Дмитрий Витальевич Калюжный Сергей Иванович Валянский Понять Россию умом

Скачать 7 Mb.

Название	Дмитрий Витальевич Калюжный Сергей Иванович Валянский Понять Россию умом
страница	3/48
Дата публикации	24.08.2013
Размер	7 Mb.
Тип	Документы

100-bal.ru > География > Документы

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 48

1.2. Книга «Почему Россия не Америка»

Сразу скажем, что книга Андрея Петровича Паршева нам нравится. Очень хорошая книга. Но, к сожалению, у нас есть претензии к изложению материала. Конечно же, что и как излагать – целиком дело автора, но навязчивое повторение тезиса о неконкурентоспособности товаров России по сравнению с другими странами затеняет многие другие мысли, в ней содержащиеся. Известно, что когда мы узнаем что-то новое, то это информация. Если же это нам начинают беспрерывно повторять, то сообщение превращается в шум. А когда его становится много, то возникает задача выделения сигнала (информации) из шума. Вот эту процедуру мы и постарались провести, получив в итоге небольшой конспект книги А. П. Паршева, который и предлагаем вам. Он послужит нам основой для дальнейших рассуждений. А если кто из вас хорошо знаком с этой книгой, то он может перелистнуть четыре десятка страниц и сразу перейти к главе 1.3. Почему не воспринимается книга Паршева?

Несмотря на кажущуюся простоту изложения, его книга очень сложна, так как насыщена большим количеством идей. Попытаемся сформулировать основную идею, поскольку большинство остальных так или иначе связаны с нею, крутятся вокруг нее, уточняют и показывают возможные следствия.

Чтобы эта идея стала более понятной, рассмотрим следующую ситуацию. Жизнь нынче тяжелая, и нет ничего удивительно, что кто-то из вас в поисках дополнительного приработка решит покупать, например, помидоры у оптовых торговцев и продавать их в розницу на рынке. Предположим, что розничная цена помидоров 15 рублей за килограмм. А в том месте, где идет оптовая торговля, все продавцы предлагают одинаковые по качеству и по сорту товары. Но только у гостей с юга килограмм помидоров стоит от 5 до 8 рублей, а земляки предлагают по 10—12 рублей.

У кого бы вы ни взяли помидоры, вы получите доход. Но если брать у южных гостей, то он будет в два раза выше, чем при сотрудничестве с земляками. Вы пришли на рынок заработать, поэтому ваш выбор очевиден. А дальше будет так. У южных гостей выстроится очередь за товаром. Они позвонят своим друзьям и расскажут, что помидоры просто сметают и надо скорее ехать сюда. В итоге ваши земляки, предлагающие товар по вполне приемлемым ценам, останутся один на один со своими помидорами.

Иными словами, если ваши издержки выше некоторого среднего уровня, то, хотя ваше производство и рентабельно, капитал потечет туда, где издержки меньше средних . Вот в этом и состоит основная идея книги А. П. Паршева.

А почему же у наших земляков помидоры дорогие? Да по разным причинам, – может, пьют много, может, ленивые или жадные, да мало ли что. Но есть среди всех этих причин одна, от них не зависящая, а поэтому и главная: климат, удорожающий производство помидоров. Вот А. П. Паршев на этой причине и остановился, в силу ее объективности и неустранимости. Но это не значит, что других причин нету. Есть. Но они только ухудшают положение, а не улучшают.

В книге «Почему Россия не Америка» шесть частей, но ее конспект (который займет почти всю первую часть нашей книги), мы уместили в четыре главы. Практически весь конспект – это прямая речь А. П. Паршева, с небольшими нашими пояснениями.

Начиная изложение, восстановим название, которого, по словам самого автора, достойна его книга: «Об инвестиционной привлекательности российских промышленных предприятий в условиях глобализации».

Горькая теорема

Экономика сегодня – некоторый аналог построений Аристотелевской физики на основе умозрительности и логических выводов. Поэтому имеет большое значение, как определяет автор те или иные экономические понятия. Вот эти определения, как они даны А.П. Паршевым.

Конкурентоспособность. Критерий конкурентоспособности – это превышение доходов над расходами. В конкурентной борьбе не всегда побеждает тот, кто первый внедряет новые изобретения, новые технические решения, технологии. Дело и не в масштабах производства. А простое предложение более низких цен – путь не к победе в конкуренции, а к разорению.

Есть представление о «совершенно конкурентной экономике». Это ситуация, когда идентичную продукцию производят многие производители, каждый из которых не может даже влиять на уровень цен продукта, так как его доля на рынке невелика. (Типичный пример – мелкий фермер, производящий зерно.) И среди этих производителей тоже существует конкуренция.

И еще одно важное замечание. Имеет смысл говорить о конкуренции товаров только в своих группах, в которые они объединяются по сходным потребительским качествам. Если производитель выпускает новую модель, с улучшенными качествами, – она вступает в конкуренцию уже в другом классе товаров.

Эффективность производства – это не полезность продукции, а соотношение между издержками и выручкой. Конкуренция лишь тогда действенна, когда она разоряет и губит отстающих. Основной принцип западной экономики: если производители соревнуются в «эффективности», то удовлетворение потребностей населения происходит автоматически, само собой.

Когда-то было так: предприятие, приносящее прибыль, богатело, но медленнее, чем его более прибыльный конкурент. Ситуация изменилась с появлением фондовой биржи, когда появилась возможность относительно свободно и почти анонимно перемещать капиталы из предприятия в предприятие, из отрасли в отрасль. Более прибыльное предприятие имеет большую инвестиционную привлекательность. Отток капитала из отстающей фирмы и ее разорение стали неизбежными.

Но это верно и на уровне национальных экономик. Система свободного перемещения капиталов в более прибыльные отрасли буквально обескровила нашу экономику. Причем,не убыточную, а просто менее конкурентоспособную.

Но вот парадокс: когда речь идет о сравнении экономик целых стран, в качестве критериев используется не конкурентоспособность, а уровень гражданских свобод, наличие свободы печати, разработанность законодательства и т. д. На основании этих, непонятно как рассчитываемых показателей ведется рейтинг инвестиционной привлекательности стран!

Инвестиции – это долгосрочные вложения капитала в отрасли промышленности. Инвестиции – это не просто долг. Долги (кредиты) мы должны возвращать независимо от того, как и куда мы их потратили. Заинтересованные лица у нас упорно путают займы и инвестиции.

Главное отличие инвестиций от дачи денег в долг состоит в том, что инвестор рассчитывает только на прибыль от производства. Если прибыли не будет, то это проблемы инвестора, значит, он просто потерял свои деньги. Теоретически инвестиции можно застраховать, но сути дела это не меняет, просто риск перекладывается на страховую компанию.

Инвестиции должны быть долгосрочными, так как надо успеть развернуть производство и дождаться, когда оно должно начать выдавать продукцию. Лишь после того, как начнет поступать выручка за нее, инвестор получит отдачу. Поэтому просто покупка и эксплуатация нашего завода иностранцем – это тоже не инвестиции, а просто смена хозяина. Выплаченные при покупке завода деньги идут продавцу, а не на производство, инвестиции же должны быть использованы только на развертывание или расширение производства.

Инвестиции – это и не просто ввоз в страну некоторого количества долларов. Инвестиции в конечном итоге должны быть материальны: это строительство, закупка нового оборудования, смена технологий, обучение персонала, пенсионные вклады, забота о своей репутации. Если же прибыль не идет в производство, а уходит из страны – значит, дело сомнительное. Значит, наоборот, за счет износа наших основных фондов делаются инвестиции куда-то еще. Это обычное дело в мировой практике: если предприятие неконкурентоспособно, то в преддверии его краха руководители, верно уловившие тенденцию, начинают эксплуатировать предприятие на износ – не вкладывают в него прибыль, а расходуют ее на расширение другого производства.

Планировалось, что за счет инвестиций в нашей стране будут развернуты конкурентоспособные производства, часть продукции которых пойдет на внешний рынок, и это даст валюту. Нам объясняли, что своей, заработанной нами самими валюты не хватало для модернизации промышленности. Поэтому нужно было ее получить от иностранцев. Но интересно, что на нашем внутреннем рынке после 1991 года импортная продукция оказалась, безусловно, конкурентоспособней нашей, и не всегда из-за качества. Более того, продукция, которую начали производить на территории России западные компании (сигареты, напитки, кондитерские изделия) тоже оказалась конкурентоспособней нашей. Да только вся она сразу предназначалась для нашего же внутреннего потребления. На внешнем рынке российские филиалы западных фирм отнюдь не оказались конкурентоспособней иностранных производств.

Все, что можно сделать за пределами России, делается там. Конечно, под влиянием таможенного законодательства, кое-что делается и у нас. Но всех иностранных инвестиций в производство в России – на 7 млрд. долларов, а просто в долг нам надавали не меньше, чем на 140 млрд. долларов!

Но это еще не вся беда. Раз производимый у нас товар инофирм реализуется у нас же, то прибыль формируется в рублях. А так как инвесторы прибыль забирают себе, то мы платим им за эту продукцию валюту, заработанную нами другими способами. А это значит, что создание «хорошего инвестиционного климата» для иностранцев привело не к притоку валюты в нашу страну, а к оттоку от нас вовне.

Интересно, что об объемах «теневого» вывоза валюты у нас пишут часто, а вот о легальном вывозе (сколько инвесторы вывозят от нас прибыли) как-то умалчивают. К счастью, наш платежеспособный рынок невелик, разница между экспортом и импортом в 1992—1994 годах колебалась от 5 до 10 млрд. долларов, да и в последующие годы она не выросла. Вот и все, на что могут рассчитывать иностранные инвесторы внутри России. Удивительно ли, что они не особенно и стремятся осваивать такой бедный рынок?

За прошедшее с начала реформ десятилетие не только иностранных инвестиций в производство не было, но и отечественные инвесторы предпочитали так или иначе вывозить капиталы за границу, а не вкладывать в производство. Вырученные от продажи наших ресурсов доллары оказалось легко вложить за границей. Ведь дверь для капиталов открыта в обе стороны. То естьинвестиции из России идут на Запад!

Кредиты – это привлечение в свою экономику рабочих рук из других стран. Нам говорят, что наши правители берут кредиты для того, чтобы платить зарплаты, то есть, вроде бы, оплачиваются как раз свои рабочие руки. Но это не так. Пожалуй, предельный случай оглупления нашего населения – это аргументация необходимости взятия кредитов тем, что «эти деньги учтены в бюджете» и что «надо платить пенсии и пособия». Как будто у нас кому-то заплатили пенсию долларами!

Назначение полученной в кредит иностранной валюты – заплатить в конечном итоге за иностранный товар. По самой сути доллара, взяв его в руки, мы как бы выписываем наряд на работу для западного производителя, даем работу для рук рабочего из западного мира.

Кредит – это долг. Взяв его, мы мало того, что убиваем свою промышленность, но нам еще придется за эти кредиты что-то отдавать, и больше, чем мы взяли. Поэтому с экономической точки зрения кредит целесообразен только в крайне вынужденных обстоятельствах, поскольку возвращать его придется с процентами. Такие крайние обстоятельства возникают только тогда, когда резко и срочно не хватает той продукции, что производит страна, когда немедленно нужно к рабочим рукам собственных рабочих подключить рабочие руки из других стран. А это случается только во время подготовки к войне, во время войны и после войны.

Хотя порой и кажется, что западных банкиров приходится уламывать, на самом деле давать кредиты они любят, правда, до определенного предела. Банкиры давно отработали простую схему: в слаборазвитую страну вбрасывается кредит, он разворовывается, и спустя короткое время эти средства уже лежат на счетах местных правителей в тех же банках, которые давали кредит. Фактически, эти правители получают только «откат» от мошеннической комбинации, а банки ничего не теряют. Чем продажней и некомпетентнее местная элита, тем лучше. Деньги исчезли из страны, а долг висит на ее гражданах. (А в случае чего можно надавить на правительство такой страны, требуя срочного возврата долга, и тем самым дестабилизировать правительство, если оно затеет что-нибудь, политически невыгодное странам-кредиторам.)

Капитал – это факторы производства: сырье, оборудование, персонал, энергия и помещения. А вот из долларов к капиталам относятся лишь те, на которые приобретаются факторы производства. Остальные доллары, те, которые расходуются на личное потребление – не капитал. В правильной экономике не должно быть утечки факторов производства из страны.Всех факторов! В крайнем случае, допустим лишь обмен одних факторов производства на другие!

Мы терпим утечку капитала, когда позволяем частным гражданам самим принимать решение, на что тратить валютную выручку от продажи общественного достояния. Продажа сырья, энергии, оборудования, выезд квалифицированных специалистов – вот это на самом деле безвозвратные потери капитала. Все это к нам уже не вернется.

Рынок. Цель рынка – не в селекции, не в «выживании сильнейшего», а во взаимопомощи, в обмене плодами труда. Рынок должен зависеть от общества и служить его интересам.

Обмен товарами считается справедливым, когда он происходит без принуждения и его участники удовлетворены результатами. Для каждого обмена меру устанавливают потребности сторон. По мнению А.П. Паршева, рынок справедлив. Ибо только он позволяет измерить заслуги человека перед обществом. Когда покупатель соглашается за чье-то изделие отдать плоды своего труда, тогда оно, действительно, полезно.

Но, как считает сам же автор, беда в том, что современный «мировой рынок» большую часть истинно рыночных свойств потерял, кроме того, конкретно для России, он еще и смертельно опасен.

Валютные поступления в Россию

У нас в стране только два основных источника валюты: продажа сырья и иностранные кредиты. И челноки, и оптовые импортеры – это, на самом деле, мощный насос по откачке долларов за границу.

СТРУКТУРА ЭКСПОРТА ТОВАРОВ В СТРАНЫ ДАЛЬНЕГО ЗАРУБЕЖЬЯ ^⁴

(в фактически действовавших ценах)

Кроме этого еще примерно на 10 млрд. мы экспортируем в страны СНГ (без Балтии), и еще на сумму от 2 до 7 млрд. военной техники. И все! Поступление кредитов – штука ненадежная, фактически все, что мы берем, тут же отдаем за предыдущие долги. Официальный же импорт товаров и услуг составляет 30—35 млрд. долларов (их надо вычитать из экспорта); валюту также вывозят «челноки» и туристы.

За 1994 год прибыль госбюджета при экспорте на 50 млрд. долларов составила всего около 6 миллиардов!

Теорема

Под свободным мировым рынком понимается ситуация, когда товары и капиталы могут свободно перемещаться по всему миру, валюты свободно конвертируются, пошлины на границах невелики, или вообще ни пошлин, ни границ нет, и предприятия, независимо от формы собственности, торгуют самостоятельно.

В свободном рынке готовая продукция стоит примерно одинаково во всем мире. А вот расходы (затраты, издержки) в разных местах разные. Поэтому капиталы и перетекают из одной страны в другую. Туда, где расходы меньше.

Так вот:в конкурентной борьбе за инвестиции, если игра ведется по правилам свободного мирового рынка, почти любое российское предприятие заведомо обречено на проигрыш. Это и есть так называемая «горькая теорема» А.П. Паршева.

Доказательство ее заключается в следующем. Рассматриваются затраты на производство, а это: материальные затраты; затраты на оплату труда; отчисления на социальные нужды; амортизация основных фондов; прочие затраты. Далее оценивается, по каким из них Россия может иметь преимущества перед другими странами.

Климат России

Мы живем в самой холодной стране мира. Среднегодовая температура в России минус 5,5°С. В Финляндии, например, плюс 1,5°С. Есть еще такое понятие, как суровость климата – это разность летней и зимней температур, да и разность ночной и дневной. Тут мы тоже вне конкуренции.

Французский географ Реклю ввел представление об «эффективной» территории (территории, пригодной для жизни), которая находится ниже 2000 метров над уровнем моря, со среднегодовой температурой не ниже минус 2С. Так вот, хотя по территории мы до сих пор самая большая страна в мире, все же лишь треть нашей земли – эффективная. Оленьих пастбищ в нашей стране (19% площади) существенно больше, чем пригодных для сельского хозяйства земель (13%), а нашей пашни (около 100 млн. га) едва хватает для самообеспечения России хлебом.

В странах, с которыми нас обычно сравнивают, положение значительно лучше.

Например, Канада – большая страна с незначительным населением и отличными транспортными возможностями, то есть с выходом к океану. Климат обитаемой, индустриально развитой части Канады примерно соответствует климату Ростовской области и Краснодарского края, но он более влажный. Этой обитаемой части вполне достаточно для населения Канады – примерно 32 млн. человек. Остальная территория используется только для добычи сырья и туризма. Собственно, именно такой страной и хотело бы видеть Россию «мировое сообщество». (Только вопрос: куда девать более 100 миллионов «лишнего» населения?) Есть и еще одна особенность: Канада – фактически провинция США, северная периферия самой богатой страны мира. А это немало значит. Например, североамериканские эскимосы имеют более высокий уровень жизни, чем российские, но отсюда не следует, что они более трудолюбивы или умны, а просто для них действуют правительственные программы развития. Примерно то же, в разных формах, касается и канадцев.

В Европе климат становится более холодным не с юга на север, а с запада на восток, а точнее, с побережий в глубь континента.

Изотермы (линии равных температур) января на территории Евразии
Если в прибрежных районах Европы разница абсолютных когда-либо отмеченных максимумов и минимумов температур около 40°С, то в остальной Западной Европе (за Одером и Дунаем) – до 50°; в Финляндии, Прибалтике, Польше, Словакии и европейских странах СНГ до 60°. А в России до Урала – свыше 70°, в Сибири от 80 до 90°, в Верхоянске более 100°.

Жара – не холод. Плюс 50° человек может выносить довольно долго, а переохладиться и умереть можно и при +10°! Толстые стены приходится строить главным образом не из-за средней температуры, а из-за месяца-двух морозов. Пусть в Сибири кое-где летом жарко (в Минусинской котловине арбузы выращивают), но озимые культуры не растут, убивают их зимой морозы.

Из двухсот стран мира по суровости климата с нами может сравниться только Монголия. В Улан-Баторе зимой в среднем холоднее, чем на прибрежных научных станциях Антарктиды.

Иначе говоря, мы построили свое государство там, где больше никто не живет.

Как влияет наш климат на выживание людей в денежном выражении, точно никто не знает. Но влияет очень сильно. Есть эмпирические данные для оценки стоимости обустройства рабочего места в зависимости от зимних температур; так вот, для отрицательных температур с каждым градусом эта стоимость растет на десятки процентов. Есть утверждения, что при среднегодовых температурах ниже минус 2° – растет даже вдвое с каждым новым градусом.

Если у нас летом жарко, то не хватает влаги, если дождей много, то нет тепла. И в том, и в другом случае урожаи невысоки. В царской России они составляли около 7 ц/га, в советские времена до 20 ц/га, в 1992—1997 годах – около 14 ц/га.

Во что же нам обходится российский климат?

Цена строительства

В России очень дорогое капитальное строительство по сравнению с любой страной мира. Согласно СНиПам^⁵ у нас необходим фундамент, подошва которого расположена глубже границы промерзания. На юго-западной границе России глубина промерзания 110 см, а ближе к Поволжью – уже 170. Причем вдвое более глубокий фундамент стоит дороже как минимум втрое-вчетверо. Стоимость даже простого фундамента под легкий садовый домик составляет 30% от общей стоимости строительства.

Чтобы построить завод, например, в Ирландии или Малайзии, достаточно заасфальтировать площадку и поставить каркасную конструкцию типа выставочного павильона.

В Баварии строят двухэтажные здания на твердом грунте, вообще без фундамента. В английском руководстве по индивидуальному строительству без фундамента строятся и трехэтажные здания.

По тем же нашим СНиПам трубы должны идти не мельче глубины промерзания, даже газовые, чтобы их не выперло на поверхность. Это влияет на стоимость инженерных коммуникаций. Со стороны кажется, что копка канав – наша национальная забава, но это для нас неизбежно.

Для дорожного покрытия смертельны колебания температуры вокруг нуля, с таянием и замерзанием воды в трещинах асфальта, что как раз и добавляет впечатлений водителям и хлопот дорожникам.

Из-за снеговой нагрузки нужны дополнительные расходы на крышу и стены, на уборку дорог.

В Англии достаточна толщина стены в 1 кирпич (английский кирпич – 20 см). Там стены выполняют только несущую функцию. А вот в средней полосе России нужно минимум 3,5 кирпича (90 см). Конечно, это зависит от района, от материала, но и на Кубани 2 кирпича (50 см) – не роскошь.

Наш одноэтажный кирпичный дом весит как английский трехэтажный.

В Лондоне двойные рамы являются предметом роскоши и всегда упоминаются при продаже квартиры или сдаче внаем. Даже на юге Норвегии оконные рамы одинарные.

Любой ремонт или переделка строений, из-за природных условий, обходится в России дороже, чем в других странах. Перепад температур в 70—90°С может выдержать не всякий материал, а потому даже морозостойкие краски и конструкционные металлы стоят дороже обычных.

Ресурсы

Ресурсы – это сырьё, комплектующие материалы, оборудование, лицензии, технологии.

Очевидно, что в условиях мирового рынка цена на все покупное повсюду примерно одинакова. Но это значит, что разворачивать на территории России какое-нибудь производство из покупного импортного сырья ничуть не выгоднее, чем в любом другом месте. Российское же сырье обойдется в одну и ту же цену что для местного потребителя, что для иностранного. Тогда, в чем выгода использования местного сырья? Может быть, в том, что оно ближе?

Но с точки зрения транспортных расходов наши источники сырья для нашей же промышленности расположены совсем не ближе, чем для западноевропейской или южно-азиатской. Российское сырье находится в Азии, а российские промышленность и рабочие – в основном в Европе. Здесь наша беда в том, что сухопутный транспорт существенно, на порядок, дороже морского , и отвезти морем норильский никель в Лондон и даже Куала-Лумпур не дороже, а дешевле, чем в Москву, из-за перевалки и длинного железнодорожного плеча.

Если построить условную карту мира, на которой расстояния от источников сырья до потребителей будут измерены не километрами, а стоимостью доставки, то все океаны «стянутся» в небольшое пятно, и все приморские страны окажутся рядом друг с другом, зато центр России^⁶ будет значительно удален от всех стран мира.

Говорят, что у нас много сырья. Это миф. После развала СССР мы потеряли половину пахотных земель (причем лучшую половину) и большую часть минеральных ресурсов. К настоящему времени выявлены, разведаны и предварительно оценены крупные запасы полезных ископаемых, потенциальная денежная ценность которых в текущих мировых ценах составляет около 30 трлн. долларов. Из них 32,2% приходится на долю газа, 23,3% – на уголь и горючие сланцы, 15,7% – на нефть, 14,7% на нерудное сырье, 6,8% на черные металлы, 6,3% на цветные и редкие металлы и 1,0% – на золото, платину, серебро и алмазы.

Обеспеченность России разведанными запасами некоторых видов полезных ископаемых (расчет проведен, исходя из уровня добычи 1991 г.)

В России не так уж много сырьевых месторождений, пригодных для разработки в условиях мирового рынка. Большинство наших месторождений золота, например, требует больше затрат на разработку, чем стоят запасы. Нынешние «инвесторы» просто расходуют сделанные когда-то советские инвестиции!

Наше сырье с удовольствием берут, но инвестиций нет даже в сырьевые отрасли. Сейчас продается все, что в принципе можно продать, но минеральных ресурсов – не более чем на 40 млрд. долларов ежегодно.

Производство меди и никеля в Норильске полностью зависит от близлежащих газовых месторождений. Иссякнут они – а это вполне возможно, – и цена добытых металлов станет запредельной. Доступные запасы урана у нас близки к исчерпанию, и тот, кто за бесценок продает в США оружейный уран, совершает государственную измену.

У нас себестоимость добычи нефти в 3,5 раза выше, чем в Кувейте, и объемы ее добычи упали с более чем 500 млн. тонн в 1990 году до 280 млн. тонн в 1998 из-за исчерпания разработанных месторождений и износа инфраструктуры. Можно смело прогнозировать, что лет через десять в земле нефть останется, но ее добычи хватит разве что на отопление городов.

Знаменитая «труба» (система нефтепроводов из Сибири в Европу) выслужила все сроки. Марганец остался на Украине и в Грузии. Хром Казахстана сейчас принадлежит японской фирме, которая нам его просто не продает.

С развалом Союза наша экономика перестала быть самодостаточной. Например, хлопка у нас теперь нет. Наши леса дают примерно по 4 куба ежегодного прироста древесины на человека. А даже дров из этого прироста получится разве что куба три.

Попытка сырьевых регионов выделиться из России ничего им не даст. Инвестиции могут туда пойти на первых порах, но только из политических соображений. Как только нужда в борьбе с Русским государством отпадет, никто не будет давать денег на починку выходящих из строя трубопроводов.

Те, кто считают, что предел падения нашей страны – это превращение ее в сырьевой придаток Запада, – неисправимые оптимисты.

Технологии

Считается, что у нас есть уникальные технологии, а это тоже ресурс, вроде сырья или оборудования. На самом деле подавляющее количество товаров массового потребления делаются не по секретным патентам. В принципе любую технологию можно и купить – технологии продаются и покупаются, как любые ресурсы, хотя есть и исключения.

За десять лет «открытости» все сколько-нибудь ценное стало всем известно. Технологии – это первое, что у нас купили в начале «открытости». Наши НИИ и КБ продались за гроши.

Энергия

Одно дело – поднять температуру многотонной печи, начав с плюс 20°С, другое – с минус 20°. Это обойдется в дополнительный расход топлива.

Когда разница между температурой внутри здания и снаружи достигает 40—50°, то расходы на отопление, то есть на создание условий, пригодных для обитания, становятся сравнимы с остальными производственными издержками.

Для средней полосы России доля отопления в объеме общих энергозатрат промышленности составляет три четверти. А ведь у нас еще и затраты на освещение выше, чем в более южных широтах!

Правда, у нас цена электроэнергии в 3 – 5 раз ниже чем, в Западной Европе. Но это приводит к некоторым неожиданным проблемам. Ведь электричество – это, в основном, те же уголь, мазут, природный газ и уран, преобразованные соответствующим образом. Их можно продать по мировым ценам. Энергокомплекс страны пока составляет единый механизм, поставщики поставляют электростанциям топливо себе в убыток, по обязанности, под угрозой отключения от экспортной «трубы». Стоит разбить этот комплекс на отдельные предприятия – и цепочка разорвется в самом начале, а цена электроэнергии прыгнет до небес. Сейчас ее удерживают на низком уровне искусственно!

Алюминиевая промышленность, работающая по принципу толлинга – просто вывоз даровой электроэнергии! Кстати, история с толлингом лишний раз показывает ситуацию с конкурентоспособностью даже нашего сырьевого производства. Ведь у нас довольно много бокситов: и на Кольском полуострове, и под Волховом, и в Приуралье – тем не менее, бокситы выгоднее купить в Тунисе и привезти на Алтай, а там потратить нашу народную «дармовую» электроэнергию и вывезти ее в виде алюминия из страны вон.

Аммиак – третья статья в нашем экспорте, после нефти и газа. Фактически при экспорте килограмма таких энергоемких продуктов мы дарим западным экономикам несколько килограммов топлива бесплатно.

Если бы внутренние цены на энергоносители были доведены до уровня мировых, либеральный эксперимент давно кончился бы , а значит, кончился бы и экспорт. Вот чтобы сохранять экспорт, энергоэкспортеры и делятся пока теплом с городами!

Транспорт

Если учитывать только так называемую «эффективную» площадь страны, где и сконцентрировано все ее население, то это узкая полоса, вытянутая в широтном направлении на тысячи километров. Это – к вопросу о расстояниях.

Если же говорить о стоимости перевозок на эти безумные расстояния, то сразу видно, что самые распространенные у нас виды транспорта: трубопроводный и автомобильный, чрезвычайно дороги и энергоемки. Наша нефть вязкая, ее трудно перекачивать, и приходится подогревать, особенно зимой. На подогрев и перекачку расходуется, по сути, значительная часть добытых энергоносителей.

В мире самый дешевый вид транспорта – морской. Вот как раз его у нас нет. Следующий по дешевизне – речной. Увы, прекратилось движение судов по многим рекам, фарватеры не чищены несколько лет по «экономическим соображениям», корабли выходят из строя.

Налоги

Кроме налогов, собираемых на основе государственного закона, в государстве может существовать еще ряд поборов, расположенных в шкале законности от настоящих налогов до обычного рэкета. Конечно, при четкой государственной системе контроля над коммерческой деятельностью у мафии нет экономического базиса, – просто неоткуда взяться оплате бандитской «крыши». Бандиты добирают то, что упускает государство. Если не упускает, то бандитам не хватит. А потому для простоты назовем все нерыночные издержки, или, как их называют, «прочие затраты», налогами. То есть налоги – это те затраты, которые установлены законом.

Налоги нужны для содержания государственного аппарата, минимальной инфраструктуры и полиции, для социальных целей, на оборону, на экологию. И если в стране нет профсоюзов и левых партий, а трудящиеся не требуют лишних благ, вроде оплачиваемых отпусков и социального страхования, если еще и о природе никто не беспокоится, то для сохранения этой идиллии придется оплатить и военную диктатуру, и «эскадроны смерти».

Если государство не берет на себя образования и медобслуживания, выплату пенсий, то эти расходы идут по статье «зарплата».

Известно, что оружие, обмундирование и рационы в полярном исполнении существенно дороже обычных. Без армии некоторое время можно прожить. Но к нам много претензий и у соседей, и у довольно далеких стран. Нет армии – не будет и «неисчерпаемых» природных ресурсов.

Кроме того, наш государственный долг и проценты по нему оплачивается из бюджета, так что без налогов – никуда.

Зарплата

Считается, что зарплата в России низкая. Так ли это? По официальным данным средняя зарплата в стране с 1993 по 1998 год колебалась, грубо говоря, вокруг 100 долларов. Последнее «докризисное» ее значение в мае 1998 года было 160 долларов, в мае 1999 года – 70 долларов.

А во многих странах-производителях «товаров народного потребления» (Юго-Восточная и Южная Азия, Латинская Америка) вполне приличной считается почасовая оплата 20 центов в час. Это примерно 40 долларов в месяц. Квалифицированный служащий, например, бухгалтер небольшой фирмы в Южной Азии, может получать 120 долларов, и это нормально.

Так что зарплата у нас там, где ее платят, не ниже, а выше среднемировой. И это неизбежно. Ниже она и не может быть, так как не сможет обеспечить в наших условиях физического выживания, просто не хватит на отопление, теплую одежду и питание. А ведь у нас цены на коммунальные услуги пока что ниже мировых раз в пять – десять! Если их учесть, то средняя зарплата горожанина у нас, можно сказать, выше еще раза в два-три! Той зарплаты, на которую согласен и может прожить среднемировой промышленный рабочий, в наших условиях не хватит не то что на расширенное, но и на простое воспроизводство рабочей силы.

Вот почему мы видим на родных просторах столько вьетнамских, китайских и прочих симпатичных лиц не местной наружности. Они едут сюда, прослышав, как хороша в России зарплата. А вот, как хороша русская зимушка-зима, они в своих родных краях даже представить себе не могут. И в результате никто из них честным образом тут не стал миллионером. Вся зарплата уходит на простое выживание.

Если в странах с почти идеальным климатом (к ним относят Иорданию, Кипр, Таиланд, Малайзию, Зимбабве) расходуется на создание «единицы комфорта» одна «единица энергии», то в других странах удельный расход выше. Насколько? Оказывается, в Мексике в 1,6 раза, в Южной Корее, Японии, Австралии, западноевропейских странах от 2 до 2,5 раза, в США в 5 раз, в России (в обитаемой ее части) – в 8 раз. Повторимся: в России есть такой минимум комфорта, за которым сразу следует смерть . Хотим мы или не хотим, мы вынуждены расходовать довольно много энергии.

Совершенно неизбежная статья расходов россиянина – жильё. Русские по сравнению с остальным миром живут в более дорогих, хоть и менее комфортабельных домах. Высоки затраты на отопление и горячее водоснабжение.

Так что зарплата наших людей всегда была по мировым меркам довольно высока.

Откуда же взялся миф о «низкой цене рабочей силы в России»? Дело в том, что излишняя информация об уровнях зарплаты в производящих странах третьего мира могла повредить пропаганде реформ. И реформаторы ее не сообщали. До нас доводились лишь сведения о зарплате американского рабочего. Но то, что получает (пока) европейский и североамериканский рабочий – это не плата за его рабочую силу, а доля от эксплуатации производственного потенциала всего мира. При попытке сравнить нашу зарплату в производящих отраслях с аналогичной зарплатой в США оказывается, что не с чем сравнивать! Западный мир хорошо живет вовсе не за счет производства!

Производительность труда

Производительность труда в конкретном производстве – это расход рабочей силы на единицу продукции, то есть издержки лишь одного фактора производства, лишь одного ресурса. Но ресурсов-то много! Мы насчитали пять групп!

Ну, предположим, мы «догоним и перегоним»: добьемся превышения среднезападной производительности труда. Но победим ли мы в этом случае в глобальном соревновании? Если расход энергии в 4 – 8 раз больше, выигрыша-то всё равно не будет!

Почему же Карл Маркс так напирал в своих трудах на производительность труда? Да потому, что он рассматривал проблемы экономики применительно к Западной Европе, разные страны которой практически не различаются по географическим условиям. Там действительно достигнутый кем-то из конкурентов более высокий уровень производительности труда давал солидное преимущество. Другой разницы между странами Западной Европы нет!

Еще надо бы учесть, что в структуре нашего ВВП услуги занимают 20%, а в ВВП США – 75%. По реальному, материально-производящему сектору мы давали продукции даже в 1993 году всего в полтора раза меньше американцев, хотя по численности населения отставали вдвое!

Кроме того, у нас в стране значительная часть рабочих, очень интенсивно трудясь, не производит продукцию. Эти рабочие создают возможность работать остальным, они производят топливо и обеспечивают теплоснабжение. Снег, в конце концов, на улицах сгребают. Не учитывается это никакими методиками – ну, нет в других обществах таких работ! Нигде объемы собранного снега не учитывают. Поэтому наше общество в целом, при тех же, предположим, трудовых ресурсах и той же организации труда, всё равно всегда выработает готовой продукции меньше.

Сравнивая наше общество с другими, необходимо считать удельный расход и других «факторов производства», как это сейчас называется.
Затраты на выпуск продукции стоимостью 100 долл. (1995 г.) (в долларах США, рассчитано по паритетам Покупательной способности валют)

Из этой таблицы легко увидеть, что даже если нашим рабочим зарплату вообще не платить, то наши издержки всё равно выше, чем в других странах с учетом зарплаты.

А теперь представьте себе, что в таблице были бы приведены издержки в новоиндустриальных странах – «Азиатских тиграх». По сравнению со странами Запада у них издержки на сырье те же, на амортизацию несколько ниже, на энергию вдвое ниже, на зарплату впятеро ниже, итого все издержки не превысят 60 долларов.

Так какой идиот вложит двести пятьдесят долларов в российское производство, чтобы обратно получить сто?

И еще обратите внимание: расчет был проведен по паритетам покупательной способности валют. А ведь цены на энергию в 1995 году у нас былив несколько раз ниже мировых. Стоит нарушить «монополизм», и затраты на энергию составят у нас не 25, а 125 долларов!

Следствия «горькой теоремы»

В условиях свободного перемещения капиталов ни один инвестор, ни наш, ни зарубежный, не будет вкладывать средства в развитие практически ни одного производства на территории России. Никаких инвестиций в нашу промышленность нет, и не будет. Утверждения о том, что «инвесторы уже стоят в очереди» – либо свидетельство о профнепригодности правительственных экономистов, либо наглое вранье.

И напрасно ждать, что вывезенные из России капиталы (по-русски говоря, краденое или выручка от продажи краденого) вернутся в Россию.

Жизнь из нашей экономики и общества будет уходить по мере износа инфраструктуры и основных фондов, донашивания и проедания запасов. А каждый появившийся у нас доллар немедленно побежит туда, где он сможет получить прибыль. Уцелеют только сырьевые предприятия, и то далеко не все и не надолго.

Если говорить без скидок, то данное доказательство, не являясь абсолютно точным, в принципе отражает реальность. Конечно, свободного мирового рынка нет, это пропагандистский миф, реальный мировой рынок не свободен, отрегулирован, но не нами. Никто не будет нам приплачивать за климат, растянутые коммуникации и отсутствие незамерзающих портов.

Правда, некоторые денежные вложения в российские предприятия есть. Но чтобы они не затуманивали реальной картины, с ними надо разобраться.

Во-первых, создаются предприятия и даются деньги с целью уничтожения ракет, боеголовок, бронетехники, сокращения нашего военного потенциала и создания системы контроля над ним. В частности, происходит прикрывающееся словом «конверсия» выведение из строя объектов нашей военной промышленности.

Во-вторых, под видом «инвестиций» идет скупка сырьевых ресурсов из уже созданных горнодобывающих предприятий. Как правило, сразу видно, что инвестиции эти рассчитаны не на десятки лет, а на два-три года – так, снятие сливок.

В-третьих, имеются вложения (крайне небольшие), внешне похожие на инвестиции для развития производства. Они ориентированы на вывоз ранее созданных материальных ценностей, на прекращение деятельности конкурирующих предприятий и на эксплуатацию пока действующих основных фондов.

Мы не сможем стать ни сырьевым придатком, ни сборочным цехом! Если «реформаторы» продолжат заигрывание с мировым рынком, на Руси выживут только те, кто успеет вернуться к натуральному хозяйству. Конечно, это немалая часть населения. Вымрут быстро или постепенно только крупные и средние промышленные и политические центры России, что с рыночной точки зрения совершеннейшие пустяки. Причем – обратите внимание – такая судьба ждет нашу страну после подключения к мировому рынку любым способом. И если мы войдем в него сами в виде независимого государства, и если мы будем завоеваны «культурными» и «цивилизованными» нациями.