Марк Леви Первый день «Первый день»
Скачать 3.92 Mb.
|
| Париж Кейра открыла глаза и посмотрела в окно. Мокрые крыши блестели под солнечными лучами, пробившимися сквозь разрыв в облаках. Девушка с удовольствием потянулась, скинула одеяло и выпрыгнула из кровати. Шкафчики крохотной кухоньки были пусты, только одинокий пакетик чая валялся на дне жестяной банки. Часы над плитой показывали пять вечера, а те, что висели на стене напротив, — одиннадцать с четвертью. На старом будильнике у кровати стрелки застряли на двух часах дня. Кейра взяла трубку и позвонила сестре: — Скажи, который час? — Здравствуй, Кейра. — Здравствуй, Жанна. Который час? — Скоро два часа дня. — Так поздно? — Между прочим, я встретила тебя в аэропорту позавчера вечером. — Значит, я проспала больше полутора суток? — Это зависит от того, когда ты легла. — Ты занята? — Я у себя в кабинете, в музее, работаю. Подъезжай ко мне на набережную Бранли, я отведу тебя пообедать. — Жанна! Но сестра уже повесила трубку. Выйдя из ванной, Кейра обшарила платяной шкаф в поисках чистой одежды. От вещей, которые она брала с собой в поездку, ничего не осталось — всё унес шамаль. Она выудила наконец потертые джинсы, «еще вполне сносные», голубую рубашку-поло, «тоже сойдет», и старую кожаную куртку, «почти винтажную». Оделась, высушила волосы, на скорую руку подкрасилась перед зеркалом в передней и захлопнула за собой входную дверь. Оказавшись на улице, вскочила в автобус и протиснулась к окну. Вывески магазинов, толпы пешеходов на тротуарах, автомобильные пробки… После многих месяцев, проведенных вдали от всего и всех, бурная жизнь столичного города опьяняла ее. Раньше времени выйдя из автобуса, где ей показалось слишком душно, Кейра прошлась по набережной и остановилась ненадолго посмотреть, как течет река. Перед ней раскинулись не берега Омо, а парижские мосты, и это тоже было очень красиво. Подойдя к Музею искусства и культуры народов Африки, Азии, Океании, Северной и Южной Америки, она стала с удивлением разглядывать вертикальный сад. Когда она уезжала из Парижа, здание еще не достроили, но его фасад, который украшали роскошные растения, уже тогда казался вершиной технологической мысли. — Завораживающее зрелище, да? — спросила Жанна. Кейра подскочила от неожиданности: — Я не видела, как ты подошла. — А я тебя видела, — заявила сестра, указав на окно своего кабинета. — Я тебя уже поджидала. Правда, эти растения безумно красивы? — Там, где я была, нам едва удавалось выращивать самые простые овощи даже на горизонтальной поверхности, а тут вся стена ими покрыта… И сказать-то нечего… — Перестань строить несчастное лицо. Пойдем. Жанна потащила Кейру в музей. Наверху просторной спиральной лестницы, напоминавшей гигантскую ленту, посетитель осматривал большой макет; на нем были представлены те географические зоны, откуда в музей поступили три с половиной тысячи его экспонатов. Этот музей, где смешались цивилизации, верования, обычаи, мировоззрения, позволял, пройдя всего несколько шагов, попасть из Океании в Азию, из Америки в Африку. Кейра застыла перед собранием африканских тканей. — Если тебе здесь нравится, ты всегда найдешь время зайти сюда и заодно повидаться с сестрой — как только захочешь. Я тебе постоянный пропуск закажу. А теперь хоть на пару минут забудь свою Эфиопию и иди за мной, — приказала Жанна, подхватив Кейру под руку. Устроившись за столиком ресторана, откуда открывался широкий вид, она заказала два чая с мятой и восточные сладости. — Что ты думаешь делать? — спросила она. — Ты хоть немного побудешь в Париже? — Моя первая серьезная поездка закончилась полным крахом. У нас погибло все оборудование, моя команда оказалась на грани истощения. Вот такой у меня послужной список. Мне почему-то кажется, что в следующую командировку я отправлюсь нескоро. — Насколько я знаю, в том, что там случилось, твоей вины нет. — У меня такая профессия, где важны только результаты. Прошло целых три года, а мне нечего предъявить. У меня больше хулителей, чем союзников. А самое обидное то, что мы уже вплотную приблизились к цели, я в этом уверена. Еще немного времени — и мы совершили бы открытие. Кейра замолкла. За соседний столик села женщина, вероятно сомалийка, подумала Кейра, разглядев рисунок и расцветку ее платья. С ней был маленький мальчик, которого она вела за руку. Заметив, что Кейра на него смотрит, малыш подмигнул ей. — И сколько времени тебе потребуется, чтобы окончательно вернуться из этих просторов и этих песков? Пять лет, десять, а может, целая жизнь? — Перестань, Жанна, я очень по тебе скучала, но не до такой степени, чтобы безропотно выслушивать поучения старшей сестры, — проворчала Кейра, не в силах оторвать взгляда от малыша, который с аппетитом уплетал мороженое. — А тебе не хотелось бы когда-нибудь завести ребенка? — продолжала Жанна. — Вот только не надо опять заводить разговор о биологических часах, которые неумолимо тикают. Оставь в покое мои яичники! — вскричала Кейра. — Сделай милость, не исполняй свой любимый номер. Между прочим, я здесь работаю, — прошипела Жанна. — Ты всерьез считаешь, что это тебя не касается и время над тобой не властно? — Да плевать я хотела на этот чертов маятник, что отсчитывает мои дни, Жанна. Я не могу иметь ребенка. Сестра Кейры опустила стакан с чаем на стол. — Мне так жаль, — пробормотала она. — Почему ты мне раньше не говорила? Что с тобой такое? — Успокойся, никаких наследственных болезней. — Почему же тогда ты не можешь иметь детей? — не унималась Жанна. — Потому что в моей жизни нет мужчины! Это достаточно веская причина? Ну все, закончим. И дело даже не в том, что этот разговор мне наскучил, хотя… В общем, мне нужно сделать кучу покупок. Мой холодильник совершенно пуст, так что внутри даже раздается эхо. — А тебе ничего и не понадобится, сегодня ты ужинаешь и ночуешь дома, — отрезала Жанна. — С какой это стати? — А я теперь тоже живу одна, и мне хочется побыть с тобой. Остаток дня они провели вместе. Жанна устроила для сестры экскурсию по музею. Зная, что Кейра питает особую любовь к Африканскому континенту, она заставила ее познакомиться с одним из ее друзей, работавшим в Обществе ученых-африканистов. Айвори на вид было лет семьдесят, хотя на самом деле — больше восьмидесяти, но никто точно не знал его возраста, эту тайну он охранял, как сокровище. Вероятно, потому, что боялся, как бы его не отправили на пенсию, а об этом он даже слышать не хотел. __ Этнолог принял гостей в своем маленьком кабинете в дальнем конце коридора. _ Он подробно расспросил Кейру о поездке в Эфиопию. Внезапно взгляд старика остановился на треугольном камне, висевшем на шее Кейры. — Где вы купили такой красивый камень? — спросил он. — Я не купила, мне его подарили. — А вам сказали, откуда он? — Точно нет, это просто камешек, который нашел на земле один мальчик, а потом подарил мне. А почему вы спрашиваете? — Вы позволите рассмотреть его поближе, а то зрение у меня уже не то, что прежде. Кейра сняла с шеи шнурок с камешком и протянула украшение Айвори. — Какое оно странное, я никогда не видел ничего подобного. Я даже затрудняюсь определить, какое племя могло изготовить вещицу столь удивительной формы. Работа просто безупречна. — Я знаю, сама уже пыталась узнать. Думаю, это обыкновенный кусочек дерева, отполированный ветром и водами реки. — Вполне вероятно, — пробормотал ученый, но в голосе его явно слышалось сомнение. — А может, все-таки попробуем разузнать о нем побольше? — Конечно, если вам угодно, — поколебавшись, согласилась Кейра. — Однако вряд ли это будет что-то любопытное. — Может, да, — произнес старик, — а может, и нет. Приходите ко мне завтра, — сказал он, возвращая подвеску владелице, — попробуем вместе найти ответ на наши вопросы. Я очень рад с вами познакомиться. Теперь наконец я знаю, какова она, сестра Жанны, о которой я так много слышал. Итак, до завтра? — уточнил он, провожая их до двери. Лондон В Лондоне я живу на узкой улочке, некогда застроенной каретными сараями и конюшнями, которые потом переделали в крохотные жилые домики. Ходить, спотыкаясь и оскальзываясь, по старой неровной мостовой, конечно, не очень приятно, однако в этом районе сохранилось дивное ощущение остановившегося времени. Например, в соседнем домике когда-то жила Агата Кристи. Только подойдя к своей входной двери, я вспомнил, что у меня нет ключей. Небо потемнело, и начался ливень, грозя промочить меня до костей. На мое счастье, соседка, закрывая окна, заметила меня и поздоровалась. Воспользовавшись этим, я попросил ее позволения — увы, это случалось не впервые — пройти к себе через ее садик. Она любезно открыла мне и, перемахнув через низенькую живую изгородь, я оказался у задней двери своего дома. Достаточно будет стукнуть по ней как следует кулаком, и я окажусь внутри — если только кто-нибудь случайно ее не починил, а такое чудо вряд ли возможно. Я еле держался на ногах от усталости и все еще злился оттого, что пришлось вернуться в Англию, однако с удовольствием предвкушал встречу с домом, с безделушками, купленными за бесценок на лондонских блошиных рынках, и возможность провести этот вечер в тишине и покое. Радость моя оказалась недолгой: в дверь позвонили. Поскольку я так и не сумел ее открыть, даже изнутри, мне пришлось подняться на второй этаж, и в окно я увидел, что возле дома топчется Уолтер, изрядно промокший и растрепанный. — Эдриен, вы не имеете права вот так взять и бросить меня! — Но я вас никуда и не уносил, насколько я помню! — Сейчас не время для глупых шуточек, моя карьера в ваших руках, понимаете?! — заорал он во всю мочь. Соседка открыла окно и предложила впустить моего гостя, как она впустила меня, через садик. Ей это совсем не трудно, наоборот, даже приятно, поскольку в противном случае мы перебудим всю улицу. — Весьма сожалею, что пришлось вторгаться к вам, но у меня не было выбора, — заявил он, ввалившись в мою гостиную и оглядевшись. — Кстати, ваша конура, как вы ее назвали, совсем недурна. — Одна малюсенькая комнатка внизу и одна наверху! — Да, но я не так представлял себе скромную квартирку из двух комнат. Надо же, ваша зарплата вам позволяет снимать целый коттедж, хоть и небольшой? — Надеюсь, Уолтер, вы пришли в такой час не для того, чтобы оценивать мое наследство? — Нет, еще раз прошу прощения. Эдриен, мне действительно требуется ваша помощь. — Если вы намерены снова обсуждать этот нелепый проект с Фондом Уолша, то это пустая трата времени. — Хотите знать, почему ваши исследования никогда не получали поддержку Академии? Да потому что вы волк-одиночка, потому что вы работаете всегда один и только на себя, потому что вы не можете работать в команде. — Я в восторге от того, как точно вы меня описали, надо сказать, портрет даже лучше оригинала! Перестаньте наконец лазить по всем шкафам, виски должно быть вон там, рядом с камином, — ведь вы его ищете. Уолтер неспешно вытащил бутылку, взял с полки два стакана и растянулся на диване. — Надо же, у вас очень уютно! — Можно подумать, я вас приглашал! — Не надо издеваться, Эдриен. Думаете, пришел бы я унижаться перед вами, если бы у меня был иной выход? — Какое же это унижение? Вы сидите здесь и пьете виски — между прочим, пятнадцатилетней выдержки. — Эдриен, вы моя последняя надежда. Может, мне упасть перед вами на колени и умолять? — продолжал мой незваный гость. — А вот этого не надо! Уолтер, ведь у меня нет ни малейшего шанса получить премию. Зачем же вы так стараетесь? — Разумеется, вам дадут премию, потому что ваш проект — самый увлекательный, самый амбициозный из тех, с которыми я ознакомился за годы работы в Академии. — Если вы хотите обольстить меня сладкими речами, то лучше отправляйтесь домой, и бутылку можете забрать с собой. Уолтер, мне очень хочется спать. — Я не собираюсь вам льстить, я действительно внимательно прочел вашу диссертацию. Эдриен, это прекрасная работа, в ней каждое положение документально подтверждено. Состояние моего коллеги внушало жалость. Таким я его никогда не видел: обычно он держался отстраненно, даже высокомерно. Самое ужасное, что он, похоже, говорил искренне. Последние десять лет я искал в далеких галактиках планету, похожую на нашу, но в Академии мало кто одобрял мою работу. И вдруг такой резкий поворот, такое неприкрытое соглашательство — даже забавно. — Предположим, я получил и передал Академии эту премию… Едва я произнес эти слова, как Уолтер сложил руки, словно собирался молиться. — Уолтер, не пугайте меня. Вы что, пьяны? — Угу, но это ничего, Эдриен, продолжайте. — Но вы хоть что-нибудь соображаете? Вы способны отвечать на простые вопросы? — Ну конечно, только не тяните, задавайте их поскорее. — Допустим — хоть шансы и ничтожны, — что я получу эту премию и как истинный джентльмен тут же передам ее Академии. Какую часть этой суммы совет выделит на мои исследования? Уолтер кашлянул. — Четверть — это будет разумно, как вы полагаете? Кроме того, вам предоставят новый кабинет, у вас будет ассистентка на полный рабочий день, а если пожелаете, то и несколько сотрудников, которых освободят от текущей работы и передадут в ваше полное распоряжение. — Только не это! — Хорошо, сотрудников не надо… а как насчет ассистентки? Я подлил гостю еще виски. Дождь усилился, и никто, достойный называться человеком, не выставил бы Уолтера за порог в такую погоду, а тем более в таком состоянии. — Эх, пропал так пропал! Принесу вам одеяло, и ночуйте здесь, на диване. — Я не хочу вас обременять… — Но вы ведь уже это сделали. — А что с Фондом? — Когда конкурс? — Через два месяца. — А последний срок подачи заявок? — Осталось три недели. — Про ассистентку я подумаю. Но первое, что вам надо сделать, — это открыть дверь моего кабинета. Я потерял ключ. — Не страшно, зато мой кабинет прямо с утра в вашем полном распоряжении. — Уолтер, вы втягиваете меня в очень странную историю. — Это не так. Фонд Уолша всегда давал премии за самые оригинальные проекты. Члены комитета выбирают те работы, которые, как бы это сказать… идут в авангарде. Последняя фраза в устах Уолтера прозвучала как-то неодобрительно. Но его прижали к стенке, так что я не стал читать ему мораль. Мне следовало принять решение, и как можно скорее. Конечно, вероятность получить премию бесконечно мала, но я был готов на что угодно, лишь бы вернуться на плато Атакама. В таком случае что я теряю? — Я согласен. Конечно, я рискую выставить себя на посмешище, поэтому у меня есть одно условие: вы пообещаете мне, если мы выиграем, посадить меня на самолет до Сантьяго в течение месяца после великого события. — Я сам провожу вас в аэропорт, Эдриен, обещаю. — Ладно, тогда считайте, что сделка состоялась! Уолтер рывком поднялся с дивана, пошатнулся и рухнул обратно. — Пожалуй, на сегодня вам хватит. Берите плед, под ним вы ночью не замерзнете. А я пойду спать. Когда я поднимался наверх, Уолтер окликнул меня: — Эдриен! Я хотел бы вас спросить: что вы имели в виду, когда сказали: «Пропал так пропал!» — Вечер пропал, Уолтер, только и всего. Париж Кейра уснула в кровати своей сестры. Бутылка хорошего вина, большой поднос с едой, разговоры по душам весь вечер, старый черно-белый фильм по кабельному каналу и наконец последнее вчерашнее воспоминание — чечетка Джина Келли. Разбудил ее яркий дневной свет, и в висках застучало выпитое накануне вино — оно действительно было хорошим или им это только показалось? — Мы вчера крепко выпили? — спросила Кейра, войдя на кухню. — Да! — кивнула Жанна, поморщившись. — Я тебе сварила кофе. Жанна села за стол и уставилась в зеркало на стене: в нем отражались они обе. — Что ты на меня так смотришь? — спросила Кейра. — Ничего. — Ты рассматриваешь меня в зеркало, хотя я сижу напротив тебя. Ты считаешь, это ничего? — Так ты будто опять на другом конце света. Я уже отвыкла, что ты можешь сидеть рядом. В этом доме повсюду твои фотографии, а одна лежит в ящике стола у меня на работе. Я каждый день на нее смотрю и здороваюсь с тобой. А когда приходится особенно трудно, подолгу с тобой разговариваю, пока до меня наконец не доходит, что это не беседа, а монолог. Почему ты мне никогда не звонишь? Если бы ты звонила, мне бы казалось, что ты не так уж далеко. Черт, ведь я же твоя сестра! — Слушай, Жанна, я вынуждена тебя прервать. Одно из немногих преимуществ холостяцкой жизни состоит в том, что не приходится принимать участие в семейных сценах. Давай ты не будешь мне их устраивать! В долине Омо нет ни одной телефонной кабины, там не ловят мобильники, только иногда есть спутниковая связь, да и то она работает, когда ей вздумается. Всякий раз, как мне удавалось добраться до Джиммы, я тебе звонила. — Раз в два месяца?! И какие задушевные разговоры мы вели! «У тебя все в порядке? Тебя хорошо слышно. Когда возвращаешься? — Не знаю, возможно, нескоро, раскопки идут полным ходом, а как ты? Как твой Жюль? — Моего Жюля вот уже три года зовут Жеромом, могла бы и запомнить!» С ним я уже рассталась, только не стала тебе говорить, да и зачем? Чтобы услышать еще два-три слова, а потом ты все равно повесила бы трубку? — Да, Жанна, сестра у тебя дурно воспитанная мерзкая эгоистка, ведь так? Но в этом есть и твоя вина, ведь ты старшая, а она всегда брала с тебя пример. — Ладно, проехали. — Конечно, проехали. Я больше не стану участвовать в твоей игре. — Какой игре? — Кто сумеет быстрее вызвать у другого чувство вины. Я тут, напротив тебя, не на фото в ящике стола и не в зеркале, так что посмотри на меня и говори со мной. Жанна поднялась было со стула, но Кейра схватила ее за руку и заставила снова сесть. — Дура, мне же больно! — Я палеоантрополог, я не работаю в музее, у меня многие годы не было времени познакомиться с каким-нибудь Пьером, или Антуаном, или Жеромом; у меня нет детей; на меня свалилась редкая удача — заниматься трудным делом, которое я очень люблю, испытывать страсть, в которой нет ничего порочного. Если у тебя жизнь не складывается, не надо бросать мне упреки в лицо, а если тебе правда меня не хватает, найди более приятный способ поставить меня об этом в известность. — Мне тебя ужасно не хватает, Кейра, — чуть слышно сказала Жанна и вышла из кухни. Кейра внимательно осмотрела свое отражение в зеркале. — Я действительно дура, причем таких еще поискать, — пробормотала она. За тонкой перегородкой, отделявшей кухню от ванной, Жанна, стоя с зубной щеткой в руке, ласково улыбнулась. Днем Кейра, перейдя набережную Бранли, направилась к сестре в музей. И для начала решила доставить себе удовольствие — осмотреть постоянную экспозицию. Она любовалась одной маской, соображая, откуда ее сюда привезли, и вдруг чей-то голос прошептал ей в самое ухо: — Это маска малинке. Ее доставили из Мали. Она не очень древняя, зато необычайно красивая. Кейра вздрогнула от неожиданности и поняла, что это Айвори, тот самый ученый, с которым она познакомилась накануне. — Боюсь, ваша сестра еще не вернулась с заседания. Я искал ее несколько минут назад, но мне сказали, что она освободится не раньше чем через час. — Вам «сказали»? То есть вы не знаете этого сотрудника? — Музей — это целая вселенная, где все отделы подчинены строгой иерархии и у всех свой круг обязанностей. Человек — странный зверь, ему необходимо жить в обществе, и его все время тянет поделить это общество на части. Возможно, в нас говорят пережитки стадного чувства. Создавать пространство для сообщества — хороший способ бороться со страхами. Но я, должно быть, утомил вас своей болтовней. Вы же, наверное, знаете все это не хуже меня, правда? — А вы забавный тип, — нахально заявила Кейра. — Весьма вероятно, — расхохотавшись, ответил Айвори. — А не обсудить ли нам все это в саду, за стаканом чего-нибудь прохладительного? Сегодня очень тепло, надо этим воспользоваться. — И что вы собираетесь обсудить? — Например, что такое забавный тип. Я бы хотел прояснить это с вашей помощью. Айвори повел Кейру в кафе, расположенное во внутреннем дворике музея. Днем здесь почти все столики были свободны. Кейра выбрала тот, что стоял подальше от большой каменной головы моаи. — Вы нашли на берегах Омо что-нибудь заслуживающее внимания? — вновь заговорил Айвори. — Я нашла там десятилетнего мальчика, который потерял родителей. А что касается археологии, то находок оказалось не так много. — А что касается ребенка, полагаю, эта находка представляется куда более существенной, нежели ископаемые человеческие останки. Как мне известно, некое скверное природное явление уничтожило результаты вашей работы и заставило покинуть место раскопок. — Да, буря, и настолько сильная, что она перенесла меня прямо сюда. — В тех краях такое случается нечасто. Никогда еще шамаль не направлялся к западу. — Откуда вы все это знаете? Вряд ли газеты посвятили этой буре первую страницу. — Нет, признаюсь, о ваших злоключениях мне поведала ваша сестра. А потом я просто добрался до своего компьютера и, набив пару слов на клавиатуре, зашел в Интернет, ведь по натуре я очень любопытен, иногда даже слишком. — И что же мне еще вам рассказать, чтобы удовлетворить ваше любопытство? — Что на самом деле вы искали в долине Омо? — Месье Айвори, если бы я вам об этом рассказала, то, исходя из законов статистики, вы скорее подняли бы меня на смех, чем проявили интерес к моей работе. — Мадемуазель Кейра, если бы я придавал значение законам статистики, то занимался бы математикой, а не антропологией. Так что рассказывайте. Кейра внимательно посмотрела на собеседника. Его взгляд притягивал и завораживал. — Я искала предков Тумай и Ardipithecus kadabba1. Бывали дни, когда мне казалось, что я нашла их очень-очень далеких предков. — И только-то? Вы хотели отыскать самый древний скелет, который можно отнести к роду человеческому? Так сказать, человека нулевого? — А разве не его мы все ищем? Так зачем мне отказываться от этой мечты? — А почему именно в долине Омо? — Возможно, туда привела меня женская интуиция. — Для охотницы за скелетами — веский аргумент. — Туше! — улыбнулась Кейра. — В конце двадцатого века мы почти не сомневались, что прародительницей человечества была Люси2, женщина, умершая более трех миллионов лет назад. Не мне вам напоминать, что в последнее десятилетие палеонтологи нашли останки гоминид, которым восемь миллионов лет. В научном сообществе различные школы бьются — порой в прямом смысле — за то, чтобы признать тот или иной род предками человека. Для меня не важно, были ли наши предки двуногими или четвероногими. Я не думаю, что сегодня споры о происхождении человеческого рода идут в правильном направлении. Ведь все внимание сосредоточено на механике скелета, на образе жизни и на пище. Подошла официантка, но Айвори махнул ей, чтобы она их не беспокоила. — То, что вы говорите, довольно самонадеянно. А что же, по-вашему, определяет происхождение человека? — Мысль, чувства, разум! От других живых тварей нас отличают не ходьба как способ передвижения и не наши пищевые предпочтения. Мы стараемся узнать, откуда мы взялись, но совершенно не интересуемся тем, какими мы стали: сложноорганизованными хищниками, способными любить, убивать, созидать и разрушать, а также сопротивляться инстинкту самосохранения, управляющему поведением всех остальных животных. Мы одарены высоким интеллектом, постоянно развивающимся знанием, и при этом мы так невежественны. Похоже, нам пора сделать заказ, официантка подходит уже во второй раз. Айвори попросил принести два чая и наклонился к Кейре: — Вы мне так и не сказали, почему отправились в долину Омо и что вы на самом деле там искали. — Кем бы мы ни были — европейцами, азиатами, африканцами, — какого бы цвета ни была наша кожа, мы носим в себе общий ген, одинаковый у всех; нас миллиарды, один не похож на другого, и тем не менее мы происходим от одного существа. Как это существо появилось на Земле? Почему оно здесь появилось? Вот кого я ищу — первого человека! И уже готова поверить, что ему не десять или двадцать миллионов лет, а гораздо больше! — Вы говорите почти о палеогене3. Это похоже на помешательство! — Вот видите, я оказалась права, когда ссылалась на законы статистики. Теперь уже я утомляю вас своими нелепыми выдумками. — Я же не говорил, что вы потеряли разум, просто в голове у вас кое-что смешалось. — Очень деликатно с вашей стороны. А вы сами, Айвори, какие исследования ведете? — Я уже в таком возрасте, что только делаю вид, будто над чем-то работаю, а остальные делают вид, что ничего не замечают. Я больше не веду никаких исследований. В мои годы обычно приводят в порядок старые папки и не заводят новых. И не делайте такое лицо. Если вам известен мой истинный возраст, то вы, должно быть, заметили, что я неплохо с ним справляюсь. Не спрашивайте, сколько мне лет, это тайна, которую я унесу с собой в могилу. Теперь уже Кейра склонилась к Айвори, и стал виден треугольный камешек у нее на шее. — Вы выглядите гораздо моложе! — Вы очень любезны, но мне это известно. Так вы хотели бы побольше разузнать об этом странном предмете, что висит у вас на шее? — Я же вам говорила, это подарок маленького мальчика. — Но вчера вы упоминали о том, что вам самой любопытно узнать о его происхождении. — И вправду, почему бы нет? — Пожалуй, начнем с того, что определим его возраст. Если речь идет о кусочке дерева, то достаточно сделать радиоуглеродный анализ, и все станет ясно. — Конечно, если предмету не более пятидесяти тысяч лет. — Думаете, он может оказаться таким древним? — С тех пор как я познакомилась с вами, я стала очень подозрительной в вопросах возраста. — Наверное, мне следует воспринимать ваши слова как комплимент, — ответил старый ученый, вставая со стула. — Пойдемте. — Уж не намекаете ли вы на то, что в подвале музея тайно установили ускоритель частиц? — Нет, конечно, — рассмеявшись, ответил Айвори. — Или у вас старый друг работает в Сакле и он готов поставить под удар программу исследований Комиссариата по атомной энергии ради того, чтобы изучить мой кулон? — Нет, и я об этом весьма сожалею. — В таком случае куда же вы меня ведете? Кейра и Айвори подошли к лифтам. Она открыла рот, намереваясь его еще о чем-то спросить, но он не дал ей говорить. — Если вы подождете, пока мы устроимся поудобнее, — произнес он строго, не позволив ей вымолвить ни слова, — обещаю, вам не придется задавать бесполезные вопросы. Лифт привез их на четвертый этаж. Айвори расположился за своим письменным столом, усадив Кейру в кресло. Она тут же вскочила, чтобы посмотреть, что он набирает на клавиатуре компьютера. — Интернет! С тех пор как я познакомился с этой штуковиной, я на ней просто помешался. Знали бы вы, сколько времени я в нем провожу. Не будь я вдовцом, это хобби убило бы мою жену, вернее, жена меня бы убила. Вы знаете, например, что в Сети теперь не ищут информацию, а, как говорят мои студенты, гуглят. Правда смешно? Обожаю этот новый язык. Больше всего меня забавляет то, что, стоит мне забыть какой-нибудь термин, я его набираю и — оп! — у меня перед глазами определение. Говорю вам, в Сети можно найти все, даже адреса частных лабораторий, где делают радиоуглеродный анализ. Великолепно! — Сколько вам лет на самом деле, Айвори? — Кейра, каждый день я придумываю себе новый возраст. Главное — не расслабляться. Айвори распечатал список адресов и гордо помахал им перед носом своей гостьи. — Осталось только сделать несколько звонков и найти тех, кто согласится выполнить нашу просьбу за пристойную цену и в разумные сроки, — заключил он. Кейра взглянула на часы. — Ваша сестра! — вскричал Айвори. — Полагаю, совещание закончилось, и она уже давно освободилась. Идите к ней, а я обо всем позабочусь. — Нет, я останусь с вами, — запротестовала Кейра, почувствовав себя неловко, — я не могу взвалить на вас всю работу. — Да идите же, я настаиваю, тем более что эта игра увлекает меня не меньше вашего, может, даже больше. Идите к Жанне, а мы с вами встретимся здесь завтра. К тому времени информации наверняка прибавится. Кейра поблагодарила профессора. — Не согласитесь ли оставить вы у меня до завтра ваше украшение? Я отделю от него микроскопический кусочек, чтобы отдать на анализ. Обещаю, я буду осторожен как хирург, вы даже ничего не заметите. — Конечно, но должна вас предупредить: я несколько раз пыталась это сделать, но ничего у меня не получилось, только чуточку поцарапала камешек. — А имеется ли у вас алмазный инструмент — например, вот такой? — торжествующе спросил Айвори, вытаскивая из ящика стола тонкий резец. — Айвори, вы просто кладезь всяких сокровищ! Такого скальпеля у меня нет. Кейра на секунду заколебалась, но потом сняла подвеску и положила ее на письменный стол Айвори. Тот аккуратно развязал кожаный шнурок и передал его хозяйке, забрав себе камень. — До завтра, Кейра, приходите в любое время, я буду на месте. |
Похожие:
 | Первый раз в первый класс! Вот и наступил долгожданный день, когда вы впервые пришли в школу, страну Знаний. Я уверена, что вы с нетерпением ждали этого дня.... |  | За сколько дней выполнят эту работу 10 рабочих, если будут работать... В магазин привезли печенье. В первый день продали 52 кг печенья, а во второй день – в 1,3 раза меньше, чем в первый. Сколько килограммов... |
| Ежегодно 1 сентября, в первый день нового учебного года, в России Ежегодно 1 сентября, в первый день нового учебного года, в России отмечается День знаний | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Ведущий: Добрый день, дорогие друзья! Пришло лето, наступил Июнь! Сегодня мы с вами здесь собрались, чтобы весело и дружно отметить... |
| Наши первые тьюторские пробы Объявление заинтересовало детей. Целый день они толпились около стенда. Читали, что-то громко обсуждали между собой, но не сделали... | | Ежемесячная газета мбоу лежневской средней общеобразовательной школы №11 Первый осенний день – День знаний – прошел торжественно. Учащихся, педагогов, родителей поздравляли руководители района, а также... |
| Успешный педагог кто он? Школа… Школьные годы – это целая эпоха в жизни любого человека. Память надолго хранит тот день, когда мы пришли в первый класс, когда... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Вот и наш первый день в Германии! Утро началось довольно поздно часов в 10 утра – ведь весь день мы должны были провести в семье |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Оборудование:- плакаты "Первый раз в первый класс", "День Знаний", "1 сентября", "Добро пожаловать в Страну Знаний!", "Здравствуй,... | | Муниципальное общеобразовательное учреждение Я помню светлый день 1 сентября, когда пришёл первый раз в первый класс. Много незнакомых лиц, среди которых одно стало для меня... |
| Сценарий «Выпускной вечер» Добрый день ! Сегодня мы решили вам представить один день из нашей весёлой и незабываемой школьной жизни, которая для нас так много... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... В соответствии с планом работы Южного окружного управления образования 30 октября 2010 года в школах Южного округа проводится День... |
| Мероприятия к памятным и знаменательным датам, по патриотическому... «Дружба», День Победы, День защиты детей, День здоровья, экскурсия для детей в лесную зону (2), 80,90-летние юбиляры (2), День Ивана... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Сегодня 1 сентября праздничный день. А праздник – это радость, улыбки, веселье. И наш первый учебный день сегодня тоже будет весёлым.... |
| 1941 в первый день Муниципальное общеобразовательное учреждение «начальная общеобразовательная школа» | | Об уроках сегодня не думайте вы День Учителя – это главный праздник учителей. Это очень радостный и светлый день. Специально к этому дню мы выпустили первый номер... |
