Мысли о медицинской деонтологии. Определение медицинской деонтологии
Скачать 180.46 Kb.
|
Профессор, Д.М.Н. Ю.С.Пименов, заведующий кафедрой терапии Самарского медицинского института РеаВиз Мысли о медицинской деонтологии. 1.Определение медицинской деонтологии. Деонтология (от греч. deonthos — должный) — в буквальном переводе «учение о должном поведении», профессиональных поступках, образе действия связано с именем английского священника И. Бентама, жившего в XVIII веке. В сочетании со словами «медицинская», «врачебная» деонтология стала обозначать комплекс морально-этических норм и правовых принципов врачебной деятельности; эти принципы составляют понятие врачебного долга. Медицинская деонтология является специальной частью этики — учения о морали и нравственности. В настоящее время понятие медицинской этики расширяют до биоэтики. «Это ответвление от медицинской этики очень нужно современному врачу в связи с тем, что технический прогресс дает ему в руки методы, которые позволяют вмешиваться в самые интимные стороны человеческой жизни» (А. Ф. Краснов, 1994). Появились способы зачатия человеческой жизни в пробирке, оживления человека, пересадки органов от человека человеку, клонирования. В этих ситуациях многое зависит от нравственности врача. Чем выше технические возможности медицины, тем гуманнее, благороднее должны быть врачи. Медицинская деонтология охватывает широкий круг вопросов: взаимоотношения врача и пациента; взаимоотношения врача с родственниками, ближайшим окружением больного; взаимоотношения врача с коллегами; оценка врачом себя, своей деятельности, достижений и ошибок; отношения врача и общества; закон о правах и обязанностях медицинских работников и пациентов.2. Взаимоотношения врача и пациента. Это главная составляющая врачебной деятельности. Понятно, что, говоря о врачебной деонтологии, мы расширяем ее до общемедицинской. Ведь во взаимоотношения с больными людьми вступают медицинские сестры и младшие медицинские работники. Они являются активной составляющей этих отношений. Больному отводится роль пассивного объекта. Мы считаем, что больной является не только объектом, но и важнейшим субъектом медицинской деятельности. Общение врача и больного — это не монолог, а диалог. У А. Ф. Билибина (1981) находим мысль о разнице между лечением и врачеванием: «Врачевание — двусторонний процесс. Нельзя понимать врачевание просто как подачу помощи заболевшему. Почему? Потому, что врачевание — это, прежде всего, общение с личностью, правда, с целью лечения». От психологической совместимости врача и пациента зависит во многом успех лечения. Нет ее — ждите конфликтов. Известно, что около 90% всех жалоб больных причинно связаны с недостатками деонтологической подготовки врачей и медицинских сестер (В. А. Германов, 1984). Общение с тяжелобольными и умирающими людьми. Эта категория больных в психологическом плане очень отличается от здоровых. Неизлечимая болезнь существенно изменяет психику больного человека. Все желания, стремления, свойственные здоровому, отходят на задний план. Переосмысливается отношение к ценностям, меняется отношение к работе, к жизни, окружающей среде, родственникам, даже к самому себе. Вот как говорит герой повести Владимира Солоухина "Приговор" после установления ему диагноза: "Сегодня мне ничего не хочется. Нет зацепки за жизнь, состояния, в котором хотелось бы находиться. Идти на прогулку — не хочется. В лесу жечь костер — не хочется. Оказаться в Париже — не хочется. Все осталось там, где-то, опустился занавес, и я очутился по эту сторону. Ничего больше не хочется, как только лечь, закрыть глаза и лежать, ни о чем не думая». Особенно часто с этой группой пациентов имеют дело врачи онкологи, кардиологи, гериатры. В общении с такими больными врачу особенно важно находить нужные слова и решения, от него требуется особое внимание, такт, адекватное психотерапевтическое воздействие. Наш опыт показывает, что даже тогда, когда больные люди знают о своем диагнозе всё, они не произносят слов «смерть», «умирание». Больной человек ждет от врача укрепления надежды на благоприятный исход болезни или результаты новых способов лечения и открытий в медицине. Об этом врач и писатель В. В. Вересаев пишет в «Записках врача»: «А как я могу держаться с неизлечимыми больными? С ними все время приходится... пускаться на самые разнообразные выдумки, чтобы вновь и вновь поддержать падающую надежду... Больной сердится, когда врач не говорит ему правды: , он хочет одной только правды? Вначале я был настолько наивен и молодо прямолинеен, что, при настойчивом требовании, говорил больному правду. Только постепенно я понял, что в действительности значит, когда больной хочет правды, уверяя, что не боится смерти, это значит: «если надежды нет, то лги мне так, чтоб я ни на секунду не усомнился, что ты говоришь правду». Здесь уместно напомнить сказанное И.А. Кассирским: «Никогда больной не должен видеть врача исчерпавшим все средства. Для него врач – всегда и при всех условиях подлинный островок надежды и генератор жизнеутверждения». Если же болезнь неизлечима и человек знает об этом, как в этом случае должны вести себя окружающие, чтобы успокоить, умиротворить человека, сделать его последние дни и недели красивыми, чтобы человек достойным образом закончил свою жизнь? Легче всего в этих случаях вести себя с верующим человеком. Вера помогает ему возвыситься над всем мирским и суетным, а родственники должны лишь укреплять эту веру. Думаем, что не следует, однако, вызывать больного на разговоры о смерти, но если он сам начинает их и спокойно обсуждает эту тему, то бесед о смерти не следует избегать. Опыт показывает, что в таких случаях человеку хочется рассказать окружающим о прожитой жизни, подвести ее итог, дать какие-то наставления, сделать распоряжения Важно, чтобы умирающий в сознании человек знал, что его родные и близкие рядом, его есть кому слушать и слышать. Врачу-онкологу часто приходится находиться в ситуации, когда от него зависит, согласится ли больной на своевременную операцию. Нередко больной человек, у которого обнаружена опухоль, продолжая считать себя здоровым, оказывается психологически не подготовленным к сложной, иногда калечащей, операции, такой, например, как мастэктомия. Врач в таком случае является свидетелем внезапного обрыва всех планов, стремлений и интересов активно живущего пациента. Неожиданность предложения сложной и опасной операции больному требует от врача убедительной аргументации для получения согласия на нее. Врач должен быть опытным и тонким психологом, умеющим найти убедительные доводы для больного и его родственников. В таких случаях врачу не подобает полностью перекладывать принятие решения на самого пациента. Сообщать ли больному все о характере его заболевания в такой ситуации? Эта психологическая и деонтологическая коллизия сложна, требует вдумчивого подхода, т. к. операция может иметь как благоприятный, так и фатальный исход. До недавнего времени больного в подобном случае было принято максимально щадить, всю правду сообщая родственникам. Однако в такой ситуации сам больной может не дать согласия на операцию. Поэтому все чаще в онкологии врачи стали следовать противоположному принципу. Такой крупный онколог, как Ю. Я. Грицман, когда больной отказывается от лечения, а процесс дает основание надеяться на благоприятный исход операции, рекомендует прямо говорить пациенту, что у него излечимая форма рака. Мы соглашаемся с этим. В подтверждение правильности такого подхода приведем случай из личного опыта. Во время обхода в клинике мне пришлось осмотреть женщину в возрасте 35 лет с выраженной желтухой, значительным увеличением печени, плотными, увеличенными лимфоузлами в области шеи и подмышечных ямках и значительных размеров плотной опухолью левой молочной железы со втянутым соском. Пациентка поступила в терапевтическую клинику для дезинтоксикационной терапии с целью уменьшения выраженного кожного зуда. Она знала о том, что у нее рак с метастазами в печень и лимфатические узлы, и с горечью рассказала о том, как год тому назад ей была предложена операция, от которой она отказалась, о чем теперь очень сожалеет. Врачу следовало год назад найти способ убедить пациентку в необходимости операции. В этом случае последним доводом для убеждения должен был быть открытым текстом произнесенный диагноз. Общение с пациентами пожилого и старческого возраста. Прежде всего, врачу необходимо учитывать полиморбидность, обычную для людей пожилого и старческого возраста. Патологию старых пациентов сравнивают с айсбергом, основная часть которого скрыта под водой. Жалобы направляют внимание врача только на его вершину, но необходимо «увидеть» весь айсберг. Врачу следует знать, что пожилой человек жалуется не на старость, а на болезнь. Поэтому списывать жалобы больных на их возраст врачу нельзя. Старость — не болезнь и не диагноз! Это должно быть известно всем медикам, работающим со стареющими людьми. Старые люди страдают не от старости, а от болезней.Нередко старые пациенты сами «списывают» на свой возраст часть жалоб и ощущений. Даже понимая, что болезнь человека связана с его возрастом, врач, не давая больному невыполнимых обещаний, обязан сказать, что он приложит все свои силы и знания для помощи; болезнь, если и не удастся вылечить совсем, то помочь он обязательно сможет, состояние больного непременно улучшится, а от него (больного) требуется соблюдение всех предписаний и стремление к выздоровлению. Пожилые люди приходят к врачу с длинным повествованием. Врача при этом украшает умение выслушать больного человека. С умения слушать и слышать начинается психотерапия. «Спешащий врач — это не врач для больного старика» (Д. Ф. Чеботарев). Говорить нужно громко, внятно и доброжелательно, не употребляя непонятных терминов. Лучше одновременно расспрашивать историю жизни и заболевания, это помогает составить целостное представление о развитии болезни и ситуациях, вызывающих ее обострение. Врач должен знать об особой ранимости старых людей. В беседе с ними лучше не употреблять слова «старость», обращений «бабушка» и «дедушка», а выражения «зажился», «нам на молодых лекарств не хватает», «надо почаще смотреть на себя в зеркало» требуют самого строгого наказания. 3. Взаимоотношения врача с родственниками больного, его ближайшим окружением. Каждому врачу известны случаи, когда соседи, знакомые, коллеги, дающие советы больному, по-своему понимающие диагностические заключения, справки и протоколы медицинских исследований, оказываясь «за кулисами» событий, по-своему влияя на пациента, выступают на первый план. Поэтому мы всегда должны помнить: назначенное врачом — не значит принятое больным. Негативное влияние на заболевшего соседей по палате известно под названием эгротогении (от греч. aegrotus — больной). 4. Взаимоотношения врача с коллегами, средним медицинским персоналом. Врачам случается давать и слышать отзывы о своих коллегах, тех или иных лечебных учреждениях. Как важно при этом не переступить грань порядочности, объективности, профессионализма. Особо следует помнить о соблюдении медицинской субординации. Как часто приходится видеть фамильярность в отношениях врачей и медицинских сестер, обращения на «ты» старших по положению к младшим. Эта недостаточная культура негативно влияет на организацию лечебного дела. 5. Врач и его отношение к себе, оценка им себя и своей деятельности, достижений и ошибок. Умение учить и учиться самому важно для врача любой квалификации. Ведь от ошибок не застрахован никто, даже опытный специалист. Надо признать, что, как бы ни было хорошо поставлено медицинское дело, нельзя представить себе врача, уже имеющего за плечами большой научно-практический стаж, с прекрасной клинической школой, очень внимательного и серьезного, который в своей деятельности мог бы безошибочно определять любое заболевание и столь же безошибочно лечить его, делать идеально операции» (И. А. Кассирский, 1970). Такова специфика врачебной деятельности. Разбор ошибок должен проводиться на обходах (или после них), на клинических и патологоанатомических конференциях. Здесь уместно вспомнить великого русского хирурга Н. И. Пирогова (1914), который считал обязательным учить других на своих ошибках: «Я положил себе за правило — при первом моем вступлении на кафедру ничего не скрывать от моих учеников, и, если не сейчас же, то потом и немедля открывать перед ними сделанную мною ошибку, будет ли она в диагнозе или в лечении болезни». О врачебных ошибках написано много. Однако нет даже общеупотребительного определения врачебной ошибки. Все ошибочные действия врачей, большинство авторов делит на 3 группы: 1) несчастные случаи; 2) врачебные ошибки; 3) профессиональные преступления, наказуемые в уголовном порядке. Под несчастным случаем в медицинской практике принято понимать неблагоприятный исход врачебного действия, который врач не мог предвидеть и предотвратить. Он связан со случайными обстоятельствами, например индивидуальной непереносимостью лекарства. Врачебные ошибки и профессиональные преступления связаны с неправильными действиями медицинского персонала, идущими вразрез с общепринятыми правилами. Врачебные ошибки — это добросовестные заблуждения врача. Они связаны либо с несовершенством метода исследования или лечения, с растерянностью или волнением, с отсутствием условий или времени для оказания помощи. Отличительной особенностью врачебной ошибки является добросовестность действий врача, стремление оказать помощь больному, хотя его действия были ошибочными. Ошибки могут носить как субъективный, так и объективный характер. Объективные причины ошибок: 1. Недостаточность сведений о сути и механизмах патологического процесса; 2. Поздняя госпитализация и тяжесть состояния больного; 3. Редкость заболеваний и их скрытое течение 4. Отсутствие возможности выполнить специальные исследования; 6. Невозможность консультации специалиста. Субъективные причины ошибок: 1. Недостаточная квалификация врача; 2. Плохо собранный анамнез; 3. Недостаточное или позднее обследование больного; 4. Отсутствие данных специальных методов исследования при возможности их получения; 5. Переоценка специальных методов исследования; 6. Абсолютизация диагноза специалиста-консультанта; 7. Отсутствие консультаций, когда они необходимы и возможны. Неверно расширительное толкование врачебных ошибок с включением в них врачебной небрежности и халатности. Эти действия относятся уже к преступлениям медицинских работников. 6. Врач и общество, государство, право. Каждый врач в силу своих взаимоотношений с людьми, ответственностью за их жизнь и здоровье должен быть человеком, заслуживающим безусловного доверия у пациентов, общества, государства, внушающим доверие и облеченным доверием. Он имеет определенные моральные обязанности перед больными и обществом. Частным, но существенным правовым вопросом является сохранение врачебной тайны. Каждый врач, давая клятву врача, обещает хранить врачебную тайну. По своему многолетнему опыту знаем, что с сохранением врачебной тайны дело обстоит не лучшим образом. Нередко те диагнозы, которые больные хранят в тайне (рак, лейкоз) все же распространяются. Как это происходит? Все начинается с малого: рассказа одного врача о состоянии «своего» больного другому врачу; этот другой расскажет о «случае» третьему. Если начало этой цепочки — еще профессиональный обмен сведениями, то на следующих этапах передающий становится человеком, не чувствующим моральной и правовой ответственности за медицинскую тайну, и она перестает быть ею. О подобной ситуации А.Ф. Кони в статье «О врачебной тайне» рассуждает так: «...не будет нарушением тайны сообщение ее, в интересе науки или с целью совещания, врачом врачу, причем не всегда можно скрыть личность вверившего тайну, так как, сообщенная врачу, она не перестает быть тайной для посторонних, которым последний все-таки не уполномочен ее открывать». Обращаем внимание на то, что тайна, сообщенная врачом врачу (или медицинской сестрой другой сестре), не перестает быть тайной. В жизни все бывает по-другому. И в 1902 году, когда А. Ф. Кони писал: «В России до настоящего времени нет специальных постановлений о врачебной тайне», и сейчас нет этих законодательных постановлений. Поэтому торжественное обещание врача, в котором есть строки о врачебной тайне, «налагает на врача не юридическую, а только нравственную обязанность» (А. Ф. Кони). Не хочется думать, что абсолютного соблюдения медицинской тайны во врачебном коллективе нет. 7.Обучение деонтологии.Деонтология преподается на всех кафедрах, потому что поведение врача, при кажущемся единообразии, имеет особенности в зависимости от его специализации. Преподаватели на занятиях должны всегда помнить об этике и деонтологии, в многочисленных ситуациях, возникающих в ходе занятий, учить студентов врачебному долгу и правилам работы , врачебному этикету, делая акцент и на запретах в поведении медиков. Полезно приводить примеры из личной врачебной практики, но лучшие примеры обнаруживаются в историях болезней пациентов, разбираемых на занятиях. Эти примеры бывают как положительными, так и отрицательными. Учить следует на тех и других; на отрицательных обучать даже легче, потому что они более заметны, вызывают естественное неприятие. Их лучше подробно рассматривать на старших курсах. Первое, что требует преподаватель от студентов — ношение формы врача. Врачебная форма — это халат и шапочка, но надо воспитывать у студентов желание носить халат по-врачебному, он обязательно должен быть накрахмаленным и абсолютно чистым, рукавам положено закрывать находящуюся под ним одежду. Нередко в последнее время из-под короткого хлопкового рукава белого халата можно видеть вязаные шерстяные рукава кофты цвета от белого до черного. Шапочка врача и медицинской сестры служит своеобразным завершающим аккордом в костюме, она не может не быть накрахмаленной, чтобы держаться на голове.Обучение будущих врачей невозможно без больных людей. В каких отношениях находятся принципы медицинской этики и деонтологии с положениями медицинской педагогики? Наш многолетний опыт показывает, что преподавание в том виде, в каком оно существует сейчас в нашей медицинской школе, находится в прямом противоречии с основами деонтологии и врачевания. Преподаватель, щадя психику больного и помня о ятрогении, не должен при целой группе студентов касаться некоторых подробностей анамнеза, личных качеств больного, интимных сторон его жизни, обсуждать результаты некоторых исследований, диагностические предположения и заключения. Чтобы выйти из трудного положения, можно использовать латинскую терминологию (которой все хуже владеют как ученики, так и учителя). Можно воспользоваться специальным медицинским термином или сокращением. Но всегда ли это можно, если студенты с преподавателем проводят у постели больного 30—40 минут. Чтобы соблюсти все принципы врачевания, преподаватель со всеми студентами должен либо неоднократно покидать палату, чтобы сделать необходимые пояснения без присутствия пациента, либо указывать студентам на то, что не может быть обсуждено в палате и потребует пояснений позже. Что лучше? Видимо, следует пользоваться обоими приемами возможно реже, ибо тот и другой, примененный без чувства меры, может серьезно насторожить пациента. Поэтому преподаватель постоянно решает дилемму: показать студентам возможно больше, пренебрегая принципами деонтологии, или, щадя больного, нередко тяжелого по состоянию, остановиться на четвертом, пятом или шестом студенте, понимая, что остальные увидят или услышат редкое заболевание или симптом только через год — два (или в вузе уже не увидят). В описанной ситуации одни пациенты считают себя «подопытными». Это худший вариант — приходится преодолевать негативизм больных. Есть больные, прошедшие многолетнюю «школу болезни», понимающие, что молодежь нужно учить, чтобы смена была достойной своих учителей. Они соглашаются «послужить науке» — лучший вариант. 8.Непридуманные примеры. Воспитание медицинского персонала и обучение этике и медицинской деонтологии должно продолжаться и на рабочем месте. Как «театр начинается с вешалки», так поликлиника начинается с регистратуры, а больница — с приемного отделения. Часто от первого человека, встретившего пациента, зависит впечатление от учреждения в целом. Регистратору поликлиники, дежурному по столу справок нужно понимать, что в течение рабочего дня к нему обратятся с тысячей разных вопросов, как будто не требующих ответов: куда, где, когда, на каком этаже? Этих людей нужно подбирать так, чтобы в плохом настроении, в состоянии усталости они спокойно, уважительно, четко и ясно отвечали на вопрос, повторяли ответ, если человек, погруженный в свои мысли, поглощенный болезнью, его не уловил. Никогда посетитель не должен слышать в ответ на вопрос: «Там все написано! Встаньте в очередь! Я занята!» Неплохо даже действовать напоказ, чтобы пациентам было ясно, что не они существуют для медиков, а медики для них. Простая ситуация: больной человек сталкивается в дверях с врачом, медицинской сестрой или санитаркой. Кого нужно пропустить? Конечно, больного. Через приемное отделение больницы пациент должен проходить как можно быстрее, особенно если состояние его тяжелое. Приходится иногда наблюдать, как задыхающемуся, с трудом передвигающемуся человеку, ждущему скорейшей помощи, врач задает пустяковые вопросы: каким ребенком по счету рожден, о количестве абортов, о семейном бюджете. А человек стонет и терпеливо ждет. Известно, что в лечебном учреждении должен соблюдаться лечебно-охранительный режим. Но как часто медицинские сестры и официантки из одного конца отделения в другой громко кричат, приглашая больных на процедуры или обед. Даже ради двух-трех человек, у которых болит голова, в отделении не должно быть стука каблуков, а ровно в 22.00 в палатах нужно выключать свет! В больнице не должен быть нормой громкий разговор. Особо нужно сказать о громком смехе. Мы учим студентов и молодых врачей: «Придя на работу, забудьте о громком смехе!» В больнице, где каждый день кто-то умирает, тяжело страдает от боли и болезней, «эндокринный» (эпитет В. А. Германова) смех, доносящийся из ординаторской, комнаты персонала, процедурного кабинета понимается больными, что медики живут своей жизнью, им нет дела до своих пациентов. Врач, медицинская сестра поступят этично, если найдут время посмеяться в палатах, вместе с больными. За такой смех люди будут им благодарны, Это отношение к пациентам создает обстановку доверия, добра и уверенности. Отделение, больница вызывает у больных чувство надежности, когда работает, как хороший часовой механизм. Обход врачей должен начинаться в одно и то же время; плохо, когда врач добирается до больных лишь в послеобеденное время. Доцент С.Р. Вайсман, блестящий клиницист и педагог, учила нас, молодых врачей, заглянуть в свои палаты до утренней пятиминутки и, уходя домой, попрощаться с больными. Даже при крайней загруженности, проходя по коридору клиники, она на короткое время непременно задерживалась у того или иного больного, узнавала о самочувствии, замечала перемены, показывая всем «действующим лицам» — больным, медицинским сестрам, и нам, врачам, что её пациенты находятся под надежным покровительством. В заключение этого раздела приведу несколько невыдуманных историй. Несколько лет тому назад мне пришлось в течение месяца находиться в неврологическом отделении одной из больниц Самары, где с тяжелым инсультом лежала моя мать. С глубокой благодарностью помню лечащего врача, медицинских сестер. Расположили нас, при перегрузке отделения, по-царски в двухместной палате. Одна кровать была для матери, другая для ухаживающего. Пожалуйста, вдумайтесь в последнее слово. Почему в наших больницах родственники считают полезным находиться около своих близких и ухаживать за ними. Да потому, что персонал к этому привык. Мало того, медицинская сестра в один из дней, после тяжелого судорожного приступа у больной, сказала ухаживающей дочери, чтобы она выстирала простыню и указала место, где её высушить. Это при полном штате санитарок, сестре-хозяйке и работающей прачечной. Видели ли вы когда-нибудь больных людей, лежащих на кроватях под одеялами, но абсолютно голыми? Однажды, придя на свое дежурство, я увидел в таком виде свою мать и спросил сестру-хозяйку, почему у матери нет сменной рубашки. В ответ услышал, что она (сестра-хозяйка) работает в отделении уже 15 лет, такой порядок существует давно, так лучше для больных и персонала. Ведь больные тяжелые, с парезами и параличами, сорочки менять трудно, для человека даже лучше, если он голый. Я, конечно, сказал, что моей маме будет лучше, если на ней будет сорочка. Сорочки появились. Видимо, каждый видел больного человека, лежащего на каталке, например, перед кабинетом ультразвуковых исследований в ожидании своей очереди. В аналогичной ситуации оказалась моя мать ровно за месяц до своей смерти. Вечером дежурная сестра пришла в палату с предложением сделать очистительную клизму (утром — еще одну перед фиброколоноскопией). Утром еще ожидалась фиброгастроскопия и ультразвуковое исследование брюшной полости. Посчитав, что для 80-летней женщины через 3 недели после мозговой катастрофы это чрезмерная нагрузка, от подготовки к колоноскопии я категорически отказался (утром на мой вопрос о большом объеме диагностических исследований врач ответил, что он предполагал, что для больной это может быть невыполнимым, но «будет сделано хоть что-нибудь»). Утром с максимально возможным комфортом 80-летнего человека, плохо ориентирующегося во времени и месте, на каталке, лифте спустили с пятого этажа на первый и в начале десятого утра остановили перед дверью эндоскопического кабинета, где уже сидело человек пять. Пациентку, лежащую на каталке, пропустили без очереди, и мы въехали в кабинет, первую его комнату. Нас встретила медицинская сестра и сказала, что придется немного подождать. Ждем одну, две, три минуты. Думая, что врач в соседней комнате, спрашиваю у медсестры: — Врач здесь? — Нет. — Он не знает, что больная доставлена? — Не знает. — Пожалуйста, сообщите ему. — Он вообще не в этом корпусе. — В соседнем? — Нет, он в поликлинике (расположена за километр от стационара). — Его же ждут еще несколько человек! — Он сейчас на торжественной утренней конференции медиков, посвященной дню Победы. Мы отправились на ФГС. Ее сделали обычно, но были необычные нюансы: Телефонный звонок. Врач снимает трубку, отвлекается от больной, а та в это время сидит с поднятой рубашкой, т. к. спина и живот намазаны гелем. Разговор посторонний, длится одну, две, три минуты... Только после моего вопроса: — Мама, тебе не холодно? — врач вешает трубку и продолжает исследование. На мелкие предложения мне в повелительном наклонении вроде: — Отодвиньте ширму, — и т. п. внимания обращать не следует. На обратном пути (исследование заняло около 20 минут, на часах 9.40 утра) снова въезжаем в эндоскопический кабинет. Врача все еще нет. Сестра предлагает немного подождать, я возражаю, хочу двинуться в коридор. Тогда она говорит: — Какая для нее разница, где лежать, здесь или в палате? Я предложил ей лечь на железную каталку и самой ответить на этот вопрос. Понятно, что вместе со мною и моей матерью кого-то из тех врачей, отмечающих день Победы, ждали другие больные люди. Еще одна невыдуманная история. Часто врачи, свободные от работы, отдыхают, например, за телевизором или шахматами. Почему это чаще бывает в хирургических отделениях, не знаю. Знаю одно: когда я работал больничным ординатором в терапевтической клинике, у меня абсолютно никогда не оставалось времени на посторонние дела. Да и сейчас новое поколение врачей «моей» клиники не играет на работе в шахматы. С шахматами связана предлагаемая история. Однажды, предварительно договорившись о консультации своей родственницы у специалиста-флеболога (было определено время — 14.00), привел ее за 5 минут до назначенного времени к указанной двери. Точно в 14.00 вошел и сказал, что мы пришли. В ординаторской сидело несколько хирургов, двое из них, в том числе тот, к кому пришли мы, играли в шахматы, остальные курили, наблюдая за игрой. Тот, кто нам был нужен, сказал, что нужно пройти по коридору до такого-то кабинета, там подождать, он сейчас придет. Дошли, ждем две минуты, три, пять, ждем десять... Возвращаюсь назад, заглядываю в ординаторскую и что же вижу? Прежняя картина. Та же игра в шахматы. На этих примерах со знаками (+) и (-) мы учим деонтологии студентов и молодых врачей. Использованная литература: 1.Краснов А. Ф. Введение // Семейная медицина: Руководство в 2-х т./ Под редакцией А.Ф.Краснова т.1. Самара. Самарский дом печати,1994. с.3-7. 2.Пименов Ю.С., Яковлев О.Г. Размышления о медицинской деонтологии и этике. Самара: «Самарский дом печати», 1995, 95с. 3 Кассирский И.А. О врачевании. Проблемы и раздумья. М: «Медицина», 1970, 228с. 4.Билибин А.Ф. О врачевании//Тер.арх.1981, №5. с8-10. 5.Медицинская деонтология в современной терапии м гематологии//ст. научн. трудов/ Под редакцией В.А. Германова, Д.М.Лашманова, Куйбышев, 1984.96с. 6. Пирогов Н.И. Сочинения, т. 1, 1914, с 481. 7. Кони А.Ф. О врачебной тайне// Собр. Соч. в 8 т. М.: «Юридическая литература», 1967. т.4.с.443-453. |
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 | Методическая разработка к практическому занятию по теме №1 ... |  | Вопросы к вступительному экзамену в ординатуру по специальности «Травматология и ортопедия» Деонтология. Определение понятия. Особенности деонтологии в травматологии и ортопедии |
| Реферат на тему: «Основные понятия и принципы врачебной этики и медицинской деонтологии» Оно обусловлено, прежде всего, резко усиливающимся вниманием к правам человека (в медицине это права пациента, испытуемого и т д.)... | | Деловая программа круглый стол «Применение телемедицинских технологий... Модератор – главный медицинский специалист мо РФ по военно-медицинской статистике и информатике, заведующий кафедрой автоматизации... |
| Международные и общеевропейские нормы деонтологии Б 4 Методология и методы ппд: профессиональная этика в психолого-педагогической деятельности | | Приказ от 23 октября 2013 г. N 1352-п о внедрении клинических рекомендаций... В целях совершенствования оказания медицинской помощи больным хирургического профиля, обеспечения доступности и качества оказания... |
| План занятий по дисциплине «Уход за больными терапевтического профиля» Организация работы лпу. Поведение медицинского персонала в лечебном учреждении – требования этики, деонтологии, санэпид режима | | Оказание медицинской помощи по профилю «гематология» Приказ Минздрава России от 15. 11. 2012 n 930н Порядок оказания медицинской помощи населению по профилю "гематология", обязательными... |
| Перечен ь жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов,... Программе государственных гарантий оказания гражданам Российской Федерации в Республике Марий Эл бесплатной медицинской помощи на... | | 1. Медицинская сортировка осуществляется, исходя из следующих принципов:... ОВ; б оксигенотерапия; в надевание противогаза; г полная санитарная обработка пораженных стойкими ов; д борьба с острой почечной... |
| Концепция радиационной, медицинской, социальной защиты и реабилитации... Целью концепции является определение научно обоснованных положений для разработки законов и нормативных актов по радиационной, медицинской,... | | О порядке организации медицинской помощи по медицинской реабилитации ... |
| 1. Диагностика острой сердечной недостаточности в условиях скорой... Наименование стандарта: Стандарт медицинской помощи больным с сердечной недостаточностью в условиях скорой и неотложной медицинской... | | Правила для В журнале «Современные проблемы здравоохранения и медицинской статистики» публикуются научные обзоры, статьи проблемного и научно-практического... |
| Учебно-методический комплекс дисциплины Целью изучения дисциплины является освоение студентами теоретических оснований педагогической деонтологии как части педагогической... | | Приказ Минздрава России от 12. 11. 2012 n 907н Порядок оказания медицинской... Закон n 323-фз с 1 января 2013 года медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской... |
