Ценностный дискурс в науках и теологии М. Институт философии ран 2009. С. 211-219. (0,4 п л.). Е. В. Золотухина-Аболина Бытийность ценностей: современный познавательный поиск
Скачать 104.81 Kb.
|
| Сборник статей Ценностный дискурс в науках и теологии М. Институт философии РАН 2009. С.211-219. (0,4 п.л.). Е.В. Золотухина-Аболина Бытийность ценностей: современный познавательный поиск Задачу моего небольшого размышления я вижу в том, чтобы бросить взгляд на представления об онтологическом статусе ценностей в религиозно-духовной жизни и в науке, имея при этом в виду, что и религиозно-духовная жизнь и наука – явления изменчивые. Речь идет именно о «религиозно-духовной жизни» в широком смысле слова, а не только о теологии, которая представляет собой лишь часть духовного поиска, противостоящего той сциентизации, которая охватила познание в Х1Х и ХХ веке. Обратимся же последовательно к ценностям традиционных духовных поисков, к месту ценностей в науке и к тому своеобразному «новому синтезу», который уже около сорока лет идет в научной мысли, той мысли, которая не желает ограничивать себя собственно-материалистическими представлениями. Однако прежде надо выяснить характер употребления слова «ценность». Вопрос об онтологическом либо субъективно-психологическом характере ценностей, это вопрос, довольно широко обсуждавшийся в философии ХХ века. Г.Риккерт и Ф.Ницше, М.Шелер и Н.Гартман, М.Вебер и Н.Лосский размышляют о ценностях жизни, культуры и трансцендентного, активно пользуются понятием «ценность», дают ему различные определения, различают «ценности» и «оценки». Под ценностью при этом имеется в виду прежде всего значимость чего-либо для человека. Понятие «ценность» становится общеупотребимым, делается центральной категорией такого направления мысли как философская аксиология, формируется «ценностный дискурс». Все предметы человеческого мира начинают рассматриваться как имеющие ценностную природу, так как они способны отвечать человеческим нуждам и запросам, «значить» для людей. Высшими ценностями при этом называют фундаментальные образцы мышления, переживания и поведения, высоко чтимые человечеством. Их обнаруживают как в живой жизни человеческого сознания, так и в артефактах, являющихся звеньями интерсубъективной коммуникативной сети. Далее, как и положено в ныне принятом аксиологическом дискурсе, я буду пользоваться понятием ценности, хотя речь пойдет в том числе о явлениях духовной и культурной жизни, которые в свое время не именовались «ценностями» ( ибо дискурс был иным!), а присутствовали в сознании под именами «благ» и «сущностей». Такое отождествление допустимо, хотя некоторые авторы возражают против него, как делал, например, М.Хайдеггер, полагавший, что называть Бога ценностью – это превращать Бога в идола, относя его к «миру сущего». Итак, религиозные и соответственно теологические ценности не предстают для верующих и теологов как характеристики исключительно человеческой оценки или даже явления культуры, а издревле являются объективно-существующими, высшими и определяющими характеристиками бытия. По крайней мере, так обстоит дело в христианстве. Отметим еще раз, что речь о «ценностях» там вообще изначально не идет, а идет о мироустройстве, путях священной истории и должном поведении для человека. Там нет того, что мы всего лишь «ценим» или «не ценим», на что мы можем смотреть как на творение собственного переживания. Триединый Бог – начало и основа действительности- предстает в средневековой религии и теологии одновременно как Благо и как Бытие, как полнота и совершенство. Это не «просто ценность», а сила, которая держит нас в мире, позволяет нам существовать, дает возможность надеяться на спасение души, на бессмертие. Фигура Христа, наделенная всеми добродетелями, олицетворяет могучее спасительное начало, воплощение вечной жизни. Христос реальнее всего реального, он – средоточие надежд и цель стремлений, от него исходит свет и благодать, он – корень эмпирического мира и его возможность претвориться в рай. В этом смысле Христос – полномочный представитель других ипостасей – высшая ценность, абсолютно непререкаемая, как всякий бог монотеистической религии. От высшей ценности ( Бога ) и от высшего блага (соединения с Ним в акте спасения, которое суть не тождество, но единство) выстраивается вниз вся иерархия служебных ценностей. Истина, Добро, Красота, Справедливость и Любовь – это фактически объективно существующие черты божественной реальности, вызывающие к жизни свои эмпирические конкретизации: любовь к Богу и любовь к ближнему, смирение, честность, справедливость, веру, надежду и т.д. И если в ком-то не хватает любви, то Любовь все равно существует, и если мир утерял немалую часть Добра, то Добро все равно остается безущербным и нетленным. Религиозно-теологическая реальность пронизана ценностями, она ими напоена, они неразрывны с нею. В сущности, это можно проследить и по другим религиям, и по эзотерическим доктринам, для которых в основе действительности пребывает Дух, Божественное сознание, Творческий первоисточник всего существующего. Эту же линию мы прослеживаем в философском идеализме, начиная от Платона и до наших дней. Стоит хотя бы взглянуть на «Порядок любви» Макса Шелера, в котором реализуется идея объективных трансцендентных ценностей, неподвластных гримасам изменчивого эмпирического мира и колебаниям человеческих настроений. Однако активное развитие и доминирование в ХХ веке естественных наук и сциентистского взгляда на мир сформировало совсем иное видение соотношение ценностей и эмпирической реальности. Официальная наука постановила, что мир представляет собой лишь различные конфигурации движущейся материи, совокупность вещества и поля, которые не имеют в качестве своего атрибута способности сознавания. Мир, представленный в научной картине мира – это мир без ценностей, без сознания, без духа, лишь порождающий в случайной форме на отдельных своих участках «высокоорганизованную материю» - человека и общество. Впрочем, мы достоверно знаем только один пример такого порождения – нашу собственную планету и самих себя. С тех пор, как естественнонаучная парадигма стала образцом любого теоретического познания, ценности – то, к чему человек стремится и перед чем преклоняется – сделались исключительно достоянием социальности и индивидуальной психологии. Они оказались игрушкой истории, стали выглядеть как сугубо ситуативные, релятивные, непостоянные, и даже сформировалось мнение, что без них и вовсе можно обойтись. Ситуативность и неустойчивость теперь уже не столько «ценностей», сколько «ценностных представлений» тесно сплелась с их прагматизацией, приземлением, что выглядело вполне закономерно и логично на фоне развития современного рыночного общества. Ценности были истолкованы лишь как проекции постоянно растущих человеческих потребностей. Таким образом, наука, поставляющая современной культуре мировоззренческую основу – прежде всего через школьные и вузовские учебные программы – создала массовое безрелигиозное видение реальности, из которого бытийные ценности оказались вытеснены в область мнений, фантазий и пересудов. Что же сама наука? Остался ли в ней какой-либо ценностный дискурс? Почти нет. Даже всегда прежде признаваемая гносеологическая ценность, ценность истины, была поставлена под сомнение. Все «игры с истиной» ХХ века привели к идее сменяющихся моделей реальности, к представлению о согласии специалистов, «профи», которые сегодня согласны с определенным пониманием мира, а завтра, быть может, скажут, что это была всего лишь не слишком удачная гипотеза. Работы Пола Фейерабенда, хотя и были восприняты как экзотические, на самом деле лишь проговаривали вслух то, к чему в разных своих областях приходил научный поиск. Разумеется, поскольку ученые являются людьми, у них есть определенные явные и скрытые ценностные установки, но наука как социальный институт не признает в наши дни ни наличия ценностей, спаянных с объективной реальностью, ни истины как реальной ценности, к которой стремится познающий. Сегодня «истина», завтра – «не истина», дело темное: главное, чтобы прикладные разработки были полезны и чтобы за них хорошо платил заказчик исследования. Тем не менее, сюжет объективно существующей духовности и онтологических высших ценностей постоянно возникал в ходе ХХ века и сегодня воспроизводится внутри науки, в текстах «ученых-маргиналов» или же «передовых ученых», в зависимости от того, как мы оцениваем их деятельность: физиков (Ф.Капра, Д.Бом,), науковедов (В.В.Налимов), нейрофизиологов (К.Прибрам, Н.Бехтерева), психологов (С.Гроф), генетиков (П.П.Гаряев). Можно было бы назвать много других имен, как в России, так и за рубежом. При этом происходит не столько объединение научных и теологических идей, сколько идей научных и эзотерических, связанных не с верой и догматикой, которые существенно разнятся в разных религиозных системах, а с воспроизводимым внутренним опытом. Внутренний опыт, который можно назвать мистическим, как показывают современные исследования, оказывается весьма сходен по характеру переживаемого и явленного у представителей самых разных конфессий и даже у атеистов. И это опыт переживания «высшей ценности» - высшего первоначала, хотя он и может интерпретироваться в различных культурных символах. В частности, интересные трактовки высших ценностей можно найти в работах С.Грофа, одного из лидеров направления трансперсональной психологии, и Кена Уилбера – широко известного философа-интегралиста, опирающегося в своих исследованиях как на данные науки, так и на данные внутреннего опыта. Коротко обратимся к двум этим авторам, вполне отдавая себе отчет в том, что их выводы не тождественны традиционным теологическим представлениям, основанным на догматике. Это, скорее, вариации неких универсальных мистических сюжетов, причем основанных на восточной, прежде всего буддийской, а не на западной традиции. Саму эту склонность размышлять о Духе и обо всем, что с ним связано, отталкиваясь от «Востока» - к примеру, от буддизма, Кен Уилбер объясняет тем дуализмом между Богом и миром, который пропитал западную религию и теологию, тем непримиримым разрывом между высшим и низшим, всеобщим и отдельным, которое в христианстве представляется неодолимым. В то же время, обращаясь к ценностям мистико-религиозного видения, ни Гроф, ни Уилбер не считают себя буддистами либо индуистами. Квалификации, которые они дают высшей реальности и высшему благу, облечены по большей части в современные термины, либо свойственные популярной эзотерике (Абсолют, Космическое сознание) либо изобретенные в литературе ХХ века (холон, холархия) и лишь частично заимствованные из восточной традиции (Свидетель, Пустота). Гроф и Уилбер не отвергают доступности высшего начала христианскому сознанию ( как и любому другому сознанию), но лишь не берутся трактовать мистические переживания в традиционных христианских понятиях. Следует добавить также, что, периодически говоря о «ценностях», Гроф и Уилбер не применяют это слово, когда речь идет о достижении высших пределов Бытия. Также, как делают это священники и теологи, они говорят об этом либо в онтологических терминах («Встреча с Абсолютным» «Запредельное внутри» «Имманентное и трансцендентное Божественное)) либо в терминах переживания («Один вкус», «Ананда»). То есть, сама характеристика ценности как значимости дается косвенно при упоре на объективность и онтологичность происходящего или на прямое чувство. Итак, оба автора опираются, во-первых, на личный опыт измененных состояний сознания (медитация, психоактивные вещества или «холотропное дыхание»), на многочисленные свидетельские описания соответствующего опыта других людей, на сопоставление внутреннего опыта с данными современной физики, на разнообразные религиозные и эзотерические источники. Таким образом, оба автора – С.Гроф стихийно, а К.Уилбер осознанно ( пользуясь своим «интегральным методом»), стремятся обосновать духовно-ценностную онтологическую картину мира через обращение 1) к опыту субъективности; 2) к объективному описанию мира (наука); и 3) к интерсубъективности ( культурные установления и практики, мировоззрение и искусство). Оба автора придерживаются идеи недуальности. Попробуем коротко рассмотреть, о каких же объективно заданных в структуре бытия, онтологически укорененных ценностях идет у них речь. 1.Прежде всего, сам ценностный поиск человека оказывается онтологически задан. «Великий Поиск Духа» согласно Уилберу предполагает утерю Бога. Этот поиск таится в глубине отдельной самости, но чем больше человек ищет, не имея сил отказаться от поиска, тем более оказывается отдален от Бога, потому что уверен, что Бог отсутствует. Однако все дело в том, что на самом деле Бог здесь всегда, его не надо искать в будущем или в запредельном. Дух здесь целиком и полностью, и суть лишь в том, что наша слепота по отношению к Нему – это результат переживания нашей отдельности, отъединенности от всего мира. Само это переживание – следствие майи, великой иллюзии. Иллюзия же порождена «лилой» игрой Бога (Космического сознания) с самим собой. Бог играл с собой в прятки и забыл, куда и зачем он спрятался ( С.Гроф). 2. Величайшей бытийной правдой и ценностью является обнаружение нами своей собственной Божественной природы, того, что Уилбер называет «Один вкус». Среди обычной жизни человека постигает «сатори» - ясное и недвусмысленное осознание того, что он по своей сути – бессмертное сознание, что он сам – Вселенская Пустота и потенциальность, что он – вечный Свидетель, а мир – лишь череда великолепных форм и событий, которые он наблюдает. Величайшая ценность понять в гуще эмпирического мира, что ты не эмпиричен, и что твоя форма – лишь временное пристанище вечного вселенского Сознания, и в прошлом каждый пережил множество таких форм. 3. Огромной ценностью выступает и переживаемое в мистических состояниях ощущение непосредственного слияния с Богом, когда мир преходящих вещей либо исчезает, либо видится как поток сотворяемых форм. С.Гроф подчеркивает, что этот высший опыт переживается двояко: как слияние с Абсолютным сознанием ( проявленным Богом) либо с Пустотой ( вселенской потенциальностью). Важнейшим моментом переживания единства с Богом является восприятие мира как неделимой целостности. Древнеиндийское выражение «Сат-Чит-Ананда» - «Бытие -Сознание – Блаженство» как нельзя лучше выражает состояние тех, кто, будучи в материальном теле, встретился с Богом. 4. Ценностью и серьезной внутренней задачей каждого человека, прикоснувшегося к онтологической истине, является сострадание и стремление передать другим страдающим от разделения и ограничения душам свое знание, а, по возможности, и свое умение постигать мир как целостность и Ананду (блаженство). Вот почему К.Уилбер активно ратует не только за трансляцию высшего знания (словесное ознакомление людей с опытом запредельного), но и за трансформацию – личный опыт поиска и обретения Бога в себе. Именно благорасположение и сострадание могут помочь Высшему Сознанию «найти себя» через сознания внешне разрозненных существ и сущностей. 5. Есть в работах современных ищущих исследователей и позиция по вопросу антиценности – зла. Как полагает в духе мистических учений С.Гроф зло в мире – другая сторона добра. Проявленный мир не может обходиться без противоположностей, которые оттеняют друг друга, порождают все богатство проявлений, широкий спектр соревнований, противоборств, сражений, поражений и побед. Но, поскольку вся борьба идет в рамках вселенской целостности и как спектакль Единого Сознания, то разрешение ее предрешено как единством арены и автора, так и иллюзорно-голографическим характером происходящего. «Зло существует в мире, чтобы было интересней жить». Правда, страдание совершенно реально, но оно - оборотная сторона блаженства. Признается, пожалуй, лишь один вид радикального зла – это иллюзия разделения, обособленности, которая владеет людьми, заставляя их переживать безысходность одиночества, страх смерти, ярость конфронтации. Эмоционально-личностное приобщение к источнику бытия и высшей ценности – Вселенскому сознанию – играет огромную психотерапевтическую роль, давая человеку не только ценностную опору – уверенность в том, что Истина, Добро и Красота не случайны в мире, но утверждая его в бесконечности собственного пути и открытой перспективе вечного существования. Таковы некоторые позиции современных авторов, стремящихся обнаружить ценности не только в голове человека, но и в фундаменте мирозданья. Литература:
|
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 | Домашнее задание на время дополнительных каникул с 18. 11. 2009 по 05. 12. 2009 Класс Упражнения 211, 212, 213, 214, 219, 220,223,226,227. Выучить правила с. 94,96,102,104. Учить словарные слова |  | Российской академии наук институт философии ран гребенщикова елена... Диссертация выполнена в секторе междисциплинарных проблем научно-технического развития Учреждения Российской Академии Наук Института... |
| Философия ибн халдуна Работа выполнена в секторе философии исламского мира Учреждения Российской академии наук Институт философии ран | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Красноярск, ул. Красной Армии, 15 тел: (391) 211-58-53, 211-89-94, 268-17-19, 211-27-97 |
| 1 в украине и польше: современный компаративный дискурс Рабочая программа утверждена на заседании кафедры «Связи с общественностью» протокол № от 20 г | | Кризисные явления, возможности и пути их преодоления в социально-экономических... Биробиджан. Институт комплексного анализа региональных проблем дво ран. Амурский государственный университет. Тихоокеанский институт... |
| Российской Академии Наук Институт проблем нефти и газа со ран министерство... Председатель – Александр Федотович Сафронов, чл корр. Ран, председатель Президиума Якутского научного центра со ран, директор ИПНГ... | | Реферат Тема: современный иррационализм Но если учения классического иррационализма неоплатонизм, августинианство, философия позднего Шеллинга и др носили теоретико-познавательный... |
| Национальный вопрос в эпоху глобальных проблем: дискурс первого евразийца... Приложение 4 к форме Предложение по срокам (Календарный план выполнения ниокр) | | Программа международной молодежной экономической школы «Как превратить... «Совершенствование социально-нравственных ориентиров, общечеловеческих ценностей» |
| Программа Пензенской книжной ярмарки ... | | Время Мероприятие Программа мероприятия Холл, 2 этаж Гусейнов Абдусалам Абдулкеримович, академик ран, директор Института философии ран |
| Институт философии и права уральского отделения российской академии наук Представлены сведения об основных направлениях научных исследований Института философии и права Уро ран, его структуре и организации... | | Ценностный мир современного белорусского общества Этнопсихология: Учебник для вузов / Т. Г. Стефаненко. — 4-е изд., испр и доп. — М.: Аспект Пресс, 2009.— 368 с |
| Статья подготовлена при поддержке Центра фцп «Интеграция» Лапин николай Иванович профессор, член-корреспондент ран, руководитель Центра социокулътурньгх изменений Института философии ран | | Федеральное агентство по образованию (Рособразование) Архангельский... Буров С. В. Патентный поиск: Методические указания к проведению патентного поиска при выполнении индивидуальных творческих заданий,... |
