Концепт идеологии в современных политических исследованиях 1
Скачать 311.4 Kb.
|
| причины, порождающие эффект «ложного сознания», или его последствия, сколько механизмы функционирования идеологии. Сама проблематика «ложного сознания» оказалась снята, ибо очевидно, что символические формы, посредством которых мы выражаем себя и понимаем других, не есть противоположность реальности; в известном смысле они сами конструируют то, что является реальным в данном обществе. Заметно изменился объем понятия «идеология» и сфера его применения: согласно формулировке Дж.Б.Томпсона, «анализ идеологии должен ориентироваться не столько на светские системы убеждений, формулируемые и выражаемые организованными политическими группами, сколько на то, как различные символические феномены функционируют в социальном мире, пересекаясь с отношениями власти»45, - причем отношениями власти в самом широком смысле этого слова. Неудивительно, что в поле внимания исследователей оказались и такие «измы», которые почти не представлены на уровне явно артикулированных теорий – расизм (в широком значении слова), сексизм и др. На уровне социума идеология предстает в виде широкого набора символических форм (т.е. не только идей, но и образов, действий и даже вещей, - всего, что может быть наделено смыслом). Но уровне индивидов – не только в виде более или менее осознанных убеждений, но и интерпретативных кодов, которые усваиваются в процессе социализации и чаще всего не подвергаются рефлексии. Наконец, «идеологическими», в соответствии с новыми интерпретациями, являются не символические формы и интерпретативные коды сами по себе, а то, как они работают в конкретных контекстах, включающих в себя отношения господства, власти, неравенства, различия социального статуса и т.п. (Соответственно, один и тот же дискурс может быть идеологическим в одном контексте и не идеологическим в другом). В свете новых интерпретаций концепта могут быть переосмыслены многие его функции. В частности, становится очевидным, что легитимация существующего порядка может происходить не только за счет внедрения «нужных» идей в сознание масс – она осуществляется и за счет более тонких механизмов, благодаря которым одновременно «контролируется, подвергается селекции, организуется и перераспределяется» производство дискурса46. Концепции, предложенные Дж.Томпсоном, Т.А. ван Дейком, Г.Крессом, Р.Ходжем, Дж.Балкиным и др., как будто бы отрицают тезис об «исторической маргинализации идеологий»: очевидно, что те изменения публичной сферы, которые произошли в течение последних десятилетий, отнюдь не отменяют факта обусловленности процессов производства, распространения и восприятия символических форм существующими в обществе отношениями неравенства, власти и господства. Однако возникает вопрос: не означает ли реконцептуализация идеологии фактической подмены понятий? Правомерно ли обозначать одним и тем же словом системы идей и убеждений, посредством которых люди формулируют, разъясняют и оправдывают цели и средства социальных действий, и способы функционирования широкого спектра символических форм, как вербальных, так и невербальных? Не имеем ли мы дело с двумя разными понятиями? А если это так, то, возможно, в 1988 г., когда многие из подмеченных нами тенденций уже успели проявиться, Д.Белл имел все основания восклицать: «Понятие идеологии загублено безвозвратно. А это грех!»47. По-видимому, наблюдаемое в последние десятилетия стремительное расширение содержания данного понятия – процесс, который еще нуждается в осмыслении. На наш взгляд, новые интерпретации позволяют гораздо шире и полнее описать спектр явлений, возникающих на пересечении языка, власти, публичных целей и публичных практик. К тому же вовсе не обязательно противопоставлять идеологии как системы идей или убеждений идеологиям, проявляющимся в способах функционирования символических форм и интерпретативных кодов. Можно предположить, что первые, - лишь частный случай вторых. В таком случае нуждается в исследовании вопрос о том, в силу каких факторов именно такие способы функционирования символических форм оказались на определенном этапе актуальными, и что с ними будет происходить в дальнейшем. На наш взгляд, пока рано говорить об исчезновении «систем идей», хотя изменившиеся социальные условия не могли не наложить отпечаток на способы их формирования и функционирования. Публичное производство и распространение идеологии сегодня уже не является исключительной монополией класса интеллектуалов – в этом процессе активно участвуют и другие производители символических форм, прежде всего СМИ. Идеология выражается не только в традиционных политических текстах, она «везде», и потому для ее изучения необходимо использовать разные приемы анализа. Однако «новые» приемы не отменяют «старых», и исследователям идеологий по-прежнему не обойтись без изучения «комплексов идей». Как показал М.Фриден48, политическим идеям свойственно образовывать кластеры. А значит, люди, использующие политический язык, составляют более или менее различимые сообщества, придерживающиеся определенных мыслительных практик. Идейные кластеры не являются постоянными и неизменными, они рождаются к жизни не столько «железной логикой» философских аргументов, сколько конкретными стечениями обстоятельств, делающими релевантными определенные сочетания и интерпретации базовых идей политического «конструктора». Однако «культурные ограничения могут воспроизводить эти особые обстоятельства в разных обществах и разных точках пространства, создавая различимые модели»49. А значит, исследование политического дискурса требует структурного анализа циркулирующих в нем идейных сцепок. Более «массовое» производство идеологии еще больше усилило обозначившийся с начала ХХ в. процесс размывания «великих идеологических традиций», гибридизации идеологий. По словам М.Фридена, «теперь мы концептуально готовы принять мир идеологий, в котором новые комбинации – нормальное и частое явление, а границы существуют для того, чтобы их пересекать»50. Наряду с «полными» идеологиями, предлагающими целостное мировоззрение, все более широкое распространение получают «частичные» идеологии, которые уходят от широкой повестки дня и легко экспериментируют с различными комбинациями идей. Однако возникает вопрос: а не были ли эти эксперименты всегда присущи миру идеологий как «систем идей»? Действительно ли «великие идеологические традиции» были такими, какими мы привыкли их представлять, или же их структура, «логика» и даже состав – плод нашего ретроспективного конструирования? И если это действительно так, то почему бы не вернуться к изучению процесса формирования идеологических традиций, чтобы понять, почему одни идеи, присутствовавшие в них на начальных этапах, вошли в состав кластеров, а другие – нет51? Наконец, нуждается в дальнейшем исследовании вопрос о взаимосвязи между идеями, артикулируемыми на уровне теорий, и интерпретативными кодами, широко циркулирующими в обществе. Как показывают работы М.Билига, С. Кондора, Д.Эдвардса и их коллег, «великие политические и философские системы современного мира являются достоянием не только профессионалов-теоретиков», и можно наблюдать переход понятий и представлений из формальных идеологических теорий в «живую идеологию повседневной жизни»52. Причем в отличие от Ф.Конверса, который безуспешно пытался обнаружить у «массовой публики» элементы связных систем убеждений, социальные психологи из Великобритании исходили из представления о принципиально дилемматическом характере идеологического мышления. Вывод Биллига и его коллег звучит как опровержение тезиса о «двух разных» понятиях идеологии: «Даже если мы не осознаем, каким идеологическим и семантическим наследием мы пользуемся, мы все равно живем в заданной им традиции. В этом смысле идеологические течения могут незаметно проникать в наше сознание, в силу чего наши мысли могут оказаться не только нашими. Более того, борьба этих течений и противоположные тенденции, имевшие место в прошлом, продолжают оказывать влияние на содержание того, что мы думаем о дилеммах нашей нынешней повседневной жизни»53. Возможно, не «системы идей» исчезают, а наши представления о том, как они формируются, трансформируются и взаимодействуют с другими символическими формами, нуждаются в переосмыслении? Вторая половина ХХ века оказалась, наверное, самым бурным периодом в более чем двухсотлетней истории понятия «идеология»: его использовали как обидный ярлык и как нейтральное научное понятие, отвергали и вновь принимали, наделяли разными значениями и давали новую дисциплинарную «приписку». В начале XXI века оно употребляется в столь разных смыслах, что нет никакой надежды дать ему четкое и единственное определение. И тем не менее, при всей его неоднозначности – а может быть, и благодаря ей - ему, видимо, нет альтернативы, когда мы пытаемся «схватить» этот постоянно ускользающий объект – социально обусловленные способы отражения реальности, которые, в свою очередь, стремятся повлиять на политическую практику. 1 В кн.: Политическая наука. Политическая идеология в современном мире. Сб.научных трудов. /РАН. ИНИОН. - М.: 2003 (Политическая наука, 2003, №4), с. 8-31. 2 Следом за Т.А.Алексеевой этим словом мы обозначаем понятие, которое по-разному интерпретируется в рамках разных концепций и, таким образом, имеет множество определений – что не мешает ему казаться узнаваемым. (См.: Алексеева Т.А. О свободе, авторитете и не только о них // http://www.politstudies.ru/vm/vm2/vm2_tez_2.htm.) 3 М.Хамильтон выделяет 27 элементов, которые, по-разному соединяясь, образуют весь «репертуар» определений идеологии (Hamilton M.B. The elements of the concept of ideology // Political studies. – London, 1987. – Vol. 35. - № 1. – Р. 18). 4 Eagleton T. Ideology. An introduction. – London, etc., 1996. – P.1. 5 См.: Манхейм К. Идеология и утопия // Манхейм К. Диагноз нашего времени. – М., 1994. – С. 67-69; Bell D. The end of ideology. On the exhaustion of political ideas in the fifties. – Cambridge (Mas.), 1988; Larrain G. The concept of ideology. – London, 1979; Thompson J.B. Ideology and modern culture. Critical social theory in the era of mass communication. Oxford, 1990. – P. 28-60; Eagleton T. Op. cit; Eagleton T. (ed.) Ideology. – London etc., 1994; Bauman Z. In Search of Politics. – Stanford, 1999. – P.109 – 122. 6 Причины этой теоретической неподатливости усматриваются и в ценностной нагруженности понятия, и в неизбежной идеологизированности исследования идеологии ( «парадокс Манхейма»), и в сопротивлении класса интеллектуалов возможному покушению на их социальный статус и, наконец, в «неуловимости» искомого явления, которое нередко воплощается в символах, ускользающих от описания в строгих понятиях. См., напр.: Geertz C. Ideology as a cultural system // Apter D.E. (ed.) Ideology and discontent. – Glencoe etc., 1964. – P. 48. 7 Эта проблема, в частности, возникает при попытках реконструировать взгляды мыслителя, оказавшего решающее влияние на формирование теории идеологии – К.Маркса. Как показывает Дж.Ларрейн, Маркс разрабатывал данное понятие в двух теоретических перспективах: с точки зрения отношения между а) сознанием и практикой и б) базисом и надстройкой. И в зависимости от того, какая пара противоположностей служит контекстом для понятия идеологии, последнее приобретает разные смысловые оттенки (Larrain J. Op. cit. – P. 36 – 65). Дж.Б.Томпсон обнаруживает у Маркса три разных концепции идеологии: полемическую (идеология как теоретическая доктрина, которая ошибочно рассматривает идеи как нечто автономное и неспособна постичь реальные условия социально-исторической жизни), концепцию эпифеномена (идеология как система идей, выражающих интересы господствующего класса, но представляющая классовые отношения в иллюзорной форме) и латентную (идеология как система представлений, которые служат для упрочения существующих отношений классового господства, внедряя образы и идеалы, маскирующие классовые отношения и отвлекающие внимание от истинных целей классовой борьбы) (Thompson J.B. Op. cit. – P. 34 – 42). О наличии о Маркса как минимум двух разных концепций идеологии пишет и Г.Терборн (Therborn G. The ideology of power and the power of ideology. – London, 1980. – P. 3 – 5). 8 Позже П.Рикёр предложил решение этой проблемы, связанное с выходом за рамки исходной оппозиции, которая в действительности вторична «по отношению к более фундаментальной противоположности – между идеологией и реальной социальной жизнью, между идеологией и практикой»; причем в центре внимания исследователя должно оказаться не искажение практики идеологией, а внутренняя взаимосвязь этих двух понятий (Ricoeur P. Lectures on ideology and utopia. – N.Y., 1986. – P. 9 - 10). Как мы увидим в дальнейшем, во второй половине ХХ в. изучение идеологии как важного аспекта социальной практики станет одним из основных направлений. 9 Манхейм К. Указ. соч. – С. 128 - 129. 10 Манхейм К. Указ соч. – С. 25. 11 Грамши А. Тюремные тетради. – Ч. 1. – М., 1991. – С. 25. С идеей Грамши перекликаются высказывания К.Манхейма (Манхейм К. Указ. соч. – С. 24 – 25). Как мы позже увидим, именно с артикуляцией групповой идентичности связывает свое определение идеологии Т. ван Дейк. 12 См. Geertz C. Op. cit. – P. 54 - 55. 13 По словам Дж. Шварцмантеля, «конец идеологии мог бы означать и конец демократической политики, и конец принципов в политической жизни» (Schwarzmantel J. The age of ideology. Political ideologies from the American revolution to post-modern times. – London, etc., 1998. – P. 187). Такова и наша оценка «идеологического фактора» в жизни политических партий: Малинова О.Ю. Партийные идеологии в России: атрибут или антураж? // Полис. – М., 2001. - № 5. – С. 97 – 106. 14 Грамши А. Указ. соч. – С. 75. 15 Geertz C. Op. cit. – P. 52. 16 См.: Bell D. Op. cit; Aron R. Dead ideologies, living ideas // Aron R. The industrial society: Three essays on ideology and development. – N.Y., etc., 1967. – P. 143 -183; Lipset S.M. Political man. The social bases of politics. – Garden city, etc., 1960. – P.403 – 417. Общий обзор дискуссии см.: Waxman C.I. (ed.) The End of Ideology Debate. – N. Y., etc., 1968. 17 Aron R. Op. cit. – P. 144. 18 Bell D. Op cit. – P. 399, 400 – 404. 19 Lipset S.M. Op. cit. – P. 417. 20 Bell D. Op cit. – P. 409. 21 См.: Bauman Z. Op. cit; Соловьев А.И. Политическая идеология: логика эволюции // Полис. – М., 2001. - № 2. – С. 5 – 23; Соловьев А.И. Идеология и культура: политический дискурс современной эпохи // Политическая наука. – М., 2003. - № 4. Основанием для этих утверждений являются фундаментальные изменения, которые произошли в нормативно-символической сфере современной политики под влиянием нарастающей социальной фрагментации, трансформации публичного пространства под воздействием современных средств массовой коммуникации, возрастания роли политических технологий, ориентированных больше на эмоциональное, нежели на рациональное воздействие и опирающихся скорее на образы, нежели на идеи. 22 Freeden M. Editorial: Political ideology at century's end // |
Похожие:
 | Программа по дисциплине Отечественная история Специальность 080801.... К предмету курса относятся проблемы экономического развития, становления и динамики российской государственности, политических институтов... | | Российской Федерации Алтайский филиал федерального государственного... К предмету курса относятся проблемы экономического развития, становления и динамики российской государственности, политических институтов... |
| Учебно-методический комплекс по дисциплине математические методы... |  | Задание №2. Виды современных политических идеологий Существует несколько основных видов политических идеологий, к ним относятся либерализм, консерватизм, коммунизм, а так же выделяют... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... ... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... ... |
| Программа курса «современные политические идеологии» «ландшафта» современной России, раскрыть роль и перспективы политических идеологий в специфических условиях социально-политического... | | К особенностям ассоциатов с географическим признаком, объективирующих... По мнению Ю. С. Степанова «концепт это форма воплощения культуры в сознании человека» [2] и, таким образом, являясь концептом культуры... |
| Таким образом, формирование антикрепостнической и антисамодержавной... Возникновение в России в первой четверти 19 века революционного движения было обусловлено целым комплексом экономических и социально-политических... | | Рабочая программа дисциплины (модуля) б в политические идеологии... Цели освоения дисциплины Данный курс читается как одна из специальных дисциплин, которая призвана дать студентам системные знания... |
| Пояснительная записка изучение курса направлено на реализацию следующих целей: освоение знаний ... | | Кафедра всеобщей и отечественной истории Программа дисциплины Новизна курса состоит в том, что в нем в систематизированном виде и в комплексе впервые рассматриваются исторические основы современных... |
| Этика и эстетика как фундаментальные науки в современных производственных... Этот тип исследований основывается на изучении учебной и периодической литературы. Главным условием работы над темой является полная... | | Учебной дисциплины устойчивое развитие Рекомендуется для направления «Устойчивое развитие» является формирование современных представлений об устойчивом развитии как о научной идеологии и прикладной... |
| Тезисы секции переводоведение и машинный перевод абакумова О. Б.(Орловский... «К вопросу о моделировании семантики пословичных высказываний (на материале русских и английских пословиц, репрезентирующих концепт... | | Геоинформационные технологии в исторических исследованиях Рабочая программа по курсу «гис-технологии в исторических исследованиях» составлена на основе требований Государственного образовательного... |
