Дмитрий Витальевич Калюжный Сергей Иванович Валянский Понять Россию умом

Скачать 7 Mb.

Название	Дмитрий Витальевич Калюжный Сергей Иванович Валянский Понять Россию умом
страница	4/48
Дата публикации	24.08.2013
Размер	7 Mb.
Тип	Документы

100-bal.ru > География > Документы

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 48

Россия и Запад

Запретная тема

То, что наши производства неконкурентоспособны, секретом не является. Секрет в том, что факторы, вызывающие их неконкурентоспособность, неустранимы.

Наша промышленность не нужна никому, кроме нас. Поэтому выбор пути реформ, базировавшийся на привлечении иностранных инвестиций, был порочен с самого начала. А в том, что в сознании общества господствует идея «мирового рынка», виноваты те, кто по роду службы должны снабжать граждан правдивой информацией.

Очень часто в речах политиков, чиновников, телеведущих, журналистов мелькают слова: нельзя замыкаться в национальных рамках; надо интегрироваться в мировую экономику; призывы к изоляции опасны и вредны. Но с кем они спорят? Видели ли вы какой-нибудь круглый стол или диспут, где выступал бы сторонник изоляции от мирового рынка? Хотя бы в качестве «мальчика для битья»?

Как можно закрыть какую-либо информацию или запретить научные исследования на какую-то тему? Очень просто, их даже не надо запрещать. А надо печатать все книжки, кроме тех, где прямо говорится о пагубности «интеграции», надо приглашать в телестудию всех сторонников мирового рынка, а других не приглашать. Надо просто давать гранты на все другие исследования, кроме нежелательных. И все!

Самая бережно хранимая тайна последних лет – тайна о коренной несовместимости нашей экономики с мировой. Раскрытие этой тайны, знакомство с ней нашего народа грозит неисчислимыми бедами нашим реформаторам, поэтому в отношении этой простейшей истины и применяются изощренные меры сокрытия.

В подтверждение этих слов А.П. Паршева отметим, что о его собственной книге даже по Нью-йоркскому радио были две передачи, а по российскому – молчок. Казалось бы, если не согласны – критикуйте, тем более, что книга и без всякой рекламы страшно популярна в народе. Но нашим экономическим шулерам проще сделать вид, что ничего нет. Более того, и массовая оппозиционная пресса помалкивает. Эта информация коммунистам тоже не «в масть».

Ошибка тех немногих реформаторов, которые желали стране добра, если таковые вообще были, состоит в том, что они не различают два понятия: «рыночную экономику» и «мировую рыночную экономику», считает А.П. Паршев. Не рынок нас погубил, а мировой рынок . (Следует иметь в виду, что Паршев сам себя считает либералом и рыночником, но приветствует только внутрироссийский рынок.)

Да и в политической жизни России друг другу противостоят российская экономика и мировая экономика. И те, кто хочет восстановить «Советскую власть» при «открытости миру», не осознают, что хотят невозможного. А Запад между тем требует от нас одного – вовлечения в мировую экономику. Ведь они с самого начала знали, что «открытость» ничего хорошего нашей экономике не принесет!

Они говорили: «проводите реформы по нашим рецептам, и ваша экономика станет эффективной». Но мы ведь не спрашивали: ДЛЯ КОГО? А наша экономика и в самом деле очень быстро становится эффективной. Для них, не для нас.

За счёт чего живет Запад?

США потребляют 40% мировых ресурсов и производят 50% мирового мусора. Неужели они там делают половину мировой работы?!

Прозападные экономисты любят козырять статистическими данными об американской производительности труда, в десятки раз превышающей нашу. Да что нашу, японскую и т. д. Рабочий любой страны «третьего мира» получает в час 20—40 центов, кое-где и меньше. Рабочий Запада получает 3 – 5 долларов в час. Вывод? Американец лучше работает. Между тем все производства, какие только можно, уже переведены из стран Запада в «третий мир». В США остается то, что нельзя перевести в другие страны по политическим или, точнее, стратегическим причинам – то, от чего зависит военная мощь США. Хотя в денежном исчислении объем производства на Западе и растет, но прибыль от производств, оставшихся в Америке, инвестируется в другие отрасли и другие регионы.

Правда, и оставшаяся в США промышленность значительно превосходит нашу. Но всё это не работает на экспорт; всё это потребляется внутри США. Вообще разница между экспортом из США и импортом достигает сотен миллиардов долларов ежегодно. В пользу импорта! Причем значительная по стоимости часть экспорта, так сказать, нематериальна: Голливуд, Майкрософт. В мире практически не осталось кинематографа, кроме американского. Экспортируют и доллары, наличные и даже безналичные.

Осталось в Америке и производство высокотехнологичного оружия, не только атомного. Немцы и японцы могли бы делать ракеты не хуже, но им пока запрещено. Делали бы и кое-где в «третьем мире», но им тоже не разрешают.

И вот оказывается, что в западных странах уровень доходов и потребления никак не связаны с местным уровнем издержек! Доход и зарплата – не одно и то же! В чем же дело? В том, что в зарплате западного рабочего скрыт нетрудовой доход, получаемый за счет перераспределения прибылей от производства в «третьем мире».

В целом новые производства в США и Западной Европе не создаются; это им и не нужно, и невыгодно. Западные рабочие заняты услугами. Пролетарий, занятый в сфере услуг или производстве предметов роскоши – уже не совсем пролетарий, и по экономическому положению, и по психологии.

Сам Маркс не предполагал такого развития событий, когда пролетариат Запада станет как бы частью буржуазии, а новым пролетариатом окажутся целые народы «третьего мира». А мы удивляемся, почему на Западе нет классовой борьбы.

Сила Запада сейчас – в дешевизне производства в «третьем мире». В XIX веке английские фабричные ткани оказались конкурентоспособнее индийских традиционных, кустарных. И сотни тысяч индийских ткачей умерли от голода. А сейчас английский банкир переводит сбережения английского же рабочего на другой конец света, в страны с низкими издержками, и на эти деньги строит там фабрику, на которой работают потомки уцелевшего индийца. Так что английские рабочие второй раз строят свое благополучие за счет индийцев. Ну, очень большие гуманисты.

Исторические попытки России

В период наполеоновских войн и после них мы держали за границей большую армию, и сношения с Европой, в том числе и торговые, сильно упростились. Наша денежная система базировалась тогда на бумажных ассигнациях (введенных Екатериной II) и серебряной монете. В результате улучшения связей с Западом в стране разразился финансовый кризис, а кроме всего прочего, серебро исчезло из обращения: за него давали два номинала ассигнациями. Серебряную монету можно было встретить лишь в портовых и приграничных городах и столицах. Естественно – оттуда она и утекала в Европу.

Напротив, во второй половине века, в период царствования Александра III (1881—1894), Россия обособилась усилилась. Ведь то, что он привел в порядок армию и флот – свидетельство еще и оздоровления экономики. При нем в 1891 году началось строительство Великого Сибирского пути, тогда же был принят покровительственно-протекционистский таможенный тариф, затем Таможенный Устав. К 1893 году относится закон «О двойном таможенном тарифе» и «таможенная война» (выигранная) с Германией. Совершенно очевидно, что при этом царствовании происходило размежевание с Западом. Конец царствования Александра III был временем спада революционной ситуации.

После воцарения Николая II была реализована реформа С.Ю. Витте. Его мировоззрение хорошо видно из разработанной им системы железнодорожных тарифов. В основных чертах эта система дожила до нашего времени. Так, перевозки пассажиров первым классом, планово убыточные, компенсировались прибылью от четвертого. Так бедные спонсировали богатых.

Витте был сторонником приватизации и частной собственности на землю. Он предложил введение в обращение золотого рубля. Золотой рубль – просто форма конвертируемости рубля. Золотые рубли можно поменять на любую валюту, можно вывезти из страны. Естественно, начался вывоз капитала, подрыв отечественного производителя. Поэтому 1895 год занимает в истории нашей экономики не меньшее место, чем 1991. Это год смены политики – с протекционистской по отношению к собственному производителю, на открытую. Результат: экономический кризис 1900—1903 годов, разорение промышленников, засилье иностранного капитала, но не промышленного, а торгового. Уже начиная с 1904-го – новый кризис, безработица, голодные бунты, Кровавое воскресенье, «далее везде». Чтобы вывести на баррикады работяг, нужно что-то большее, чем отсутствие «свободы совести». Вот, собственно, и все реальные успехи реформ Витте.

Пришлось заимствовать на Западе – без займа экономике «золотого рубля» наступал конец, ибо для размена кредитных билетов на золото уже не было золота. Россия попала в долговую яму. Тогда под это подводилась благовидная база: займы брали якобы на строительство железных дорог. Но при Николае II их было построено меньше, чем – без займов – при его отце.

В 1908 году рабочий день был удлинен, и расценки снижены на 15%. Ответственность за свое обнищание рабочие справедливо возлагали на правительство.

После революции 1905—1907 годов был краткий период роста (1910—1913), во многом спекулятивный, «сырьевой». Знаменитая наша текстильная промышленность работала-то на импортном хлопке, не на льне! Но уже с 1913 года началась стагнация, со сползанием в новый кризис к 1914 году.

Путиловские заводы обанкротились, и в 1916 году были взяты в казну, то есть национализированы. «Свободный рынок» того времени привел к развалу оборонной промышленности: в разгар успешных сражений 1915 года кончились снаряды! Лишь после национализации оборонной промышленности в 1916 году снарядный голод был ликвидирован. Снарядов наделали столько, что и красные ими перестреляли белых, и в 1941-м году по немцам били шрапнелями выпуска 1917 года.

В августе 1917 года Керенский обнародовал программу отключения от мировой экономики. Среди мер были прекращение конвертации рубля, запрет на вывоз валюты за границу, отмена коммерческой и банковской тайны – всё это были меры для прекращения вывоза капитала, как мы теперь знаем. Но было уже поздно, «пришел гегемон».

Кстати, вывоз валюты из страны был отчасти обусловлен тем, что более миллиона русских жили за границей, в Западной Европе, а источники их средств существования находились в России. Мало кто знает, что две трети «контрреволюционных эмигрантов» выехали из России задолго до 1917 года, а вовсе не бежали от большевистского террора.

В сельском хозяйстве были такие успехи. Увеличился экспорт продовольствия. Но нельзя говорить, что это «Россия вывозила хлеб» – нет, это помещики и кулаки экспортировали хлеб, эксплуатируя отобранную у общины землю. А дети крестьян умирали от голода, и средний размер мужской одежды был 44-й. Естественно, ведь урожайность была 6 –7 центнеров с гектара. Такой продовольственный экспорт можно организовать хоть сейчас! Вызревшая в крестьянской среде ненависть к кулакам и правительству обеспечила большевикам сочувствие села не только в гражданскую войну, но и через двадцать лет – в коллективизацию. Инициатором раскулачивания в конце 1920-х было вовсе не руководство страны. За согласие крестьянства на коллективизацию сталинское правительство заплатило разрешением на раскулачивание! А политика продразверстки началась еще в 1916 году, как итог столыпинской реформы.

Особое место в сфере интересов иностранного капитала занимала кредитно-банковская система России. К началу промышленного подъема (1910—1913) в России не было ни одного крупного коммерческого банка (за исключением Волжско-Камского), в котором в той или иной форме не были представлены интересы европейского иностранного капитала.

Подъем 1910—1913 годов связан с политикой Коковцова (премьер и министр финансов после Витте и Столыпина), значительно отличавшейся от первоначальной реформаторской. Он с неохотой брал займы, всеми силами боролся за сокращение расходов. Но и Коковцов не отказался от самоубийственной политики «золотого рубля».

Правительство Николая II ограничивало ввоз иностранных товаров в Россию, иначе «золотой рубль» сразу бы кончился. Но ограничения на ввоз товаров в начале века привели к жесточайшему противостоянию на границе. Тюрьмы были полны контрабандистами, для борьбы с ними применялась даже артиллерия. Это был поход за «золотым рублем» приграничной бедноты из Галиции и Прибалтики. Достаточно было лишь забросить контрабандный товар сюда, а с золотом делай, что хочешь – его вывоз уже не контрабанда.

Почему в советские времена с контрабандой боролись успешно? А рубль был неконвертируем. Как выручку от контрабанды вывозить? Только в товарной форме, что вдвое увеличивает сложности. Почему в советские времена наркотики к нам почти не ввозили? Да тоже потому, что выручку в доллары конвертировать было нельзя. Зачем наркобаронам в Колумбии или Нигерии неконвертируемые рубли? Печку зимой топить? Так у них и печек нет.

Два слова о концессиях. По оценкам специалистов, к началу Первой мировой войны (1914) иностранный капитал владел акциями российских компаний на сумму в 1500 млн. руб., а ежегодные дивиденды по этим вложениям составляли 150 млн. руб.

Одними из первых иностранных инвесторов в России были французские и бельгийские предприниматели, которые вложили значительные средства в создание металлургических и металлообрабатывающих предприятий. Немецкие капиталы концентрировались в горнодобывающей и химической промышленности, а английские предприниматели специализировались на добыче и переработке нефти. Иностранный капитал контролировал в России почти 90% добычи платины; около 80% добычи руд черных металлов, нефти и угля; 70% производства чугуна. При этом они не стимулировали, а нередко и тормозили развитие тех отраслей, которые могли обеспечить экономическую независимость России.

И смотрите – ведь на что сейчас жалуются по всей стране? На недостаток денежной массы. Не золотой, серебряной или медной, а обычной бумажной, даже безналичной. Почему? Потому что она конвертируемая. При Александре I серебряная монета была в дефиците, а ассигнации – нет. Почему? Потому что серебряная была конвертируема, а ассигнации – нет.

Так что любая возможность ввести свободный, неконтролируемый обмен реальными ценностями с заграницей, будь то золотом, серебром, бронзой или нефтью, приводит к одному и тому же, во все времена – реальные ценности вытекают из страны на Запад, и наш рынок разрушается. Совершенно все равно, кто у нас при этом правит – царь, генсек или президент.

Экономика СССР

Если производство растет, то кто-то может богатеть, а кто-то беднеть. Но любому должно быть понятно, что при падении производства каждый богатеющий – богатеет за счет обнищания других. Ведь больше не с чего. Все нынешние состояния суть результат ограбления граждан, даже если граждане об этом не знают. Например, некоторые состояния сложились в период вывоза стратегических резервов СССР.

Реформаторы «кружка Гайдара» утверждают сейчас, что не только они развалили экономику, что виновато правительство Горбачева, которое в 1987 году разрушило товарно-денежную систему. В этом утверждении есть доля правды. Действительно, в то время произошла катастрофа, и не хозяйственная (производственная), а катастрофа товарно-денежной системы.

Для товарно-денежной системы, когда цены изменяются по законам спроса и предложения, всегда выполняется уравнение Ньюкомба-Фишера: РQ = MV. Действующая масса платежных средств М (денежная масса), умноженная на скорость их оборота V (сколько раз каждый рубль используется для платежа в течение года; у нас V примерно равен 7) всегда равна произведению уровня цен Р на объем потребленных за этот период товаров и услуг Q.

Поэтому разговоры о том, что не хватает денежной массы – глупости. Для экономики ее всегда хватает. Вашими деньгами могут пользоваться другие, это да. Может также не хватать денег конкретному человеку и предприятию на жизнь, потому что выручка от реализации их продукции не покрывает их затрат, но это не значит, что путем наращивания денежной массы, то есть допечатки и раздачи денег, можно преодолеть отсутствие реальных продуктов и товаров. Цены просто прыгнут, как при Гайдаре, и все.

Если цены фиксированы, то желательно, чтобы товаров было чуть-чуть больше или денег чуть-чуть меньше необходимого, – в этом случае часть товара не участвует в обороте, и витрины постоянно полны.

И вот получается, что в плане понимания законов рынка И.В. Сталин был рыночником, грамотным и последовательным.

Залогом успеха было внимание, которое при нем уделялось прикладной экономической науке. Так, в конце 20-х годов издательство ЦСУ развернуло программу ликвидации экономической безграмотности. Кстати, с создания ЦСУ советская экономика и началась, а не только и не столько с Госплана. О каком управлении экономикой можно говорить, если неизвестны имеющиеся в наличии силы и средства, как сейчас?

А недооценка важности товарно-денежных отношений – характернейший признак троцкизма. Н.С. Хрущев развратил народ, привил мысль, что бывает бесплатное благосостояние. До него на кухнях висели газовые счетчики; образование, начиная со старших классов, было платным. Мало кто знает, что именно Хрущев отменил плату в общественных туалетах – мелочь, но много говорящая.

Хрущев, не справившись с колхозным рынком, уничтожил приусадебные хозяйства колхозников. А при Сталине этот рынок процветал, порой даже слишком.

Фатальная ошибка (чтобы не сказать глупость) была сделана при Горбачеве в 1987 году. Выпустили постановление о госпредприятии, которое позволило предприятиям часть безналичной прибыли перечислять в фонд материального поощрения и обналичивать. Безналичная прибыль никогда не обеспечивалась потребительскими товарами, и безналичные деньги, хлынув на товарный рынок, катастрофически раздули денежную массу. Малые предприятия усугубили ситуацию: лица, приближенные к руководству предприятий, за месячную зарплату покупали «Жигули»; простые граждане несли пачки денег в сберкассы – больше девать было некуда. Товар исчез.

Были и еще решения – Закон о кооперации (с налогами в 3%), Закон о совместных предприятиях (первая возможность вывоза капитала и финансирования прозападно настроенных политиков), антиалкогольная кампания. В приходной части бюджета образовалась дыра! Все это способствовало накачке необеспеченной товаром денежной массы. И кое-что из этого делалось по требованиям западных кредиторов, даже было условием предоставления кредитов!

Удар был нанесен точно. Наши враги давно заметили самое больное место психологии советского человека – чувствительность к виду пустых прилавков. Поэтому подрывная деятельность против СССР была сосредоточенана развале товарно-денежного обращения, а даже не производства.

Дырка ниже ватерлинии (перелив денег из безналички в наличку) не была заделана. И помочь уже нельзя было ничем, кроме введения рыночных цен, но пойти на это последнее советское правительство не то не смогло, не то не захотело. Вот в такой ситуации и появилось правительство Гайдара, которое посмело ввести рыночные цены. Но рост денежной массы при Гайдаре не связан с рынком! Зачем Гайдару, отпустившему цены, понадобилось запускать печатный станок? Сейчас он с умным видом говорит, что это было сделано, чтобы обесценить ничем не обеспеченные денежные накопления, возникшие из-за неправильной политики времен Горбачева. Но эти накопления были бы достаточно обесценены только за счет роста цен, в те самые два – три раза.

Реформа

Гайдар говорит, что он получил от коммунистов тяжелое наследство. Надо было решать много задач: перевести военную промышленность на производство мирной продукции, сократить армию, выведя многие ее части из-за новых границ на российскую территорию, обеспечить материальные основы для роста мелкого и среднего предпринимательства, занимающегося реальным производством, осуществить преобразование колхозно-совхозной деревни в фермерскую. Источником средств мог быть только бюджет. Эти денежные траты никоим образом не могут за три года принести прибыли, и не было никаких надежд, что кто-то со стороны произведет столь масштабные вложения.

Отсюда следует, что главнейшая проблема правительства реформаторов должна была состоять в максимальном наполнении государственного бюджета.

В советское время в приходной части бюджета были «три кита»: прибыльные госпредприятия, прибыль от торговли, главным образом алкоголем, и экспорт. За счет первых двух дотировались убыточные госпредприятия и другие потребители бюджета, за счет третьего осуществлялся импорт товаров народного потребления и уникальных технологий.

Что же было сделано в начале реформ? Во-первых, были приватизированыприбыльные госпредприятия. Не удивительно ли? Ведь обычно приватизируют убыточные госпредприятия для снятия нагрузки на бюджет.

У предприятий, занимающихся реальным производством, в каких бы денежных единицах мы ни считали прибыль, она в любом случае отражает вновь созданную стоимость. А эта вновь созданная стоимость в реальном исчислении у нас все меньше и меньше, по сравнению с 1990 годом уже в два – три раза. Даже при добыче нефти! Поэтому если и удастся собрать все налоги с приватизированных предприятий (а это вряд ли), все равно по первой составляющей прихода в бюджет произошел резкий спад.

Монополия на водку для госбюджета – золотое дно. После отмены госмонополии собрать акциз (специализированный налог на водку) с частного импортера, производителя и продавца немыслимо. Это уже не пробоина в днище госбюджета, как во времена антиалкогольной кампании, а все днище отвалилось!

После отмены монополии на внешнюю торговлю, экспорт продукции обрабатывающей промышленности резко падает, экспорт сырья также падает, хотя и медленнее. А ведь это главный источник валюты в госбюджете, хотя туда стало попадать не более 15% выручки от экспорта.

Таким образом, суть реформы была в простой и грубой экспроприации доходов государства в пользу кучки частных лиц, без всяких попыток построить частнопредпринимательский капитализм как таковой. Все крики о «продолжении курса реформ» и «цивилизованном рынке» лишь дымовая завеса.

Сбор налога – задача очень сложная. Есть только одна страна, где абсолютно все заработки и траты фиксируются. Это Америка. Американцы, при всей своей «любви к свободе», безропотно пользуются кредитными карточками, хорошо сознавая, что тем самым их личная жизнь становится для кого-то совершенно прозрачной. Ведь информация о любом платеже сразу попадает в базы данных, где учитывается, кто, что, где и когда купил. Повторить американскую систему даже в Западной Европе не удалось, поэтому там действуют другие способы. Естественно, в этих условиях черному налу взяться неоткуда, работодатель не может давать зарплату в конвертиках, поэтому и налог с зарплаты можно собрать.

Главный – налог с продажи. При каждой покупке часть денег идет государству – в Англии, например, 28%. Таким образом, при каждом обороте денежной массы больше четверти ее возвращается государству.

Вообще в мире при сборе налогов действует простой принцип: нельзя допускать, чтобы граждане (предприниматели) богатели сильнее, чем экономика в целом. То есть сначала надо было подумать, как возвращать в казну деньги, а уж потом цены отпускать. Гайдар всё сделал наоборот, а в результате вся послегайдаровская история заключалась в попытках уменьшить выплаты бюджета и собрать имеющиеся у частников деньги. Но если реальная власть в стране у тех, у кого и деньги, то кто же будет брать налоги с себя?

И обещания достичь процветания с помощью иностранных инвестиций, как уже сказано, с самого начала были крупнейшим мошенничеством. Поэтому если политический деятель в высказываниях последних лет допускает размышления о скором начале бурного потока иностранных инвестиций, значит данный деятель или жулик, или дурак, или враг, и использовать его надо с очень большой осторожностью, постоянно следя, чтобы не наделал вреда.