СОЮЗНАЯ РЕСПУБЛИКА ЮГОСЛАВИЯ НА РУБЕЖЕ XXI ВЕКА
Л.В.ТЯГУНЕНКО
СОЮЗНАЯ РЕСПУБЛИКА ЮГОСЛАВИЯ НА РУБЕЖЕ XXI ВЕКА
Опубликовано: Новая и новейшая история. 2001. №3. С.28–45.
ТЯГУНЕНКО Людмила Владимировна – кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник Института мировой экономики и политических исследований РАН.
ПРИРОДА ЮГОСЛАВСКОГО КРИЗИСА
В конце XX в. распались три государства: СССР, СФРЮ и ЧССР. Народы этих стран не сумели до конца воспользоваться плодами победы над фашизмом. Они вошли в состав единого «социалистического содружества», глубоко интегрировали свою экономику, заняли достойное место в международных делах. Выступив пионерами грандиозного социального эксперимента, попытались реализовать в государственной практике идеалы социализма. Потерпев неудачу и разочаровавшись в них, они почти одновременно свернули на другую дорогу.
Разорвав устоявшиеся взаимовыгодные связи, действуя поодиночке, эти народы сразу же столкнулись с серьезными экономическими, политическими и духовно-нравственными проблемами. Реформы, осуществлявшиеся с огромными трудностями, привели к ускоренной трансформации собственности, болезненной перестройке всего общественного организма. В Югославии сразу же было отмечено резкое снижение объемов производства, сопровождавшееся остановкой предприятий и ростом безработицы. Падал жизненный уровень большинства населения, росла инфляция, и все это – при необоснованной поляризации общества и наглой легализации мафиозных структур.
Сербскому народу, как, впрочем, и другим народам Восточной Европы, не удалось за 1945–1990 гг. достичь подлинно демократического устройства общества. Все они оказались в тисках однопартийной диктатуры, монополистской идеологии, были унитарными государствами с гипертрофированной властью центра. Несмотря на декларацию о народовластии, реально существовала диктатура правящей партии, подавлявшей всякое инакомыслие. Национальный вопрос был объявлен решенным, однако в действительности в межнациональных отношениях было сделано много грубых нарушений прав народов. Нынешний взрыв национализма стал расплатой за долголетнюю диктатуру.
В Социалистической Федеративной Республике Югославии (СФРЮ) стремление к самостоятельности республик и ослабление центра усилились после смерти ее президента И. Броз Тито, которому удавалось с помощью жестких методов на протяжении четырех десятилетий сохранять порядок и относительную целостность федерации. В то время опорой югославского единства являлись коммунистическая доктрина, а также лозунг «Братство и единство всех народов».
После смерти Броз Тито, а также сужения сферы компетенции федерации в результате принятия новой Конституции 1974 г., предоставившей республикам большую самостоятельность, обстановка стала меняться. Попытки контроля со стороны Союза коммунистов Югославии (СКЮ) за проведением общей политики начали рассматриваться как вмешательство во внутренние дела республик и краев. «Конференция», государства в итоге привела к федерализации СКЮ, а впоследствии и к устранению его с исторической арены. В результате национализм в Словении, Хорватии, Боснии и Герцеговине, а в Косово – исламский фундаментализм – стали почти государственными идеологиями. К концу 80-х годов в Хорватии и Словении четко определились тенденции к отказу от югославской идеи как основы совместной жизни. Направление, в котором развивалась общественная жизнь в этих республиках, охарактеризовалось как «возврат в Европу», а представители хорватов и словенцев стали заявлять, что они как будто бы никогда и не являлись балканскими народами, что исторически, культурно, будто бы даже этнически они всегда входили только в сферу западной цивилизации. Четко выдвигался тезис о полном отказе от совместного славянского прошлого. Весьма показательно в этом смысле высказывание экс-президента Боснии и Герцеговины А. Изетбеговича о том, что он жаждет, чтобы ислам одержал победу: «Для меня главное, чтобы наше независимое государство было исламским».
Одной из главных причин распада СФРЮ изначально являлось значительное экономическое и культурное неравенство между республиками. Для преодоления этого еще в 1970-х годах был принят закон об отчислении развитыми республиками 2% общественного продукта в так называемый Фонд федерации по кредитованию недостаточно развитых республик и края Косово. Однако с начала 80-х годов развитые республики – Словения, Хорватия и Сербия – начали отчислять в этот фонд лишь 0,8%, а затем и вообще перестали это делать, что привело к значительному ухудшению экономического положения в слаборазвитых республиках. В Словении часто можно было слышать, что в Югославии якобы работают одни словенцы и они обеспечивают все остальные народы.
По мере углубления экономического кризиса в отдельных республиках стало наблюдаться стремление спасаться поодиночке. Все чаще звучали речи «о несовместимости экономических интересов субъектов федерации». Зловещую роль в распаде федерации и отдельных государств сыграла этнократия, родное дитя партократии. Национальная идея сегодня – это лишь знамя, за которым легко просматривается откровенная борьба за власть. Безудержное стремление иных лидеров создать «для себя» абсолютно суверенное и «этнически» чистое государство – это и есть главная причина исторической западни, в которую попали республики бывшей СФРЮ. Однако за обострение межнациональной и религиозной розни и гражданскую войну на территории Югославии несут ответственность не только республиканские этнократические элиты, но и страны Европейского Союза (ЕС) и Ватикан, поспешившие признать независимость Хорватии, Словении, Боснии и Герцеговины и Македонии без всяких на то объективных оснований. В то же время санкции, наложенные на Сербию и Черногорию из-за присутствия армии СФРЮ в Боснии и Герцоговине в 1992 г., изначально носили односторонний характер, хотя в югославском кризисе повинны в той или иной мере все вовлеченные в него стороны. Эти санкции нанесли огромный экономический и нравственный ущерб сербскому народу. В стране накалилась социально-политическая ситуация, стремительно развивался процесс поляризации общества, усилилась внутриполитическая борьба, резко ухудшилось экономическое положение. В результате распада югославской федерации возникло несколько мелких государств, враждующих и даже воюющих между собой.
Ситуацию на Балканах усложнил и произошедший в Европе распад мировой в социалистической системы стран Восточной Европы, ознаменовавший собой переход в новую эпоху, совпавший по времени с приближением нового тысячелетия.
В расколе Югославии были заинтересованы те страны, которые хотели в сферу своего влияния включить отколовшиеся от нее территории. Они нашли в Югославии, т.е. в ее националистических кругах, «пятую колонну». Сегодня это констатируют и многие авторы-политологи [1].
Сербия и сербское население противились сепаратизму, быстро набиравшему в 1988—1991 гг. силу в Словении и Хорватии, поскольку распад Югославии лишал сербов
возможности развития как единой нации – около трети их общего числа в СФРЮ проживали за пределами Сербии. Словения и Хорватия после прихода в них к власти националистически настроенных правых сил в одностороннем порядке объявили в июне 1991 г. о своей государственной независимости. Осуществление этого акта в октябре 1991 г. и последовавшее за ним, как цепная реакция, провозглашение независимости Боснии и Герцеговины, Македонии вызвали лавину территориально-этнических проблем.
Миротворческие организации и НАТО устранились от объективного подхода к конфликтующим сторонам и заняли одностороннюю антисербскую позицию. СРЮ – это единственная страна в Европе, которая была исключена из всех международных соглашений, имеющих отношения к Европе, из всех международных организаций. Вместо посредничества последовало ультимативное требование полной ликвидации Югославии, которое председатель Конференции ЕС по Югославии лорд Каррингтон сформулировал как «свое» предложение для решения югославского кризиса. В октябре 1991 г. Югославия должна была исчезнуть с географической карты на основании консенсуса руководителей шести федеративных единиц. ЕС таким образом сняло бы с себя ответственность за исчезновение европейского государства, член основателя ООН и СБСЕ. Россия не смогла сыграть роль контрбаланса осуществлении политики двойных стандартов. «Если существует ирония истории, без сомнения, развал Югославии и провозглашение Сербии агрессором в свое собственной стране, стране, которая в двух войнах внесла значительный вклад в создание современной демократической Европы, а в "холодной войне" сыграла стабилизирующую роль» [2], − отмечала сербский историк Смиля Аврамов.
После провозглашения независимости Боснии и Герцеговины и приема ее в ООН весной 1992 г. произошел формальный раскол республики по этническому принципу, который привел к трагической гражданской войне.
Народам бывшей Югославии досталось тяжелое наследие. Большие страдания выпали на долю югославских народов в последние годы [3]. Более пяти лет, не считая трехмесячной войны в Косово в 1999 г., шла гражданская и межэтническая война, эпицентром которой с 1992 г. были Босния и Герцеговина. Только в Боснии, по подсчетам югославских военных экспертов, погибло от 130 до 150 тыс. человек. При этом не менее 100 тыс. убитых составили мирные жители. Разрушены сотни сел, десятки городов, утрачено множество культурных ценностей.
Разрыв экономических связей между бывшими республиками, а теперь самостоятельными государствами, произошедший в результате распада югославской федерации, весьма враждебные отношения между ними привели к резкому падению уровня жизни народов (кроме, может быть, Словении), отбросив их на несколько десятков лет назад. Тяжелое, почти катастрофическое положение связано и с тем, что СРЮ начиная с 31 мая 1992 г. непрерывно подвергалась несправедливым и односторонним санкциям. Решениями Совета Безопасности ООН (резолюции 757, 787 и 820) был установлены самые тяжелые санкции, которые когда бы то ни было применялись какой-либо стране. То, что не произошло даже во время второй мировой войны остановка транспорта и изоляция сербской территории от всего мира, − было претворено в жизнь весной 1992 г. В соответствии с санкциями оказались заблокированы транспортные и транзитные перевозки, закрыты все морские гавани и сербские порты на Дунае. Были перекрыты газопроводы, заморожены за границей счета югославских фирм, организаций и банков, прекращено всякое инвестирование, а это означало неминуемое замедление, а затем и паралич хозяйственного развития.
Положение в Югославии все эти годы можно было сравнивать с положение осажденной крепости, где миллионы граждан были доведены до крайней степени нужды. Дома, школы и больницы не отапливались, за хлебом выстраивались громадные очереди резко ухудшилось здоровье населения, повысилась смертность и снизилась рождаемость. Ко всему этому добавилась и «политика двойного стандарта» в отношении участников конфликта со стороны НАТО и ЕС. Эта политика воспринималась как горькая обида сербами, а мусульманами и хорватами расценивалась как поддержка их стремлений в безжалостной и бескомпромиссной борьбе с сербами. Игнорирование интересов одной из сторон в конфликте завело в тупик все попытки их умиротворения посредством дипломатических усилий. В результате ни одна международная организация – ни ЕС, ни ООН, ни ОБСЕ – не смогли остановить войну. Все усилия на этом пути завершились военными операциями против республики Сербской в Боснии и Герцеговине силами НАТО, которая подвергла наказанию, в частности бомбардировкам, опять-таки одних только сербов.
После трех лет жестоких сражений в Боснии и Герцеговине в г. Дейтоне 15 декабря 1995 г. был подписан план мирного урегулирования в этой бывшей югославской республике. Пакет договоренностей состоял из двух частей: военных вопросов урегулирования, направленных на прекращение военных действий, разведение воюющих сторон, разминирование территории и других мероприятий, и гражданских статей, включавших нормализацию обстановки, реализацию конституции Боснии и Герцеговины, проведение выборов, восстановление экономики и решение проблемы беженцев. Конфликтующие стороны обязались решить эти нелегкие вопросы в течение года.
Роль мирового сообщества в урегулировании балканского кризиса в целом была положительной. Но в ходе этого урегулирования постепенно складывается новая система обеспечения европейской безопасности, в которой все возрастающую роль играет НАТО. После Дейтона Запад активизировал усилия на включение и СРЮ в зону своего геополитического влияния.
С учетом тех страданий, которые пережили за минувшие годы народы Югославии, эйфория большинства югославских руководителей в связи с подписанием Дейтонских соглашений была совершенно естественна. Гораздо более сдержан в своих оценках был К. Бильдт, которого ЕС назначил верховным координатором по их осуществлению. По его мнению, «текст соглашений содержит слишком много ненадежных посылок. Так, например, они исходят из того, что боснийские стороны априори являются партнерами, в то время как на деле речь идет об исторических противниках, не желающих жить вместе. По-видимому, убедить народы Боснии в необходимости жить вместе можно лишь одним путем: оказать им материальную поддержку, в которой они так нуждаются после трех лет жестокой войны... Международное сообщество может лишь способствовать процессу примирения, а не насаждать мир, если его не желают те, кто вовлечен в конфликт» [4].
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕФОРМЫ
В Югославии значительно раньше, чем в других социалистических странах Центральной Европы – еще в 50-х годах – имело место самоуправление предприятий, что изначально предполагало косвенное регулирование их деятельности экономическими методами. Самоуправление, самоокупаемость и самофинансирование были провозглашены основными принципами хозяйствования. Задача центра состояла в том, чтобы обеспечить такие экономические условия, которые заинтересовали бы самоуправляющиеся единицы в достижении народнохозяйственных целей. Предполагалось, что такая модель управления будет способствовать развитию рынка. Но сформировать полноценный рынок не удалось, как не удалось и создать эффективные инструменты управления народным хозяйством. Пожалуй, лишь при правительстве Анте Марковича в 1988–1990 гг., ставшем символом экономической реформы, Югославия приступила к проведению самых радикальных преобразований по сравнению со всеми предыдущими. Так, первой из стран Восточной Европы она попыталась ввести конвертируемую валюту. Тогда резко снизились темпы инфляции и сократилась внешняя задолженность. Опираясь на установление равенства всех форм собственности – общественной, смешанной и частной – правительство Марковича перешло к созданию системы так называемого интегрированного рынка, т.е. рынка товаров, средств производства, рабочей силы, информации и валюты.
Одним из путей оживления экономики, привлечения иностранного капитала и смягчения проблемы безработицы явилось решение дать возможность частным лицам с открывать собственные предприятия. Частные предприятия, которые могут создавать не только югославы, но и иностранные граждане, действуют во всех отраслях народного хозяйства, причем с частного сектора сняты любые ограничения на размещение средств производства, количество наемных рабочих и на величину капитала. После долгих лет ориентации на строительство предприятий-гигантов было принято решение о поощрении создания в первую очередь малых и средних предприятий. Уже через два года, в 1992 г., было зарегистрировано 37 866 малых и средних предприятий Югославские предприниматели получили под их развитие из фонда развития Европейской ассоциации торговли (ЕАСТ) за пять лет 100 млн. долларов.
В 1990 г. кабинет Марковича разработал программу очередного этапа реформы, которая была направлена на осуществление приватизации общественной собственности и общественного капитала и перехода их в собственность непосредственных производителей. Перед приватизацией были поставлены задачи: обеспечить большую эффективность, конкуренцию и больший потребительский выбор; возвратить народу и бывшим собственникам отнятое бюрократией богатство, чтобы все или почти все стали собственниками. Причем это следовало делать сразу и на бесплатной и равной основе.
Если первая задача была конструктивна и потому заслуживает внимания, то вторая имела оттенок политический. Считалось, что в новых, созданных в результате приватизации условиях государство уже не будет нести ответственность за убыточные предприятия, которых не мало в стране и, соответственно, перестанет быть субъектом социальных конфликтов. Предполагалось также, что увеличатся поступления в госбюджет от приватизированных фирм. По закону о так называемом общественном капитале получить право на собственность могли югославские и иностранные партнеры, независимо от того, касается ли это земли, домов или предприятий. Последние должны были выпускать акции. Согласно закону, стоимость каждого предприятия определялась в денежном выражении и переводилась в акции, которые работники могли выкупать в течение 10 лет. Всем предприятиям предоставлялось право продавать собственность своим рабочим и лицам, которые прежде были заняты на этом предприятии, а также любым другим трудящимся, работавшим в общественном секторе народного хозяйства, в частности и пенсионерам через пенсионные фонды.
|
