Виктор пелевин generation "П" памяти среднего класса
Скачать 2.75 Mb.
|
Татарский окончательно запутался в своих выкладках. С одной стороны, выходило, что он с Эдиком мастерил для других фальшивую панораму жизни (вроде музейного изображения битвы, где перед зрителем насыпан песок и лежат дырявые сапоги и гильзы, а танки и взрывы нарисованы на стене), повинуясь исключительно предчувствию, что купят и что нет. И он, и другие участники изнурительного рекламного бизнеса вторгались в визуально-информационную среду и пытались так изменить ее, чтобы чужая душа рассталась с деньгами. Цель была проста – заработать крошечную часть этих денег. С другой стороны, деньги были нужны, чтобы попытаться приблизиться к объектам этой панорамы самому. В сущности, это было так же глупо, как пытаться убежать в картину, нарисованную на стене. Правда, богатый человек, как казалось Татарскому, мог выйти за пределы фальшивой реальности. Он мог покинуть пределы обязательной для нищих панорамы. Что представлял из себя мир богатых, Татарский на самом деле не очень знал. В его сознании крутились только смутные образы, штампы из рекламы, которые он сам ретранслировал уже долгое время, отчего и не мог им верить. Было понятно, что только у богатых можно узнать, какие горизонты раскрывает перед человеком увесистый счет, и однажды Татарскому это удалось – по чистой случайности. Пропивая как-то в «Бедных людях» мелкий гонорар, он подслушал разговор двух известных телешоуменов – дело было за полночь, и они продолжали начатую в другом месте пьянку. Татарский сидел всего в паре метров от них, но они обращали на него не больше внимания, чем если бы он был чучелом копирайтера, прибитым к лавке для создания интерьера. Несмотря на то что оба шоумена были изрядно пьяны, они не потеряли сверкающей вальяжности, какого-то голографического блеска в каждой складке одежды, как будто это не их физические тела сидели за соседним столом, а просто рядом с Татарским работал огромный телевизор, по которому их показывали. Заметив этот труднообъяснимый, но несомненный эффект, Татарский подумал, что в загробной бане им придется долго отскабливать человеческое внимание, въевшееся в поры их душ. Впрочем, даже в пьяном состоянии Татарский насторожился: вечность опять норовит принять форму бани. Угасив эту мысль, он стал просто слушать. Шоумены говорили о делах – у одного из них, как понял Татарский, были проблемы с контрактом. – Только бы на следующий год продлили, – сжимая кулаки, говорил он. – Ну продлят, – отвечал другой, – а потом? Ведь год пройдет – и опять то же самое. Опять будешь валидол глотать… – Денег наворую, – тихо, как бы по секрету и как бы в шутку, ответил первый. – А дальше что? – Дальше? А дальше у меня есть серьезный и продуманный план… Он навалился на стол и налил себе водки. – Не хватает пятисот тысяч, – сказал он. – Вот их и хочу украсть. – Какой план? – Никому не скажешь? Слушай… Он полез во внутренний карман пиджака, долго там шарил и наконец вынул сложенный вчетверо лист глянцевой бумаги. – Вот, – сказал он, – тут написано… Королевство Бутан. Единственная в мире страна, где запрещено телевидение. Понимаешь? Совсем запрещено. Тут написано, что недалеко от столицы у них есть целая колония, где живут бывшие телемагнаты. Если ты всю жизнь работал на телевидении, то самое крутое, что ты можешь сделать, когда уходишь от дел, – это уехать в Бутан. – Тебе для этого пятьсот тысяч нужно? – Нет. Это мне здесь заплатить, чтоб в Бутане потом не искали. Ты можешь себе представить? Запрещено! Ни одного телевизора, только в контрразведке! И в посольствах! Второй взял у него лист, развернул его и стал читать. – То есть, понимаешь, – не умолкал первый, – если кто-то хранит у себя телевизор и про это узнают власти, к нему приходит полиция, понимаешь? Берут этого пидараса и ведут в тюрьму. А может, вообще расстреливают. Он произносил слово «пидарас» с тем сабельно-свистящим придыханием, которое встречается только у латентных гомосексуалистов, лишивших себя радостей любви во имя превратно понятого общественного договора. Второй все понимал и не обижался – он разглядывал статью. – А, – сказал он, – из журнала. Действительно интересно… Кто написал-то? Где… Какой-то Эдуард Дебирсян… Чуть не опрокинув стул, Татарский встал и направился в туалет. Его не удивило такое отношение телевизионщиков к своему труду, хотя степень духовной извращенности этих людей давала возможность допустить, что кто-то из них даже любит свою работу. Доконало его другое. У Саши Бло была особенность – те материалы, которые ему нравились, он подписывал своим настоящим именем. А больше всего на свете ему нравилось выдавать продукты своего разыгравшегося воображения за хронику реальных событий – но он позволял это себе довольно редко. Раскатав дорожку кокаина прямо на холодной белой щеке сливного бачка, Татарский, не дробя комков, втянул ее через свернутую сторублевку (доллары уже кончились), вытащил свою книжечку и записал: Сама по себе стена, на которой нарисована панорама несуществующего мира, не меняется. Но за очень большую сумму можно купить в качестве вида за окном намалеванное солнце, лазурную бухту и тихий вечер. К сожалению, автором этого фрагмента тоже будет Эдик – но даже это не важно, потому что само окно, для которого покупается вид, тоже нарисовано. Тогда, может быть, и стена нарисована? Но кем и на чем? Он поднял глаза на стену туалета, словно в надежде увидеть там ответ. На кафеле красным фломастером были начерчены веселые округлые буквы короткого слогана: TRAPPED? MASTURBATE! [10] Вернувшись в зал, он сел подальше от шоуменов и попытался последовать народной мудрости – расслабиться и получить удовольствие. Это, однако, не удалось – как всегда. Отвратительный московский кокаин, разбодяженный немытыми руками длинной цепи дилеров, оставлял в носоглотке букет аптечных запахов – от стрептоцида до аспирина – и рождал в теле тяжелое напряжение и дрожь. Говорили, что порошок, за грамм которого в Москве берут сто пятьдесят долларов, вообще никакой не кокаин, а смесь эстонского «спида» с российским фармакологическим ассортиментом; мало того, половина дилеров почему-то всегда заворачивала порошок в глянцевую рекламу «тойоты Camry», вырезанную из какого-нибудь журнала, и Татарского мучила невыносимая догадка, что они наживаются не только на чужом здоровье, но и на PR-сервисе. Каждый раз Татарский спрашивал себя, зачем он и другие платят такие деньги, чтобы вновь подвергнуть себя унизительной и негигиеничной процедуре, в которой нет ни одной реальной секунды удовольствия, а только мгновенно возникающий и постепенно рассасывающийся отходняк. Единственное объяснение, которое приходило ему в голову, было следующим: люди нюхали не кокаин, а деньги, и свернутая стодолларовая купюра, которой требовал неписаный ритуал, была даже важнее самого порошка. Если бы кокаин продавался в аптеках по двадцать копеек за грамм как средство для полоскания при зубной боли, подумал он, его нюхали бы только панки – как это, собственно, и было в начале века. А вот если бы клей «Момент» стоил тысячу долларов за флакон, его охотно нюхала бы вся московская золотая молодежь и на презентациях и фуршетах считалось бы изысканным распространять вокруг себя летучий химический запах, жаловаться на отмирание нейронов головного мозга и надолго уединяться в туалете. Кислотные журналы посвящали бы пронзительные cover stories эстетике пластикового пакета, надеваемого на голову при этой процедуре (писал бы, понятно, Саша Бло), и тихонько подверстывали бы в эти материалы рекламу каких-нибудь часиков, трусиков и одеколончиков… – О! – воскликнул Татарский, хлопнул себя по лбу, вытащил записную книжку и открыл ее на букве «О»: Одеколоны молодежной линии (независимо от производителя), – записал он. – Связать с деньгами и императором Веспасианом (налог на сортиры, слоган «Деньги не пахнут»). Видеоряд произвольный. Пример: ДЕНЬГИ ПАХНУТ! «БЕНДЖАМИН» НОВЫЙ ОДЕКОЛОН ОТ ХУГО БОСС Спрятав книжку, он почувствовал, что пик мерзостного ощущения уже прошел и он вполне в силах дойти до стойки и взять что-нибудь выпить. Ему хотелось текилы, но, добравшись до бармена, он почему-то взял «смирновки», которую терпеть не мог. Проглотив порцию прямо у стойки, он взял еще одну и пошел назад к своему столу. У него успел появиться сосед, мужик лет сорока с длинными сальными волосами и бородкой, одетый в какую-то несуразную курточку с вышивкой, – по виду типичный бывший хиппи, один из тех, кто не сумел вписаться ни в прошлое, ни в настоящее. На шее у него висел большой медный крест. – Простите, – сказал Татарский, – я здесь сидел. – И садись на здоровье, – сказал сосед. – Тебе что, весь стол нужен? Татарский пожал плечами и сел напротив. – Меня Григорием зовут, – приветливо сказал сосед. Татарский поднял на него утомленные глаза. – Вова, – сказал он. Встретившись с ним взглядом, Григорий нахмурился и жалостливо покачал головой. – Во как колбасит тебя, – сказал он. – Нюхаешь? – Так, – сказал Татарский. – Бывает изредка. – Дурак, – сказал Григорий. – Ты только подумай: слизистая оболочка носа – почти что открытый мозг… А откуда этот порошок взялся и кто в него какими местами лазил, ты думал когда-нибудь? – Только что, – признался Татарский. – А что значит – какими местами? Какими в него местами лазить можно, кроме носа? Григорий оглянулся по сторонам, вытащил из-под стола бутылку водки и сделал большой глоток из горлышка. – Может, знаешь, был такой писатель американский – Харольд Роббинс? – спросил он, пряча бутылку. – Нет, – ответил Татарский. – Мудак он полный. Но его читают все учительницы английского. Поэтому в Москве так много его книжек, а дети так плохо знают язык. У него в одном романе фигурировал негр, ебырь-профессионал, который тянул богатых белых теток. Так этот негр перед процедурой посыпал свою… – Понял, не надо, – проговорил Татарский. – Меня вырвет сейчас. – …свою огромную черную залупу чистым кокаином, – с удовольствием договорил Григорий. – Ты спросишь: при чем здесь этот негр? Я тебе отвечу. Я недавно «Розу Мира» перечитывал, то место, где о народной душе. Андреев писал, что она женщина и зовут ее Навна. Так мне потом видение было – лежит она как бы во сне, на белом таком камне, и склонился над ней такой черный, смутно видимый, с короткими крыльями, лица не разобрать, и, значит, ее… Григорий притянул руками к животу невидимый штурвал. – Хочешь знать, что вы все употребляете? – прошептал он, приближая к Татарскому искаженное лицо. – Вот именно. То, чем он себе посыпает. И в тот момент, когда он всовывает, вы колете и нюхаете. А когда он вынимает, вы бегаете и ищете, где бы взять… А он все всовывает и вынимает, всовывает и вынимает… Татарский наклонился в просвет между столом и лавкой, и его вырвало. Осторожно поднял глаза на бармена: тот был занят разговором с кем-то из посетителей и вроде ничего не заметил. Поглядев по сторонам, он увидел на стене рекламный плакат. Изображен на нем был поэт Тютчев в пенсне, со стаканом в руке и пледом на коленях. Его проницательно-грустный взгляд был устремлен в окно, а свободной рукой он гладил сидящую рядом собаку. Странным, однако, казалось то, что кресло Тютчева стояло не на полу, а на потолке. Татарский опустил взгляд чуть ниже и прочел слоган: UMOM ROSSIJU NYE PONYAT, V ROSSIJU MOJNO TOLKO VYERIT. «SMIRNOFF» Все было спокойно. Татарский разогнулся. Он чувствовал себя значительно лучше. Григорий откинулся назад и сделал еще один глоток из бутылки. – Отвратительно, – констатировал он. – Жить надо чисто. – Да? А как это? – спросил Татарский, вытирая рот салфеткой. – Только ЛСД. Только на кишку, и только с молитвой. Татарский помотал головой, как вылезшая из воды собака. – Где ж его взять-то? – Как где? – оскорбился Григорий. – Ну-ка, перелезай сюда. Татарский послушно встал со своего места, обошел вокруг стола и подсел к нему. – Я их уже восемь лет собираю, – сказал Григорий, вынимая из-под куртки небольшой альбом для марок. – Глянь-ка. Татарский раскрыл альбом. – Ни фига себе, – сказал он. – Сколько их тут разных. – Это что, – сказал Григорий. – У меня здесь только на обмен и на продажу. А дома у меня две полки таких альбомчиков. – А они что, все по-разному действуют? Григорий кивнул. – А почему? – Во-первых, разный химический состав. Я сам глубоко не вникал, но к кислоте всегда что-то подмешано. Фенаминчик там, барбитура или еще что. А когда всё вместе действует, эффект получается кумулятивный. Но все-таки самое главное – это рисунок. Ты ведь никуда не можешь деться от факта, что глотаешь Мэла Гибсона или красную гвоздику, понимаешь? Твой ум это помнит. И когда кислота до него доходит, все идет по намеченному руслу. Трудно объяснить… Ты ее вообще ел хоть раз? – Нет, – сказал Татарский. – Я больше по мухоморам. Григорий вздрогнул и перекрестился. – Тогда чего тебе рассказывать, – сказал он, поднимая на Татарского недоверчивый взгляд. – Сам понимать должен. – Да я понимаю, понимаю, – сказал Татарский небрежно. – А вот эти, с черепом и костями, их тоже кто-то берет? Есть любители? – Всякие берут. Люди ведь тоже всякие. Татарский перевернул страницу. – Ух ты, красота какая, – сказал он. – Это Алиса в Стране чудес? – Ага. Только это блок. Двадцать пять доз. Дорогой. Вот эта хорошая, с распятием. Только не знаю, как она на твои мухоморы ляжет. С Гитлером не советую. Сначала круто, но потом обязательно будет несколько секунд вечных мучений в аду. – Как это – несколько секунд вечных мучений? Если всего несколько секунд, то почему они вечные? – Это только пережить можно. М-да. А можно и не пережить. – Понял, – сказал Татарский, переворачивая страницу. – А твой глюк по «Розе Мира» – он у тебя от какой был? Здесь она есть? – Не глюк, а видение, – поправил Григорий. – Здесь такой нет. Это редкая марочка была, с драконом-победоносцем. Из немецкой серии «Bad trip Иоанна Богослова» [11]. Тоже не советую. Они чуть повыше обычных и поуже, и твердые такие. Даже скорее не марочка, а таблетка с наклейкой. Много вещества. Знаешь, я бы тебе вот эту посоветовал, с синим Раджнишем. Мягкая, добрая. И на бухло отлично ляжет… Внимание Татарского привлекли три одинаковых сиреневых квадратика, стоявшие между маркой с «Титаником» и маркой с каким-то смеющимся восточным божеством. – А вот эти три одинаковых – что это такое? – спросил он. – Кто здесь нарисован? С бородкой и в колпаке? Не поймешь – не то Ленин, не то дядя Сэм. Григорий одобрительно хмыкнул. – Вот что такое инстинкт, – сказал он. – Кто здесь нарисован, я не знаю. Но вещь это очень крутая. Отличается она тем, что здесь кислота смешана с метаболиком. Поэтому действовать начинает очень быстро и очень резко, минут через двадцать. И дозняк здесь такой, что на взвод солдат хватит. Я бы тебе не дал такую, но если ты мухоморы ел… Татарский заметил, что на них внимательно смотрит охранник. – Беру, – сказал он, – сколько? – Двадцать пять долларов, – сказал Гриша. – У меня сто рублей только осталось. Гриша подумал секунду и махнул рукой. – Давай, – согласился он. Татарский протянул ему свернутую трубочкой банкноту, взял марку и спрятал ее в нагрудный карман. – Во, – сказал Гриша, убирая альбом. – А эту дрянь ты больше не нюхай. От нее еще никому ничего хорошего не было. Только усталость, стыд за вчерашнее и кровь из носа. – Ты знаешь, что такое сравнительное позиционирование? – спросил Татарский. – Нет, – ответил Григорий. – Что это? – Это рекламная техника, в которой ты достиг выдающегося мастерства. Григорий собирался сказать что-то в ответ, но не успел – над столом нависла тяжелая туша охранника. |
Похожие:
 | Виктор Пелевин empire V (Ампир В) Синегноев Бенедикт Аркадьевич, соавтор Петрушанко (калечит его своими навыками), Зося, состоит с Петрушанко в запутанной связи |  | Борис войцеховский / вин пеле! Человек-загадка, мистер Икс российской литературы, писатель, любой роман которого становится бестселлером Виктор пелевин о своей... |
| Пелевин Виктор Олегович t Настоящий документ (далее – Положение) определяет статус, порядок формирования и осуществления деятельности Дисциплинарного комитета... | | Реферат «Памяти героя», выполнен ученицей 2 «А» класса, мбоу «сош №28» Реферат «Памяти героя», выполнен ученицей 2 «А» класса, мбоу «сош №28» г. Норильска Красноярского края при содействии классного руководителя... |
| Конспект урока по английскому языку для 2 класса. Сарапулова С. К Развивающая цель: развитие памяти, мышления, воображения, развитие способности к обобщению информации, развитие слуховой и зрительной... | | Осенние зарисовки Как быстро летит время, вот уже и осень позади. На улице сыро, промозгло самое время начать вести дневник, перебирая в памяти радостные... |
| Бойко Виктор Сергеевич Йога. Скрытые аспекты практики предисловие Современной индийской школы йогов Б. К. Сайенгар однажды (в 1989 г.) сказал: «Самый способный и перспективный йогпрактик из всех... | | План-конспект урока по информатике для 6 класса на тему «Информация... Цель урока: дать первичное представление о структуре компьютерной памяти и познакомить с системами счисления |
| Реферат по дисциплине При простых последовательных обращениях к основной памяти ячейки выбираются поочередно. Таким образом, расслоение памяти позволяет... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Цели урока: образовательные – познакомить учащихся с различными устройствами памяти компьютера, рассмотреть особенности внутренней... |
| Реферат по дисциплине Операционные Системы При простых последовательных обращениях к основной памяти ячейки выбираются поочередно. Таким образом, расслоение памяти позволяет... | | Урок 10 Тема: Виды памяти компьютера Цель: ознакомить учащихся с видами памяти в компьютере, сформировать представление о различиях внутренней и внешней памяти компьютера,... |
| Next generation hr стратегическое планирование для hr и внедрение системы hr бизнес-партнерства Ширли Дэлзиел (Shirley Dalziel) – директор компании DevelopGlobal (Великобритания), эксперт в области hr-стратегии, тренер cipd | | Обработки информации и управления реферат «Основные понятия курса Операционные Системы» При простых последовательных обращениях к основной памяти ячейки выбираются поочередно. Таким образом, расслоение памяти позволяет... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Конспект заключительного занятия (2 урока) в 10 классе по теме: «What is Hot with the Young Generation?», раздел 3, учебное пособие... | | Устный журнал «Долг памяти» Ответственные: классный руководитель 7 класса Караваева Н. Н.– подготовка сценария, классный руководитель 8 класса Асташкина Ю. В... |
