Савва Михаил Валентинович, доктор политических наук
Скачать 283.98 Kb.
|
1 2
| Савва Михаил Валентинович, доктор политических наук, Кубанский государственный университет, Краснодар ИНТЕГРАЦИЯ МИГРАНТОВ В МЕСТНОЕ СООБЩЕСТВО (НА ПРИМЕРЕ ЮГА РОССИИ) Актуальность проблемы интеграции мигрантов в глобальном масштабе определяется тем, что около ста миллионов человек на планете проживают вне страны своего происхождения, и эта цифра постоянно увеличивается.i Под интеграцией мы будем понимать, учитывая наличие многочисленных ее определений, включение вынужденных переселенцев в местное сообщество. Интеграция предполагает включение в систему социальных отношений, экономической деятельности, культурную среду. В той или иной степени с проблемой интеграции мигрантов сталкиваются все развитые страны, чем определена активность исследований данной темы. На рубеже 80-90ых годов ХХ в. она стала актуальной для России в результате возникновения на территории бывшего Советского Союза открытых региональных межэтнических конфликтов и гражданских войн. Мировой опыт интеграции мигрантов не во всех своих аспектах может быть применен в России, что делает актуальной задачу анализа собственно российского опыта. При этом необходимо обобщение не только результатов научных исследований, но и опыта практической деятельности по интеграции мигрантов. В нашей стране этот опыт накоплен не только (и не столько) государственными структурами, но и гражданским обществом в лице общественных организаций, которые реализовали ряд соответствующих социальных проектов. До настоящего времени анализ опыта практической деятельности явно недостаточен и уступает как количественно, так и качественно исследованиям вербального поведения мигрантов и представителей местного сообщества. Изучение процесса интеграции мигрантов в России осложняется тем, что исследования проблемы не проводились в общероссийском масштабе или в рамках крупных регионов. Имеющиеся результаты получены в ходе научных или социальных проектов, локализованных, как правило, в пределах одного субъекта Федерации. Даже в тех случаях, когда интеграционные или близкие к ним по содержанию проекты осуществлялись в последние годы в нескольких субъектах РФ (например, программа микрокредитования Датского совета по беженцам), их результаты в общерегиональном аспекте не были обобщены. Исключением являются проекты Южного регионального ресурсного центра (ЮРРЦ), выполненные в 2001-2002гг. на территории четырех субъектов РФ (Республика Адыгея, Краснодарский и Ставропольский края, Ростовская область): «Усиление интеграции беженцев и вынужденных переселенцев в местное сообщество на Юге России посредством укрепления организаций беженцев и вынужденных переселенцев» и «Юг России – региона национального согласия и мира». Интеграция является частью общей миграционной проблематики, и это именно та часть, актуальность которой для некоторых групп элит, например, представителей власти в современной России, не очевидна. Не только рядовым представителям местного сообщества, но и депутатам и работникам органов исполнительной власти требуется разъяснение актуальности интеграции. Миграция является важнейшим фактором социально-политической стабильности региона. Особенно значимым данный фактор становится в полиэтничной среде. Поликультурные регионы России представляют собой социальные системы с разной степенью сбалансированности межгруппового взаимодействия. В регионах с длительной историей сосуществования разных этнических культур процессы интеграции будут преобладать над процессами дифференциации. В регионах, где поликультурность является результатом относительно недавних миграций разных этнических групп, процессы дифференциации по этническому и религиозному признакам будут преобладать над процессами интеграции.ii Большую часть миграционного потока, идущего в Россию, в том числе потока вынужденных переселенцев, принимает южный регион страны. С 1990г. по 2001г. коэффициент миграционного прироста в целом по России составил 21,4% (в среднем за год в расчете на 10 тыс. населения), по Северо-Кавказскому региону – 45,3%. Наиболее значительным он был в «русских» регионах Юга: в Краснодарском крае – 111,3%, в Ставропольском крае – 95,4%, в Ростовской области – 51,5%.iii О важности данной темы говорит не только количество вынужденных переселенцев на территории Южного федерального округа, но и развитость миграционного законодательства в субъектах Федерации этого региона. Кроме того, можно предположить, что высокая значимость миграционной проблематики сохранится на юге России надолго: «Сложная этнополитическая ситуация в регионе делает непривлекательной горную часть Северного Кавказа для инвестиций и расширения рынка труда. Обострение межнациональных отношений в республиках, вызвавшее отток русского населения, которые преобладали среди занятых в ряде отраслей, и, прежде всего в промышленности, осложняет проблему ее развития в настоящее время. Продолжающийся рост демографического потенциала в горных регионах Северного Кавказа, ограниченные возможности рынка труда большинства республик вызывают отток титульных народов в регионы равнинного Предкавказья. Современный период отличается активным наступлением народов Кавказа на субъекты равнинного Предкавказья».iv Таким образом, южный регион России наиболее показателен с точки зрения исследования интеграционного процесса в силу активности миграционных потоков и значительного количества мигрантов, прибывших в регион в течение последних нескольких лет. Кроме того, Юг страны является регионом с высоким уровнем консервативности общественного сознания. Группы мигрантов, как любая инновация в консервативной среде, воспринимаются с недоверием и предвзятостью. Таким образом, исследование проблем интеграции на примере южного региона актуально еще и в силу относительно более высокой сложности этих проблем. В границах региона по этим же параметрам выделяется Краснодарский край, что определяет многочисленность кубанских примеров в интеграционной тематике. По мнению многих экспертов, проблема интеграции вынужденных переселенцев является одной из самых важных элементов социально-политической безопасности регионаv (под вынужденными переселенцами мы будем понимать людей, вынужденно покинувших места прежнего проживания в результате возникновения угрозы их безопасности. Эта группа значительно шире круга лиц, имеющих статус вынужденного переселенца в соответствии с законодательством Российской Федерации). Анализируя национальный (этнический) аспект миграции в регионе, В.С. Белозеров отмечает, что на Северном Кавказе растет число территорий с интенсивной сменой этнического состава населения и с активными процессами изменения этнического состава населения. В первых в открытой форме, во вторых - в латентной проявляются проблемы межнациональных отношений. Не менее сложными становятся районы массового вселения вынужденных мигрантов, особенно из числа кавказских народов, в отношении которых неприязненное отношение постоянно проживающего населения нарастает и иногда проявляется в агрессивных формах. Обострившаяся этнополитическая ситуация на Северном Кавказе, особенно в республиках, продолжающийся рост трудового потенциала и этноизоляционистские настроения народов в районе в сочетании с ограниченными вложениями капитала в экономику республик и соседних с ним регионов обостряют проблему занятости населения до социально опасных масштабов.vi Взаимоотношения между местным старожильческим населением и мигрантами относятся к одним из наиболее конфликтоопасных. В российской науке уже успел укорениться такой термин, как мигрантофобия.vii Существуют выявленные мировой наукой закономерности взаимоотношений между мигрантами и местным населением, в том числе количественные. Так, В.И. Козлов пишет, что существует «почти повсеместно проявляющаяся психологическая закономерность: люди относятся более или менее терпимо к попавшим в их среду «чужакам» лишь до тех пор, пока абсолютная и относительная численность последних не достигнет какого-то предела (нередко его определяют в 15%), после которого терпимость обычно сменяется тенденциями отторжения».viii На основании исследований в Северной Осетии Н.Э. Багаева и Х.Х. Макоев сделали вывод, что «в течение последнего десятилетия можно выделить 3 стадии отношений местного населения к беженцам и вынужденным переселенцам:
…Недовольство местных жителей переселенцами объясняется тем, что переселенцы-осетины не соблюдают исконных осетинских традиций и обычаев. Это вызвано длительным, многовековым соседством с грузинским народом, что, естественно, не могло пройти бесследно для последних и оказало заметное влияние на уклад их жизни. А также тем, что переселенцы оказались способными быстро строить себе дома, покупать или обменивать квартиры, заниматься частным предпринимательством (и довольно успешно), быстро приспосабливаться, а иногда чувствовать себя хозяевами положения».ix Одна из главных проблем взаимопонимания между мигрантами и старожильческим населением сформулирована Г. Витковской: вынужденные мигранты становятся объектом общественного внимания, а взаимоотношения в местах притока переселенцев складываются не между отдельным мигрантом (семьей мигрантов) и принимающей общиной, а чаще всего между местным и пришлым сообществами. При этом хорошо известно, что реальные социальные и межэтнические конфликты, разного рода фобии и мифологемы возникают не в межличностных, а именно в межгрупповых отношениях.x Основные миграционные мифологемы местных сообществ на Юге России были выявлены в ходе социологических исследований и анализа материалов СМИ. Первая миграционная мифологема. В результате информационной политики органов государственной власти субъектов Федерации данного региона в общественном мнении сложились устойчивые представления о миграции как одной из острейших региональных проблем (особенно в этом отношении необходимо выделить Краснодарский край периода губернаторства Н.И. Кондратенко - 1996-2000гг.). Мигранты представлялись общественному мнению как очень многочисленная, однородная и агрессивная группа, которая способствует снижению уровня жизни старожильческого населения. Подобные представления, составляющие первую мифологему, существуют и сегодня, причем существуют вне связи с реальным положением дел. Даже самый простой анализ социальной статистики показывает: в настоящее время можно уверенно говорить о том, что пик миграционного притока. Так, если в 1990 году миграционный прирост в Краснодарском крае (численная разница между въехавшими на территорию края и выехавшими из него) составлял 47136 человек, в пиковом 1992 – 91855, то в 2002 – 10849 человек. За десятилетие миграционный прирост в одном из самых притягательных субъектов Федерации снизился на порядок. В то же время естественная убыль населения Кубани, как и всей России, значительна. Подобная тенденция наблюдается и в других центрах притяжения мигрантов. Это снижение миграционного притока было проигнорировано общественным мнением. Анализ публикаций печатных СМИ и заявлений представителей краевой власти подтверждает, что политическая элита Кубани все еще живет старыми представлениями о миграции, возникшими 8-10 лет назад, на гребне миграционной волны, в условиях распада СССР и общественного разлада в самой России. Идея пагубности миграции, закономерно возникшая в тот сложный период, успела стать мифологизированным стереотипом – устойчивым, схематизированным, эмоциональным и далеким от реальности представлением. Значительная часть людей, поселившихся в крае в последние годы, рассматривает Кубань как место своего постоянного проживания. В отношении этих лиц меры по сокращению миграции уже не могут действовать. Ограничительные меры на краевом уровне в отношении миграции были своевременны в начале 90-х годов, когда миграция действительно была проблемой. Но запреты, принятые краем в условиях неполноты федерального законодательства, всеобщего развала и слабости центральной власти, уже сыграли свою роль. Это проявилось в том, что край не стал ареной конфликтов с применением насилия. К сожалению, такой вариант развития событий в начале 90-х был реальностью. Сегодня, когда на практике «все другое», было бы разумно содействовать интеграции уже живущих здесь мигрантов в местное сообщество в целях снижения риска возникновения конфликтов. Очевидно, что безопасность важна как для мигрантов, так и для старожильческого населения. В газетах Краснодарского края тема адаптации и дальнейшей интеграции мигрантов фактически не проявлена. Единственная публикация в краевой прессе за последние годы, посвященная адаптации мигрантов, является репортажем с совещания, проведенного в Краснодаре главным федеральным инспектором аппарата Представителя Президента в Южном федеральном округе.xi Стоит подчеркнуть, что, несмотря на вынесенный в заголовок публикации термин «адаптация», само информационное сообщение сводится к обсуждению мер по сокращению миграции. Главный федеральный инспектор является представителем федеральной власти, поэтому можно констатировать отсутствие в краевой прессе в течение последних шести лет публикаций, инициированных краевой властью и посвященных вопросам адаптации и интеграции мигрантов в местное сообщество. Такие публикации имели место лишь в СМИ, не финансируемых из государственных и муниципальных бюджетов, в частности, в газете Краснодарской региональной общественной организации «Южный региональный ресурсный центр» «Новая реальность» и региональном приложении «МК-Кубань-Новороссийск-Сочи». К сожалению, в журналистском сообществе Кубани одобряемой формой творческого самовыражения остается демонстрация антимигрантских настроений. Уже пора различать миграцию как проблему и конкретных людей, в отношении которых с телеэкранов и страниц газет нагнетается ненависть. Для общественных организаций края важной задачей становится организация такого конкурса журналистских работ, в котором поощрялось бы стремление сотрудничать. Очень важно, что представители национальных меньшинств, появившихся в крае в результате миграции последних десятилетий, не имеют возможности для представления информации о себе в СМИ. Для решения проблем во взаимоотношениях общин мигрантов и власти, общин мигрантов и старожильческого населения необходим диалог сторон. О каком диалоге можно говорить, если нет возможности озвучить свое мнение, довести его до людей? Возникает чувство дискриминации, и группа меньшинства еще больше замыкается в себе. Для успеха переговоров важно точно знать позиции друг друга и уметь слушать. Прорывы информационной изоляции возможны через социальные проекты. Так, ЮРРЦ в ходе упомянутого проекта «Интеграция мигрантов на Юге России: модели участия НКО» предоставил страницы своего бюллетеня «Сила сетей» Краснодарской краевой общественной организации ахалцихских турок «Турецкая община»xii. Миф об активности внешней, «заграничной» миграции заслоняет собой действительно существующую проблему. Несмотря на снижение интенсивности миграции, в самом Северо-кавказском регионе миграционные процессы остаются достаточно активными. Так, продолжается отток русского населения из республик Северного Кавказа. Те же русские, которые остались в местах прежнего проживания, испытывают, как показывают данные различных исследований, давление как объективных обстоятельств (потеря работы в результате разрушения промышленности), так и, несмотря на усиление федеральной власти, местных национал-радикалов. Последние уже не пользуются, как раньше, активной и открытой поддержкой местной власти (уровня субъекта Федерации и местного самоуправления), но сохраняют влияние на общественное мнение. Эксперт в области отражения проблем межэтнического взаимодействия в прессе В.К. Малькова констатирует: русские, оставшиеся в национальных республиках, борющихся за своей суверенитет и укрепляющих свою собственную государственность, вынуждены как можно скорее адаптироваться к новым условиям, забыв о своем прежнем положении, заменяя прежние системы общественных ценностей на новые, предлагаемые титульными элитами и поддерживаемые национально-республиканскими идеологами.xiii Вторая миграционная мифологема: миграционный поток на территорию региона радикально изменяет его этнический состав. В ходе массового социологического опроса населения Республики Адыгея, Краснодарского и Ставропольского краев, Ростовской области, проведенного ЮРРЦ в рамках проекта «Юг России – регион национального согласия и мира», была зафиксирована достаточно тесная взаимосвязь в общественном мнении миграционной и этнической тематики: отвечая на вопрос о способах решения проблем межнациональных отношений, 15,2% опрошенных (четвертый по частоте выбор) отнесли к таким способам ограничение миграции. Среди респондентов на территории Краснодарского края этот процент был еще выше – 20,6%. Таким образом, в массовом сознании населения края живет устойчивое представление о том, что этнический состав населения существенно изменяется, и о том, что причиной этого является миграция. Одним из ярких проявлений данной мифологемы является обращение Совета депутатов города-курорта Анапа к Президенту Российской Федерации и Федеральному Собранию РФ: «Миграционная ситуация, складывающаяся в Краснодарском крае, вызывает нашу обеспокоенность ее многонациональным составом, ростом этнических групп, что осложняет и без того непростую межнациональную ситуацию, нарушает исторически сложившийся баланс численности национальных групп. Именно сфера межнациональных отношений стала центром усиления конфликтных настроений населения. Осложняются вопросы трудоустройства, обучения в школах, выплаты пенсий, детских и других пособий, не предусмотренных в отношении мигрантов в бюджетах всех уровней».xiv Каково в действительности влияние миграции на изменение этнического состава населения Краснодарского края? В учтенном миграционном притоке последних 15 лет процент русских переселенцев, например, на Кубань довольно устойчиво составлял 80 – 85, то есть соответствовал доле русских в общей структуре населении края. Так, в 2002 г., по данным Краснодарского краевого комитета государственной статистики, среди всех переехавших на Кубань русские составляли 80,7%, армяне – 5,8%, украинцы – 5,9%. С учетом значительного снижения естественного прироста населения Кубани и сокращения миграции в повестку дня становится проблема сокращения трудовых ресурсов и привлечения трудоспособного населения. Внесение в 1998 году на рассмотрение Законодательного Собрания Краснодарского края группой его депутатов проекта краевого закона «О репатриации» преследовало, кроме прочих, такую цель, как привлечение рабочей силы с высоким интеграционным потенциалом. В случае репатриации населения, выезжавшего с территории Краснодарского края уже в основном в годы Советской власти, социокультурная близость мигрантов и принимающего сообщества достаточно велика. Третья миграционная мифологема: мигранты являются однородной сплоченной массой, с общими интересами, проблемами, установками. Исследования показывают, что это далеко не так. В поисках новой родины в регион приезжают самые разные люди. Многие из них становятся здесь «своими» очень быстро, для других этот процесс в силу каких-то индивидуальных причин оказывается затруднен. Объединяет этих людей лишь общие проблемы обустройства, а также агрессивность миграционных мифов. В настоящее время важнейшей задачей для Юга России является объективный показ общественности всех аспектов миграции: положительных, отрицательных, главных и второстепенных – таков один из выводов, сделанных участниками Северо-Кавказского форума по миграции «Механизмы эффективного сотрудничества общественных организаций, государственных структур и СМИ в решении проблем миграции Южного федерального округа», прошедшего в Нальчике 21-23 января 2004 г. Пока же миграция как социальное явление все еще демонизирована, представлена лишь в качестве угрозы. Страх перед миграцией создает большие проблемы, чем сама миграция. В действительности миграция, как любое явление общественной жизни, многогранна. Для того, чтобы превращать миграцию из проблемы в ресурс развития, нужно иметь представление обо всех гранях, да и просто научиться относиться к ней с уверенностью в том, что создаваемые ею проблемы – реальные и мифические – могут быть решены ради блага как мигрантов, так и принимающего сообщества. Ради этой цели целый ряд некоммерческих общественных организаций выполняет социальные проекты, направленные на отработку в практической деятельности механизмов адаптации мигрантов. Каковы основные подходы к интеграции мигрантов, сформированные в развитых странах мира? На примере Германии можно показать основные результаты обобщения опыта интеграции мигрантов в Европе, что важно для сравнения с положением дел в России и ее регионах. Активное привлечение мигрантов в эту страну натолкнулось на серьезные трудности их интеграции в германское общество. Сворачивание миграционных программ для этой страны стратегически не оправдано, поскольку демографическая ситуация диктует необходимость притока людских ресурсов. Германское государство пришло к пониманию необходимости долгосрочного решения проблемы интеграции. Интеграционный центр «Partner» (Дортмунд) сформулировал ряд выводов, которые стали основой его концепции профессиональной интеграции мигрантов: 1. Интеграционные мероприятия должны начинаться непосредственно по прибытию в Германию. Именно в первый период после переезда мигранты испытывают наиболее острый информационный голод, обусловленный отсутствием доступных им источников информации и недостаточным знанием языка. 2. Интеграция должна представлять собой последовательность непрерывно проводимых и согласованных между собой мероприятий. Для исключения или существенного уменьшения пауз необходимо создание системы консультационных пунктов. 3. В ходе интеграционных мероприятий должны учитываться особенности мигранта и менталитета национальной группы мигрантов. 4. Эффективная интеграция является результатом взаимопомощи мигрантов. Опыт интеграции больших национальных групп свидетельствует о том, что эффективность интеграции существенно зависит от степени участия в ней мигрантов-соотечественников. Целесообразно объединение усилий государственных институтов и работающих с ними на основе единой программы организаций, созданных самими мигрантами.xv Европейский опыт интеграции, как и любой другой, не является оптимальным. Так, выполненный группой миграционной политики Европейского комитета по миграции обзор стратегий, применяемых европейскими государствами в середине 90-х годов ХХ в., продемонстрировал ряд негативных тенденций: разочаровывающе малый прогресс в социальной интеграции вновь прибывших; ухудшение их социально-экономического положения; геттотизация; возрастающий этнический антагонизм и вспышки расизма.xvi О степени озабоченности стран-реципиентов в тот период свидетельствует, в частности, один из обзоров бюллетеня Вашингтонского референтского бюро по проблемам населения за 1996 г., озаглавленный «Международная миграция: глобальный вызов».xvii Многочисленные зарубежные исследования выявили две группы факторов, влияющих на процесс интеграции мигрантов: объективные (экономические и социальные условия жизни) и субъективные (мотивы, установки, ценностные ориентации, индивидуально-психологические особенности). Выделить же универсальный набор личностных характеристик, способствующих успешной адаптации в любой стране и культуре, практически невозможно. Личностные особенности человека должны находиться в согласии с новыми культурными нормами – нормами той страны, в которой теперь проживает человек.xviii Факторы, влияющие на формирование позитивного отношения старожильческого населения к мигрантам, были выделены применительно к Ростовской области Г.С. Денисовой: 1. Частота контактов местного населения и мигрантов, желательно в производственной или деловой сфере. 2. Степень осведомленности местного населения о мигрантах и культуре тех мест, из которых они прибыли. 3. Уровень образованности взаимодействующих групп: чем выше образование, тем меньше наблюдается тенденция к обособленности и неприязненному отношению к вновь прибывшим. 4. Наличие функционирующих предприятий, готовых принять мигрантов на рабочие вакансии. 5. Деятельность органов местного самоуправления, направленная на адаптацию мигрантов к новой среде жизни и выстраивающих отношения между мигрантами и местным населением.xix Подробную схему факторов интеграции мигрантов и представителей этнических меньшинств в новое общество на примере Северного Кавказа предложил С.В. Рязанцев: 1. Продолжительность проживания в новом месте жительства. 2. Характер расселения иммигрантов и представителей этнических меньшинств. 3. Эколого-географические условия (благоприятность и привычность климата, условий рельефа, почвенного покрова для мигрантов, благополучие экологической обстановки). 4. Соотношение межкультурной и внутрикультурной коммуникации. 5. Культурно-бытовая дистанция. 6. Религиозная основа этнической общности. 7. Правовое положение мигрантов. 8. Доступ на рынок труда и социально-экономическое положение мигрантов.xx Авторы исследования «Интеграция вынужденных мигрантов в местное сообщество» выделили две формы интеграции: 1. Индивидуальная, сутью которой является хозяйственная деятельность мигрантов. Активное социально-экономическое поведение мигрантов является эффективным способом интеграции. 2. Коллективная – деятельность некоммерческих общественных организаций вынужденных мигрантов. При этом зафиксировано, что степень устойчивости НКО мигрантов ниже, чем у «местных» НКО, их отличают спады и подъемы активности. Объективные причины неустойчивости НКО мигрантов: отсутствие ясной и последовательной государственной политики в отношении вынужденных мигрантов; чрезмерно большая зависимость организаций от внешней поддержки; отсутствие долгосрочной политики международных доноров, работающих с мигрантами, в отношении созданных при их поддержке организаций; недостаточная развитость сети местных партнеров НКО; естественная эволюция потребностей мигрантов и их организаций, связанная в том числе со сменой этапов интеграции.xxi Проблема интеграции вынужденных переселенцев в регионе должна решаться целенаправленно и комплексно. К сожалению, пока этого нет. У власти и общества еще существует представление о том, что проблема миграции относится к разряду саморазрешаемых, а интеграция мигрантов сводится к бытовому обустройству. Однако на юге России реализован ряд проектов, направленных на интеграцию вынужденных переселенцев в местное сообщество. Один из них, выполненный Южным региональным ресурсным центром (ЮРРЦ) в 2001г. при финансировании Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН) – «Усиление интеграции беженцев и вынужденных переселенцев в местное сообщество посредством укрепления организаций беженцев и вынужденных переселенцев». Этот проект – один из не очень большого ряда нарушающих традицию отношения к проблеме интеграции как чисто теоретической. Другими словами, долгое время тема исследовалась научными методами, результаты которых никак не применялись на практике. Как часто бывает, ученые изначально не предполагали практического «выхода» своих исследований, а практики (представители власти и общественных организаций) не понимали, как применить выводы науки. Проект «Усиление интеграции…» дал возможность не только оказать содействие вынужденным переселенцам на территории Республики Адыгея, Краснодарского и Ставропольского краев, Ростовской области. Он позволил на практике опробовать различные методики интеграции, сделать выводы об их эффективности, выявит некоторые закономерности интеграции в сложных условиях юга России. В то же время в общественном мнении сохраняется мифологизированное представление о влиянии миграции на социально-политическую ситуацию в крае. В ходе проведенного по методике автора в рамках проекта Южного регионального ресурсного центра «Юг России – регион национального согласия и мира» исследования (2001г.) участники фокус-групп в Краснодаре демонстрировали на вербальном уровне достаточно высокий уровень нетерпимости: «В крае очень много беженцев, которые, естественно, добавляют местному населению проблем. Местные – живут в тех, старых домах, а вот, как правило, беженцы, которые оттуда пришли голышом, через год-полтора, так получается, уже живут в нормальных домах. Или беженцы у нас ненормальные, или местное население. Но об этом говорить, по-моему, нельзя», «У нас кубанцы – люди добрые, трудолюбивые, отличаются сразу: занимаются в сельском хозяйстве, на производстве, а в сравнении просто с приезжими…ну, это такие люди, которые просто торгуют, оккупируют рыночки, базары», «Через пять лет заполонят они все, и станут у них русские как рабы», «Краснодарский край будет какой-то областью Армении». Судя по фокус-группам, возможность конфликтов с применением насилия невелика, но она в то же время не отрицается категорически: «Если начнутся конфликты, первыми поднимутся казаки в бывших станицах, там у них терпение лопнет быстрее, все-таки в городе люди поспокойнее и более уравновешенные, а там, после принятия самогона, идут в ход кулаки».xxii В ходе массового социологического опроса населения Республики Адыгея, Краснодарского и Ставропольского краев, Ростовской области, проведенного в ходе того же проекта, была зафиксирована достаточно тесная взаимосвязь в общественном мнении миграционной и этнической тематики: отвечая на вопрос о способах решения проблем межнациональных отношений, 15,2% респондентов (четвертый по частоте выбор) отнесли к таким способам ограничение миграции.xxiii Среди респондентов, опрошенных на территории Краснодарского края, этот процент был еще выше – 20,6%.xxiv Таким образом, можно констатировать наличие в массовом сознании населения региона таких устойчивых представлений, как опасность миграции и большая роль миграции в изменении этнического состава населения. Интересную модель интеграции демонстрирует прибытие в Республику Адыгея в 1998-1999 гг. группы – этнических адыгов, предки которых покинули Кавказ после окончания Кавказской войны и проживали в Косово. Важным мотивом возвращения стала война в Югославии, а правовой базой – Закон Республики Адыгея «О репатриантах», принятый в 1997 г. Кабинет Министров Республики Адыгея принял постановление от 12 мая 1998 года №144 «О мерах по приему и обустройству репатриантов из Косовского округа Союзной республики Югославия в республике Адыгея». 3 июля 1998 года Правительство Российской Федерации приняло постановление № 690 «О неотложных мерах государственной поддержки переселения адыгов (черкесов) из Автономного края Косово (Союзная республика Югославия) в Республике Адыгея». 1 августа 1998 года, 5 и 22 мая 1999года в Адыгею прибыло 165 адыгских репатриантов из Косово. Особенностью мероприятий по интеграции репатриантов было их компактное поселение в специально построенном ауле. Для мигрантов из Югославии был построен поселок Мафехабль («счастливый» с адыгского) – 20 коттеджей в 5 километрах от Майкопа, административного центра Адыгеи. Часть коттеджей аула и мечеть были возведены за счет спонсорских средств жителей Адыгеи и Кабардино-Балкарии. Необходимо подчеркнуть, что в ходе газификации аула газ был проведен также в соседние населенные пункты с преобладающим русским и армянским населением. Репатрианты в соответствии с возрастом определены в образовательные учреждения Республики Адыгея и Кабардино-Балкарской Республики. Ведется работа по приобщению мигрантов к культурной и спортивной жизни Республики Адыгея, организована футбольная команда из их числа. Однако среди репатриантов есть вернувшиеся из Адыгеи в Косово, что связывают как с окончанием там активных боевых действий и настроениями членов семей мигрантов – этнических албанцев, так и с нерешенностью проблемы интеграции. По словам одного из репатриантов: «Мы вернулись, считая за счастье принести пользу земле наших прадедов и исполнить их мечту. Но нужна была программа нашего «вживания» в республику, нашего трудоустройства, чтобы мы могли приносить общественную пользу и сами могли бы себя обеспечить. Будь такая программа в действии, возможно, нам и не надо было строить дома, мы б сами их купили или построили».xxv Важные обобщения по поводу интеграции мигрантов в южно-российском регионе были сделаны в ходе Северо-Кавказского Форума по миграции «Механизмы эффективного сотрудничества общественных организаций, государственных структур и СМИ в решении проблем миграции Южного федерального округа», прошедшего в Нальчике 21-23 января 2004 года. В работе Форума приняли участие около 100 представителей переселенческих, миротворческих и национально-культурных общественных организаций, работники центрального аппарата и территориальных органов Федеральной миграционной службы МВД РФ, сотрудники паспортно-визовых служб, представители аппарата Государственной Думы и аппарата Полномочного Представителя Президента РФ в ЮФО, эксперты из научного сообщества. Участники Форума представляли 11 субъектов Федерации из числа входящих в Южный федеральный округ: республики Адыгея, Дагестан, Ингушетия, Кабардино-Балкария, Калмыкия, Карачаево-Черкесия, Северная Осетия – Алания, Чеченская Республика, Краснодарский и Ставропольский края, Ростовская область. Форум осуществил анализ интеграционных процессов в регионе, новых тенденций, проявившихся в 2003 г. Среди рабочих групп Форума была группа «Региональные стратегии интеграции мигрантов» (20 участников, модератор – Савва М.В.). Группа сформулировала и ранжировала основные проблемы, препятствующие интеграции мигрантов в регионе. Ниже данные проблемы приведены в порядке убывания значимости:
Рабочая группа «Региональные стратегии интеграции» предложила ряд первоочередных способов решения проблем интеграции:
В ходе работы Форума как на пленарных заседаниях, так и на рабочих группах многократно звучала мысль об отсутствии в федеральном и тем более региональном законодательстве идеологии интеграции мигрантов. Действительно, в настоящее время можно говорить о том, что попытки сформулировать идеологию интеграции появились в документах Правительства России, но не в законодательных актах. Так, в Концепции регулирования миграционных процессов в Российской Федерации, одобренной распоряжением Правительства России от 01.03.2002 г. №256-р, выделен такой подраздел, как «Основные направления деятельности по регулированию миграционных процессов в Российской Федерации». Этот подраздел предусматривает лишь несколько достаточно общих положений: |
1 2
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Подвинцев Олег Борисович, доктор политических наук, профессор кафедры политических наук | | В. В. Клочков тестовые задания по учебной дисциплине «История политических... Автор программы: доктор юридических наук, доктор исторических наук, профессор А. С. Туманова |
 | «История политических и правовых учений» для студентов специальности 030501 «Юриспруденция» Марченко М. Н, доктор юридических наук, профессор; Кожевников С. Н. доктор юридических наук, профессор | | Министерство Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным... Ран; Милованов В. И. — доктор исторических наук; Мистюков Н. А.; Молодых И. И. — доктор геолого-минералогических наук, профессор;... |
| Вестник балтийской педагогической академии Доктор психол наук, проф. И. П. Волков; доктор мед наук, проф. Ю. А. Горяев, канд мед наук, доц. А. Н. Калягин, доктор мед наук,... | | «Отечественная история» Составитель: Попов Михаил Валерьевич, доктор исторических наук, профессор, зав кафедры Отечественной истории |
| Учебное пособие. Составитель: Мелкумян Елена Суреновна доктор политических... Составитель: Мелкумян Елена Суреновна доктор политических наук, доцент кафедры политологии Востока исаа при мгу | | Алексей Валентинович Покудов Как управлять дебиторской задолженностью Боброва И. Н. — доктор медицинских наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, научный консультант Государственного... |
| Рабочая учебная программа по дисциплине «Отечественная история» Составитель: Попов Михаил Валерьевич, доктор исторических наук, профессор, зав кафедры Отечественной истории | | Российской Федерации Федеральное государственное бюджетное образовательное... Заседание ведет председатель диссертационного совета, доктор географических наук, профессор, академик раен беликов Михаил Юрьевич.... |
| Коррупция в верхних эшелонах власти Великобритании Громыко алексей Анатольевич доктор политических наук, заместитель директора Инсти | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Авторы программы – доктор социологических наук, профессор Н. Е. Покровский, доктор философских наук, кандидат психологических наук... |
| Статья первая Субетто А. И., доктор экономических наук, доктор философских наук, Заслуженный деятель науки рф, профессор | | Григорий сковорода сочинения в двух томах том 1 Член-корреспондент ан усср в. И. Шинкарук (председатель) Доктор философских наук В. Е. Евграфов доктор философских наук В. Е. Евдокименко... |
| Рабочая программа учебной дисциплины избирательные системы в демократических обществах Составители: доктор политических наук, профессор, заведующий кафедрой политологии и социологии рэу им. Г. В. Плеханова Кошкин А.... | | Рабочая программа учебной дисциплины избирательные системы в демократических обществах Составители: доктор политических наук, профессор, заведующий кафедрой политологии и социологии рэу им. Г. В. Плеханова Кошкин А.... |
