Ирвин Ялом. Лечение от любви и другие психотерапевтические новеллы
Скачать 3.53 Mb.
|
| должны были доконать его, и я был уверен, что он тоже жаждет освобождения. Я не мог точно предположить, что случится на этом сеансе, но у меня была странная уверенность, что все обернется к лучшему. На пользу пойдет любая информация. Любое столкновение с реальностью должно помочь Тельме освободиться от ее фиксации на Мэтью. Независимо от глубины деформаций его характера — а я не сомневался, что перекос там значительный, — я был уверен, что в моем присутствии он не сделает ничего, что могло бы вселить в нее надежду на восстановление их связи. После невероятно долгого молчания Тельма заявила, что ей нужно еще немного времени, чтобы подумать об этом. — Пока, — сказала она, — я вижу больше минусов, чем плюсов. Я вздохнул и устроился поудобней на стуле. Я знал, что оставшуюся часть сеанса Тельма проведет, сплетая свою нудную словесную паутину. — К положительным сторонам можно отнести то, что доктор Ялом сможет сделать определенные непосредственные наблюдения. Я вздохнул еще глубже. Все было даже хуже, чем обычно: она говорила обо мне в третьем лице. Я хотел было возмутиться тем, что она говорит обо мне так, как будто меня вообще нет в комнате, — но не смог собраться с силами — она меня раздавила. —. Среди отрицательных сторон я могу назвать несколько возможностей. Во-первых, Ваш звонок может отдалить его от меня. У меня пока остается один или два шанса из ста, что он вернется. Ваш звонок сведет мои шансы к нулю или даже ниже. Я определенно вышел из себя и мысленно восклицал: "Прошло восемь лет, Тельма, как ты не можешь понять? И потом, как твои шансы могут быть ниже нуля, идиотка?" Это действительно была моя последняя карта, и я начинал бояться, что она побьет ее. Но вслух я ничего не сказал. — Его единственная мотивация участвовать в этом разговоре может быть профессиональной — помочь несчастной, которая слишком беспомощна, чтобы справиться со своей жизнью. В-третьих... О Господи! Она опять начала говорить списками! Я был не в силах это остановить. — В-третьих, Мэтью, возможно, скажет правду, но его слова будут иметь покровительственный оттенок и на них сильно повлияет присутствие доктора Ялома. Сомневаюсь, смогу ли я выдержать его покровительственный тон. В-четвертых, это поставит его в очень затруднительное и щекотливое положение в профессиональном смысле. Он никогда не простит мне этого. — Но, Тельма, он же терапевт. Он знает, что этот разговор необходим Вам, чтобы улучшить Ваше состояние. Если он такой душевно чуткий человек, как Вы описываете его, то, несомненно, испытывает чувство огромной вины за Ваши страдания и будет только рад помочь. Но Тельма была слишком увлечена развертыванием своего списка, чтобы услышать мои слова. — В-пятых, какую помощь я могла бы получить от этой встречи втроем? Нет почти ни одного шанса, что он скажет то, на что я все еще надеюсь. Для меня даже неважно, правда ли это, я просто хочу услышать, что он беспокоится обо мне. Если нет никакой надежды получить то, чего я хочу и в чем нуждаюсь, зачем подвергать себя дополнительной боли? Я и так сильно ранена. Зачем мне это? — Тельма поднялась со стула и подошла к окну. Теперь я был глубоко озадачен. Тельма окончательно свихнулась и собиралась отвергнуть мою последнюю попытку помочь ей. Я не стал торопиться и подбирал слова очень тщательно. — Лучший ответ на все вопросы, которые Вы задали, состоит в том, что разговор с Мэтью приблизит нас к правде. Вы ведь, безусловно, хотите этого, не правда ли? — Она стояла ко мне спиной, но мне показалось, что я различил легкий утвердительный кивок. — Вы не можете продолжать жить ложью или иллюзией! Помните, Тельма, Вы много раз задавали мне вопросы о моей теоретической ориентации. Я обычно не отвечал, потому что считал, что разговор о терапевтических направлениях отвлек бы нас от более насущных тем. Но позвольте мне дать ответ сейчас. Возможно, мое единственное терапевтическое кредо состоит в том, что "не стоит жить, если не понимаешь, что с тобой происходит". Приглашение Мэтью в этот кабинет могло бы стать ключом к подлинному пониманию того, что с Вами происходило эти последние восемь лет. Мои слова немного успокоили Тельму. Она вернулась и села на стул. — Все это так потрясло меня. У меня голова идет кругом. Позвольте мне подумать об этом еще неделю. Но вы должны обещать мне одну вещь: что Вы не станете звонить Мэтью без моего разрешения. Я пообещал ей, что не буду звонить Мэтью на следующей неделе, пока не поговорю с ней, и мы расстались. Я не собирался давать гарантии, что никогда не позвоню ему, но, к счастью, она на этом не настаивала. На следующий сеанс Тельма явилась помолодевшей на десять лет, вышагивая пружинистой походкой. Она уложила волосы и вместо своих обычных синтетических слаксов или тренировочных штанов надела элегантную шерстяную юбку и чулки. Она сразу села и перешла к делу: — Всю неделю я размышляла о встрече с Мэтью. Я еще раз взвесила все плюсы и минусы и теперь полагаю, что Вы правы — мое состояние сейчас так ужасно, что, вероятно, ничто уже не может его ухудшить. — Тельма, я этого не говорил. Я сказал, что... Но Тельму не интересовали мои слова. Она перебила меня: — Но Ваш план позвонить ему был не слишком удачным. Для него был бы шоком Ваш неожиданный звонок. Поэтому я решила сама позвонить ему, чтобы предупредить о Вашем звонке. Конечно, я не дозвонилась, но сообщила ему через автоответчик о Вашем предложении и попросила его перезвонить мне или Вам... И... и... Тут она сделала паузу и с усмешкой наблюдала за возрастанием моего нетерпения. Я был удивлен. Раньше я никогда не замечал в ней актерских замашек. —И? — Ну, Вы оказались догадливее, чем я ожидала. Впервые за восемь лет он ответил на мой звонок, и у нас состоялся двадцатиминутный дружеский разговор. — Как Вы себя чувствовали, разговаривая с ним? — Замечательно! Даже не могу выразить, как замечательно. Как будто мы только вчера с ним простились. Это был все тот же добрый, заботливый Мэтью. Он подробно расспрашивал обо мне. Он был обеспокоен моей депрессией. Был доволен, что я обратилась к Вам. Мы хорошо поговорили. — Вы можете мне рассказать, что вы обсуждали? — Боже, я не знаю, мы просто болтали. — О прошлом? О настоящем? — Знаете, это звучит по-идиотски, но я не помню! — Вы можете вспомнить хоть что-нибудь? — На моем месте многие терапевты проинтерпретировали бы ее слова как отталкивание меня. Наверное, мне следовало бы подождать, но я не мог. Мне было безумно любопытно! Тельма вообще не имела привычки думать о том, что у меня тоже могут быть какие-то желания. — Поверьте, я не пытаюсь ничего скрыть. Я просто не могу вспомнить. Я была слишком взволнована. О, да, он рассказал мне, что был женат, развелся и что у него было много хлопот с разводом. — Но, главное — он готов прийти на нашу встречу. Знаете, забавно, но он даже проявил нетерпение — как будто это я его избегала. Я попросила его прийти в Ваш офис в мой обычный час на следующей неделе, но он попросил сделать это раньше. Раз уж мы решили так сделать, он хочет, чтобы это произошло как можно скорее. Полагаю, я чувствую то же самое. Я предложил назначить встречу через два дня, и Тельма сказала, что сообщит Мэтью. Вслед за этим мы еще раз проанализировали ее телефонный разговор и составили план следующей встречи. Тельма так и не вспомнила всех деталей своего разговора, но она, по крайней мере, вспомнила, о чем они не говорили. — С того самого момента, как я повесила трубку, я проклинаю себя за то, что струсила и не задала Мэтью два единственно важных для меня вопроса. Во-первых, что на самом деле произошло восемь лет назад? Почему ты порвал со мной? Почему ты молчал все это время? И, во-вторых, как ты на самом деле относишься ко мне теперь? — Давайте договоримся, что после нашей встречи втроем Вам не придется проклинать себя за что-то, о чем Вы не спросили. Я обещаю помочь Вам задать все те вопросы, которые Вы хотите задать, все вопросы, которые помогут Вам избавиться от власти Мэтью. Это будет моей главной задачей на предстоящей встрече. В оставшееся время Тельма повторила много старого материала: она говорила о своих чувствах к Мэтью, о том, что это не было переносом, о том, что Мэтью подарил ей лучшие минуты в ее жизни. Мне показалось, что она бубнила, не переставая, все время отклоняясь в разные стороны, причем с таким видом, будто рассказывала мне все это впервые. Я осознал, как мало она изменилась и как много зависит от драматических событий, которые произойдут на следующем сеансе. Тельма пришла на двадцать минут раньше. В то утро я занимался корреспонденцией и пару раз видел ее в приемной, когда совещался со своей секретаршей. Она была в привлекательном ярко-синем трикотажном платье — довольно смелый наряд для семидесятилетней женщины, но я подумал, что это был удачный выбор. Позже, пригласив ее в кабинет, я сделал ей комплимент, и она призналась мне по секрету, приложив палец к губам, что почти целую неделю ходила по магазинам, чтобы подобрать платье. Это было первое новое платье, которое она купила за восемь лет. Поправляя помаду на губах, она сказала, что Мэтью придет с минуты на минуту, точно вовремя. Он сказал ей, что не хочет провести слишком много времени в приемной, чтобы избежать столкновения с коллегами, которые могут проходить мимо. Я не мог осуждать его за это. Внезапно она замолчала. Я оставил дверь приоткрытой, и мы смогли услышать, что Мэтью пришел и разговаривает с моей секретаршей. — Я ходил сюда на лекции, когда отделение находилось в старом здании... Когда вы переехали? Мне так нравится легкая, воздушная атмосфера этого здания, а Вам? Тельма приложила руку к груди, как бы пытаясь успокоить бьющееся сердце, и прошептала: — Видите? Видите, с какой естественностью проявляется его внимание? Мэтью вошел. Даже если он и был поражен тем, как она постарела, его добродушная мальчишеская улыбка этого не выдала. Он оказался старше, чем я предполагал, возможно, немного за сорок, и был консервативно, не по-калифорнийски одет в костюм-тройку. В остальном он был таким, как его описала Тельма — стройным, загорелым, с усами. Я был готов к его непосредственности и любезности, поэтому они не произвели на меня особого впечатления. (Социопаты всегда умеют подать себя, подумал я.) Я начал с того, что кратко поблагодарил его за приход. Он сразу ответил: — Я ждал подобного сеанса многие годы. Это я должен благодарить Вас за то, что помогли ему состояться. Кроме того, я давно слежу за Вашими работами. Для меня большая честь познакомиться с Вами. Он не лишен обаяния, подумал я, но мне не хотелось отвлекаться на профессиональный разговор с Мэтью; в течение этого часа самое лучшее для меня было держаться в тени и передать инициативу Тельме и Мэтью. Я вернулся к теме сеанса: — Сегодня мы должны о многом поговорить. С чего начнем? Тельма начала: — Странно, я же не увеличивала дозу своих лекарств. — Она повернулась к Мэтью. — Я все еще на антидепрессантах. Прошло восемь лет — Господи, восемь лет, трудно поверить! За эти годы я, наверное, перепробовала восемь новых препаратов, и ни один из них не помогает. Но интересно, что сегодня все побочные эффекты проявляются сильнее. У меня так пересохло во рту, что трудно говорить. С чего бы это? Может быть, это стресс усиливает побочные эффекты? Тельма продолжала перескакивать с одного на другое, расходуя драгоценные минуты нашего времени на вступления к вступлениям. Я стоял перед дилеммой: в обычной ситуации я попытался бы объяснить ей последствия ее уклончивости. Например, я мог бы сказать, что она подчеркивает свою ранимость, что заранее ограничивает возможности открытого обсуждения, к которому она стремилась. Или что она пригласила сюда Мэтью, чтобы спокойно поговорить, а вместо этого сразу же заставляет его чувствовать себя виноватым, напоминая ему, что с тех пор, как он покинул ее, она принимает антидепрессанты. Но такие интерпретации превратили бы большую часть нашего времени в обычный сеанс индивидуальной терапии — то есть как раз в то, чего никто из нас не хотел. Кроме того, если я выскажу хоть малейшую критику в адрес ее поведения, она почувствует себя униженной и никогда не простит мне этого. В этот час слишком многое было поставлено на карту. Я не мог допустить, чтобы Тельма упустила свою последнюю попытку из-за бесполезных метаний. Для нее это был шанс задать те вопросы, которые мучили ее восемь лет. Это был ее шанс получить свободу. — Можно мне прервать Вас на минуту, Тельма? Я бы хотел, если вы оба не возражаете, взять на себя сегодня роль председателя и следить за тем, чтобы мы придерживались регламента. Можем мы уделить пару минут утверждению повестки дня? Наступило короткое молчание, которое нарушил Мэтью. — Я здесь для того, чтобы помочь Тельме. Я знаю, что она переживает трудный период, и знаю, что несу ответственность за это. Я постараюсь как можно откровеннее ответить на все вопросы. Это был прекрасный намек для Тельмы. Я бросил на нее ободряющий взгляд. Она поймала его и начала говорить: — Нет ничего хуже, чем чувствовать себя покинутой, чувствовать, что ты абсолютно одинока в мире. Когда я была маленькой, одной из моих любимых книг — я обычно брала их в Линкольн Парк в Вашингтоне и читала, сидя на скамейке, — была... — Тут я бросил на Тельму самый злобный взгляд, на какой только был способен. Она поняла. — Я вернусь к делу. Мне кажется, основной вопрос, который меня волнует, — она медленно и осторожно повернулась к Мэтью, — что ты чувствуешь ко мне? Умница! Я одобрительно улыбнулся ей. Ответ Мэтью заставил меня задохнуться. Он посмотрел ей прямо в глаза и сказал: — Я думал о тебе каждый день все эти восемь лет! Я беспокоился за тебя. Я очень беспокоился. Я хочу быть в курсе того, что происходит с тобой. Мне бы хотелось иметь возможность каким-то образом встречаться с тобой каждые несколько месяцев, чтобы я мог поглядеть на тебя. Я не хочу, чтобы ты бросала меня. — Но тогда, — спросила Тельма, — почему же ты молчал все эти годы? — Иногда молчание лучше всего выражает любовь. Тельма покачала головой. — Это похоже на один из твоих дзэнских коанов, которые я никогда не могла понять. Мэтью продолжал: — Всякий раз, когда я пытался поговорить с тобой, становилось только хуже. Ты требовала от меня все больше и больше, пока уже не осталось ничего, что я мог бы дать тебе. Ты звонила мне по двенадцать раз на дню. Ты снова и снова появлялась в моей приемной. Потом, после того, как ты попыталась покончить с собой, я понял, — и мой терапевт согласился с этим — что лучше всего полностью порвать с тобой. Слова Мэтью удивительно напоминали ту сцену, которую Тельма разыграла на нашем психодраматическом сеансе. — Но, — заметила Тельма, — вполне естественно, что человек чувствует себя покинутым, когда что-то важное так внезапно исчезает. Мэтью понимающе кивнул Тельме и ненадолго взял ее за руку. Затем он обернулся ко мне. — Я думаю, Вам необходимо точно знать, что произошло восемь лет назад. Я сейчас говорю с Вами, а не с Тельмой, потому что уже рассказывал ей эту историю, и не один раз. — Он повернулся к ней. — Извини, что тебе придется выслушать это еще раз, Тельма. Затем Мэтью с непринужденным видом повернулся ко мне и начал: — Это нелегко для меня. Но лучше всего просто рассказать все, как было. Восемь лет назад, примерно через год после окончания обучения, у меня был серьезный психотический срыв. В то время я был сильно увлечен буддизмом и практиковал випрассану — это форма буддийской медитации... — когда Мэтью увидел, что я кивнул, он прервал рассказ. — Вы, кажется, знакомы с этим. Мне было бы очень интересно узнать Ваше мнение, но сегодня, я полагаю, лучше продолжать... Я проводил випрассану в течение трех или четырех часов в день. Я собирался стать буддийским монахом и ездил в Индию для тридцатидневной уединенной медитации в Игапури, небольшой деревне к северу от Бомбея. Режим оказался слишком суровым для меня — полное молчание, полная изоляция, занятия медитацией по четырнадцать часов в день — я начал утрачивать границы своего эго. К третьей неделе у меня начались галлюцинации, и я вообразил, что способен видеть сквозь стены и получать полный доступ к своим предыдущим и следующим жизням. Монахи отвезли меня в Бомбей, доктор-индус прописал мне антипсихотические препараты и позвонил моему брату, чтобы тот прилетел в Индию и забрал меня. Четыре недели я провел в больнице в Лос-Анжелесе. После того как меня выписали, я сразу же вернулся в Сан-Франциско и на следующий день абсолютно случайно встретил на Юнион Сквер Тельму. — Я все еще был в очень расстроенном состоянии сознания. Буддийские доктрины превратились в мой собственный бред, я верил, что нахожусь в состоянии единства с миром. Я был рад встретиться с Тельмой, — с |
Похожие:
 | Ирвин Ялом. Мамочка и смысл жизни. Психотерапевтические истории Мамочка и смысл жизни. Психотерапевтические истории / Пер с англ. Е. Филиной. — М.: Изд-во эксмо-пресс, 2002. — 288 с. (Серия “Искусство... | | Ирвин Ялом Дар психотерапии «Дар психотерапии»: Эксмо; Москва; 2005 isbn 5-699-13766-1 Ирвин Ялом, психотерапевт с огромным стажем, написал немало книг, научных и не очень. Однако «Дар психотерапии» — текст настолько... |
| Ирвин Ялом Теория и практика групповой психотерапии Формирование группы: место, время, размер, подготовка | | Ирвин Ялом. Шопенгауэр как лекарство Опытный психотерапевт Джулиус... Эти двое сталкиваются в психотерапевтической группе и за год меняются до неузнаваемости. Один учится умирать. Другой учится жить.... |
| Задача Ялома показать внутренний мир своих героев через их психологическое... Ирвин Ялом, является одним из виднейших представителей школы глубинной психологии! К счастью, талант психолога и психиатра сочетается... | | Isbn 5-699-13766-1 Ирвин Ялом, психотерапевт с огромным стажем, написал... Программа предназначена для проведения квалификационных испытаний в рамках процедуры аттестации педагогических работников по должности... |
 | Ялом И. Когда Ницше плакал/ Пер с англ. М. Будыниной ... | | Тема любви в произведениях А. И. Куприна Цель. Поговорить о великой и вечной духовной ценности человека — любви; показать, как писатель изображает влияние любви на человека;... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Все начинается с любви. С любви! Я это точно знаю. Все, даже ненависть — родная и вечная сестра любви. Все начинается с любви: мечта... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Цель: показать уникальность переживания чувства любви каждым человеком. Познакомить с высказываниями о любви выдающихся людей; предоставить... |
| Закон «О защите прав потребителей» Значение договора дарения в условиях рынка и новеллы в правовом регулировании отношений по дарению | | Астрология любви Согласно астрологической статистике, существует некая закономерность между знаками Зодиака, которая позволяет достичь счастья и гармонии... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Цель. Поговорить о великой и вечной духовной ценности человека — любви; показать, как писатель изображает влияние любви на человека;... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Белопольская, Н. Такие неfоrматные дети… Психологические новеллы/Н. Белопольская. – М., 2007 |
| Учебно-методический комплекс по курсу «Зависимости: клиника, психология, лечение» Г. В. Старшенбаум. «Зависимости: клиника, психология, лечение». – М.: Ноу впо «Институт психоанализа», 28 с | | Разработка урока мхк в 5 классе по теме «Лада богиня любви и очарования» Здравствуйте ребята, садитесь. Скажите, а какое за окном сейчас время года? Весна – пора любви. Сегодня на уроке – мы поговорим о... |
