Крестьянская Русь, Москва, 17 июля 2013 6:00:00
ГЛАВНЫЙ ГРУЗИН СОВЕТСКОГО СОЮЗА
Автор: АНДРЕЙ ЛОШАК
19 июля народному артисту Грузинской ССР, лауреату Государственной премии СССР Вахтангу Кикабидзе исполняется 75 лет
Ваш отец погиб на фронте, когда вам было 4 года. Вы его совсем не помните?
- Только один момент запомнил. Отец был непризывным, у него был большой минус по зрению. И в начале 1942 года он говорит: мне стыдно ходить по улице. И записался добровольцем. Через несколько дней мы пришли в казарму. И вышел человек, рано поседевший, в очках, китель на нем, кажется, лейтенанта был. И он держал в руках такой кулек из газетной бумаги. С изюмом. Я этот изюм ел, а он все время меня целовал. Больше отца я не видел.
- Ваш отец сражался за Советский Союз, режим, который сейчас в официальной грузинской историографии признан оккупационным.
- Жизнь иногда ставит перед трудным выбором. Он правильно сделал, что пошел. Я бы тоже, наверное, ушел. Я его почти не знал, но он меня многому научил. Не сказав мне ни слова, научил, что самое главное - это остаться мужчиной.
- Фамилия вашей мамы - Багратиони...
- Да, я все удивлялся, спрашивал у матери: как ты, княжна, могла выйти замуж за Кикабидзе? "Хороший был парень", - она сказала.
- Княжеское происхождение наложило отпечаток на ваше детство?
- Багратиони с XII века царствовали на троне Грузии. После революции их стали выселять, истреблять. Очень мало сейчас людей осталось с этой фамилией.
Я рос на улице, это было трудное послевоенное время, но с детства помню необычные лица у нас в доме. Они небыли похожи на всех. Более образованные, патриотами были, наверное. Вот есть такая картина Алова и Наумова -
"Бег", я, наверное, раз 12, если не больше, смотрел ее. Там вроде тоже мужики как мужики - бедствуют, бегают, - но они другие. Они не ставят себя выше, но они считают, что у них обязанность есть какая-то сверху...
- Происхождение обязывает.
- Да, обязывает. Даже стать другая была у них. По-другому воспитывались они, наверное. Я так думаю. Например, считаю, что самый большой грех российский - это то, что большевики в свое время всю царскую семью истребили.
Это чисто по-человечески было зверством. Они все хотели поменять - систему, мировоззрение, даже прием пищи.
А ведь что такое культура? Это то, что веками создавалось. Как надо садиться, как со старшими разговаривать, как надо уступать место. Простые вещи, а учить больше некому.
- Вы выросли в старом районе Сололаки, на соседней с Параджановым улице. Знали его?
- Только уже в зрелом возрасте.
В детстве, конечно, нет - он был слишком взрослый и образованный, чтобы с такой шпаной, как я, связываться. У нас же у 75 процентов мальчишек не было отцов. Матери надрывались, но есть было нечего. И мы занимались тем, что добывали себе еду, выживали. Дрались, конечно, зуб за зуб - это обязательно, но было еще и взаимное уважение. Это когда вечером идешь по району - и все мужчины с тобой за руку здороваются.
Для нас действительно главное было выжить, а выживать можно было только добром друг к другу. Не знаю, как это вам по-русски объяснить. Я всегда говорю: кто не видел плохой жизни, тот не поймет хорошую. Самое страшное для ребенка было, если ушел за хлебом и у него украли талон на него. Меня из пионеров выгнали, потому что наставница увидела, как я после игры в футбол пионерским галстуком чищу туфли. А у меня это была единственная пара обуви, которую все время чинили. Не мог же я в грязной обуви прийти домой - мама бы уши надрала. Ну и отчислили. Для мамы это было большой трагедией. А я после этого ни в комсомол не вступал, нив партию - никуда.
- В Грузии была еще одна голодная пора - 90-е. Как вы пережили это время?
- Ну да, в Тбилиси постоянно света не было. Не было газа, не было горячей воды, ничего не было. И мы сидим с женой в темноте, она говорит: если ты звезда, то свети, а то я ужин не могу приготовить. А если серьезно, это была гадкая жизнь. И когда начинается гадкая жизнь, то человек может сделать что-то, что в нормальной жизни для него неприемлемо. И тогда он становится частью этой гадости. Вот мой отец, да? Вот он мог не пойти на фронт. Мог. Но пошел.
И погиб. И он пошел не только из-за меня, а из-за всех детей, наверное.
- Есть такое довольно мощное понятие, известное далеко за пределами вашей страны, - грузинская интеллигенция. Вы считаете себя ее частью?
- Наверное, считаю. Хотя все относительно. Интеллигентность, мне кажется, это умение слушать и слышать другого.
Образованность - это одно, а ударить и потом извиниться - это другое. Да? Ну если бы я сейчас по-грузински говорил, я бы, наверное, четче все это выразил.
Что такое интеллигентность, точно знали вон те люди, которые в "Беге" смотрели с турецкого берега в сторону России, те, кого выселяли, расстреливали, они это знали точно.
- Знаменитые фильмы Данелии, в которых вы сыграли главные роли, во многом про мужскую дружбу. Для вас дружба - это важно?
- Моя жена всегда говорит: "Для тебя на первом месте родина, потом друзья, потом семья. Это неправильно". Когда бы я ни пришел, в какое время ночи, дня, всегда спрашиваю: ребята не звонили? Кто-нибудь из моих, она знает, оком я говорю.
- "Мои" - это что значит?
- Мои - это те люди, за которых я беспокоюсь. Которые обязаны обо мне беспокоиться. Даже не могу представить, как можно жить без этого. Надо быть, наверное, или полным идиотом, или очень отвратительным человеком, чтобы не иметь близких друзей, к которым ты можешь пойти и сказать что-то свое сокровенное, посоветоваться.
Чувство локтя - это все. Без этого как можно жить? Поэтому у нас на Кавказе, и не только у нас, самое страшное предательство - это предать друга. Кстати, слово "товарищ" мне не нравится. Слово
"товар" в нем задевает. Друг - это не товарищ, друг - это брат.
- В 2008 году, после ввода войск России на территорию Грузии, вы отказались как от юбилейного концерта в Кремле, так и от предстоявшего получения ордена Дружбы народов. Тогда многие российские артисты, в том числе ваши бывшие друзья, публично вас осудили - Лещенко, Кобзон и другие. Считаете ли вы это предательством?
- Если бы они были мои настоящие друзья, я бы огорчился. А осуждать чужих людей - это и глупо, и некрасиво.
Человек должен сам за себя отвечать.
Чисто материально, допустим, я сам себя отрезал от работы. Но мне... мне было бы стыдно тогда это проглотить и приехать петь в Кремле. Человек, который тебя уважал и любил твое искусство, подумал бы: "Как ему не стыдно, у него там война, а он приехал песни петь". Я бы себя уважать перестал. Тоже и с орденом Дружбы народов. Какая дружба, если российские танки в 35 километрах от Тбилиси стояли? Я же должен был на этих концертах развлекать, петь? А я тогда все время плакал. Ну как я бы мог там петь? Конечно, теперь денег зарабатываю меньше. Самое обидное - у меня большая часть программы на русском языке. А теперь эти песни петь некому. Я ж е говорю, жизнь иногда ставит трудный выбор.
- К Путину вы как относитесь?
- Было Рождество, еще до войны, меня позвали петь на рождественский вечер в Кремль. Утверждал список артистов, видимо, сам президент, песни - тоже с кем-то там. Все правительство было, и ближе всех сидели к сцене Путин с Матвиенко. И все время, пока я пел, он с ней разговаривал. Было очень неприятно на это смотреть, потому что я пел для него, а он не слушал. Мы вот в начале разговора про интеллигентность говорили, ия сказал, что интеллигентный человек должен уметь слушать. Путин слушать не умеет - я в этом лично убедился. И еще хочу сказать: человек, перешагнувший через свою совесть, может все что угодно сделать.
- Что должно произойти, чтобы вывернулись в Россию?
- Мне 75 лет. Не так уж много времени осталось. Меня очень часто зовут в Россию, много прекрасных писем приходит, и понимаю, что я там по-прежнему нужен. Мне это очень приятно, потому что свою работу люблю. Обожаю сцену.
И это редко бывает, когда человек добровольно отказывается от того, что ему доставляет радость. Меня спрашивают:
и что ты хотел этим доказать? Ведь Путину все равно, будет петь Кикабидзе или нет. Но я не ему хотел доказать, я себе доказывал, что я прав. И доказал.
Мой отец сделал бы то же самое. Я так думаю.
Комсомольская правда, Москва, 16 июля 2013 6:00:00
АНДРЕЙ ДЕМЕНТЬЕВ: "КОБЗОН МНЕ НЕ КОНКУРЕНТ. ОН - БАРИТОН, А Я - ТЕНОР"
Автор: Любовь МОИСЕЕВА, Александр ГАМОВ
Сегодня исполняется 85 лет Андрею Дементьеву. Накануне он побывал у нас в редакции.
"МЫ С "КОМСОМОЛКОЙ" ШЛИ ПО ЖИЗНИ"
...Поэта привезла в "Комсомолку" его муза (сама за рулем!) - супруга Анна Пугач. Дементьев незло ворчал:
- Могли бы и вы машину за мной прислать!
Мы готовы были провалиться сквозь землю от стыда. Нас спасла незнакомая женщина, которая проходила мимо редакционного крыльца.
Признав Дементьева, она стала декламировать:
- Никогда ни о чем не жалейте вдогонку, если то, что случилось, нельзя изменить... Мэтр оттаял, заулыбался:
- Очень известные стихи у нас в России. Когда я читаю их на творческих вечерах, зал читает вместе со мной. Я вижу по губам. Я счастливый человек, что востребован как поэт. В Красноярске недавно открыли памятник учительнице. И там - мои стихи. В Кемерове - памятник женщине-матери.
И - мои стихи. В Твери стоит памятник чернобыльцам. Там мои стихи тоже...
- А если говорить о тех стихах, что на бумаге?
- Если считать все переиздания, на иностранных языках тоже, - больше ста. Точно не скажу - не считаю, сколько вышло книг. Я и жизнь-то какую долгую прожил...
- Бывает и подольше.
- Бывает! Моя мама, слава тебе господи, прожила 90 лет. И отец тоже 90.
- И мы желаем вам рекордного долголетия.
- Мне это приятно слышать именно от вас. Я люблю "Комсомолку". Часто печатался в вашей газете. Мы с ней по жизни шли. Я до сих пор в душе комсомолец.
- Раньше говорили "комсомольский поэт"...
- Многие, кто не жил в то время и даже кто жил, ругают советскую власть... Все было. И сажали в тюрьму ни за что. У меня отец сидел, дядьки, дед погиб. Но была какая-то романтическая атмосфера. Мы верили в то, что мы делали. БАМ! Сибирь! Ребята туда ехали не за рублем. Не за этими бабками. Романтика! Удивительное состояние. Это надо взять оттуда. Нельзя, чтобы молодежь только плясала, занималась всяким... Наркоманией, сидела в интернете, скачивала что-то. Надо, чтобы она жила полной жизнью.
"Я ВСЕ ВРЕМЯ ДОЛЖЕН МОТАТЬСЯ"
- Андрей Дмитриевич, вот вы - член Общественной палаты, первый зам. председателя Российского фонда мира. У вас своя радиопередача... Не многовато ли для поэта?
- Вы в чем-то правы. Но я должен все время мотаться, встречать людей, интересные события. Я просыпаюсь... "Просыпаюсь не от солнца я, от радости..." От того, что предстоит день, в который я что-то смогу сделать доброе...
Я только что вернулся из Тархан, с праздника лермонтовской поэзии. На поляне собрались 12 тысяч человек. С детьми! Жарища! 32 градуса. И они три часа стояли и слушали поэзию. Потрясающе!
- Но вот мы нашли у вас стихи: "Поэзия в опале, в забвеньи имена..." 2008 год. Может, это не Дементьев?
- Это я. Был период, когда развалился СССР, была полоса неустроенности политической и социальной. И я почувствовал, что люди потеряли интерес к поэзии, что многие растерялись. И что наша страна еще себя не обрела. Поэтому написал эти стихи. Я пишу обычно под настроение.
- Сейчас у вас настроение изменилось?
- Оптимизм появился. Много пишут стихов в России. Получаю их огромное количество. И никого не упрекаю - пусть пишут! Чем больше люди пишут стихов, тем они становятся тоньше и приобщаются к культуре внутренней. Знаете, "Россия - страна поэтов, великих на все века". - Пять легендарных имен.
Пять гениальных поэтов...
Вышли они из времен Пушкина, Тютчева, Фета... - Это я о поэтах-шестидесятниках - Евгении Евтушенко, Андрее Вознесенском, Белле Ахмадулиной, Роберте Рождественском, Булате Окуджаве. Четверых уже нет. Остался один Женя. Я с ним перезваниваюсь. Он нездоров... Дай бог ему доброго здоровья.
- А есть ли сейчас поэты, которые составили бы конкуренцию тем именам?
- Конкуренцию им составить трудно. Это поэты, которые сказали так много и так сильно. И так убедительно.
"РЕБЯТА, ПОЙТЕ ПО-РУССКИ!"
- Жанр многих ваших стихов мы назвали бы поэтической публицистикой.
- Я по натуре лирик, но жизнь меня заставляет вторгаться в социальные проблемы, потому что я не могу быть равнодушным, когда обижают детей, могут надругаться над юностью. Когда могут человека искалечить, чтобы получить его деньги, квартиру. Не могу молчать, когда преследуют дружбу, а человека могут наказывать за его позицию. - Вас самого наказывали? - И не раз. Еще при советской власти меня не пустили в ФРГ за стихотворение "Черный ворон" - так называли машину, которая увозила людей в тюрьму. Было время, когда я вел программу "Народ хочет знать". И меня отстранили, заявив, что программу закрывают.
А она до сих пор существует. Из ближневосточного бюро ВГТРК(Дементьев несколько лет работал корреспондентом в Израиле. - Авт.) тоже "ушли". Бывает и сейчас: пригласят на телепередачу, узнают позицию - и вдруг отбой... А все дело в том, что я всегда писал очень резкие стихи. Иногда очень резкие интервью давал.
- А сегодня поэта что возмущает?
- Когда вижу, как на каком-нибудь конкурсе, например "Евровидении", наши талантливые ребята пытаются петь на английском, мне хочется крикнуть: "Пойте по-русски!" Простите за запальчивость, но я переживаю. Душа болит. Не представляю, чтобы Пушкин, который знал французский, немецкий, писал стихи неродными словами! А ныне прекрасные русские слова порой заменяют исковерканными английскими! Зачем?
Для меня самое страшное - изменить себе. Наверное, в моей жизни были ошибки. Но я никогда умышленно не подличал, никогда не мирился с неприятностями. Мои чувства могли меняться, потому что менялось время, но я всегда писал искренне.
- С детства я мечтал быть певцом. В школе пел в хоре: "Утро красит нежным светом стены древнего Кремля!" В школу музыкальную поступил. Потом меня пригласили в музучилище в Калинине. Я пел "Неаполитанскую песню". И мне директор говорит: "Мы тебя берем. На вокал". "Не пойду", - говорю. "Почему?" - "Я не знаю. Но не пойду". А я уже писал стихи. Поэму сочинил! И подумал: может, поэзия - моя судьба?
- И ваш друг Кобзон остался без конкурента...
- Какая конкуренция? Кобзон - баритон, а я - тенор! (Смеется.)
...И О ЛЮБВИ
"Я верю, что все женщины прекрасны"
-...Первый сборник моих поэтических опусов был издан в 1958 году.
- У вас есть стихотворение, которое считает своим каждая женщина: "Нет женщин нелюбимых..." - Ну, это благодаря музыке, я считаю. Бисер Киров, болгарский композитор и певец, сочинил красивую мелодию - и песня стала шлягером. Я с самого раннего детства все время смотрю снизу вверх на женщин. Для меня все богини. Я верю, что все женщины прекрасны. И красотой своею, и умом.
Еще весельем, если в доме праздник...
Мы, мужчины, должны помнить: какая с тобой рядом женщина, такой и ты.
- Cудя по стихам, вам повезло с такой спутницей жизни.
- О, это правда! Я продолжаю влюбляться в мою Аннушку. Она самый первый мой читатель. И самый строгий критик.
- Но мы видели, какими влюбленными глазами она на вас смотрит!
- Вы не видели ее глаза, когда ей не понравилось то, что я написал! (Смеется.)
***
Полный текст интервью - на сайте kp.ru/9204. Там же смотрите видео беседы с Андреем Дементьевым и другие фото из архива
***
ИЗ НОВЫХ СТИХОВ
"Если бы пришлось мне стать богатым..."
Если бы пришлось мне стать богатым,
Я бы позаботился о тех,
Кто живет на скромную зарплату,
Для кого украсть - великий грех.
Сверстникам моим, что не при деле,
Ничего не жалко было мне -
Ведь они себя же не жалели,
Все отдав расхристанной стране.
Но другой нам жребий уготован -
Будем выживать по мере сил.
И делюсь я только добрым словом,
А других богатств не накопил...
|
