIII в. В случае с Генрихом IV, поскольку он не был коронован в Реймсе, его авторитет был поколеблен, также как и авторитет Людовика XV, который не мог исцелять от золотухи, и это указывает на то, что религиозные факторы в восприятии власти были чрезвычайно важны. Но несмотря на всю сакрализацию монархии, король не представляется более чем наместником Бога на земле, собственником земель и господином людей на своей территории. Однако и король подвержен страстям и подчиняется законам… Французская монархия является сословной монархией, и власть монарха уравновешена властью сословий – этот образ монархии во французском обществе удерживается до середины XVIII. Абсолютная монархия абсолютна только на бумаге, но не в реальной правовой жизни. Конечно, можно видеть, какой громадной властью пользуется французский король в “галликанской» системе отношений с церковью, но нужно признавать, что у его полномочий были ясные ограничения. В отношении церкви у королевской власти были две главные функции. С одной стороны, это право представлять кандидатов на епископские места и участие в их выборе, а также право вмешиваться в каждодневную юридическую жизнь церкви (Болонский конкордат 1516 г. провозглашал, что французские короли имели право поддерживать порядок внутри церкви). В условиях этого конкордата важно распределение полномочий между церковью и светской властью. Похожую ситуацию мы находим в Испании, хотя там формально король не имел права вмешиваться в церковную юрисдикцию, но в реальности это оказывается возможным. Инквизиция подчиняется королю и посредством инквизиции король может влиять на церковные дела. Долгое время казалось, что Филипп II и испанcкая монархия вмешивалась в церковные дела, но действительно это было не так однозначно. Супрематия Генриха VIII в Англии или церковная политика Франциска I и Генриха II во Франции – это не что иное как применение старых теорий XII - XIII вв. о распределении церкви и власти к нуждам 16 в. Одновременно постоянно подчеркивалось, что король не имеет права вмешиваться ни в догматические вопросы, ни в борьбу с ересью. С этой точки зрения часто отмечающийся факт, когда при Генрихе II в 1547 г. был создан специальный орган для борьбы с протестантами («Огненная палата») важен тем, что этот орган был передан в руки исключительно церкви. Считалось, что королевская власть была не полномочна для борьбы с ересями. Если с проблемами взаимоотношения церкви и государства на Западе все более или менее ясно и просто, то отношения между церковью и обществом намного запутанней и сложней. Хотя эту проблему следует рассматривать вместе как взаимоотношение церкви с тем, что называлось «телом христианского народа». Сorpus christianorum – это тело Христово, но и «тело», составляющее мистическим порядком, объединяющее людей, приобщенных к таинствам истинной веры. Надо признать, что раскол, вызванный протестантизмом, не приобрел бы такого драматического характера, если бы в западной культуре не присутствовала идея необходимого единства. Отдельно взятый город и отдельно взятая монархия непременно должны быть едиными в соответствии теорией «единого христианского тела». Важно посмотреть, каким образом юридическая мысль Запада осмысливает этот спровоцированный Реформацией «разлом» «христианского тела». Эта трансформация, которая происходит в юридической сфере во времена Генриха 4, очень важна. Партии, поддерживающие королевскую политику, разрабатывали доктрину о том, каким образом государство сохраняет единство при конфессиональном внутреннем расколе. Это было новшество, которое затем было принято папством. В этом контексте следует рассматривать Нантский эдикт 1598 г., который воспринял сложившуюся ситуацию как временное состояние, предшествующее тому, что будет снова восстановлено религиозное единство. Проблема взаимоотношений общества и церкви с точки зрения единства христианского мира/тела могла бы стать темой для сравнительных исследований. На мой взгляд, настоящий процесс секуляризации начинается именно в этой области, и не лежит в плоскости конфликта церкви и государства. Когда выясняется, что в том или ином обществе нужно выработать представление о единстве, несмотря на то, что в религиозном плане общество расколото, тогда идеи единства общества строятся на секулярной основе. В этом контексте возникает проблема веротерпимости. Мы уже говорили, что термин «толеранция» не имел того смысла, который он имеет теперь. Под ней подразумевали некую склонность к сомнениям, неустойчивости, блужданию. Надо признать, что в Европе в XVI - XVII вв., во Франции и в Германии, никто не говорил о толеранции как нормальном состоянии вещей, все смотрят на толеранцию не как на норму, а как на аномалию; единственная форма существования – это «сосуществование в нетерпимости» (выражение Бернара Русселя). Именно в таких условиях в Европе существуют все религиозные меньшинства; они существуют только благодаря доброй воле того или иного правителя, который в любой момент может прекратить их существование. Именно из-за того, что идея единства монархии и земли представлялась более важной, чем религиозные споры, протестанты пострадали от отмены Нантского эдикта 1685 г., но всегда были готовы признать Людовика XIV как главу единой французской монархии. Характерно, что в эту эпоху Сен-Симон, будучи очень горячим католиком, считал факты насильственного обращения протестантов в католицизм скандальными. В конце XVII в. Пьер Бейль опубликовал свое сочинение, пропагандирующее толерантность нового типа. Его идея основывается на том, что существование другой религии внутри государства не является угрозой для общества. В эту эпоху духовенство Пуату отказывается доносить властям о местных протестантах, а в предместьях Парижа не доносят властям о тайных мероприятиях протестантов. На мой взгляд, к проблематике толерантности следует обращаться не в целом, не видеть в терпимости и нетерпимости некую политическую модель, а рассматривать толерантность как установку, умонастроение, которые существуют в конкретных группах и на конкретных территориях. Наконец, вопрос о согласовании христианского мировоззрения с прагматической внешней политикой государств в отношении нехристиан. Надо признать, что прагматизм имел намного больше веса, чем об этом принято думать. Мы обращаем внимание, что ни один из крестовых походов не привел к желаемым результатам, к установлению постоянного христианского присутствия на Ближнем Востоке. Из этого видно, что у христианского мира в отношении мусульманского Востока были разные подходы, основанные как на фанатизме, так и на прагматизме. С одной стороны драматический раскол 1204 г., и стремление к насильственному обращению в католицизм всех некатоликов, с другой стороны, в то же самое время, в XIII в., мы слышим другие голоса. Самые характерные страницы в этой истории – это политика Франции в отношении Османской Порты, союз Франциска I со Стамбулом. В эти годы велась пропаганда христианского единства в борьбе в Османами, а французская монархия предоставила свои порты турецкому флоту. Шла острая политическая и пропагандистская борьба между Франциском I и Карлом V; последний считал дружбу французского монарха с турецким султаном скандалом; французские теологи разработали целый ряд аргументов, оправдывающих поведение французского правительства. Это, однако, не мешало и тому, что в дипломатической борьбе христианская риторика служила инструментом для достижения прагматических целей. Во многом ее успех зависел от искусства дипломатов. Франция создала в Стамбуле постоянное представительство. В это время в Европе дипломатическая сеть была уже весьма развитой. Риторика христианского братства и дружбы была заимствована из Аристотеля. Представления о дружбе и любви, однако, далеко отходили от современных представлений об этих категориях. Словарный и категориальный запас, как и сама тема «дружбы» может стать предметом сопоставительных исследований. Спасибо за внимание! ***** |
Похожие:
 | М. В. Дмитриев : Задача нашей сегодняшней сессии обсудить вопрос... Церковь и государство в христианских культурах Востока и Запада Европы: идеалы и практика (Средние века – XIX в.) | | М. В. Дмитриев : Сегодняшний наш день посвящен сравнению отношения... Священное Писание, сакральные тексты и религиозное знание в христианских традициях (Средние века раннее Новое время) |
| Античность Средние века Новое время Античность, Средние века и Новое время – три великих эпохи в истории Западной Европы. Под античностью мы понимаем историю Древней... | | Программа : Е. В. Русина, к и. н., Институт истории, Киев, нану Когда украинцы стали украинцами, а русские русскими? Складывание украинского, великорусского и общерусского самосознания в Средние... |
| Учебник для вузов История государства и права зарубежных стран (ч.... История государства и права зарубежных стран (ч. 1 История ГиП древнего мира и в средние века, Крашенинникова Н. А., Жидкова О. А.)... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... История; исторические источники: письменные и вещественные. Периоды истории (первобытность, древний мир, Средние века, Новое время,... |
 | Гулёновка Принято «Утверждаю» Задача школы во время летних каникул помочь предоставить ребенку полноценный, правильно организованный отдых, сделать это время для... | | Программа элективного синхронизированного курса по истории «История... Одним из основных принципов проведения учебных занятий является принцип преемственности и наставничества (в роли консультантов и... |
| Закон сохранения и превращения энергии, эволюционное учение. «Три великих открытия» Термин «новое время» впервые введен гуманистами в XVI в. В современной исторической науке новое время (англ. Modern time) отождествляется... | | Ведюшкина В. А. История. Средние века. Программа курса «История.... «Средняя общеобразовательная школа №2 г. Зеленокумска Советского района» Ставропольского края |
| Ii средние века По сравнению с античность в Средние Века мысли философов образование занимало не так сильно. Но тем не менее они высказывали свои... | | Методические рекомендации для студентов по изучению дисциплины «Экономические... России связан с формированием стабильного и эффективного рыночного хозяйства. Рынок – это новая для нашей страны форма хозяйствования,... |
| Тематический план по курсу истории государства и права зарубежных... История государства и права зарубежных стран: Учебно – методическое пособие для студентов очной (заочной) формы обучения по специальности... | | Церкви Порхова: история и современность Васильевым и изданном в 1896 году, названо в Порхове 11 церквей (9 православных,1лютеранская-кирха и 1 иудейская синагога). Наличие... |
| Программа дисциплины европа в V xvii вв для направления 030600. 62 «История» Программа предназначена для преподавателей, ведущих дисциплину «Европа в V-XVII вв.»; учебных ассистентов и студентов направления... | | Тема: Средние века: время рыцарей и замков Оборудование: компьютер, мультимедийный проектор, презентация по периоду Средневековья, рыцарские доспехи |
