Маслов Е. С. Конфуцианский нравственный идеал ученого и критика научной авторитарности Мишелем Фуко
Скачать 65.51 Kb.
|
Маслов Е.С.Конфуцианский нравственный идеал ученогои критика научной авторитарности Мишелем ФукоВо второй половине XX века возникло немало теорий, критически осмысливающих научную рациональность, претензию науки на звание наиболее адекватного пути познания мира. Одна из таких теорий – концепция Мишеля Фуко. «Специфика понимания власти у Фуко, – пишет И.П. Ильин, – заключается прежде всего в том, что она проявляется как власть «научных дискурсов» над сознанием человека. Иначе говоря, «знание», добываемое наукой, само по себе относительное и потому якобы сомнительное с точки зрения «всеобщей истины», навязывается сознанию человека в качестве «неоспоримого авторитета», заставляющего и побуждающего его мыслить уже заранее готовыми понятиями и представлениями»1. Наука не склонна оставлять альтернативы, когда речь заходит о созданной ею картине мира. Альтернативы есть в сфере «недоисследованного»,нехарактерны для идей, чья доказанность признана научным сообществом. Поэтому терпимость к инакомыслию, призыв к которой так часто звучит в демократическом обществе, приобретает в науке специфические черты. Чем является терпимость к инакомыслию с гносеологической точки зрения? Если исходить из «скромности» познающего и оценивающего субъекта, из признания им ограниченности собственных познавательных возможностей, то такая терпимость вполне понятна. Однако в науке ситуация меняется, ибо вместо «скромного» или «нескромного» познающего одиночки мы имеем коллективный познающий субъект (научное сообщество) и, что гораздо важнее, познавательные принципы, соответствие которым признается критерием истинности для научной информации. Эти познавательные принципы подробно описаны в трудах по философии науки, достаточно назвать критерии верификации и фальсификации. Изменчивость базовых познавательных принципов науки, осмысливавшаяся, в частности, в известых концепциях Куна и Лакатоса, не столь радикальна, чтобы оказаться способной подорвать уверенность общества в объективности научных теорий, их адекватности реальности. В таких условиях терпимость к инакомыслию – к инакомыслию не на «переднем крае» науки, где соприсутствие конкурирующих гипотез признается нормой, а в области доказанногшо и общепризнанного научного знания – оказывается терпимостью к заведовой ошибке. Можно (а по-настооящему глубоко мыслящие ученые понимают, что и нужно) терпимо относиться к плюрализму мнений по поводу теории эволюции и загадки зарождения жизни, коль скоро эти сферы не прояснены ещё научной рациональностью до кристально неоспоримой ясности. Но терпимо относиться к сомнениям в том, что молекула воды состоит из двух атомов водорода и одного атома кислорода? Что угол падения равен углу отражения? Понятно, что при признании предмета высшей ценностью такое отношение к предмету неприемлемо. М. Фуко проводит параллель между этой безапелляционностью науки и авторитарным (если не тоталитарным) стилем мышления, а также соответствующими общественными отношениями. Безусловная ценность истины, то, что истина лучше, чем заблуждение, есть банальность.Сложность здесь заключается в вопросе, в каком случае мы можем быть уверены в истинности той или иной информации. История человеческой мысли ярко демонстрирует тенденцию завышения познающим субъектом гарантий собственной успешности познания. Можно предположить, что эта самоуверенная разноголосица была одной из причин появления агностических философских концепций. Наука, прежде всего естествознание, выгодно выделяется на этом фоне, являя собой успешное познание, чьи плоды неизменно становятся общепризнанными, в отличие от плодов религиозного и философского познания. В эпоху софистов, Сократа и Платона «...такой действенный дискурс, как дискурс ритуальный, дискурс, облеченный полномочиями и небезопасный, постепенно подчинил себя разделению между дискурсом истинным и дискурсом ложным», – пишет М. Фуко2. Платон, Аристотель и другие философы уже в античности утверждали наличие единственного истинного дискурса в противоположность всем остальным – ложным, – но границы истины и заблуждения указывали каждый по-своему, что в целом вносило некоторую неопределенность в общую картину познания. Претензия на «истинный дискурс», о которой пишет М. Фуко, в случае с наукой получает наибольшее подкрепление. Наука нового времени нашла пути избавления от полифонии, нашла методы и познавательные принципы, не оставляющие места для альтернатив. Неправомерным преувеличением было бы сказать, что XX век изменил эту монолитную, в целом кумулятивную модель познания: даже физика Эйнштейна не опровергает, по большому счету, физику Ньютона, а лишь делает ее своим частным случаем. Одна из проблем в этой области, как видится, связана с тем, что жесткая обоснованность «ядра» науки и несомненность базовых принципов научного познания имеют тенденцию распространяться на любое знание, исходящее от научного сообщества. Если учесть обилие спорных идей в любой науке, а также наличие сфер, принципиально труднодоступных для научного обоснования (метафизика, религия, нравственность и др.), то понятен путь, которым путь безапелляционности может перешагнуть свои законные границы. Но разве наука не содержит в себе механизмов постоянной проверки и перепроверки собственных утверждений, включая фундаментальные постулаты? Механизмов отсеивания попыток навязать какое-либо мнение ненаучными способами? Этот «естественный отбор» разрушает (пусть на это иногда требуется время) и такие мощные уродливые порождения, как лысенковщина, и гораздо менее масштабные необоснованные завышения достоверности отдельных научных взглядов. Не является ли тогда необоснованной критика научной «авторитарности»? Авторитарность суждений свойственна науке, но не пропорциональна ли в каждом случае эта авторитарность степени обоснованности той или иной научной идеи? Интересно, что идеи, ценные для осмысления вышеописанной проблемы, можно найти в весьма удаленных от современности эпохах. Так, в конфуцианских текстах мы встречаем категории «хэ» и «тун», противопоставляемые друг другу. Если «хэ» – черта «благородного мужа», то к «тун» стремится «маленький (низкий) человек»3. Трактовки этих понятий очень неоднозначны; одно из толкований, данное отечественным исследователем Л.С. Переломовым, в контексте других конфуцианских идей представляет, на наш взгляд, значительный интерес для осмысления проблемы «авторитарного дискурса» науки. «В эпоху Чуньцю, – пишет Л.С. Переломов, – общим для терминов хэ и тун было выражение идеи «стремиться к единству», но с разных позиций. В словарном фонде политической культуры эпохи Чуньцю термин хэ являлся символом достижения единства путем столкновения и взаимопреодоления полярных сил, в то время как понятие тун символизировало покорное единение с однопорядковой силой, исходящей, как правило, от верховной власти»4. Человек, придерживающийся принципа «тун», не только подчиняется, но и внутренне соглашается с императивом, исходящим от более могущественных инстанций; но такого же покорного единодушия он требует от других, когда сам обретает власть. Приверженец «хэ» – полная противоположность: он никогда не уступит другому права решать за него, что истинно, а что нет, что нравственно, а что нет, но и за другим человеком он признает право на самостоятельность в выработке мнения. Конфуций в «Лунь юе» утверждает: «Нападать на инакомыслие – губительно»5. В другом конфуцианском тексте – «Ли Цзы» – в обрисованном Конфуцием идеале ученого важное место занимает тот же принцип полной независимости суждений, с одной стороны, и признания того же права за другими, с другой: «...ученый – не подданный даже для Сына Неба... не подданный он и не служилый»; «С единомышленниками не вступает в сговор; инакомыслящих не отвергает»6. Двусторонняя направленность принципа самостоятельной позиции, требование независимости не только для себя, но и для других (потенциально – и в такой ситуации, когда возникает соблазн навязать другим свою истину) выгодно отличают данный подход от сократо-платоновского противопоставления ложного и истинного дискурсов. Очень плодотворной представляется данная конфуцианская идея для понимания ситуации с современной «авторитетно-авторитарной» наукой, которую критикуют Фуко и некоторые другие мыслители XX века. Принцип, согласно которому высшей инстанцией при нравственной или гносеологической оценке чего бы то ни было является познающая личность, содержит в себе потенциал успешного противостояния любой из многоликих попыток «властного» суждения, будь то религия, политическая идеология, наука или что-либо еще. Утверждение Конфуция не касается, подобно протагоровскому «человек есть мера всех вещей», фундаментальных положений теории познания, оно скорее инструментально, технично по своей сути. Истина лишь одна – Конфуций скорее всего согласился бы с этим; но решать, что есть истина, каждый обязан сам, и никто не должен ни навязывать другим свое мнение, ни поддаваться такому навязыванию. Этот подход, возможно, способен решить проблему, которой в Древнем Китае еще не было: как индивиду относиться к подкрепленным всесторонней доказанностью и общепризнанностью авторитетным суждениям научного дискурса. Самостоятельность суждения выше не только авторитета отдельных лиц, отдельных учений, но и самих методов познания: они тоже – предмет индивидуального, самостоятельного выбора. Можно выступать не против научных методов, не против претензии науки на адекватность познания, но за самостоятельность суждения и оценки в каждом отдельном случае. Сохранение самостоятельности суждения как высший принцип не приводит автоматически к несогласию, но оставляет возможность последнего, позволяет противостоять неоправданному завышению степени достоверности предлагаемого суждения – в религии, в политике, в науке, в любой сфере познания. 1 Ильин И.П. Постмодернизм. Словарь терминов. – М.: ИНИОН РАН – INTRADA, 2001. – С. 32. 2 Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. – М.: Касталь, 1996. – С. 85. 3 Лунь юй, XIII : 23. 4 Переломов Л.С. Конфуций: «Лунь юй». Исслед., пер. с кит., коммент. – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1998. – С. 150. 5 Лунь юй, II : 16. 6 Древнекитайская философия. Собр. текстов: В 2 т. – М., 1972. – Т.2. – С. 137-139. |
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 | Вместо предисловия Ученый и гражданин Ивана Михайловича Дзюбы, украинского ученого, литературоведа, критика, академика нан украины |  | Программа форума включает 20 номинаций по призванию к будущей профессии:... Юбилейном XV московском Международном форуме «Одаренные дети» проводимом в 2012 году под девизом «Добровольчество нравственный идеал... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... «…Воспитатели и учителя должны знать не только тот педагогический материал, который сидит или бегает под их руководством, но и тот... | | Науки. Акцентировано внимание на вопросах научной специализации и... Исследуются веберовский идеальный тип учёного, проблема научной этики и смысла науки. Акцентировано внимание на вопросах научной... |
| Кодекс научной этики молодого ученого Как определяется пастырское служение в "Книге о должностях пресвитеров приходских" и проф. Певницким | | Рабочая учебная программа по дисциплине «л итературная критика эпохи... Рабочая учебная программа по дисциплине «Литературная критика эпохи классического реализма» |
| Иностранный язык Знание иностранного языка облегчает доступ к научной информации, использование ресурсов Интернета, помогает налаживанию международных... | | Реферат Тема: «Обучение как сотрудничество учителя и ученика» Процесс демократизации, новые социальные отношения, складывающиеся в нашей стране, ведут к пересмотру основных задач педагогической... |
| Умберто Эко. Маятник Фуко Рекомендовано Министерством образования Российской Федерации в качестве учебника для студентов высших учебных заведений | | В психологии Общекультурная ситуация. Между «смертью Бога» Ф. Ницше и «смертью человека» М. Фуко 9 |
| Понятие «самоактуализация» в психологии реферат Вахромова Е. Е Общекультурная ситуация. Между «смертью Бога» Ф. Ницше и «смертью человека» М. Фуко 9 | | Российской Федерации Государственное образовательное учреждение высшего... Знание иностранного языка облегчает доступ к научной информации, использование ресурсов Интернета, помогает налаживанию международных... |
| Ответьте на вопросы шуточного теста. Из букв правильных ответов составьте... Ответьте на вопросы шуточного теста. Из букв правильных ответов составьте фамилию великого русского учёного, который занимался проблемами... | | Библиографический указатель диссертаций фонда научной медицинской библиотеки академии Рф (с изменениями от 16 марта, 27 ноября 2000 г., 17 февраля 2004 г.), утвержденного приказом Минобразования РФ от 27 марта 1998... |
| Экология судьбы северное направление научной школы академика н. А.... М. З. Биболетова, Н. Н. Трубанева. Программа детализирует и раскрывает содержание стандарта, определяет общую стратегию обучения,... | | Бент фливбьерг Конкретно, "этика дискурса" Хабермаса противопоставляется "силовым"' анализу и этике Фуко и дается оценка их полезности для всех... |
